Глава 15
06 июля, 12 часов 45 минут
Что остается от человека, когда от него не осталось ничего, кроме пустой, как яичная скорлупа, телесной оболочки? Когда из него выжаты все жизненные соки и вытянуты все нервы. Когда у него больше нет ни одной причины жить и ему плевать, что будет дальше. Плевать на все и на всех…
Барков выплыл из мутной пелены забвения и прислушался. Гул турбин… левая требует ремонта, если не устранить микротрещину в одной из лопаток, ресурса хватит максимум на сто часов… Голоса. Снова обсуждают его состояние и маршрут полета.
Что тут обсуждать? Состояние человеческой составляющей аховое, зато «Сокол» в полном порядке.
А маршрут… С ним все проще простого. Северо-восточная окраина столицы, бывшая стратегическая база Минобороны, а ныне арендные склады «Спецтрансавто». Ангар номер восемь… Вот, он уже виден… Вернее, не сам ангар, а то, что под ним. Модуль был установлен арендаторами на том месте, где когда-то располагалась пусковая шахта стратегической ракеты. Она и сейчас там расположена, шахта, только ракеты в ней нет. Зато есть кое-что поинтереснее — лифт в подземелье. А там тесная, душная комнатка, откуда отдаются приказы, которым не смеет противиться «Сокол». Или не желает им противиться. Что за приказы и кто их отдает? А вот это уже более сложный вопрос. Ответ на него — там, на базе «Спецтрансавто». А еще там же можно будет сделать главное — избавиться от «Сокола». Тот, кто прячется в этом логове, хитер, но он все-таки выдал себя, и теперь ему не уйти от ответа.
Вертолет зашел на посадку без всякой помощи пилота, да и штурмана тоже. Бортовой компьютер в кооперации с автоматическими системами местной мини-диспетчерской выполнил все безупречно.
Фирма «Спецтрансавто» оказалась весьма зажиточной; как раз между восьмым и девятым блоками ее бесконечных складов разместилась хорошо оборудованная вертолетная площадка. Саша из чистого любопытства на секунду влез в электронные мозги диспетчера и присвистнул. Грузооборот воздушных перевозок переваливал за тысячу тонн в сутки. И это лишь на одной площадке. Фирма была действительно солидной. Спрятаться под такой «крышей», среди этих бесконечных складов, ангаров и площадок, подъездных путей с пыхтящими и лязгающими на них составами, среди круглосуточно шныряющих повсюду электрокаров, маневрирующих машин, садящихся и взлетающих вертушек, кивающих кранов и деловито снующих рабочих, было надежнее, чем на морском дне. Теперь становилось понятно, почему найти сбежавшего создателя, сидевшего буквально под носом у всех заинтересованных сторон, на окраине Москвы, было такой проблемой. Хотелось бы добавить гордо: «но не для „Сокола“, однако это оказалось бы пустым бахвальством. Не вступи сам изобретатель в игру, не призови он свое детище к себе, выдав тем самым свое местонахождение, никакой „Сокол“ тут тоже не справился бы. Все поиски закончились бы, как история с тем первым посланием: „Программа запущена“, которое „Сокол“ получил непонятно от кого. Теперь-то, конечно, понятно, а тогда оставалось лишь развести руками и, образно говоря, „неводу“, послание доставившему, и федералам, отследившим получателя, но не отправителя, да и самому Баркову.
Едва вертолет коснулся площадки, Саша на удивление бодро поднялся с кресла, выбрался из кабины и уверенно направился к восьмому складу. От неожиданной прыти еще недавно полумертвого товарища оцепенела даже невозмутимая Ольга, а Климов в крайнем изумлении развел руками.
— Надо же, какие внутренние резервы!
— У «Сокола», — придя в себя, уточнила Ольга.
— Саша! — наконец сориентировалась в ситуации Лена. — Постой, а мы?
— Вам лучше остаться здесь! — крикнул Барков. — Оля, в случае опасности сразу же улетайте!
— Погоди, Саня, так не пойдет! — Баркова догнал Климов. — Я с тобой.
— Иначе начальство шею намылит? — Саша усмехнулся. — Ну, идем, но женщины и дети пусть останутся, а еще лучше — сразу улетают в надежное место.
