Форпост Рубежа пока не обзавелся собственным названием. Он даже не был окончательно сформирован. Четыре космические платформы, подтянутые тягачами к сверкающему «бублику», только начали обрастать орудийными башнями и пусковыми установками, а вспомогательные модули были заполнены провиантом, техническим хламом и боеприпасами лишь на треть. Караваны тыловой службы шли непрерывным потоком, но осуществление замысла – построить вокруг Рубежа качественную блокирующую систему – все еще оставалось далекой перспективой.

Крейсер «Стариков» числился лидером разведывательной группы флота «беркутов» и обычно выполнял иные задачи, но сейчас было не до формальностей. Вся разведка ОВК трудилась на одном мизерном участке пространства – вокруг Рубежа. Капитан крейсера контр-адмирал Попов, наверное, самый пожилой и уважаемый в бригаде «Беркут» старший офицер, лично наблюдал за проводкой к окну в чужое пространство корабля Академии наук «Алферов». Вообще-то гражданские космолеты полагалось именовать судами, но «Алферов» практически ничем не отличался от боевого фрегата. Разве что, кроме портов лучевых орудий и башен пусковых установок, его корпус украшали еще и сотни всевозможных наружных датчиков, антенн и сенсоров. Командовал фрегатом тоже не гражданский шкипер, а марсианский командор Трентон. Попов знал Майкла Трентона по кампании тридцатилетней давности, когда флоты ОВК и еще не вступившего в Объединение Марсианского Триумвирата ходили в совместный рейд на Эйзен – укрепленное поселение последних приверженцев Земной Федерации. Последнее прибежище федералов просуществовало после Пятой мировой, с момента развала Федерации, целых тридцать лет и могло бы спокойно жить дальше, если бы к власти там не пришла партия неофашистов. Едва они встали у руля, как политический корабль Эйзена дал серьезный крен, и к внутренним планетам Солнечной устремились диверсионные группы. Великому Князю – уже тогда это был Гордеев – пришлось срочно договариваться с принцами Марса о военном союзе и походе в ледяной пояс. Битва при Хароне впоследствии вошла во все учебники истории как ключевой момент в окончательном объединении человеческих миров.

И вот старые боевые товарищи встретились вновь. Трентону предстояло совершить достаточно сложный и опасный маневр. Он должен был прыгнуть внутрь тора так, чтобы оказаться точно над серединой его округлого тела. Ученые предполагали, что таким образом можно будет зафиксировать момент межпространственного перехода.

Проходить сквозь кольцо было опасно в принципе. Этого не могли не понимать даже такие сорвиголовы, как Преображенский и Бородач, но по молодости многое им было простительно. Ветераны же осознавали опасность в полной мере, и действовать им следовало наверняка. С их-то опытом… Но, с другой стороны, отказываться от рисковых операций было не в их правилах.

– Магнитозахват активирован, – доложил инженер «Старикова».

– Держу тебя, Майки, – сообщил Попов. – Можешь прыгать. Удачи.

– Сразу отходи, Володья, – попросил командор. – Дьявол понимает, как отреагирует эта баранка.

– До сих пор никак не реагировала.

– До сих пор внутри нее никто не тормозил, – заметил Трентон. – Поехал!

– Щит! – приказал Попов своему канониру.

Перед тупым носом крейсера раскрылся силовой щит – простая предосторожность, – а фрегат тем временем «сорвался с привязи» и прыгнул к цели прямо из состояния полного дрейфа. Прием был исключительно эффектным. И доступным лишь нескольким асам во всем великокняжеском флоте.

Цифры на счетчике дальномера тоже прыгнули из четырехзначных в семизначные, и фрегат снова материализовался уже в центре внутреннего пространства тора. Магнитозахват держал – это означало, что магнитное поле крейсера могло в любой момент придать фрегату обратное ускорение, даже если у него откажут двигатели, но пока все шло по плану, и вмешательства «Старинова» не требовалось. Научный корабль снова лег в дрейф, правда, теперь неполный. Его немного несло вперед, но так и было рассчитано.

– До геометрической точки перехода одна минута, – сообщил связист «Алферова».

– Держим вас, – откликнулся оператор крейсера.

Заявленная минута тянулась, как жвачка. Стрелка на устаревшего вида аналоговых часах прыгала от деления к делению медленно, словно нехотя. Тридцать секунд до геометрической плоскости Рубежа… Попов заставил себя отвести взгляд. Это был чертовски опасный гипноз. Ожидание, глядя на часы. Дверь в настоящий транс. А контр-адмиралу сейчас требовалось ясное восприятие и хорошая реакция Десять секунд… Попов посмотрел на экран. Отличный маневр. Пять секунд… Взгляд в обзорный иллюминатор. На мостике он непозволительно огромный. Кажется, что пространство обволакивает тебя своей удушающей, холодной пустотой и тянет, тянет наружу… Что это за мигрирующие звезды?

– Отставить! – рявкнул Попов одновременно с мелодичным сигналом таймера. – Боевая тревога! Магнитозахваты – полный назад!

Рефлексы опытного космического волка сработали быстрее, чем сознание сумело охарактеризовать опасность и присвоить ей определенную степень. Прямо по курсу были помехи, и это противоречило предварительным условиям проведения операций. Вот все, чем руководствовались рефлексы. Что за помехи, откуда и есть ли хоть какая-то вероятность столкновения с ними – было делом вторичным. Делом для разума.

– Оператор, штаб блокпоста! – присмотревшись к приближающимся звездам повнимательнее, приказал Попов. – Инженер, что с магнитозахватами? Почему не вытягиваете фрегат?! Оператор, связь по второй линии с «Алферовым»!

– Связи «два» нет!

– Магнитозахват пуст!

– Штаб слушает…

– Черт! – Контр-адмирал переварил всю одновременно полученную информацию и вынес вердикт:

– Дежурный, блокпост «Рубеж» атакован! Фиксирую приближение эскадры противника. Потери – фрегат «Алферов».

