Глава 7

Заместитель начальника Службы Безопасности корпорации «Networld» в Африке Абебе Бекила не планировал на сегодня никаких важных встреч. После долгой и утомительной инспекционной поездки по континенту ему был жизненно необходим хотя бы день отдыха. Однако отказаться от внеплановой встречи он не мог, ведь о ней попросил сам Ансэба. Под этим псевдонимом скрывался давний знакомый Бекилы, человек очень богатый и весьма уважаемый во вновь захваченной Эфиопией Эритрее. Отказать Ансэбе было немыслимо по любой из трех указанных причин. Богатые и высокопоставленные люди должны поддерживать хорошие отношения, особенно в неспокойной Африке, в этом залог их могущества и процветания. Кроме того, только личная дружба Бекилы и Ансэбы позволяла главному комиссару СБН по Африке зарабатывать дополнительный авторитет у правительства Эфиопии, улаживая многие спорные вопросы с эритрейским сопротивлением. «Спорные вопросы» — это мягко говоря. Фактически только Бекила удерживал противостоящие стороны от новой волны кровопролития. Вот почему просьбу уважаемого Ансэбы о встрече Бекила удовлетворил, не задумываясь ни на секунду.

После обмена приветствиями и неторопливой беседы за чашкой кофе о семейных делах, Ансэба, наконец, сменил позу и придал лицу выражение деловой озабоченности. Это означало, что дорогой гость желает перейти к обсуждению цели своего визита. Абебе подался вперед, показывая, что готов выслушать и помочь высокочтимому другу в решении любой проблемы, если только она не выходит за рамки компетенции комиссара СБН и международных законов.

— Вы теперь самый влиятельный человек на континенте, уважаемый Абебе, — Ансэба отвесил церемонный поклон.

— Для вас я остаюсь все тем же старым другом, — Бекила ответил настолько искренне, насколько это вообще возможно в Африке. — У вас проблемы с оккупационным корпусом?

— Нет, теперь наша проблема весьма деликатна, хотя и касается печально известного пограничного района у реки Тэкэзе. Северо-восточнее Хумэры в предгорьях расположен один из лагерей сопротивления. В сводках миротворцев его обычно называют «Лагерем Гаш».

— Да, уважаемый Ансэба, мне известно о нем. «Networld» наблюдает в последние дни повышенную активность на этом участке. Вы проводите маневры?

— В этом-то и проблема, мой друг Абебе, серьезная проблема. Мои боевые товарищи не выходят на связь уже сутки. Боюсь, с ними случилась беда.

— Вы подозреваете, что эфиопские войска могли напасть на Лагерь Гаш?

— Насколько мне известно, спутники не заметили никаких передвижений войск. Гарнизоны Хумэры и Аксума остаются на своих местах, да и экспедиционный корпус генерала Бонга по-прежнему квартирует в Аддис-Абебе, не так ли?

— Прошу прощения, мой друг, но дислокация эфиопских войск — это закрытая информация. Я не передаю ее вам, а в Аддис-Абебе от меня никогда не услышат ничего о передвижении ваших отрядов. СБН занимается только безопасностью офисов и станций «Networld». В политику мы не вмешиваемся. Полный нейтралитет. На этом фундаменте стоит и моя репутация, и репутация «Networld», уважаемый Ансэба.

— И этот фундамент прочен, как камень горы Рас-Дашэн, — Ансэба снова поклонился. — Вот почему я трачу немалые средства на содержание в Эфиопии традиционной разведывательной сети. Но согласитесь, что данный случай весьма необычен. Если не генерал Бонга, то кто мог напасть на Лагерь Гаш?

— А вы уверены, что было нападение? Не могут ли проблемы со связью оказаться чем-то… не таким зловещим, например, обычными техническими неполадками?

— В таком случае я тем более обратился по адресу, мой друг. Ведь связь лагеря со штабом обеспечивал «Networld».

