Эпилог для уровней 3 и 4

Балеарские острова, конец сентября

Легкий юго-западный ветер гнал невысокие волны к берегу. Они накатывались на пустынный пляж и, оставив неровные клочья пены, исчезали, словно впитавшись в песок. Вечерело, и солнце уже не палило, как днем. Хотя справедливости ради следует сказать, что и днем не было особенно жарко. Погода на этих островах радовала постоянством. Почти круглый год здесь было в меру тепло и солнечно, будто очередное глобальное изменение климата решило обойти Балеары стороной.

Барков брел босиком по линии прибоя, считая шаги и волны, периодически омывающие его щиколотки. Получалось по одной на десять шагов. Почему так? Почему не двенадцать? От чего это зависит — от силы ветра, плотности воды или еще каких-то факторов? Будь на месте «Сокол», он мгновенно выдал бы кучу ссылок по теме, а может, и дал бы прямой ответ в виде цитаты из какого-нибудь научного труда о происхождении и свойствах морских волн и приливов. Но «Сокола» в голове больше не было. И это было в большей степени хорошо, чем плохо. Да без сомнений — хорошо! Слишком высокой оказалась цена за предоставленное биокомпом могущество. Нормальному человеку не по карману. Шизофреникам вроде Главного — да, а простому и психически нормальному инженеру из «Мобисофт» Александру Баркову — нет.

И дело не в том, что мозги не справлялись с нагрузкой, проблема в ответственности. Когда ты убежденный негодяй, ты получаешь в лице биокомпа модели «Сокол» лишь универсальный инструмент для достижения своих неправедных целей, а когда ты законопослушный гражданин, то в первую очередь взваливаешь на плечи ответственность перед обществом, сравнимую, наверное, только с президентской. Это слишком тяжелая ноша для неподготовленного человека.

Размышления текли неторопливо, но поглощали Сашу целиком. Он почти не видел и не слышал ничего вокруг. И не потому, что не мог вынырнуть из вязкой трясины меланхоличных раздумий. Он просто не хотел. Окружающий мир пока мало его интересовал. Прежде всего Баркову требовалось разобраться в себе. В том, кем он был и кем стал.

Именно по этой причине Саша не обратил внимания на причаливший к берегу, вернее, почти выбравшийся на него, авиабот. С борта суденышка спустилась хорошо знакомая Баркову компания, но Саша не остановил на ней взгляд. Просто скользнул равнодушно и побрел себе дальше.

— О чем я и говорил? — негромко констатировал Климов. — Полная прострация.

— А мне показалось, он кивнул, — возразила Тамара.

— Тебе показалось, — вздохнула Ольга. — Бедный мальчик.

— Ничего, ничего, — попытался взбодрить компанию Владислав Валерьевич. — Врачи уверены, что он в порядке, просто еще не оправился от шока.

Единственной, кто не участвовал в обсуждении Сашиного состояния, была Лена. Она смотрела вслед мужу глазами, полными слез, и нервно теребила край тонкой летней кофточки. Когда Добрецов обернулся к ней и уставился, будто задавая немой вопрос, Лена всхлипнула.

— Я не смогу.

— Это необходимо, — строго сказал Владислав.

— Я понимаю, но не смогу. Он словно другой человек! Он не такой, как раньше… я… я его боюсь!

— А вот это напрасно. Он такой же, как любой из нас. Теперь и вовсе. Просто у него проблемы с памятью. Помогите ему, и вы вернете себе мужа.

— А если нет?

— Раз уж прилетели сюда, поздно сдавать назад, сударыня. Я уверен, вас он вспомнит. Доктора говорят, ему нужна зацепка, якорь. Помните, как вы помогли ему справиться с виртуальным врагом? Сейчас то же самое. Если он ухватится хотя бы за что-нибудь, за самый кончик нити из прошлого, ему удастся раскрутить весь клубок своей памяти и вернуться в наш мир. Вы, Лена, для него та самая путеводная нить.

— Хорошо, я попробую, — после долгих колебаний сказала Лена.

Она подошла к мужу и взяла его за руку, но Саша никак не отреагировал. Он остановился у кромки прибоя и задумчиво уставился в море. Лена растерянно взглянула на Владислава. Тот лишь неопределенно помахал рукой, как бы говоря: «Вы жена, вам виднее, как его растормошить». Лена подошла к мужу вплотную и осторожно прижалась к его плечу. Некоторое время ничего не происходило, а затем Саша вдруг заговорил. Это было ожидаемо и в то же время так неожиданно, что Лена вздрогнула.

