Глава 11
Необула. 14.11.2352 г. н. э
Главный Советник
Советника разбудил резкий звонок телефона. Он сел на постели и ощутил, как неприятное предчувствие кольнуло где-то под ложечкой.
– Что случилось? – спросил он хриплым спросонья голосом.
Он прилег впервые за последние сутки и проспал всего лишь три часа, что для его возраста было катастрофически мало.
– На связи оперативный штаб, генерал Эсимидос, – извиняющимся тоном пояснила секретарша. – Он настаивает, что дело очень важное…
Голос девушки дрожал от волнения.
«Неужели конец?» – промелькнула в голове Советника тревожная мысль.
– Соединяйте, – сказал он, откидываясь на спинку кровати.
Генерал не спал гораздо дольше, чем Советник, но выглядел, как всегда, подтянутым и строгим. Он в ожидании связи разговаривал с кем-то «за кадром» видеофона. Заметив присутствие Советника, генерал обернулся и ровным голосом доложил:
– Господин Советник, произошли серьезные изменения в оперативной обстановке.
– Мы… разбиты? – еле слышно спросил Советник.
– Нет, мы вынудили имперцев перейти к позиционным боям. С любой точки зрения это успех. Теперь они сменили тактику и окапываются, чтобы удержать плацдармы для посадки космолетов основной группы. Часть ударной группы ретировалась на орбиту и в связи с дефицитом боекомплекта большой опасности пока не представляет. Фактически мы выиграли вторую баталию и имеем запас времени – около пяти дней. Наши потери, вопреки прогнозам, составляют только семьсот тысяч – подсчеты предварительные, конечно. Потери противника, также предварительно, около двух миллионов штыков и больше двухсот космолетов. Выведенная из строя техника и с той и с другой стороны подсчетам поддается с трудом. Интенсивные бои до сих пор идут только под Троей и в Долине Легионеров. Мы тоже перестроились и перешли к тактике интенсивных ракетно-артиллерийских ударов без атак при помощи живой силы. Вот, кстати, последняя сводка. Уничтожены еще два космолета из тех, что ушли на орбиту. В общем, операция по быстрому захвату Необулы сорвана, господин Советник… Но…
– Продолжайте… – Советника не убаюкали приятные вести с фронтов, он сосредоточился на генеральском «но».
– Как дорожащий своей честью офицер, я не могу скрыть от вас тот факт, что с одной из наших групп разведки вошел в контакт неизвестный и предоставил доказательства пленения лейтенанта Елены…
Советник тяжело вздохнул. Этого он и боялся больше всего. Даже не гибели дочери в бою – как ни кощунственно это звучит, – а именно ее плена.
– Противник знает, кто у него в руках?
– Полагаю, да. Неизвестный вышел на связь из расположения врага, хотя по произношению и жаргону можно определить, что он эллин или обитатель вольных территорий, скорее всего – русский. Вероятно – один из наемников.
– Что он требует?
– Пятьсот талантов или эквивалент в любой другой золотой валюте. В противном случае он обещает передать вашу дочь имперцам…
– Но ведь она уже у них?!
– Вымогатель утверждает, что нет.
– Каким образом он тогда объясняет свое присутствие на вражеской территории и использование их средств связи?
– По его словам, в сделке участвует третья сторона, которая, будучи формально специальной службой Воздушной Армии, преследует исключительно личные коммерческие интересы. Я думаю, что подразумевается военная разведка, вернее, какие-то конкретные офицеры. Такие случаи на войне не редкость, Советник.
– Вот так вот запросто договариваться с противником? – удивился тот.
– Да, Советник, мы все живые люди со сходными проблемами и взглядами на жизнь. Иногда через линию фронта идет даже торговля оружием, которое немедленно используется против продавца.
– И зная, что их пули полетят им же в лоб, все равно продают?
– Совершенно верно. Сейчас нам, кстати, предлагается нечто похожее. Противник пытается превратить лейтенанта Елену в своего рода оружие и продать это оружие через линию фронта. Я советую ее купить, иначе лейтенант окажется в руках честных имперцев и вам придется решать задачу с более жесткими условиями – Елена в обмен на Необулу…
– Это какое-то безумие, – Советник схватился за голову, – бред!
