8. Таиланд, 30 марта 2015 г.
Поначалу Филипп не понял, где очутился, но когда, поморгав, он прогнал муть перед глазами, ему стало понятно практически все. Пилот не напрасно «настоял», чтобы Грин выпрыгнул именно сейчас. Падающая машина как раз пролетала над одним из многочисленных полей или прудов, называть можно и так, и этак, в котором выращивались пресноводные креветки. В пойме главной здешней реки Чаопрая таких ферм располагалось много, и приличный уровень воды поддерживался в этих прудах даже в засушливый сезон.
«Снова жив! – Грин внутренне ликовал. – Спасибо пилоту!»
В ту же секунду издалека донесся отзвук страшного грохота, а следом и взрыва. Это явно упал вертолет. Что стало с пилотом, Филипп старался не гадать. Может, тоже выпрыгнул? Тогда шансы есть. А если не успел… спасибо ему и вечная память. Уже ничего не изменить.
Грин отогнал тяжелые мысли и сосредоточился на собственном бедственном положении. Кости, скорее всего, остались целы, но дыхание восстанавливалось неохотно, и Филиппу катастрофически не хватало воздуха. Ему приходилось дышать часто и поверхностно, превозмогая боль, и при этом еще следовало удерживаться на поверхности пруда. Комплекс задач выглядел непосильным. Следовало срочно выбираться на берег.
«Да еще неизвестно, креветок тут выращивают или крокодилов?»
Эта мысль придала Грину недостающие силы, и он торопливо погреб к ближайшему берегу.
Когда Филиппу удалось выбраться на скользкую траву, дыхание почти восстановилось, а вот онемение в ступнях не прошло. Идти, не чувствуя ног ниже щиколоток, проблематично, да и рискованно. Вывихнуть или даже сломать ногу можно запросто. Да и куда мог пойти Фил, если по большому счету? Плутать по ночным джунглям? Нет уж, увольте. Во всяком случае до утра.
Грин отполз подальше от берега, уселся под пальмой и принялся неспешно массировать ноги.
«Где ты пропадал три месяца?! Я думала, ты умер!» – Вспомнилась Филиппу сцена из предвоенного фильма. – «Я упал с вертолета…»
Грин хмыкнул. Падение с полусотни метров без парашюта… что ж, теперь в жизненном багаже Филиппа имелся и такой опыт.
«Третий день рождения? – Грин, щурясь, взглянул на заходящее солнце. – Возможно. Поживем – увидим».
«Все верно, Грин, – в мысленном эфире появился голос извне. – Поздравляю с очередным днем рождения. Мы, честно говоря, не надеялись, что ты уцелеешь. Но, видимо, у судьбы насчет тебя действительно особые планы. Думаю, в этой третьей жизни ты закончишь то, что начал в первой».
«Спасибо за поздравления. А что, этого никто не предвидел?»
«Я предвидела твою гибель во время катастрофы вертолета, – к беседе присоединилась провидица. – Ты должен был погибнуть вместе с пилотом».
«Вот вам и стопроцентная достоверность! – Грин хмыкнул. – Плохо, если так».
«Но еще я предвидела, что ты вернешься в свою страну. Я не понимала, какому из предсказаний верить. Теперь же я понимаю, что обоим».
«А что будет до того, как я вернусь? – Грин стянул носки, осмотрел ступни и на миг зажмурился. Два сплошных синяка. – Даже смотреть больно. Надеюсь, переломов нет?»
«Я не рентген. И у меня нет предвидений на этот промежуток времени».
«Они есть у меня, – вдруг зазвучал в мысленном эфире голос Теаны. – Это не совсем предвидения, скорее логические выводы. Все будет хорошо, Филипп. Ты выплыл, значит, повреждения не критичны. Ты сможешь отправиться в дальнейший путь уже скоро».
«Спасибо на добром слове, Теана, – Грин невольно улыбнулся. – Вот еще лечились бы словами синяки и ушибы».
«Я прошу прощения, – вмешался голос извне, – мои старые и новые виртуальные друзья, но меня вот только что посетило новое предвидение».
«Хорошее?»
«Не очень».
«Почему-то я не удивлен».
«Точнее – очень нехорошее, Филипп, – голос сделался предельно серьезным. – Наша сводная сестра по оружию, похоже, права. Тебе следует отправляться в путь как можно скорее».
«Что еще стряслось?»
«Как бы помягче сказать… у тебя чертовски мало времени. Залечить раны, как в прошлый раз, не получится».
«Хватит мямлить!»