— А не боишься снова их потерять? — Климов взглянул на Баркова с подозрением.
— Нет, Вася, не боюсь. Через полчаса все закончится,
— Мне бы твою уверенность. — Климов вздохнул. — Будь по-твоему.
Он обернулся и жестом приказал Ольге улетать. Лена попыталась сопротивляться, но Ольга ей что-то объяснила, и Барковой пришлось смириться. Она вернулась в вертушку…
… Саша этого уже не увидел, поскольку вошел в ворота склада, но вертолет никуда не улетел. Его бортовые системы разом отказали и ни в какую не желали снова войти в рабочий режим, сколько Ольга ни пыталась их «реанимировать»…
… Внутри склада было прохладно и царила деловая суета. Между высокими стеллажами с уложенными на них тюками и коробками ездили электрокары и бродили рабочие в синих комбинезонах. На двоих гостей никто не обращал никакого внимания. Барков легко нашел нужный проход и двинулся по нему к левой стене склада. Там располагались конторки кладовщиков и подсобные помещения. Нужную дверь он отыскал тоже без напряжения. Третья, если считать слева. Она была не заперта, и за ней не оказалось ни склада инвентаря, ни столов со старенькими складскими компами. В передней стене пыльной комнатки матово поблескивали створки лифта, слева от которых располагалась допотопная кнопка вызова. И все.
Саша уверенно ткнул в кнопку, и дверцы тут же раскрылись.
— Нас ждали? — хмыкнул Климов.
— Только господина Баркова, — прозвучало откуда-то изнутри лифта, наверное, из динамика связи с лифтерской. — Вы, господин Климов, останетесь здесь.
— Еще чего!
— В противном случае лифт никуда не поедет, а иного пути вниз не существует.
— Какое вопиющее нарушение правил пожарной безопасности! — с сарказмом сказал Вася, — Ну что делать, подожду. А если экстренная ситуация?
— Если потребуется, нажмите кнопку и сообщите все, что сочтете нужным.
— Странно… — негромко проронил Климов. — Он выражается, как… впрочем, нет, просто похоже.
Барков взглянул на Васю. Тот, прищурясь, смотрел на пустую стенку и словно бы пытался мысленно себя в чем-то убедить. Вернее — переубедить. На его лице отражались смешанные чувства. Саша отлично понял суть его сомнений. Невидимый собеседник использовал в своей речи обороты, которые Барков, например, за последние двадцать семь лет слышал только от одного человека. Нет, голос не был похож на голос Владислава Валерьевича, но выражался невидимка почти так же. Это звучало действительно странновато.
Саша вошел в лифт и махнул Климову.
— Если что, не жди.
— Разберемся. — Вася махнул в ответ. — Будь осторожен.
Двери закрылись, и кабина пошла вниз. Саша легко определил среднюю скорость, и, когда лифт остановился, он точно знал, на какой глубине находится. А еще знал, в чем причина едва ощутимой вибрации и поскрипывания, услышанного во время спуска. Кабине требовалась профилактика.
Комната, в которую он попал, была гораздо просторнее, чем он ожидал, но в ней было душно, пахло горячим пластиком и пылью. По периметру комнаты стояли три десятка старых компов, которые вовсю трудились, выдавая на экраны сотни объемных графиков, диаграмм и уже знакомых Саше ворочающихся клубков из тысяч разноцветных нитей. Теперь Барков знал, что на самом деле это виртуальное отображение работы М-процессоров и информационных каналов «невода». Судя по всему, здесь обосновалась какая-то не совсем законная серверная станция, специализирующаяся на подключении к спутниковой сети. Хотя и к другим сетям тоже. Причем идеально работающая станция.
— Верному меня нет лицензии на пользование «неводом», — вновь объявился «голос с потолка». — И он не знает об утечке информации. Но это вынужденная мера. Я бы, конечно, хотел легализоваться, но тогда я подвергну опасности свою жизнь.