– Принято, «Стариков», объявляю тревогу. Код номер три.

Дежурный офицер держался молодцом. Спокойно и без суеты. Чувствовалась школа «Беркута». Теперь, согласно инструкции по применению кода номер три, крейсеру следовало отойти немного назад и в сторону, чтобы оказаться во фланге атакующей эскадры врага и не попасть под кинжальный огонь с заградительных платформ.

Попов взглянул туда, где минуту назад дрейфовал научный корабль. Все это выглядело довольно странно, однако «Алферова» не было видно ни там, ни дальше, по другую сторону Рубежа. Он словно бы растворился. И это при том, что корабли противника прошли сквозь Рубеж абсолютно без проблем.

Проблемы у них начались уже на стороне землян. Сначала Попов решил, что его возглас об атаке чужими земных кораблей был преждевременным, но спустя пару минут все его сомнения развеялись и чувство вины за необоснованную и, возможно, губительную поспешность (почти панику! Ветеран называется!) исчезло. Корабли противника открыли беглый огонь.

«Старинов» отходил все дальше, хотя был готов броситься в бой в любое мгновение. Его сдерживал только код номер три. По схеме этого боевого сценария фланги могли вступать в сражение только по приказу флагмана. А на блокпосту это был крейсер «Суворов». Он маневрировал под прикрытием одной из платформ. Это пока тоже укладывалось в схему, но Попова беспокоил вражеский натиск. Противник шел плотным строем, с развернутыми щитами и непрерывно поливал из довольно мощных пушек позиции землян. Количество чужих кораблей перевалило на третью сотню, но их поток все не кончался. А огонь усиливался. Очень скоро одна из платформ загорелась и очень сдержанно – как и положено тяжелой бронированной махине – рванула. Спустя пару минут отказали силовые щиты на второй, как раз той, за которой прятался «Суворов».

– Контр-адмирал Попов, – наконец вышел на связь флагман.

– Я готов! – отозвался командир «Старинова».

– Отставить, – спокойно и чуть устало произнес командир блокпоста. – Ваше участие в сражении ничего не изменит. Отходите…

– Я могу вас прикрыть!

– Это мы вас прикроем. Отходите, контр-адмирал! Приказываю вам отправить сообщение в штаб «Беркута» и идти на предельной скорости к порталу «Ганимед-4». Точка прорыва будет там, я уверен. Здесь вы уже ничем не поможете… Видите, какая орда? Блокпостом тут не обойдешься. Следует занимать эшелонированную оборону. Обязательно передайте дубль-доклад в Генштаб.

– Передам, – угрюмо пообещал Попов.

Бросать товарищей он не хотел, но, кроме эмоций, в ситуации заключался еще один важный нюанс. Из нее вытекало серьезное продолжение. Погибнуть прямо сейчас, героически встретив первый вражеский натиск, было неразумно. Судя по началу, у крейсера «Старинов» впереди намечалась тысяча подобных возможностей.

– Отходим к порталу! – приказал Попов. – Самый полный!

– Мы их бросим? – тихо охнул совсем молодой лейтенант-навигатор.

– Мы отойдем на новые позиции, – так же негромко ответил ему более опытный оператор связи, – а они наш отход прикроют… Или ты торопишься умереть?

– Если потребуется, я не побоюсь умереть!

– А как раз этого от тебя никогда не потребуется. Наша задача побеждать, а не умирать. Мы солдаты, а не самоубийцы.

– Оператор, сообщение в штаб бригады. Копию в Генштаб, – прервал их беседу Попов. – Шапка с пометкой «Атака!!!», наши позывные и время… Сообщаю, что блокпост у Рубежа атакован вражеской эскадрой численностью свыше трехсот кораблей. Потери составили все корабли и боевые станции, исключая крейсер «Стариков». Предположительное направление движения противника: от временного портала «Рубеж» к порталу «Ганимед-4». Прошу принять меры по организации в точке выхода глубоко эшелонированной обороны. Мощность вооружения кораблей противника предположительно уровня линкора. Устойчивость силовых полей на уровне щитов ударного крейсера. Маневренность – сравнительный уровень малого рейдера. Видеоматериал прилагается…

– Ах ты, беда! – Горох вырулил на дорожку к башенным воротам и притормозил у поста кремлевской охраны. – Даже на неделю нельзя этих чужаков без присмотра оставить. Сколько этот Конта отсутствовал? Шесть дней, а смотри-ка, уже ударный флот сварганил!

– Почему ты решил, что это он? – Сергей кивнул на приветствие охранника.

– А кто же еще? – удивился канонир. – Мы же бомбы ему не дали, нагрубили, Бородач чуть в интерфейс ему не залез. Вот и обиделся мальчик с пальчик.

– Это пока не факт. Говорят, Рубеж перешли другие корабли. Не чинидов.

– Кто говорит? Кто их корабли, кроме нас, видел?

– Ладно, зачем гадать? Сейчас все узнаем. – Сергей вышел из машины и почти бегом поднялся по лестнице.

У дверей в тронный зал он едва не столкнулся с Бородачом. Вопреки ожиданиям окружающих, князья лишь молча кивнули друг другу. Никакой пикировки не последовало.

В тронном зале было необычайно людно. Сергей окинул взглядом присутствующих и решил, что здесь собрались почти все князья и равные им по статусу правители как ближних, так и дальних миров. Не хватало разве что Сая, Председателя Совета Колонии Деа, и Чуднова, Президента Колонии Даная. Эти миры находились слишком далеко, и лидеры могли просто пока не долететь.

– А-а, явились! – Гордеев махнул рукой. – Ближе всех живут, а являются к шапочному разбору! Прошу всех садиться. Будем смотреть кино с комментариями специалистов. Преображенский первый.