«Ладно, не сердись. Я увидел, что Вика в ближайший час окажется в руках у серпиенсов. Провокатор похитит ее, увезет в Тушинский купол, где Арианна Дей проведет мнемосканирование. Помнишь, как пыталась она просканировать твой разум, когда ты сидел в тюрьме? То же она проделает с Викой. Арианна будет искать зацепки, чтобы изучить тебя, Филипп, чтобы разобраться в твоих привычках и понять, где тебе можно устроить засаду. Девушка выживет, но окажется в коме. Если она останется в куполе надолго, шансы у нее невелики».
«Не понимаю… как ты узнал? В смысле – почему тебя посетило предвидение, связанное именно с Викой?»
«Кто знает?»
«Я знаю, – уверенно заявила новая незнакомая участница мысленной беседы. – Это же очевидно. Предвидение на самом деле было просьбой о помощи, а не предвидением. Все, что описал наш друг, уже осуществилось. Вика тоже индиго, только ее способности дремали до тех пор, пока серпиенсы не попытались вмешаться в ее подсознание. Теперь талант Вики проснулся, и она зовет нас на помощь».
«Уста новичка глаголют истину», – голос извне усмехнулся.
«Я Кэтрин, – запоздало представилась девушка, – из Сиднея».
«Я согласен с версией Кэтрин, Фил, а ты?»
«Не мешай ему, – вдруг приказала провидица. – Он пытается увидеть будущее».
«Мы все пытаемся увидеть его в меру сил…»
«Тихо! Мы никогда не научимся делать это так же хорошо, как Грин».
«Что я слышу?! Мадам, вы признаете свое поражение?»
«Мы не соревнуемся, юноша. Мы все вместе идем к одной цели. Грин идет впереди и освещает нам путь своими долгосрочными предвидениями. Вот почему я и настаиваю… заткнитесь, наконец!»
Голос извне умолк, но Грину тишина в мысленном эфире помогла не сильно. Да, он сосредоточился на предвидении, но не увидел в отдаленном будущем ничего конкретного. Сначала он вроде бы видел Вику, потом она вдруг исчезла, а затем появилась вновь, но настолько далеко, что Грин с трудом понимал, она это или нет. Предвидение вышло слишком туманным. Возможно, и не предвидением вовсе, а лишь фантазией, иллюзией, сотканной из надежд. Нет, доверять такому неверному прогнозу Филипп не хотел и не мог. О чем и сообщил виртуальным товарищам.
«Придется действовать, как раньше, полагаясь не на предвидения, а на логику, здравый смысл и отчасти на интуицию».
«Не худший вариант, – заметил голос извне. – Особенно, если учесть, что интуиция в твоем случае – это главная составляющая предвидений».
«Или в твоем?»
«Или в моем случае. Или нашей матроны. Или нашей австралийской сестры по разуму и тысяч прочих наших новых друзей. Это не имеет значения, Филипп, ты же знаешь. Мы едины. Этим и сильны».
«Утром ты сможешь продолжить путь, Филипп», – вновь уверенно пообещала Теана.
«И мы отправимся с тобой, Филипп Грин, – закончила провидица. – И по пути нас будет становиться все больше и больше. Я это предвижу. На этот раз без вариантов».
«Хорошо, спасибо всем за поддержку, – Грин на секунду задумался. – А теперь я прошу оставить нас с Теаной наедине. Конечно, насколько это реально».
«Мы попробуем прикрыть вас мысленным занавесом, – сказал голос извне. – Он частично изолирует вас от общего эфира. Провидица, как считаешь, получится?»
«Можно попытаться».
«Теана, – Грин почувствовал, что в воображаемом пространстве не осталось почти никого. Мысли людей-индиго будто бы отдалились, а их виртуальные образы действительно подернула мутная пелена, похожая на колышущуюся полупрозрачную занавеску. Четкой оставалась только аура-образ Теаны. – Ты поняла, почему я захотел поговорить с тобой тет-а-тет?»
«Да, Филипп. Я вижу, что ты задумал. Ты считаешь, что спасти Вику можно, лишь решив проблему в корне. Лишь ударив по чужаку максимального значения. Ты нацелился на Дракона?»
«Да. Ты поможешь мне?»
«Чем?»
«Информацией. Ты служила в разведке и наверняка знаешь о главном секрете змеевиков. Он касается Дракона».
«Я не понимаю, какой именно секрет Дракона тебя интересует».
«Мне нужны координаты его логова».
«Его логова на Земле-1?»
«Нет, точные координаты местного Дворца Великого Дракона».
«Что это даст?»
«Высший закон предполагает прямой контроль Дракона, не так ли? Когда он явится, чтобы проконтролировать, как идут дела, я встречусь с ним и поговорю по душам».
«Ты снова ставишь ложные цели, Грин. Дракону необязательно являться в этот мир лично. Вспомни, он телепат и управляет генералами напрямую, вне зависимости от того, где они находятся. Да и если он явится сюда, ты не сумеешь с ним встретиться. Тебе не позволят».
