Часть вторая
Враг моего врага
«Остатки стен, торчащие во все стороны металлические балки, мусорные отвалы, остовы сгоревших машин, вставший дыбом асфальт, воронки и поваленные столбы - все разрушенные города похожи, словно истлевшие трупы. В них нет ничего индивидуального. После гибели от них остаются лишь общие черты: одинаковый пепел и хаотичные руины разной высоты и очертаний, но, похожие в главном, - они мертвы, как и люди, некогда их населявшие.
Люди, между прочим, тоже были разные, живучие и не очень. Но даже те, кто не смог умереть вместе с городами, намного их не пережили. И причиной смерти переживших катастрофу «счастливчиков» стали вовсе не голод или радиация. От таких банальных причин избранные умереть не могли, даже сильно этого захотев. Нет, они исчезли потому, что попались в лапы своему реальному врагу, тому, кто был рожден убивать тех, кого убить нельзя.
Смотритель бежал, перебираясь через завалы и ныряя под поваленные столбы, падал, сползал на животе по склонам мусорных куч и щебня, поднимался, перепрыгивал ямы и бежал, бежал… Он давно потерял счет времени, но, кажется, был близок к тому, чтобы пересечь мертвый город с востока на запад. Никакого бонуса ему за это не полагалось, но провидец бежал не ради приза. Единственным призом была жизнь. Тот, кто шел по пятам, нарушил данное когда-то Смотрителю обещание и теперь собирался его убить, как и всех остальных.
Провидец отлично понимал, что видит сон, но еще он понимал, что этот сон когда-нибудь обязательно реализуется, и от того, как повернется сюжет сейчас, возможно, будет зависеть исход погони в будущем. В далеком или нет - вопрос второй. В первую очередь Смотрителя должно было волновать - сумеет ли он оторваться или даже обмануть безжалостного убийцу, заманив в ловушку. Победить его в честном поединке, встретившись лицом к лицу, было нереально по двум причинам. Во-первых, Хамелеон был сильнее, а во-вторых, он оставался невидимкой даже во сне. Пока на стороне беглеца было лишь одно преимущество: все-таки это был его сон и, хотя провидец не мог кардинально менять правила игры, он мог использовать свой дар предвидения, так сказать, «on-line», в «режиме реального времени». Он точно знал, что предпримет враг в следующую минуту, и каждый раз успевал увернуться от стычки или обойти поставленный Хамелеоном капкан. Благо среди развалин было полно места для игры в своеобразные «пятнашки вслепую».
Смотритель обогнул очередной каменный холм и выбежал на изрытую воронками площадь. Примерно на уровне третьей ямы, из-за остова сгоревшего дотла автобуса, должен был выскочить враг. В принципе можно было не сворачивать, а сделать крюк и пройти у врага за спиной, но Смотритель решил рискнуть. Если удастся «засветиться», но не попасть на мушку, шансы вырастут вдвое. У Хамелеона кончались патроны, а пополнить боезапас ему было негде. К тому же провидец знал, что впереди еще как минимум две стычки с врагом и, следовательно, в этой ему суждено уцелеть.
Предвидение не обмануло. Смотритель перемахнул одним прыжком две воронки (спасибо неисчерпаемым силам и ловкости, которыми наяву провидец похвастаться не мог никогда, даже в юности) и резко прыгнул влево, под прикрытие бетонной тумбы, на которой некогда стоял памятник древнему поэту. Пули оставили на постаменте длинный ряд выбоин, окончательно сколов имя поэта.
«Все равно его больше некому помнить. - Смотритель пригнулся пониже и перебежал под прикрытие остатков другого сооружения; теперь уже не понять, что это было раньше. - Если только мне, но зачем? Кому читать его стихи при луне?»
Новое видение пришло неожиданно и так же внезапно реализовалось. Перед внутренним взором мелькнула живая картинка: «Хамелеон выскочил из провала в асфальте, как чертик из шкатулки. С той лишь разницей, что Смотритель увидел не рогатую фигурку, а размытое серое пятно, почти неразличимое на фоне таких же серых городских руин…»
Хамелеон выскочил из провала в асфальте, как чертик из шкатулки. С той лишь разницей, что Смотритель увидел не рогатую фигурку, а размытое серое пятно, почти неразличимое на фоне городских руин. На сером фоне выделялись только два блестящих «когтя» невидимого хищника - ножи очень приличной длины с коварной полуторасторонней заточкой. Смотритель едва успел увернуться от острых когтей врага, как мышь юркнув в узкую нору под расколотым фундаментом ближайшего здания. Разъяренный противник издал почти звериный рык и бросился следом, но вовремя передумал. В узком лазе он застрял бы, как тот медведь в кроличьей норе. Смотритель немного отдышался и выбрал новое направление - по узкой расщелине под фундаментом к полуразрушенному тоннелю, когда-то бывшему подземным пешеходным переходом. Новое предвидение обещало встречу с врагом на фоне серого неба, так что за безопасность маршрута пока можно было не опасаться.
Смотритель довольно быстро дополз до перехода, спрыгнул на бетонный пол и, не раздумывая, бросился вправо. Он отлично помнил, что где-то там раньше был вход в метро. Если удастся пройти по тоннелям мертвой подземки хотя бы пару-тройку кварталов, Хамелеон потеряет жертву, и ему придется начинать свою охоту заново. А для этого он будет вынужден вернуться в логово, чтобы пополнить боезапас и отдохнуть. Сутки форы как минимум! Отсрочка так себе, но за это время можно либо уйти из города, либо построить стопроцентную ловушку.
«Либо найти, наконец, нормальное оружие, - Смотритель понимал, что этот вариант наименее реален, но все-таки не терял надежды. - Не могло же его не остаться вовсе! Ведь Хамелеон его где-то отыскал».
Провидец остановился перед ржавыми турникетами. А стоило ли оттягивать развязку во сне? Ведь сон не бесконечен, и нет никакой гарантии, что он продолжится следующей ночью, как это случилось в мартовской «серии». А если не удастся увидеть, чем закончилась погоня, то и наяву в момент «Ч» все будет зависеть от воли случая. А его величество Случай, ох, как непредсказуем! Равно, как и его величество Сон, который может прерваться в любой миг, на самом интересном месте.
Смотритель развернулся и решительно двинулся обратно. Дело было в том, что не вовремя прерванный сон, кроме туманного прогноза на будущее, таил в себе еще одну опасность. Эта опасность именовалась «кризисом пробуждения». В краткий миг между вещим сном и явью обычно наступал очень сложный момент, когда способность Смотрителя предвидеть в режиме «онлайн» исчезала, и Хамелеон вполне мог нанести неожиданный удар. Чтобы этого не случилось, Смотрителю опять же лучше было оторваться от преследователя как можно дальше, но… тут круг замыкался. Бегство автоматически означало пробуждение без ответа на главный вопрос будущего: кто же все-таки останется последним человеком на планете? А ради этого ответа стоило рискнуть.
