7. Февраль 2299 г., Эйзен - Марс - орбита Плутона
Великое дело - бдительность. Особенно бдительность гражданская, основанная на высокой сознательности. Те, кто не ждет оплаты, а исполняет свой долг перед государством по велению сердца, гораздо надежнее полицейских программ и собак-ищеек. В этом плане общественность Эйзена, безусловно, пример для подражания. На любой другой Колонии мало кто обратил бы внимание на свежую сетевую ориентировку «открытый розыск», а в Железном городе это было нечто вроде добровольно-обязательной общественной нагрузки для всех и каждого. Увидел на уличном экране или в своем компе сетевой баннер «Разыскивается!», будь любезен ознакомиться, а потом осмотреться, не сидит ли разыскиваемый тип поблизости. И ведь изучали-осматривались граждане, и не через силу, а почти рефлекторно. Вот что значит Великий Порядок. Пока не идеальный, но уже эффективный.
Мартина Фогеля засекли еще за пять секторов до торговых причалов. Ориентировка запрещала простым гражданам следить за разыскиваемым субъектом, но среди добровольных помощников нашелся сотрудник ГСП на пенсии, который игнорировал запрет, заявив, что «тайные агенты бывшими не бывают». Он пропас Фогеля почти полсектора и торжественно передал «ведомого» в целости и сохранности действующим агентам ГСП.
Для шпиона Фогель вел себя достаточно свободно, даже нагло. Ни разу не бросил взгляд в какую-нибудь зеркальную витрину и не сменил маршрут. Но это вовсе не означало, что Мартин невиновен, скорее, говорило о его полной уверенности в надежности легенды и алиби.
Краузе распорядился не задерживать представителя на посту перед входом в сектор и с интересом пронаблюдал, как Фогель расслабленной походкой профессионального бездельника идет к своему «авизо». Мартин не был вооружен, и старший инспектор решил взять его без лишнего шума и заломленных рук. Когда Фогель поднялся по трапу и остановился перед сканером, Альфред просто подошел сзади и негромко поздоровался.
- Добрый вечер, герр Фогель.
Представитель «Юнкера-Д» заметно вздрогнул, чуть втянул голову в плечи и воровато оглянулся.
- Здравствуйте, старший инспектор.
- Вы снова собрались на Юнкер? Не слишком ли дорогая привычка всегда ночевать дома?
- Я не собирался улетать, герр Краузе, - Фогель замял край куртки. - Я… хотел кое-что взять с корабля. Кое-какие документы.
- Да, конечно, - Альфред сочувственно кивнул. - Жаль срывать вам планы, герр Фогель, но придется. Вы предпочитаете наручники или пообещаете вести себя смирно?
- Я… арестован? - Фогель нервно сглотнул.
- Задержаны, - Краузе кивнул агентам. - Проводите.
- Я гражданин Юнкера! - быстро приходя в себя, возмутился Фогель. - В чем вы меня подозреваете, инспектор, потрудитесь объяснить!
- Старший инспектор Краузе, - спокойно поправил Альфред. - Вы подозреваетесь в шпионаже, герр Фогель. Груббер, наручники!
- Не надо! - сориентировался Мартин. - Я всё понял, иду с вами добровольно. Мне скрывать нечего.
- Похвальная выдержка и достойное мужество, Фогель, - одобрил Краузе, - вас готовили хорошие инструкторы.
- Никто меня не готовил, - Мартин заложил руки за спину и спустился с трапа. - Творите тут черт знает что! Полный… произвол! Но это вам с рук не сойдет. Я могу позвонить послу?
- Из участка, - Краузе остался на трапе. - Груббер, поместите задержанного в «черный ящик» и до моего возвращения не пускайте к нему никого, даже наших. Ясно?
- Да, шеф!
- Я боюсь темноты, - предупредил Фогель, угрюмо взглянув на Альфреда. - Клаустрофобия обостряется.
- Это образное выражение, - успокоил Краузе. - «Черный ящик» - светлое, но тщательно экранированное помещение, в котором не работает связь и шпионская аппаратура. Русские называют его «аквариумом», так вам понятнее?
- Дешевая провокация! - Мартин презрительно фыркнул.
- До встречи, - Краузе повернулся к конвою спиной и принялся вводить в замок-сканер «авизо» универсальный код ГСП.
Ему не то, чтобы позарез требовалось попасть на борт кораблика и провести там обыск, с этим можно было повременить или поручить досмотр кому-то из людей Груббера. Нет, Альфред преследовал другую цель. Фогеля нужно было сбить с толку. Помчись обрадованный поимкой шпиона Краузе вприпрыжку впереди конвоя, Мартин мог проникнуться осознанием собственной значимости и обрести дополнительную мотивацию к сопротивлению. А вот спокойный до равнодушия тон, проволочки и недомолвки обязательно заставят Фогеля нервничать и накручивать всякие мысли, что нарушит его душевное равновесие и значительно снизит порог стойкости. Неопределенность - еще та пытка.
Навигатор судна принял код, но разблокировал люк не сразу, будто бы неохотно. На борту «авизо» царили образцовый немецкий порядок и чистота. Альфред прошел по маленьким, но удобным отсекам и внимательно осмотрелся в поисках чего-нибудь подозрительного. Кораблик был почти новым и потому никаких «хозяйских» модернизаций в интерьере не наблюдалось. Краузе заглянул под пилотские кресла, затем в резервную капсулу и в рундук с аварийным комплектом. Обычно самодельные тайники устраивались в этих местах. Все было чисто. Альфред еще раз прошелся по рубке, проверил базовые показания навигатора и, пользуясь случаем, неспешно оценил новый дизайн интерьера малотоннажной посудины от «Даймлер-Ганза».
«Честно говоря, на любителя. За такие-то деньги…» Чистые линии, анатомические кресла, строгая цветовая гамма и пресловутые «мягкие пластики в отделке», о которых с упорством маньяков твердят авторы сетевых статей про авиакосмические новинки - все вроде бы на месте, расположено функционально и выглядит недешево, но как-то банально и бездушно. Скучно, одним словом, хоть и с «мягкими пластиками». Краузе потрогал обивку. Действительно, мягкий пластик, но чем он так уж принципиально отличается от твердого, непонятно. Тем, что, будучи новым, уже выглядит каким-то несвежим, засаленным? А вот строгая цветовая гамма: черно-серая отделка с красной подсветкой, это да, это привыкшему к черным свастикам на красных флагах уроженцу Эйзена по душе. Гамма заката на фоне надвигающейся грозы, углей на пепелище, брызг крови в ночи. Очень жизнеутверждающе. Мечта вампира, а не интерьер с подсветкой. Альфред похлопал напоследок по спинке пилотского кресла (удобного, тут сарказм неуместен) и покинул борт «авизо». Кораблик был чист, как Альфред и предполагал. Агенты вроде Фогеля не оставляют улик, не тот класс, чтобы допускать элементарные ошибки.