Посреди зала вспыхнуло объемное изображение армады космолетов. По всем признакам это были корабли из-за Рубежа. Сергей ясно различал энергоемкости и силовые захваты. Да и орудия их били с теми же золотистыми вспышками, что и стрелковые системы чинидов на Семри. Только в космосе их лучи были почти неразличимы. Корабли выглядели как те и не те одновременно.

– Я не уверен, – сказал Сергей. – На той стороне я успел увидеть три типа машин такого класса, но они были немного другой формы. Да и маркировка… Великая Тирания любит эффекты. Все их космолеты несут на бортах устрашающую эмблему. Даже две. Одну общую, другую – своей планеты. У этих же только номера.

– Номера? – заинтересовался Казаков, генерал-губернатор Оберона. – Эти вот закорючки?

– А вы присмотритесь, – посоветовал князь Вяземский с Ио, – и сразу станет понятно, что это цифры. Поразительно, но факт.

– Действительно… – Казаков удивленно взглянул на Преображенского. – Что это за феномен?

– Вопрос к психологам или лингвистам, – ответил Сергей. – Профессор Пономаренко из Академии наук утверждает, что мы имеем дело с так называемым универсальным праязыком. Тем самым, на котором люди говорили до вавилонского столпотворения и который впоследствии каждый народ извратил в меру своей фантазии. Прав он или нет, я не знаю, однако могу подтвердить: проблем в общении с зарубежными собеседниками я не испытывал. Мы говорили каждый на своем языке, но отлично друг друга понимали.

– Об этом позже, – вмешался Гордеев. – Твое заключение.

– Это не чиниды, – решил Сергей.

– Что скажешь? – Великий Князь перевел взгляд на Бородача.

– Нет, не чиниды, – нехотя подтвердил тот. – Хотя как тут можно быть уверенным? Мы видели всего сотую часть… У Тирана сто планет и огромное войско.

– Тоже правильно, – одобрил Гордеев, жестом приказывая сменить кадр. – А что вы скажете на это?

Теперь посреди зала застыл крупный план подбитого в бою у Рубежа «номерного» космолета. Из пробоины в носовой части вырывалось короткое голубое пламя, а прямо на объектив от корабля наплывало несколько предметов. Великий Князь пустил замедленный просмотр, и предметы обрели более понятные очертания. Когда они подплыли достаточно близко, стало видно, что это четверо членов экипажа. Один был в скафандре, и за стеклом его шлема все еще сохранялись тепло и воздух. Трое превратились в серебристые манекены с лопнувшими глазами и замерзшей кровью на синих губах. Униформа троих погибших была чем-то похожа на земную. И что примечательно, на груди каждого был нарисован прямоугольничек с рядом цифр. Почти как на борту корабля, только цифры были у каждого свои. Кадр увеличился до максимума, и теперь посреди зала летал только огромный шлем скафандра. Его стекло бликовало, и рассмотреть лицо космонавта было трудно.

– Ваша светлость, прикажите, пожалуйста, остановить, – попросил Преображенский.

Кадр застыл, и Сергей подошел к изображению поближе.

– А нельзя ли обработать?

– Отчего же нельзя? – Гордеев снова махнул рукой инженеру. – Глубину создать?

– Да, и реконструкцию лица за стеклом. А лучше – всей головы.

– Чего проще! – Гордеев кивнул технику.

Шлем скафандра растаял, и голова космонавта словно осветилась. Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях. На первый взгляд это был типичный землянин. Светловолосый, голубоглазый, с тонким, несколько длинноватым носом и мужественным подбородком. Линия губ четко прочерчена, но сами губы плотно сжаты…

– Это технократы, – сделал вывод Преображенский. – У чинидов нет людей такой расы. Если присмотреться, те трое тоже блондины с округлыми глазами. Плюс корабли, плюс цифровая маркировка… А еще тактика. Такую мгновенную и безупречную атаку можно организовать только при помощи машин. Думаю, все сражение провели компьютеры, используя боевые алгоритмы, а экипажи только следили за их работой. Этот, наверное, не уследил. Или в дело вмешалась роковая случайность.

– Была такая случайность. – Гордеев усмехнулся. – В виде крейсера «Суворов» и его ядерного боекомплекта. Электромагнитный импульс вывел из строя все цепи погибшего корабля, ну, а броня, сами видите, оказалась не так уж крепка… Жаль, «генералиссимус» только десяток снарядов и выпустил. После его просто задавили.

– Десяток? – уцепился Вяземский. – А где еще девять вражеских кораблей?

– Один, в том-то и дело. – Великий Князь нахмурился. – Остальные девять среагировали и успели выбросить помехи со скользящими силовыми ловушками. По ним снаряды ушли, не взорвавшись. Теперь летят куда-нибудь… к краю Галактики.

– Начальная скорость ядерных снарядов – сто тысяч километров в секунду! – воскликнул принц Кейн, второй наследник Марсианского Триумвирата. – Треть световой! Как могли они среагировать?

– Это лишь подтверждает, что бой вели машины, – пояснил Сергей. – Надо сказать, чертовски совершенные и быстрые машины. Нет, господа, это точно не чиниды. Пилоты Тирании водят свои космолеты собственноручно. Яркий пример – посадка крейсеров князя Бородача на Семри.

– Да, там мы обошли все заслоны буквально на трех виражах, – не без гордости подтвердил Бородач. – Раз-два – и на орбите. Три – и сели. С реакцией у тиранских пилотов туговато.

– Ну что ж, это я и хотел услышать, – заключил Гордеев. – Враг установлен. Как будем его воевать?

– Эшелонировать оборону у портала и устроить им баню, – предложил Вяземский. – Выманим все помехи-ловушки болванками, а после угостим каждого штатным снарядом.

– Хорошо, еще предложения?

– Рубить их строю хвосты прямо в гиперпространстве, – предложил Бородач.