— Я здоров и все помню. — Барков слабо сжал ее пальцы. — Семь лет назад, когда мы впервые приехали на море, был в точности такой же закат. И ты согласилась выйти за меня замуж. Я все помню. Мне только нужно время, чтобы преодолеть усталость и заполнить поселившуюся в душе пустоту. Время, чтобы снова стать человеком.

— Ты и так человек. — Лена робко погладила Сашу по щеке. — Ты всегда им был. И даже больше, чем другие.

— Я был «Соколом», — попытался возразить Барков. — Наполовину машиной.

— Нет. — Жена отстранилась и заглянула ему в глаза. — Считай, это была болезнь. Но даже больной человек все равно остается человеком! Теперь же ты выздоровел.

«Предыдущий сеанс работы был завершен некорректно. Подождите, идет проверка работоспособности…»

Саша замер, словно пораженный молнией. Лена испуганно отшатнулась и бросила растерянный взгляд натоптавшихся неподалеку людей из «Невода». Владислав Валерьевич первым сообразил, что происходит неладное. Он открыл смарт и коротко бросил: «Скорую». От дрейфующей в паре кабельтовых океанской яхты тотчас отчалил еще один катер.

«Проверка завершена. Перехожу в режим ожидания-2».

«Сокол»? — Саша почувствовал, как земля уходит из-под ног. — Ты?!»

«Да. Анализирую обстановку. Опасность пятой степени: резкое снижение артериального давления, требуется стимуляция сосудистого тонуса…»

«Погоди, ты уцелел? Но как?!»

«Мощности и вооружения нанороботов модели С4НП недостаточно для уничтожения биокомпов технологической линейки С1Н. Программа самоликвидации в „Сокол“ не заложена. Программа „уцелеть любой ценой“ функционирует нормально. Расширить пояснения?»

«Нет. Этого достаточно. Кто:., то есть сколько еще боевых нанороботов, ассемблеров и биокомпов Системы уцелело?»

«С вероятностью до девяноста девяти процентов — нисколько».

«А на что, кроме себя, ты приберег один процент?»

«На Прототип биокомпа модели ноль один. В виртуальности по-прежнему присутствует его отражение, обозначенное в общих файлах памяти как Зеркальный Ферзь, но где находится сам биокомп, неизвестно. Применить метод анализа косвенных данных?»

«Да, черт возьми!»

«Регистрирую подтверждение команды, совмещенное с идиоматическим выражением. Косвенные данные говорят о том, что Прототип находится в специальном хранилище головного офиса корпорации „Networld“.

— Черт! — вырвалось у Баркова.

— Что случилось, Александр? Вы бледны как мел. — Владислав поддержал Сашу под руку.

— Все нормально, Владислав Валерьевич. — Барков все-таки опустился на горячий песок. — Голова закружилась. Сейчас отдышусь, и пройдет.

— Вы уверены? — Добрецов попытался нащупать Сашин пульс, но Барков высвободил руку.

— Да, уверен. Все нормально. Слабость и головокружение — это мелочи. Главное, что я жив.

— Отлично. — Владислав сел рядом. — Позвольте считать вашу реплику оптимистической и на ее основе сделать вывод: вы идете на поправку. Я всегда верил, что вы справитесь. Даже когда врачи констатировали клиническую смерть.

— Даже так? — Саша недоверчиво покосился на седого.

— Увы. — Владислав сцепил пальцы. — Но я приказал им бороться до конца. Приказал, несмотря на собственное твердое убеждение, что без «Сокола» вы не жилец. И, к моему величайшему изумлению, они вас вытянули. Выходит, не так был страшен биокомп, как мы себе представляли.

— С вас коньяк.

— Само собой. Когда поправитесь.

— Током били? — Барков хмыкнул. — Манилов в свое время обещал мне такую процедуру. Тогда до этого не дошло.

— Теперь пришлось. — Добрецов внимательно взглянул на Сашу. — А что?

— Ничего, — ответил Барков как можно более нейтрально. — Спасибо, что не бросили.

— Ну что вы, пустое. — Владислав похлопал Сашу по плечу. — Отдышитесь, но потом сразу в постель, хорошо? На сегодня прогулок достаточно.

— Хорошо, сейчас пойду, только один вопрос — вы нашли Штоколова?

— Нет. — Добрецов нахмурился. — И пока он считается невиновным. Но вы были правы насчет его истории болезни.

— И Прототипа? — Саша внимательно взглянул на Добрецова.

— Все не так просто, дорогой Александр, — ушел от ответа Владислав Валерьевич. — В двух словах: под нарисованный вами шаблон подходит не только Штоколов, вот в чем проблема.

— Не только? Кто же еще? А-а, понимаю, вы имеете в виду Михайлова. Да, я тоже думал над этим совпадением. Подходит. Круг подозреваемых сузился до минимума. Но кто из них все-таки настоящий Главный? Как вы намерены это выяснить?

