4. Москва, август 2014 г

Ночной подъем Воронцов воспринял спокойно, без особого удивления. Надо особистам поговорить в три часа ночи, значит, надо. Поговорим. К тому же ночевка в холодной, сырой камере дисциплинарного сектора была удовольствием ниже среднего, лучше уж не спать, зато в теплом сухом кабинете для допросов. А вот то, что допрашивать майора прибыл лично начальник контрразведки полковник Рублев, он же товарищ Дед, для Ворона стало неожиданностью и поначалу серьезно его встревожило. С чего вдруг такая честь? Неужто совсем плохо дело?

Впрочем, скоро Воронцов расслабился, хотя так и не понял, почему вести ночной допрос явился именно Рублев. Подчиненных мало, что ли?

Дед не давил на психику, не мотал на кулак кишки подследственного и не пытался надеть на него какой-нибудь хомут, вроде «добровольного сотрудничества в будущем». Ничего такого. Наоборот, Дед был спокоен, дружелюбен и как бы искренне пытался разобраться, что же на самом деле стряслось под мостом через Сходню. То есть, вопреки опасениям майора, для главного особиста он был заранее невиновен. Это Ворона воодушевляло, но не лишало осторожности. Пусть майор был не самым умным офицером в разведке, но все-таки имел немалый опыт и точно знал, что худшее зло – это фальшивое добро. Как бы ни старался особист выглядеть искренним и приветливым, «ночной охотник» ему не верил.

– Для тебя ведь стараюсь, человече. – Дед вздохнул и с укором посмотрел на Воронцова. – Заметь, лично твое дело взял. Думаешь, у меня других забот мало? Или я удовольствие получаю, оттого что в три часа ночи беседы с тобой тут развожу? Нет, золотой мой, ничего подобного. А ты мычишь, как теленок. «Знаю, не знаю, может быть…» Нехорошо, Ворон, некрасиво.

– Я все рассказал, – майор пожал плечами.

– Верю! – Дед прижал руку к груди. – Но ведь я о чем тебя спрашиваю? О субъективных деталях! Понимаешь? Может, ты подумал о чем-то, почувствовал чего, заметил что-то краем глаза. Или товарищи твои, светлая им память, что-нибудь странное говорили.

– Не понимаю, товарищ полковник. – Ворон помотал головой.

– Ох, трудный ты, Ворон! – Дед вроде как огорчился. – Вот смотри: ты говоришь, Иван предлагал не ходить под мост. А почему?

– Предчувствие у него было. Мандраж.

– Так и сказал: «Командир, чего-то я очкую без причины»? – Дед усмехнулся.

– Нет. – Ворон юмора не уловил. – Сказал, что шепот чей-то услышал.

– Вот! – обрадовался Дед. – Об этом я тебя и спрашиваю! Шепот был, значит, и шептун был поблизости, верно? Детали, Ворон, они многое могут прояснить.

– Чего тут прояснять, срисовали нас змеевики да и устроили засаду на маршруте следования. А шепот… ерунда. Перегрелся Ванятка или тень какую заметил под мостом, да не сообразил, как получше свои сомнения выразить, ляпнул первое, что в голову взбрело, шепот выдумал.

– И такое возможно, – легко согласился Дед. – Или провокатор ему нашептал. Тоже вариант.

– Зачем? – удивился Воронцов. – Это ведь провокатор змеевикам наводку дал. Зачем ему было нас предупреждать?

– Не вас, драгоценный мой, а Ивана, юношу впечатлительного и неавторитетного, зато глазастого. Чтоб если он и заметит еще какие-нибудь тени под мостом, вы ему не поверили. Снова на перегрев все списали. Понимаешь?

– Слишком сложно. – Майор поморщился. – Да и какая теперь разница? Я виноват во всем, больше никто. Готов отвечать по всей строгости.

– Полно тебе перья топорщить. – Дед махнул рукой. – Группу потерял, это плохо, и без реакции сей факт оставлять нельзя, но ведь тут твоя вина лишь наполовину. Другая половина вины на твое начальство ляжет. Это ведь оно додумалось тебя из ночных охотников в дневной дозор перевести. Глупая затея была, непродуманная, согласен?

– Это не мой вопрос, – хмуро ответил Ворон. – Я не справился, значит, виноват. А наполовину или полностью – дело десятое.

– Вот ты чугунная птица! – Дед всплеснул руками. – Уперся, как башмак под вагонным колесом. Я с тебя грехи состругиваю, а ты упираешься.

– Снаружи состругаете, внутри по любому останутся. Если у вас реальный интерес меня в строю оставить, начальству моему предложите разжаловать Воронцова и отправить рядовым в ночную группу. Это мне будет по заслугам.

– А вот что тебе по заслугам, и есть не твой вопрос, Ворон. – Дед слегка повысил тональность. – В ночные охотники ты вернешься, сомнений нет, но не рядовым. Не время сейчас штрафные группы из офицеров формировать. Обойдешься жирной кляксой в личном деле и дисциплинарным наказанием с отсрочкой исполнения. Там, глядишь, найдется повод снять и то, и другое.

Такого поворота Ворон никак не ожидал. Он удивленно плюс с толикой подозрения уставился на особиста.

– И это все?

– Можно еще получки тебя лишить на полгода, – ответил Дед раздраженно. – В пользу вдов и сирот. Но это ты сам решай.

– Нет, я о другом хотел спросить. Почему…

– По кочану, – перебил его Дед. – Подтвердились твои слова, Ворон. Все до одного. Учитель подтвердил. Пришел часа три назад или чуть больше… затемно, в общем, рассказал, как было дело. Так что свободен, майор Воронцов, ступай себе с миром, набирай новую группу.

– Учитель? – Ворон слегка заволновался. – Выкрутился, ментяра! Ай, молодца! А где он сейчас?

– Был в камере. – Дед зевнул и посмотрел на часы. – Ой-е, пятый час! Сейчас, наверное, уже в вашем расположении дрыхнет. Иди, майор, скоро утро, надо хоть пару часиков вздремнуть. Ты привык по ночам шляться, а я нет, днем работаю, мне эти всенощные бдения ни к чему.

Воронцов встал, одернул форму и собрался уже идти, но Дед жестом приказал ему затормозить.

– И еще, Воронцов, приказать не могу, но мой тебе совет и личное пожелание: в следующий раз, когда встретишь провокатора, не выпендривайся, убивай сразу. Оно, конечно, так рисковей может оказаться, да и живьем он полезней, но дело стоит риска, а мы и голове его будем рады. Больно уж зловредный гаденыш, просто язва какая-то. Столько крови нам попортил, не вообразить.