— Кто же заставляет вас заниматься незаконными делами? — Саша попытался сравнить голос невидимки с голосами известных ему людей и прочувствовать эмоциональный фон человека. Ни того, ни другого сделать ему не удалось. Единственный голос, отдаленно походивший на этот, был его собственный, вернее — второго «я», а фона Саша не уловил, наверное, потому, что человек был где-то далеко. — Найдите себе другое занятие и живите спокойно.
— Вы же знаете, что я отвечу, Александр. Все дело в том, что незаконными делами занимаюсь не я, а все остальные.
— Ай, какие подлецы. — Саша прошелся вдоль компов. — Значит, воровать информацию у «невода» — это на самом деле хорошо. Понятно. И что такое, по-вашему, «плохо»? Пожирать младенцев и плясать на гробах?
— А вы до сих пор не поняли? Плохо в данном конкретном случае плести заговоры.
— В данном конкретном случае плохо не представляться собеседнику, — заметил Барков.
— Мое имя вам ничего не даст. Называйте меня… скажем, Одиночкой. Это слово вполне отражает мой нынешний статус.
— Грустное прозвище, — Саша усмехнулся. — Хотя оно подошло бы половине человечества. Одиночество в толпе — главная беда нашего времени.
— Так было во все времена, господин Барков. И особенно остро чувствовали одиночество люди неординарные, избранные. Такие, как вы и я.
— Ну, со мной понятно. А в чем ваша неординарность, господин Одиночка? Вы стоите за кулисами и дергаете за ниточки?
— Нет, Александр. Спектакль, в котором вам случайно досталась одна из главных ролей, поставлен не мной. Я, если хотите, единственный критик в полупустом зрительном зале.
— Всегда считал критиков нахлебниками, неудавшимися профессионалами, которым, чтобы заработать на пропитание, только и остается, что брюзжать или, наоборот, примазываться к славе более талантливых и трудолюбивых коллег. В вашем случае ситуация, конечно же, обратная?
— Вы напрасно иронизируете. Я уже сказал вам, что был вынужден уйти в подполье; и в прямом, и в переносном смысле. Я слишком много знаю и умею. Я смертельно опасен для заговора, а следовательно, и он смертельно опасен для меня. Люди Манилова и Боброва выложили бы все свои премиальные, лишь бы найти меня.
— Знакомая ситуация. — Барков задумался. — Ну, Боброва можете больше не опасаться, похоже, что он откусил больше, чем сумел прожевать, и подавился. А вот Манилов пока на сцене. А я — то думал, что они вольно или невольно выполняют ваши указания… господин Главный.
— Ах вот вы о чем. — Одиночка явно сдержал усмешку. — Главный… Да, такой человек существует. Я понимаю, почему вы решили, что это я. Он так же, как я, скрытен, и все, что о нем известно благодаря обрывочным данным в сетях, это факт его существования и руководства заговором. Он контролирует создание системы. Но это не я, поверьте. Я для него первейший враг. Это, кстати, основная причина, по которой я вынужден быть предельно осторожным. Вы ведь знаете, какой силой обладает система, хотя находится пока лишь в зачаточном состоянии.
— Вы говорите о «Соколе»?
— «Сокол» — лишь один из управляющих системой приборов. Теперь представьте, какую силу наберет система, если заговорщикам удастся запустить ее в действие. BGe возможности всех сетей, включая «невод», покажутся жалкими в сравнении с такой информационной и технической мощью.
— Это верно. А почему вы не найдете себе союзников? Если эта система создается в противовес «неводу», руководство «Networld inc.» должно быть заинтересовано в устранении таких опасных конкурентов, разве не так?
— Так, и служба безопасности «невода» отлично знает о существовании заговора, да и не только она, но и ФСБ, и другие фирмы, заинтересованные в сохранении существующего мирового порядка. Но без «Сокола» или других веских доказательств систему не разрушить. А если и получится это сделать, в почве могут остаться глубоко проросшие корни заговора. Вся документация и образцы компонентов системы спрятаны в надежных местах, о которых знает только Главный. А его, как мы уже выяснили, поймать весьма непросто, он очень осторожен. Так что одним кавалерийским наскоком эту проблему не решить.
— Тем более стоит объединить усилия.
