5. Москва, 29 марта 2015 г.

В очередной раз Арианна вызвала Гюрзу поздним вечером того же дня. Она вызвала его на ту же явку в доме отдыха, но лично на встречу не явилась. Гюрзе пришлось довольствоваться голографическим изображением хозяйки, которое сформировалось на той же террасе, где агент разговаривал с госпожой приором в прошлый раз. Вряд ли Арианна таким образом подстраховалась от новых инцидентов, связанных с любовными экспериментами Гюрзы. Судя по нервному тону, которым говорила госпожа, проблема заключалась в нехватке времени на перелеты, пусть и в пределах города. И, конечно же, нервничала Арианна еще и потому, что ее план практически провалился. О возникших осложнениях Гюрзе уже доложил один из отправленных в Паттайю агентов, Иван.

– Мне очень жаль, госпожа, – Гюрза потупил взгляд. – В произошедшем есть и моя вина. Я не учел, что «Свободный Сиам» имеет на Грина свои виды.

– Дело не в тайских партизанах, – раздраженно возразила Арианна. – То, что они уничтожили всех моих стражников, плохо. Но еще хуже то, что Грин все-таки попал в руки к Адрону Тео Серви. Как я и предполагала, Адрон не желает делиться славой ни с кем. В полночь вступит в действие Высший закон, и Адрон тут же доставит Грина в Лондон, где торжественно вручит его Магнусу Арту. С этими сервами у нас всегда проблемы, срабатывает «синдром недоделанных». Они вечно пытаются доказать, что ничем не хуже стопроцентных серпиенсов.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Например, выкрасть Грина? – Арианна холодно усмехнулась. – Нет, Гюрза, выкрасть не получится, в Бангкоке у Адрона серьезная агентурная сеть и множество секретных убежищ. Мы не найдем Грина до полуночи. Да если и найдем, я не сумею обосновать свои действия. Для Лондона не имеет значения, кто доставит Грина. Если я попытаюсь перехватить его, между нами и сервами возникнет еще большая напряженность. Магнус Арт этого не одобрит.

– Я понял, госпожа. Только мне непонятно, что такое Высший закон?

– Этот закон снимет все ограничения и объединит кланы. Фактически мы начнем действовать как единый клан по всей присоединенной территории. В том числе и в буферных зонах.

– То есть, серпиенсы смогут применить оружие везде, где это потребуется?

– Да, Гюрза. Но это ничего не изменит. Великий Дракон недоволен тем, что мы проморгали появление опасного крыла Сопротивления. Разведка называет боевиков этого крыла людьми-индиго. Они хорошо организованы и сильны. В недавней стычке десяток этих людей легко справился с группой хорошо подготовленных стражников из секретного отряда. Особенно тревожит то, что на нейтральных территориях, в частности в Бангкоке, индиго очень много. Там сейчас происходит что-то странное, Гюрза. Такое впечатление, что мы упустили нечто очень важное. Не заметили, как под боком у нас люди сколотили наконец-то вполне боеспособную армию. Я не понимаю, как такое могло произойти, но мои разведчики бьют тревогу. В Бангкоке, например, начались массовые акции саботажа и покатилась волна загадочных происшествий, в которых жертвами оказываются наши агенты-люди. При этом достоверно известно, что штаб «Свободного Сиама» бездействует, никаких приказов о начале скрытого противостояния он не отдавал. Получается, люди-индиго, кем бы они ни были, действуют по своему собственному плану. И действуют успешно. Стража сервов не сумела пока достоверно установить личность хотя бы одного индиго, но между тем понятно, что их там тысячи.

– Очень странно.

– Да, Гюрза. Странно и потому тревожно. Великий Дракон требует выяснить, что это за люди, сколько их конкретно, и наказать тех, кто не сумел вовремя выявить и уничтожить этих людей-индиго. А их лидера Филиппа Грина он требует доставить либо в Лондон к Магнусу, либо в новый Дворец, где Дракон сам его «допросит».

– Если ваше начальство начнет охоту на ведьм, то крайних найти будет несложно, – задумчиво произнес Гюрза. – Грин – наш подопечный, значит, мы в самом начале черного списка.

– Все верно, Гюрза. Мой недавний рапорт мог бы послужить защитой от наказания, но проблема в том, что я подала его слишком поздно. Мне надо было сделать это еще в декабре. Чтобы удержаться на плаву, нам следовало хотя бы взять Грина, а его перехватил Адрон Тео Серви. Теперь нам придется ответить за все. Наши планы рухнули.

– Нет, госпожа, еще не все потеряно, – заявил Гюрза, помотав головой. – Мы еще можем выиграть эту партию!