– Клянусь, из-под земли достану гада и шлепну на месте, – пообещал Воронцов, – и плевать на риск…

…До казарменного отсека Воронцов добрался быстро, в порядок себя привел тоже за каких-то полчаса, а вот спать, вопреки совету Деда, не лег. Не хотелось. Майор вздремнул в камере пару часов, и для нормального самочувствия этого ему было вполне достаточно. Тем более что до шести утра, когда для основной массы обитателей базы звучал сигнал побудки, оставалось минут пятнадцать. Ночных охотников никто не заставлял просыпаться вместе со всеми, но Воронцову в ближайшие сутки светило заниматься не охотой, а организационными делами: набирать новую группу. В этом вопросе на все сто работала поговорка насчет того, что бог дает тому, кто рано встает. Пока в кадровую службу за свежим «мясом» не явились другие командиры ночных групп, Ворон имел шанс выбрать кого получше. Если таковые вообще найдутся. Пока майор точно знал только одно: заместитель командира группы у него уже имеется. Конечно же, им будет Учитель.

– Да, командир, согласен, – ответил, зевая, Учитель, когда Ворон поднял его с койки и сразу же предложил новую должность. – Как ты выкрутился?

– Под мостом? Как и договаривались: нырнул, уплыл. А с особистами как-то само все сложилось. Когда ты вернулся, свою версию изложил, они поверили.

– Версию. – Учитель хмыкнул. – Чистую правду рассказал. Но все равно полночи промурыжили.

– Главное, что обошлось. – Ворон хлопнул товарища по плечу. – Подъем, лейтенант. Надо первыми на биржу успеть. Я слышал, вчера пополнение из учебки пригнали, может, кого стоящего успеем перехватить.

– Да, идем. – Учитель стряхнул остатки сна. – Хотя у меня и без биржи кое-кто на примете есть.

– Много?

– Двое.

– Мало.

– Сам понимаю, но для начала хотя бы столько. И опыт у них, не то что у зелени из учебки. Для костяка группы в самый раз.

– Согласен. Кто?

– Танк и Рыжий.

– Танк годится, – одобрил Воронцов. – Рыжего не знаю.

– Из группы Архангела. Восемь боевых, три змеевика на счету. Тоже в переплет попал. Две недели назад, когда утечка списков произошла, стражники его группу накрыли, он выжил, с тех пор в карантине сидит. Сначала особисты его крутили, потом вроде подозрения сняли, но вакансии по профилю не нашлось. Он ведь боец, а всем нужны загонщики. Звонить?

– Хорошо, – майор кивнул. – Звони обоим. Получается, ударная пятерка почти готова, остается вспомогательную набрать. Для этого и зелень сгодится…

…В «кадрах» новоиспеченных «покупателей» ждали сразу несколько сюрпризов. Причем ни одного приятного. Во-первых, широкий доступ к кадровой базе данных теперь можно было получить лишь с разрешения Особого отдела, во-вторых, за каждым командиром был закреплен так называемый «драфт», или, если по-русски, довольно короткий список кандидатур, из которых предлагалось выбирать пополнение, и в-третьих, свежий выпуск учебки наполовину составляли женщины. Воронцов едва не посинел от негодования, когда офицер-кадровик выложил на стол перед майором всего один листок с двумя десятками фамилий.

– Это что за филькина грамота? – пробасил Ворон, глядя на офицера, как на саботажника. – Кто составлял?

– Психологи, – кадровик грозного взгляда не испугался, – и особисты. К ним вопросы.

– А вы тут на что?!

– Вы, майор Воронцов, разберитесь сначала, а потом права качайте, – кисло улыбаясь, сказал офицер. – Мы предварительные списки составляли, сделали, что смогли. Ну, а дальше… Прочтите списки, может, не все так плохо?

– Дай взгляну. – Учитель взял список. – Выбор небогат.

– Я за это и толкую! – возмущенно произнес Воронцов.

– Но смотри: Танк есть, Рыжий тоже. – Учитель изучил список до конца. – Молодежь… вполне. Всего одна девица.

– Господи, только баб нам не хватало! – Воронцов закатил глаза. – Очумели совсем эти начальники. Ну, какие могут быть бабы на ночной охоте?!

– А Погодина? – Кадровик помотал головой. – А Степанкова и Корст? А эта… как ее, Катя… волейболистка. Плохо работали, скажете? По три, а то и четыре змеевика у каждой на счету.

– Вот именно, спортсменки, волейболистки, баскетболистки. – Воронцов поморщился. – Все мастера международного класса… были. Да только где они теперь?

– Там же, где все, кроме нас, – невесело усмехнувшись, сказал Учитель. – Пока.

– Только «все», которые мужики, по десятку стражников с собой прихватили!

– Ты погоди, командир. – Учитель взял ручку, проставил галочки напротив двух фамилий и обернулся к кадровику. – На остальных дела можем посмотреть?

– Ваш «драфт». – Офицер пожал плечами.

Он пощелкал мышкой, развернул ноутбук экраном к посетителям и кивком указал на стулья.

– Располагайтесь, знакомьтесь, выбирайте. Только в темпе, будьте так добры, мне в полвосьмого на ковер. Сам Дед списки новобранцев затребовал.

– С чего вдруг? – удивился Учитель.

– А вы не заметили, как все суетятся? – Кадровик понизил голос. – Вроде бы день «Д» назначен. Не слышали, что ли?

– На задании были. – Учитель задумчиво уставился в экран. – День «Д» это хорошо, только не рановато ли?

– Нам не поровну? – Офицер кивком указал на компьютер. – Там у вас всего одна девчонка, не баскетболистка, но шустрая.

– Не надо! – отрезал Воронцов. – Вычеркни ее вообще! Чтоб и в запасе не стояла.

– Дело ваше, можете не брать, но вычеркнуть не могу, приказ. Штаб требует, чтобы женщины в каждом списке были. Я вам и так всего одну подсунул.

– Спасибо, Костя. – Учитель кликнул по фамилии девицы и вывел на весь экран фото и послужной список. – Симпатичная.

– Это еще хуже, – буркнул Воронцов.

Больше, правда, ничего не сказал. Учитель покосился на командира. Тот внимательно смотрел на фото девушки и будто бы пытался вспомнить, откуда ее знает.

– Знакомая?

– Не пойму, – признался майор. – Тебе никого не напоминает? Может, актрису какую-нибудь?

– Нет.

– А мне напоминает. Только не пойму, кого. Вот ведь беда! И с провокатором этим долбаным та же фигня. Другой, наверное, давно бы смекнул, на кого он смахивает, а я не могу, словно заблокировал кто-то эту… эту… функцию. Вот и с этой рыжей. Видел где-то… зимой, кажется. Стоп!

Воронцов звонко шлепнул себя по лбу.

– Э-э, – Учитель хмыкнул, – не убей себя.

– Мой первый дубль! Декабрь двенадцатого, сразу два трофея.

