– В чем ты видишь угрозу своей безопасности? – выслушав сумбурные объяснения Сюртукова, спросил я.

– Ну как же?! – Василий сделал паузу. – Потенциальная угроза заключается в их… – Он замялся, не в силах подобрать нужное слово.

– В чем? – продолжал давить я. – Знаешь что, Вася, отдохни, организуй ужин, посмотри хоккей; по шестому сегодня финал Кубка Стэнли… Расслабься, одним словом. Утром все встанет на свои места, вот увидишь. А я навещу тебя часов в десять. Договорились?

– А как быть с приглашением? – По голосу Сюртукова можно было понять, что он недоволен моими рекомендациями.

– Сходи, конечно, но лишнего себе не позволяй. Только чай и пирожные.

– Понял, – со вздохом сказал Василий. – До завтра?

– Будь здоров.

Я положил трубку и взглянул на Красавчика. Он примерял только что снятые мной фальшивые усы.

– Клиент абсолютно уверен, что видел наших двойников, – сказал я.

– Что от него и требовалось. – Напарник кивнул. – Как говорится, ловись рыбка большая и маленькая!

– Ира докладывает, что он принял приглашение, – заглядывая в кабинет, сообщил Кузьменко.

– Это мы уже знаем, – ответил я. – Надо как-то ускорить процесс. Может быть, устроим под его окнами небольшую аварию и поскандалим? Василий увидит еще нескольких «двойников» и утвердится в своем мнении окончательно.

– Перебора не будет? – сомневаясь, спросил Красавчик. – Так мы можем запугать его до смерти.

Я пожал плечами и промолчал. Любая провокация должна быть настолько убедительной, чтобы у противника не оставалось ни сомнений, ни реальной возможности уклониться от схватки. Одна из интересующих нас сторон уже ответила на вызов. Старушка, что промышляла гаданием, подбросила нам очередную «вводную». Проблема с головой у Сюртукова могла иметь только сугубо материальный вид. Не треснувшей «чакры» или простертой над теменем Василия длани Судьбы, а прибора, возможно, упрятанного под черепную коробку нашего подопечного, или иной сложной системы сканирования бушующих в сознании Сюртукова психических процессов. То, что общедоступная наука такими приспособлениями не обладает, меня не смущало. Телепорт, при помощи которого мы устроили в честь Сюртукова маскарад с приклеенными усами и золотыми коронками, тоже имелся лишь у нас, и от этого он вовсе не становился чем-то нереальным. По следу гадалки шли сотрудники Павла, и мы могли, не распыляя силы, сосредоточиться на задаче номер один – наблюдении за Василием…

– Черничное варенье просто божественно, – заявил Сюртуков и от удовольствия прикрыл глаза.

Ира поняла это как намек и добавила в его кружку еще немного чаю. Василий удивлял ее все больше. Не тем, что так легко поддался обаянию девушки и после настройки телевизора вот уже второй час упорно пил чай в необустроенной кухне. Сюртуков был вполне свободен выбирать друзей и подруг по собственному усмотрению и не имел никаких обязательств даже перед Леной. Нет, удивляла Ирину его наивная доверчивость. Любой нормальный человек уже тысячу раз заподозрил бы неладное и раскрыл наспех состряпанный обман. А Василий верил в любую чушь. Словно он хотел быть обманутым. Впрочем, возможно, так оно и было. Эрик утверждал, что часть поступков Сюртукова продиктована желаниями его «хозяев», и сначала Ира сыщику не поверила, но теперь очевидные странности в поведении подопечного убедили ее, что начальник был абсолютно прав. Враги желали получить максимум информации, и насколько в этом случае пострадает объект эксперимента, их, видимо, не волновало.

Как и предусматривал изначальный план, Ира незаметно включила генератор помех и тем самым отсекла все внешние подслушивающие устройства. После этого она сделала вид, что протирает микроволновку, и включила упрятанный внутрь печки лучевой сканер. Красавчик настаивал на более подробном обследовании Василия, однако новый всплеск откровенного интереса сыщиков к якобы исчерпавшему потенциал свидетелю мог нарушить весь ход игры. На внутренней поверхности дверцы липовой печи появилось негативное изображение костей сюртуковского черепа. Артефакт Ирина заметила сразу. Чуть выше верхнего края орбит, перечеркивая височные и затылочную кости, тянулся ободок узкой тени. Мозг Василия был словно опоясан тонким «шнуром»…

Ира включила запись и прикрыла дверцу печки.