– Не вижу, как, – мрачно глядя куда-то мимо Гюрзы, проронила Арианна.

– Мы должны перейти к варианту номер два. Нам следует объявить, что Вика схвачена, и тогда Грин наверняка сбежит от Адрона и явится в Москву. Останется лишь заманить или силой затащить его во Дворец и поставить перед троном Дракона.

– Грин не сумеет сбежать.

– Вы недооцениваете этого человека, госпожа. К тому же, если позиции этих загадочных индиго настолько сильны в Бангкоке, они обязательно помогут своему лидеру. Нам остается лишь спровоцировать Грина на этот подвиг.

– Снова провокация? – Арианна на минуту призадумалась.

– Это мой конек, госпожа. Поверьте, Арианна, другого варианта нет. Необходимо действовать быстро, не теряя времени.

– Поспешность уже привела к потере десяти стражников.

– Вы хотите, чтобы потери стали на порядок больше? Если Высший закон развяжет руки серпиенсам, виверрам и сервам, люди ответят ударом на удар, начнется новая война. Но на этот раз вам будет противостоять более сильный противник, вы сами это сказали. Значит, будут и серьезные потери. Схватив Грина, мы остудим пыл индиго и заставим их сложить оружие или хотя бы снова уйти в подполье. Вам зачтется сразу два плюса.

– Мне уже не до плюсов и зачетов, Гюрза, – лицо Арианны на миг исказила злая гримаса. – Я хочу только одного: чтобы Грин оказался на расстоянии вытянутой руки. Я хочу взять его за горло и… Нет, сначала пусть его допросит Великий Дракон, а после я лично придушу эту неуловимую тварь!

– То есть вы даете добро на провокацию, госпожа?

– Сделай это, Гюрза. Жду тебя в Тушинском куполе…

Учитель расстался с Архангелом рано утром, но до своего расположения добрался не скоро, по пути нашлось несколько мелких, но неотложных дел, которые лейтенант завершил только к обеду. Поэтому в столовую он отправился прямиком из отсека хозяйственной службы, где битый час выторговывал «мыльно-пузырные» принадлежности. Скупердяй каптерщик пенял Учителю на слишком высокий расход этих самых принадлежностей, особенно шампуня, а лейтенант как мог отбивался, ссылаясь на то, что в группе имеется дама, которой шампуни жизненно необходимы. В конце концов компромисс нашелся, но времени на его поиски ушло слишком много. Учитель не любил терять время, поэтому в столовую прибыл слегка раздраженным, перекусил прямо в коридоре, не отходя слишком далеко от линии раздачи, и сразу же отправился в сторону главной оружейки, где ему предстояло еще одно испытание: примерно такие же, как в хозчасти, торги с прижимистым сержантом, но теперь за боеприпасы.

Учитель только свернул в нужный коридор, как его вдруг окликнули. Лейтенант обернулся и сразу же понял, что испытаний на сегодня судьбой запланировано гораздо больше, чем он ожидал. Учителя окликнул следователь особого отдела капитан Рабинович, правая рука самого товарища Деда.

– Здравия желаю, – пробурчал Учитель.

– Привет, Учитель, – с доброжелательной улыбкой приветствовал охотника особист. – Есть пять минут?

– Найду. Одолжить?

– Да, что-то в этом роде, – капитан усмехнулся. – Пройдемся?

– Если в сторону арсенала, ради бога.

– Идем туда, мне все равно. Есть у меня один вопрос, Учитель. Даже не вопрос, а просьба.

– Весь внимание, – сухо сказал Учитель.

– Она касается вашей внеслужебной деятельности, лейтенант, – капитан искоса взглянул на охотника. – Я понимаю, что вы имеете право заниматься чем угодно, лишь бы все укладывалось в рамки закона, но…

– Но, по-вашему, я занимаюсь чем-то слишком близким к этим рамкам?

– Примерно так, Учитель. Одно неосторожное движение, и можно выйти за них. А это опасно.

– И позвольте узнать, товарищ капитан, что конкретно вы имеете в виду?

– Да это не столько я имею в виду, сколько мой непосредственный начальник, – Рабинович вновь усмехнулся. – Он не говорит вам прямо, но, поверьте, ваша мышиная возня его порядком раздражает. Зачем вы ходили к Сан Санычу?

– Спирту выпить, – Учитель остановился и в упор взглянул на капитана. – Чего вы хотите? Чтобы я забыл обо всем, что случилось в декабре?

– Да, Учитель. И этого хочу не только я. Товарищ Дед считает, что так будет лучше для всех. Дело Грина официально закрыто.

