Сон пригнулся, словно это могло снизить риск повреждения скафандра, и быстро отошел под прикрытие поворотного механизма антенны. Здесь он был почти в безопасности, если не считать, что кислород поступал уже из резервного баллона, а запас энергии в системе жизнеобеспечения скафандра вообще таял на глазах. В резкой космической тени костюм перешел на более экономичный режим работы, однако недавняя перегрузка изрядно подсадила батареи и теперь у капитана был шанс погибнуть еще до того, как закончится воздух. От холода и радиации. Сон переключил систему обзора на режим поиска, и стекло шлема тут же принялось увеличивать все видимые в режиме радиолокации предметы. Корабли конвоя оставались на прежних местах, и это могло означать все, что угодно. Если Игорь не добрался до Викторова, то суетиться им было ни к чему. Если Игорь добрался до Адмирала и заставил его молчать, то они просто ни о чем не подозревали. Ориентироваться на поведение конвойных кораблей становилось бессмысленно в обоих случаях. Биомехи упорно атаковали землян, и большая часть крейсеров Галактики была вынуждена смещаться к позициям «крабов». Оказавшись под перекрестным огнем, они отчаянно сопротивлялись и тем, и другим. Бомбардировщики Союза между тем немного снизили интенсивность огня, словно понимая, в каком сложном положении оказались земляне, и предоставляя им шанс спастись. Такая серьезная обстановка оставляла только одну надежду – на Спивакова. Игорь был просто обязан пробиться к Викторову и заставить его отдать приказ об отступлении. По крайней мере биомехам. Приказ об отступлении должен был поступить и землянам, но кто его отдаст, было неясно. Адмирал оставался последним из командующих земным флотом, и вряд ли дисциплинированные командиры тяжелых кораблей стали бы слушать кого-то, кроме Викторова. То, что он биомех, пока не было доказано, и потому капитаны не имели повода для нарушения присяги. Самое скверное заключалось в том, что Спиваков не мог просто уничтожить Адмирала и принять командование. Ведь из-за предельной конспирации, являясь фактически вице-премьером Галактики, воинское звание он имел совершенно незначительное. Второй пилот гражданского лайнера после мобилизации мог стать от силы капитан-лейтенантом. Командовать контр-адмиралами флота и генералами планетарных войск в таком чине было бы нелепо. Земляне действительно находились сейчас на краю пропасти, и удерживал от падения их только тонкий страховочный трос – умение Спивакова найти достаточно убедительные для Викторова аргументы. Сон почти не сомневался, что Игорь пойдет на все. Вплоть до причинения Адмиралу серьезного вреда. Оставалось пожелать землянину твердости духа и удачи.

Сон снова обвел взглядом пространство и вдруг увидел нечто, пробудившее в нем надежду на лучшее. На том месте, где несколько секунд назад не было никаких признаков активности, появился корабль весьма знакомой конфигурации. Нет, это не был баргонский разведчик, но это был и не биомех. Вернее, он очень напоминал биомеханический корабль землян, но вместо биомодуля на нем был установлен какой-то новый блок гораздо меньших размеров. Сон настроил сканер на максимальное увеличение и попытался рассмотреть новую боевую единицу более детально. Заменившая биомодуль конструкция больше всего напоминала орудийную башню. Капитан не мог рассмотреть тип установленного в ней орудия, но не потому, что этого не позволяла слабая аппаратура скафандра, а оттого, что Сон просто не встречал таких пушек прежде. Первая мысль была о нейтронном орудии, но подобное вооружение пока имели только «крабы», и вряд ли они стали бы делиться с землянами своими военными новинками. Это мог быть и один из бомбивших Баргон биомехов с атмосферным оружием, но в космосе его мощь была бесполезна. К тому же у него не было биомодуля…

Сон попытался настроиться на радиочастоту корабельного маяка и с удивлением обнаружил, что тот выдает себя за биомеха. Это вполне могло быть маскировкой, но в то же время корабли конвоя ему верили и пойти на перехват не спешили. Сон ясно различил движение орудийной башни корабля, которая развернулась в сторону флагмана и замерла, несомненно взяв крейсер на прицел. Видимо, наведение пушки было проведено при помощи обычной оптики, поскольку на захват цели лазерными или радиосистемами флагман должен был ответить постановкой силового щита и подачей сигнала тревоги кораблям конвоя.