— Да, но вы же видите — служба безопасности «невода» не может свободно действовать. Ей требуется санкция федералов, а те никак не могут решить, что же лучше для блага государства — система или «невод». Пока они не определятся, мы так и будем каждый за себя, что в конечном счете выгодно все-таки Главному и его системе.
— Тогда пойдите на контакт с «неводом» сепаратно, не дожидаясь, когда «дозреют» чекисты. Ведь «Сокола» изобрели вы. Отдайте «неводу» документацию, попробуйте совместно с ним найти средство против системы.
— К сожалению, Александр, я никому не верю. В «неводе» тоже полно стукачей, которые могут выдать меня «красным». А что касается «Сокола», все верно, это мое детище. Когда-то давно я разрабатывал его для «невода», сделал три экспериментальных образца, но закончить работу не успел. Все три образца были украдены у меня «красными». Сухопаров приспособил их под собственные нужды. Хвастать тут нечем, но без моих «Соколов» работы по созданию системы не продвинулись бы ни на шаг. Я, конечно, не оставил свои детища без внимания — вы же видите, я имею в своем распоряжении весьма неплохие технические мощности, — я постоянно отслеживал ход экспериментов полковника Сухопарова. Но мне не удавалось вернуть украденное, поскольку «красные» были очень осторожны. Все, что мне оставалось, это противодействовать заговору виртуально, через сети сбивать их компы с верного пути. И это у меня до определенного времени неплохо получалось, поэтому они и не добились окончательного успеха…
— Выходит, это по вашей вине Сухопаров угробил целую тысячу добровольцев, пытаясь усовершенствовать «Сокола»?
— Косвенно, Александр, косвенно в этом есть и моя вина. Но ведь не я заставил Сухопарова приспосабливать мое изобретение под свои цели!
— Понятно. Когда же вы увидели, что одним «дистанционным саботажем» ничего не добиться, вы позволили «красным» завершить проект и создать биокомп на базе «Сокола», но сразу же отключили сдерживающие его М-станнеры и заставили сбежать?
— Так и было. — Одиночка печально вздохнул. — Что из этого вышло, вы помните. Все, что мне удалось выжать из гибели первого полноценного носителя, это скандал с «неводом», в результате которого контора Манилова раскололась надвое и темпы работ по созданию системы значительно снизились. Вернуть хотя бы одного «Сокола» я не сумел, но не потерял надежды и постоянно сканировал инфопространство в ожидании следующего хода Сухопарова либо каких-то признаков активности системы. Как выяснилось, ждал я не напрасно. Не прошло и десяти лет, как в дело вмешался «случайный фактор» в вашем лице и все планы Главного оказались под угрозой срыва. Этот шанс я решил использовать не так, как предыдущий. Я решил идти ва-банк, даже рискуя выдать себя врагу. Потому-то я и был на связи все это время, от начала вашей инициализации и до сего момента.
— На связи? Постойте, второе «я» это были вы?
— Конечно.
— Зачем же вы меня искушали, как тот змий? Если вы противник системы, логичнее было бы отговаривать меня от подчинения «Соколу». Или мы с вами тоже противники?
— Вовсе нет. Вы мой союзник, Александр, хотите того или нет. Я пытался спровоцировать вас, заставить думать и сопротивляться порабощению машиной. Никакие советы не сравнятся по эффективности со страхом. Я мог бы прочитать вам подробнейшую лекцию о вреде системы и о вашей ответственности перед человечеством, но «потратил бы уйму времени впустую. А стоило вас напугать, дать вам самому почувствовать, насколько опасен „Сокол“ — всего лишь один компонент системы, и вы поняли меня, даже не узнав до конца всей правды. Так что средство против системы я нашел уже давно и вполне справлюсь, как всегда, в одиночку, без поддержки „невода“ или других влиятельных организаций, но… с вашей помощью.
— Исключено.
— Не спешите с ответом, Александр. Сказать «нет» вы всегда успеете.
— Я уже сказал. Нет. Это не моя война. Вам был нужен «Сокол»? Забирайте. Как можно снять «заклятье»? М-станнером?