– Это война, Советник… Так что вы решите? Сумма вам по карману?
– Лично мне, может быть, и нет, но я могу попросить Президента…
– Послушай, уважаемый Сева, а мы не слишком много запросили? – Офицер разведки Воздушной Армии пригубил чай и покосился на собеседника, который флегматично дымил сигарой, положив скрещенные ноги на стол.
– Пятьсот талантов? Нет, эти деньги для Советника всего лишь жалованье лет за пять. – Сева ухмыльнулся. – Да не дрожи ты, Пай, все будет нормально…
– Если нас вычислит Особый отдел, то не будет вовсе ничего. В нашей религии нет даже царствия небесного, так что лучше бы мне в тебе не ошибиться.
– Поздно сомневаться, желтопузый, дело уже практически в шляпе.
Запищал телефон, и Сева мгновенно поднял трубку, став предельно сосредоточенным и собранным.
– Грузовик на магнитоподушке… оставите его у развалин насосной станции… Да, да, этой… Девушка придет к вам сама. Если с деньгами будет порядок, то уже через пять минут она постучится в кабинет папаши… А какой другой вариант? Нет, начальник, не пойдет… Сдаю в этом кону только я… Вот и ладно, семнадцать ноль-ноль. Ну, привет…
– Получилось?! – восхитился Пай.
– А ты как думал?! – гордо ответил Сева. – Это моя специальность! Сигналь Бину, чтобы подлетал сюда. Пора менять позицию. Наверняка уже просчитали, где находился источник сигнала.
Они быстро вышли из блиндажа и зашагали вдоль линии имперских окопов к живописному перелеску. Пай, едва поспевая за длинноногим Севой, почти бежал, что-то сосредоточенно подсчитывая, иногда даже при помощи пальцев. Наконец он дернул пилота за рукав и спросил:
– Сева, а сто пятьдесят талантов это много?
– Ну, ты даешь, разведка! – воскликнул пилот и рассмеялся. – Сам не знаешь, за что подставляешь шею?!
– Нет, я знаю, что вся моя получка за год это примерно три мины… – офицер развел руками.
– Да, желтозадые, бедновато живете… – посочувствовал Сева и пояснил: – Вот и считай: талант – это двадцать лет твоей безупречной службы, в нем шестьдесят мин, то есть шесть тысяч золотых драхм или восемнадцать кило чистого золота. Умножить на сто пятьдесят или сам справишься?
– Почти три тонны!
– Две семьсот, – поправил Сева и ухмыльнулся: – Это твой звездный час, дружище, не проморгай.
Пай с чувством обнял улыбающегося пилота и радостно взвизгнул.
Неподалеку от леса почти беззвучно приземлился челнок, и они уже не спеша двинулись к самолету. Встретивший их на пороге офицер Бин, заметив, как они улыбаются, тоже расплылся в улыбке и радостно потер ладони.
В салоне под бдительным надзором двух андроидов сидела Елена. Ее руки были крепко связаны за спиной. Искусственные солдаты не отрывали от нее взгляды своих лишенных радужки глаз ни на секунду. В их лежащих на коленях руках были зажаты острые полуметровые мечи. Еще трое белоглазых расположились чуть поодаль и тоже периодически поглядывали на пленницу.
– Учет и контроль, – назидательно сказал повеселевший Сева ближайшему солдату, на что последний с готовностью кивнул.
– Продал я тебя, красавица, – пилот, паясничая, вздохнул и опустил глаза, – вот только что…
– Мразь ты, Сева, – спокойно ответила Елена.
– Я знаю, – согласился Блондинчик. – Так же, как и любой воин из армии твоего папочки или эти славные, но нищие офицеры Поднебесной… Таков весь наш мир, птичка моя. Или ты думаешь, что твой принц Александр другой?
– Я думала, что ваш кодекс чести не допускает предательства своего экипажа…
– Не допускает, ты права, только коллектив «Афины» уже не мой экипаж. Теперь я сам возглавляю свой экипаж, и состоит он только из меня!