Краузе почувствовал, как кривая настроения ползет вверх. Фогель именно тот, кто нужен, без сомнений! Можно докладывать Штрауху прямо сейчас, даже не тратя времени на допрос герра Фогеля в уютном подвале полицейского участка.
Альфред представил, как довольный комиссар бурчит, не глядя на подчиненного, что-нибудь вроде: «Можете, Краузе, когда захотите», - и, открыв в компе политический файл старшего инспектора, делает пометку «поощрить». На благодарность в виде личного «авизо» производства верфей «Даймлер-Ганза» рассчитывать глупо, даже простенький эйзенский «Раумваген» не светит, но и обычная премия лишней не будет.
Старший инспектор покинул сектор через ворота главного поста и направился к служебному лифту. У выкрашенных в черный цвет дверей, кого-то явно поджидая, топтался бодрый сухощавый старичок. Краузе хотел было пройти мимо, но старичок, завидев инспектора, оживился и вывернул лацкан застиранной коричневой куртки. Альфред заметил «собачью метку» и предположил, что этот дедушка тот самый «бывший», обнаруживший Фогеля в пяти секторах от причалов.
- Здравствуйте, коллега, - старичок отвесил церемонный поклон.
- Добрый вечер, герр…
- Рихтер, отставной комиссар ГСП.
- Очень рад, - Краузе в знак уважения обозначил стойку смирно и щелчок каблуками. - Старший инспектор Краузе. У вас ко мне дело?
- О, да, старший инспектор, - Рихтер был доволен оказанными почестями. - Как отставной, но все-таки комиссар ГСП, я позволил себе внести посильный вклад в вашу операцию по задержанию подозрительного иностранца.
- Я так и подумал, что это вы, герр Рихтер. От лица службы благодарю вас за проявленную бдительность и профессионализм.
- Спасибо, молодой человек, - глаза старичка увлажнились. - Я счастлив, что смог принести пользу государству, и прошу выслушать еще кое-какие соображения.
Краузе мысленно выругался. Когда человека начинают трогать до слез формальные благодарности, диагноз становится очевиден и без врачебного освидетельствования - маразм. Из этого следовал еще более неутешительный вывод: песня будет долгой. Но отношение к ветеранам в ГСП всегда было трепетным, и Альфреду не оставалось ничего, кроме как смириться. Он оглянулся и кивком указал на типовой уголок отдыха: две скамейки и столик в нише между двумя блоками лифтов.
- Прошу, герр Рихтер. Заказать вам кофе?
- Кофе в моем возрасте уже не полезен, - старичок бросил грустный взгляд на служебный кофемат у входа в сектор и проковылял к столику.
- Вам закажем без кофеина, со сливками, - Краузе махнул скучающему в дежурке бойцу свободной смены. Охранник не стал делать вид, что не замечает жестикулирующего инспектора ГСП, и тут же подбежал к столику.
- Черный кофе с сахаром мне и без кофеина со сливками господину комиссару, - распорядился Краузе.
Боец исчез и вернулся быстрее молнии. Звания черных мундиров впечатляли до дрожи под коленками. Отвыкший от мелких, но многочисленных привилегий и испуганно-подобострастных взглядов, Рихтер буквально млел. В душе, возможно, полицейские бывшими не бывают, но душа не униформа, в глаза окружающим не бросается. Наверняка отставной комиссар думал именно об этом, попивая кофе с недоступными пенсионеру сливками.
- Итак, что вы хотели рассказать?
- Да, конечно, у вас полно дел, - спохватился старичок. - Я по поводу этого иностранца. Я видел его раньше. На своем уровне. Я живу на пятьдесят пятом, неподалеку от гостиницы «Вайсе». Почти всю гостиницу занимают гости с Юнкера. Ваш задержанный ведь тоже оттуда?
- Да. Он проживает в «Вайсе», это нам известно.
- А известно ли вам, юноша, что случилось сегодня в кафетерии напротив гостиницы?
- Нет. Что-то серьезное?
- Ну, серьезное, не серьезное, а происшествие имело место, - старичок поднял узловатый палец кверху. - Факт!
Ни в каких сводках ГСП кафетерий на полста пятом не упоминался, а значит, происшествие было либо бытовым, либо криминальным, либо его не было вообще и герр Рихтер его сейчас выдумает, поскольку соскучился по общению с единомышленниками.
- В сводках ничего…
- И не могло быть! - перебил Альфреда ветеран. - Разве может попасть в сводки ГСП рядовая поломка утилизатора?
- А вы считаете, это была диверсия? - Краузе едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
«Маразматик» Рихтер неожиданно сделал это вместо Альфреда. Инспектор сначала недоуменно поднял брови, но вскоре тоже сдержанно хохотнул.
- Повеселили, герр Краузе, спасибо, - Рихтер утер слезинку. - Знаю, вы считаете меня выжившим из ума старикашкой…
- Что вы, герр Рихтер!
- Всё в порядке, Краузе! - старик поднял руку и опустил взгляд. - Я бы на вашем месте думал так же. Но дослушайте, и вы все поймете. Утилизаторы этой модели устанавливаются перед всеми заведениями общественного питания в обязательном порядке. Именно этой модели, потому, что они надежны, потребляют мало энергии, но обеспечивают достаточно чистую переработку, а еще они дешевы, поскольку отечественного производства.
- Это интересно, только…
- Дослушайте, старший инспектор, имейте терпение, - Рихтер осуждающе покачал головой и сделал глоток. - Вы слышали первое слово в характеристике этих утилизаторов? Они надежны, как лом из высокоуглеродистого железа! Но есть одно условие - они должны утилизировать только бытовые отходы. Бумажки, объедки, стаканчики. В моей практике дважды случалось так, что сломанные утилизаторы выводили на иностранцев. Знаете, в чем тут дело? Да всё очень просто! Нигде, кроме Эйзена, нет специальных утилизаторов для мусора. Везде, даже на небогатой Грации, они перерабатывают любую массу, пролезшую в приемное окно. Хоть рулон бумаги, хоть свинцовую чушку.
- Нигде нет и такой жесткой экономии энергии.
- Да, там не тратят все заработанные деньги на армию… - Рихтер осекся, сообразив, что сболтнул лишнего. - Извините, герр Краузе, обычное стариковское брюзжание. Так вот, об утилизаторах. Аппарат у входа в кафетерий сгорел неслучайно. В него бросили нечто крупнее и тяжелее обертки от бутерброда. А кто мог это сделать?
- В принципе, кто угодно, - Альфред пожал плечами.