— Я вас понял, уважаемый Ансэба, — Бекила поднял руку. — Мажордом, еще кофе. Пока вы наслаждаетесь напитком, мой друг, я все проверю. Для этого потребуется не более десяти минут.

— Я благодарен, мой друг Абебе, что вы проявляете ко мне столь высокое уважение, и с удовольствием подожду, сколько потребуется. Особенно приятно будет коротать время за чашечкой вашего чудесного кофе.

С высшим допуском увидеть нужный участок бывшей эритрейской территории в максимальном разрешении было несложно. Бекила настроил вспыхнувшую над смартом голограмму так, чтобы для гостя она оставалась видимой, но смазанной: и не оскорблял недоверием, и не давал увидеть что-либо секретное. Заодно изображение скрыло от Ансэбы выражение лица комиссара, и это было хорошо.

То, что увидел Бекила, выглядело кошмаром наяву. В Лагере Гаш, по данным разведывательно-полицейского отдела «Networld», проходили подготовку одновременно до трех тысяч бойцов сопротивления, и, судя по количеству безжизненных, быстро распухающих под палящими лучами африканского солнца тел, никто из бойцов живым из лагеря не ушел. Бекила невольно содрогнулся. Трупы были изуродованы самым зверским образом. Нерасчлененных тел было очень мало.

Абебе судорожно сглотнул и поморщился. В горле пересохло. Вид мертвого городка становился все ужаснее по мере того, как спутники корректировали ракурс. Кроме солдат в лагере постоянно проживало немало женщин и детей, но все они тоже были мертвы. До Бекилы вдруг дошло, что почти ничего не сожжено и не разрушено. Будто бы всех этих людей не расстреляли и не разорвали на куски взрывами гранат, а искромсали холодным оружием. Но какой по численности и насколько хорошо подготовленной должна быть орда «мясников», сотворивших это зверство?! Изрубить более трех тысяч человек — вооруженных человек! — кто способен на такое?!

Бекила украдкой смахнул со лба холодный пот. Показывать слабость он не мог даже перед старым другом. Следовало немедленно взять себя в руки. Да, взять себя в руки и мыслить логически.

Холодное оружие исключается. Толпа «мясников» должна была вытоптать территорию лагеря, будто стадо слонов, однако следов в пропитанной кровью пыли не так уж много. Значит, это был либо авианалет, либо ракетный удар. Но нет никаких пепелищ, значит… Бекила задумался. Логика буксовала. Новейшие виды оружия? Кинетика? Абебе собрался с духом и снова увеличил изображение. Судя по характеру ран, версия была здравой. Игольчатые пули, разогнанные в электромагнитном поле до запредельных скоростей, наверное, и должны были рвать жертвы в клочья. Наверное, так. Установленные на штурмовых вертолетах «гауссовки», два-три захода на цель, и Лагерь Гаш мертв.

Но кто? Какой негодяй мог решиться на такое зверство? Секретные войска генерала Бонги? У Аддис-Абебы нет средств, чтобы закупать новейшие виды оружия. Впрочем, эфиопы могли договориться, например, с некими производителями оружия из богатых стран и предоставить им воздушный коридор до Хумэры. «Оружейники» получали полигон, а эфиопы — частичное решение проблемы эритрейского сопротивления, и все шито-крыто. Кстати, такие подлости вполне в духе эфиопского правительства.

Бекила выключил проекцию и потер виски. Если все происходило именно так, это плохо, но не касается «Networld». Его касается другое — почему он не предупредил эритрейцев? Абебе поднял взгляд на гостя. А о чем было предупреждать? Что неизвестные вертолеты идут со стороны Эфиопии курсом на долину реки Тэкэзе? Это не повод для паники. Да и неизвестно, были ли вертолеты? На записях со спутников «Networld» ничего подобного не видно. Вполне возможно, что это была диверсионная группа, которая притащила «гауссовки» на зеленый склон ближайшей горы и выкосила обитателей лагеря, не появляясь из леса.