– Неужели Александр за столько лет не рассмотрел, что у тебя внутри? Сколько вы летали вместе? Лет десять?
– Шестнадцать, милая, шестнадцать… Только что за дело вспоминать о минувшем, когда все самое интересное впереди?
– Он найдет тебя, Сева…
– Зачем? Отомстить? Но я не сделал ни тебе, ни ему ничего дурного. Оскорбил ваши нежные чувства? Это чушь! Нет, куколка моя, у капитана решительно нет причин на меня сердиться. Я подзаработал… Это у нас не запрещается, а приветствуется. К тому же твой принц серьезно болен великодушием…
– Мы на месте, уважаемый Сева, – прервал их беседу офицер Пай.
– Эльдорадо, следующая остановка Парадиз! – крикнул Сева и пошел к люку.
– Я не могу сидеть здесь и ждать, когда какой-то монстр отпустит мою дочь, – тихо, но твердо сказал Советник.
– Желаете возглавить отряд по борьбе с терроризмом? – холодно поинтересовался Эсимидос.
Он взял в руки стакан, наполненный больше льдом, чем виски, и прошелся по круглому кабинету Советника. Оставаясь наедине, бывшие политические противники опускали официальные нюансы и говорили как хорошо знакомые люди. Если бы не тяжелые воспоминания, можно было бы сказать: как друзья.
– Ты послал действительно надежных людей? – Советник нервничал и храбриться перед генералом не собирался.
– Не переживайте, Советник. – Эсимидос помолчал и исправился: – Отставить. Конечно же, переживайте, только верьте мне и моим людям. Ваше настроение может передаться другим сотрудникам «Нео», а это сейчас очень некстати. Потому что может легко просочиться сквозь стены корпорации и попасть в войска. Легионеры дерутся, как черти. Солдаты не могут себе позволить драться хуже. Это сродни массовому психозу. Пока в армии такое настроение – мы определенно движемся к победе. Стоит вам в чем-то усомниться – легионеры почуют неладное, и тогда все пойдет кувырком.
– Я возьму себя в руки, – пообещал Советник и отвернулся.
– Я задействовал спутник слежения. Район насосной станции у нас как на ладони. Три группы захвата наблюдают за наиболее вероятными направлениями подхода противника. Вымогателям не уйти…
– Он не придет за выкупом лично. – Советник покачал головой. – В его распоряжении наверняка есть андроиды.
– Тогда мы не будем выдавать своего присутствия и проследим за белоглазыми. Рано или поздно они встретятся.
– Главное, верните Елену, – глухо попросил Советник.
– Я заинтересован в этом не меньше вас. Мне совсем не хочется проиграть эту войну и потерять десять процентов акций «Нео»… – Генерал хитро прищурился.
– Семь, – тихо поправил Советник.
– Ну да, семь. – Эсимидос широко улыбнулся: – Память подводит, старею…
– Жулик…
– До вас мне все равно далеко…
– Это белоглазый, господин лейтенант, – сержант протянул командиру группы захвата бинокль.
– Не могу разглядеть, – пробормотал лейтенант, – ага, вот сейчас видно. Да, как и все андроиды – альбинос, «радужки» нет, бровей тоже… Тебе не кажется, что он высоковат для инкубаторского?
– Нет, господин лейтенант, он просто худой какой-то…
– Седьмой и девятый, клиент прямо перед вами, – шепнул лейтенант в микрофон.
– Видим, – отозвался седьмой, – андроид… Идет к грузовику… Вооружен мечом и винтовкой… Следить?
– Не спугните… Это не наша цель… Пусть уходит.
– Есть…
– Сержант, – прекратив разговаривать с седьмым, позвал помощника лейтенант, – дай картинку со спутника.
Сержант развернул небольшой экранчик переносного приемника, на котором четко выделялся грузовик, плавно разворачивающийся к югу.
– Уползает, – шепнул сержант. – Поднять «ищеек»?