«Дай мне координаты, Теана, а дальше я разберусь».
«Грин, он не станет тебя слушать, даже если ты сумеешь пробраться в новый Дворец! Не сходи с ума!»
«Поздно, Теана. Уже сошел. Так же, как и весь этот мир. Ты дашь мне целеуказание или нет?»
«Пожалуйста, – сдалась Теана. – Это никакой не секрет. Местный Дворец строится в Москве. Снаружи строительство пока идет, но внутренние работы завершены, и уже состоялся первый прием у наместника Великого Дракона. Ты, наверное, и сам знаешь, где он находится».
«В Москве? И давно его начали строить?»
«В прошлом году, сразу после августовских событий».
«Это тот самый участок на северо-востоке? Между Дмитровским и Алтуфьевским шоссе, отгороженный силовыми стенами? Да, я видел в Интернете фото и читал о его строительстве. Правда, наши блогеры уверены, что это храм серпиенсов».
«В некотором смысле так оно и есть. Дракон для серпиенсов – живое божество. Так же, как и для виверр, только под другим именем. Взгляни сам».
Теана передала Грину объемную картинку. Теперь Филипп видел Дворец во всей красе. Почти во всей. Средние этажи грандиозного здания пока выглядели как типичная стройка, все в лесах, но в целом Дворец казался готовым. Со стороны он напоминал то ли гору, то ли неправильную пирамиду со множеством лишних граней, а быть может – дерево вроде ели или ливанского кедра. Хотя на пирамидальную скалистую гору он походил все-таки больше.
«Дворец имеет 216 этажей, – пояснила Теана. – Такова традиция, каждый новый дворец этажностью соответствует порядковому номеру присоединенной территории».
«Значит, все верно, – пробормотал Грин. – Скалистая гора…»
«Не понимаю тебя, – призналась Теана. – Что ты хочешь сказать?»
«Это… – Грин замялся, – связано с одним давним предвидением. В нем фигурировала гора, но теперь я понимаю, что неправильно истолковал некоторые детали. Горой в моем предвидении вполне мог быть этот вот уродливый небоскреб. Ваша архитектура бездарна, уж прости за откровенность, поэтому я и ошибся. Впрочем, это дело вкуса…»
«Смягчать высказывание необязательно, – сказала Теана. – Ты прав. И серпиенсы, и виверры лишены художественных талантов. Мы неспособны писать картины и музыку, мы не сочиняем стихи и романы. То же проклятие лежит на архитектуре. Она рациональна, но безлика. Серпиенсы прикрывают ее уродливость куполами, а виверры маскируют, делая свои строения невидимыми, якобы для того, чтобы не портить природные ландшафты. Но Дворцы Дракона, или Мангусты, – они чередуются в строгом соответствии с номером Земли, на четных Дворец-храм посвящается Дракону, на нечетных Мангусте – не могут быть спрятаны под купола или замаскированы. Такова воля хозяина этих строений».
«Это как гербовая печать на пакете, должна быть хорошо видна, – подумал Грин. – Вполне понятно».
«Есть только одно уточнение, Филипп. Дворец – это действительно наполовину храм, культовое сооружение. В том смысле, что наше живое божество никогда не приходит во Дворцы. Оно вообще не покидает Земли-1. Даже в самые критические моменты».
«Не покидало, – упрямо уточнил Грин. – В моем предвидении оно явилось в местный Дворец…»
«Ты сам только что сказал, твое предвидение оказалось не до конца точным, – перебила его Теана. – Ты ошибся, приняв Дворец за гору, ты мог ошибиться и в других деталях».
«Нет! В этом я не ошибся. Я уверен! Именно поэтому я отправляюсь в гости к Дракону. Пора выяснить наши отношения».
«Думаю, ты все-таки ошибаешься, Грин. Но останавливать тебя не имеет смысла. Ты долго шел по этому пути, ты имеешь право его завершить. Хорошо или плохо».
«Там будет видно. Я уверен, как никогда, что теперь все делаю правильно. Косвенное подтверждение моей правоты – это… ты, Теана. Твое присоединение к нашей мысленной сети. Я говорил тебе, что вижу, но пока нечетко, какой в этом есть скрытый подтекст, какая подсказка? Помнишь? Теперь я понял, в чем дело. Подсказка в том, что ты на своем примере доказала – у чужаков и людей гораздо больше общего, чем кажется и тем, и другим. То есть у меня непременно найдется точка соприкосновения и с вашим хозяином. Я еще не знаю как, но точно знаю, что через эту точку и можно будет нанести удар».