— Мне трудно говорить, уважаемый Ансэба, но Лагерь Гаш… В нем не осталось ни одной живой души.

— Все ушли? — с надеждой спросил гость.

— Нет, все погибли. Судя по записям «Networld», это произошло чуть более суток назад, и произошло почти мгновенно. На лагерь обрушился шквал… поражающих элементов, и все было кончено за считаные секунды. Думаю, никто из них даже не успел ничего понять.

— Постойте, мой друг, —. голос Ансэбы дрогнул. — Что значит «поражающих элементов»? И как случилось, что из них не смог спастись никто? Ведь лагерь был укреплен!

— Против пуль и осколков — да, но мне кажется, что лагерь был атакован новейшим кинетическим оружием. От игольчатых пуль нет защиты.

— Кто это мог быть?! — Ансэба сжал кулаки. — Это Бонга?!

— Каждый образец «гауссовки» стоит не меньше миллиона, уважаемый Ансэба, это редкое и пока экспериментальное оружие. Вряд ли генерал Бонга получает столь щедрое финансирование. На лагерь напал кто-то еще. Кто-то подобравшийся к нему незаметно даже для спутников.

— «Гуси»?

— Разве в этой местности есть их лагеря? По моим данным, ближайший лагерь наемников, известных, как «дикие гуси», расположен далеко за горами, на сомалийском побережье вблизи Берберы. Но и у них вряд ли найдется такое оружие.

— Их могли нанять и переправить владельцы оружия. А тех мог нанять Бонга!

— Слишком сложная схема, мой друг. Генерал Бонга опытный и коварный тактик, но столь затейливые комбинации не его стиль. Здесь нужно искать совершенно иной след.

— След белого ботинка?

— Да, мой друг. Я немедленно свяжусь с главным офисом и обсужу эту несомненно серьезную проблему с уважаемым Владиславом Добрецовым, начальником всей СБН.

— Стоит ли беспокоить такое высокое начальство? Мы можем обратиться напрямую к миротворцам.

— Мы так и сделаем, но после консультации с Владиславом, — пообещал Бекила. — Вы же знаете, уважаемый Ансэба, у меня чутье на крупные неприятности, поэтому их до сих пор не было в нашем регионе — я обычно успеваю их предотвратить, поскольку вовремя подключаю резервы.

— Понимаю, мой друг. Вы чувствуете, что дело выходит за рамки внутреннего конфликта?

— Именно так, дорогой Ансэба. Думаю, кто-то решил превратить нашу территорию в полигон. И это было бы полбеды, не используй он в качестве мишеней наших людей. Мне потребуется время, мой друг, и кабинетный терминал. Прошу вас побыть моим гостем еще немного.

— Да, конечно, уважаемый Абебе.

— Мой секретарь Фатима покажет вам дом, сад и небольшой автопарк.

— С удовольствием взгляну на ваш новый «Инфи-нити», мой друг.

— О да, эта машина стоит пристального взгляда такого ценителя, как вы.

Бекила аккуратно прикрыл тяжелую дубовую дверь в кабинет и неспешно прошел вдоль полок со старыми книгами к рабочему столу. Терминал, обнаружив хозяина, тут же включился и подвесил над столом объемную картинку: Африка, вид с орбиты. Абебе остановился и сложил руки на груди. Прежде, чем связываться с Владиславом, ему следовало изучить район Гаш более тщательно, хотя снова рассматривать жуткие кадры мертвого лагеря очень не хотелось. Тонкость натуры африканского аристократа частенько мешала в работе, это приходилось признать, но Бекила никогда не позволял слабостям брать верх над долгом. Тонкость тонкостью, а служба в первую очередь. В конце концов, картинка — это не личное присутствие. Абебе на секунду представил себя стоящим посреди лагеря, в окружении зловония и роящихся мух, и содрогнулся. Варварство должно быть наказано. Для того и был создан «Networld». Чтобы никто из злых людей не чувствовал себя неуязвимым, а если и погружался в мутные воды этого заблуждения, то очень скоро понимал, что жестоко ошибся.