– Известная история. – Учитель уважительно покачал головой. – Сразу двоих змеевиков до тебя никто не брал.

– Эта девчонка там была. Я еще удивился, как быстро она смекнула, что из зоны поражения можно через люк смыться. А когда уходил, через подземку, снова ее встретил, вывел. Заплутала в темноте. Она даже говорила, как ее зовут, но я не запомнил.

– Афанасьева Виктория Александровна, – подсказал кадровик. – Двадцать четыре года, стоматолог, на «отлично» закончила учебку. По секретной системе учета кадров имеет рейтинг «А плюс». Это, чтоб вам понятнее было, чуть выше, чем у вас обоих.

– О как! – удивился Учитель. – За что такая честь?

– Не знаю, не мой профиль, – офицер пожал плечами. – То ли соображает очень уж быстро, то ли интуиция у нее слишком сильно развита… я не вникал, просто выбрал дамочку с нормальным рейтингом. Кстати сказать, это единственный «А плюс» на все пополнение. Короче: барышня рекомендована на должность разведчика группы.

– Кем рекомендована? – уточнил Ворон. – Снова психологами?

– Особистами.

– Мы теперь что, на контрразведку работаем? – Ворон обернулся к Учителю. – Ты слышал о таком приказе?

– Нет, командир. – Учитель не поддержал порыв Воронцова, сейчас было не до ворчания. – Между прочим, действительно интересная кандидатура.

– Оставь пока, – заупрямился майор. – Других изучим, потом решим.

– Вот эти трое с опытом, правда, без трофеев, – кадровик привстал и, перегнувшись через стол, указал карандашом на фамилии. – А вот этот по компьютерным делам большой специалист. Считайте, тоже разведчик, только в виртуальном смысле. Интернет знает лучше своего сортира, и в инфопространстве змеевиков ориентируется на раз.

– Чего ты нас лечишь, капитан? – отмахнулся Ворон. – Избавиться не терпится? Не волнуйся, до семи тридцати уйдем.

– Тяжелый у тебя командир, Вася, – офицер делано вздохнул.

– Сам мучаюсь, братец. – Учитель усмехнулся. – Иногда так и врезал бы ему по шее, только не дотягиваюсь.

– Полегче. – Ворон поднял взгляд на кадровика, затем перевел на Учителя и снова вернулся к офицеру службы кадров. – Погодите, а вы…

– Дошло, наконец! – кадровик взглянул на часы. – Сорок минут всего потребовалось. Да, майор, у вас реально нелады со зрительной памятью и анализом.

– Похожи, – запоздало констатировал Ворон. – Родные, что ли, братья?

– Так точно. – Кадровик постучал пальцем по часам. – Цигель, ай лю-лю. Берете этих или продолжим после перерыва?

– Все равно по личным делам ничего не поймешь, – сдался Воронцов. – Берем этих, но если что, вернемся.

– Ваш «драфт», – повторил Костя. – Можете вообще всех взять и побеседовать, но я не советовал бы время тратить. Слухи про день «Д» не сорока на хвосте принесла.

– Веришь ему? – Ворон покосился на Учителя.

– Как брату. – Лейтенант развернул компьютер экраном к кадровику. – Берем всех. Девицу тоже. Да, командир?

Он обернулся к Воронцову. Тот помолчал для проформы пару секунд и кивнул. Братья и не сомневались, что он поступит именно так…

…Знакомство с новой группой состоялось в столовой, а вернее, в смежном отсеке, который после девятнадцати превращался в бар и одновременно в клуб для ночных охотников. То есть теоретически бар был открыт для всех, но кому-то здесь было скучно, кому-то, наоборот, слишком шумно, кому-то неуютно среди угрюмых громил, а кто-то опасался за здоровье, поскольку всех новых гостей бармен неизменно встречал бесплатным коктейлем с безобидным, казалось бы, названием «Штрафничок». Коктейль готовился из чистого спирта с добавлением абсента и буквально двух капель грейпфрутового и лимонного сока. Все бы ничего, не будь чудовищными пропорции (три, два, один), не измеряйся стаканом объем готового продукта и не поджигай бармен всю эту беду, добавляя в жидкость горящий рафинад. Тот, кто умудрялся выпить эту «огненную геенну» и не умереть на месте, считался принятым в клуб и в дальнейшем от опасной процедуры освобождался. Кто выпивал не до конца или получал проблемы со здоровьем в процессе, принимался кандидатом без права решающего голоса. Кто трусил, в бар допускался, ради бога, но только в качестве тени. Его никто не замечал в упор. Вот этим-то теням и было здесь скучно или, наоборот, шумно. Остальным нравилось.

Но все это происходило вечером и ночью. Утром отсек тщательно драился новобранцами, а днем и вовсе пустовал. Разве что изредка здесь проводились совещания штаба ночных охотников или «летучки» свободных групп, если затевалась совместная операция. Или же «смотрины», когда понесшая потери группа выбирала пополнение из резервистов. Именно так: не только командир, а вся группа и выбирала, а не набирала всех, кого пригонят из карантина, а уж после отсеивала или… списывала в боевые потери и снова шла набирать. Таковы были правила ночных охотников. Ни в одном уставе они не прописывались, но ни один устав и не составлялся в расчете на партизанскую войну с пришельцами.

Вот и сегодня правилам никто не изменил, хотя со стороны могло показаться, что именно это и происходит. Во-первых, на «смотрины» вместо всей группы явились только командир и его заместитель. Лишь тем, кто был в курсе вчерашней беды, было ясно, что эти двое пока и есть вся группа. Во-вторых, вместо традиционных двух десятков кандидатов в отсек вошли только семеро, причем один кандидат был с сиськами. Небывальщина! И снова только посвященным было понятно, что при нынешнем кадровом голоде хотя бы одна женщина в группе будет обязательно и что Воронцову даже повезло – урвал лучшую выпускницу этого года.

В остальном «смотрины» проходили обычно. Командир прогулялся вдоль строя, просверлил каждого новобранца взглядом, задал по три-четыре вопроса, сдал назад, постоял, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках, перекинулся парой неслышных бойцам реплик с заместителем. Когда же командир, наконец, решил, что пауза получилась достаточно солидной, он кивнул заместителю, и тот огласил вердикт:

– Приняты все.

Бойцы заметно расслабились.

– Танк и Рыжий бойцами, – добавил Учитель. – Марта и Борис в разведку и на стрем. Марли, Устин, Чек загонщиками.

– Мы на бойцов учились, – негромко заметил Марли.

– Да хоть на гинекологов, мне плевать, – спокойно парировал лично Ворон. – Вернешься живым из пятого рейда, переведу в бойцы. Укирдычишь серпиенса в первом, переведу сразу. Еще вопросы?

– Когда в рейд? – спросил все тот же Марли.