— Но почему, Александр?! Разве для вас не очевидны преимущества обладания чипом? Поверьте, когда система будет повержена и исчезнет необходимость отвлекаться на «войну», вы в полной мере ощутите недоступную другим людям свободу. Вы получите абсолютную свободу знаний! Даже отчасти обретете власть над техносферой. Вы сможете говорить с любыми машинами на их языке…
— Управлять ими по своему усмотрению?
— Нет, это одно из технических условий функционирования системы. Об этом вы еще узнаете в подробностях, позже. Но и без этой опасной функции вы будете иметь гораздо больше, чем любой другой человек.
— Нет, — Саша был непреклонен. — Машина подчиняет личность. Это слишком большая жертва на алтарь любознательности. Я к ней не готов.
— Как вы не понимаете?! Вас ждут безграничные возможности и перспективы! Разве человек в здравом уме станет отказываться от таких подарков судьбы?
— Вы не Судьба и не вправе решать за других. Я хочу снова стать нормальным человеком. Пусть инфомир останется под опекой тех, для кого в этом весь смысл жизни. Под вашей, например.
— Я стар, и скоро мне придется оставить его на произвол все той же судьбы.
— Пусть будет так.
— Но «красные» уже почти готовы подчинить системе всю технику на планете. Грядет конец нынешней цивилизации!
— Вам-то что? Если вы этого уже не увидите, какая вам разница?
— Да, я вижу, машина берет в вас верх, господин Барков, но это происходит не так, как хотелось бы.
— Неверно. Это чисто человеческий цинизм, но вы заслужили такую отдачу, поскольку не видите разницы между экспериментальным прибором и живым человеком. Я отказываюсь быть «Соколом». Это мое окончательное решение.
— Но вы уже «Сокол»! Зачем отказываться от данного свыше, от удачи!
— Это не удача, а случайность. К тому же поправимая.
— Нет, вы не правы, Александр. Это почти то же, что и таинство рождения!
— Меня раздражает, когда я слышу «вы не правы». Кто это говорит, сама правота? И с таинством вы загнули. Я не просил совершать над собой никаких таинств. Мне вполне достаточно крещения.
— Да, вы не просили, это так. А вы спросили своего ребенка, хочет ли он рождаться?
— Это не одно и то же. Он родился, а дальше живет, как предписано природой, вы же вмешались в чужой промысел. В промысел того, с кем вам тягаться не по силам. Верните мне нормальную жизнь, и разойдемся миром.
— Удивительно — человек не хочет быть богом!
— Каждому свое. К тому же ни вы, ни ваш «Сокол» стать богом не помогут в любом случае. Максимум — местечковым божком.
— Хорошо, если вы так настаиваете… — Одиночка обиженно помолчал. — Но М-станнер тут не подойдет. Для этого есть другая хитрость.
— Уж не дефибриллятор ли? Отказать!
— Нет, что вы! Идея извлечения «Сокола» столь варварским способом могла прийти в голову только Манилову. И лишь потому, что под рукой у него не было подходящей аппаратуры. У меня она имеется. Это аналог саркофага в Горной Крепости…
— Только не вздумайте сделать наоборот! — На экране ближайшего к Саше компа вдруг появилось объемное изображение пассажирского салона вертушки. На переднем плане сидела Ольга. Выражение лица у нее было крайне суровым. — Нас не остановит ни ваш почтенный возраст, ни каменная стена, за которой вы прячетесь! Если вместо исцеления Барков получит новый импульс к превращению в «даря машин», мы вас достанем и уничтожим!
— Мило… Вы все слышали? — озадаченно пробормотал Одиночка. — Впрочем, чему я удивляюсь, «Сокол» же… Не волнуйтесь, сударыня. У господина Баркова очень высокий потенциал сопротивляемости и надежный якорь: жена и ребенок. Я вынужден уступить.
— Почему вы не улетели? — в свою очередь заинтересовался Саша.
— Не знаю, вертушка неожиданно сдохла. — Ольга пожала плечами. — Работает только этот канал связи, да и то сам по себе, я его даже не включала.
— Как это понимать? — Барков поднял взгляд к потолку.
— Видимо, это происки системы, — как-то неубедительно ответил невидимка. — Она пытается помешать вам, вернее, нам завладеть «Соколом». Пытается внести в наши отношения элемент недоверия.