«В конце концов, если мне суждено погибнуть, пусть я буду знать об этом заранее. Может быть, сумею подготовиться к такому варианту, и наяву все сложится не настолько скверно. Ведь мой сон не строит Вероятность, а лишь предполагает. Наверное».
В этом утверждении Смотритель уже давно сомневался. Слишком уж часто ему приходилось сталкиваться с событиями, которых скорее всего не случилось бы, не вмешайся провидец в ход своего вещего сна. Впрочем, утверждать подобное он бы не решился. Статистика статистикой, а для достоверного вывода требовалось нечто большее.
«Например, опровержение. Умереть во сне, но выжить наяву. Или наоборот. Опасная идея, но только так и можно будет узнать, прав я или нет».
Заваленная мусором и щебнем лестница была еще и мокрой. Ботинки то вязли в грязи, то скользили, не позволяя двигаться с той же легкостью, что раньше. Смотритель подозревал, что тут дело не только в грязи, ноги отказывались слушаться, поскольку приближался момент пробуждения, и, предчувствуя это, провидец начинал торопиться. Он понимал, что спешка может обернуться против него, но сон становился все более поверхностным, и Смотритель снова был вынужден рисковать. Он собрал все силы и одним прыжком преодолел последний марш лестницы.
Хамелеон ждал у выхода. Провидец попытался увернуться от схватки, но ватные ноги подкосились, а тело вдруг стало тяжелым и неуклюжим. Смотритель не успел даже пригнуться или отпрянуть. Хамелеону потребовался всего один выпад, всего один миг, и Смотритель получил долгожданный ответ на свой вопрос. Лезвие короткого меча коснулось его горла и…»
Смотритель резко сел на кровати и схватился за шею. Все было в порядке, кровь из вскрытых артерий не хлестала, и белый свет в точку не сворачивался. Пока жив! Легче от этого открытия стало лишь на йоту, ведь сон имел все признаки предвидения… но все-таки стало. Когда еще все это случится! Может быть, через сто лет, а быть может, и через тысячу.
Да и вряд ли это будет настолько ужасно. Когда ты предпоследний человек на свете, умирать не страшно. Гораздо страшнее будет последнему, обреченному вечно страдать от жуткого беспросветного одиночества. Пусть он и гад, но ему можно даже посочувствовать.
Смотритель утер лицо ладонью. Вечное одиночество… да, когда-нибудь кто-нибудь попадет в такую ситуацию, и вполне возможно, это будет один из членов Цеха или же Хамелеон. Один на всем белом свете! Кошмар! Похуже, чем в тюрьме, пусть никто не станет держать узника в неволе, и он сможет идти на все четыре стороны. Что толку от такой свободы? Даже убежденным одиночкам и отшельникам иногда нужно видеть лица других людей, слышать их голоса и чувствовать их тепло. Или хотя бы знать, что где-то есть другие люди; презираемые, нелюбимые или просто неинтересные, но есть. Ведь свобода не существует сама по себе, человек может быть свободен от общества, от законов, от обязательств, а свободы просто так, ни от чего, не бывает. В первую очередь, именно поэтому шанс остаться последним не будет равноценен истинному освобождению. Он будет равноценен такой глупости, как добровольное заточение в самой просторной тюрьме Вселенной.
Смотритель окончательно проснулся и проанализировал свои мысли. Что-то в них было. С перепугу несколько сумбурно, но по сути верно. Хорошо, что все это пока лишь теория. На практике жизнь идет, как прежде: сыто и без особых потрясений, не считая свалившихся на Цех напастей, в борьбе с которыми Смотрителю приходится принимать участие наряду с другими избранными. Ситуация щекотливая, но провидец не впервые жил двойной жизнью. Обходилось раньше, обойдется и теперь. Тем более, этому есть подтверждение - «вещий сон о грядущем вечном одиночестве».
Провидец невесело усмехнулся и поднял взгляд к высокому потолку спальни. Да и пусть последним будет Хамелеон! Пусть остается один на все города и деревни, на все континенты и острова, горы и пустыни, моря и реки. Желать себе такой участи - глупо, врагу - правильно. Ведь к такому морально не подготовишься, сколько ни тренируйся, а значит, и незачем этого желать. Конечно, можно пожить век-другой, например, в одиночку в таком коттедже, как сейчас у Смотрителя, это тоже скучновато и тоскливо, но не чета вселенскому одиночеству. К тому же в огромном доме все-таки есть живые люди. Охрана, прислуга…
Смотритель вдруг что-то почувствовал и прервал размышления, сосредоточившись на ощущениях. Они были странными, будто бы где-то глубоко, на уровне инстинктов, всколыхнулась неведомая волна: то ли страха, то ли злости. Нет, пожалуй, все-таки злости, но не слишком сильной, поэтому и смахивающей на страх.
Провидец обвел взглядом комнату. Лунный свет проникал сквозь наполовину прикрытые жалюзи, освещая почти все видимое пространство спальни. Закоулки между предметами интерьера, конечно, скрывали множество искаженных теней, но все они были привычны: тени как тени. И все же что-то в комнате было не так. Смотритель еще раз проанализировал свои глубинные ощущения. Зудящая навязчивым комариком злость не проходила. Она покусывала изнутри, отчетливо сигнализируя о присутствии в комнате кого-то постороннего.
Провидец насторожился и еще раз обвел взглядом комнату. Да, инстинкт не подвел. Где-то в комнате прятался чужак. Смотритель не знал, кто этот ловкач, сумевший прокрасться в его спальню через три периметра охраны, но чувствовал исходящую от пришельца угрозу. Хозяин протянул руку, чтобы нащупать выключатель торшера, но его остановил короткий приказ невидимого гостя:
- Не двигайтесь, Смотритель.
Провидец подчинился. Он узнал этот голос. Возможно, сон и предвещал события тысячелетней «будущности», но в некотором смысле он был еще и «в руку». Тот, кто преследовал Смотрителя во сне, добрался до него и наяву. Провидец вновь невольно коснулся шеи и нервно сглотнул. В горле вдруг пересохло, и он поперхнулся.
- Вы… пришли раньше обещанного срока, - Смотритель покашлял. - Как вы сюда попали?
- Ваш фамильный замок паршиво охраняется, господин оракул.
- Можно мне воды? В тумбочке… мини-бар.
- Возьмите сами, только медленно.
- Пистолет я храню в сейфе. - Смотритель сумел справиться с волнением, поэтому ирония ему почти удалась. - Вам налить?
Гость не ответил. Он терпеливо дождался, когда хозяин утолит жажду, затем вышел из непроницаемой тени в углу комнаты и уселся на фоне окна. Отсветы уличных фонарей и полная луна создавали довольно яркую подсветку, но силуэт гостя был все равно нечетким. Смотритель протер глаза, но это не помогло.
- Не старайтесь, - гость усмехнулся. - Вы забыли, кто я?
- Я помню, - провидец сделал еще глоток минеральной. - Вы специально так уселись, чтобы я не сомневался, что говорю именно с вами?