«И все же, тут что-то не так, — Бекила обогнул широкий стол и уселся в удобное кожаное кресло. — Способ нападения, личности варваров, неизвестное оружие — это все только следствия главной загадки. А звучит она так: почему спутники не подали сигнал тревоги сразу, как только началась бойня? Почему, лишь сделав запрос, я получил эту кошмарную картинку? Кто сумел не только выкупить у „Networld“ целые сутки „приватности“, но и убедил программу безопасности, что в лагере не произошло ничего криминального? Может быть, программисты не учли возможности применения такого продвинутого оружия, как „гауссовки“? Вряд ли это оправдание. „Networld“ реагирует даже на обмороки утомленных жарой туристов у подножия египетских пирамид, а уж на разрываемые пулями тела должен был отреагировать и подавно. Неужели снова взлом? Но кто и каким образом сумел это сделать? Раньше такими фокусами пользовался Главный, но теперь он залег на дно. Кто же тогда?»

Бекила побарабанил пальцами по столу. Ему определенно не хватало информации, и связь с Владиславом становилась все более необходимой, но гордый Абебе не любил приходить к начальству без собственных выводов, пусть предварительных, но своих. Бекила отлично знал, что Владислав ценит своего африканского заместителя очень высоко, пожалуй, выше всех прочих «регионалов», однако постоянно поддерживать авторитет на должном уровне было в первую очередь необходимо самому африканскому комиссару СБН. Уважай себя сам, и тебя будут уважать другие — таков был девиз Бекилы.

Абебе выбрал на голографической проекции город Аксум и начал виртуально «передвигаться» от него к району мертвого лагеря со скоростью примерно триста километров в час. Увеличение при этом он выбрал наиболее комфортное: вид был как с километровой высоты. В общем и целом, полная иллюзия полета на борту вертолета, только без шума и вибрации, которую не гасят даже удобные кресла новейших «Ми-70» или «Си-980». В горных районах не нашлось ничего интересного, а вот когда спутники «вывели» Бекилу к узкой зеленой полосе лесов, отделяющей горы от засушливой саванны Эфиопского нагорья, внимание комиссара сразу же привлекли едва заметные импровизированные дороги. Их было три, и уходили они в разные стороны, но из одного центра, из наиболее густого лесного массива на склоне ближайшей горы. Бекила уменьшил «зум». Получалось, что от скрытого лесом объекта до Лагеря Гаш было не так уж далеко. Один, а если не спешить, то два пеших дневных перехода, причем идти пришлось бы по плоскогорью практически на одной высоте, не появляясь из тени невысоких деревьев.

«А для „диких гусей“ это и вовсе не расстояние, — Бекила снова увеличил картинку. — Они могли пройти его и за полдня. И все время по зеленой зоне. Хорошее прикрытие».

Спутники откорректировали ракурс, и Абебе увидел то место, где сходились все три дороги-невидимки. Маскировка была на уровне. На первый взгляд этот участок местности не выделялся ничем особенным. Не было ни строений, ни кострищ, ни даже срубленных деревьев. Кустарник, и тот выглядел нетронутым.

Бекила прибавил увеличение и включил программу компьютерной обработки изображения. Получившаяся виртуальная модель была более информативной, чем «чистый вид сверху». Большая часть деревьев оказалась не на своих местах, а кустарник рос чуть выше основного уровня почвы на площади почти в три сотни квадратных метров. Абебе сменил ракурс, и виртуальная модель обрела глубину. По мнению компьютера, под каменистой почвой скрывался вполне приличный по размерам бункер. Да, маскировка была идеальной.

Бекила попробовал еще несколько режимов обработки изображения, в том числе специальных, но «вживую» разглядеть бункер не получилось даже с помощью глубинных сканеров. Программа охотно строила модели, но выдать реальную картину отказывалась. Все, что оставалось Бекиле, — довольствоваться косвенными уликами, которые давали только пищу для фантазии и ничего более.