- А вот и нет! Я готов признать, что граждане Эйзена далеки от идеала, но правила они уважают.
- Кто-то, кто не знал конкретно этого правила?
- Вот! - старичок снова воздел корявый перст к потолку. - А кто не знает таких простых вещей? Гости!
- Хорошо, допустим, кто-то из приезжих бросил в утилизатор нечто тяжелое, - вздохнув, согласился Краузе. - Можно попытаться его найти и привлечь к ответственности за порчу госимущества по неосторожности. Но это дело для обычной полиции, даже если фигурант дела иностранец.
- А что вы скажете на это? - Рихтер вынул из кармана прозрачный пакетик с какими-то опилками внутри.
Краузе нехотя взял пакетик и рассмотрел содержимое на свет. Пластик, стекло, металлические опилки, какой-то странный песок и крупинки полупрозрачной массы, напоминающей высохший гель. Было похоже на очень мелкие обломки чего-то высокотехнологичного.
- Это… орудие преступления?
- Можно назвать его так, - согласился старик, - а можно - уликой. С какой стороны посмотреть. Это всё, что осталось от компа. Зачем кто-то пытался уничтожить свой личный комп и почему он бросил его в утилизатор на выходе из кафе? Чтобы замести следы, герр Краузе, вот зачем! Сетевая метка этого компьютера наверняка проходила по базе ГСП в связи с каким-нибудь серьезным делом, а поскольку выключить метку можно, лишь уничтожив компьютер, злоумышленник так и сделал. Но поскольку он иностранец, он не учел особенностей местной техники и уничтожил улики не полностью. Неужели вам не щекочет ноздри запах дичи, герр Краузе?
- Возможно, - Альфред задумался.
Этот старик был прав. И если принять его догадку за основу версии, все сходилось: Фогель с его выкрутасами, проживающий на полста пятом уровне, удаленный доступ и взлом сервера в Третьем Литейном, а в результате проникновение и успешный отход шпиона с территории цеха, теперь вот сожженный утилизатор с обломками «недожеванного» компа… Всё одно к одному, как по нотам. И как раз это странно.
- Вы все еще сомневаетесь, старший инспектор?
- Да, но по другому поводу, герр Рихтер. Вы меня полностью убедили. Это очень ценная информация, но главное - она весьма своевременна.
Альфред, видимо, не переигрывал. Старик снова чуть не прослезился. Что нужно старикам для счастья? Быть полезными, только и всего. Краузе решительно поднялся и указал на пакетик.
- Я могу это взять?
- Да, конечно! - Рихтер тоже вскочил. - Удачи вам, герр Краузе! С такими инспекторами, как вы, безопасность Эйзену гарантирована!
- Спасибо, - Альфред пожал ветерану руку и поскорее нырнул в лифт.
Выбрасывать пакетик с «уликами» он не стал, хотя пресловутый утилизатор малой мощности в лифте имелся. Толку от опилок наверняка будет мало, но пусть это решают эксперты-криминалисты.
«Эксперты разберутся, они башковитые». Краузе вдруг вспомнил об экспертах другого профиля. Хиршу пора было просыпаться, но это терпело. Пока доктор спит, с ним меньше проблем. А вот как дела у Неймана, вернее, у Клауса? То, что шпион пойман, еще ничего не значит! Альфред задумался. А почему? Что в этом дельце выбивается из ряда вон? Что затягивает узел там, где должен быть «бантик»? Почему эйфория от поимки Фогеля была недолгой и, честно говоря, неискренней?
Ответы Краузе получил спустя всего пару секунд. К сожалению, ответы были неприятными, а тон весьма резким. «Отвечал» сам комиссар Штраух.
- Черт возьми, Краузе, чем вы там занимаетесь?!
- Я поймал Фогеля, герр комиссар. На него полно компромата.
- Отставить, Краузе! - Штраух едва не зарычал. - Вы снова вытянули пустышку! Я только что получил сообщение отдела электронной контрразведки. Зафиксирована попытка взлома секретного сервера «научного городка». Фогель тут явно ни при чем.
- Я это подозревал, - вырвалось у Альфреда. - Слишком все было очевидно. Но Фогель может быть сообщником.
- К черту ваши предположения, Краузе! Займитесь, наконец, делом! Поймайте не подозреваемого, не сообщника, а шпиона! Напрягитесь хоть раз в жизни, используйте мозги по назначению! Что вы прицепились к Фогелю и этим экспертам? Расширьте зону поиска!
- Смею напомнить, герр комиссар, это ваш источник в земном штабе дал нам ориентировку на экипаж «Призрака-9» и экспертов.
- Он сказал, что агент заброшен в последние сутки и через наш сектор, а выводы сделали вы, инспектор!
Спорить было глупо, Краузе понимал это с самого начала. Командир всегда прав. Альфред и не собирался спорить, скорее, ему хотелось выплеснуть досаду. Столько усилий, и всё напрасно! Но Штраух не был настроен на сочувствие, да и не мог быть на него настроен. Сантименты противоречили его натуре. Шеф вел себя естественно, как и всегда в подобных ситуациях, то есть страшно злился. Подчиненному оставалось ждать, как человеку, спрятавшемуся в подворотне от грозы. Не всемирный потоп, пройдет когда-нибудь.
- Сроки прежние, Краузе, - чуть остыв, пробасил Штраух. - До «склянок» шпион должен быть найден. Всё.
Изображение, висевшее между Краузе и лифтовым зеркалом, исчезло. Альфред выдохнул с облегчением. Обстановка осложнилась, и вздохи облегчения тут были неуместны, но такова уж человеческая природа: сиюминутную выгоду он всегда оценивает дороже, чем она реально стоит. А маячащие в перспективе проблемы кажутся ему мизерными. Человек понимает, что это обман зрения, но готов себя обманывать ради краткого мига покоя. Очень краткого.
Краузе выдержал паузу: сосчитал мысленно до десяти и вызвал дежурного инспектора компьютерной группы центрального отдела. Дежурный не стал делать вид, что безуспешно пытается вспомнить старшего инспектора из заштатного сектора, видимо, был в курсе, что люди Штрауха считаются в поисках шпиона «первым эшелоном».
- А-а, Краузе, здравствуйте. Слышали новость?
- Потому и звоню. Вы отследили точку доступа?
- Нет, как и в двух предыдущих случаях. Взлом зафиксировали, определили уровень, сектор, но… Парень работает очень профессионально. Каждый раз с новым компом, из нового места и уничтожает все следы раньше, чем мы успеваем локализовать его сетевую метку. Я давно говорил своему комиссару, что софт у нас ни к черту. Между нами, Альфред, поделом этим яйцеголовым в «научном городке». Писали бы приличные программы для ГСП, жили бы спокойно.