– Спасибо, Надюша, за прекрасный вечер, – заметив, что девушка думает о чем-то своем, спохватился Сюртуков. – Мне пора. Да и вы, наверное, устали за день?

– Ох, Вася, разве это усталость? – Ира вздохнула и указала на нераспакованные коробки. – Вот когда я все это разберу, наступит полное изнеможение. Но сегодня я, пожалуй, от по-двигов воздержусь…

В коробках не было ничего, кроме старых газет и нескольких кирпичей, но Ира вспомнила, как пару раз разбирала пожитки во время реального переезда, и в ее глазах промелькнула тень вполне правдоподобного ужаса.

– Если потребуется любая помощь, Надюша, – Сюртуков клятвенно приложил правую руку к груди, – только скажите…

– Обязательно, – кокетливо улыбаясь, ответила Ира.

За «Надюшу» она была готова расквасить Сюртукову нос, настолько медовым голосом он произносил это фальшивое имя.

– А может быть, лучше сделать в бытовых заботах перерыв и сходить в какое-нибудь местечко? – совсем уже расхрабрившись, предложил Василий.

– Я не против, – легко согласилась «Надюша».

– Хотите побывать в «Тройке»?

– Даже не знаю. – Ира сделала вид, что смущена столь щедрым предложением. «Тройка» считалась довольно дорогим рестораном.

– Приглашаю вас завтра на ужин, – царственно выпрямляясь, заявил Сюртуков и коротко поклонился.

«Надя» зарделась и, покусывая губку, кивнула. «Сволочь какая, – подумала она. – Лену даже в пиццерию не пригласил. Сейчас вот совру, что у меня трое детей от разных браков, как, интересно, он отползет?» На самом деле ничего подобного Ира говорить не собиралась. Эмоции эмоциями, а провалить такую сложную операцию она не имела никакого права.

Когда кавалер покинул ее квартиру, Ирина вытерла расцелованную им руку о брюки и подняла трубку телефона.

– Ну? – требовательно спросил Красавчик.

– Контур, предположительно металлический, где-то над твердой мозговой оболочкой, – доложила Ира.

– Молодец, – одобрил действия сотрудницы сыщик. – Двигай к нам…

Ира послушно зажмурилась и сделала шаг в сторону, туда, где образовался ослепительно белый шар входа в телепортирующую систему. Шар исчез вместе с девушкой, оставив на память о своем существовании лишь легкий запах озона. Впрочем, ощутить его в пустой квартире было некому.

– Дежурить будем парами, – сказал я. – До семи утра я и Кузьменко, потом вы.

Я указал на Красавчика и Ирину.

– Согласен, – на удивление серьезно сказал напарник.

– Надеюсь, Василий достаточно разволновался, чтобы это зафиксировали приборы злодеев. В таком случае контакт состоится не позже завтрашнего утра. Наша задача – проследить за врагами насколько возможно и, выявив их базу, а желательно и командиров, накрыть всех скопом…

– Легче застрелиться, – устало пробормотала Ира.

– Задача трудная, – раздраженно ответил я, – но выполнимая. Главное – не распускать сопли.

– Все нормально, – остановил меня Красавчик. – Не закипай. Мы все устали…

– Я тоже? – все еще резко спросил я.

– И ты, – согласился напарник. – Постарайтесь дежурить по очереди. Вдвоем за пультом слежения все равно делать нечего. Леха посвежее, вот пусть он первым и бдит, а ты вздремни часок…

– Разберемся, – пообещал я и смущенно отвел взгляд.

Красавчик был прав. Мы действительно устали. Но противнику этого было не объяснить. Я прикрыл глаза ладонью и шагнул внутрь свечения телепортирующей системы…

– Артериальное давление сто восемьдесят и сто, пульс сто двадцать ударов в минуту, картина альфа-волн соответствует периоду бодрствования, – доложил Алексей, не отрывая взгляд от показаний прибора слежения.

– Но клиент спит? – уточнил я.

– Так точно, – подтвердил Кузьменко. – Усилилось потоотделение… Частота дыхательных движений – тридцать в минуту.

– Бегает он, что ли? – Я удивленно взглянул на экран компьютера.

