Космопорт Домодедово-3 в последнее время не испытывал особых трудностей с приемом и отправкой кораблей. Малые грузовые судна и челноки с гигантских сухогрузов садились в основном на космодромах под Тверью, а число пассажирских рейсов после Катастрофы уменьшилось втрое. Когда же начался колониальный бунт, космопорт и вовсе опустел. Десяток курьеров, две-три делегации деловых людей, военные и снабженцы – вот и все пассажиры. Великокняжеской охране даже не пришлось напрягаться. Обеспечить безопасность в огромном, хорошо освещенном и угнетающе пустом помещении было, как ни странно, легче, чем в каком-нибудь уютном особнячке. Для очистки совести старший офицер службы безопасности все-таки проверил посты в третий раз и бодро доложил:

– Все готово, господин лейтенант. Можете выезжать.

– А на маршруте? – спросил Горохов.

– Сопровождение на месте. Спутник задействован. Ваш кортеж пойдет по маршруту номер четыре.

– Годится. Ждите.

Горохов выключил связь и направился в княжеские покои. Ему не очень-то хотелось лететь на этот Ганимед, но кто его спрашивал? Преображенский решил лично проверить ход подготовки к временному переносу столицы ОВК на спутник Юпитера, и, что думает по этому поводу адъютант, его не интересовало. Ну и ладно. И вообще, так даже лучше. Давно пора куда-нибудь смыться. Не князю, адъютанту. Горохову изрядно надоели ежедневные семейные сцены. Катерина чем дальше, тем больше давила на психику. То ей одно не нравится, то другое… То еда пресная, то «давай поженимся». А говоришь – нет, она в рев. Сплошные истерики и капризы. Сил уже нет. На службе набегаешься, как Савраска, домой приползешь, а тут тебе уже готова очередная баталия. С битьем тарелок и руганью. Утомила Катя своими претензиями, хуже не бывает. Никакого отдыха. На таком фоне полет куда подальше – просто краткосрочный отпуск. Лейтенант приободрился. А что Ганимед? Вполне приличное местечко. До родного дома рукой подать. Правда, завернуть на Каллисто вряд ли удастся, но все равно хорошо. Даже на Юпитер взглянуть и то как дома побывал.

В дверь кабинета он постучал уже совсем бодро.

Князь не ответил. Лейтенант заглянул в покои. Преображенский стоял перед объемным экраном секретной связи и внимательно слушал доклад майора Трошкина, бывшего временного коменданта Данаи. Горохов узнал офицера сразу, хотя качеством изображение не отличалось. Судя по характерному контуру вертикальных помех, передача велась при помощи европейской аппаратуры. Опять что-нибудь у противника отбил? Наверное, какой-нибудь бункер на Европе захватил. Вот дает, разведка!

– …А репортаж из пещеры и кадры совещания я отправил видеофайлом, – закончил Трошкин.

– Видел уже, – Преображенский стал мрачнее тучи. – А сам, значит, дрейфуешь?

– Почти. На обычной тяге плетемся. Хорошо, антенны уцелели. Не скучно будет. Ведь придется дней десять ковылять до ближайшего портала.

– Не придется. Жди буксир. К утру будете дома. А кто пассажиры, говоришь?

– Ученый один, археолог. Альфред Краузе…

Горохов насторожился.

– …И девушка из его экспедиции. Повариха. Александра Ермакова. Зачем-то она сильно Бородачу понадобилась. Иначе он на Грацию ни за что бы не сунулся.

Горохов почувствовал, как предательски трепыхнулось сердце, а затем внутри стало томительно жарко. Новость оказалась приятной, но вместе с тем невыносимо мучительной. Шура летела на Землю! И наверняка ее пригласят для беседы, как минимум, на Лубянку, а то и прямо в Кремль. Шанс увидеться с ней кружил голову. В данную секунду Горохов хотел этого больше всего на свете. Но вероятная встреча Шурочки с Катей представлялась чем-то вроде локального катаклизма. Желать этого – чистый мазохизм. Так что только Ганимед, только он, родимый, и желательно навсегда. Нереально, конечно. Пока столица на Земле, увернуться от встречи с Шурой не удастся, но помечтать не вредно. А еще полезнее – не просто помечтать, а выработать план действий. Предупрежден, значит, вооружен.

– Думаешь, в ней дело? – усомнился князь. – На другие причины Бородач не намекал?

– Напрямую – нет, но обещал отпустить нас сразу по возвращении. При условии, что с Ермаковой вернемся.

– Постой, – Преображенский взглянул на Горохова. – Это же твоя… пассия, так?

– Э-э… ну-у… да, – адъютант смущенно кивнул. – Дочка начальника охраны Седьмого литейного.

– Вот именно, – Сергей Павлович щелкнул пальцами. – Теперь все ясно. Это «РУСТ» нам помог. Сначала они оружие в кредит отгрузили, втайне от Коалиции, теперь наводку разведчикам дали и Бородача к правому делу привинтили. Молодец Ермаков, хитрый гусь.

– Видимо, так, – согласился Трошкин. – Правда, князь Василий Борисович не сильно этому варианту обрадовался, насколько я понимаю. Во всяком случае, десантников своих не предупредил, что мы теперь союзники.

– Это я вижу, – князь снова нахмурился. – Тут ты перестарался, майор. Нельзя их было просто повязать?

– Восемнадцать к трем, ваша светлость, – Трошкин виновато взглянул на князя и развел руками. – Они бы нас массой задавили.

– Ладно, этот момент пока опустим, – по тону Преображенского стало понятно, что он обязательно вернется к этому вопросу. Во всяком случае, это стало понятно Горохову. Впрочем, Трошкину, судя по выражению его лица, тоже.

– Я решил, что информация слишком важна…

– Все верно, – князь остановил майора скупым жестом. – Думаю, прокуратура учтет жизненную важность и своевременность твоего рапорта. Конечно, для текущей оперативной обстановки было бы выгоднее, чтобы ты вернулся к Василию и узнал, чего он добивается на самом деле. Но теперь это исключено. Бородач пристрелит тебя и ребят на месте. В общем, действуйте, как я и сказал. Держите прежний курс и ждите помощи. По прибытии поступаете в распоряжение Воротова.

– Есть.

– Да, пассажиров передать с рук на руки лично моему адъютанту. Вот этому, что за плечом у меня стоит. – Князь указал большим пальцем на Горохова. – Никому более. Ясно?

– Так точно!

– До встречи, майор… – князь немного подумал. – Благодарю за службу.

– Служу Отечеству!

Связь прервалась, и Сергей Павлович обернулся к Горохову.

– То, что знают археолог и твоя подруга, на данный момент самая ценная информация во всей Галактике. Отвечаешь за них головой. Организуй охрану по высшему разряду. Можешь даже взять одного из технократских роботов. Понял?

– Да… – Горохов утер испарину. – А как же Ганимед?

– Отставить Ганимед.

– Совсем?

– Панин один слетает. Он ничего не упустит, я уверен.

– На вашем корабле?

– Пусть летит на моем. Для солидности. Все-таки Генеральный инспектор. Распорядись. И за Трошкиным рейдер отправь. Но прежде всего оповести Генштаб. Экстренное совещание через час.

– Упреждающий удар будем наносить?

– Сначала Воротова дождемся, – Сергей Павлович задумчиво уставился на увядший пейзаж за тонированным окном. – А после и ударим… или, как ты прежде говаривал, – жахнем?

Он строго взглянул на адъютанта и вдруг подмигнул.