– Опасно, но можно. Дальше голоса слились в гул.

– Закрыть порталы…

– А сами как?

– Блокировать Рубеж…

– Было. Не помогло.

– Нанести контрудар, они и вернутся восвояси…

– А если там встретят?

– Волков бояться…

– Там не встретят, там чиниды. А вот у самой Технократии – или как там у них столица называется? – вот там могут и встретить.

– В первую очередь надо рассеять их тут…

– Просто погонять подольше, – выделился голос Преображенского. – Ваша светлость, вы заметили, в каком составе они пришли? Только крейсеры. Никаких обозов. Я думаю, что это разведка боем. Нам следует всего лишь не пропустить их к стратегическим объектам и хорошенько потаскать по пространству.

– И что? – удивился Бородач. – Они должны запыхаться и сдаться от усталости?

– У них просто кончится горючее, – догадался Вяземский.

– Энергия, – поправил Сергей. – У них все работает на чистой межзвездной энергии. И двигатели, и пушки, и щиты. Если держать их под постоянным огнем, очень скоро энергоемкости опустеют, и тогда им придется либо погибнуть, либо отойти.

– Верно, – согласился Гордеев. – У нас между звезд никакие облака не летают, а танкеров в их строю я не заметил. Значит, так и сделаем. Флот «Беркута» вплотную займется этими разведчиками, а Генштаб – мобилизацией. Если это разведка боем, то ничего хорошего впереди не светит. Будем объявлять Технократии войну… Вот ведь, не знаешь, где найдешь… где нет! Преображенский, Бородач, задержитесь. Остальные действуйте согласно мобилизационным планам. Формируйте подразделения и направляйте их к пунктам сбора… Ну да процедуру вы знаете. С богом!

Когда правители, возбужденно обсуждая детали стратегии и тактики, удалились, Великий Князь поднялся с трона и подошел к новому застывшему кадру. Теперь это был Рубеж. И подернутые золотистой пеленой звезды в его просвете.

– Вам, ребятки, будет особое задание, – задумчиво глядя на объемное изображение, сказал Гордеев. – Но прежде вы должны дать мне клятвенное обещание – забыть все обиды. Хотя бы на время.

– На время, – эхом повторил Преображенский.

Бородач насупленно молчал. Великий Князь обернулся к правителю Европы.

– Что пыхтишь? Не согласен? Если так, сдавай списки и полномочия в мобилизационно-кадровый отдел и проваливай на свою Европу. Будешь ковать победу в тылу.

– Я старший офицер! – буркнул Бородач. – Мое место в строю. Только почему я должен с ним мириться?

– Потому что ты офицер и твое Отечество в опасности. Приоритеты умеешь расставлять? Что важнее: соревнование ваше глупое – кто круче – или спасение Галактики от агрессии?

– Спасение, конечно. – Бородач помотал головой. – Только агрессия эта не в одной точке будет отражаться. Вон только «разведка боем» почти по двум системам рассыпалась. Мало, что ли, фронтов будет, чтобы мы друг друга не видели и спокойно воевали?

– Фронтов будет много. – Гордеев вздохнул. – На этот счет иллюзий у меня нет. Только не для вас. Поскольку ваши эскадры в данную минуту самые боеспособные, кроме «Беркута». Но мои «беркуты» заняты. Дерутся, знаете ли. А вы пока только в носах ковыряете.

– Вот и отдайте мне приказ помочь «Беркуту», – предложил Бородач.

– Поможешь, – пообещал Великий Князь. – Но не «Беркуту», а «Огненному шторму». Князь Преображенский, ваша эскадра пойдет в разведку за Рубеж. Задача – установить столицу Технократии и выяснить ее оборонительные возможности. Вы там, за кольцом, уже бывали, на вас и надежда.

– Есть!

– А вы, князь Бородач, и ваш Ударный флот пойдете в качестве прикрытия «Огненного шторма». Если потребуется, обеспечите им время для перегруппировки и отхода. Но только если потребуется. В бой вступать в крайнем случае. Лучше, если проделаете все без лишнего шума.

– Вы бы лучше пол-эскадры «беркутов» послали, а меня на их место…

– Что лучше – решать мне! – повысил голос Гордеев. – Ты ведь тоже успел там побывать? Вот и не выкобенивайся. Больно мне надо было вас мирить! Выхода просто нет. А что касаемо «беркутов»… Будут с вами и они. В качестве координатора и наблюдателя пойдет крейсер «Стариков». Дед-адмирал в разведке толк знает…

– Попов? – вспомнил Сергей. Контр-адмирала он глубоко уважал.

– Попов. – Великий Князь усмехнулся, – Только попробуете фокус выкинуть, он вам сразу всыплет по первое число! Ну, а чтобы я был совсем спокоен… Преображенский, где твой Воротов сейчас?

– Со мной. В Генштабе предписания получает и приказы у главкома подписывает.

– Так… А из твоих, Бородач, кто на Земле гостит?

– Никого! – уловив, к чему клонит Гордеев, отрезал Бородач. – Я один.

– Так уж и один? А сестра твоя достигла призывного возраста?

– При чем тут сестра?! – возмутился Бородач. – Да и не служат на Европе женщины. Ни в кадрах, ни в запасе!

– Это на Европе, – жестко возразил Великий Князь, – а в ОВК еще как служат. А в военное время даже высоким особам поблажек нет! Если сам не проводишь ее на «Шторм», я охране прикажу. И ты, Преображенский, своему воеводе на время замену подыщи.

– Ваша светлость, флот без командования останется, – возразил Сергей. Перспектива оказаться с Ниной в одном экипаже кружила ему голову, но беспокойство за Воротова, а еще больше – за судьбу флота Каллисто сводило все приятные ощущения на нет.