Насчет постановки силового поля Сон не ошибся, хотя конвоиры по-прежнему оставались на своих местах. Об этом он размышлял уже в полете, когда внезапно включившиеся генераторы окутали крейсер упругим коконом и все незакрепленные предметы были выброшены в пространство с приличным ускорением. Такими предметами оказались два ранее притянутых массой корабля неизвестных обломка и капитан Сон. Направление полета капитан не выбирал, но оно почти в точности соответствовало его желанию. Он хотел рассмотреть неизвестный корабль более подробно – теперь это ему удавалось, и совсем неплохо. А с каждой секундой все лучше и лучше. Сон немного поработал ранцевым ускорителем и остановил беспорядочное кувыркание. По отношению к зловещей орудийной башне приближающегося корабля он летел вверх ногами, но в космосе принципиального значения это не имело. Корабль вырос в огромный черный силуэт, и Сон попытался скорректировать направление своего полета так, чтобы упасть на поверхность космолета в том районе, где у машин этого типа находился шлюз-портал. Перед самым ударом о борт корабля Сон включил ранец на полную мощность и, истратив последние капли топлива, затормозил. Контакт с обшивкой получился вполне мягким, хотя потом ноги капитана гудели еще долгие полчаса. Рамка шлюза находилась в нескольких метрах правее, и капитан, превозмогая боль в подошвах и коленях, сделал к ней пару неуверенных шагов. Корабль продолжал попискивать в режиме соблюдающего относительное радиомолчание биомеха. Своих намерений он так и не прояснил. Сон присел над одним из стандартных для биомехов клапанов подачи на поверхность корпуса биомассы и провел по нему закованной в боевую перчатку ладонью. Никаких следов «замазки» на краях отверстия не было. Это означало, что корабль не пользовался наружной защитой. Таким образом, он или все-таки был электронным, или не вступал ни в какие сражения со времен последнего профилактического осмотра в доках. Если учесть, что по всем трем галактикам шла война, то последнее было маловероятно. Сон наконец добрался до шлюза и замер в нерешительности. Космолет находился в состоянии полной боевой готовности и с минуты на минуту собирался включить скорее силовой щит, чем портал. Капитану следовало немедленно обнаружить свое присутствие. Отправляться в новый полет у него не было ни малейшего желания. Сон, недолго думая, вошел в телепортирующую рамку и бессмысленно пнул в ее боковую стенку. На «стук», естественно, никто не откликнулся и не активировал шлюз, но капитан нисколько не смутился. Рискуя потерять контакт магнитных подошв с металлом корпуса, он снова пнул в стену и даже потянулся за пистолетом. Извлечь оружие из кобуры он, к счастью, не успел. Портал сработал, и Сон в одно мгновение оказался на главной палубе корабля.

Яркий свет над принимающей площадкой ослепил капитана, словно вспышка сверхновой, и заставил его непроизвольно прикрыть глаза рукой. Прежде чем Сон восстановил способность различать окружающие предметы, его стащили с площадки и освободили от ранца и шлема. Баргонец только сейчас понял, что система терморегуляции в скафандре уже начала отказывать, и он основательно взмок. Капитан отбросил чью-то руку, участливо вытирающую платком его залитые потом глаза, и наконец разобрал, где он оказался и кто его окружает.

– Я видел много фокусов, но использование защитного поля крейсера в качестве ускорителя – самый впечатляющий, – сказал высокий плотный офицер и протянул капитану ладонь. – Добро пожаловать на борт, капитан Сон.

– Мы знакомы? – удивленно спросил баргонец, пожимая руку земному офицеру.

– Заочно, – по-прежнему улыбаясь, ответил собеседник. – Генерал Сыромятин, командующий Разведывательными силами Галактики. Я наслышан о ваших подвигах от генерала Ветра, а также от ваших боевых товарищей.