— И это ей удается. — Барков потер зудящие ладони. — Давайте побыстрее покончим со всем этим. Ольга, Лена, покиньте вертушку. Идите к Васе, он в складе — третья дверь по левой стороне. А вы, господин изобретатель, включайте свою «аппаратуру для изгнания бесов», хватит ждать у моря погоды, я не изменю своего решения.
— Ну, что ж, извольте…
Позади раскрылись двери лифта, но за ними не было кабины. Теперь за ними открылся короткий коридор в комнатку, где на массивном основании стояло нечто вроде зубоврачебного кресла с подголовником, из которого вбок торчала сигарообразная штуковина. «Сокол» идентифицировал ее как контейнер для хранения процессоров С-типа в стабилизационном поле. Одиночка не обманул, кресло являлось аналогом инсталляционного саркофага. За спиной Саши сомкнулись створки двери. Если смотреть из этой комнатки, дверь была точно такой же, как в помещении с компами или наверху. Даже кнопка слева выглядела такой же старой и затертой. Барков прошел и без колебаний уселся в кресло.
— «Сокол» уйдет почти сразу, — пообещал невидимка. — На все про все считаные секунды, но вы будете ощущать легкую слабость и головную боль в течение суток.
— Так тому и быть. — Саша прижался затылком к подголовнику. — Включайте.
«Внимание! Активирован процесс деинсталляции… — прогудело в голове. — Введите код…»
«СОКОЛ34220009887173АН1223ЯНВАРЬ15…»
«Код принят. Введение поправок. Процесс деинсталляции запущен…»
«Вот и слава богу. — Саша закрыл глаза. — Человечество простит…»
— Саня!
Барков мысленно выругался и открыл глаза. Двери с шипением разъехались в стороны, но за ними снова тускнели стенки лифтовой кабины. «Хитрая система…» Голос доносился из динамика лифта. На связи был Климов, без сомнений.
— Чего тебе?
— Полундра, Сашок! Поднимайся наверх, срочно! Без тебя тут не обойтись!
— Девчонки и мальчишки с тобой?
— Со мной, в том и проблема! Нас, похоже, вычислили! Десант на базе высаживается, человек сто! Прочесывать собираются.
— «Красные»?
— Видимо, так. Хотя кто их разберет? Ты бы поднялся сюда на всякий случай. Нас твой приятель в подземелье прятать никак не желает. Что там у вас, места мало?
— Нет, это просто хитрости у «приятеля» хоть отбавляй. — Саша сел в кресле и выругался уже вслух. — Одиночка, «Сокол» ушел?
— Трудно сказать. — Голос изобретателя становился то тише, то громче, словно в эпицентре радиопомех. — Я… чувствую… подавляющий…
— Что? Я не слышу.
— М-станнер… Подавляющий импульс…
— Ах вот оно что! Десантники привезли с собой станнеры?
— Да… излучение мешает мне определить, где сейчас «Сокол». Предлагаю попробовать… экспериментально…
— Что попробовать? Свалить десантные вертушки, вырубив их борткомпы?
— Как вариант… Они все уже сели, жертв не будет…
Саша сосредоточился, но в голове царила звенящая пустота. Если «Сокол» и остался верен хозяину, М-станнеры полностью его нейтрализовали.
— Матюгальник врубили! — сообщил Климов горячие новости. — Угрожают ракетой шарахнуть, если не выйдем с поднятыми руками. Голос знакомый… ого! Похоже, это сам Куратор матерится. Лично прилетел. Гордись, Саня, целый генерал Манилов к тебе на поклон явился.
— Я не могу влезть в борткомпы, — негромко сказал Барков, обращаясь к Одиночке. — Попробуйте вы.
— Я тоже. Это ведь прерогатива «Сокола».
— Придется драться.
— Нет, Александр, проще сбежать.
— Сбежать? Опять сбежать?! — Барков ударил кулаком по спинке кресла, и в ней что-то подозрительно хрустнуло. — Сколько можно бегать?! Они все равно не отстанут!