– Так точно, – Горохов наконец-то позволил себе мимолетную улыбку. – Это мы умеем. Жахнем – мало не покажется. Главное, неожиданно ударить.

– Главное, чтобы эти «золотые» не оказались метаморфами. Ведь если так, их никакое оружие не возьмет.

– «Золотые»?

– А-а, ты же не в курсе, – Преображенский жестом открыл видеофайл и зафиксировал кадр. – Вот, полюбуйся.

У Горохова отвисла челюсть. На голографической картинке замерли бесконечные ряды позолоченных манекенов, по команде принявших боевую стойку, видимо, из приемов карате-до. Инструктор стоял в кадре спиной к объективу, но узнать его оказалось легко. Горох на досуге поднял архивные файлы и внимательно изучил биографию и снимки А.П.Щукина. Чтобы знать врага, так сказать, и в лицо, и во все остальные ракурсы. Это был он, без сомнений.

– Мать моя, сколько же их?

– Много. И они очень быстро учатся. Так что давай, пулей за генералами. Дорога каждая минута. К прибытию Воротова полноценный план операции должен быть готов…

… – Внимание, охрана, кортеж вышел.

– В какой машине князь?

– Он остался. Вместо него летит Панин. Князь собирает срочное совещание Генштаба.

– Понял…

Старший офицер охраны временно выключил приемопередатчик и незаметно сжал двумя пальцами язычок замка-«молнии» форменной куртки.

– Он передумал. Отбой.

– Что-то заподозрил? – шепнул спрятанный глубоко в ухе микродинамик.

– Без понятия, – незаметно озираясь, процедил офицер. – Генштаб поднял по тревоге.

– Это плохо, – прошептал абонент. – Он явно что-то пронюхал.

– После попытки взломать сейф он настороже, но я уверен, ничего определенного у него нет. Только общие подозрения. Иначе нас всех уже давно повязали бы.

– О нас речи нет. Он что-то узнал о плацдарме и армии Коалиции.

– Ты гадалка? Если он что-то узнал, будет объявлен сбор. Вот тогда все и прояснится. Пока гадать бессмысленно.

– Ошибаешься. Даже если мы не правы в своих догадках, лучше сообщить Центру.

– Сообщай… – в поле зрения старшего офицера появился лимузин Панина. – И таймер не забудь отключить. Панин – не фигура. Но если его вместо князя взорвем, шума будет, как в Новый год на Красной площади.

– Выключил уже…

Лимузин подрулил к зданию терминала.

– Молодец. Ладно, мне пора…

Офицер вышел к подъезду и коротко по-военному поклонился.

– Иннокентий Семенович, корабль готов.

– Вам уже сообщили? – Панин удивленно взглянул на старшего офицера.

– Да, конечно. Мы же служба безопасности. Наша святая обязанность – мгновенно узнавать обо всех изменениях планов и принимать соответствующие меры. Прошу вас…

Десяток разнокалиберных солнц над планетой вечного полдня сиял, уничтожая все тени и сомнения. У некоренных жителей Грации бесконечный день вызывал состояние непрерывной эйфории. Даже те, кто понимал, что их воодушевление сродни истерике, поддавались новому состоянию с удовольствием. А плевать, что приподнятое настроение лишь реакция психики на избыток солнечного света и тепла. И даже хорошо, что эмоциональный подъем чреват переоценкой собственных возможностей. Безумство храбрых – ключ к успеху. Да и при чем тут переоценка? Все обоснованно. Армия Коалиции отныне сильнейшая в ОВК и за Рубежом! Отныне и навсегда!

Бургомистр Эйзена Вальтер окинул взглядом бескрайний простор долины Бергман. По рассказам местных жителей, совсем недавно тут громоздился высоченный отрог горного хребта Аглая, а теперь раскинулась едва поросшая молодой травой равнина. Объяснения феномену пока не нашлось. Да и не искали его, если честно. Восприняли как данность и приспособили к нуждам текущего момента. Армия отрабатывала действия в пешем строю. Двенадцать полноценных дивизий «своих» стояли против шестнадцати дивизий «условного противника». Своих играли «золотые», а противника изображали чиниды и колонисты. Все экипированы по последнему слову военной науки и укомплектованы лучшим оружием и боевой техникой. Но главное – солдаты сильны, хорошо обучены и дисциплинированны. Особенно «золотые». Они выполняли приказы быстро и четко. И ничего не боялись. Практически – роботы. Хотя нет, роботам до них далеко. Ведь странные солдаты все-таки оставались людьми, то есть мыслили самостоятельно и могли оценивать обстановку не только в строгом соответствии с боевой программой. Они умели думать самостоятельно. Не выбирать оптимальные решения из загруженного в память списка, а принимать их, исходя из оперативной обстановки. Преимущество перед роботами очевидное. Против такой силы у Преображенского даже в союзе с технократами оставалось мало шансов.

– Внушает, – буркнул Толстов.

– А? – Вальтер рассеянно взглянул на стоящего рядом мастера.

– Внушает, говорю, – представитель Медеи кивком указал на заполонившие долину войска. – Идеальные солдаты.

– А… да, грозная сила, – согласился бургомистр. – Если дело дойдет до планетарной фазы, землянам конец.

– А вы сомневаетесь, что мы сумеем высадиться на внутренние планеты?

– Вы же знаете, насколько силен флот ОВК. В распоряжении «Кречета», «Беркута» и «Спейсрейнджеров» две трети произведенного в Галактике ракетно-ядерного оружия. Если мы попытаемся прорваться к Земле или к Марсу, нас расстреляют гиперторпедами, и вся наша армия превратится в радиоактивный прах.

– Все корабли Коалиции оборудованы ловушками.

– Это полумера. В конце концов, землянам необязательно воевать с нами по правилам. Они могут запросто отключить предохранительные порталы ракет и уничтожать наши корабли, не выталкивая их в гиперпространство. В таком случае будет достаточно взорвать термоядерный заряд в двух мегаметрах перед строем, и победа обеспечена.

– У нас тоже есть ядерное оружие, – мастер Толстов спорил скорее для поддержания беседы. Хотя, возможно, «синдром вечного полдня» задел и его. Впрочем, вряд ли. Непреклонный скептицизм мастера был известен всей деловой Галактике. Такой характер сложно изменить с помощью «светотерапии».

Со стороны условного «востока» появились штурмовые самолеты. Эскадрильи шли на высоте птичьего полета четкими звеньями. Летающих машин было так много, что они умудрились на миг затмить солнечный свет, отбросив на головы наблюдателей благодатную тень. Вальтер невольно вдохнул поглубже, словно в надежде, что тень успела охладить воздух. Нет, он по-прежнему оставался сухим и горячим. Следом за штурмовиками в небе промелькнули хищные силуэты рейдеров. Их было меньше, чем атмосферных машин, и шли они на значительной высоте. В ярком свете они выглядели тучей черных перчинок, брошенных неведомым поваром-великаном в экзотическое золотисто-голубое блюдо и пока не долетевших до кастрюли. Третьим эшелоном двигались космические корабли, в основном чинидские крейсеры. Их туши, хоть и были стократ массивнее самолетов, терялись в солнечных лучах. Шли корабли на высоте десяти-двенадцати километров. Для наземного наблюдателя рассмотреть что-либо в золотисто-голубой выси было сложно. Там буйствовали потоки солнечных лучей, скрывающие за световой завесой любые объекты.

– А сейчас в атаку пойдут наземные боевые машины, – вместе с порывом горячего ветерка донесся голос Щукина.