Генерал взглядом указал за спину капитана. Сон резко обернулся и замер в полном недоумении. Там стояли Белка, Скала и Михаил. Все трое улыбались, хотя улыбка Белки была скорее нервной, чем приветственной. Скала тоже очень быстро стала по обыкновению серьезной и поспешила задать вопрос:

– Что произошло?

– Нас расстреляли, словно учебную цель, – ответил Сон и покачал головой. – Однако Спиваков своего добился. Он сейчас на крейсере…

Сон ободряюще улыбнулся Белке и Михаилу. Девушка заметно побледнела и закусила губу. Землянин, напротив, кажется, даже обрадовался такому известию. Сон сначала отнес это на счет беспокойства бывшего капитана «Охотника» о выполнении главной задачи, но потом почему-то засомневался. В глазах Михаила не было участия. Казалось, капитана даже радовало то, что его товарищ остался один на один с целым экипажем боевого корабля. А ведь шансы Игоря выиграть сражение внутри флагмана были близки к нулю… Сон не стал углубляться в анализ сложных взаимоотношений между землянами и вернулся к беседе с милой его сердцу Скалой.

– А Ястреб? – неуверенно спросила она.

Сон только печально покачал головой, и десантница тяжело вздохнула. Она наконец поборола свое стеснение и, не обращая внимания на присутствующих, обняла капитана.

– Нас становится все меньше и меньше, – прошептала девушка, прижимаясь к его щеке. – Я не хочу тебя потерять…

– Это была последняя жертва. Поверь мне, – проводя рукой по ее волосам, сказал Сон.

– Ты думаешь, Игорь справится? – Скала немного отстранилась и заглянула капитану в глаза.

– Подозреваю, что да, – ответил Сон. – Впрочем, пока не знаю почему, но я даже уверен в этом…

– Спиваков на флагмане? – спросил Сыромятин.

– Так точно, – отпуская Скалу, ответил капитан. – Наш первоначальный план вызвал изменение тактики биомехов… Вы же видите, что они теперь творят? Поэтому Игорь принял решение прорваться в биомодуль и поговорить с Викторовым более серьезно.

– Это он умеет, – Сыромятин усмехнулся.

– Я поражаюсь вашему спокойствию, генерал, – вдруг негромко, но твердо заявила Белка. – Один человек против целой роты охранников и экипажа! Разве он сможет пробиться в биомодуль?

– Он вычислил, где расположен мозг биомеха, заранее? – прежде, чем ответить девушке, спросил у Сна Сыромятин.

– Да, мы обсудили это еще на Баргоне…

– Тогда пробьется. Для бойца его уровня главное – не блуждать по объекту в поисках точки прибытия. Все остальное – семечки…

– Но там охрана из боевых андроидов! – снова возразила Белка.

– Сержант, поверьте мне как командующему разведкой, – мягко ответил генерал, – слухи о непобедимости андроидов сильно преувеличены. Иногда гораздо опаснее иметь дело с особыми подразделениями специально тренированных людей, а наш общий знакомый, пилот второго класса Спиваков, как раз и является одним из таких специалистов… Извините, боевой сержант Белка, но ваши опасения совершенно напрасны, и я не хотел бы тратить время по пустякам. Майор Спиваков сейчас наверняка находится рядом с Викторовым, и наша задача – создать ему все условия для работы.

– Вы думаете, он сможет заставить Викторова отдать приказ об отступлении? – с сомнением спросил Михаил.

– Землянам такой приказ отдам я, – ответил Сыромятин. – Но прежде следует отвести биомехов. Тут я бессилен. Если Игорь не сможет убедить Адмирала, или он все же не пробился в его логово, я применю подаренное нашими союзниками – «крабами» – оружие. Времени у Спивакова ровно столько, сколько корабли конвоя потратят на раскрытие нашей истинной принадлежности. Если они прямо сейчас догадаются, что мы не на стороне Викторова, нам придется дать нейтронный залп и прыгнуть в гиперпространство. Если Игорь более везуч, то будем ждать сколько возможно. Не надо забывать и о том, что, заботясь о жизни одного офицера, мы одновременно теряем сотни других…

– Тогда следует ударить прямо сейчас! – решительно заявил Михаил. – Так будет справедливо!