- Я люблю лунный свет. Впрочем, думайте, как вам угодно. Вы знаете, зачем я пришел?
- Нет.
- Вы же Смотритель, - гость хмыкнул.
- Я вижу вещие сны не чаще двух раз в месяц, - провидец развел руками. - Обычно это происходит в полнолуние, а затем, когда от луны остается мизерный серп. Всего две ночи, а значит, и два сна. Если повезет, вижу два сна за одну ночь, но не больше. На каждый день четырех прогнозов в месяц никак не хватит. О вашем сегодняшнем посещении видения не было. Так что вам угодно?
- Мне угодно знать, Смотритель, что происходит? Во время нашей мартовской встречи вы утверждали, что общий прогноз для меня благоприятен. Что изменилось?
- Разве что-то изменилось? - Смотрителя не обманывал спокойный тон гостя, врагу ничего не стоило внезапно взорваться, но чутье подсказывало провидцу, что сегодня можно вести себя смелее обычного. Зловещий гость был настроен относительно мирно. Ну очень относительно, и все же…
- Хорошо, спрошу прямо, - силуэт гостя «поплыл», затем вдруг стабилизировался и принял вполне определенные очертания: человека среднего роста, обычной комплекции, немного сутулого, сидящего на подоконнике, устало положив сцепленные руки на колени. Период «ясности» длился каких-то три секунды, но Смотрителю это время показалось вечностью: невыносимо холодной и страшной. Наверное, потому, что для Хамелеона показать даже очертания своего истинного облика было сродни откровению, а откровения злодеев ничем хорошим не кончаются. - Цех преуспел в поисках моей скромной персоны. Люди Островского едва не схватили меня две ночи назад. Почему? Кто подсказал им, где меня искать?
- Это результат кропотливой работы аналитиков Цеха, - честно глядя примерно туда, где, как он предполагал, находятся глаза гостя, ответил Смотритель. - Никакой мистики, если вы об этом. Я тут ни при чем.
- Знаю, - гость проронил это чуть устало. - И все-таки сложившаяся ситуация мне не нравится. Меня беспокоит усиление бригады Островского и перестановка кадров.
- Об усилении знаю, о перестановке впервые слышу, - признался Смотритель. - Вы о чем?
- Куда подевался бывший телохранитель Шуйского? Кажется, его зовут Джонатан?
- Всеволод дал ему какое-то персональное задание, - Смотритель пожал плечами. - О его сути он не сообщил никому.
- В бригаде появился сыщик?
- Он чужой, - Смотритель снисходительно махнул рукой. - К тому же он переполненный амбициями тупица. Так что волноваться вам не о чем, все идет, как и было сказано во втором мартовском предвидении, вам ничто не угрожает.
- Но мне пришлось вступить в схватку с людьми Островского! - раздраженно повторил гость. - Это, по-вашему, не угроза?
- И кто вышел победителем? - Смотритель отсалютовал бутылочкой. - Четыре-ноль в пользу Хамелеона. Беспокоиться не о чем, еще раз вам говорю. Предсказание сбывается почти в точности.
- Почти?
- Если быть абсолютно точным, во сне я не видел некоторых нюансов: исчезновения Джонатана, например, или вашей стычки с людьми Островского. Но это ничего не меняет!
- Пока не меняет, - Хамелеон неожиданно исчез со светлого фона, а спустя мгновение его голос уже звучал откуда-то сверху, словно бы он завис в воздухе над изголовьем кровати. - Учтите, Смотритель, если что-то пойдет не так, как вы предсказали, вам не жить.
Смотритель едва не выронил минералку, настолько неожиданным оказался демарш гостя. Справившись с легким потрясением, он незаметно смахнул с виска каплю холодного пота и судорожно кивнул.
- Я понимаю, но и вы меня поймите. Несмотря на весь мой опыт, я не могу гарантировать стопроцентную надежность предвидений!
- Хотите покаяться? - Хамелеон рассмеялся. - Неужели все эти годы вы, а перед вами другие Смотрители, обманывали Цех, сочиняя небылицы и заставляя мастеров подгонять под них все решения Цехового Совета? Смотритель, вы что же, сознаетесь в шарлатанстве?
- Нет, видения - не выдумка, но… в реализацию предсказаний могут вмешаться случайные факторы! Реальность неидеальна, просчитать ее вряд ли сможет даже Вечность!
- Вечность может все, но сейчас мы говорим не о ней, а о вас, Смотритель. Меня не волнует, насколько далека от идеала данная ветвь Реальности. Мне важен результат. Если вы не уверены в своем даре, корректируйте Реальность, у вас есть для этого все возможности. Ведь вы активно участвуете в делах Цеха, вот и сделайте так, чтобы ваш сон стал явью без всяких там отклонений.
- Я делаю, что могу, но не требуйте от меня невозможного! Если я буду слишком настойчив, Цеховой Совет может меня заподозрить!
- Ваши проблемы, Смотритель, - сурово подытожил Хамелеон. Он был уже где-то у дверей, если судить по голосу, повторно рассмотреть хотя бы его силуэт никак не удавалось. - Я не желаю получить пулю в затылок от «случайного фактора». Если люди Островского еще раз подойдут ко мне настолько близко, я вернусь сюда, в ваш Дворец Одиночества, - гость усмехнулся. - И это будет наша последняя встреча.
***
За ночью пришло утро, затем день, его в свое время потеснил вечер, но для Жени все это было чередой условностей. Девушка сидела на своем диване, обняв колени, и плакала. Казалось, ничто не сможет ее отвлечь и остановить слезы. Женя бесконечно твердила про себя: «Прости», но раскаяние было не в силах загладить вину. Рука то и дело соскальзывала на прохладный ствол пистолета, поглаживала его, как бы в поисках выхода из ситуации, но рассудок каждый раз останавливал. Да, пуля - это выход. Только слишком легкий. А вот альтернатива - жить с чувством вины - страшнее пули и, наверное, справедливее. Судить себя было трудно, наказать еще труднее, но Женя решила, что нашла правильное решение. Уйти вслед за отцом и бросить на произвол судьбы мать и брата она не могла. Или просто трусила и забота о близких была лишь отговоркой - не важно. В любом случае, уйти было бы наказанием слишком простым и несоразмерным преступлению. Жить с виной в душе и заботиться о двоих безнадежных больных - вот это будет каторгой и одновременно искуплением.
Как бы подтверждая разумность решения, в кульминационный момент мучительных внутренних дебатов в комнату заглянул Володя. Он замер на пороге и уставился в окно. Женя подняла на брата красные от слез глаза и через силу улыбнулась. Брат не отреагировал. Он просто постоял несколько минут, глядя в пустоту, и вышел.
«Вот оно - мое наказание, - Женя сунула пистолет под подушку и опустила ноги на пол. - Мать еще… но она скоро допьется, как ни печально, за ней не уследишь, а вот брат - это навсегда».