– Я твоему флоту найду командира, не беспокойся. Армия у тебя грамотная, дисциплинированная, служба поставлена, перестраивать в ней ничего не требуется. Кадрированные подразделения и без Воротова развернутся. А когда настанет черед выдвигаться на позиции, ее возглавят. Не сомневайся. Да вы к тому времени и сами уже вернетесь. В первом эшелоне ни Каллисто,

Ни Европа не пойдут, дождутся вас. – Великий Князь помолчал и веско добавил:

– Это приказ.

– Тогда у меня просьба. – Преображенский нахмурился. – Если не успеем вернуться до начала, пусть Вяземский моих под начало возьмет.

– Своего-то флота у него нет, – иронично заметил Гордеев.

– Он потянет, – убежденно сказал Сергей.

– Ладно, разберемся, – пообещал правитель. – Вяземский так Вяземский. А у тебя, Бородач, особые пожелания будут?

– Давайте я своего воеводу с Европы вызову… для обмена.

– Некогда, – отрезал Гордеев. – Час вам на сборы.

– Отчего такая спешка?

– Оттого, мальчики, что война. – Великий Князь прищурился. – А на войне кто успел, тот и съел…

– Как вы там, Ярослав Васильевич?

– Как в зверинце, – буркнул воевода. – Дисциплинка тут – как на курорте. Вояки! То-то мы их раздолбали одним контрударом! Но относятся нормально. Вежливые, аж приторно. Бородач только бурчит. Эх, зря Великий Князь этот обмен затеял. Можно было одним «Стариковым» обойтись. Европейцы Попова очень даже уважают. Не стали бы они под его присмотром никаких мелких пакостей творить, это однозначно.

– С Гордеевым особо не поспоришь.

– Так-то оно так, но… За флот у меня душа болит, Сергей Павлович! Вдруг чего упустят при формировании? Да и если задержимся, как там Вяземский управится?

– Управится. Он хороший полководец.

– Теоретически, – вздохнул Воротов. – Где он воевал? Так, пара мелких стычек да один рейд в Колонии. И потом, для боевого духа важно, чтобы свой командир у армии был, а не со стороны.

– Ну, Игорь-то свой.

– Да, Игорь свой, только он кто? Полковник. Начальник штаба. Не фигура пока.

– Ничего, станет фигурой. Ведь он тоже Воротов. Да и уважают его в войсках.

Сын воеводы был отличным офицером. Князь никогда не скрывал своей симпатии к молодому полковнику. Тем более что росли они вместе и прошли плечом к плечу немало трудных дорог. Игорь был всего на пару лет старше Преображенского и в юности иногда даже выступал в роли его наставника. Ни в армии, ни при дворе никто не сомневался, что, когда воевода уйдет на покой, его место займет именно Игорь Ярославич. Сергей не сомневался в этом тоже. Более достойных кандидатур на высшую военную должность он не видел.

– Ничего, Ярослав Васильевич, пробьемся. Скоро Рубеж, надо подготовиться. Конец связи.

– Удачи, ваша светлость.

Сергей украдкой взглянул на занятого тестами артсистем Гороха и погруженного в свои дела оператора связи. Им было не до князя. До выхода к Рубежу оставались минуты. Преображенский попытался сосредоточиться на боевой задаче, но желание увидеть Нину было невыносимым. Всего минута, и он будет готов к любым испытаниям. Только минута…

Князь коснулся сенсора, и на экране появилось изображение запасной каюты – на время рейда отведенной княжне. Нина сидела за маленьким столиком и, подперев кулачками подбородок, смотрела на экран наружного обзора, по привычке называемый иллюминатором. Реально в бортах боевых кораблей не было ничего подобного. Единственным действительно стеклянным «окном в космос» был обзорный иллюминатор в рубке, да и тот представлял собой систему призматических зеркал. Но на экраны в каютах транслировалась абсолютно достоверная телевизионная картинка, и впечатление создавалось соответствующее.

Княжна была прекрасна. Флотская униформа только подчеркивала ее очарование. Сейчас она выглядела настоящей амазонкой. Воинственной, но чуточку грустной. На ее лице не было и тени страха, хотя Нина наверняка осознавала, в какой опасный рейд идет эскадра. Преображенский с огромным трудом заставил себя выключить картинку, но образ Нины еще долго стоял у него перед глазами.

«Вернуться… Мы обязаны вернуться. Выполнить задачу и уйти домой. Гордеев мудрый и решительный правитель, но сейчас он переборщил. Рисковать такими девушками Солнечная система не имеет никакого права. Это ее достояние, национальное богатство. Рядом с ней меркнут любые звезды, и было бы гораздо разумнее потерять пару планет, чем одну такую женщину. Выполнить и вернуться. Только так».

– Рубеж, ваша светлость, – сообщил оператор. – Прикажете начать поиск на гиперчастотах?

– Начинай, – разрешил Сергей. Образ Нины отдалился и растаял. Князь снова был собран и сосредоточен на боевой задаче.

– Головной дозор прошел, – сообщил Горох. – Чисто.

– Эскадра, полный вперед!

– Ваша светлость, курс – ноль три пять четырнадцать, дистанция – два часа семь минут. Караван судов. Судя по переговорам, силовые танкеры. Конвой – до двадцати крейсеров. Идут почти встречным…

– Уклонение. Предыдущий вектор определяется?

– И вектор, и даже более-менее точные координаты. Это, наверное, обоз разведки. С Роммы идут. Так их столица называется.

– Расчет движения.

– Почти к Рубежу. Чуток левее прицелились. Точно обоз!

– Почему же идут не прямо в Рубеж, а левее? – Сергей задумался. – Технократы народ щепетильный. Их машины не ошибаются.

– Да все правильно, – высказался Горох. – Они же скрытно хотят подойти, а если в нашей плоскости смотреть, слева от Рубежа как раз самые густые облака. Подойдут под прикрытием, а потом прыгнут на нашу сторону, как чертики из шкатулки. Грамотно рассчитано. Может, жахнем по ним?