– Если Викторов публично признается в предательстве и вся эта неудавшаяся революция закончится, нам будет гораздо проще разговаривать и с флотом, и с гражданами Галактики, – возразил Сыромятин. – Так что подождем…

– Краусс, старший офицер бомбардировщика «РУТ 1217», говорил, что вы исчезли в гиперпространстве и через марсианский портал были выброшены только обломки биомодуля, – усаживаясь в кресло, когда Сыромятин провел его в рубку, сказал Сон.

– Это верно, – генерал рассмеялся, – обломки были. Был даже коварный заговор, который с помощью разведки наших союзников я пытался разгадать за какие-то несколько часов. Поэтому мне пришлось некоторое время побыть пропавшим без вести. Теперь в этом нет необходимости. Злодей известен, а со всех прочих подозрения сняты. Наступил момент истины.

– Спивакова вы подозревали тоже? – удивленно спросил Сон.

– Одним из первых, – признался Сыромятин, – хотя знал его лучше, чем всех остальных вместе взятых. Он же на самом деле был моим агентом. Я его внедрял в «Галактику», а он после удачного продвижения по служебной лестнице этой организации сделал вид, что завербовал и меня. Без строгого контроля эта контора могла нанести непоправимый вред Галактике-государству. А так мы с Игорем весьма успешно контролировали шаги заговорщиков и даже умудрялись проводить в жизнь вполне приличные решения…

– Как же вы упустили Викторова? – Сон усмехнулся. – Получается, что он использовал «Галактику» еще более эффективно, чем вы?

– Получается, получается, – Сыромятин вздохнул. – Но в этом ему серьезно помогли. Кто помог, я пока не знаю, но уверен, что Игорь сумеет выбить из великого биомеханического Адмирала признание. Для полноты картины нам не хватает только этого штриха.

– Вы тоже считаете, что Викторов всего лишь пешка? – вмешался в беседу расположившийся рядом с офицерами Михаил.

– Скорее слон или конь, если применять шахматную терминологию, – возразил Сыромятин. – Но в игре есть и ферзь, и король. Я уверен. Точки над «i» мы расставим, когда вычислим всех вдохновителей «звериного» восстания. Потому спецслужбы и не разогнали «Галактику» в самом начале ее деятельности. Не поместив главных подозреваемых в надежно запертые клетки, мы не можем завершить операцию. Бог знает, сколько могла продлиться наша игра, если бы истинные главари не приказали Викторову начать войну…

– Даже представить себе не могу, что есть кто-то главнее Адмирала, – сказал, пожимая плечами, Михаил.

– Вопрос не в чине, – возразил генерал. – Вопрос в происхождении. «Ферзь» не главнее Викторова, а старше и мудрее. Он является для Адмирала настолько непререкаемым авторитетом, что Викторов готов ради него на все. Вплоть до организации государственного переворота.

– Нестабильность в Галактике и на Баргоне могла быть на руку только «крабам», – заявил Михаил.

– Они не выносят биомехов, – возразил Сыромятин. – К тому же серьезно помогли избавиться от биомодуля «Парашютиста» и тем самым спасли мне жизнь.

– Это не значит, что они ни при чем, – продолжая настаивать, сказал Михаил.

– Нудный ты стал, Абрамов, – снисходительно ответил генерал. – Твержу тебе, твержу. Меня спасли – раз. Пушку секретную доверили – два. Разобраться с заговором помогли – три… Мало, что ли?

– Отвлекающий маневр! – предложил версию капитан. – Чтобы вы не смогли докопаться до «ферзя», поскольку он сам вам и помогает. Кричи «держи вора!» погромче, и тебя оставят в покое – разве не вечная мудрость?

– Нет, не могут быть «крабы» идеологами мыслящих корыт, – Сыромятин уверенно махнул рукой. – Не годятся твои доводы, капитан. Никуда не годятся…

– Вы просто не хотите хорошенько поразмыслить над ними, потому что обязаны союзникам жизнью, – не отступал Михаил.

– А тебе они на какую рану соли насыпали? – уже раздраженно спросил Сыромятин. – Почему ты так активно нападаешь на них?