– А когда у нас ночь? – Ворон усмехнулся. – Почему Марли?

– Он в военкомат с дредами заявился, – вместо товарища ответил Чек. – Чистый Боб Марли.

– А ты с чеком герыча за подкладкой! – огрызнулся Марли.

– Отставить, – строго одернул Учитель. – Подеритесь еще.

Воронцов тем временем потерял интерес к загонщикам и уставился на девушку.

– А вы, Марта, что скажете?

– Ничего, товарищ майор. – Девушка посмотрела на Ворона спокойно. Впрочем, чересчур. Явно скрывала волнение. – А должна?

– Как хотите. – Ворон обернулся к Учителю. – У меня все.

– Задачу поставим? – попытался угадать заместитель.

– Сначала на завтрак сходим. – Ворон окинул строй финальным «длинным» взглядом. – Всем принять пищу. Построение через час здесь же. Разойдись!

Троица загонщиков: разговорчивый Марли, ехидный Чек, молчаливый Устин, а с ними и крупный, почти как командир, но не настолько ладно скроенный Танк, восприняли команду Ворона на ура. Испарились из бара, только их и видели. Рыжий притормозил, выжидающе глядя на Учителя. Лишь когда лейтенант кивнул, боец последовал за товарищами. Боря замешкался по другой причине: его осенила какая-то идея, и он уткнулся носом в коммуникатор. Идти, глядя в экранчик гаджета, можно было только медленно и печально. Если тебя кто-нибудь ведет – чуть быстрее, но все равно с риском опоздать на завтрак. Спасая новоиспеченного товарища от голодной смерти, Вика, то есть боец разведки под ником «Марта», взяла на себя роль поводыря. Лишь когда эта парочка покинула бар, Ворон прервал молчание.

– И часто вы с братцем друг над другом так вот прикалываетесь? – скептически глядя на Учителя, спросил майор.

– Так вот – впервые. – Учитель взглянул на командира искоса. – А чего ты ждал? Серпиенсы выкашивают нас, как траву. Вспомни предыдущую команду: Лешего, Злого, Фюрера. Тоже те еще кадры были. Формально – сброд, по факту – бойцы. Эти, мне кажется, не хуже.

– Бывший анашист, отставной героинщик, действующий юродивый и начинающая ведьма. – Ворон вздохнул. – Полный пердимонокль.

– Зато Рыжий и Танк в порядке. – Учитель пожал плечами. – Да и загонщики не факт, что безнадежные. Все зависит от боевой задачи. Если первую операцию без фанатизма провести – втянутся, притрутся.

– Нет времени на раскачку, – возразил Воронцов. – Сразу ва-банк надо идти. Провокатора брать. Я и Деду уже пообещал, кровь из носу, а уделать эту тварь. Выследить и пришить на месте, как бешеную собаку!

– Выследить. – Учитель хмыкнул. – Ночью? Почему ты решил, что по ночам он не спит? Думаешь, его совесть мучает, и он ночи напролет курит на балконе?

– Ничего не думаю пока, – признался Ворон. – Выйдем в город, сообразим. По прежним его явкам прошвырнемся, на купол сходим посмотреть, «Лексуса», что с зеркальной тонировкой, поищем. Глядишь, и повезет.

– Не повезет, – уверенно возразил Учитель. – В мутной воде голыми руками такую рыбку не выловишь. Прежде чем в поиск выходить, нужно мозги поднапрячь.

– Ну, напрягай, – снисходительно проронил Воронцов, – до вечера времени много.

– Только моих мозгов мало будет. – Учитель ответил укоризненным взглядом.

– Группу подключи, – отмахнулся Ворон. – Мне и без того дел достанет. Надо оружие получить, боеприпасы, снарягу, камеру новую выпросить.

– Группу! Ее пока в курс введешь…

– Тогда думай сам. – Воронцов развернулся к выходу. – Все, Учитель, некогда препираться.

– Разрешите? – На пороге отсека возникла Вика. – У меня по тактике пятерка была.

– И чего? – Воронцов ухмыльнулся.

– Вы насчет плана операции говорили, я могу помочь… подумать.

– Вот ему помоги. – Ворон указал на лейтенанта и вышел из отсека.

– Строгий. – Учитель взглядом указал на дверь, за которой скрылся Воронцов, и улыбнулся.

– Расстроенный, – выдвинула свою версию Вика. – Ребята рассказали, что у вас вчера стряслось. И пополнение ему не понравилось, да? Наверное, в первую очередь я.

– Вы ему понравились, но чисто с эстетической точки зрения. – Учитель снова улыбнулся. – Майор у нас старой закалки, женщину в боевой группе не мог себе представить и в страшном сне.

– А тут этот сон вдруг стал явью. – Вика тоже улыбнулась. – Понимаю.

– Женщину в боевой группе, – негромко повторил Учитель, сделавшись вдруг крайне задумчивым. – Вот же она, зацепка!

– Теперь не понимаю, – призналась Вика. – Вы о чем?

– Женщина! – Учитель ударил кулаком в ладонь. – Там была женщина-воин! Исключительная редкость не только для группы Ворона, но и для армии серпиенсов. Понимаешь теперь? То есть… понимаете?

– Давайте на «ты», – предложила Вика. – Это когда вы попали в засаду, да?

– Так точно. Среди стражников была женщина. Более того, могу поставить всю получку, что она ими командовала! И провокатор обращался именно к ней. Факт! Теперь понять бы, что это нам дает?

– Смотря какая у нас задача, – включилась в рассуждения Вика.

– Уничтожить провокатора, какая же еще?

– Того, который вас подставил?

– Если б только нас! – Учитель снял с ближайшего стола пару перевернутых стульев и предложил Вике присесть. – Ты пока не в курсе, наверное? Две недели назад обнаружилось, что серпиенсы имеют полные списки Сопротивления, а потом сгорели несколько явок и оружейных складов. Уже тогда стало ясно, что среди нас крот. Наша группа почти вышла на него, даже без «почти»! Вышли, взяли в прицел, но устранить не успели. Он ударил первым.

– Я слышала про списки. – Вика кивнула. – Мой парень уже две недели в бункере сидит, дальше тира не выползает.

– Многие так сидят. – Учитель достал маркер и нарисовал кружок прямо на столе. – Это провокатор.

Он протянул маркер Вике. Она взяла и нарисовала еще один кружок.

– Это женщина-воин.

– Это мы. – Вернув маркер, Учитель вывел на светлом пластике столешницы очередной темно-синий нолик и усмехнулся: – Со школы на партах не рисовал.

– Провокатор как-то связан с необычной стражницей. – Вика соединила два кружка линией. – Раз он шпион, логично предположить, что стражница его куратор… или как правильно сказать… резидент?