Возможно, между бункером и нападением на Лагерь Гаш существовала прямая связь. Тайное убежище использовалось как плацдарм, где наемники выжидали удобный момент для нападения. Возможно, после акции они вернулись в бункер и все еще прячутся в нем. Возможно, секретное оружие тоже при них. Если проникнуть внутрь, вполне вероятно, удастся взять преступников с поличным, все на уровне предположений.

«Пока не попробуешь, не узнаешь, — Бекила недовольно поджал губы. — Но соваться в нору к опасному зверю лучше после того, как там взорвалась граната. Выпросить у Бонги роту солдат и провести операцию? А если Бонга в этом замешан? Дать задание спецназу СБН? А если там прячутся наемники? Будет бой, потери. Это вовсе не допустимо. Привлечь бойцов Ансэбы? Тоже сомнительный вариант, но, пожалуй, наиболее верный. Они заинтересованы и достаточно опытны. А что, если обитатели бункера не имеют отношения к резне в лагере? Так много вопросов, и ни одного ответа!»

Бекила вздохнул и утомленно потер виски. От напряженной работы начала побаливать голова, но время поджимало, отдыхать было некогда. В соседней комнате ждал Ансэба. Следовало принять решение. Абебе коснулся панели смарта и уже почти произнес трудное русское имя «Владислав», как на объемном экране компа появилась пиктограмма срочного вызова. Аудиенции у комиссара просил начальник разведки африканского отдела СБН, он же второй заместитель Бе килы, капитан Нгебе Бобоно. Обычно без серьезного повода Бобоно начальство не беспокоил. Абебе отложил смарт и включил комп в режим видеосвязи.

— Уважаемый Абебе, — разведчик отвесил короткий, но вежливый поклон. — Мои люди обнаружили, что в Лагере Гаш произошла страшная трагедия.

— Да, Нгебе, я уже знаю, — Бекила надел скорбную маску. — Мой дорогой друг Ансэба весьма опечален этим событием. У вас есть что сказать по существу проблемы?

— Да, господин комиссар, есть, и немало. Я получил сигнал от своих информаторов десять часов назад и сразу же выслал две группы на место происшествия.

— Десять часов назад?! — Бекила нахмурился.

— Я не хотел беспокоить вас до получения конкретных результатов, — предупредил Бобоно возможную вспышку начальственного неудовольствия.

«Моя школа, — мелькнула мысль у Бекилы. — Быть полезным — бальзам для гордости».

— И что вы узнали? — Комиссар не спешил сменять гнев на милость. — Только по существу. У меня мало времени.

— В тридцати километрах к юго-востоку от Лагеря Гаш мы обнаружили брошенный бункер.

— Интересно, — Абебе откинулся на спинку кресла. — Я только что рассматривал спутниковые записи по этой же теме. Так он пуст?

— Да, но в нем осталось очень много интересных улик. В первую очередь вот эта, — Нгебе подбросил на ладони металлический цилиндрик. — Это зажигалка, господин комиссар. Такие штучки продают в Сомали, а делают их на досуге из пустых гильз…

— «Дикие гуси», — закончил Бекила.

— Да, — Бобоно снова поклонился, выражая восхищение умом и проницательностью начальства. — Вторая группа обнаружила их следы в Лагере Гаш.

— Все сходится, — комиссар снова подался вперед. — Что вы нашли еще?

— Судя по некоторым мелочам, наемники пробыли в бункере примерно трое суток до того, как выдвинуться в рейд на лагерь. Но главное, господин комиссар, у нас есть фрагмент записи, сделанной кем-то из наемников. Мы нашли обломок диска, и программисты сумели восстановить часть записанной на нем информации. К сожалению, она выглядит обрывочной, однако дает вполне понятную картину. Прошу взглянуть.