Миша не ответил. От только скривился, подчеркивая мимикой, что продолжать спор не намерен и остается при своем мнении. Генерал, казалось, тут же забыл о строптивом капитане и снова вернулся к разговору с баргонцем, однако ему помешал доклад адъютанта. Офицер неслышно приблизился к собеседникам и, склонясь к уху генерала, шепнул несколько слов. Сыромятин нахмурился и встал.

– Господа офицеры, я вынужден прервать нашу беседу и вернуться к проблеме номер один. Корабли конвоя пришли в движение. Они затребовали код, которого мы не знаем. Примерно через две минуты они поймут, что мы не на их стороне, и начнут атаку. Я вынужден принять окончательное решение.

– Неужели ничего нельзя сделать? – понимая, что его вопрос не имеет ответа, спросил Сон.

Генерал покачал головой и кивнул вахтенному. Тот откинул защитный колпачок и положил палец на кнопку активации нейтронного орудия.

– По моей команде, – предупредил Сыромятин и застыл перед тактической картой.

– Господин генерал, я прошу вас! – появляясь в рубке, вдруг крикнула Белка. – Не делайте этого! Игорь справится!

– Я не могу рисковать, боевой сержант, – сурово ответил Сыромятин. – Мы не знаем даже, жив ли Спиваков. Тем более неразумно надеяться на то, что он успеет убедить Адмирала и тот отзовет своих биомехов…

– Я не позволю… – что еще хотела сказать Белка, осталось загадкой, поскольку одновременно с началом фразы ее рука потянулась к пистолету, но Миша, упредив ее опрометчивый поступок, сгреб прелестного сержанта в охапку и буквально вынес из рубки.

Белка была сильнее капитана, но вырываться не стала. Покорно отдав Михаилу свой пистолет, она опустила голову ему на плечо и тихо заплакала. Выбежавший следом за ними из рубки адъютант, увидев, что все разрешилось, опустил готовое к бою оружие и, приняв от капитана конфискованный пистолет Белки, вернулся к генералу.

Ни Миша, ни тем более Белка не видели, как на губах адъютанта расплылась довольная усмешка, когда, стараясь не касаться металлических деталей, он сунул оружие девушки в карман. В итоге на пистолете остались очень выгодные отпечатки пальцев угрожавшей Сыромятину десантницы и недовольного капитана…

– Все обойдется, – обнимая Белку за плечи, шептал Миша. – Успокойся. Все забудется, и жизнь пойдет своим чередом. Я с тобой, Белочка, не плачь… Я с тобой…

Белка, словно ужаленная, вырвалась из рук капитана и, растирая по лицу слезы, крикнула срывающимся голосом:

– Я тебя ненавижу! Ты готов продать своего друга, да еще и устроить на вырученные деньги банкет! Не приближайся ко мне! Ты отвратительнее змеи!

– Что я слышу? – пытаясь помочь капитану, вмешался Сон. – Андроиды осваивают метафоры и гиперболы? Так недалеко и до сложения стихов…

– А вы думали, мы вечно будем разговаривать, как персонажи обучающих фильмов? – утирая слезы, спросила Белка. – Мы учимся, командир, ничуть не хуже людей! А то, что нам приходится осваивать школьную программу и премудрости теории творчества не в детстве, а в зрелом возрасте, только помогает усвоить их гораздо прочнее…

– Я все понимаю, – поднимая руки, согласился Сон. – Было бы желание, освоить можно что угодно и в любом возрасте. Но почему ты выбрала лирику, а не стратегию и тактику тайных операций или, к примеру, фортификацию… Ты же солдат!

– Прежде всего я женщина, – опуская голову, заявила Белка.

– Вот это новость, – лукаво улыбаясь, сказал Сон.

– Не делайте вид, что это стало для вас откровением, – немного успокоившись, но продолжая шмыгать носиком, сказала Белка.

– Конечно, нет, но Скала, например, никогда бы не нарушила субординацию, а тем более – не схватилась за оружие, будь я обречен погибнуть за правое дело, – ответил Сон.

– Много ты понимаешь! – с досадой возразила появившаяся из кают-компании Скала.