Сюртуков спал, но его тело постоянно подергивалось, словно в легких конвульсиях. Все показатели соответствовали тяжелой физической нагрузке, а не фазе «быстрого сна», как можно было предположить по движениям глазных яблок поднадзорного или беспокойным подергиваниям конечностей. Если Василию снился кошмар, то наверняка очень натуральный.

– Ситуация критическая, – вдруг заявил Кузьменко. – Медицинская программа утверждает, что состояние клиента близко к шоковому… Взгляни на уровень гормонов. Надпочечники на грани. Еще пара минут – и адреналина в его сосудах будет больше, чем красных кровяных телец… Василия надо будить!

– Пойду вниз, – решительно сказал я. – Вызывай Адама.

– Возможно, противник только и ждет, чтобы мы раскрылись, – возразил Алексей.

– К черту игры! – ответил я. – Сюртуков сейчас впадет в кому! Вот что они хотят увидеть, а вовсе не нашу реакцию…

Я быстро сбежал на три этажа вниз и открыл дверь в квартиру Василия ключами его бывшей жены. На включенный мной свет Сюртуков не отреагировал. Он упорно не хотел просыпаться, даже когда я энергично потряс его за плечо, а затем брызнул ему в лицо холодной водой.

– Адам на связи. – Голос Кузьменко раздался из миниатюрного динамика, который я предусмотрительно вложил в ухо.

– Что мне делать? – спросил я, адресуя вопрос эксперту.

– Аптечка неотложной помощи у тебя с собой? – спокойно поинтересовался Адам.

– Я же в этом ничего не понимаю, – сказал я, раскрывая чемоданчик, полный каких-то шприцев и ампул.

Перед началом операции мы предвидели возможность подобных осложнений и потому запаслись препаратами на все случаи жизни, но без точных указаний специалиста все наши запасы были бесполезны.

– Найди ампулу с надписью «тропафен», – приказал эксперт. – Нашел?

Я довольно быстро отыскал нужное лекарство и, не дожидаясь дальнейших указаний, принялся набирать его в шприц.

– Куда колоть? – наконец спросил я.

– Лучше в вену, но если не сумеешь – куда угодно, – подсказал Адам. – И оставайся рядом с пациентом, я уже еду…

– С днем рождения, – устало сказал врач, когда Сюртуков нехотя приоткрыл один глаз и уставился на его белый халат. – Сейчас закончится капельница и сможешь принять положение поудобнее.

– И так нормально, – буркнул Василий. – Что случилось? Я где?

– В реанимации, – ответил я.

Сюртуков открыл второй глаз и перевел плавающий взгляд на меня.

– Голова болит, – пожаловался он.

– Еще бы, – ответил я. – Видел бы ты, какого зверя вытащил из твоей черепушки наш бесстрашный доктор…

– Зверя?! – Сюртуков испуганно покосился сначала на хирурга, а затем на меня.

– Эрик шутит, – спокойно сказал врач. – Отдыхай.

– Я ничего не понимаю, – пожаловался Василий. – Ночью на меня напали какие-то громилы. Они вломились прямо в квартиру и принялись меня избивать. Я сопротивлялся и смог от них убежать!

Последнюю фразу он произнес с заметной гордостью.

– Герой, – с одобрением сказал я и усмехнулся. – А что было дальше?

– Дальше? – Сюртуков задумался. – Не помню… Пустота… Потом я очнулся здесь…

– Ладно. – Я похлопал Василия по руке. – Утром поговорим. Набирайся сил.

Мы с врачом вышли из палаты, а на смену нам пришел сотрудник из отдела Сидорова. Двое крепких парней расположились в коридоре у двери палаты, а под окном, в густых кустах, залегли еще трое. Я был уверен, что эти меры предосторожности напрасны, но майор имел собственное мнение.

– Если доктор вынул из башки вашего подопечного приемник, как утверждает после предварительного осмотра Адам, то где-то должен быть и передатчик, – рассуждал Сидоров, расположившись на заднем сиденье моего планера. – Причем недалеко. Твой двойник в городе, я уверен.

– Вряд ли он станет так подставляться, – возразил я. – Проникнув на Землю, он рискует попасть в какую-нибудь неприятную ситуацию.

– Тогда где-то рядом спрятались его подручные, – не сдавался майор.

– А если Василия хотели убрать те, кто нам до этого помогал? – вмешался в разговор Кузьменко. – Чтобы лишить врагов таким образом шпиона в нашем лагере?