– Угомонись. Оператор, передать координаты Роммы всем кораблям. Приготовиться к прыжку в точку минус десять световых минут от цели.

– Передано. Попов на прямой.

– Давай.

– Сергей Павлович…

– Господин контр-адмирал…

– Не спешите с прыжком.

– Почему?

– Не нравится мне наше везение. И сквозь Рубеж прошли, как по пляжу прогулялись, и координаты тут же перехватили. Серой пахнет.

– Думаете, ловушка?

– Все может быть. Нам бы осмотреться, перехватов побольше накопить. В общем, без суеты действовать надо. Прыгнуть дракону в пасть мы всегда успеем. Как я понимаю, где-то поблизости есть обитаемые планеты?

– Семри.

– И там имеются колонии технократов, так?

– Да, но они под куполами, в осаде.

– Это не важно. Раз есть гарнизон, значит, он должен поддерживать связь со своей ставкой. Вот с этого, думаю, и стоит начать.

– Мне не хотелось бы обнаруживать наше присутствие даже перед чинидами.

– А мы и не будем себя обнаруживать.

– Но вокруг Семри плотная блокада. Пространство наводнено кораблями Тирании.

– Положитесь на мой опыт, ваша светлость. «Старинов» прыгнет первым, я оценю обстановку, подыщу достаточно скрытные позиции и передам координаты для «Огненного шторма» и отдельно для Ударной эскадры князя Бородача. А уже оценив обстановку вокруг Семри, мы решим, куда двигаться дальше. Возможно, будет лучше прыгнуть не к столице, а к иному стратегическому объекту Технократии. Ведь и у нас основные военные базы расположены не на Земле, а на Марсе. Вот такой план.

– Да, вы правы, господин контр-адмирал, – после недолгого раздумья согласился Сергей. – Так и поступим…

Ничего более страшного и в то же время эффектного Сергей не видел никогда в жизни. Даже сияющий Рубеж в сравнении с этим зрелищем выглядел всего лишь тусклой неоновой вывеской. Крейсер «Старинов» коротко разогнался для прыжка, но в тот самый момент, когда он начал входить в гиперпространство, вокруг корабля вспыхнул яркий радужный ореол. Силовое поле крейсера вытянуло во все стороны необычные каплевидные щупальца и налилось малиновым светом. Вокруг поля образовалась полупрозрачная золотая корона, а ее, в свою очередь, окутала радужная пелена. Корабли «Огненного шторма» и Ударной эскадры уже бывали по эту сторону Рубежа, но ничего подобного с ними не происходило. Сначала Преображенский решил, что «Стариков» зацепил один из энергооблаков, но космос был чист на многие мегаметры.

– Боевая тревога! – крикнул оператор связи. – Засада, ваша светлость!

– Где, черт возьми?! – Сергей не видел ни одного корабля противника.

– Гиперсканы установили до сотни отметок! Они идут параллельным курсом в гиперпространстве, Сергей Павлович! Они нас вели!

– Попов… Есть с ним связь?

– Связи нет! Крейсер лишился силового щита и большей части наружных надстроек! Гиперскан его потерял…

– Вышел, – решил Горох. – Ну, раз сумел из прыжка вынырнуть, значит, не все потеряно, жив курилка.

– Сумеет ли он снова нырнуть? – засомневался князь. – В обычном пространстве до ближайшего стационарного портала месяц ходу… Эскадры, к бою! Ударная – прикрывайте тыл!

– В круг, Сергей! – вышел на связь Бородач. – Они тут повсюду!

– Технократы?

– Кто их разберет? Но быстрые, как черти.

– Значит, технократы.

– Не факт, ваша светлость, – вдруг возразил Горох. – Вот вы где, курочки! Цып, цып…

Навстречу «Шторму» из гиперпространства вынырнули сразу пять кораблей. Канонир тут же дал залп из шести курсовых электромагнитных пушек. Два заряда попали точно в цели, а предохранительные порталы снарядов, буквально за миллисекунду до взрыва, вытолкнули обреченные машины в гиперпространство. Без этой предосторожности ядерный взрыв на близком расстоянии мог навредить самому «Шторму». Оставшиеся три корабля избежали участи своих товарищей. Они выбросили силовые ловушки, и заряды землян умчались в обычном пространстве к далеким звездам.

Ответный залп оказался неожиданно сильным. Генератор щита автоматически подключил запасную цепь питания, и это отразилось на мощности двигателей.

– Маневрируй! – крикнул в гиперэфире Бородач. – Контратакую!

– Не лезь туда, Василий! Встретят, как «Старикова»!

– Увидим! Ударная, прыжок!

– Отставить, Бородач! Здесь я командую!

Корабли Ударной эскадры подчинились Бородачу. Они раскрыли мерцающие бледно-зеленым светом «окна» индивидуальных порталов и прыгнули в гиперпространство.

– Не стреляют, – озадаченно произнес оператор связи. – По Бородачу чужие не стреляют, ваша светлость!

– А нас поливают. – Горох удивленно взглянул на Преображенского. – Теперь все на нас насели. Сколько же их… сотни полторы, наверное? С размахом засада устроена… Сергей Павлович, что все это значит?

– Силовой щит на пределе! – крикнул связист.

– Горох!

– Не могу я сквозь щит стрелять, ваш свет… Щит отказал, и в рубке тут же запахло озоном.

– Повреждение корпуса в пятом блоке, отказ гиперсвязи, отказ маневровых отражателей, мощность двигателей падает… – скороговоркой перечислил связист. – Кранты, ваша светлость.

– Лечь в дрейф, – устало приказал Сергей. – Закрыть орудийные порты. Всем в скафандры. Внутренняя связь.

– Есть внутренняя. – Оператор взглянул на Гороха. Тот нахмурился и молча встал, намереваясь пойти за скафандрами.