– Гениально, – без тени иронии произнес Учитель. – И очень просто, как все гениальное. Мы устанем искать шпиона внутри Сопротивления, собьемся с ног, если будем искать его в городе, зато легко и просто засечем его, если установим слежку за женщиной-воином.

– Логично, только… – Вика нарисовала стрелочку от последнего кружка ко второму и поставила над ней знак вопроса, – как мы найдем эту женщину? Теоретически найти одну женщину среди множества мужчин легче, чем определенного мужчину, но… мы не вхожи в купола, да и в коконы заглядывать не умеем, а пешком она вряд ли передвигается.

– Да, пешком вряд ли, – согласился Учитель. – Если она резидент, то имеет приличное звание и по ночам улицы не патрулирует. Надо подумать.

– О чем? – Рядом с Викой уселся Боря. – Здрасьте еще раз. Построение было?

– Через полчаса, – не глядя на бойца, ответил Учитель. – Надо подумать… женщина-воин, высокого ранга, резидент… где ее можно срисовать?

– Не резидент, – вдруг возразил Боря, – она ж не из «Комеди клаба».

Он усмехнулся своей изящной шутке, но ни Учитель, ни Вика его не поддержали. Они уставились на Бориса, как следователи на подозреваемого. Боец даже стушевался от таких взглядов.

– Не резидент, а кто? – уточнила Вика.

– Приор стражи Арианна Дей, – ответил Боря таким тоном, будто озвучивал прописную истину. – А вы что, не в курсе?

– Приор стражи? – переспросил Учитель удивленно. – Это серьезно. Откуда сведения?

– Как это откуда, – гораздо сильнее, чем лейтенант, удивился Боря. – Из сети, откуда еще? Нет, вы серьезно не в курсе? Об этом во всех блогах постят. Старого приора сняли за то, что на его территории самое активное Сопротивление, и прислали нового, эту вот Арианну. Говорят, была любовницей самого Магнуса, потому и дослужилась до приора, но жена Большого змея что-то пронюхала, вот он и отправил Арианну из Лондона куда подальше.

– От греха подальше, – поправила Вика и взглянула на Учителя. – Вот тебе и ответ.

– Братец не ошибся, – заявил Учитель удовлетворенно. – Надо ему за вас пузырь поставить. Разбирается в кадрах, бродяга!

– Капитан Орехов кадровик? – догадалась Вика. – Твой брат? А фамилия другая.

– Это псевдоним. – Учитель зачеркнул знак вопроса и нарисовал на столе еще одну стрелку, от стражницы к провокатору. – Значит, вот так мы на него и выйдем. Боря виртуально отследит перемещения Арианны Дей, и когда окажется, что она вне купола, но не на официальном мероприятии, мы накроем и ее, и шпиона. Борис, такое возможно?

– Отследить? – Боря пожал плечами. – Ну-у… да. Только не гарантирую точного адреса. Дом локализую, а этаж, там, квартиру – нет. У серпиенсов с защитой от нашего взлома полный порядок.

– Выходит, не полный, раз весь Интернет в курсе их дел.

– Это другое. Я о навигации говорю. Вы же просите, чтоб я персональную кибертень Арианны крякнул, иначе за ней не проследить.

– А сумеешь?

– Нет ничего невозможного для человека с интерфейсом. Придется, конечно, попотеть… часа три. Но мне нормальная машина нужна, желательно трофейная, с коммуникатора я в виртуалку серпентария не выйду!

– Будет! – Учитель поднял руки: «Только спокойствие!» – А выследишь приора, насовсем машину заберешь, обещаю, договорюсь.

– С кем это ты договоришься? – вдруг недовольно проскрипел кто-то из коридора.

Бойцы разом обернулись к входной двери, а через миг разом же вскочили. В отсек в сопровождении Воронцова и еще одного офицера в форме без погон вошел лично товарищ Дед, грозный и, как выяснилось, вездесущий начальник Особого отдела.

– Это какого приора вы тут собрались выслеживать? – хмурясь, спросил Дед, обращаясь к Учителю. – С какой целью? Кто разрешил?

– Арианну, товарищ полковник, – ответил Учитель. – С целью выйти через нее на провокатора.

– Ах, вот оно что. – Дед обернулся к Воронцову. – Сдурел, что ли, майор? Мало одной группы, вторую за одни сутки решил положить? Вас же на матросские ленточки распустят, если к Арианне сунетесь.

– Просто выследить хотим, – вытянувшись и зафиксировав взгляд, ответил Воронцов. Оправдываться, что не в курсе безумной инициативы подчиненных, майор не стал. Группа его слегка подставила, но это было темой для другой беседы, частной, внутри коллектива.

– Провокатор с ней обязательно встретится, – вступилась за идею Вика. – Он ведь в курсе, что связь прослушивается, но инструкции ему получать как-то надо.

– А тут вы, как с горы на лыжах. – Дед усмехнулся. – Четверо бойцов и пятеро загонщиков против дюжины стражников личной охраны приора, самой Арианны и провокатора. Лихо.

– Никак нет, товарищ полковник, – подал голос Учитель. – Только против провокатора. Боец Рыжий в прошлом профессиональный снайпер, и Марта хороший стрелок.

– Ну, допустим, – почему-то вдруг смягчил тональность Дед. – Шлепнете гада, а дальше? Как будете уходить? Пороховой след серпиенсы мигом засекут.

– Можно электронный прицел использовать и спуск роботизировать, – предложил Боря. – Я с дистанции буду управлять, могу даже через сеть или даже через виртуалку змеевиков. Сигнал не отследят при всем желании.

– Еще один технический гений на мою голову. – Дед вздохнул. – Что такое тепловизор, знаешь? А газоанализатор?

– В принципе, да.

– В принципе ему! А без принципа это такие приборы, по которым тебя без всякой собаки можно и через сутки найти. Заметь, это наши приборы! А у серпиенсов и получше кое-что имеется. Виртуального поиска это тоже касается.

– Не находят же до сих пор, – осторожно возразил Учитель. – Базу эту, например, машины трофейные… и все остальное.

– Потому что искать им лень было. Но с новым приором у них дело точно сдвинется с мертвой точки. Арианна эта бабенка хваткая. Есть на этот счет кое-какие тревожные сведения. Потому и принято решение…

Дед умолк на полуслове и обернулся ко второму офицеру эскорта.

– Сверил этих архаровцев со списками?

– Так точно!

– Галочки напротив поставь. Будем знать, что больно умные. А ты, Воронцов, учти: с этой минуты без моего приказа ни шагу! Ночные охотники теперь числятся в РГШ, понятно? Начальник штаба лично будет вами командовать… когда придет время. Но пока мы списки сверяем, я ваш непосредственный начальник, ясно?

– Так точно!

– А если ясно, слушайте сюда: до поступления приказа лично от Алексеева вы будете просто сидеть прямо вот здесь и курить сандаловые палочки. Никаких рейдов!