– Почему же они не сделали этого раньше, до того, как информатору пришлось сделать вид, что он выпрыгнул из окна? – спросил я. – Нет, Сюртуков стал вдруг опасен для противника, вот почему враги устроили Василию бурную ночку. И это означает, что мы уже совсем близко к истине.

– А также означает, что в ваш спектакль с фальшивыми двойниками никто не поверил, – заметил Сидоров.

– Еще не вечер, – возразил я. – Враг нервничает, а это большая ошибка. И за ней последует целая череда неверных ходов. На одном из них мы его и поймаем. Что слышно от Паши?

– Старушка деятельная, но ничего подозрительного «топтуны» пока не заметили, – ответил майор.

– Как ты о них, – я осуждающе покачал головой, – неуважительно…

– Пусть сначала заработают мое уважение. – Сидоров скривился. – А то гонора у них выше крыши, а результатов никаких. Тоже мне – федеральные агенты называются!

– Ну, твои «опера» тоже ничем себя не прославили, – заметил я.

– Так же, как и ты со своими сыщиками, – парировал майор.

– Ладно. – Я махнул рукой. – Не до обмена любезностями сейчас. Предлагаю наведаться к Адаму. Если он сможет снова запустить трофейный приемник, мы зафиксируем частоту и уже от этого будем плясать дальше.

– Что это даст? – скептически опустив уголки губ, спросил Сидоров.

– У Красавчика спросишь, – ответил я. – С его точки зрения, такие сугубо специальные детали содержат гораздо больше информации, чем мы можем предположить…

До лаборатории мы не доехали. На полпути мы получили сигнал от Павла и направились в отдаленный «спальный» район. Старшина встретил нас у одной из длинных панельных десятиэтажек. Он угрюмо бродил по краю тротуара, то и дело останавливаясь, чтобы бросить взгляд на окна квартир третьего этажа.

– Бабка вошла в этот подъезд и растворилась, – пояснил Паша. – Мы проверили – ни в одной из квартир она не проживает. Ни по сведениям жильцов, ни по свидетельству соседей. Но пара бдительных жильцов обратила наше внимание на третий этаж. Одна любопытная старушонка видела, как некий субъект вошел в одну из четырех дверей, а вышел из другой, словно там не четыре квартиры, а одна. Тогда мы решили побеседовать с жильцами «плохих квартирок», и я сразу же понял, что лучше бы вам приехать.

– Чертовщинкой завоняло? – поинтересовался Сидоров. – Тогда это к Эрику и его команде.

– Красавчик уже наверху, – кивая, сказал Павел. – Вместе с ведьмочкой вашей…

– Иру мы вылечили очень давно, – напомнил я.

– Извини. – Старшина улыбнулся. – Я в хорошем смысле слова… Мне кажется, сейчас ее жизненный опыт может сыграть определенную положительную роль.

– Не путай мистику с пальцем, – извратил я неприличную поговорку. – Что вы там отыскали?

– А вот поднимись и взгляни сам, – предложил Паша. – Тогда увидим, прав я или нет.

Я торопливо преодолел шесть лестничных маршей и прибыл на площадку одновременно с Сидоровым, который воспользовался лифтом.

– Серой не пахнет, – с опаской выглядывая из кабины, пробормотал майор.

– Выходи, не трусь! – крикнул Красавчик, появляясь из-за двери ближайшей квартиры. – Из чертей здесь только я!

– База? – с надеждой спросил я.

– Еще какая, – подтвердил напарник. – Ты взгляни на этот простор!

Я вошел в квартиру и сразу же определил, что все четыре расположенных на площадке жилища составляют единое помещение. Комнаты были заставлены аппаратурой и шкафами с различным оборудованием и снаряжением. Я заглянул в первый попавшийся и обнаружил там оружейную пирамиду. Два десятка тщательно смазанных специальных автоматов стояли в деревянной подставке, а три нижние полки занимали снаряженные магазины. В следующем шкафу оказались бронежилеты и глубокие, обтянутые тканью шлемы. В третьем – ящики с ручными гранатами и запалы.

Осматривая арсенал, я прошел в следующую квартиру и оказался в царстве электроники. Назначение большинства приборов было мне неведомо, но кое-что я узнавал. Например, вариацию на тему нашего с Красавчиком прибора слежения. Мой напарник проник в комнату через другую дверь и, остановившись у порога, удовлетворенно причмокнул.