– Княжна!

– Да, Сергей Павлович?

Голос ее был встревоженным, но до чего приятным! Даже сейчас, на краю пропасти, Сергей наслаждался каждым его звуком.

– Пройдите в рубку. Срочно.

– Хорошо.

– Четыре? – недовольно уточнил канонир.

– Чего?

– Скафандров нести – четыре?

– Она офицер флота ОВК, а не враг. – Сергей грозно сверкнул глазами. – Выполнять!

– Да я просто так спросил. – Горох пожал плечами и, ворча, поковылял к аварийному шлюзу. – Сразу кричать… Я и не думал ничего такого. Девица же за брата не в ответе… Хотя яблочко с той же яблоньки.

– Потери эскадры? – Князь взглянул на оператора.

– Четыре рейдера погибли, остальные пока держатся, но, кроме «Тумана», все уже без силовых щитов. Секунд тридцать в таком состоянии им осталось.

– Всем лечь в дрейф! Сопротивление прекратить!

– А как же… ведь оружие им перепадет, ваша светлость! У нас тут почти по полному боекомплекту. – Расстроенный Горох свалил скафандры у своего кресла.

– Рано или поздно, оно все равно им перепадет, – спокойно ответил Сергей. – Другое плохо. Крысы у нас завелись. Жирные и злые. Если мы не выживем, никто их не потравит.

– А если выживем, как сообщим, кто крыса? – спросил канонир. – Из плена-то… Тюремными мисками морзянку отстучим?

– Не знаю… – Преображенский с усилием провел ладонью по лицу. – Но мертвыми мы вообще ничего не сумеем сделать.

– Ваша светлость, я вот подумал… – Горох отвел взгляд. – Как там воевода? Жив еще или…

– Молчи! – Сергей скрипнул зубами.

Воротов был не из тех, кто сдается без боя. Бородач это наверняка понимал. Прежде чем переходить на сторону врага, князь Европы должен был что-то решить с воеводой. Возможно, его скрутили и бросили в трюм, но… Преображенский почувствовал, как замирает сердце. Скрутить Воротова, даже застав врасплох, задача трудная. А за такое короткое время – просто невыполнимая. Сергей невольно поставил себя на место Бородача и представил, как бесшумно вынимает из ножен кортик, подкрадывается к Воротову и, воспользовавшись тем, что все внимание воеводы захвачено боем… Один точный удар, и воевода хрипит пробитым легким, растянувшись на палубе во весь гренадерский рост. Его сердце дает сбой, бьется все медленнее, по губам и подбородку текут струйки крови… По могучему телу пробегает волна конвульсий и… все… Сергей невольно положил ладонь на рукоятку кортика. Скорее всего так и произошло. Великий Князь оказал Преображенскому медвежью услугу. От начала до конца. И с прикрытием, и с обменом. Воеводу на девушку. Лучшего воина Каллисто на невинное создание. Насколько рисковал, отправляясь на флагман Ударной эскадры, Воротов, настолько в безопасности была его замена. И Бородач не мог этого не понимать. Даже не зная об особом отношении князя Сергея к Нине, он мог быть абсолютно уверен, что с ней не случится ничего плохого. Если, конечно, у Преображенского достанет ума не подорвать себя вместе с секретным оружием. Ничего не скажешь, удачно сдал карты Великий Князь…

В этот момент в рубку вошла Нина.

– Сергей Павлович, что случилось?

– Ничего страшного. – Преображенский взял себя в руки. – Просто мы… попали в плен.

– А Вася?!

– А он как раз наоборот, – буркнул Горохов.

– Как это? – не поняла княжна.

– Подставил нас Вася, – зло ответил канонир.

– Ваша светлость, что он говорит?!

– Простите, княжна. – Сергей бросил на Гороха уничтожающий взгляд. – Офицер выразился несколько грубо, но ваш брат, судя по всему, заключил тайный союз с врагом.

– Этого не может быть! – Нина побледнела и медленно опустилась в кресло.

– Мне очень жаль…

– Ваша светлость, чужие на радиосвязи. – Оператор скривился. – Требуют сдаться.

– Давай прямую.

Эфир был полон каких-то щелчков и посвистываний. На их фоне голос вражеского парламентера звучал словно запись на неоднократно перегретом и затертом кристалле.

– Командир корабельной группы Чато вызывает Правителя Преображенского.

– Это не технократы! – охнул связист. – Они знают вашу фамилию!

– А я что говорил? – заметил Горох. – Не факт…

– Обо мне им мог рассказать Бородач, – возразил Сергей.

– А чего же они вас правителем обзывают? Это ведь чинидов словечко.

Сергей старался не смотреть на Нину, но упоминание о брате заставило ее вздрогнуть, и князь уловил это даже боковым зрением.

– Князь Преображенский слушает. Почему я вас не вижу, Чато? Что-то с видеосвязью или вы боитесь посмотреть мне в глаза?

– Нет. – На экране появилось изображение противника.

Раскосые глаза, темные волосы и расшитый светящимися узорами балахон. И никаких прямоугольничков с номерами.

– Опля… – вырвалось у Гороха. – Чин-чин!

– Великая Тирания нарушает договор о дружбе? – Преображенский усмехнулся.

– А разве между нашими государствами есть такой договор? – усмехнулся, в свою очередь, Чато. – Не будем ходить вокруг да около, Правитель. Вы проиграли это сражение, и теперь вы наши пленники. Во избежание неприятностей советую вам забыть о боевых системах, сесть подальше от пультов и приготовиться к транспортировке. Все рейдеры будут поставлены в силовые трюмы наших грузовых судов и доставлены на планету Торбан. Там вы покинете свои корабли и будете помещены в лагерь для военнопленных. В офицерский лагерь, – уточнил он. – Конечно, за исключением княжны.