– Нет, еще рано. – Лейтенант развернул изображение со спутника так, чтобы рассмотреть окружающие место обмена холмы. – Нам нужен не этот белоглазый, а человек… Человек разумный. И весьма хитрый, как вижу… Что у нас там за челнок? – Он увеличил изображение и спросил: – Сержант, что есть в разведфайлах о космолете под номером девятьсот пятнадцать? На борту этой шлюпки его «эгида»…
Сержант на минуту притих, внимательно рассматривая голограмму, подвешенную перед ним боевым оперативным компьютером.
– Коллеги, – наконец сказал он. – Имперская военная разведка.
– Ага, – обрадовался лейтенант, – сообщнички! Только зачем они уходят на орбиту? Поднимай «ищеек»! Пусть садятся грузовику на хвост и следят за ним даже на вражеской территории!
– Это риск, – попытался высказаться сержант. – Спутник проследит за грузом лучше «ищеек».
– Сейчас у нас есть спутник, а через час его отзовет начальство или собьют имперцы, и у нас не будет ни спутника, ни клиента… Соображаешь?
– Так точно, – ответил сержант и кивнул.
Практически в ту же секунду изображение грузовика в экранчике спутникового телевизора погасло.
– Что я говорил? – хмыкнул лейтенант. – Они перехватили сигнал и отследили спутник…
– Я «Ищейка-один», меня атакуют белоглазые! – вдруг донеслось из динамиков боевых шлемов.
– Первая группа, вперед! – взревел лейтенант, поднимаясь из укрытия.
Солдаты выскочили из кустов и короткими перебежками помчались туда, где между деревьями скрылся тяжело нагруженный золотом транспорт.
Послышались выстрелы, несколько взрывов ручных гранат и натужный вой тяжелых иглометов, установленных на одноместных магнитопланах-»ищейках». Видимо, на помощь группе слежения пришел второй отряд легионеров, прикрывавший путь через лес.
Когда лейтенант остановился посреди небольшой поляны, грузовика там не оказалось. Только три покореженные «ищейки» и несколько трупов. Половина из которых истекала желтоватым кровезаменителем.
– Что случилось?! – спросил офицер уцелевшего солдата из второго отряда.
– Похоже, что они устроили здесь засаду гораздо раньше нас, – баюкая простреленную руку, ответил легионер. – Чертовски тренированные ребята. Я пролежал здесь три часа, а один из имперцев, оказывается, притаился под листвой в полуметре от меня и за три часа – ни единого движения! Только на поляну въехал грузовик, как они ожили! Мы и сообразить ничего не успели…
– Влипли, – сказал лейтенант и нахмурился. – Сержант, вызывай авиацию. Пусть поищут беглеца с воздуха.
– Господин лейтенант! – донеслось из зарослей. – Сюда!
Кричал один из солдат третьего отряда, тоже поспешившего к месту боя.
Лейтенант, торопливо раздвигая ветви, пробрался к тому месту, откуда раздался крик, и увидел лежащее в траве тело девушки со связанными за спиной руками. Лицо ее было перепачкано землей, одежда в нескольких местах порвана, из глубокого пореза на щеке сочилась кровь. Офицер перевернул находку на спину и, отбросив с ее лица прядь медно-красных волос, приподнял веко. Довольный результатом, он приложил пальцы к ее шее и, нащупав пульс, поднял взгляд на сержанта.
– Жива, но в нокауте, на ходу, наверное, вытолкнули, – поставил он диагноз и приказал: – Подгоняйте машину…
– Из чего? – тихо переспросил сержант.
– Что значит «из чего»? – удивился лейтенант.
– Челнок взлетел на пару километров севернее, других машин поблизости не было, иначе мы бы их заметили… Из чего же тогда ее вытолкнули?
– Да, странно, – согласился лейтенант и обернулся: – Где машина?!
– Здесь, господин лейтенант! – сержант указал на кусты.
– Пусть оператор проверит местность нейтронным сканером на предмет визуальной маскировки. Кажется, здесь кто-то решил поиграть с нами в прятки…
– Три километра к северо-востоку, – доложил оператор разведаппаратуры, – идет погрузка на челнок-»невидимку»… Все, грузовик вместе с содержимым въехал на борт… Челнок стартует…
– Еще один, – зло пробормотал лейтенант. – Этот вымогатель что, подкупил всю имперскую армию?