«Мысли твои пока сумбурны, – ответила Теана. – Но ты почти достиг просветления, это верно. Возможно, у тебя что-нибудь и выйдет. Дам тебе еще одну подсказку. Во Дворце есть особое место, это тронный зал. Любой, кто встанет перед троном Дракона, действительно имеет шанс поговорить с хозяином миров. Даже если этот «любой» не является Старейшиной клана виверр или Членом Единой ложи Дракона. Одна проблема – этого должен захотеть сам Дракон».
«Ага, я и в этом оказался прав! Какой-то интерфейс для связи с Драконом все-таки предусмотрен! То есть вызвать его в наш мир, как в моем предвидении это сделала… не важно кто… все-таки реально!»
«Один шанс из триллиона».
«Да, да, она так и сказала. Но Дракон явился. Значит, так оно и будет. Ведь тут дело не в толковании, это не то что принять недостроенное архитектурное уродство за скалистую гору. Это конкретные слова конкретных фигурантов предвидения. Значит, все достоверно. В предвидении я точно знал, что Дракон ждет меня в местном логове».
«Ты точно знал? – Теана усмехнулась. – И поэтому считаешь предвидение достоверным? Но ведь ты мог просто убедить себя, вот как сейчас, что прав. Не принимаешь ли ты желаемое за действительное?»
«Нет. Я чувствовал его присутствие. Он пытался помешать мне, пытался подавить мою волю».
«Но ты все равно добрался до тронного зала?»
«Этого я не видел. Но из-под мысленного пресса Дракона я выбрался. Это точно».
«Тогда… – Теана взяла паузу. – Тогда действительно стоит попытаться».
«Я тебя убедил?»
«Нет. Но я в тебя верю, Грин. Так же, как и все остальные. Ты уникальный человек. Просто так, без определенной миссии, подобные тебе люди не рождаются. До тебя лично я знала только одно существо с таким же парадоксальным складом ума и такой же несгибаемой волей. Это Дракон».
«Вот и я говорю, – Грин усмехнулся. – Мы с ним два сапога пара. И значит, просто обязаны встретиться».
* * *
Грин не впервые полз по лесу, но теперь он полз по джунглям, а не по голому до прозрачности лесопарку. Так что, хотя чувствовал себя сейчас Филипп гораздо лучше, чем тем памятным декабрьским утром, передвигался он практически с той же скоростью. По метру в минуту.
Сходство дополнилось развязкой. Как и тогда, Грину не пришлось далеко ползти. Из сонных зарослей вынырнул человек, за ним еще один. Они подняли Филиппа, но потащили вовсе не туда, где по его предположению находилось шоссе. Спустя ровно минуту троица спасателей вынесла Грина на узкую (при этом идеально заасфальтированную) проселочную дорожку и погрузила в «тук-тук», трехколесный экипаж – мотороллер с переделанным под двоих пассажиров кузовком. В отличие от провинции, в Бангкоке «тук-туками» называли именно такие транспортные средства.
– Ехать аэропорт, – на плохом английском сообщил водитель. – Змеи тебя искать. Мангусты искать. Город нельзя.
«Ты толком скажи, мысленно, так понятнее будет, что вы придумали?»
«Тебе надо в аэропорт, но до Суваннабуми далеко, через весь город. Там много-много змей. Все ищут тебя. Можно в объезд, по окраине, но так еще дольше, к утру не успеем. А утром змеи начнут против нас большую войну, они уже начали подготовку. Совсем не проедем».
«И не надо тебе в Суваннабуми, – сказал другой спасатель. – Там тоже много змей. Они пытаются задержать все рейсы. Наши братья мешают им. Но пока получается плохо. Мы только учимся».
«Мешают мысленно?» – удивился Грин.
«Да, мысленно. Это как помехи для их связи. Но пока плохо получается».
«Интересно, – Грин взял на заметку и этот факт. Вместе с недавними откровениями Теаны он становился кусочком весьма занятной и полезной мозаики. – Какие есть варианты?»
«Здесь рядом старый аэропорт, королевский, Донмуанг. Его контролируют мангусты. Плохо-плохо контролируют. Там мало самолетов, но есть один русский, он как раз готовится к вылету».
«В Москву?»
«Мы не знаем».
«Куда скажете, туда и полетим, – вклинился кто-то, подчеркнуто формулируя мысли по-русски. – Главное, до пяти утра успейте. Иначе добро на взлет придется заново получать».
«Ладно, ребята, везите в Донмуанг, – решил Грин. – Только не по кочкам, болит все».
«Где ты видел кочки? – усмехнулся русский пилот. – Это Таиланд, здесь даже тропинки в джунглях асфальтовые. Но транспорт лучше бы сменить, на тарахтелке можете не успеть».