Намного легче от вынесенного самой себе приговора не стало, ведь оставались сомнения в его справедливости (чем, собственно, жизнь после «осуждения» будет отличаться от жизни до него, кроме угрызений совести?), но слезы ушли, а в голове немного просветлело. Женя подошла к окошку. Оказалось, что уже наступил вечер.
«Брат весь день голодный», - мелькнула мысль.
Женя прислушалась. Кто-то шаркал по кухне, скорее всего Володя. Все, что он мог найти, - кусок черствого хлеба на столе, все остальное надо было доставать из холодильника и разогревать или нарезать… в общем, дело не для его ума.
Девушка вышла из своей комнаты и заглянула к матери. Ее дома не было. Наверное, ушла еще утром. Куда - как всегда, неизвестно.
Женя прошла на кухню. Брат стоял перед мойкой и жевал черствый хлеб, неотрывно глядя при этом на кран. Видимо, понимал, что где-то там есть вода, чтобы запить, но как ее добыть - соображения не хватало.
Женя усадила брата за стол, достала из холодильника вчерашний суп, разогрела, налила и вложила в руку Володе ложку. Он с большим аппетитом съел порцию, не отказался от добавки, но когда дело дошло до чая, резко встал и направился в туалет.
Женя уселась за стол сама и повозила ложкой по тарелке. Аппетита не было. Организм соглашался только на сладкий чай. Женя побренчала ложечкой по стенкам старой, треснувшей кружки и уставилась в окно.
«Мать, наверное, сегодня не придет. Да это и к лучшему. Хоть один вечер обойдется без скандала».
Формально Жене следовало бы беспокоиться, ведь проклятый маньяк пока не пойман, однако тревоги в душе не было ни капли. На пьяных маньяк не нападал, это факт, так что матери ничто не угрожало, даже если она заночует в лесу. По большому счету ей вообще ничто не угрожало в этом мире, разве что цирроз или случайно подвернувшийся вместо водки древесный спирт. Но как ее от этого застрахуешь? Перевоспитать ее нереально, а лечить не на что. Да и не лечится женский алкоголизм, это медицинский факт, по телевизору целый профессор выступал.
Женя вздохнула. Так что получается, мать не в счет, реальной заботой остается только брат. Ясно, что без сестры он не жилец. Вот тебе и наказание-искупление. Стоило задуматься, сразу нашлись лазейки для облегчения «приговора».
Хотя нет, легкой жизни не будет. Ее вообще не будет, если не умрет тот, из-за кого погиб отец! Ради его памяти, ради справедливости она обязана закончить начатое дело. Только на этот раз действовать надо наверняка и без посредников, самой.
На секунду стало очень страшно, но потом страх ушел, уступив место гневу: сильному, жгучему и неодолимому. Убить! Уничтожить этого зверя! Разорвать в мелкие клочья! Очистить землю от нежити, из-за которой произошла самая страшная ошибка на свете.
В окно заглянула полная луна. Женя сжала кулаки.
«Ночь для зверя? Ничего подобного! Ночь - это время для мести. И даже если не получится с первого раза, не беда. Я буду выходить на охоту каждую ночь! Караулить, искать, выслеживать. Каждую ночь! Пусть это будет непросто, но я его найду. Выслежу и прикончу на месте!»
Женя отставила кружку и решительно поднялась. В душе кипело и клокотало. Девушка едва справилась с гневом и заставила себя мыслить более-менее трезво. Для начала следовало позаботиться о брате, подготовиться самой и, главное, выйти из дома незамеченной. То, что Кощей и его бойцы не наведались в гости, вовсе не означало, что они прекратили поиски строптивой девицы и сняли наблюдение за ее подъездом.
Помыть и уложить брата ей удалось в рекордно короткий срок, всего за полчаса. На сборы ушло и того меньше, минут десять, из которых две Женя потратила на одевание, а восемь на размышления, стоит ли брать пистолет. С пушкой надежнее, но если поймают менты - «отмазаться» будет сложно. С другой стороны, в лесу можно незаметно зашвырнуть пистолет куда подальше, даже под носом у патруля. Женя сунула оружие в карман и сразу же почувствовала, что поступила верно. Так бывает: пока не сделаешь, не поймешь, стоило это делать или нет.
В подъезде было вроде бы тихо, но прежде чем открыть дверь, Женя долго прислушивалась, прильнув ухом к замочной скважине. Нет, слух не подвел, в подъезде ни души. Женя медленно и почти бесшумно спустилась на первый этаж, снова замерла, стараясь даже не дышать, и вдруг услышала чей-то разговор на бытовую тему. Девушка поначалу забеспокоилась и начала озираться, но быстро сообразила, что голоса доносятся из-за двери ближайшей квартиры. Из-за другой двери доносилось мерное посапывание, на грани храпа, а за третьей работал телевизор. Громкость была минимальной, но Женя сумела расслышать позывные «Новостей» и голос диктора.
Обострение слуха уже не было в диковинку, но некоторое время Женя все-таки стояла, анализируя ощущения, будто бы опасаясь, что полезная «функция» включилась ненадолго и вот-вот выключится. Ничего такого не случилось. Женя приоткрыла дверь подъезда и выглянула в щелочку. Во дворе было темно: «кобры» над подъездами всегда зажигались с приличным опозданием, но темнота не помешала Жене рассмотреть парочку подросткового возраста, попивающую пиво на скамейке в дальнем углу двора, и мужчину, выгуливающего собаку. Бритоголовых она не увидела, хотя лично для Жени видимость была, как в пасмурный день. То, что для остальных во дворе царит непроглядная темнота, определялось легко и просто: собачник то и дело спотыкался, а подростки обнимались и массировали друг друга в таких местах, что неудобно сказать.
Девушка выскользнула из подъезда и быстро пошла в сторону лесопарка. Подручные Кощея так и не показались. Возможно, сказались «боевые потери», и Кощей был вынужден оставить посты лишь в ключевых точках, или же он просчитался, сейчас это не имело значения. Путь к лесу был свободен - и это главное.
Когда Женя углубилась в лесной массив, к обостренному слуху и сумеречному зрению добавилось странное чувство, вроде чутья на опасность. Нет, непосредственной опасностью пока ниоткуда не веяло, но Женя была уверена, что теперь способна уловить такое «веяние» за версту. Откуда взялась эта уверенность, Женя объяснить не могла. А откуда взялось ночное зрение или звериный слух? Вот оттуда же и это чутье.
Женя бродила по ночному лесу больше двух часов, прежде чем новые таланты наконец-то ей пригодились, причем сразу в полном объеме. Сначала в голове зазвенел тревожный колокольчик, и девушка решила, что чутье сигнализирует о приближении именно того, кого она искала, но обостренный слух быстро опроверг это предположение. Навстречу Жене двигалась группа из шести человек, судя по тяжелой поступи - мужчины в военных ботинках. Девушка оглянулась, выбрала кусты погуще и притаилась в них, усевшись на корточки.