– Отсюда они и следили за нашим Базилио, – щелкнув пальцами, сделал он вывод.

– Но ведь старушка на стороне «хороших»? – попытался возразить я.

– Не будь наивным! – Красавчик потер ладони и склонился над одним из компьютеров. – Старушка здесь, конечно, ни при чем. Это же определенно логово диверсантов. Бабуля просто навела нас на этот притон.

– Почему лишь сейчас? – сомневаясь, спросил я.

– Потому, что раньше наши таинственные помощники и сами не знали о существовании этих апартаментов, – ответил напарник. – А теперь на основе сигналов от сюртуковского «ошейника» смоделировали телеметрию и определили источник капавших на мозг Василия сигналов…

– Постой. – Я задумался, пытаясь увязать его слова с событиями последних часов. – Но обруч из головы Сюртукова сейчас у Адама.

– Значит, надо отправить за экспертом опергруппу, – просто ответил Красавчик. – Слышишь, Сидоров? Майор, ты где?

– Здесь я, – выходя из туалета, сказал милиционер. – Послать группу… Я слышал. За кем?

– Слышал называется! – Напарник фыркнул. – За Адамом Арнольдовичем. Знаешь такого?

– Сейчас позвоню дежурному, – пообещал Сидоров, – и его привезут.

– Нет, ты не понял. – Красавчик покачал головой. – Эксперта придется «брать».

– С чего вдруг? – Майор нахмурился.

– С того, что мы потеряли след старушки и теперь не имеем другого выхода, – терпеливо пояснил я. – Адам не только успел расшифровать принцип действия прибора, но и умудрился передать информацию нашим загадочным покровителям. Потому бабка сюда и пришла.

– Женщину «пасли» с того момента, когда она рассталась с Василием у его подъезда, – возразил внезапно объявившийся за моей спиной Паша. – Как ей могли дать адрес? Она не разговаривала ни с кем из посторонних и не исчезала из поля зрения моих ребят ни на секунду.

– Как сейчас? – ехидно спросил Красавчик.

– Товарищ полковник, – негромко обратился к Павлу выросший за его плечом сотрудник, – та штуковина в дальней комнате проявляет признаки активности…

Паша кивнул и направился за офицером. Мы не стали погружаться в пучину излишней скромности и, не спрашивая разрешения, двинулись следом. В последней комнате действительно что-то было. И активность оно проявляло не столь безобидную, как казалось на первый взгляд.

– Что это за безобразие? – озадаченно произнес Красавчик, осторожно приближаясь к «штуковине».

– Стой на месте, – негромко приказал Павел. – Я сейчас вызову саперов.

– Сами разберемся. – Мой напарник беспечно махнул рукой и подошел к устройству вплотную.

На первый взгляд перед нами стоял самый обычный жестяной ящик, плотно закрытый и опечатанный, но в боку этого контейнера было видно небольшое окно, через которое пробивался свет. С каждой секундой свечение разгоралось все ярче, и через минуту на оконце стало невозможно смотреть. Я невольно прикрыл ладонью глаза и сделал шаг назад.

– По-моему, с вызовом саперов мы опоздали, – пробормотал Сидоров и тоже попятился к выходу.

– Немедленно эвакуировать жильцов! – распорядился Паша, и его помощника словно сдуло ветром.

– Уходим? – спросил я.

– Не паникуй, – строго приказал Красавчик. – Мы сможем протащить эту коробку через двери?

Я осмотрел узкую дверную коробку и отрицательно покачал головой.

– Но сюда же ее как-то втащили! – возразил Паша в ответ на мой молчаливый отказ.

– Возможно, ее собирали уже на месте, – предположил я. – Надо уходить. Может рвануть в любой момент.

– Столько добра пропадет. – Красавчик махнул рукой в сторону прочих комнат объединенной квартиры. – Жалко ведь…

– Тебе жить надоело?! – сжимая кулаки, заорал я. – Выметайся отсюда немедленно!