- Недолюбливают нас?
- Не то слово, - дежурный скривился. - Презирают. Маргиналами обзывают. Как будто мы для себя стараемся. Вот и нарвались, ученые мужья.
- Мужи, - невольно исправил Краузе. - Вы говорите, было три случая? Первый - вскрыли пожарно-охранную систему Литейного, третий - сервер «городка», а второй?
- Литейный был вторым. Первый случай зафиксирован чуть раньше. Была попытка взлома главного городского банка данных. Ее пресекли, но точно сказать, что успел раздобыть взломщик, мы не можем. Софт - дерьмо, я же говорю.
- Очень мило, - Краузе крепко задумался. - И с каких уровней входил в сеть хакер?
- Взломщик, - теперь дежурный поправил Альфреда. «Засорение» языка иностранными словами не приветствовалось. С неизбежным злом, вроде официально признанных Министерством пропаганды терминов «компьютер», «сервер», «файл», «софт» и старинных заимствований из латыни или французского, цензоры мирились, но обиходные словечки выжигали каленым железом. Насколько эффективно - понятно. Ни насколько. Запреты на удобство и точность слов - самые глупые и бесперспективные из всех запретов.
- Да, взломщик, - не стал сопротивляться Краузе.
- В первом случае он работал в вашем секторе, Альфред. Я думал, вы знаете. С вашим дежурным мы эту тему обсуждали, и он при мне докладывал комиссару.
- А, ну да, - Краузе кивнул.
«Клаус набивается в любимчики к Штрауху? Странно. Или комиссар затеял расследование по двум каналам, для надежности. И кто, интересно узнать, возглавляет конкурирующую группу? Стоп! Клаус говорил о группе Бауэра. Неужели он?»
- Второй сеанс состоялся на пятьдесят пятом уровне, в гостиничном секторе, - продолжил офицер. - Тоже никаких следов. Ну, а сейчас этот наглец сделал ход конем, вошел в сеть через сервер «Золотой свастики». Представляете? Нос нам вздумал утереть, взломщик-невидимка. Показал, какие мы ламеры…
- ..? - Краузе удивленно вскинул бровь.
- Э-э… бездарные киберсыщики, - торопливо исправился дежурный.
- Пятьдесят пятый… - Краузе потер виски. - Погодите! В момент инцидента на сороковом уровне он сидел где-то в гостиничном секторе полста пятого? Сидел… в каком-нибудь кафе и ломал пароли?
- В кафе? Возможно, - дежурный оживился. - Надо проверить записи городских камер наблюдения.
- Спасибо, дружище, - Краузе выключил связь.
В голове будто что-то вспыхнуло и осветило спрятанное до сих пор в темноте понимание главной нестыковки. Хакер (да простят цензоры Минпропа) действовал очень ловко, но он не мог быть одновременно на сороковом уровне в секторе Третьего Литейного и на пятьдесят пятом, поблизости от гостиницы «Вайсе». Значит… агентов было двое! Теперь это доказано. Взломщик умело прикрывал акции шпиона, находясь от него на приличном расстоянии. И это лишь во-первых. Во-вторых, напарник Фогеля имеет доступ в закрытые сектора, например, карантинный и «Золотую свастику», а также на территории особого полицейского надзора, вроде гостиничного сектора. В-третьих, сообщник неплохо разбирается в электронике и свободно чувствует себя в сети, а в четвертых, он тоже иностранец, что убедительно доказал герр Рихтер. Сделать правильные выводы из перечисленного было нетрудно, по всем этим пунктам подходил только один человек. То есть, в прежний вывод «Нейман или Фогель» всего лишь вносилась поправка: «Нейман и Фогель», но Краузе хотел быть уверенным в своей правоте на сто процентов.
Он снова активировал комп и вызвал Клауса.
- Где ты?
- В «Золотой свастике», шеф. Здорово тут. «Солнечные» лампы, высокий потолок, живая зелень повсюду, ресторанчики, магазинчики, даже бассейн имеется. В смысле - пруд. С карпами. И капсулы тут открытые, можно ехать и глазеть на виды за окном, как на планете какой-то.
- Давай обмениваться впечатлениями на досуге, за бутылкой шнапса, - Краузе нетерпеливо пощелкал пальцами. - Результат, Клаус, результат выкладывай.
- А-а, ну тут все чисто, шеф. Алиби полное. Нейман после вчерашней пьянки отправился ночевать не в гостиницу, а к коллеге, сюда, в «Золотую свастику». Я проверил отметки на посту, и просмотрел записи камер. Был тут профессор неотлучно. Сначала дома у приятеля, потом в его же компании гулял по скверу. Короче, чист наш эксперт, как дистиллят.
Альфред беззвучно выругался. Версии рассыпались, как шаткие карточные домики. Но отступать было некуда. До «склянок» оставалось не так уж много времени.
- Бери Неймана и вези в контору, - приказал он Клаусу. - Вежливо бери.
- А если не поедет? Иностранец все-таки, и алиби у него.
- Плевать! - раздраженно отрезал Альфред. - Если не поедет добровольно, «пакуй». Здесь не Рур. У нас свои понятия о правах и презумпциях. Если кто-то не сидит, это не значит, что он ни в чем не замешан. Просто у ГСП до него не дошли руки.
***
Индустриальный пейзаж сходен на всех планетах. Какие бы местные особенности ни влияли на мировосприятие архитекторов, сколько бы ни старались колонисты (а люди даже на столичном Марсе изначально колонисты) привнести в городские ансамбли неповторимый колорит освоенной планеты, а застывшая в камне, металле, пластике и стекле музыка всюду звучала почти одинаково. Нигде, даже на Форпосте, она не состояла из одного только барабанного боя или из завываний обожаемых центаврианами волынок. На всех заселенных людьми планетах «звучали» вполне узнаваемые «мелодии» и «ритмы»: современные симфонии административных небоскребов, блюз огромных культурно-спортивных арен, джаз ресторанных и увеселительных кварталов, технопоп молодежных драйв-центров, хард-рок рабочих зон, скучный классик-стрим деловых улиц и всякая музыкальная чушь «про любовь» спальных районов. Случались вариации, но в пределах стандартного «нотного стана». Никто не сочинял «музыку» из восьми нот или в ультразвуковом диапазоне.
Вид на центр Марс-Сити, которым Преображенский любовался из окна на сотом этаже «Мэйн-билдинг», полностью подтверждал размышления князя. Если бы не близкий горизонт и характерный желтоватый оттенок неба, столица Триумвирата вполне могла сойти за земной город или за столицу чего угодно, например, того же Форпоста - колонии англоязычной и вообще сильно похожей на Марс. Чуть отодвинуть горизонт, добавить холмы и «поднять» небо - получится Даная, а «подлить» белого света - Мирра или Старт. Сымитировать Медею будет сложнее, там два солнца, но если не смотреть вверх - тоже почти копия, там даже здание правительства построено по одному проекту с «Мэйн-билдинг».