— Весь внимание.

Сначала возник застывший кадр довольно среднего качества. Посреди мрачного серого помещения несколько белых мужчин в европейской униформе цвета хаки без знаков различия стояли вокруг внушительных размеров механизма. На заднем плане выделялся еще один человек в черном костюме тоже военного покроя и тоже без каких-либо опознавательных знаков. К сожалению, свет падал только ниже плеч. Лицо оставалось в резкой тени. Зато лица наемников можно было рассмотреть легко и, судя по их выражениям, а также позам, «черный» говорил, а все остальные внимательно слушали.

Картинка вдруг «ожила».

— Как вы? — спросил кто-то из наемников по-русски.

— Нет, — ответил человек в черном. — Вы будете пользоваться тем же оружием, с той же легкостью, но пройдете обучение по другой программе.

— Молодой гвардии? — спросил кто-то по-французски.

— Легиона, — вместо «черного» ответил французу другой наемник. — Сказали тебе, по другой программе, и точка. Главное — оплата.

— Оплата составит девятьсот тысяч долларов США плюс премиальные, — бесстрастно произнес «черный». — В случае безупречного выполнения условий контракта сумма может достичь двух миллионов долларов.

— Деньги так себе, — недовольно пробурчал француз.

— Нормальные, — возразил еще один наемник снова по-русски. — С таким оружием и технической поддержкой это будут легкие деньги. И никакого риска. Почти.

Картинка снова застыла, а затем сменилась новым фрагментом. Теперь люди сидели на корточках, с неподдельным изумлением рассматривая стоящую прямо посреди бункера небольшую бронемашину. Вряд ли она была крупнее кабриолета от «Порше», но все равно удивление на лицах наемников выглядело уместным. Запихнуть машину в бункер через довольно узкий люк не представлялось возможным. Тем не менее бронемашина стояла в точности на том же месте, где чуть раньше красовался непонятный агрегат. «Черного» среди любопытствующих видно не было.

— С такими возможностями, да еще и жалованье приплатят? Мы будем последними идиотами, если откажемся, — негромко произнес один из «гусей».

— Или если согласимся, — осторожно возразил другой.

— Ты, Янек, тупой поляк. Не видишь дальше своего сопливого носа. Нас тут два десятка, плюс еще двадцать бойцов на подхвате — не в счет — и один этот… господин инструктор. Считать умеешь?

— А ты умный макаронник, так? Вот чудо! Чего считать-то?

— Все разделить на двадцать. Мы будем богаче арабских шейхов!

— Не верю я.

— Ну и не верь. Делай, что говорят, и баста.

Снова появилась заставка. Теперь «господин инструктор» в черном костюме был на переднем плане, но стоял спиной к камере и говорил на английском:

— Учиться следует быстро. У нас в запасе трое суток на теорию и еще одни — на практику. После финальной тренировки вы уйдете на побережье и в точке «сигма» погрузитесь на корабль. С этого момента контракт вступит в силу, и вам будет выдано все необходимое снаряжение и оборудование.

— И бронекостюмы? — Да.

— А нельзя получить их сразу, до финальной тренировки?

—Нет.

— Почему?

— Джимми, заткнись!

— А что? Имею право спросить! Почему, господин инструктор?

— Эта часть экипировки имеет особую систему управления. Пока вы не подпишете контракт, я не могу дать вам коды доступа к ее компьютеру.

— Ну вот, теперь ясно. Давайте ваши бумажки, я подпишу прямо сейчас.

— Нет. Только на борту корабля.

— Вот упрямый!

Запись снова оборвалась. На этот раз новой заставки не возникло. Вместо нее на экране вновь появилось лицо Бобоно. Бекила взглянул на подчиненного вопросительно.

— Финальная тренировка… в Лагере Гаш?

— Да, я тоже так решил, господин комиссар. И это меня встревожило. Если уничтожение нескольких тысяч человек было тренировкой, о каком контракте шла речь? Человек, нанявший этих «гусей», крайне опасен.