Командующий «золотой» армией поднялся на наблюдательную площадку под руку с Татьяной Ивановной. Пребывал он в наиблагодушнейшем настроении. Предложив Татьяне расположиться под специальным навесом, он галантно подвинул ей пластиковое кресло. Вальтер с завистью взглянул на парочку. Завидовал он Щукину, конечно, не потому, что тот умудрился настолько сблизиться с первейшей красавицей Галактики. Партия с княгиней вряд ли была удачным проектом. В этом плане завидовать нечему. Роман с ней выглядел редкостной удачей лишь для непосвященных, а тот, кто разбирался в реалиях светской жизни ОВК, прекрасно знал, как тяжело быть кавалером Татьяны Гордеевой. Предугадать капризы избалованной княгини невозможно. Сегодня любит, завтра предаст. И материальная выгода от ее благорасположения тоже под вопросом. В делах Татьяна непредсказуема настолько же, насколько богата и красива, какой уж тут бизнес? Зависть бургомистра имела иной мотив. Вальтер никак не мог понять, в чем причина безусловной, бронебойной, сокрушительной удачливости этого внешне заурядного человека. Ведь с самого начала вся его затея казалась чистейшей авантюрой: бессмысленной и бесперспективной. А как все обернулось. И тебе дружба с Тираном, и личная армия, и княгиня Гордеева под боком. Даже первый неудачный поход на ОВК, в котором Ергелан потерял почти весь ядерный боезапас, не изменил расположения Тирана к этому авантюристу. Такая удачливость имела прямо-таки мистический оттенок. Вальтер скептически относился к слухам об особых нечеловеческих талантах Щукина и о помощи ему свыше, но иного объяснения успехам союзника не находил. А может быть, скепсис бургомистра стал просто защитной реакцией разума. Ведь Вальтер привык к тому, что «Gott mit uns», но Всевышний никогда не вмешивается в дела людей. Не помогает и не мешает. Если попросить, Он, конечно, благословит (хотя, может быть, и осудит). Но точно узнать это удастся, лишь покинув наш грешный мир. Когда исправлять содеянное будет поздно. Так что единственно правильная линия жизни – надеяться на себя. Ее и надо держаться. Ведь если поверить в сиюминутное покровительство волшебных сил, можно стать безвольной марионеткой в руках того же Щукина или Ергелана. Какой смысл думать самостоятельно, когда все нити в руках существа, равного Богу, и ты не в силах что-либо изменить?

«Богоподобный» Щукин светился самодовольством. Он что-то нашептывал княгине на ушко и то и дело указывал на долину. Наверное, рисовал перспективы. Да, с такой армией будущее у Щукина вырисовывалось довольно светлое и сытое. Если, конечно, победив ОВК, он не замахнется на Тиранию. Чиниды могут изрядно подпортить ему настроение. Ведь они знают секрет успеха. Щукин сам его выболтал – пещеры, полные «золотых» бойцов, есть и на Мосите. И, возможно, на других планетах Тирании. Так что будущему правителю ОВК следует быть осторожным. Впрочем, зачем заглядывать так далеко в грядущее? Пока никто никого не победил. Даже не приступил к этому.

– Ужасно жарко, – капризно заявила Татьяна. – Я уже насмотрелась. Идем в твой корабль.

– Каюта на крейсере Тирана удобнее, – игриво выгнув бровь, предложил Щукин.

– Чиниды добавляют в увлажнители кондиционеров какие-то травяные вытяжки, мне они не нравятся, – княгиня томно потянулась и прильнула к его плечу. – Идем, или ты намерен ждать захода солнца?

Щукин рассмеялся. Вальтеру шутка показалась неуклюжей. Он даже порадовался, что стоит позади и от него не требуется выдавливать дежурную улыбку. Бургомистр утер салфеткой испарину и приложился к бутылочке с водой. Дождаться захода… Этот проклятый солнцепек скоро доконает. Додумалась же природа скатать шарик из космической пыли в таком звездном местечке. Закат… мечта идиота. Вон еще одно солнце на небосклон взбирается. Какие уж тут вечерние зорьки. Вальтер замер. Еще одно солнце? Не было его в предыдущие дни на небе. Да и ведет оно себя странно – светит все ярче, но не потому, что приближается к зениту, а оставаясь на месте.

– Господин Щукин! – взволнованно позвал бургомистр.

– Чего вам? – нехотя откликнулся Щукин.

– Может быть, мне кажется, но… В небе появился какой-то странный объект. Взгляните.

– Объект? – союзник хмыкнул и взглянул туда, куда указывал Вальтер. – А-а, дьявол!

Он вскочил с кресла и выбежал из-под навеса. Несколько долгих секунд он пристально рассматривал внеплановое «солнце», а затем щелкнул по сенсору наручного коммуникатора.

– Сурхан, у тебя есть связь с орбитальной группировкой?

– Да. У них все в порядке.

– В порядке?

– Да, стратег Щукин. Корабли охранения докладывают об изменениях обстановки каждый универсальный час. Но изменений пока не было. И в сводных эскадрах Колоний все спокойно. Экипажи занимаются профилактическими работами и отдыхают.

– Отдыхают! – Щукин заскрежетал зубами. – И все у них в порядке! Все на месте! В таком случае скажи, Сурхан, что за корыто падает мне прямо на голову?!

– Падает? – в голосе чинидского стратега слышалось неподдельное удивление.

– Именно так! Я отчетливо вижу его даже на фоне солнц. Ты уверен, что это не один из наших крейсеров?

– Все крейсеры сообщают, что в порядке… Но я сейчас уточню!

– И поскорее, – Щукин снова взглянул на небо.

Падающее «солнце» в эту секунду достигло максимального свечения и взорвалось, полыхнув ослепительной белой вспышкой. Щукин прикрыл глаза рукой, но почти сразу вернулся к наблюдению.

– Еще один… – подсказал нацепивший темные очки мастер Толстов. – Нет, два… И вон там тоже…

Новые «звезды» загорались на небосклоне одна за другой.

– К бою! – завопил Щукин. – Сурхан, нас атакуют! Орбитальной группировке – полундра!

– Да-да, – голос стратега сорвался, но вскоре стал тверже. Сурхан взял себя в руки. – Корабли вступили в бой! Фактор внезапности позволил противнику уничтожить восемнадцать крейсеров флота Великого Тирана и шесть кораблей Коалиции.

– Мы потеряли четверть флотской группировки! – Щукин взревел. – Где была ваша долбаная разведка?! Почему никто не доложил, что земляне готовят рейд на Грацию?!

– Я вас предупреждал, – возразил Вальтер. – Моя агентура успешно действует прямо в логове врага. Но вы отмахнулись от моих сведений. Назвали их слишком неопределенными.

– Они и были неопределенными!

– Отзыв армии «Кречет» из карательной экспедиции в Колонии, перевооружение войск и экстренное совещание Генштаба армии Преображенского, – спокойно перечислил Вальтер. – В чем вы увидели неопределенность? Теперь платите по счетам.

– Платить будем вместе, – Щукин сверкнул взглядом. – И можете не сомневаться, в долгу не останемся!

– Смотрите! – воскликнул Толстов. – Они садятся!

Все обернулись к горизонту. Где-то далеко к юго-востоку от долины Бергман снижались сотни десантных и транспортных кораблей противника.

– Слава Богу, – Вальтер перекрестился. – Они могли бы просто сбросить нам на головы десяток ядерных бомб и уйти.

– И тогда бы ОВК рухнуло, как подкошенное, – сказал Толстов. – У Преображенского нет выхода. Альтернатива проста: либо драться в поле, либо бомбить и этим окончательно дискредитировать себя даже перед жителями Марса и солнечных спутников. Он потерял Колонии и не рискнет потерять последних союзников.