Впрочем, марсиане тоже неоригинальны, почти такую же картинку можно увидеть еще в одном месте: на Земле, в Лос-Анджелесе. Весь этот Марс-Сити почти полная калька одного из районов американского мегаполиса. Даже воздушно-транспортные уровни и башни «привязки» летающих домов - чисто американское изобретение - здесь расположены, как в районе Пасадина.
Зато три этажа грунтовых «палуб» - это уже не копия, а собственное творчество марсианских городских инженеров. Когда столица Триумвирата перестала вмещать всех желающих, а ее воздушные и наземные дороги стали буквально непроходимы и «непролетаемы» из-за обилия транспорта, инженеры нашли довольно эффективное решение проблемы. Поскольку проложить воздушные уровни выше имеющихся было нереально - так высоко на атмосферных машинах летать уже опасно, - а зарываться под грунт некуда, ведь там все давно занято подземкой, коммуникациями, производственными площадями и водохранилищами, они начали строить ажурные конструкции, создавая новые уровни поверхности. Удалость построить три «эстакадных этажа», по верхнему из которых едва ли можно было ездить без опаски случайно задеть машины, летящие по первому воздушному уровню. Такой вот получился муравейник.
«И чего здесь люди ищут? Какого такого великого добра? Что за радость жить, допустим, на грунтовом этаже, изредка поднимаясь на какой-нибудь забитый транспортом воздушный уровень, чтобы слетать за сотню километров, в центр, где на втором грунтовом у тебя назначена деловая встреча? Не считая средств передвижения, один в один Эйзен. Также ни неба, ни солнца с нижних палуб не увидишь. Получается жизнь внутри какого-то механизма, а не города. В Москве или Питере тоже толчея, а уж в «Эл-Эй» тем более, но там Земля, простор, до горизонта далеко и доступная атмосферному транспорту высота не двадцать прессованных километров, а в десять раз больше. Хотя ответ известен. На Земле жить можно и в городе, и за городом, даже у черта на куличках не пропадешь, а тут выбора просто нет. Или ты жмешься к центрам цивилизации, или подыхаешь в пустыне. С плодородными полями и лесами на Марсе пока очень туго. Те, что имеются, едва выживают и очень медленно разрастаются. Казалось бы, чего им не хватает? Воздух есть, тепла вдоволь, грунта им частично завезли, частично произвели достаточно, воды - залейся. А нет, не растут дерева и все тут. Может, удобрений маловато? Или особый уход земным растениям на марсианской почве требуется, а колонисты по привычке сеют и забывают. Хотя какие тут земные привычки, десять поколений сменилось, пора бы понять, что к чему и как правильно выращивать растения на Марсе. В общем, загадка. Ну, не радиации же этим зеленым упрямцам недостает?!»
- Материал вы собрали солидный, и все-таки ему не хватает главного…
Преображенский прервал созерцательные размышления и обернулся. Глава Марсианского Триумвирата Дэн Стивенсон закончил просматривать собранные разведкой ОВК улики и теперь сидел, откинувшись в кресле и потирая переносицу. Павел примерно представлял, что имеет в виду Стивенсон. В «Эйзенском досье» не хватало одного важного файла, который у князя имелся в личном компе, и который он приберег для окончательного решения своей «дипломатическо-боевой» задачи. Сделать так посоветовал Гордеев…
…- Стивенсон не согласится сразу, он же у нас побежденный, но гордый, - с ухмылочкой говорил Великий Князь, инструктируя Преображенского перед ответственной командировкой. - Вот если б я лично прилетел да твои секретные материалы перед ним разложил, тогда конечно. Попыхтел бы маленько президент, да и сдался. Но мне, ты ж понимаешь, некогда летать по всяким Марсам и всяких там Стивенсонов уламывать.
Взгляд у Гордеева стал совершенно бессовестным и предельно лукавым. Как, впрочем, и всегда, когда речь заходила о разгромленном Марсианском Альянсе или его преемнике - Триумвирате.
- Вообще-то проблема серьезная, - Павел не разделял веселья правителя ОВК и не боялся этого показать. - Полезут фрицы, все огребем. Марсиане не меньше нас схлопочут. Уж кто-кто, а Стивенсон знает, что такое война, да еще партизанская. Только мы с ним в таком режиме бодались в пределах марсианской Сидонии, Рура и Ганимеда, а десантников с Эйзена придется вылавливать по всем обитаемым мирам. Не набегаемся.
- Восемь лет ты на Каллисто заправляешь, а все никак не поймешь, что такое политика, - Гордеев притворно вздохнул.
- Отчего же не пойму? - Павел покачал головой. - Все мне понятно, Иван Иванович. Вы не летите, чтобы Стивенсон знал свое место. Знал, что мы справимся и без него, но с ним быстрее. А последний файл надо придержать, чтобы дать ему пространство для маневра. Чтобы он обоснованно потянул резину, изображая мудрого политика, а потом, опять же обоснованно, получив от меня подтверждение своей стратегической прозорливости и тактического чутья, согласился на все наши предложения. Чего тут непонятного?
- Ну вот, а напрягался, - Гордеев с коротким смешком хлопнул князя по плечу. - Действуй, Павел Петрович. Судя по последнему рапорту агента, совсем у нас времени не осталось. Но разве это повод для паники? Даст Бог, выловим всех, кого фрицы успеют забросить. А чтоб не слишком много успели, нам Стивенсон позарез нужен. Его флот самый мобильный в Солнечной. Если быстро Эйзен блокируем и сумеем совместными усилиями «научный городок» похерить, обломаются немцы по полной программе. Но Стивенсону про важность его флота знать необязательно, надеюсь, ты понимаешь?
- Обижаете.
- И не думал, - Гордеев махнул рукой. - Ступай, князь, с Богом…
…Все вышло, как и предполагали князья. Стивенсон внимательно выслушал Преображенского, некоторое время изучал материалы и вот перешел к следующему этапу - к имитации размышлений мудрого политика. Павел его не торопил. Пусть порассуждает, подумает, это полезно даже в режиме имитации.
- Вашим данным не хватает доказательств, князь. Поймите меня правильно, Марс готов выступить на стороне ОВК и по возможности принять превентивные меры для обуздания Эйзена, но… только если подтвердится версия Ривкина. А чтобы ее подтвердить… - Стивенсон неопределенно помахал рукой.
- Чтобы ее подтвердить, надо добыть информацию о программах, управляющих аппаратурой «научного городка», и следовательно - установкой в Третьем Литейном, - подсказал Преображенский.