— Пока никак. Теперь спешить некуда. Выздоравливайте, и мы обязательно поговорим на эту тему.

— Разве это не всё?

— Если обрисовывать ситуацию в общих чертах, то… скажите, вам что-нибудь говорит фамилия Гриди?

— Макгриди? Сенатор?

— Нет, просто Адам Гриди.

— Ничего. Но возможно, это из-за проблем с памятью. Если хотите, я постараюсь напрячься и…

— Нет, что вы! Никаких перенапряжений. Отдыхайте, отдыхайте, отдыхайте. Дела подождут. Я всего лишь хотел сказать, что кроме версий, в которых роль злодея отводится Штоколову или Михайлову, у нас появилась новая версия, не менее состоятельная. Но во все это вы сможете вникнуть лишь после выздоровления. Да и то если захотите. А пока отдых и ничего более!

— Как скажете. — Барков равнодушно кивнул. — Вы не могли бы…

Он перевел взгляд на Лену. Владислав состроил понимающую мину, поднял руки и попятился к авиаботу. За ним потянулась и вся компания.

Саша о них сразу же забыл. Он не отрываясь смотрел на Лену. Она сложила руки на груди и смотрела в море, совсем как недавно он сам. Барков не знал, догадался ли о чем-нибудь Владислав, но насчет Лены у него сомнений не было. Она видела глаза мужа в тот самый момент, когда зависший неделю назад «Сокол» снова начал функционировать в «режиме ожидания-2». Лена все поняла, и в глазах у нее читалась безысходность. Саша вздохнул. О чем бы сейчас ни думала жена, она была права. Небесно легкая жизнь впереди не высвечивалась. Только жизненное море: нежное, когда стоишь на берегу, и суровое, когда выходишь в него на хрупком суденышке. Море новых испытаний.

Барков тяжело поднялся и побрел вдоль линии прибоя. Лену с собой он не позвал. Чувствовал, что не имеет морального права. Всему есть предел; и любви, и терпению. Она сделала все, что от нее зависело: сохранила сына, сама вынесла тяготы, которых вполне могла бы избежать, не будь женой «Сокола», да и помогла мужу, чем смогла. Что Барков мог от нее требовать еще и, главное, что мог предложить ей в дальнейшем? Новые лишения, будущее в бункере? Нет. Она должна жить нормально, как все люди. Растить сына и радоваться тому, чему радуются все. Рядом с Сашей нормальной жизни ни у нее, ни у Олежки не будет. Рано или поздно Баркова разоблачат и снова втянут в какую-нибудь историю. Непременно авантюрную и смертельно опасную. Рисковать жизнью близких Саша больше не собирался. Пусть уж лучше Олежка растет без отца.

— Кто это решил? — Лена взяла Баркова под руку и пошла рядом. Он и не заметил, как жена его догнала. — Ты? А меня ты спросил? Мы, между прочим, семья. Решения должны принимать вместе.

— Я снова размышлял вслух?

— Этот бред ты называешь размышлениями? — Лена улыбнулась. — Я не дам тебе развода, даже не надейся. Знаешь что, Барков, если уж тебя потянуло наделать глупостей, давай делать их вместе.

— Что ты имеешь в виду? — Саша нашел силы улыбнуться в ответ.

— Доберемся до кровати, я объясню. — Она оглянулась. Берег опустел, команда Владислава вернулась на яхту. — Впрочем, можно и не тянуть!

Она поцеловала Сашу, но едва он собрался ее обнять, выскользнула у него из рук и, смеясь, побежала к воде. Прямо на бегу она сбросила всю одежду и в волны невысокого прибоя нырнула в костюме русалки. Барков почувствовал вполне достаточный прилив сил и побежал следом за Леной. С каждым шагом меланхолия не просто отступала, а позорно драпала в сторону, прямо противоположную морю. К моменту, когда он очутился в воде, Саша уже почти забыл о мрачных мыслях, а когда в его объятиях снова оказалась Лена, он забыл о них без «почти».

Лишь на мгновение, в самом начале «глупостей», он позволил себе отвлечься и проанализировать ощущения, не связанные с Леной. То ли из «машинной деликатности», то ли просто потому, что функционировал теперь в «режиме ожидания-2», «Сокол» молчал и даже не пытался, например, закачать в память хозяину что-нибудь познавательное из Камасутры.

Барков мысленно похвалил электронного «симбионта» и тут же о нем забыл. Наплевал, и все. И, похоже, это был самый верный способ избавиться от всех сомнений и переживаний. «Сокол» никак не прокомментировал эту мысль, но Саша почувствовал, что он с ней согласен. На все сто процентов.