– И тут он просчитался, – зло усмехнулся Щукин. – В поле ему не помогут даже роботы технократов. Вы присутствуете при ключевом событии новейшей истории, господа: битве за справедливость!

– Это вы загнули, конечно, – буркнул Толстов. – Но сражение предстоит неслабое. Согласен…

Путь в долину Бергман пролегал по трем ущельям, и земляне вполне предсказуемо воспользовались предоставленными возможностями. Конечно, они понимали, что все три пути будут блокированы, но рискнули. Ставка была сделана на внезапность и натиск. Только вперед и сразу всеми силами, пока противник не до конца разобрался в ситуации. Так задумали генералы из Генштаба и старшие инженеры войска технократов. Они же не знали, что новая армия Коалиции настолько хорошо организована. Не знали, что реагирует и действует она как единый организм…

…Инженер Гориннус смотрел на бескрайнюю долину с высоты птичьего полета. Его самолет-координатор висел над центральным ущельем. Позиция казалась выгодной и относительно безопасной – автоматические лучевые батареи самолета чутко реагировали на любой вражеский выпад, будь то опасный маневр авиазвена или пуск зенитной ракеты – но Гориннус все равно немного нервничал. Ведь с борта воздушного координатора ему открылись не только величие и простор долины Бергман, но и пугающий вид на вражеские позиции. Против робогвардии технократов и сухопутной группировки ОВК стояла неисчислимая и хорошо вооруженная армия. Позиции противника оказались тщательно укреплены, грамотно эшелонированы и связаны сетью траншей и тоннелей. Кроме того, тыловые базы вражеских войск были упрятаны среди скал, сверху на которых обосновались ракетно-артиллерийские батареи и тяжелые лучевые орудия, а с воздуха их прикрывали атмосферные штурмовики. Только теперь, после высадки и начала наступления, стало понятно, что сил у врага в действительности на два порядка больше, чем предполагалось вначале. Целые дивизии, будто полчища тараканов, выползали из всех щелей и занимали тщательно подготовленные позиции.

«А ведь с орбиты казалось, что здесь почти никого нет, – с досадой подумал Гориннус. – Обманули, чиниды! Под землей отсиделись, пока мы на посадку заходили. Надо было нам линкоры над долиной прогнать, глубинными сканерами местность обследовать. Но теперь-то поздно…»

Да, теперь что-либо менять стало поздно. Теперь только вперед. Непрерывный огонь, боевой клич и вперед. На ощетинившиеся сотнями тысяч стволов окопы. На плюющиеся смертельными сгустками огня доты. На силовые и традиционные проволочные заграждения. На противотанковые ежи и в контрэскарпы. На заполненные едкими химикатами рвы и в пламя автоматических огнеметов. Под напалмовый дождь и свинцовый град. В ипритовый туман и грудью на ледяной ветер азотных щитов… А если удастся добраться до окопов – врукопашную!..

Гориннус перевел взгляд на стройные порядки наступающих войск. Шагающие роботы в центре, над ними рой новейших роботов-«пчел», а еще выше – тучи авиадестроеров, машин грозных и тоже полностью автоматических. Центр обороны врага будет прорван однозначно, а вот как сложатся дела у флангов – вопрос. Там концентрировались войска ОВК.

На левом фланге кулак получился мощнее, чем на правом. Там основу ударной группы составили танки – если не считать одного существенного недостатка, машины не менее грозные, чем боевые роботы. Недостаток заключался в том, что танками управляли люди. По двое в каждой машине. Но все равно, левый фланг имел все шансы. Единственным реальным препятствием на пути у тяжелых гусеничных машин оставались контрэскарпы – глубокие и широкие рвы с отвесными стенками. Впрочем, с воздуха танковый кулак прикрывали штурмовики землян и рейдеры марсианских «спейсрейнджеров», для которых засыпать любой ров – дело пяти минут и десятка выстрелов средними ракетами.

Правый фланг получился внешне не впечатляющим, но на то и было рассчитано. Его основу составили стрелки на легких бронемашинах. И по замыслу генералов это могло ввести противника в заблуждение – глубокое и смертельно опасное. Да, бронемашины пехоты более уязвимы, чем танки и шагающие роботы, зато они вдвое быстрее и имеют магнитную подушку. То есть никакие рвы и заграждения остановить их не смогут…

Гориннус увеличил изображение. Конечно, ставка на стремительный прорыв по правому флангу была хорошей задумкой. Вот только по ту сторону фронта имелись не менее опытные полководцы. Противник сосредоточил на этом фланге около половины всех «золотых» солдат. Каковы эти странные воины в бою, никто не знал, но даже если не очень, они могут остановить продвижение земной пехоты, просто «задавив массой». Никакая скорость не спасет, когда навстречу рванется огненный шквал, плотностью в тысячу импульсов-выстрелов на квадратный сантиметр. Пусть это будет всего лишь огонь из стрелкового и легкого полевого оружия, бронемашинам и пехоте как раз хватит.

Враг будто заранее прочитал все планы генштаба и военно-технического совета и принял соответствующие меры. С точки зрения инженера Гориннуса, это, конечно, не лишало армию ОВК – Технократии шансов на победу, но сводило все преимущества на нет. Внезапной атаки не получилось – раз, орбитальная группировка увязла в бою с крейсерами чинидов – два, поэтому прикрытие с орбиты отменялось, а долина вдруг оказалась укрепленной не хуже крепости – это три. И перевес в живой силе неожиданно оказался на стороне врага.

Уж не поторопился ли князь Преображенский с решением оставить ядерное оружие на базе? Наверное, поторопился. Хотя, возможно, и нет. Будь в долине только чиниды и эти «золотые», ядерные удары князю могли бы сойти с рук. Но там еще и колонисты… Нет, все правильно сделал князь. Только победа в поле и только при помощи обычного оружия сможет остудить пыл Тирана и отрезвить Коалицию, не отвратив от Преображенского тех, кто еще верил в ОВК.

Гориннус взглянул на кружащие там и тут гражданские суденышки: миниатюрные и очень проворные, а потому практически неуязвимые челноки с частных колониальных космолетов. Большинство из них украшали наспех намалеванные по бортам и на днище знаки нейтралитета – трехпалая птичья лапа внутри окружности. Но некоторые щеголяли настоящими эмблемами, в основном – цветными аббревиатурами независимых инфоканалов. Как эти журналисты успевали вовремя пронюхать о еще не состоявшемся событии и оперативно примчаться в нужное место, для Гориннуса оставалось загадкой. Жалованье кому-то в генштабе платят, что ли? Или секретные переговоры подслушивают? Гражданские шныряли повсюду без соблюдения военных правил и не обращая внимания на линию фронта. Это им, конечно, отольется, но не сейчас, позже. Когда начнется зловещая «карусель», они обязательно попадут под раздачу. Если выживет хотя бы десять процентов, будет удивительно. И на что они, интересно, рассчитывают? Что их вежливо отодвинут в сторонку и не тронут? Да первыми и подстрелят, чтобы не мельтешили и не сбивали наводку.