- Да, хотя бы так, - согласился глава Триумвирата. - Лучше бы нам взглянуть на сами программы или отчеты об испытаниях установки. Но если будет достоверная информация о программах, об их назначении, я приму выводы вашего рапорта как руководство к действию.
- Да, мистер президент, я вас понимаю, - Павел Петрович открыл комп. - Буквально на пороге вашего кабинета я получил недостающий файл. Думаю, это именно то, что нужно.
- И что же это?
- Рапорт моего агента о взломе сервера внутренней сети «научного городка». Взгляните, что удалось скачать агенту. Как дела у вас с немецким?
- Вполне, - Стивенсон внимательно изучил объемное изображение и прочитал текст. - Генеральные испытания? Марта! Весьма и весьма интересно!
- Обратите внимание на точность перехода, сэр. Поправка всего в сотню метров от заложенных в комп координат. Видимо, это вызвано вращением планеты.
- Ну что ж… Ваш Ривкин прав, князь! - Стивенсон воодушевился. - Теперь я вижу. Но каковы немцы! За каких-то девять лет создать такую мощь, такой кулак, да еще с таким секретным оружием! Как им это удалось?
- Как фрицы не подохли с голоду, вот вопрос? - невольно проронил князь. - Простите, сэр, мысли вслух.
- Вы считаете, ради этой авантюры им пришлось пойти на жесткие ограничения?
- Убежден. Да вы взгляните еще раз в «досье», сэр, там всё это есть.
- Да, конечно. Вы оставите мне копию, ваша светлость?
- Как вам будет угодно, мистер президент, но прошу вас держать этот документ в личном сейфе и не просматривать на компах, подключенных к сети.
- О чем разговор, генерал! - Стивенсон выключил комп и поднялся. - Я знаю, как хранить военные тайны. Ведь я тоже генерал, не забыли?
- Нет, - Павел взглянул бывшему врагу в глаза. - И не забуду. Но это ничего не меняет. Сейчас у нас общий враг и он очень силен, хотя поверить в это трудно. Думаю, даже вы, генерал, пока не верите, что Эйзен очень опасен.
- Я знаком кое с кем из эйзенских военачальников еще по прошлой кампании, - Стивенсон задумчиво взглянул на голограммы «под фоторамки» на стене. - На безумцев они никак не тянут. Очень холодные и расчетливые офицеры. И весьма толковые при этом. Не имея достаточных сил, кампанию они не начнут, даже если их будут клевать в печень все пропагандисты Железного города.
- Я говорю о том же, сэр. У Эйзена имеется четкий план, силы для его осуществления, средства и оружие. Железная армия тоже готова. Судя по всему, больше половины личного состава тренировалось в лагерях на Марте и Гефесте - читайте: Земле и Марсе.
- Да, Гефест похож на Марс, - согласился Стивенсон и вдруг снова перехватил взгляд Преображенского. - Вас что-то беспокоит?
- Если вы о «досье»…
- Нет, «досье» полное, я не сомневаюсь, но я вижу, что вы постоянно о чем-то думаете, как о занозе. Что вы учуяли, генерал?
- Смрадный душок, генерал, - неожиданно для себя признался Павел. - Думаю, разгонная установка, секретные базы вторжения и мощный флот - не все козыри Эйзена. Наши разведчики не боги, они и так сделали невозможное, но чего-то они не увидели, как ни старались. Чего-то важного, без чего эйзенские генералы не решились бы на кампанию даже под страхом смерти - как вы и сказали.
- У меня мелькнула схожая мысль, - сказал Стивенсон, и теперь не для «имитации мудрости», а потому, что действительно так подумал. - Хотя нельзя игнорировать вариант авантюры и ставки на блицкриг. Если помните, в прошлую войну один… влиятельный человек едва не погубил все обитаемые планеты, преследуя свои корыстные цели. В основу его тактики также легла ставка на военную авантюру и последующий за ней хаос.
- Великий Порядок из хаоса? - Преображенский помотал головой. - Слишком велика плата. Не забывайте, кроме идеи Великого Порядка, на Эйзене культивируется расовая теория. Военная авантюра подразумевает большие потери. Нет, немцы рассчитывают пройти огнем и мечом, но при этом уцелеть, во всяком случае - максимально сберечь свой генофонд. Возможно, где-то здесь и кроется их главный секрет.
- Неуязвимые солдаты? - Стивенсон в сомнении потер скулу. - Не знаю, реально ли такое и стоит ли тратить время на эту версию. Впрочем, возможно, вы и правы, князь. Вы лучше всех знаете, насколько подготовлен Эйзен к войне и что творится в головах у членов его правительства.
Президент усмехнулся и взял едва уловимую паузу.
- В головах у членов, как и положено, бурлит желание встать в строй, - Преображенский тоже коротко рассмеялся.
- Но бесспорно вы правы в том, что и нас, и вас обманывает компактность города. На самом же деле, если не отнестись к немцам серьезно, начавшаяся война может оказаться достойным продолжением Пятой Космической, и человечество снова окажется своего рода заложником в руках у безумного врага.
- Рад, что мы нашли общий язык, генерал.
- Потому и нашли, генерал, - Стивенсон протянул руку. - А что будет с вашим агентом? Такой толковый парень! Его стоит вытащить из этого серпентария.
- Если бы это было так просто! - Павел отвел взгляд. - Я бы сам туда полетел и вытащил. Одна надежда на то, что агент не раскрыт, а значит, имеет шанс дождаться общей развязки. В принципе, у него есть четкие инструкции, как действовать в автономном режиме, а также, как выбираться самостоятельно.
- Однако инструкции и практика - далекие берега широкой реки, - закончил Стивенсон. - Понимаю. Ну что ж, я желаю вашему агенту удачи, а вам терпения.
- Спасибо, сэр. И последний пункт моих полномочий: от имени Верховного главнокомандующего вооруженными силами ОВК, приглашаю вас и ваш Генштаб на секретное совещание штаба объединенных сил на борту космической базы «Галактика-1».
- Да? - Стивенсон недоверчиво прищурился. - И где в данный момент дрейфует база?
- Чуть ближе астероидного пояса.
- Вот как?! Ну, Гордеев, ass… - глава Триумвирата придержал рвущееся ругательство. - Ас большой политики. Хорошо. Мы прибудем. Когда?
- Немедленно, сэр.