– Теперь ему это по силам, – заметил сержант и резко захлопнул футляр молчащего спутникового телевизора.
– Посадите девушку в машину и отвезите в штаб, – приказал лейтенант, – а мы все-таки прочешем местность…
– Есть! – ответил сержант и, жестом подняв троих легионеров, указал на девушку и на машину.
Когда транспорт с Еленой, сержантом и тремя солдатами скрылся за поросшим кустарником холмом, лейтенант достал из кармана небольшое переговорное устройство и доложил:
– Штаб?! Магнитоплан вышел. Встречайте…
– Спасибо, родной, – буркнул Сева, сидящий в челноке-»невидимке» за пультом радиоперехвата. – Частоту надо менять не реже, чем носки. Дилетанты!
Он обернулся к пилоту челнока и приказал:
– Перехват!
– Побаливает? – сочувственно спросил Елену Сева и приложил холодную руку к исцарапанному лбу девушки.
– Угадай, – мрачно отозвалась Елена и осторожно потерла теперь свободные, но распухшие запястья.
– Извини, но иначе задержать преследование я не мог. Пока они приводили тебя в чувство, я погрузил свой багаж.
– А зачем ты вернулся? Одолела жадность? Хочешь продать меня еще раз?
– Да, только немного дешевле. У Поднебесной с деньгами не столь хорошо, как у твоего папеньки…
– Ты навредишь Необуле! – На этот раз Елену охватила настоящая ярость.
– Плевать я хотел на твою Необулу, – ухмыльнулся Сева. – Личный космолет класса «Фудзи» заменит мне прелести любой планеты, даже такой комфортной, как твоя.
– На моей стороне сражается твой экипаж! Ты навредишь им!
– Я уже говорил тебе, что они больше не мой экипаж! – Сева занервничал.
– Александр, Роберт, Лоуренс, – девушка медленно перебирала имена «афинян», наблюдая за Севиной реакцией, – Петров, Вивьен…
При упоминании имени Малышки лицо пирата исказила мимолетная гримаса.
Елена это заметила.
– Они не сдадутся. Они будут сражаться до конца и погибнут, – давила она на бывшего пилота «Афины». – Вивьен будет корчиться в луже крови на тлеющем полу корабля и проклинать тебя, Сева, проклинать того труса, что убил друзей и любимую в обмен на безбедную, но пустую жизнь…
– Заткнись! – заорал Сева и наотмашь ударил Елену по лицу.
– Лечиться тебе надо, пилот, – спокойно сказала девушка, утирая кровь с разбитых губ, – электрошоком…
Сева, бледный до синевы, развернулся к бесстрастному андроиду-пилоту и приказал:
– Сбрось магнитоплан вместе с легионерами вниз! Курс на борт девятьсот пятнадцать!
– Зачем тебе нужны жизни этих солдат?! – возмутилась Елена.
– Мне просто некогда, – отмахнулся Сева и сам нажал на кнопку отключения абордажных магнитов.
Перехваченный несколько минут назад транспорт отстыковался от набирающего высоту челнока-»невидимки» и камнем рухнул вниз. Сержант и трое раненых во время перехвата солдат испытали краткий миг невесомости, а затем машина со страшным грохотом и скрежетом расплющилась о верхушку холма. В сотне метров от изумленного лейтенанта.
– Так, давай все сначала. – Гриша отложил в сторону мою рукопись. – Теперь ты еще и во сне встречаешься с этим капитаном. И он пытается убедить тебя в том, что все описываемое происходит – вернее, будет происходить – на самом деле?
– Да. – Я потер заросший щетиной подбородок. – Это не вписывается в твою схему?
– У меня особой схемы, в общем-то, нет, я всего лишь пытаюсь найти в происходящем с тобой некую логику или зацепку для диагноза «вялотекущая шизофрения, стадия обострения»…
– Ну, спасибо! – Я поклонился.