Еще ничего не произошло, а Гориннус вдруг насторожился. Вот оно! Первое, пока слабое и невнятное дыхание надвигающейся катастрофы. Один из репортерских корабликов неожиданно клюнул острым носом и рухнул на позиции врага. Врезавшись в каменистую почву, он почему-то не взорвался, а лишь выбил из грунта высокий фонтан щебня и пыли. По черной сетке окопов прошла живая волна. Различить отдельных людей не представлялось возможным, но вся эта человеческая масса зашевелилась, видимо изготавливаясь к стрельбе. Над невысокими раскаленными скалами в оперативном тылу «золотых» поднялись и зависли, покачивая короткими крыльями, самолеты. Приказа атаковать они пока не получили, а потому просто висели ровным воздушным строем в окружении подрагивающего марева горячих восходящих потоков. Двенадцать эшелонов хищных стальных птиц, примерно по сотне машин в каждом эшелоне. Это впечатляло. А сколько их еще затаилось в «гнездах» среди горячих скал?

Другой репортерский челнок прошел над местом падения собрата, развернулся и повторил проход. Первый «горячий» репортаж пошел в гиперэфир. Суденышко попыталось пройти над грудой покореженного металла в третий раз, но с земли взвился тонкий шнур инверсионного следа, и в корму челнока впилась малая зенитная ракета. Кораблик исполнил подобие «кобры», вспыхнул и рассыпался на множество горящих фрагментов. Это словно бы стало сигналом к атаке. Войска землян и технократов двинулись вперед…

…Бургомистр Вальтер сидел вовсе не в окопе, но на трехмерном экране все виделось будто бы вживую, и ему стало до чертиков страшно. Отличными стереокамерами и хорошими микрофонами комплектовались все боевые машины, произведенные в «литейных» цехах Эйзена, а поскольку большая часть техники и вооружения в войсках Коалиции была именно эйзенского производства, то, имея универсальный тестовый ключ, можно было подключиться к любой из камер. То есть как бы побывать на каждом из участков фронта. У бургомистра такой ключ имелся. Он, правда, об этом не распространялся. Ведь кому из покупателей понравится, если продавец оставит себе ключ от приобретенного у него сейфа? Ну вот. С оружием и боевой техникой та же история. Большинство покупателей и не знали, что такие ключи предусмотрены. А Вальтер знал и, запершись в каюте своего корабля, использовал секретные возможности на всю катушку. Обмирая от страха, но не останавливаясь. Он переключался с одной камеры на другую и с ужасом наблюдал, как сближаются два неимоверных монстра.

Один – многоногий и многорукий, вооруженный лазерами, ракетами и стволами. Монстр, лязгающий танковыми гусеницами, глухо побрякивающий сочленениями бронеплит, вращающий башнями и двигающий выносными орудийными подвесками. Чудовищный оживший механизм, блестящий тонированными забралами тысяч боевых шлемов и матово лоснящийся противолучевыми доспехами. Гигантский ощетинившийся оружием динозавр, воющий многотопливными гибридными моторами, гудящий реактивными соплами и тонко посвистывающий электроприводами и антигравами. Дракон, рассекающий крыльями воздушные потоки, сметающий все впереди себя огненными струями, зловеще шипящий лазерами и ревущий плазмой. Он надвигался неотвратимо и мощно, заслоняя собой и горы, и небо с его неутомимыми солнцами. Летающие части монстра накрыли долину плотным, железным колюче-огненным одеялом. Рейдеры, самолеты, авиадестроеры и новейшая разработка технократов – «пчелы» – шли настолько плотным строем, что на долину Бергман спустилась прямо-таки ночная мгла.

Вальтер поймал себя на том, что невольно пригибается, настолько эта картина давила и угнетала. А ведь еще ничто не началось. Что же будет, когда они начнут стрелять и крушить все, что ни попадя?

Бургомистр выбрал камеру на башне одного Panzerwagen – модели PW-21, – стоящего в капонире на переднем крае обороны, и направил ее на позиции воинства Коалиции.

Второй монстр выглядел, пожалуй, ничуть не слабее, к тому же у него имелось явное тактическое преимущество – он оборонялся на заранее подготовленных позициях. Его «голова» – воздушный флот Коалиции и летуны чинидов – уже склонилась вперед, навстречу металлической туче атакующих самолетов и «пчел». Еще минута – и монстры треснутся «лбами». Какие при этом посыплются искры, страшно представить. Тело и конечности «золотого» чудовища тоже подались навстречу врагу, но лишь немного, как ветви дерева под порывом ветра: развернулись стволами и направляющими ракетных установок, раструбами огнеметов и излучателями лазеров…

Вальтер мельком взглянул на часы. Главный боевой компьютер-координатор при штабе коалиционной армии рассчитал примерный момент начала основной фазы боестолкновения и отправил результат на все боевые компы. Для чего, бургомистр не знал, но так у военных было принято. Может, для статистики или для мемуаров…

Циферблат обратного отсчета отбрасывал уже простые числа. Восемь… С неба грянули первые грозовые раскаты, и на нейтральную пока полосу посыпались горящие обломки самолетов. Семь… Взвыли ракетные установки в оперативном тылу коалиционных войск, и тотчас заработали маневренные системы противоракетной обороны землян. Шесть… Обломки сбитых ракет начали падать на головы «золотым» солдатам, но они даже не пригибались. Места погибших тотчас занимали новые бойцы. Пять… Заработали тяжелые лазеры и баллистические орудия прямой наводки. Били они, в основном, по центру и левому флангу наступающей армии. Танки и шагающие роботы ответили шквальным огнем. Четыре… Дым от подбитых танков, клубы поднятой взрывами пыли и непонятно как выжатый из сухого грацианского воздуха пар начали заволакивать долину смрадной, мечущейся вихрями пеленой. Три… Визуальное наблюдение стало почти невозможным. Приборы наведения и корректировки огня перешли в режим радаров и сонаров. Теперь доступную и понятную картину боя на экранах дорисовывали компьютеры. Два… «Пчелы» прорвались к генераторам защитной линии и уничтожили их вместе с охраной и зенитными системами. Авангард атакующих войск миновал отключившиеся силовые заграждения. Один… Штурмовики обрушили всю огневую мощь на противотанковые заграждения и рвы, открывая левому флангу свободный проход к позициям второй линии обороны. Шагающие роботы в центре легко преодолели рвы и азотные щиты даже без помощи с воздуха – просто вдруг резко распрямились мощными железными пружинами и перепрыгнули их, в момент приземления попутно смяв часть автоматических орудий второй линии. Ноль! В бой вступили все силы коалиционных войск. На правом фланге заполыхал огненный шторм встречного боя. Правофланговая группировка технократских авиадестроеров перенесла огонь на позиции «золотых», и это обеспечило легким бронемашинам землян запас времени для прорыва. Они стремительно ворвались на позиции «золотых», но тут на выручку щукинским бойцам пришли летуны чинидов. Они отвлекли авиадестроеры на себя, и авангард земного десанта оказался отрезанным от второй волны наступления. Плотный огонь «золотых» в несколько секунд уничтожил прорвавшуюся группу, и чинидские темники подняли равнодушных солдат в контратаку…

…«Золотая орда» шла идеальным строем, и ничто не могло ее остановить. Новые солдаты Коалиции двигались с настойчивостью роботов. Они гибли под ураганным огнем пятящихся десантников тысячами, но место павших сразу же занимали новые бойцы. Не ведающие ни боли, ни страха. Ведь чего бояться человеку, если ему все равно, погибнет он или нет? А «золотым», похоже, абсолютно плевать на собственную жизнь. Это видно даже сверху, с борта рейдера. Капитан Дроздов – временно командующий сводной атмосферной эскадрильей – отдал короткий приказ и подкрепил его жестом: «вниз!» Рейдеры и штурмовики оперативного резерва хлынули к поверхности планеты стальным водопадом. Разрывы бомб и ракет надолго скрыли поле боя под дымно-огненным одеялом. Эскадрилья ушла на вираж, а когда вернулась, приборы выдали нечто, не поддающееся осмыслению. «Золотые» не повернули, не остались лежать рваными в клочья, а наоборот, продвинулись вперед еще на сотню метров, так и не нарушив идеального строя.