— Бегите вы, а я останусь, — грустно проронил Одиночка. — Вступая в игру, я допускал такой вариант. Я допускал, что раскрою себя, так и случилось. Мой забег окончен. Заполучив меня и мои гарантии, что вы «отформатированы», они успокоятся и отстанут от вас, Александр. Поднимайтесь наверх и идите в дальний конец склада. Там под стеной начинается подземный ход, он выведет вас к реке, а в камышах вы найдете заправленную моторную лодку.
— Но как же вы?!
— О, не драматизируйте, Александр. Я все равно долго не протяну, постоянный контакт с инфомиром истощил мою нервную систему и вообще весь организм. Очень скоро я умру от обычной изношенности, как перетрудившийся дизель на антарктической станции, так почему бы не сделать это достойно и с пользой? Спорить бесполезно. Именно на этот случай я не вышел к вам — чтобы вы не смогли увести меня с собой силой. Выбирайте — либо ваше спасение, либо наша общая гибель. Подумайте о сыне…
— И все-таки почему вы так поступаете? Только не драматизируйте и не говорите, что хотите достойно умереть. Есть еще какая-то причина, я это чувствую.
— Есть. Вы нужнее людям, чем я, господин Барков.
— Это общие слова.
— Нет, это правда. На самом деле все только начинается. Теперь «красные» будут вынуждены ускорить воплощение своих замыслов в жизнь и не позже сентября начнут второй этап проекта. Система будет запущена.
— И при чем тут я? — Саша насторожился.
— Чтобы заработала система, нужен хотя бы один «Сокол». Их, как помните, было сделано три. Ваш чип можно не считать. Даже если он не успел вас покинуть, я существенно изменил его программу. Для того я и призвал его к себе, рискуя выдать свое убежище врагам. Теперь он не опасен для людей, поскольку не агрессивен. Теперь он защитник. Всеобщий защитник от системы…
— Вы изменили установки, спрятанные в его секретном файле?
— Не совсем так.
— Что спрятано в секретном файле «Сокола»?
— Вы узнаете это, обещаю, но через сутки, так будет лучше. Эта часть программы осталась неизменной.
— Узнаю? — До Баркова наконец-то дошло. — То есть «Сокол» по-прежнему внутри меня?! А-а, я понял, вы и не собирались его удалять, так?!
— Каюсь, у меня не было выбора. Система погубит весь мир, если не уничтожить ее до начала запуска, а уничтожить ее может только… «Сокол». Знаете же поговорку «Клин клином вышибают»? В данном случае она весьма уместна. Я сделал все, что мог. Теперь системе противостоит действительно грозный противник: «Сокол-защитник».
— Которому придется сражаться с двумя «Соколами-бойцами», управляющими системой? С такими же, как тот, с которым я дрался в виртуальном пространстве?
— Сильнее. Вы сражались со скороспелкой, а два других будут «доношенными» и сильными. Но такова ваша судьба, господин Барков, ничего не поделать.
— Но почему я не могу строить сам свою судьбу?!
— Где это видано, чтобы человек управлял судьбой? Лучше смиритесь и осознайте скрытый смысл произошедшего события — у вашей жизни появилась благородная цель, да еще какая благородная! Спасение мира! Разве это не лучший подарок Судьбы человеку? Идите выполните свою миссию, вы это сможете…
Одиночка замолчал. Саша точно знал, что больше не услышит от него ни слова. Хотя бы потому, что сказать больше нечего. Похоже, что все получилось так, как и должно было получиться. И неважно, что Барков считал иначе. Утешало одно: Саша не чувствовал себя бездушным и всемогущим, как до «перезагрузки», но он по-прежнему оставался «Соколом»! И это означало, что Одиночка был прав во всем — в частности, в том, что все только начинается…
Барков вошел в лифт, и кабина тут же поднялась на поверхность. Климов и Ольга мялись перед лифтом с бесполезными пистолетами в руках, а Лена с Олежкой на руках сидела, прислонившись к стене. Увидев Сашу, все будто по команде облегченно вздохнули.
— Ну что, раскодировался? — живо поинтересовался Климов. — А то тут такие дела назревают…
— Знаю, — Барков указал вправо. — Там должен быть черный ход. Идем, нас прикроют.