– Товарищ полковник, а как же провокатор? Уйдет же в тину…

– Там ему и место! – отрезал Дед. – Хотите его найти, ищите виртуально, силой мысли, в астральном поле… где угодно и как угодно, только не двигаясь с места!

– Но…

– Вопрос решен. – Дед снова взглянул на офицера без погон. – Нет, ты понял, Рабинович, приора они решили выследить! Разведчики с большой дороги!

– Провокатора, – буркнул Ворон.

– Поясняю особо тупым. – Дед недобро прищурился. – Даже если ближайшие планы штаба изменятся, и мы снова перейдем в прежний режим несения службы. Даже если произойдет чудо, и вы пронюхаете, где приор встречается с агентом. Даже если вам удастся подкрасться к ним вплотную и убрать охрану… с головы Арианны не должен упасть ни один волосок, понял меня? Провокатора хоть в клочья рвите, а ее не трогайте.

– Почему? – наивно пялясь на полковника, спросил Боря. – Она что, тоже агент, только наш?

– Нет, ну не идиоты ли?! – Дед всплеснул руками. – Воронцов, ясен приказ?

– Так точно. – Ворон коротко посмотрел на Борю и сверкнул взглядом так, что парень едва не ослеп.

– Идем, Рабинович. – Дед посмотрел на часы, дорогую «Омегу» (а какие еще часы могут быть у контрразведчика, считающего себя если не Бондом, то его начальством?), и сокрушенно вздохнул: – И так не укладываемся, а тут еще эти… герои ночных фронтов. Придется разделиться, капитан. Ты по спискам дальше работай, а я по другим делам пойду. Иначе вообще зашьемся. Но все равно хорошо, что пошли списки эти чертовы сверять. Иначе тут было бы делов! И это в группе у Ворона, лучшего из лучших! А что в других группах творится, страшно представить!

– Я всегда говорил, распустили этих охотников, – заметил офицер-особист. – Что хотят, то и творят, никакой организации и централизованной постановки задач. Давно следовало поставить их под наш прямой контроль.

Дед что-то пробурчал в ответ, но бойцы Ворона слов полковника не разобрали, новое начальство уже вышло в коридор и направилось к столовой.

– Сглазил, – вместо того чтобы устроить подчиненным разнос, огорченно произнес Воронцов.

– Есть такое дело, – согласился Учитель. – Этак, глядишь, скоро всю армию особистам в подчинение отдадут. Не нравится мне это.

– А кому нравится, кроме этого Рабиновича? – Воронцов уселся за стол и тупо уставился на художества Вики и Учителя.

– Одно утешает: Алексеев стоит над ними, – продолжил тему лейтенант. – Он все-таки наш человек, боевой генерал.

– Обрадовался. – В отсек вошел Рыжий. – Алексеева со второй Чеченской знаю. Боевой он, конечно, боевой, да только в те времена он вроде Деда был. Начальником контрразведки.

– Мафия, – пробасил, входя следом за Рыжим, Танк.

– Тогда попали мы по самые… – Ворон покосился на Вику, – у кого что есть.

– Пока только в РГШ, – громко, но спокойно возразила Вика. – Давайте лучше думать о деле, а не о штабных интригах и переворотах. Кто там кем теперь командует, дело десятое. Главное, чтобы не пытались нас использовать в качестве жандармов.

– Ишь, запела. – Ворон смерил Вику снисходительным взглядом. – А час назад молчала, как статуэтка. Освоилась, что ли?

– А РГШ – это что? – как обычно, не признавая никакой субординации, вмешался в разговор Боря. – Режим генерирования шума?

– Реально главные штурмовики, – подсказал Рыжий и усмехнулся.

– Ого!

– Раздолбаи, громилы и шалопаи, – выдвинул свою версию Танк.

– Не морочьте юноше голову, – сказала Вика. – Резерв генштаба.

– Видимо, и вправду настоящее дело не за горами, – сделал вывод Учитель. – Хотя бы это утешает.

– Знать бы еще, когда конкретно. – Ворон оторвал взгляд от стола. – Ладно, нечего киснуть. Никаких рейдов – значит, никаких. Будем «тренироваться на кошках». Где загонщики? Танк, найди и приведи. Посмотрим, чему их в лагере обучили. А то когда начнется, поздно будет экзамены сдавать. Серпиенсы двоек не ставят, распыляют – и вся арифметика.

Нужный Гюрзе дом на Щелковском шоссе внешне ничем не отличался от соседних. Дом как дом. Прозрачная крыша, каменные стены, неглубокий, заполненный невесомой стекловидной субстанцией подвал. В последнее время почти все дома в Москве выглядели именно так. Было несколько кварталов и вовсе сказочного вида, например, как на Ленинградке, из синего «стекла» от крыш до самых глубоких подземелий, но это было исключение из правил. Слишком много тратилось энергии на «преобразование», как называли сами серпиенсы процедуру превращения серых каменных домов в прозрачные строения. А с энергией змеевики обращались бережнее, чем люди с хлебом. Даже когда ее было много, как, например, здесь, на Земле-216, они не транжирили драгоценный дар Вселенной, а использовали рачительно. Настоящие хозяева, что тут добавить?

Личная охрана госпожи приора, уменьшившаяся на двоих стражников в результате вчерашней стычки с группой Ночного Потрошителя, встретила Гюрзу настороженно, явно опасаясь, что неутомимый шпион уговорит Арианну Дей на новую авантюру.

Гюрза незаметно усмехнулся. А какой-нибудь год назад никто из этих могучих и непобедимых воинов и представить себе не мог, что будет опасаться стычек с аборигенами. Они были настолько уверены в своей силе, что бродили по ночным улицам Москвы двойками и бесстрашно заглядывали в самые темные закоулки. Теперь все изменилось до неузнаваемости. Патрули выходили на улицы исключительно пятерками и только под прикрытием звена коконов. И охрана важных персон увеличилась вдвое. Например, у Арианны телохранителей теперь было десять, плюс при ней состоял переводчик из числа «белоповязочников». Бойцом этот человек был слабым, но имел оружие, а потому совсем сбрасывать его со счетов не стоило. И все же, несмотря на реальную силу, которую представлял отряд охраны, воинам следовало соблюдать повышенную осторожность. Слишком непредсказуемыми были диверсанты людей. А еще ими нередко вдруг оказывались даже проверенные на сто рядов марионетки.

Впрочем, конкретно к Гюрзе стражники относились спокойно. Он уже не раз доказывал свою преданность новому режиму, не только поставляя ценные сведения, но и лично расправляясь с людьми из Сопротивления на глазах у стражников. Так что настороженность воинов была вызвана именно ожиданием каких-нибудь особых новостей, а не опасением, что Гюрза может вдруг вытащить из-за пазухи кистень и проломить череп госпоже приору.