***
Первый же рапорт разведгруппы мобильной армии «Хоук» с орбиты Эйзена полностью подтвердил теоретические выкладки разведки землян. Железный город готов начать войну. Это было заметно по движению флотов на его орбите и по множеству других косвенных признаков. Также выяснилось, что подступы к городу серьезно защищены. На глазах у изумленных разведчиков. Эйзен забирался в многослойный кокон из десятка оборонительных уровней-сфер, которые в свою очередь состояли из сотен тысяч крафт-мин, малых автоматических огневых платформ ПРО, крупных маневрирующих ракетных баз и робокатеров москитного флота. Также там было полно генераторов защитных полей и постановщиков помех в радио и гиперэфире. В средних слоях кокона был создан заслон из лазерных, рентгеновских и нейтронных излучателей, установленных на платформы гражданских суденышек класса «Раумваген». Ну и конечно, заслуживали особого внимания ракетные порты, замаскированные под торговыми причалами по всему спутнику-кольцу Эйзена. В общем и целом, здесь имелось все, чтобы успешно отбить не одну атаку любого по численности и мощи врага.
Глядя на все эти приготовления, не трудно было сделать однозначный вывод о скором начале боевых действий. Вот почему командир разведотряда не сомневался ни секунды и тут же отправил в объединенный штаб рапорт с пометкой «Срочно».
Получив рапорт, начальник объединенного штаба генерал Наохиро Накано тут же собрал второе совещание и снова с участием всех высших чинов.
- Вперед выдвигаются полицейская армия ОВК «Беркут» и Марсианская армия быстрого реагирования «Хоук», - указывая на тактическую карту, сказал Гордеев. - «Кречеты» в Колониях приводятся в состояние повышенной боеготовности и тоже присылают оперативное соединение для участия в блокаде Эйзена. Десантные армии будут подняты по тревоге, но пока останутся на базах. Особое внимание известным зонам высадки и космическим арсеналам вероятного противника. Это в общих чертах. Накано, переходите к деталям. Генерал Стивенсон, князь Преображенский, отойдем.
Гордеев отвел Стивенсона и Павла в сторонку, покосился на толпящихся вокруг тактического проектора генералов и, понизив голос, сообщил:
- С вашими соображениями насчет нераскрытого эйзенского секрета я ознакомился. Думаю, дело стоит того, чтобы над ним поразмыслить. Правда, времени на это совсем не осталось. Так что, скорее всего, упредить эту неведомую неприятность нам не суждено. Будем реагировать по ситуации. Но отвел вас не за этим. Кроме всего прочего, есть еще одна скверная новость. Контрразведчики подали тревожный сигнал. Пока никаких конкретных данных у них нет, но есть результаты компьютерного анализа поведения фрицев. Похоже на утечку информации из нашего штаба.
- Из вашего? - уточнил Стивенсон.
- Не факт, возможно, уже из объединенного, - серьезно ответил Великий Князь. - Взять хотя бы деталь - немцы начали развертывать защитные сферы точно в тот момент, когда Преображенский прилетел на Марс.
- Ничего не доказывает, - уверенно заявил Стивенсон. - Даже наоборот. Если «крот» существует, он сидит у вас. Он узнал, что вы раскрыли больше половины секретов Эйзена и теперь удар не застанет вас врасплох, и сообщил об этом в Железный Генштаб. Но для начала решительных действий эйзенским генералам этого факта показалось мало. Когда же генерал Преображенский отправился на Марс - явно собирать коалицию, «крот» снова забил тревогу, и теперь немецкие военачальники были вынуждены согласиться с его опасениями.
- Логично, - вдруг поддержал Стивенсона князь Преображенский. - Ваша светлость, я лично займусь проблемой.
- Займись, - Гордеев кивнул. - Пока «крот» не напакостил нам по полной программе.
***
Этот сон приходил с завидной регулярностью, как полнолуние. С годами менялись детали, стирались некоторые черты, сглаживались острые углы, но в целом сон оставался прежним: без нескольких месяцев лейтенант Казаков и прекрасная рыжеволосая девушка Таня гуляли по осеннему лесу. Вокруг шумели разноцветной листвой готовящиеся к долгому сну деревья, под ногами хрустели мелкие веточки, кое-где из-под пожухшей травы торчали шляпки запоздалых грибов, но парочке было не до окружающих красот. Обалдевшие от острой, восторженной влюбленности, они брели, не зная куда, и болтали о всякой всячине.
Все это происходило в действительности осенью восемьдесят девятого, и это была их последняя встреча. Буквально на следующий день Казакову досрочно было присвоено офицерское звание, и он улетел в составе специальной бригады армии «Беркут» на Ганимед. Дальше были полтора года войны, служба на Каллисто, затем в спецгарнизоне на Земле, и, наконец, назначение в разведотдел полицейской армии под начало полковника Дель Марко. И все эти годы, скоро уже десять лет, Казаков никак не мог забыть свою подругу, то и дело вспоминая о ней и во сне, и наяву. Он неоднократно пытался навести справки, выяснить, как сложилась ее судьба, но так ничего и не выяснил. Татьяна Буркова, лейтенант космофлота, офицер по связям с общественностью штаба Армии Обороны Земли бесследно исчезла в военном водовороте, возможно, навсегда. Однажды на эту тему Казаков даже переговорил с самим Дель Марко, служившим в начале войны на лунной базе АОЗ. Оказалось, полковник помнит такую девушку, но что с ней стало, он был не в курсе.
Сигнал тревоги ворвался в сон, как коршун в стаю голубей. Приятные видения испуганно разлетелись, и Казаков резко сел на койке. Сердце на миг замерло и снова забилось в нормальном ритме. Еще не вполне проснувшись, он нащупал оружие, спрыгнул прямиком в ботинки и пулей покинул каюту. Капитан опасался, что тревога связана с метеоритной угрозой, и отсеки корабля задраены, но переборка между отсеками не опустилась, и в рубку Казаков попал без проблем. Он плюхнулся в кресло второго пилота и только тогда протер глаза.
- Что за шум? - взгляд еще плохо фокусировался, и Казаков поморгал, прогоняя муть.
- Вот, - Хренов указал на главный монитор. - Империя, сука, наносит ответный удар. Sturmabteilung [21] явился громить нашу винную лавку. Точно по координатам приперлись, эсэсовцы поганые.
- Как фрицы нас вычислили? - внимательно разглядывая десяток небольших абордажных катеров Сил орбитальной обороны Эйзена, пробормотал Казаков. - Прочесывали?
- Никак нет, я ж говорю. Пришли на форсаже прямиком с базы. Я сначала думал, просто суетятся, как все. Видите, что творится? Уже шесть часов не орбита, а вавилонское столпотворение. Посудины всех мастей так и шныряют туда-сюда. Короче, я и не заметил, что к нам гости летят, но навигатор быстренько их траекторию просчитал и посоветовал удирать. Я только собрался кнопку жать, а тут с тыла такая же делегация подвалила.