Осторожные шаги и негромкие разговоры звучали уже совсем близко, когда Женя наконец сумела хоть что-то рассмотреть. Нет, «совиное» зрение работало исправно, просто мешали густые заросли. Шесть человек в «лесном» камуфляже появились одновременно и, хотя Женя их давно услышала, довольно неожиданно. Еще более неожиданным стало то, что все шестеро, как по команде, остановились и завертели головами, будто бы пытаясь определить источник неслышного Жене звука или уловить, откуда дует ветер. При этом они продолжали неторопливую беседу. Их поведение напоминало поведение опытного водителя: он может разговаривать с пассажиром и одновременно вести машину, поскольку за эти два дела отвечают разные части его разума. За треп - сознание, а за вождение - отточенные навыки и рефлексы. Конечно, если за рулем не женщина. В этом случае все наоборот, но суть в другом. Шестеро любителей ночного моциона вели себя естественно: шли, беседовали и вдруг остановились, как будто услышали приказ. А между тем приказа им никто не отдавал. Откуда же такая синхронность? Сработал одинаковый у всех «внутренний тормоз»? Какой? И что они выискивают?
- Если считаешь, что я ошибаюсь, поправь меня, Хантер, - негромко произнес тот, что стоял крайним слева. - Он завалил четверых голыми руками и ножом, плюс порезал пятого, а вчера убрал единственную зацепку, через которую его можно было найти…
- Не факт, что это сделал он.
- Прежде чем бросить на рельсы, мужчину застрелили, это факт.
- Но не факт, что стрелял именно он.
- Вот упрямый! Хорошо, с этим Странным пока неясно, но с остальными-то все понятно.
- Тоже есть сомнения. Почему четверых бойцов он убил с легкостью кошки, давящей мышей, а пятого только порезал?
- Думаешь, это был кто-то другой? Но бригадир видел его и чувствовал.
- У страха глаза велики.
- И Джонатан чувствовал!
- Почему же не схватил? Тоже струсил?
- Спроси у него. А еще рана бригадира. Она заживала двое суток, я сам видел, как ему делали перевязку. Почему?
- Вопрос интересный, но не принципиальный, Кир. Бывают и такие случаи. Некоторым случается даже умирать. Ты же сам только что сказал.
- Я и не отказываюсь. В последнее время это случается чаще, чем на войне. Начиная с марта мы потеряли целый взвод! Сначала подряд три мастера, потом бригадир, еще один и так далее, в среднем получается по два-три человека в месяц.
- Вот это факты, Кир. Настоящие корни проблемы. А все остальное - ботва. О чем я, собственно, и говорил в самом начале.
Женя задумалась. Было похоже, что эти двое обсуждают ту самую причину, по которой девушка забрела в ночной лес. Они не говорили ничего конкретного, но в общих чертах все совпадало с историей похождений маньяка. Вполне возможно, ей повстречалась какая-нибудь бригада «дружинников». Вот только вели себя эти добровольные охотники на маньяка странно. Как-то слишком по-военному. Может быть, на поиски зверя наконец отправили настоящих волкодавов из специальных подразделений? Должны же были эти пресловутые силовые структуры когда-то очнуться и понять, что проблема серьезнее, чем им того бы хотелось.
- Бригадир, смотрите, вон там, в кустах!
Человек вытянул руку, и все его товарищи, а не только один «бригадир», обернулись в сторону кустов, где притаилась Женя. Девушке стало не по себе. Даже в слабом свете луны она отлично видела их лица. Она видела даже их глаза! Они смотрели прямо на нее! Все шестеро смотрели и, что выглядело особенно жутко, будто бы принюхивались. Не прислушивались, а именно принюхивались.
- Женщина, - процедил сквозь зубы один из охотников и медленно снял с плеча дробовик. - Молодая, лет двадцать, не больше.
- Сердце громко стучит, - добавил другой. - Боится.
- Видит нас?
- Если она та, кого мы ищем, то видит, - второй охотник тоже снял с плеча ружье. - И слышит. Я могу стреножить ее прямо сквозь кусты, у меня не картечь, пули.
- Отставить стрельбу, - проронил еще один из людей в камуфляже, пристально глядя сквозь темноту прямо Жене в глаза. - Так возьмем. Черт возьми, этот недоделанный сыщик был прав. Женщина! В первый раз такое чудо, если летописи не врут.
Женя попятилась. Похоже, этот человек видел в темноте и вовсе как настоящая сова. Как такое возможно, она не могла даже представить. Впрочем, Женя и сама грешила чем-то подобным. Ведь именно обостренные слух и ночное зрение помогли ей заметить облаву. Теперь они же помогли услышать слова охотников и перехватить парализующий взгляд их лидера. Этот жуткий, немигающий взгляд вызвал у нее внутри одновременно две волны: с трудом поддающегося контролю гнева и животного страха. Волны с оглушительным грохотом столкнулись, чувства смешались, и получившийся коктейль напрочь «сорвал крышу». Женя резко развернулась и помчалась сквозь кусты напролом. Куда - ей было не важно, главное подальше и побыстрее.
- За ней! - негромко приказал лидер, и охотники мгновенно подчинились. - Взять живой! Если получится.
Оговорка Жене не понравилась. «Если получится». Что же это выходит, охотники действительно готовы применить оружие? Тот, который предлагал «стреножить», не шутил? Но кто они такие, чтобы вот так запросто стрелять в случайных прохожих?!
Женя постаралась прибавить, но оторваться от погони никак не получалось. Похоже, отлично ориентировался в темноте не только командир, но и весь отряд. Охотники быстро зашли справа и слева, вырвались вперед и бросились наперехват. Женя притормозила и заметалась в поисках лазейки, но лазейки не было. Охотники взяли жертву в кольцо.
Женя остановилась и вытащила пистолет. «Пули, говорите? У нас тоже пули найдутся!» Женя щелкнула предохранителем. Шаги охотников мгновенно стихли. Женя отлично слышала их шумное дыхание и видела за деревьями силуэты, но они были неподвижны. Неужели услышали щелчок предохранителя и испугались?
Девушка подняла оружие двумя руками, вытянула перед собой и поводила стволом из стороны в сторону, как в кино. Охотники буквально слились с деревьями. Женя оглянулась, наметила примерный путь отхода и попятилась, продолжая угрожающе целиться из пистолета в темные пятна на фоне чуть более светлых березовых и осиновых стволов.
Так бы она и ушла, не сдай у кого-то из охотников нервы. Звуки выстрелов были приглушенными, стреляли из бесшумного оружия, но обостренному слуху они были все равно что раскаты грома. Женя рефлекторно пригнулась и бросилась бежать. В дерево слева с тупым «тюком» впилась пуля. Девушка дернулась вправо, пригнулась еще ниже и, запнувшись о какой-то сук, едва не упала. Удержаться на ногах удалось буквально чудом. Женя ухватилась за ветку, оттолкнулась и припустила с еще большей прытью.
Она не видела охотников, но прекрасно их слышала и знала, что они готовы снова броситься в погоню. Готовы, но медлят. Причина заминки выяснилась довольно скоро.
- Кто стрелял?! - судя по голосу, вопрос задал лидер группы. - Я же сказал, брать живьем!