Как и полагается по инструкции, двое бойцов проводили Гюрзу до самой двери квартиры, где ждала Арианна, вошли следом за ним, но замерли у дверей. К комнате, вход в которую закрывала завеса наподобие «жидкого зеркала», агента проводил переводчик – нескладный худой тип в очках, – а в «зазеркалье» Гюрза отправился уже один. Проходя сквозь силовое «зеркало», Гюрза невольно задержал дыхание и прикрыл глаза. Это было необязательно, силовая завеса отреагировала на сигналы наноботов-маркеров Гюрзы и сделалась почти прозрачной, то есть неопасной, но чисто человеческие рефлексы, в отличие от души и совести, Гюрза пока не растерял.

Очутившись в потайной комнате явочной квартиры, Гюрза медленно выдохнул и расслабился. Здесь было спокойно. Пожалуй, только здесь агент мог чувствовать себя в безопасности, а еще только здесь он мог быть самим собой.

Да, его немного волновало присутствие высокого начальства. Но ему не нужно было играть роль офицера Сопротивления, не нужно было притворяться патриотом, постоянно просчитывать все свои шаги и не требовалось следить за словами, чтобы не ляпнуть вдруг чего-то лишнего. В сравнении с таким количеством плюсов присутствие начальства было совсем незначительным минусом. Да и не минусом вовсе. Ведь начальством была несравненная Арианна. Строгая, требовательная, порой жесткая, но… прекрасная, что компенсировало любую строгость.

– Гюрза, – приветствовала приор агента.

– Госпожа Арианна. – Гюрза позволил себе на миг задержать взгляд на лице хозяйки.

– Что вы так смотрите? – отреагировала Арианна.

– Простите, госпожа. – Гюрза склонил голову.

– Вы странный человек, – задумчиво глядя на агента, сказала Арианна. – Все люди странные, но вы для меня и вовсе загадка.

– Моя душа открыта, госпожа, мне нечего скрывать. Спросите, я отвечу на любой вопрос. Возможно, тогда вы измените свое мнение обо мне.

– Лучше этого не делать. – В голосе Арианны промелькнула непонятная Гюрзе нотка. – К тому, что хорошо знаешь, привязываешься.

Гюрза буквально обмер. Привязываешься?! Неужели Арианна допускала такой вариант? Привязаться к человеку! Пусть как к вещи, недаром же она сказала «к тому, что хорошо знаешь», а не «к тому, кого знаешь», но все равно. Может быть, эта фраза имела под собой основания? Может быть, в недавнем прошлом с Арианной случилось нечто подобное? Почему она была переведена из милого всем серпиенсам Лондона (по слухам, британский климат напоминает им родной) в опасную и холодную Москву? Уж не из-за привязанности ли к какому-то человеку? Маловероятно, но ведь «вероятно», а не «исключено»!

«Загадка? Нет, госпожа приор, загадка не я, загадка вы!»

– Говорите, Гюрза, зачем вы попросили о срочной встрече? – В голосе Арианны больше не было лишних ноток, но говорила она не строго, просто по-деловому.

– Надеюсь, вы изучили мои донесения господину Верлю Омни, госпожа, и знаете о планах Сопротивления?

– Я полностью в курсе текущих дел, Гюрза. Сопротивление изменило свои планы?

– Да, госпожа. День восстания перенесен. Штаб намерен начать наступление в ближайшие трое суток. К сожалению, у меня нет более точной информации.

– Почему они перенесли сроки?

– Не знаю, госпожа. Могу лишь предположить, что у штаба возникли подозрения относительно вашей осведомленности о планах Сопротивления.

– То есть штаб знает, что мы ведем контригру?

– Предполагает, – уточнил Гюрза. – Думаю, на такую мысль генералов натолкнуло сообщение одного самодеятельного аналитика. Буквально вчера он доложил одному из штабных свои соображения и, похоже, сделал это весьма убедительно.

– Плохо. – Арианна коротким жестом приказала Гюрзе подойти ближе. – Смотрите мне в глаза.

Гюрза повиновался. Смотреть в глаза Арианне он был готов вечно. Жаль, что эта игра в гляделки не имела никакого другого подтекста, кроме сугубо делового. Приор в миг буквально загипнотизировала агента и медленно, нараспев приказала:

– Говорите очень быстро, излагайте подробно, со всеми деталями и по минутам.

Гюрза и не подозревал, что умеет так тараторить. Причем очень складно. Итальянцы отдыхали. За каких-то пять минут он расписал прошедшие сутки во всех красках и подробностях.

Когда агент закончил, Арианна провела тонкими прохладными пальцами ему по лицу, снимая гипноз, а заодно выражая свое одобрение. Гюрзе было приятно – и прикосновение, и похвала. Еще задержала бы руку, чтобы агент мог растянуть удовольствие… но нет, не случилось. А жаль.

Гюрза снова не сумел вовремя отвести взгляд, и Арианна усмехнулась, едва заметно, одними глазами. Похоже, она прекрасно знала, какую вызывает реакцию у мужчин, независимо от их расы. Вряд ли ей доставила удовольствие очередная победа над очередным самцом, ведь он был не просто другой, а еще и низшей расы, но какую-то реакцию эта победа в душе у Арианны все-таки вызвала. Позабавила, наверное.

Гюрза неожиданно для себя смутился. Ощущение было порядком подзабытым, но все равно волнующим. Агент будто бы на миг вернулся в юность, когда робел перед красивыми одноклассницами, был беззаботен и постоянно чуточку влюблен. Флэшбэк казался каким-то нереальным, будто бы подсмотренным в кино или вычитанным в книге, и лишь воспоминания тонкого порядка – о весенних запахах, волнах эмоций и тепле прикосновений – убеждали, что это происходило именно с ним, с тем мальчиком, который четверть века спустя превратился в циничное и расчетливое чудовище под псевдонимом Гюрза.

Что ж, такова жизнь. Ни героями, ни злодеями не рождаются, ими становятся в силу обстоятельств, воспитания и потакания наклонностям. Гюрза позволил этой триединой движущей силе жизни увлечь его в стан злодеев, но ничуть об этом не жалел. Плохие парни живут богаче хороших, известный факт, при этом продолжительность их жизни не намного меньше. Разве что умирают не в своей постели, а насильственной смертью, но тут еще вопрос, что лучше – уйти, залив все вокруг кровью, но быстро или скончаться тихо, мирно, но предварительно изрядно помучившись от старческих болезней.

Короткая пауза для воспоминаний и размышлений закончилась, и Гюрза вновь включился в оборот текущих дел.