– А дело Воронцова?

– Тоже. Мы прекрасно понимаем вашу мотивацию, Учитель. Мы тоже считаем, что в действительности для закрытия этой темы нет оснований. Во всем этом хитросплетении обстоятельств придется разбираться еще очень долго. Но позвольте заниматься этим нам, профессионалам. Ваши неуклюжие попытки провести собственное расследование только мешают установлению истины.

– Чем, интересно узнать, я вам помешал?

– Ваше частное расследование подобно камню, брошенному в пруд. От него идут круги, ползут слухи, а это может спугнуть настоящего провокатора.

– То есть даже вы, главный обвинитель Грина на процессе, теперь признаете, что трибунал поспешил вынести приговор Филиппу?

– Я этого не сказал, Учитель. Я просто пытаюсь встать на вашу позицию и рассмотреть ситуацию объективно. Допустим… Понимаете? Только допустим, что Грин невиновен. Значит, настоящий провокатор по-прежнему среди нас. Если вы своими действиями вынудите его затаиться, мы так и останемся послушными игрушками в его ловких руках. Мы будем строить планы, разрабатывать новые операции, а он в это время будет сливать информацию серпиенсам. И когда мы, наконец, решим снова перейти к активным действиям, змеевики будут ждать нас с распростертыми объятиями у всех выходов изо всех бункеров.

– Возможен и другой вариант, – спокойно возразил Учитель. – Чувствуя, что его вот-вот вычислят, провокатор начнет нервничать и совершит ошибку.

– Чувствуя, что его вот-вот вычислят? – Рабинович снисходительно улыбнулся. – Учитель, вы сами-то в это верите? В подчинении у товарища Деда сотни опытных контрразведчиков. Они день и ночь работают, используя самые передовые методики и аппаратуру, они наблюдают и анализируют, сопоставляют факты и улики. Вы действительно думаете, что умнее всех особистов, вместе взятых? Или вы просто надеетесь на удачу?

– Ни на что я не надеюсь, – лейтенант отвел взгляд. – Если я еще не вышел за рамки, оставьте меня в покое.

– Оставьте это дело, и все будет в порядке, – Рабинович пожал плечами. – Если же вы будете упорствовать, тогда товарищ Дед найдет способ отучить вас от дурной привычки совать нос в дела контрразведки, играть в Шерлока Холмса. У него для этого достаточно рычагов.

– Лично товарищ Дед этого мне не говорил. А вам, капитан, я напрямую не подчиняюсь.

– Правильно, не подчиняетесь, а Дед вам ничего и не скажет. Сами знаете, какие существуют нюансы в этом деле. Но мой вам добрый совет, не нарывайтесь, Учитель. Вам же самому будет проще жить. И не только вам. Вы ведь понимаете, если товарищ Дед решит закрутить гайки, пострадает вся группа. Вы, Рыжий, Танк, Борис, Вика… Хотя бы девушку пожалейте. Ей и так непросто пришлось.

– Вашими молитвами, – Учитель хмуро взглянул на особиста. – Хорошо, капитан, я все понял. Я подумаю над вашим предложением.

– Подумайте, – Рабинович протянул лейтенанту руку. Учитель его жест проигнорировал, но капитан не смутился и похлопал Учителя по плечу. – Вы же понимаете, никакая система никогда не признает своих ошибок. Исправить их она может, но признать – никогда. Иначе система просто обрушится. Наберитесь терпения, отойдите в сторонку, и вы обязательно дождетесь торжества справедливости. А будете мешать, система раздавит и вас. А вам это надо?

Учитель не ответил. Он четко развернулся кругом и пошагал в направлении арсенала. Теперь лейтенант практически не сомневался, что идет по верному следу. Что бы сейчас ни говорил капитан Рабинович, ближе к истине оказался все-таки он. Самодеятельное расследование охотников все-таки заставило провокатора нервничать. Иначе он не подослал бы этого хлыща сделать Учителю «последнее китайское предупреждение».

Все, что оставалось лейтенанту, дожать ситуацию. Но для этого ему требовался еще хотя бы один весомый аргумент. Еще одна улика, а лучше всего лишь одно убедительное доказательство, и можно идти на доклад к Алексееву. А точнее – вести к Алексееву пойманного провокатора.

Одна беда, чтобы найти это доказательство, у лейтенанта оставалось крайне мало времени. Судя по обстановке на базе, день «Д» назревал едва ли не с часу на час. Так что получалось, без новой улики буквально завтра могло рухнуть не только расследование, но и вообще все, что составляло для бывшей группы Воронцова смысл существования. Ведь какой может быть смысл, если нет самого существования?