– Девочки, неужели вы хотите сказать, что наконец осмыслили то, о чем я вам говорил еще в момент кризиса на «Алие»? – Сон удовлетворенно улыбнулся и развел руками. – Вы решили отбросить самоуничижение и записаться в ряды человечества?

– Не настолько быстро, – спокойно ответила Скала, обнимая Белку за плечи. – Но мы подумаем…

– Договорились, – Сон снова улыбнулся и положил свою ладонь на запястье сержанта. – Готовясь к худшему, надейся на лучшее. Старая человеческая мудрость. Усвой ее, раз уж решила стать одной из нас… Лично я верю, что Игорь выкрутится и на этот раз. Ты же знаешь, какой он жук…

– Я попробую, – тихо согласилась Белка и покорно двинулась следом за Скалой, которая взяла ее за руку и повела в каюту.

– Надо же – люди! – презрительно фыркнул Михаил, когда девушки удалились. – Куклы с придуманными чувствами!

– А ты, оказывается, скотина, – спокойно и даже равнодушно проронил Сон, внимательно глядя на капитана. – Если они куклы, что же ты чуть не залез на расстроенную девушку прямо посреди коридора?

– Да какое ты имеешь право… – возмущенно начал землянин, но Сон его перебил:

– Твое отношение к Игорю изменилось тоже из-за Белки? А я-то думаю, что за яма образовалась между вами?! Так ведь девчонка тебе на самом деле не нужна… Значит, проблема лежит глубже, и сержант – лишь повод выплеснуть застаревшую ревность?

– Что ты несешь?! – возмутился Миша, но баргонца уже трудно было остановить.

– Я понял! – крикнул Сон. – Ты завидуешь Спивакову! Ты бесишься от того, что он такой же обычный человек, но в то же время ему удается все, чего он ни пожелает! Конечно, обидно! Ты, такой умный и трудолюбивый, просто никто рядом с каким-то пилотом-шалопаем, который никак не может получить первый класс, а туда же… Выбился в первые лица целой Галактики! Ты завидуешь ему даже сейчас, когда он скорее всего погибнет. Ведь это он сделает тоже по-своему, спасая целый мир! А что ожидает тебя? Немощная старость и склероз? Который перед смертью не даст тебе вспомнить ни одного из своих подвигов. Хотя и без склероза вспомнить тебе будет нечего…

– Заткнись, баргонец! – багровея от гнева, прорычал Михаил. – Кто ты такой, чтобы меня судить?! Мы слишком разные!

– В чем? – ничуть не испугавшись грозного вида оппонента, продолжал наступать Сон. – У вас два глаза, одна голова, четыре конечности. Мы выглядим точно так же. Более того, если ты проспал этот урок в начальной школе, я напомню, что все мы люди. То есть земляне. И каких-то пятьсот лет назад наши предки жили только на этой планете – нынешней столице Галактики, и нигде более…

– У нас свои законы, – продолжал настаивать Михаил.

– Общие для человечества законы не меняются ни во времени, ни в пространстве, – твердо ответил Сон. – Они существуют уже тысячелетия, но так и не устарели. Один из законов перечисляет смертные грехи. Разве они не актуальны и поныне? К примеру – зависть?

– Ты мне надоел, – сквозь зубы прошипел Михаил и угрожающе потянулся к кортику, который в свое время ему вернул лично Сон.

– Я не буду с тобой драться, – спокойно ответил баргонец, мгновенно вынув из кобуры и направив на капитана пистолет. – Я тебя просто пристрелю. Надеюсь, ты меня уже изучил и понимаешь, что это не пустая угроза?

Михаил отпустил рукоятку кортика и, резко развернувшись, удалился в свою каюту. Сон с облегчением вздохнул и вернулся в рубку. Его появление совпало с командой Сыромятина:

– Нейтронное – выстрел!

Сон прильнул к обзорному иллюминатору и попытался рассмотреть в черноте пространства контуры или сигнальные огни флагмана. Очертания крейсера он в конце концов разглядел, но ни одного огонька на корпусе корабля не светилось. Так на выстрелы из нейтронных пушек реагировали только биомехи. И означало это, что всякая органическая жизнь на борту космолета уничтожена…