Хренов переключил режим обзора. Кибернавигатор спроецировал над пультом управления объемный макет: «Невидимка» и вокруг него плотной сферой два десятка катеров. Расстояние до любого из вражеских корабликов было не больше километра, так что речи о прорыве идти не могло. В такой кубатуре и не разогнаться, и не сманеврировать. Драться с превосходящими силами тоже не имело смысла.
- СОС отправил?
- Так точно. Даже получил ответ и приказ для агента, но это без толку. Заглушили нас по всем каналам. Не успел я приказ транслировать.
- Что конкретно ПП ответил?
- Приказал с немцами не связываться, отойти. Я стал ему возражать - отойдем, не сможем забрать агента! Он заткнул, сказал, что агент выберется согласно плану «Б». Ситуация предусмотрена. Что за план, вы не в курсе?
- Нет, но Преображенский тебя правильно заткнул. С минуты на минуту связь прервется, а ты рассуждать взялся. Что агенту приказано?
- Постараться снова проникнуть в сеть этого научного городка и «хакнуть» там все, что можно, желательно до состояния «восстановлению не подлежит». Но если нет возможности, никто не настаивает.
- Прямо так, по тексту?
- Примерно, - Хренов нервно потер скулу. - Ну, а мы что делать будем? Драться?
- Дохлый номер. Прыгнуть не дадут, если будем дергаться, врежут по движкам и возьмут на абордаж.
- Вот, блин, спасибо дорогим корабелам за корабль-невидимку, - недовольно проворчал лейтенант.
- Дело не в них, - Казаков покачал головой. - Кто-то нас сдал. С потрохами.
- Кто, если операция сверхсекретная? Кто о нас знал, кроме самого «ППП», Ривкина, Бертье и Дель Марко? Гордеев? Вряд ли кто-то из них проговорился в присутствии эйзенского посла.
- При чем тут посол? - удивился Казаков.
- Ну, это я для примера.
- Понятно. Нет, Хрен, никто из начальства проговориться не мог. Но знали об операции не только дворяне и Ривкин. Кроме них еще человек десять были в курсе, как минимум. Но «крот» в нашем штабе - это теперь головная боль Преображенского, а мы, похоже, свою стрельбу окончили.
- Сдаемся, что ли?
- Сдаемся, выбора нет.
- А как же агент? Без связи-то? Или он тоже свое отработал?
На экране навигатора замигал сигнал прямого вызова, и Казаков ответил не помощнику, а противнику на другом конце линии связи.
- Слушаю вас.
- Неопознанное судно, говорит береговая охрана. Вы вторглись в режимное пространство Эйзена. Приказываю отключить навигатор и защитное поле, вы будете отбуксированы в карантинную зону для досмотра и разбирательства.
- У нас неполадки, сбились с курса, - спокойно проговорил Казаков.
- Вот и разберемся, - немец хмыкнул. - ГСП разберется.
Капитан отключил связь.
- В карантинную? - Хренов многозначительно взглянул на капитана. - Может, оно и к лучшему? Есть шанс передать приказ князя.
- Есть, если гестаповцы не поставят нас к стенке после первого же допроса, - Казаков выбрал на экране обозначение «стоп-машина». - Хотя если и не поставят, с агентом нам не встретиться.
- Это я понимаю, но все равно хоть какая-то надежда есть. Вдруг удастся, мы и приказ передадим, и даже поможем.
- Фантазер ты, Хрен. «Вдруг удастся»! Что? Вдруг полсектора разнесет шальной ракетой, мы вырвемся из карцера и закидаем гестаповцев шапками?
- Хотя бы, - лейтенант пожал плечами. - А начнется война, думаете, мало шальных ракет до Эйзена долетит?
- Думаю, немало. Но надеяться лучше только на себя. И потом, мы с тобой не знаем, кто этот агент на самом деле. Как бы не грохнуть его заодно с врагами.
Захват в магнитные «клешни» и стыковка с одним из абордажных катеров прошли неторопливо, но без проволочек. Пшикнул воздух за внутренними створками шлюза, квакнул сигнал, и по палубе затопали ботинки абордажной группы. Земляне предпочли оставаться в пилотских креслах, только развернуться лицом ко входу в рубку. Личное оружие они сложили в нишу ближе к двери.
Первым на пороге возник довольно крупный десантник с шевроном Береговой охраны и нашивками гауптманна. Он остановился, перекрывая вход, и окинул внимательным взглядом рубку. На миг его взгляд задержался на оружии, затем скользнул по лицам разведчиков и остановился на сожженном парой выстрелов блоке спецсвязи.
- Оружия нет, - громко бросил через плечо капитан. - Вилли, осмотри каюты, Шульц, проверь ют и трюм.
- У нас всё чисто, капитан, - спокойно произнес Казаков. - Говорю же, терпим бедствие.
- Ну да, - десантник козырнул. - Капитан Кригер. Давно терпите?
- Несколько часов, - Казаков пожал плечами, - уже почти починились.
- А тут мы.
- А тут вы.
- Хорошая версия, - гауптманн усмехнулся и продолжил гораздо тише: - Правда, в «оперативке» говорится, что вы здесь суток трое висите, просто раньше вас никто не видел, да и сейчас чисто по координатам нашли. В общем, этой версии и держитесь.
Казаков удивленно уставился на капитана.
- Поможет?
- Вряд ли, но выбирать не приходится, - Кригер кивком указал на останки аппаратуры. - Спецсвязь зажарили?
- Тостер сгорел.
- Правильно, - немец усмехнулся. - Удачи.
Когда странный гауптманн Береговой охраны, оставив на «Неведимке» четверых конвоиров, покинул борт, разведчики молча переглянулись. Преображенский взялся за дело с размахом. Похоже, он постарался внедрить агентуру сразу по нескольким направлениям и, возможно, какой-нибудь Ривкин делал на разведчиков ставки: кто первый выдаст на гора ощутимый результат.
- Ну, а что, нормально, - Хренов откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову, чем привлек внимание одного из конвоиров. - Чего ковыряться-то? Инфильтрация, так инфильтрация, по всем направлениям.
- Не разговаривать, - приказал конвоир по-немецки.
- Яволь, герр зольдат, - Хренов зевнул. - Не дай бог дольше года придется это карканье слушать.
- Молчать! - конвоир угрожающе направил на лейтенанта винтовку.
Хренов показал ему средний палец и, устроившись в кресле поудобнее, закрыл глаза. Солдат на оскорбление почему-то не отреагировал. Может быть, на Эйзене сей жест был не в ходу, а может, он понимал, что эти разведчики имеют полное моральное право на такие шуточки. Сколько они тут провисели незамеченными? Трое суток? Разве это не означает, что они поимели и ГСП, и Береговую охрану? И на что тогда обижаться? На правду?