– Они шагают по трупам! – выкрикнул в эфире один из ведомых капитана. – Как заведенные!

Дроздов проследил путь окровавленного, но пока все равно поблескивающего золотом легиона. Арьергард четкого строя терялся под нависающими скалами. Мелькнувшая в мыслях аллегория показалась жутковатой, но верной. «Они идут будто укладывающий рельсы поезд. Укладывают впереди себя настил из тел и шагают по нему. Первая шеренга служит прикрытием и «рельсами» для второй, та для третьей и так дальше… Но конца этому… «поезду» не видно, а значит, рано или поздно они доберутся до позиций нашего десанта и прижмут его к противоположной стенке долины. Или выдавят обратно в правое ущелье…»

– Атака! – вслух произнес Дроздов. – Огонь тяжелыми ракетами! Перепашем поле поперек!

– Они снова сделают настил из самих себя и пройдут по пахоте, – прокомментировал тот же ведомый. – Жуть какая-то…

– Может, это роботы? – предположил кто-то еще. – Вон как металлом отливают…

– А красное – что? Смазка вытекает?..

Эскадрилья зашла на цель, и разговоры стихли. Дроздов сомневался, что замысел удастся и его рейдеры сумеют отсечь авангард наступающих «золотых» от тела легиона – слишком неподатливой оказалась почва, сплошной камень, но, раз «спейсрейнджерам» удалось обрушить стенки рвов, все могло выгореть и у рейдеров.

Третий заход только усилил сомнения капитана. «Орда» заполнила образовавшиеся ямы и буквально по головам своих же солдат переползла на другую сторону образовавшейся преграды. Ракет в подвесках оставалось ровно на один проход. Дроздов развернул эскадрилью и направил ее туда, откуда выползала блестящая змея многотысячной «золотой» колонны.

Навстречу рейдерам тотчас понеслись сотни мощных лазерных импульсов и засвистели тонкие белые струи плазменных выстрелов. Рейдеры сгорали, взрывались и разваливались на лету один за другим. Дроздов стиснул зубы. Вперед! Прорваться и засыпать чертовы пещеры, из которых ползут эти проклятые «золотые муравьи»! Еще немного, еще…

– Первый, я седьмой! Нас атакуют с тыла!

– Вперед! – прорычал капитан. – Маневрируйте и вперед!

– Капитан, мы… – передача оборвалась.

– Нас только двое, господин капитан! – выкрикнул другой ведомый.

– Прикрывай меня!

Дроздов уже видел десяток широких входов в тоннели, из которых вытекали золотые «ручейки», сливающиеся чуть позже в единый поток. Капитан зафиксировал картинку и разбил цели-тоннели на количество оставшихся ракет. Хватило на каждый второй. «И то хлеб!» Дроздов откинул защитный колпачок и нажал на кнопку…

В ту же секунду атакующая группа колониальных истребителей уничтожила ведомого и дала дружный залп по рейдеру Дроздова. Капитан успел увидеть, как вперед вытянулись дымные следы пущенных им ракет и как над входами в пещеры отчаянно завертелись на турелях противоракетные лучеметы. «Хоть одна, а все равно долетит… – мелькнула мысль. – Жаль, не увижу…»

Рейдер взорвался, и его обломки разлетелись далеко в стороны. Дым и пламя от них смешались с тысячами других дымов и огненных языков, мечущихся над долиной в безумной пляске смерти…

– …В долине мы пока побеждаем, – уверенно заявил стратег Сурхан, указывая на большой экран штабного компьютера. – Ценой огромных потерь, но все-таки. А вот в космосе… Что вы можете предложить, стратег Щукин?

Щукин поморщился. Этот бравый вояка наотрез отказывался обращаться к новому союзнику «правитель» или хотя бы привычно, по-земному: «господин». Ну ничего. Очень скоро строптивый Сурхан забудет о своей спеси. И не только он. Все остальные высокородные чиниды и всякие там колониальные бонзы скоро будут обращаться к «стратегу» Щукину не иначе как «наш повелитель» или вроде того…

– А чего вы от меня-то ждете… стратег? – Он насмешливо взглянул на Сурхана.

– Вы же можете снова… обесточить энергосистемы кораблей противника, не так ли? – поинтересовался чинид, косясь на голопроекцию космической боевой карты.

– Не всех, – Щукин кивком указал на группу кораблей, успешно атакующих именно чинидский флот. – Вот эти, видимо, переоборудованы с учетом предыдущих ошибок. Во всяком случае они защищены от воздействия моего… секретного оружия. А корабли марсиан и «беркутов» я могу нейтрализовать с воздушной легкостью… Но им противостоят колонисты, и, по-моему, наши дорогие союзники пока справляются.

– Пока, – недовольно скрипнул Сурхан.

– Вы это… – подал голос мастер Толстов, – если можете, то делайте. Колонистам тоже пожить охота. Мы марсианам пока не уступаем потому, что нас больше. А как сравняется счет, ловить станет нечего. «Спейсрейнджеров» даже сами «беркуты» опасаются, а уж они-то бойцы закаленные.

– Ну вот, когда сравняется…

– Щукин, вы что, нас за идиотов держите?! – взорвался Толстов. – Или за быдло какое?! Самый умный и благородный нашелся?! Фокусник… мать твою… А ну, врубай свое секретное оружие, пока я тебя…

– Что вы меня? – Щукин презрительно взглянул на мастера.

Тот обмяк и сокрушенно вздохнул.

– Совесть хотя б имейте. Люди же гибнут…

– Лю-юди… – Щукин скривился, будто его затошнило. – Нашли за что переживать…

– За кого, – невольно поправила его молчавшая в сторонке Татьяна. – Вы бы действительно, Андрей Петрович… э-э… Ради Коалиции…

– Ради победы, – нехотя поддержал ее Сурхан. – Нейтрализация «спейсрейнджеров» позволит нам сосредоточить все силы на эскадре Преображенского, а затем атаковать «беркутов» и технократов. По частям мы уничтожим врага в считаные минуты.

– Я подумаю, – насмешливо взглянув на союзников, заявил Щукин. – Но сначала… я помогу своим солдатам победить в долине, и не «пока», а окончательно.

Он театрально поклонился Татьяне.