- Бригадир, это не мы, из кустов кто-то, - сказал Хантер. - Мы явно не одни, но лично я не чувствую гнева. Стрелок, похоже, из гражданских, не враг. Проверить местность?
- Не останавливаться, ее нельзя упускать! Искать стрелка, если он не враг, бессмысленно, его надо просто опередить! Возьмите эту дамочку!
- Она вооружена, Всеволод Семенович. Вы не заметили?
- С каких пор ты стал бояться пуль, Хантер?
- С тех самых, когда в городе появился Хамелеон, бригадир.
- Трус! - прошипел командир. - Все вперед, не подходите к ней ближе ста метров, используйте чутье!
- Я возьму ее, - заявил кто-то из охотников. - Загоните ее на меня.
- Кир, не дури, - попытался образумить добровольца Хантер. - Вспомни Джакомо и остальных!
- Там была не она, - спокойно возразил Кир.
- А как же чутье?!
- Никак, - Кир клацнул затвором. - Не знаю, кто эта дамочка и почему на нее срабатывает чутье, но она не Хамелеон.
- Да почему ты так решил?!
- Хантер, уйди с дороги. Бригадир, объясните этому тупице!
- Кир прав, - лидер смущенно покашлял. - Я, честно говоря, тоже не сразу понял. Обмануло нас чутье, Хантер, как кобелей сучья течка. Будь эта дамочка Хамелеоном, мы бы ее не увидели.
- А если она специально отключила маскировку?!
- Ее нельзя отключить, это же не звук в телевизоре. Это дар. Такой же, как чутье на врага. Им управляют инстинкты, а не разум.
- Значит, вы уверены, что поймать пулю от этой девки будет безвредно?
- Нет, не уверен.
- Ничего не понимаю! Кто же она все-таки, враг или нет?
- Вот это нам и нужно выяснить, Хантер. Кир, заходи слева. Все вперед, гоним дичь на Кира!
За последние двое суток Женя уже не в первый раз выступала в роли дичи, но только сейчас поняла, насколько зловещий смысл прячется в глубине этого слова. На поверхности все просто: дичь, как блюдо или охотничий трофей, а вот в глубине… Это загнанное, полное ужаса неразумное существо, способное от безысходности на самые неожиданные поступки, но чаще всего наоборот - неспособное сопротивляться, только бежать, пока хватит сил.
Охотники мешкали, и у Жени в душе поначалу оставались крохи гнева, распаляющего безумную храбрость и толкающего к отчаянному сопротивлению, но когда они приняли решение «загнать», гнев подло предал и обернулся ужасом. Женя мгновенно превратилась в ту самую «дичь» - жалкую и перепуганную - и бросилась бежать вдвое быстрее прежнего.
В себя она пришла далеко за пределами парка. Неизвестно, сколько сотен метров она пробежала на пределе своих возможностей и поставила ли при этом мировой рекорд, но охотники отстали. Женя перешла на быстрый шаг и оглянулась по сторонам. Не так уж далеко она убежала, всего-то до метро. Какая-то неоформленная мысль заставила ее резко сменить маршрут и укрыться в тени, позади заправочной станции. Отсюда можно было спокойно рассмотреть один из четырех входов в метро, оставаясь в относительной безопасности.
Поначалу ничего подозрительного Женя не заметила, она даже собралась быстренько юркнуть в подземку, но ноги почему-то не послушались. Секундой позже она поняла, почему. В поле зрения появился Бритый. Он прогуливался вокруг павильона, внимательно вглядываясь в жиденький поток пассажиров. Женя передвинулась чуть правее и увидела машину. В ней сидели еще двое Кощеевых бойцов. Этот путь отхода был перекрыт.
Женя сдала назад, дворами обошла опасное место и двинулась прямиком к Варшавскому шоссе. Идти пришлось почти до метро «Аннино», а потом снова дворами обратно в родные «леса». Вдоль шоссе в пределах прямой видимости друг от друга стояли милицейские машины. Необязательно это была облава, но появляться на глаза стражам порядка Жене было так же невыгодно, как сталкиваться с Бритым и компанией. Даже если ловят не ее, тормознуть могли запросто, а чем это обернется - известно. Или сами упекут в кутузку, или сдадут Кощею, а быть может, этим загадочным охотникам, что ничуть не лучше.
«Обложили! - в душе поднялась волна паники. - Со всех сторон обложили! Ну, за что мне это?!»
«А за глупость! - ответила Женя сама себе. - Кто заставлял выпендриваться? Кто заставлял корчить из себя великую охотницу на маньяков?»
«Охотником на вампиров себя вообразил…» - вспомнились слова матери. Выходило, что папашино умственное расстройство передалось по наследству, только немного в другом виде? Очень мило. Как раз сдвига по фазе и не хватало для полного комплекта.
Женя сама не заметила, как очутилась в квартале от дома. Затаиться? Дома найдут, но можно ведь спрятаться у друзей. Хотя бы у Гарика. Кто станет к нему ломиться без ордера?
«Да вот Кощей и станет. Ему-то ордер не требуется».
Подставлять Гарика не хотелось, но, с другой стороны, Кощей не слишком интересовался кругом общения Женьки-Бритвы. Нет, Гарика он знает, но никогда не видел его рядом с Женей.
«Да и выбора по большому счету нет. Положение просто отчаянное. Если не поможет Гарик, не поможет вообще никто!»
Женя остановилась на углу дома и осторожно заглянула во двор. Там было вроде бы тихо. Собака, обгадив детскую площадку, утащила сонного хозяина домой, а парочка, составив пустую тару под скамейку, убрела в неизвестном направлении. Женя вдруг поймала себя на том, что не только смотрит и слушает, но еще и принюхивается, совсем как те охотники в лесу. Сначала она себя одернула - не собака вроде! - но потом почему-то решила повторить опыт и пришла к неожиданному выводу. Запахи заговорили! Понять, как такое может произойти, она пока не могла, но факт есть факт. Женя теперь точно знала, что за время ее отсутствия во дворе побывали семь человек: четверо случайных прохожих, один житель ее дома из пятого подъезда и двое бойцов Кощея. Причем последние были здесь недавно. А еще сюда приезжали две машины. Одна большая, другая поменьше. И снова: запах большой машины еще не выветрился окончательно. Женя невольно попятилась.
Новое откровение, теперь на тему обостренного нюха, ей не понравилось. Снова вспомнился фильм про оборотней. Превращаться в желтоглазую волчицу Жене не улыбалось, поскольку ничего хорошего в этом таланте она не находила. Ну, разве что незаметно выскользнуть из «окружения» или откусить Кощею и его подручным лишние части тела. Но шутки шутками, а происходящие сплошь и рядом странности к веселью все-таки не располагали. Женя невольно взглянула на свою руку. Шерстью она пока не покрылась и псиной не завоняла. И на том спасибо.