— Вы правы, Нгебе. Это очень ценная информация. Инструктор говорил о побережье. Думаю, о побережье Сомали. Подключите все возможности нашей Сети и попытайтесь установить нынешнее хместополо-жение этой группы наемников. Прошло много времени, но, думаю, шанс пока есть.

— Да, господин комиссар, я уже распорядился начать поиск.

— Будут новости по этой теме — информируйте меня незамедлительно.

Бекила прервал сеанс и тут же вызвал центральный офис в М-Сити. Можно было выйти сразу на Добрецова, но вызов по официальной линии подчеркивал важность проблемы. Владислав был на месте. После краткого доклада Бекилы и просмотра трех добытых Нгебе «роликов» начальник СБН задумчиво потеребил короткую седую бородку и внимательно взглянул на африканского комиссара.

— Все это очень дурно пахнет, уважаемый Абебе.

— Да, Владислав, поэтому я и не стал медлить с докладом.

— Каковы ваши соображения?

— Их много, но я постараюсь коротко выразить главное. Не то, что мы оба видим на поверхности, а сомнения, которые возникли в глубине моей души.

— Это намного важнее, мой друг, — Владислав Валерьевич улыбнулся. — Намного.

— Да, — довольный оценкой Бекила тоже позволил себе мимолетную улыбку. — Я все могу понять, уважаемый Владислав: и секретный бункер для тренировки «гусей», и новейшее оружие, и даже то, что вербовщик отобрал только два десятка наемников. Это может иметь смысл в случае, если то, что мы приняли за «драфт пойнт», вербовочный пункт, на самом деле является секретным испытательным стендом для новейшего оружия. Но мне абсолютно непонятно, как этот человек в черном боевом костюме мгновенно превращает одни механизмы в другие — помните непонятное орудие в первом эпизоде и бронемашину на его месте во втором? Временной интервал между роликами около десяти секунд. А в третьем фрагменте центр помещения и вовсе пуст. И это еще через десять секунд! Магия?

— Голограмма, или же там есть подъемная платформа.

— Нет, не голограмма — один из наемников опирался на броневик. И не платформа, у бункера только один уровень.

— Вот как? Занятно.

— И еще, уважаемый Владислав, вы обратили внимание, как говорил этот инструктор?

— Четкими фразами. Вполне по-военному.

— Нет, мой дорогой друг, он говорил не так. Он говорил, как автомат. Без души, без эмоций, без… жизни. Я не суеверен, но этот человек, признаюсь, меня слегка напугал.

— Спасибо, Абебе, я этого не заметил, — с лица Владислава исчезла даже тень прежней улыбки. — Вы очень мне помогли. Скажу вам по секрету, буквально неделю назад мне пришлось столкнуться с чем-то похожим. В том числе и с очередным «приступом функциональной слепоты» нашей якобы всевидящей спутниковой сети. Мои люди не сумели схватить человека в черном боевом костюме, а лишь спугнули его, заставив бросить свою базу. А чуть позже люди Лесажа столкнулись с ним в Марселе и снова упустили его. В обоих случаях мы понесли тяжелые потери. Куда он отправился из Марселя, нам неизвестно, но не исключено, что это именно он вербовал наемников в вашем регионе. По времени все совпадает.

— В Москве была его первая база? — Бекила поцокал языком. — Все очень плохо, Владислав. Я имею в виду не только новые сбои в работе «Невода». Это вредит нашей репутации, но гораздо больше меня тревожит другое. Если после «финальной тренировки» на моей территории черный человек снова отправился к вам, это очень дурной знак, потому что с ним, возможно, отправились и наемники. Многие из них говорили по-русски, и это наводит на вполне определенные выводы.

— Надеюсь, это не так, Абебе.

— Я тоже надеюсь, но будьте, пожалуйста, внимательны и осторожны, уважаемый Владислав.