«Мы вывезем с фермы, а дальше машина, – пообещал первый спасатель. – Хорошая, мягкая…»
«Новая?» – закончил Грин его мыслефразу.
«Да. Новый пикап».
«Только не это опять, – Филипп закатил глаза. – Если я снова сяду в пикап, мистический круг замкнется, и я останусь в Бангкоке навсегда!»
«Другой долго сюда ехать, – спасатель озадачился. – Ждать придется».
«Ладно, расслабься, парень, это шутка была. Пикап – это хорошо. Замечательно. Почти как русский самолет в Донмуанге. Все, ребятки, погнали, Родина ждет…»
* * *
Высший закон в действии. Пожалуй, эти слова значили гораздо больше, чем предполагал Грин и его соратники. Чем шире по Бангкоку и окрестностям распространялся пожар новой войны, тем больше Грин убеждался, что он вновь вернулся на правильный путь. Тот самый, которому нет альтернативы.
Нет, поначалу все шло без шума и пыли. Серпиенсы начали войну с поисков Грина, ведь они не могли просто хватать всех подряд и допрашивать с пристрастием, а не связаны ли пойманные люди с новым лидером загадочного крыла подполья, которое именует себя «индиго». О начале поисковой операции сообщила Теана, а подтвердили ее слова многочисленные свидетели. Группы зачистки, патрульные, стражники в штатском и толпы белоповязочников прочесывали каждый дом, каждую подворотню, каждый закоулок гигантского города.
Понятно, что дело продвигалось медленно, слишком уж крупный город Бангкок и слишком уж независимые в нем проживают граждане. Серпиенсам на первых порах оказывалось чисто формальное сопротивление – местные жители отказывались сотрудничать и даже просто отвечать на вопросы, поэтому только белоповязочники почти сразу же начали нести реальные потери. Как бы случайно несколько вражеских приспешников свалились в многочисленные городские каналы и не сумели выбраться на скользкие от тины причалы, а руку помощи им «почему-то» никто не протянул. Так и утонули, бедолаги. Еще десяток агентов растворились в трущобах на окраинах: исчезли без следа, будто бы и не существовало таких людей в природе. А к половине третьего ночи серпиенсы не досчитались уже сотни белоповязочников, павших сотней самых нелепых смертей. От банального ДТП до падения с крыши вследствие «поскальзывания на голубином помете» – так сформулировал одну из причин летального исхода местный врач.
Все это немного сбивало серпиенсов с темпа, но не меняло их планы. Они по-прежнему искали Грина, не обращая внимания на потери среди пособников-аборигенов. Однако вскоре местные жители перешли к более активным действиям, и чужакам пришлось отреагировать. В городе вдруг начались какие-то внеплановые мероприятия самого разного рода: от массовых гуляний по улицам и площадям и рок-концертов до дорожных работ и даже строительства. Это ночью-то! Столпотворения и пробки, строительная техника, перегородившая улицы, и ямы, вырытые ремонтниками в переулках, значительно затрудняли продвижение серпиенсов, а потому в конце концов чужаки начали нервничать. Мало того, что ночь у змеевиков всегда считалась неприятным временем суток, так тут еще и саботажем дело запахло.
Выручили серпиенсов кошатники. Как и полагается по Высшему закону. Для виверр ночь, наоборот, считалась благодатным временем, поэтому часть забот по поиску Грина они взяли на себя. Виверры наводнили практически весь север города и развернули там бурную деятельность, правда, на первых порах больше похожую на суету незабвенного Скумбриевича. Хорошо заметную, но бессмысленную.
Но все это относилось именно к первым порам. К тому отрезку времени, на котором люди просто саботировали: уклонялись, молчали, мешали, создавая пробки, заторы и толпу, – но не лезли на рожон.
А вот в начале четвертого ночи, после того, как кто-то из людей совершил грубую ошибку, серпиенсы в третий раз сменили тактику, и война началась по-настоящему.
Группа серпиенсов влезла в подвалы, где хранилось что-то важное, а возможно, просто складировалась контрабанда, и владельцы запрещенного товара решили действовать. Бандиты воспользовались тем, что серпиенсы не ожидали нападения, и продырявили головы всем пятерым змеевикам. Район мгновенно оцепили боевые части стражи, бандитов уничтожили, а по всему Бангкоку чужаки объявили комендантский час. Что означало войну. Ведь мгновенно вернуться по домам жители не могли.