Девушка снова выглянула из-за угла и вдруг увидела засаду. Двое парней стояли в тени козырька прямо у дверей подъезда. Путь домой был блокирован, в гости к Гарику, получается, тоже. В спину словно бы кольнуло, и Женя резко обернулась. Метрах в двухстах позади, в дальнем конце соседнего двора, разворачивался большой автомобиль. Запах был знакомый. Вид, черт возьми, тоже! Это был тот самый белый фургон! Тот, что позапрошлой ночью вывез из леса маньяка! Женя вытерла внезапно взмокшие ладони о джинсы и завертела головой в поисках выхода из новой ловушки. Можно было попробовать снова уйти в лес, но там бродили странные люди в камуфляже, а значит, выбор был небогат, как ассортимент на распродаже: или прорываться с боем (мимо кого - не важно, все равно придется драться), или поднять лапки кверху и сдаться (кому - тоже не важно, все равно убьют). Альтернатива Жене не нравилась, но третьего варианта она не находила, как ни пыталась.
К счастью, третий вариант «нашел» ее сам. По ушам внезапно ударил визг тормозов, и Женя резко обернулась на звук. В ее двор влетела новенькая иномарка. Пулей пролетев мимо насторожившейся засады, серебристый «Фокус» резко затормозил, вывернув передние колеса влево и заблокировав задние, отчего сорвался в «управляемый занос», развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился точно напротив Жени.
- Быстро садись! - крикнул шофер в приоткрытое окошко.
Тот, кто сидел за рулем, был Жене смутно знаком, и память подсказывала, что ему можно доверять, но чутье почему-то протестовало. Это было странно и тревожно, однако не настолько, насколько в случае с белым фургоном, бойцами Кощея или ночными охотниками. Женя плюхнулась на сиденье рядом с водителем и нервно хлопнула дверцей.
- Извините.
- Железо, - снисходительно бросил водитель, - стерпит. А ты пристегнись, сейчас будет ралли.
Водитель усмехнулся и ударил по педали газа. Женя обеспокоенно оглянулась. Белый фургон тоже сорвался с места, но у «Фокуса» была приличная фора, так что он имел все шансы.
- А вы кто? - опомнилась Женя. - Зачем вы меня подобрали?
- Ты ведь хочешь отсюда выбраться? - шофер взглянул в зеркальце заднего вида.
- Да… - Женя перевела взгляд на свой подъезд и рефлекторно пригнулась. Бойцы Кощея рванули к машине, но им светило еще меньше, чем белому фургону. Машина нежданного спасителя все той же пулей вылетела из двора и помчалась по темной улочке. - То есть… нет, я ведь тут живу!
- Разве это жизнь? - водитель рассмеялся. - А зачем я тебя подобрал, ты мне расскажи.
***
Джонатан вернулся в фургон ровно через час после того, как группа Островского взяла с места в карьер и бросилась в погоню за подозрительной дамочкой. Бросилась, следует уточнить, во второй раз: совсем рядом с ними некто попытался подстрелить эту дамочку из бесшумного оружия. То, что Островский отнесся к угрозе спокойно, объяснялось элементарно: так и было задумано. Если враг появится в тылу, группе Островского следовало сделать вид, что она об этом не догадывается, пойти дальше, отвлекая его внимание, а затем развернуться и броситься на выручку группе номер два, которая должна бесшумно догнать Хамелеона и атаковать его с тыла. То есть фактически в такой ситуации основная и вспомогательная группы менялись местами. Бессменным в любом варианте оставался лишь «засадный полк» в лице Джонатана. Разведчик шел за группой Островского, правда, немного в стороне, а уже за ним, теоретически, двигались страхующие группу бригадира Островского люди Мартова. Теоретически - потому, что лично Джонатан никакой подстраховки не заметил. Если группа адвоката и шла по следам ребят Островского, то очень скрытно. Настолько скрытно, что разведчик вполне допускал полное отсутствие какой бы то ни было подстраховки. Дистанционно проверить это было невозможно, поскольку Джонатану предписывалось соблюдать режим радиомолчания, а пойти и убедиться - некогда. Если промедлить, стрелок опять мог уйти в туман. Так что, Джонатану пришлось положиться только на себя и пуститься по следу снайпера в одиночку.
В какой-то момент разведчику показалось, что он вот-вот настигнет невидимого стрелка, но иллюзия исчезла, когда лес вдруг закончился и впереди обозначился небольшой темный пустырь, за которым начинались жилые кварталы. Джонатан честно проверил, нет ли свежих следов на пустыре, нашел несколько нечетких отпечатков, но никого, кто мог бы их оставить, поблизости так и не обнаружил. На асфальте след вовсе потерялся, удержать его не помог даже обостренный, почти собачий нюх разведчика. И снова - ни одной подозрительной фигуры или хотя бы тени в поле зрения. Если снайпером был Хамелеон, это объяснимо, но Джонатан привык делать выводы только на основе железобетонных улик, а не догадок. Вот почему он придержал версию до лучших времен, закончил преследование «вслепую» и вернулся в свой микроавтобус. Полную картину происходящего можно было составить, только тщательно обдумав и сопоставив все факты.
Забравшись в машину, Джонатан включил комп и неспешно проверил показания комплекса следящей аппаратуры. Информации прибавилось, но разведчик все равно воздержался от вынесения вердикта. Ведь что имелось в активе: след снова потерялся на асфальте все в том же жилом районе. Таким образом, подтвердилось направление, что немаловажно. Почерк преступления совпадал с почерком в предыдущих эпизодах, и спутниковый снимок был также очень похож на предыдущие два: серое пятно. Явно Хамелеон! И теперь нет сомнений, что он прячется не в лесу, а откуда-то приходит. Все вроде бы стыкуется, все гладко. Все, кроме одного: неясен интерес Хамелеона к «мишеням». Почему, имея реальный шанс продолжить методичное уничтожение членов Цеха, он в двух подряд эпизодах предпочел взять на прицел простых граждан?
Варианта два: или это не простые граждане, а неизвестные Цеху сородичи, или Хамелеон хотел устранить свидетелей, которые могут его опознать. Первый менее вероятен, значит, второй?
Джонатан немного подумал и решил не усложнять. Он снова склонился над компом, поколдовал с паролями, ввел в систему цифровые снимки «мишеней», и через пару минут на экране появилась справка из закрытого межведомственного архива. Несмотря на специфические ракурсы и особенности фотографий (одна спутниковая, другая в режиме ночного видения и «на дальнем фокусе»), программа идентификации с задачей справилась на «отлично». Перед ясным взором разведчика предстала подробная, насколько это возможно, справка о службе погибшего субъекта ни много ни мало, а во внешней разведке, о его тяжелом ранении при странных обстоятельствах, последующем лечении и отставке с приличной пенсией. Подноготная субъекта многое объясняла, но не давала ответа на главный вопрос: почему он вдруг стал приоритетной мишенью Хамелеона? Джонатан уже собрался расширить поиск, как вдруг компьютер снова показал «класс». Увидев результат работы все той же программы идентификации, разведчик едва не присвистнул. В файле было сказано, что, выйдя в отставку, субъект обзавелся семьей. Случилось это около двадцати лет назад. В браке родились двое детей: мальчик и девочка. В этой части досье ничего странного не было. Удивительно было другое - последние фотографии детей имели приличный срок давности, на них мальчику было пять, а девочке три года. И вдруг эта заумная программа выдает с вероятностью в девяносто семь процентов, что дамочка на ночном длиннофокусном фото не кто иная, как дочь субъекта!