– Пожалуйста, – невозмутимо ответил Гриня. – Ты не обижайся, а поставь себя на мое место. Ты одержим совершенно абсурдной, с точки зрения обывателя, идеей, которая, по счастливой случайности, пришла в твою просторную голову во время отпуска и только потому не стала проблемой номер один для тебя и нашего доблестного трудового коллектива. Как я должен относиться к болезни друга? Перевоспитать тебя уже не получится, верно?
Я кивнул.
– Следовательно, надо выводить тебя из этого состояния постепенно, – продолжил Гриша. – Дать тебе возможность закончить эту авантюру, не потеряв ощущения реальности.
– Я не отключаюсь от действительности, – упрямо возразил я. – Можешь спросить у наших «надзирателей». Сегодня утром они мне звонили и битый час расспрашивали о том, как проходит мой отпуск.
Гриша насторожился и, медленно подбирая слова, спросил:
– И что ты им рассказал?
– Сказал, что активно разгружаюсь, читая незатейливые приключенческие книжки…
– Это все? – недоверчиво спросил Гриша.
– Нет, они «закинули удочку» насчет моей рукописи, – спокойно ответил я и сразу же поинтересовался: – Откуда, интересно, они узнали, что я пишу книгу?
– Не смотри на меня таким суровым взглядом! – сразу же начал защищаться Гриша. – Я никому и слова не говорил!
– И я, – продолжил я. – Алена, уверен, тоже. Откуда же они узнали?
– Может, твой телефон прослушали? – предположил Гриша. – Они вообще что-то оживились в последнее время: каждый день в лабораторию наведываются. Вчера даже вокруг основной установки попросились прогуляться…
– Неужели шеф разрешил? – удивленно спросил я.
– А что ему оставалось? Они же официальный запрос с собой принесли. А один из них так уверенно рассуждал на тему физики искривленного пространства, что мы заслушались. Жалко, тебя там не было… – Неужели что-то дельное предложил? – спросил я с сомнением.
– Да ничего особенного. – Гриша пожал плечами. – Но шеф тебе записку все-таки направил… Где же она?.. А, вот, читай…
Я быстро пробежал глазами по ряду формул, заканчивающемуся жирным вопросительным знаком. Никаких комментариев к цифрам шеф не добавил. Вполне в его духе. Как и передавать послание с «нарочным» вместо того, чтобы по-военному отозвать меня из отпуска или позвонить по телефону. Очень вежливый человек… Что же за подарок преподнес нам излишне образованный сотрудник ФСБ? Очень интересно…
Я взял карандаш, лист бумаги и быстро просчитал предложенное моему вниманию послание, подставляя в формулы наши стандартные значения. Получалась какая-то ерунда. Нет, товарищ «чекист», не в свое дело полезли! Я усмехнулся.
– Резолюция: «отказать»? – спросил Гриша, наблюдая за моей реакцией.
– Естественно. – Я небрежно отодвинул листок с расчетами и записку в сторону.
– Шеф тоже так сказал, но без твоего подтверждения он с некоторых пор никакие идеи не выбрасывает.
– Весьма польщен. – Я улыбнулся. – А что за умник это безобразие нам подсунул? Ты его фамилию не запомнил? Может быть, он и не безнадежен, тогда с ним стоило бы поговорить, все-таки свежий взгляд… Это всегда полезно.
– Нет, я его «корочек» не видел, но шеф должен знать. Он, помнится, даже записал координаты этого «гения». Позвони, он скажет…
– Ладно, не горит. – Я махнул рукой. – У меня вон, в компьютере, интрига «остывает».
– Закончишь-то скоро? – спросил Гриня, потягивая носом.
Из кухни доносились весьма вкусные запахи.
– Не ко мне вопрос… – ответил я, поднимая глаза к потолку.
– Ты безнадежен! – Гриша развел руками и, страдальчески выгнув брови, поплелся на кухню, где Алена упражнялась в изготовлении пирожков.
Предоставь все божьей воле –
боги часто горемык,
После бед к земле приникших,
ставят на ноги опять,
А стоящих низвергают и лицом
склоняют ниц.
И тогда конца нет бедам:
в нищете и без ума
Бездомовниками бродят эти люди
на земле.
Архилох