И вот тут-то началось самое интересное. Ужасное, кровавое, опаленное пламенем многочисленных пожаров, но интересное. Во-первых, серпиенсы стали давать сбои. Именно сами стражники, а не их оружие, как это бывало раньше, когда против змеевиков применялись «Пилигримы». То там, то здесь прицелившийся в безоружную толпу солдат вдруг выпадал из строя и либо падал ничком, либо просто временно зависал безмолвным истуканом. Проходило некоторое время, от секунды до трех-четырех минут, и стражники приходили в себя, но к тому времени успевало произойти, что угодно. Толпа, например, успевала рассосаться. Или какой-нибудь отчаянный боец Сопротивления втыкал «зависшему» врагу в темя заточку.
И от этих сбоев командиры серпиенсов нервничали еще сильнее. Они не понимали, что происходит с рядовыми солдатами, какими такими новыми «Пилигримами» пользуются местные жители и почему эти новые шоковые излучатели временно выводят из строя только рядовых? Все это выглядело странно, непонятно, а потому никакие самые мудрые командиры серпиенсов, даже члены Единой Ложи, не могли этому противостоять.
«Ай, молодцы ребятки, – подумалось Грину. – Через мысленный эфир гвоздить этих тварей – это не моя идея, ваша. Хвалю. Хотя, черт возьми, не понимаю, как вам это пришло в голову и, главное, как вы это делаете?!»
«Не знаем сами, Грин. Их разум, если смотреть мысленно, очень близко. Он защищен какой-то броней, будто бы огненным щитом, но, если представить, что бьешь в этот щит тяжелым ножом… его можно продырявить. Хотя бы сделать так, чтобы он треснул. Если дырка, то змея зависает надолго, если трещина, на секунды».
«Огненный щит? Щит из энергии? – Грин задумался. – В реальности все примерно так и есть. У каждого из чужаков в мозгу сидит какой-то электронный паразит, который вырабатывает энергию, а заодно держит связь с начальством. Но вы бьете виртуально. Получается, что вы входите в их виртуальное пространство без всякого технического подключения, просто настраиваете свои мозги на их волну?»
«Я рыбак, Грин, не понимаю и половины твоих ученых слов. Ты спросил, как я это делаю, я ответил. Мне все видится так, а у образованных, наверное, свои понятия».
«Даже не представляешь, насколько ты прав, мой брат-рыбак, – подумал Фил. – Не буду мешать, бей гадов дальше».
Тысячи бойцов-индиго в ответ на слова Грина издали мысленный боевой клич. Филиппу даже стало на миг тревожно, не переборщат ли парни, слишком поверив в свои силы, не нарвутся ли? Но уже в следующую секунду он успокоился. На войне как на войне. Побеждает тот, кто решительнее, маневреннее и смекалистее, а не тот, кто лучше вооружен.
По дороге в отсветах пожаров, устроенных серпиенсами, Грин и сам видел, как чужаки проводят зачистку в поисках индиго и как люди им отвечают.
Грин видел, что в Бангкоке происходит вовсе не то, что происходило в Москве. Не избиение людей, которые оказывали только очаговое и очень слабое сопротивление. Здесь велись полномасштабные боевые действия с обоюдными потерями.
Не доверяя зависающим вместе с рядовыми стражниками «распылителям», серпиенсы пользовались теперь лучевым оружием, поэтому город горел и рушился. Но обломки сыпались не только на людей, но и на головы серпиенсам, и в пламени пожаров погибали как люди, так и чужаки. На горящих улицах кипели рукопашные схватки, в небе бились боевые коконы и авиация, а в пылающих парках с грохотом сшибались бронированные машины. Бой шел в полный контакт, на минимальной дистанции и без малейшего намека на линию фронта. Дрались все и повсюду.
В общем, каша заваривалась гораздо серьезнее августовской, и как раз потому, что теперь чужим сопротивлялись не только бойцы-подпольщики, а все люди.
«А ведь все просто объясняется, если подумать. Суть в том, что обычные люди или индиго – не важно – защищают не идеалы свободы, привлекательные, но абстрактные, особенно для малограмотных рыбаков или разнорабочих, они защищают себя и своих детей от полного уничтожения. Они прижаты к стенке и понимают, что у них не осталось выбора. Мотивация совсем другая, и сопротивление на порядок круче. К тому же Азиатский «котел» не настолько хорошо контролируется чужаками, как другие территории. Серпиенсы и виверры, даже объединившись, как того требует Высший закон, все равно не смогут склонить чашу весов на свою сторону. Великий Дракон откупорил лампу, в которой сидит джинн, способный вырвать зубы у любого мифического чудовища».
«И это лишь начало, – сказала провидица. – Индиго с каждой минутой все четче осознают свои способности и даже начинают действовать, исходя из новых условий игры. Например, они организуют массовую эвакуацию детей и стариков из того самого Донмуанга. Несколько самолетов уже вылетели в юго-восточном направлении, а обратными рейсами они собираются перебросить в Бангкок бойцов из относительно спокойных районов, таких, как Южный Китай и Вьетнам. Я вижу в планах штаба те же самые действия, но с отдаленными территориями – вплоть до Индии, Эмиратов и даже Сибири».