– Видишь, я забочусь о людях. О тех, кто этого достоин…

…Дальномер боевого робота Д1001-324763 дал сбой, но шагающая машина не остановилась. Не поступало команды с центрального пульта. Робот отреагировал на возможную неисправность поверхностным тестом систем наведения и запросом на проверку и обновление программы. Системы оказались исправными, программа тоже не имела изъянов и в обновлении не нуждалась. Выполнению главной задачи ничто не мешало. Робот закрыл тестовый файл, но дальномер снова ошибся. Робот повторил тестирование и включил дополнительное устройство ввода данных – звуковой локатор. Следующая ошибка ввода поступила одновременно от обоих устройств. Робот расценил это уже как подтвержденную тенденцию к нестандартному развитию ситуации. Боевой алгоритм на такие случаи, конечно же, существовал, но использовался только после получения дополнительного приказа от координатора. Пока приказа не пришло, роботу следовало выполнять программу номер один – в случае Д1001-324763 это был захват господствующей высоты в секторе 774/8761 с подавлением огневых точек и уничтожением живой силы противника. До успешного выполнения задачи оставалось сорок расчетных секунд. Робот уже поднимался на максимальную отметку сектора, попутно уничтожая все, что шевелится или проявляет малейшую электромагнитную активность. Дальномер и сонар снова ошиблись, теперь уже крупно, а затем в блоке ввода данных появилась новая информация, подтвержденная ко всему прочему оптическим анализатором и радаром. Отвесные скалы, возвышающиеся над сектором ответственности робота, двигались навстречу боевой машине единым каменным фронтом. Будь на месте робота человек, он бы первым делом решил, что сходит с ума от боевого стресса или что противник применил отравляющие вещества типа би-зет. Робот сходить с ума не умел и надышаться парами нервно-паралитических отравляющих веществ не мог. Все происходящее на скальном выступе, куда его занесла нелегкая боевого приказа, он воспринимал сугубо прямолинейно. Скала двигалась, угрожая столкнуть робота вниз, на острые камни с высоты в двадцать один собственный рост механического бойца. Кибермозг просчитал варианты и пришел к выводу, что столкновение неизбежно. Тут же сработала подпрограмма самозащиты, и робот без лишних запросов в штаб открыл по стене шквальный огонь. Каменный поршень покрывался выщербинами и потеками расплавленного гранита, осыпался крупными фрагментами, но не останавливался. Тактически верно было бы отступить и вызвать на сектор огонь тяжелых орудий, но робот не завершил предыдущую программу, и объективно этому ничто не мешало. Ведь «ожившая» каменная стена не атаковала, а лишь сужала проход к вражеским позициям. Робот, продолжая палить в стену, двинулся по краю уступа к цели своего основного задания. Стена резко продвинулась вперед и сузила каменный карниз до ширины в несколько сантиметров. Площадь опоры уменьшилась до критической. Робот секунду балансировал на карнизе, а затем рухнул вниз с семидесятиметровой высоты. Почти туда, откуда начинал свое восхождение…

…На контрольном пульте штабного координатора появился короткий рапорт о повреждениях в ходовой системе робота Д1001-324763. Компьютер проанализировал характер неполадок и присвоил рухнувшей с обрыва машине статус «ограниченно полезной». Стрелять и даже передвигаться она могла, но вести эффективный бой в составе подразделения – нет. Рапорт о причинах возникновения неисправности компьютер отправил в инженерную базу данных…

– Это не совсем то, что произошло с «роем» на полигоне Роммы, но очень похоже, – мрачно проронил Гориннус, пробежав глазами новый рапорт. – Количество сбоев растет в геометрической прогрессии. Машины… такое впечатление, что они… сходят с ума!

– Будьте рациональны, – укоризненно произнес Миллор. – Наверняка причиной всему созданные электромагнитными полями помехи в устройствах ввода данных.

– Помехи? Наши роботы абсолютно устойчивы к любым видам излучений. Им не страшны никакие помехи. Даже точно нацеленные гиперлучи не смогут ввести их компьютеры в заблуждение. Если они видели падающие на них стены, шагающие скалы и плавящиеся камни, значит…

– …Значит, это происходило на самом деле, – вместо инженера твердо закончил полковник Воротов, по гиперсвязи, прямо с борта «Каллисто», подключившийся к переговорам технократов. – Наши танкисты и пилоты видели примерно то же, что и ваши роботы. Только по-своему все это безобразие интерпретировали. На помощь центральной группировке и левому флангу противника пришел… назовем его… обладателем секретного оружия. Я отдал приказ отступить.

– Отступить?! – изумился Гориннус. – Но почему?! Мы же еще можем все исправить!

– Взгляните на поле боя, инженер, – мрачно глядя на Гориннуса, сказал Воротов. – Все танковые подразделения потеряли строй и разбились на сотни отрезанных от подкрепления групп. Робогвардия гибнет под каменными завалами. Третью линию обороны врага ей уже не взять, это ясно. На правом фланге вообще рубка идет. Натиск «золотых» войск слишком силен. Они просто теснят наш десант «массой». Если мы не отойдем, противник его добьет и прижмет наши основные силы к южным скалам. Из этого котла выхода не будет. Пока не перекрыт путь к ущельям, нам следует отступить.

– Но ведь можно… атаковать с орбиты! – нашелся Гориннус. – Космическая группировка чинидов почти разгромлена. Если перевести часть флота на низкую орбиту и обработать из штурмовых орудий скалы…

– Вы не слышали меня, инженер? У противника имеется секретное оружие!

– Полковник прав, – устало согласился Миллор. – Мы потеряли половину шагающих роботов и тридцать четыре процента авиадестроеров. Хорошо, что «рой» пока не пострадал от этого секретного оружия. Если мы потеряем еще хотя бы половину «пчел»…

– Если «рой» выйдет из строя, то весь сразу, – вставил Гориннус.

– Тем более, – сказал Воротов. – Уходите, ребята. Эту баталию мы проиграли. Но это еще не значит, что проиграна вся война. Поднимайте уцелевших роботов на борта, отзывайте авиадестроеры и «рой». Сбор на орбите.

Технократы многозначительно переглянулись. На случай неудачи в долине Главный инженер Кноппус дал своим офицерам особые инструкции. Но землянам знать о них пока необязательно…

…Преображенский молча стоял у голографической карты и смотрел куда-то в центр изображения, но не на ближайшее к Грации светило, а будто бы глубже. Все его мысли занимал этот проклятый Щукин и его «высочайшие» покровители. Такого поворота событий, конечно, следовало ожидать, но князь был уверен, что обо всех «поворотах» позаботится Слуга. Перед самым отправлением в поход у них даже состоялся краткий разговор на эту тему. Но в решающий момент Слуга не появился, а в долине и на орбите что-то не заладилось, и Щукин снова обыграл Великого Князя.

«…Ты хочешь, чтобы я потерял последние капли веры и терпения? – мысленно обратился к Слуге Сергей Павлович и горько усмехнулся. – Я близок к этому, как никогда…»

«…Вера для Бога, – вдруг пришел ответ. – А я всего лишь Слуга, помощник. Не всемогущий и не всемилостивый. Мне пришлось идти сюда долгим и трудным путем, чтобы не столкнуться с перворожденными. Но теперь все позади, я пришел…»

– Ваша светлость, беда! – на мостик торопливо поднялся пунцовый от перенапряжения Горохов. – Эти гады опять какой-то столбняк на наши корабли напустили! «Спейсрейнджеры» зависли, да и «беркуты» клювы повесили! Флот колонистов клином идет, нас отрезает!

– Где технократы?

– А они все на дальней орбите над нулевым меридианом собираются, – он недовольно поморщился. – По-моему, драпать намылились.

– Уже драпают, – появился на мостике Воротов. – Извинились, сослались на потери и – ходу… Предатели!

– Бог им судья, – Преображенский покачал головой. – Нам не в чем их упрекать. Мы отступление протрубили, с нас и спрос. На подмогу марсианам сможем прорваться?

– Вряд ли, – Воротов указал на красные и зеленые пульсирующие точки, рассыпанные в пространстве объемной карты. – Это флот чинидов, а вот здесь колонисты. Зеленые – наши. Чтобы прорваться к ним, придется либо идти вокруг планеты, либо через стратосферу, а это риск. Да и зависнуть можем, как и остальные.

– Об этом не беспокойся, – заверил князь.

– Все равно ничем не поможем, – Воротов уверенно рубанул рукой воздух. – Мало нас!

– Не бросать же их! – тихо возмутился Горохов.

– Ты что, за суку меня держишь?! – рассердился полковник. – Кто говорит – бросать?!

– Виноват! Но вы же сами…

– Что «я сам»?!