— Лучше идите за мной, — послышалось из-за двери в конторку. — Если есть оружие, поставьте его на предохранители, будьте так любезны…
— Влад! — обрадовался Вася. — Ну, наконец-то! Где тебя носило?
— Позже, Вася. — На пороге появился Владислав Валерьевич. — Карета подана, господа беглецы. Давайте живо, пока тут не появились «маниловцы».
— Ты у них на хвосте повис, да? — радостно допытывался Климов, пока беглецы быстрым шагом покидали склад. — А потом обогнал? Ловко! Ты с Денисом на «трансформере» прилетел, да? Ну, тогда понятно, этот аппарат для таких трюков в самый раз. А мы знаешь где побывали?
— Знаю, — Влад кивнул. — На юге, в горах. Я тоже там побывал. Буквально на час с вами разминулся. Дождаться не могли?
— Дождаться?! Там такая заварушка была!
— Вот именно. — Владислав Валерьевич осуждающе покачал головой. — Учиться тебе еще, Вася, и учиться. Под шумок вас оттуда было бы проще вызволить. Ну да ладно. Выбрались, и хорошо.
Он оценивающе взглянул на Баркова. Какие выводы сделал Седой из увиденного, понять было трудно, а озвучивать их он не спешил. Лишь когда беглецы поднялись на борт вертушки и огненно-рыжий Денис сообщил, что взлет будет быстрым, а потому всем лучше пристегнуться, Седой подался вперед и, внимательно посмотрев Саше в глаза, спросил:
— Ну, вот ты снова обычный человек. Доволен?
— О, в нашем полку пополнение! — усаживаясь в кресло позади Владислава Валерьевича, сказал Климов.
— Это Тамара. — Седой взглядом указал на пассажирку, ранее в компании «белых» не значившуюся. — Знакомьтесь, кто не знаком.
— Очень приятно, меня зовут Вася. — Неугомонный Климов протянул Тамаре руку. — Нас, правда, уже знакомили, но формально тогда мы были по разные стороны баррикад. А теперь мне действительно приятно.
Она ответила вялым рукопожатием и перевела взгляд на Сашу.
— Я отвечу вам завтра, Владислав Валерьевич. — Барков заставил себя отвернуться.
— Почему завтра?
— Узнаете…
В глазах Седого промелькнула искра догадки, но он снова промолчал. Выдержав для солидности паузу, он обернулся к Тамаре и завел с ней неторопливую беседу. Саша не слышал слов, но точно знал, что они не имеют значения ни для одного из собеседников. И Владислав Валерьевич, и его соседка думали вовсе не о том, о чем беседовали. Седой выдавал свои истинные мысли изредка, когда бросал в сторону Саши вроде бы случайные взгляды, а вот его спутница, та самая изменившая Семенову секретарша Тамара, не спускала с Баркова глаз.
И Саша чувствовал, что это неспроста…
Чтобы хоть как-то отвлечься, Саша обнял Лену и усадил на колени Олежку. Пожалуй, в сомнительном «подарке» Одиночки все-таки были свои плюсы. Судьба ведь действительно экономна и не так уж часто дает человеку шанс наполнить жизнь смыслом. Не бытовым, мимолетным, а настоящим, вечным. Быть может, это и вправду тот самый случай?
Саша чувствовал, что излучение М-станнера на него больше не действует, но почему-то не ощущал и вмешательства «Сокола» — мысли текли вяло. Новая программа подразумевает более щадящий режим мысленного контакта симбионта с носителем? Ну что ж, это неплохо. А более доверительный контакт она не подразумевает? Например, досрочное открытие столь необходимых для дальнейшего стратегического планирования секретных файлов? Нет? Очень жаль…
Впрочем… Саша представил себе циферблат. Скоро все откроется и так. Приближались третьи сутки инсталляции, завтра Баркову предстоит узнать о себе и системе.всю правду, и тогда…
«Нет, не стоит загадывать наперед, сначала надо дожить и во всем хорошенько разобраться…»
Вертушка заложила лихой вираж и пошла на снижение. Там, внизу, ее ждал утомленный жарой город, в котором кипела жизнь и плавилось асфальтовое лето — время для любви и войны…
Вы перешли на уровень 2…