Чато перевел взгляд на Нину и чуть поклонился.

– Я – офицер флота ОВК. – Нина, бледная и гордая, встала, сжав кулачки.

– В первую очередь вы сестра уважаемого Правителя Бородача, а значит, гостья Тирании… – пояснил командир чинидов. – Но пока мы не можем отправить вас домой. Некоторое время вы поживете на том же Торбане, только в поселке офицеров лагерной охраны. Многие офицеры проживают там вместе с семьями. Вы не будете скучать без общества, госпожа.

– Я не имею со своим братом ничего общего! – с трудом подавив бурю эмоций, выпалила девушка. – Я такой же офицер флота, как князь Преображенский, и требую равного отношения!

– Вы требуете отправить вас в лагерь? – удивился Чато.

– Да, требую!

– Нет. – Чинид от души рассмеялся. – Все, на что вы можете рассчитывать, – домашний арест. В лучшем офицерском домике городка.

– Я… я… – В глазах Нины блеснули слезы, и она отвернулась.

– Мы готовы, Чато, – поспешно заявил Преображенский и подал знак прервать связь.

Едва оператор ткнул в нужный сенсор, Нина бросилась на грудь Сергею и разрыдалась. Обняв, он гладил ее по волосам и нашептывал всего одну фразу: «Все будет хорошо…» Нина не успокаивалась, и князь ее прекрасно понимал. Он и сам не очень-то верил в свой прогноз…

– Нас просто отрезали от «Огненного шторма». – Бородач выглядел расстроенным. – Более полутора сотен космолетов. Все с этими ловушками. Стреляешь в них, стреляешь, а толку нет. Лучи в силовых щитах рассеиваются, а снаряды скользят по ловушкам.

– А «Стариков»? – Великий Князь был мрачнее тучи.

– Его первого подбили. Он собрался прыгнуть к Семри, чтобы разговоры куполов с их ставкой подслушать и предварительные выводы сделать, но только начал нырять – его и приложили.

– Эх, вояки! Что же ты, князь, их не прикрыл?

– Я же говорю, ваша светлость, отрезали нас. Не смог я к ним пробиться! Думаете, мне весело было, когда эти гады «Шторм» подожгли?! Там ведь была моя сестра.

– Соболезную. – Гордеев отвел тяжелый взгляд.

– Соболезнуете? – Бородач горько усмехнулся. – Вашей милостью она там оказалась… На вашей совести душа ее безвинная!

– Не забывайся! – Великий Князь привстал с трона, но почти сразу осел и как-то обмяк. Сейчас было хорошо заметно, как постарел за пару последних лет правитель Солнечной. А еще ему явно нездоровилось. – На моей совести столько душ накопилось, тебе не представить… Продолжай.

– А что тут продолжать? – Бородач наклонил голову, словно упрямый бычок. – Потом они и на мою эскадру навалились. От флагмана один каркас остался… Я едва успел скафандр надеть да в аварийную камеру перейти. Катапультировался, а там меня ведомый подобрал. Семь кораблей из пятнадцати потерял. Потом технократы перестраиваться начали, чтобы в полусферу нас взять, а мы воспользовались моментом и драпанули… А что было делать?

– Вы правильно поступили, – кивнул Гордеев. – Не виню.

– Зато я себя виню! – Бородач помотал головой. – Ничего не смог сделать! Преображенский меня не волнует, но сестру не спас…

– Ладно, не казни себя, – Великий Князь похлопал Бородача по плечу. – Это война… Она старуха суровая. Сильно суровая… А Воротов как погиб?

– Когда щит у корабля отказал, он в рубке был, у наблюдательного экрана. Вот там его и накрыло… Почти прямым попаданием. Не успел он ничего почувствовать… – Князь вспомнил, как воевода, уже с ножом в сердце, умудрился сломать шеи двоим матросам и едва не достал его самого. Охране Бородача пришлось пустить в ход длинные абордажные кинжалы и просто изрезать воеводу на куски. Это было страшное, невероятное зрелище. Воротов, даже получив три десятка глубоких ножевых ранений, все равно сопротивлялся…

– Не успел, – снова кивнув, повторил Гордеев. – Таких людей потеряли!

– Задачу выполнили, значит, не напрасны потери, – возразил Бородач.

Не без оттенка гордости, надо заметить.

– Да, выполнили. – Великий Князь задумчиво взглянул в окно. – Ромма, значит? Хорошее название.

– Это да, – согласился Бородач. – Только разрешите мысль высказать. Если не найдем средство против технократских силовых ловушек, не получится эту Ромму разбомбить.

– Растешь, – Гордеев одобрительно взглянул на князя. – Еще пару рейдов, и совсем серьезным станешь. Верно мыслишь, князь. Будем искать средство. Но пока надо воевать тем, что имеется. Иначе нельзя.

Ослабим натиск и тут же в ответ получим. Нельзя останавливаться, князь.

– Может, с чинидами переговорить? Они же с Технократией давно воюют, а раз у гадов ловушки есть, значит, для чего-то они их придумали. Что такое у чинидов было? Что за оружие?

– Разве они не лучевым сражаются?

– Лучевым, но вдруг у них в запасе еще какой-то вариант имеется? – Бородач пожал плечами. – Иначе зачем ловушки? А если договоримся, представляете, насколько задача упростится? Чиниды все координаты знают, да и флот их лишним не будет.

– Да-а… Надо подумать. – Великий Князь откинулся на спинку трона. Он был бледен, а на морщинистом лбу выступила испарина. – Я подумаю. Ты пока иди, отдохни. Можешь домой слетать. Только к утру как штык! Дам тебе серьезный флот… Если установим с чинидами военный союз, ты его и проконтролируешь, чтобы не расслабились союзнички раньше времени. Тебя они побоятся. Ступай.

Бородач степенно поклонился и вышел. Пока все складывалось донельзя удачно…