«И серпиенсы им не мешают?»
«Донмуанг теоретически контролируют виверры. Но эти твари осторожнее прямолинейных серпиенсов. Они уже поняли, что индиго способны взламывать их виртуальность, и не рискуют понапрасну. У меня вообще создается ощущение, что кошатники прохладно отнеслись к приказу Мангусты о применении Высшего закона. Видимо, серпиенсов они не любят сильнее, чем нас. Другая картина в Суваннабуми. Там заправляют серпиенсы, и они не гнушаются ничем. Даже пытаются сбивать самолеты. Индиго мешают им, создавая через мыслесеть помехи в информационном пространстве чужаков, но несколько бортов мы потеряли».
«Жаль. Хотя то, что помехи спасли несколько самолетов, – очевидный успех».
«Помехи не могут обеспечить серьезный успех. Шоковые удары по рядовым стражникам тоже полумера. Нужно придумать что-то другое, Грин. Нам нужен доступ к мозгам командиров, а не рядовых. Вот тогда мы сумеем остановить зачистки и передислокацию войск противника из других регионов».
«Этим я и намерен заняться, провидица. Хотя, даже если мы найдем доступ к мозгам командиров и остановим войну, это тоже будет полумерой. Больше тянуть нельзя, следует решить все вопросы раз и навсегда».
«Что ты задумал?»
«Когда прибуду на место, спроси Теану, она расскажет. А пока пусть это останется тайной. На всякий случай».
«Мы договорились доверять друг другу».
«Да, но ты же видишь, в стене между нашей мысленной сетью и виртуальностью чужаков все больше дыр. Если в них способны заглянуть мы, почему это не могут сделать они? Теана яркий тому пример».
«Ты прав, – впервые без особого сопротивления уступила провидица. – Удачи, Грин».
– Донмуанг, – предупредил Грина водитель пикапа.
Грин заблокировал связь с мыслесетью и сосредоточился на новой сверхзадаче – пробраться к самолету.
Неожиданно за Филиппа проблему решили новые союзники. Пикап вдруг окружила толпа подростков и молодежи. Фила осторожно вытащили из машины и на руках понесли куда-то в темноту. Когда толпа миновала терминал, к ней присоединилась еще одна группа людей, пожалуй, вдвое больше. Такому количеству людей уже не могло сопротивляться ни полицейское оцепление (которое скорее следило за тем, чтобы никто не споткнулся и не рухнул под ноги толпе), ни агентура виверр. Да чужаки и не пытались мешать людям, наблюдая за столпотворением с безопасной дистанции.
Вот так, на руках новых товарищей, Грин и доехал до полосы, на которой ожидал команды на взлет большой самолет уникального салатного окраса, фирменного цвета российской авиакомпании «S7». Две молоденькие стюардессы в вишнево-полосатых сорочках и салатного же цвета шарфиках, а с ними крепкий стюард, приняли Грина у тайских товарищей с рук на руки, подняли по трапу на борт, усадили в мягкое кресло бизнес-салона и даже пристегнули. Полный сервис.
«Красиво прошли, – появился в эфире голос извне. – Чисто. Кошатники, по-моему, все поняли, но вмешаться не рискнули. Испугались, что толпа их просто затопчет».
«А все потому, что индиго проснулись окончательно, – сказала провидица. – Пока что они только начинают осознавать свою связь друг с другом, но уже способны на четко скоординированные коллективные действия. Это знак. И в первую очередь для тебя, Фил. Ты всколыхнул эмоции в душе у молодежи, причем именно те, которые требуются для пробуждения дремлющего седьмого чувства».
«Не во мне дело, – ответил Грин. – Чужаки сами прижали их к стенке».
«А кто вынудил чужаков? Не скромничай, Грин, всю эту кашу заварил ты. Именно ты настолько заинтересовал Дракона, что он даже ввел чрезвычайное положение, объявил верховенство Высшего закона».
«Готов поспорить…»
«Прошу прощения, – вмешалась в мысленную беседу какая-то девушка-индиго. – Я принесла Филиппу Андреевичу обезболивающее и очень хорошую народную тайскую мазь для его отбитых ног».
«Во фляжке из-под виски?» – усмехнулся голос извне.
«А это подарок, – ответила стюардесса. – От авиакомпании».
Грин поднял взгляд. Рядом действительно стояла симпатичная улыбчивая бортпроводница, и в руках она действительно держала пластиковую фляжку с виски и баночку с мазью.