– Смирно! – прикрикнул на них Преображенский. – «Столбняк» мы устраним. И сразу в прыжок! Так и передайте всем кораблям, как только они «оживут». Точки выхода стандартные: «Беркут» – у Ганимеда, марсиане – у Цереры.

– А если чиниды следом прыгнут?

– Мы их задержим. Прыгнем последними, и не внутрь Солнечной, а в пояс Койпера. Если противник успеет воспользоваться нашей проводкой, то его ждет сюрприз.

– Прохладный, но не эскимо, – хмыкнул Горохов. – В ледяном поясе им будет самое место. Только, боюсь, зажмут они нас там. Если всеми силами на одну нашу эскадру навалятся.

– Там разберемся. Ледяной пояс – это уже наша территория. А дома и стены помогают…

«…Это мудрое решение, – пришла мысль от Слуги. – Я сниму силовую блокировку с марсианских кораблей и переброшу ее мощности на флот Ушедшего. Пусть почувствуют на себе, каково это – задыхаться в обесточенной жестянке. Тебе не придется сдерживать их огнем. Но учти, Идущий, у тебя и твоего флота в запасе будет не больше десяти стандартных минут…»

– Мы успеем, – вслух ответил Преображенский. – Десять минут – приличный запас.

– Чтобы отправить домой марсиан и «беркутов», вполне… – машинально согласился Воротов. – А вот группа прикрытия не уложится… Постойте, ваша светлость, какие десять минут?! О чем вы?

– Так и поступим, – Сергей Павлович махнул рукой: «вопросы позже». – Всем кораблям Ударного флота – прыжок в Солнечную! Великокняжеской эскадре – прикрывать отступление главных сил!

– Они же обесточены, – тихо напомнил Воротов, – не слышат нас…

Он взглянул на князя сочувственно, как на человека авторитетного, но случайно ляпнувшего откровенную глупость.

– Приказ приняли, – неожиданно для полковника откликнулся флагман «беркутов».

– O’К! Принято, сэр! – пришло подтверждение от марсиан.

Зеленые точки на объемной карте пришли в движение. Они выстраивались в ровные походные ордеры и, стремительно разгоняясь, исчезали с дальней орбиты Грации.

– Ну и дела, – Воротов удивленно взглянул на князя. – А еще говорят, что чудес не бывает…

– Это те говорят, кто с Земли ни разу не улетал, – пробормотал в ответ Горохов. – А кто хоть годик в космосе проболтался, тот еще и не в такое верит…

– Это было что-то невероятное, – бургомистр Вальтер вошел в штабной бункер, утирая платком лоб.

– Согласен, – мастер Толстов оторвал взгляд от боевого экрана. – Битва была что надо. И на планете, и в космосе. Непонятно только, почему корабли чинидов прекратили преследование земного флота. У Ергелана сдали нервы?

– Им что-то помешало, – предположил Вальтер. – Вы же видели, как внезапно чиниды повернули назад. Они подошли на расстояние удара, им оставалось всего лишь выстрелить. Но тут в события вмешалось нечто… необъяснимое. Я слышал переговоры капитанов кораблей. Электронные системы вдруг зависли, и даже Щукин оказался бессилен. Оживить и заново настроить их удалось только спустя полчаса. Теперь Преображенский, наверное, уже в Солнечной. Готовится к осаде.

– Нет, до Земли князь Сергей не добрался. Это я знаю точно. Две эскадры чинидов и одна наша прыгнули следом за князем. Они даже умудрились отрезать эскадру Преображенского от основных сил землян. Великокняжеский конвой маневрирует где-то в поясе Койпера, не в силах прорваться в Солнечную. Чиниды обложили его так плотно, что для прыжка ему просто негде разогнаться. А натиск флота «Беркут» и сводной эскадры Трентона, спешащих на выручку князю, сдерживают наши войска. Так что Ергелан близок к цели. Ему надо лишь поднажать.

– Без ввода в бой резервов он сможет только блокировать корабли Преображенского. Он не даст им прыгнуть в гиперпространство или уйти из-под удара в обычном режиме, но уничтожить их ему слабо. А резервам взяться пока неоткуда.

– Как ни сложится все в будущем, а сейчас победа за нами, – не совсем уверенно заявил Толстов. – Можем торжествовать.

– Пиррова победа, – Вальтер покачал головой. – Мы потеряли треть флота и не меньше половины сухопутных сил. «Золотые» солдаты оказались далеки от совершенства.

– А чего вы хотели от наспех обученных марионеток? – Мастер невесело усмехнулся. – Вы думали, что за один месяц они станут Абсолютными Воинами? Иллюзии… Это худшее оружие. Но пока мы в порядке. Так что… идемте, Вальтер, отдыхать. Выпьем чего-нибудь успокоительного в кают-компании и завалимся спать. Пока стратеги приводят в порядок остатки нашего воинства, есть возможность хорошенько выспаться. Или вы намерены спуститься в долину и присоединиться к празднованию победы?

– Нет, праздновать нечего, – бургомистр покосился на экран, где застыла картинка долины Бергман – обугленной, заваленной телами и обломками техники. – Кстати, на флагманах сейчас обстановка соответствующая. Колонисты по недомыслию торжествуют, но Щукин раздражен потерями, а Ергелан недоволен, он снова упустил заветный перстень Сунджи. Так что лучше всего нам остаться в этом бункере. А выпить мы найдем.

Он вынул из внутреннего кармана довольно объемистую фляжку и протянул ее Толстову.

– За то, чтобы последующие победы не выглядели настолько сомнительными, – мастер отсалютовал Вальтеру и надолго приложился к фляжке.

– Все зависит от результатов экспедиции на Моситу, – принимая сосуд, заметил бургомистр. – Щукин отправил несколько групп на поиски пещер. Если найдется еще хотя бы одна «кладовая», полная «золотых людей», наши шансы вырастут вдвое.

– А если разведчики Преображенского отыщут такой же резервный «склад» на Земле?

– Думаю, найти – мало, – Вальтер покачал головой. – Важен еще момент инициализации, так сказать. Следует знать, каким способом эти люди выводятся из загадочного состояния вечного сна. И тут, скорее всего, не обойтись без особых талантов господина Щукина.

– Да-а, – Толстов снова приложился к фляжке, затем поморщился и утер губы рукавом. Коньяк его определенно «зацепил». – Вляп-пались мы крепко, бур-ргомистр. Теперь без Щукина ни вздохнуть, ни п-пукнуть. Что будем делать?

– А надо что-то делать? – Вальтер допил коньяк и с сожалением потряс опустевшей фляжкой. – Будем… просто ждать, чем все закончится. Вряд ли это… продлится… дольше месяца. Или Коалиция, или Преображенский за это время найдут способ… угробить противника. На такие штучки и Великий Князь, и Великий Тиран бо-ольшие мастера. Я уже не говорю о Щукине.

– М-м, – Толстов осоловело взглянул на бургомистра. – Согласен… только… Коалиция это мы, Вальтер. Вы… ик… желаете нам поражения?

– Я желаю нам просветления и избавления от груза ошибок, – Вальтер спрятал фляжку. – Придется нам все же вернуться на флагман. Мой походный бар опустел.

– С-согласен, – Толстов уронил голову на грудь и столь же резко ее поднял – кивнул. – Давайте сегодня наж-жремся, бургомис-стр. Повод есть…

– Давайте, – Вальтера пока не так сильно развезло, и он помог Толстову подняться. – Сделать это уместно… именно сегодня… Ведь наше «завтра» смутно и неопределенно, как никогда…