– Я же говорил, что тебе надо вздремнуть, – холодно ответил напарник. – Смотри, совсем нервы сдали…

– Ты действительно иди найди Ирочку и помоги моим ребятам эвакуировать жильцов, – с участием похлопав меня по плечу, предложил Павел. – А мы попробуем чего-нибудь сделаем. В технике мы с Красавчиком разбираемся получше тебя…

Так стыдно мне не было никогда в жизни. Я густо покраснел и, не в силах от сжавшей горло обиды произнести ни слова, уселся в кресло перед единственным в этой комнате компьютером. Чтобы скрыть от друзей перекосившую лицо гримасу, я уставился в серый экран и невольно нажал кнопку включения. Машина загрузилась невероятно быстро. Буквально через пару секунд на дисплее появилась заставка программы, все надписи которой были сделаны на двух языках. Русском и «арабском». Я щелкнул по клавише «ввод», и компьютер ожил. Деловито сменяющие друг друга «окна» открывались, выполняли какие-то действия и тут же закрывались совершенно без моего участия. По нижней части экрана бежала строка, информирующая о ходе выполнения программы. Не успел я сообразить, что происходит, как компьютер выдал красочную заставку в виде развевающегося красного полотнища, центр которого украшал «Веселый Роджер». Сверху и снизу от пиратского штандарта высветился двуязычный вопрос:

«Вы действительно намерены ликвидировать станцию?»

Я лихорадочно набрал «нет», но программа на мою попытку отреагировала довольно странно. Извечный символ каперов щелкнул челюстями, постучал одной из скрещенных костей себя по темени, словно показывая, насколько я глуп, раз затеял самоликвидацию такого ценного стратегического объекта, и вместо заставки на экране появились три пары крупных цифр.

– Четыре минуты и пятьдесят секунд, – сообщил я товарищам. – Идет обратный отсчет.

– Отлично! – заявил Красавчик, потирая руки. – Хуже всего неопределенность. Ну-ка, потеснись!

Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону и уселся за компьютер сам.

К исходу четвертой минуты Красавчик по-боцмански выругался.

Когда закончилась третья минута, Паше доложили о том, что из трехсот квартир дома очищены лишь двадцать.

На исходе второй минуты мой напарник торжественно нажал «ввод» и замер в ожидании результата.

Никакого результата не последовало. Таймер продолжал перебирать десятые доли и целые секунды, словно никто ему ничего не приказывал.

Вопреки моим предположениям, Красавчик не стал тратить оставшиеся мгновения на ругань, а попросту вынул из кармана пульт прибора для экстренных перемещений.

– Как насчет Южного полюса? – спросил он скорее самого себя, чем нас, и немедленно нажал кнопку активации телепорта.

Мы с Павлом едва успели отвернуться и крепко зажмуриться. Свет яркой, словно молния, вспышки ослепил нас, проникнув даже сквозь опущенные веки, и тут же погас. В комнату вернулась прежняя степень освещенности, и, открыв глаза, мы обнаружили, что зловещий ящик исчез. Я с облегчением вздохнул и покосился на экран компьютера.

«Удачного дня!» – высветилось вместо обнулившегося таймера.

– Вам того же, – едва сдерживая злость, сказал я.

– Боюсь, что Красавчика мы потеряли, – тихо сказал Паша. – После нарушения связи с управляющим блоком бомба должна была сдетонировать сразу. Это обычная мера предосторожности.

– Не каркай! – отчаянно помотав головой, сказал я. – Не может этот прохиндей так просто погибнуть! Не его стиль! Ты же знаешь, насколько щепетильно он относится к постановке сцен со спецэффектами. Он всегда точно знает, что делает. Для него вообще главное, чтобы было красиво! В этом вся его суть…

– Надежда умирает последней, – по-прежнему печально сказал Старшина и вздохнул.

– Что ты все – умирает да умирает! – Я не выдержал и хлопнул ладонью по компьютерному столику. – Жив он! И здоров! Только замерз уже наверняка до посинения на полюсе этом! Вспомни, как мы уходили из-под залпа лучевых винтовок! В том же телепорте! Чем этот фугас отличается от лазерного импульса?!

– Почему же он не возвращается? – Паша посмотрел на меня с сочувствием. – Ты только не расстраивайся сильно…

– Я и не собираюсь! – все еще повышенным тоном заявил я.

Голос мой предательски дрогнул, и я был вынужден замолчать. Павел между тем о чем-то пошептался с притихшим Сидоровым и, откашлявшись, произнес:

– Эрик, идем, пока Адама не привезли, кофейку дернем… с коньячком…

Я посмотрел на Старшину совершенно ошалевшим взглядом и согласился.