«А теперь я очень попрошу вас, господа, на время замолчать. Не все индиго пока умеют блокировать связь с мысленной сетью. Наш пилот в том числе. Громкие споры могут отвлечь его, а в момент взлета и посадки это опасно».
– Просим прощения, сударыня, – сказал Фил, с благодарным кивком принимая фляжку. – Мы немедленно умолкаем. Но просто думать, надеюсь, можно?
«Думайте на здоровье. И лучше всего о выздоровлении. Позвольте, я сама намажу. Обещаю – аккуратно».
– С удовольствием отдамся в ваши нежные руки, – Грин отвинтил пробку, приложился к горлышку, затем взял у стюардессы таблетку, проглотил и снова запил обжигающим напитком. – Впервые закусываю аспирином.
«Сразу после взлета я принесу вам нормальную закуску, с горячим, – пообещала бортпроводница, стягивая с Грина кроссовки. – Ваши кроссовки имеют специальные гелевые вставки, они значительно смягчили удар. Переломов, похоже, нет».
– Вы разбираетесь в медицине?
«Немного. Когда-то училась на медсестру».
– Вы зарыли в землю настоящий талант, – Грин прикрыл глаза. – У вас руки хорошего врача, мне совсем не больно.
«Просто пока не восстановилась чувствительность».
– Погодите, – Грин открыл глаза. – Вы… на самом деле не сказали еще ни слова. Вы давно пользуетесь мыслесетью?
– Часа три-четыре, – стюардесса, наконец, ответила вслух.
– Слава богу, я не бредил, – Грин с облегчением выдохнул. – Давайте говорить нормально, ладно? Мне нравится ваш голос. И вообще это как-то… более привычно, да и более нормально.
– Хорошо, – девушка улыбнулась. – Но иногда мысленные разговоры удобнее. Часто бывает трудно сказать вслух то, что на уме.
– Это верно, – Грин усмехнулся. – Как много женщин не в курсе, что их любят, лишь потому, что их кавалеры от робости не в силах раскрыть рот.
– Вы читаете мои мысли, Филипп Андреевич… Хорошо, не буду по отчеству.
«Индиго окончательно проснулись… – повторил про себя Фил слова провидицы. – Да, теперь с этим не поспоришь».
– А когда ногам вернется чувствительность? – вслух спросил Грин.
– Расслабьтесь, – посоветовала стюардесса. – К прилету будете танцевать. Это очень хорошая мазь. Тайцы готовят ее для себя, не на продажу.
– Виски тоже, как для себя, – заметил Фил и отсалютовал девушке пластиковой фляжкой. – Спасибо, милая, вы мне очень помогли.
– Как и все, – девушка вроде бы застенчиво улыбнулась, но затем откровенно стрельнула глазками.
Фил мог поклясться, что одновременно в сознании девушки промелькнул короткий эпизод откровенной фантазии. Естественно, связанной с Грином. Но стюардесса мгновенно спрятала эпизод поглубже в подвалы сознания и прикрыла сверху, как чугунной крышкой, вполне пристойной мыслефразой: «Мы верим в вас, Филипп».
«Вы верите, а я окончательно сошел с ума, – Грин вздохнул и сделал большой глоток, – начал мысленно флиртовать и, более того, думаю, что мне отвечают тем же. Точно чокнулся! Нет, не верно. Все сошли с ума. И я не исключение».
«Если все сошли с ума, то теперь это норма, – стюардесса подняла взгляд на Филиппа и вновь подмигнула. – Все происходит так, как должно происходить, даже если нам кажется, что все наоборот. Разве это не ваши слова? Сейчас мы как раз и убеждаемся, что эта фраза справедлива».
– Вы мыслите так, будто бы после медучилища закончили еще и университет. Во что мне верится с трудом, уж простите за прямоту…
– Вы хотели добавить «это все виски», – девушка улыбнулась. – Не извиняйтесь. Среди нас много людей с хорошим образованием, и я могу пользоваться их знаниями. Если не лень.
– И вам не лень, – Фил кивнул. – Понятно. Одобряю. В таком случае выпьем за новый мир, в котором все будет как в старом, только на более высоком уровне. Кому не лень, тот будет напрямую, без всякого Интернета и телевидения, влезать всем в мозги и управлять обществом, а остальные… а и не важно, что там с остальными, они ничего не будут решать.
– Филипп, мы ведь договорились, рассуждения и споры позже. Когда взлетим. Хорошо?
– Умолкаю, милая… Анна, да?
– Да, Фил. Приятно познакомиться.
– Взаимно.
«Черт! – Грин зажмурился и помотал головой. – Как же это непросто на самом деле быть частью мирового разума! Кошмарный сон! Извините, Аня, я вздремну. Иначе стану настолько сумасшедшим, что не уложусь даже в расширенные рамки новой нормы».