– Мне все ясно, – сказала Арианна. – Я не разделяю твоего мнения, теория человека по имени Грин не могла прямо повлиять на решение штаба, но косвенно она послужила каплей, переполнившей чашу. В любом случае, нам выгодно, чтобы Сопротивление начало восстание именно сейчас. Мы готовы к этому, а они нет. Твоя задача не допустить, чтобы кто-либо нашел достаточно аргументов в пользу отсрочки начала операции.

– Я постараюсь, госпожа. – Гюрза вновь поклонился.

– Но не так, как ты попытался это сделать минувшей ночью. Покушение на этого Грина было ошибкой. Ты подошел к краю провала. Больше так не делай.

– Хорошо, госпожа, но… – Гюрза собрался духом. – С одной стороны, Грину никто пока не поверил, считая, что он перестраховывается, высосав из пальца свою «теорию заговора». Но, с другой стороны, лично у меня нет сомнений в серьезности угрозы нашему контрплану, поскольку Грин дотошный умник и на особом счету в штабе Сопротивления. Думаю, госпожа, что если кто и сумеет убедить штаб в необходимости отсрочки, так это Грин.

– Почему ты так думаешь? – Арианна взглянула на агента с интересом. Более того, жестом предложила ему сесть за стол. Видимо, Гюрза первым из людей осмелился ей возразить, и этот поступок вызвал у Арианны уважение. – Грин не аналитик, его теория считается паникой дилетанта, не так ли?

– Дело в особом отношении к этому умнику. – Гюрза почувствовал, как от холодного пота намокает майка на спине. Возражать серпиенсу было действительно смелым поступком, а смелость дается тяжело даже записным героям, что уж говорить о форменных злодеях? Но, как говорится: «Взялся за грудь, говори что-нибудь». Вот Гюрза и говорил: – Разработанную научной группой Грина «платформу» – что это такое конкретно, не знает никто, кроме самого высокого начальства, – взяли за основу другие группы, созданные по единому образцу во всех региональных штабах Сопротивления по всему Северному полушарию. Грина считают почти гением, то есть талантливым во всем. Вот почему к его доводам обязательно прислушаются.

– И снова странно. – Арианна задумчиво взглянула на картину, висящую напротив стола, за которым расположились собеседники. Серпиенсы картин не рисовали и относились к этому виду творчества с плохо скрываемым восхищением. То есть фактически признавали, что и низшая раса имеет уникальные таланты. Правда, вслух обычно восторгов не выражали. – Мне очень трудно согласиться с логикой людей. Никто не может быть талантливым во всем, даже серпиенс.

– Вряд ли тут дело в логике, госпожа. Скорее – в привлекательности и устойчивости штампов, пусть и неверных. Допустим, бытует мнение, что из любого правила есть исключение…

– Тогда это не правило, а условная договоренность.

– Я тоже так считаю, но многие люди думают иначе. Им так удобнее жить.

– Удобнее жить по недостоверным правилам?

– Да, госпожа, человеческое общество построено на этих краеугольных камнях. На исключениях, компромиссах, золотой середине. На условностях, одним словом.

– Это я заметила. – Арианна кивнула. – В этом ваша главная слабость. Условности хороши при решении математических задач, но не в бою. Победа несовместима с компромиссом. Но вернемся к Грину. На самом деле ты знаешь, что за «платформу» придумал этот человек. Расскажи.

– Это лишь слухи, госпожа, я не могу ручаться за их достоверность.

– Я выделю истину, – уверенно успокоила его Арианна.

– Среди людей давно ходят слухи о секретном оружии, способном разрушать купола. И это, скорее всего, как раз и есть то, что изобрел Грин. В штабном плане, переданном мной прежнему лидеру стражи, указывалась дата первой поставки этого оружия в войска Сопротивления…

– Да, я знаю. Но Верль Омни отреагировал на эту информацию слишком радикально. Три десятка экземпляров этого оружия были уничтожены во время крушения на железной дороге. В образцах сработали самоликвидаторы. Но, если судить по обломкам, оружие могло оказаться эффективным. И его придумал Грин? Один?

– Думаю, да.

– Снова странно. Такой объем работы вряд ли под силу даже серпиенсу. Эти слухи не могут быть дезинформацией?

– Не вижу смысла, госпожа.

– В таком случае я уточняю свой приказ. Если началу восстания будет препятствовать именно Грин, ты не станешь ему мешать, а просто доложишь об этом мне.

– Слушаюсь, госпожа, но… – Гюрза чувствовал, что наглеет сверх меры, но остановиться ему было уже трудно. – Почему?

– Этого тебе знать не нужно, Гюрза, – холодно ответила Арианна. – Ты свободен.

Концовка приятной, казалось бы, беседы вышла смазанной. Гюрзу щелкнули по носу, как расшалившегося щенка. Но агента это не огорчило. В целом разговор с хозяйкой получился содержательным и полезным. Гюрза сделал множество важных выводов и явно наладил с Арианной неплохой контакт. А то, что в финале она продемонстрировала свою власть, было только выгодно. Пусть госпожа приор стражи думает, что вникла в психологию людей и научилась ими управлять. Незачем агенту выглядеть «странным» в глазах резидента, не хорошо это, доверие подрывает.

Спускаясь по лестнице, Гюрза еще раз прокрутил в голове детали беседы. Да, в целом все прошло нормально. Можно было, конечно, задать еще пару глупых вопросов. Например, поинтересоваться, почему серпиенсы не накрыли Сопротивление медным тазом сразу после получения списков и плана восстания? Или спросить у Арианны, думала ли она, почему люди считают, что смогут победить? Ответы Гюрза знал и без приора, но Арианне было бы наверняка приятно поучить уму-разуму недоразвитого аборигена.

Не накрыли раньше потому, что нужно накрыть сразу всех, а не один только штаб и московскую сеть, а насчет победы – дело все в тех же общечеловеческих условностях, в надежде на то, что внезапность нападения обеспечит людям пресловутое «исключение из правил». Наверняка Арианна ответила бы именно так. А Гюрза в очередной раз восхищенно покивал бы и отвесил какой-нибудь комплимент.

Все это можно было сделать, но Гюрза и без того заработал достаточно очков. Еще две-три подобные встречи, и карьера снова пойдет в гору, не хуже, чем при прежнем хозяине. А если разгром Сопротивления пройдет успешно, будет достаточно и одной встречи, победной, на руинах штаба, во время которой Арианна поблагодарит Гюрзу в присутствии высших чинов клана.

Поблагодарит, как сегодня, прикоснувшись пальцами к лицу агента.

Гюрза поймал себя на том, что желает этого прикосновения гораздо больше, чем продвижения по карьерной лестнице. Минутная слабость, понятное дело, но какая сладкая!

«Может, осталась еще душа, не вся выгорела? – Гюрза усмехнулся. – Вряд ли. Не место этой субстанции в организме будущего серпиенса первого уровня».