Сомневаться в возможностях программы, разработанной в закрытом ведомстве и весьма неглупыми людьми, было неразумно, однако озвучивать выводы Джонатан все равно не спешил. Доверяй, но проверяй, этот принцип - основа мудрости. За десятилетия оперативной работы Джонатан пропитался им насквозь. Конечно, в неспокойные времена от него иногда приходилось отступать, но не в таких серьезных ситуациях. А текущая ситуация была серьезна, как никогда. Гораздо серьезнее, чем казалось вначале. Кстати сказать, это было единственное, в чем разведчик был уверен на сто процентов.
От размышлений Джонатана отвлек телефонный звонок. На связь, не дожидаясь штатного вечернего рапорта от разведчика, вышел Островский.
- Джонатан, мы снова его упустили?
- Да, сэр. В тылу я оказался один. Людей Мартова поблизости не было. Я не смог его догнать.
- Скверно. - Островский не был огорчен, скорее раздражен. - Мартов этот… только языком умеет работать! Никому нельзя доверять! Но главное - каков Хамелеон! Побед с помощью маскировки ему мало, он желает доказать, что лучше нас при любом раскладе. Теперь он обманул нас без спецэффектов, пустил по ложному маршруту.
- Как это? - удивился Джонатан. - Разве такое возможно?
- Выходит, возможно. Мы шли за ним по пятам, почти загнали в милицейскую засаду, но он сбил нас с толку, спрятавшись за случайной попутчицей, а затем исчез. Нам осталось лишь броситься в погоню за девицей в надежде хотя бы примерно понять, что произошло.
- Не думаю, что вы сделали верные выводы, бригадир, - спокойно возразил Джонатан. - Я шел за вами все время и тоже чуял врага. Он находился ближе, чем вы. Значит, он был у вас за спиной. Дамочка тут ни при чем.
- Но мы чувствовали его запах! Все чувствовали, Джонатан, даже Кир! Хамелеон был впереди.
- Я слышал ваш разговор, бригадир. Но вы ошиблись. Хамелеон не прятался за женщиной, он стрелял в нее из-за ваших спин. Это подтверждает, что с ней не все в порядке, и вы не напрасно ее преследовали, но опровергает то, что она заслоняла от вас Хамелеона.
- Погоди, ты меня запутал! Мы же чуяли врага!
- Вас обманул запах девицы, поскольку он был очень похож на запах Хамелеона. Думаю, она недавно имела контакт с врагом, поэтому и сохранила его запах. Но сам враг был позади вас. Увидев в лесу подружку, Хамелеон сначала решил воспользоваться ею как приманкой, а когда понял, что вы готовы ее схватить, решил избавиться от нее, как и от предыдущего свидетеля, с помощью пули.
- Почему же мы не учуяли его самого?
- Не знаю. Возможно, Хамелеон зашел с подветренной стороны, и поэтому вы решили, что стрелок не заслуживает внимания.
- Почерк Хамелеона, - согласился Островский. - А девица была с наветренной. Поэтому мы учуяли только ее и бросились догонять вчерашний день. Логично и просто.
- Вы ее поймали?
- Нет, она удрала.
- Плохо. Она действительно могла стать ценным свидетелем.
- Да? Почему ты так решил?
- Я проверил. Сделал ее фото и отправил запрос в межведомственную базу. Между этой девицей и погибшим вчера свидетелем есть прямая связь. Местный житель, в прошлом сотрудник внешней разведки Александр Иванович Храмовников, приходился этой дамочке… отцом.
- Вот как?! - Островский озадаченно хмыкнул. - Это точно?
- Этой базе я верю.
- В таком случае, ситуация еще больше запутывается, - бригадир ненадолго задумался. - Тебе лучше отложить текущие дела, Джонатан, и заняться нашим другом сыщиком. Я бы отрядил для этого дела кого-нибудь еще, но полностью доверяю лишь тебе. К тому же охотничье чутье подсказывает, что ты и так движешься в этом направлении. Займись Тумановым вплотную, Джонатан, можешь даже войти в контакт. Легенду, думаю, ты подберешь.
- Да, но почему сыщик? Какое отношение он имеет к нашему делу?
- А ты загляни в шпионскую программу, в раздел «квартира Туманова».
- Минуту, - Джонатан открыл в компе нужное «окошко». - Интересное кино. И что это может означать?
- Пока не знаю, но надеюсь, ты это выяснишь. Слишком много непонятных совпадений, Джонатан, мне это перестает нравиться.
***
Весь день после напряженной беседы с Островским сыщик не находил себе места. Вечер тоже не принес облегчения. Даже пиво не помогло. Виктора постоянно преследовало ощущение, что он чего-то не заметил. Вернее, заметил, но для себя так и не уяснил, что же это конкретно. Определенно что-то изменилось, и скандальное дело вдруг само собой перешло в новую, неведомую плоскость, но где случился сбой, Туманов до сих пор не понимал. Понятно было одно: версия «Островский - маньяк» - мыльный пузырь. Единственный факт, реально свидетельствующий в ее пользу, был слабеньким, как весенний росток. Да, Островский отказался пояснить, что делал ночью в лесу, ну и что? Может быть, ловил кайф от страха, нервы щекотал! Все остальное и вовсе не поддерживало версию, тут клиент был прав на сто процентов. Туманов явно поспешил с предъявлением обвинений, сначала следовало найти прямых свидетелей: женщину, владельца фургона, профессора из частной клиники, выяснить, кто стрелял поверх головы, а уж после делать выводы. Хотя и со свидетелями получился бы карточный домик, а не обвинение: дунь, и разлетится. Нет, у этой истории другой фундамент. Другой, но наверняка тоже криминальный. Ведь Островский все-таки напрягся, значит, что-то скрывает! Но что?
Туманов переключил телевизор на канал «Спорт» и, уставившись невидящим взглядом в экран, попытался вспомнить беседу по секундам. Когда беспокойство клиента стало явным? Не возмущение, а именно беспокойство. Пожалуй, после того, как выяснилось, что на него напала женщина, до этого момента он только ухмылялся. Ну и что это дает?
«Пока только то, что в сыскном деле я смыслю столько же, сколько эти пингвины в футболе, ну кто так бьет?! - Виктор зашвырнул опустевшую пивную банку в мойку и выключил телевизор; все равно проиграют! - Но зато я умею анализировать факты! Почему же ничего не складывается? Не там копаю?»
Туманов подвинул разложенные на кухонном столе листки и в сотый раз окинул взглядом рабочую схему. В квадратики были вписаны имена и псевдонимы фигурантов дела, стрелочками была указана их возможная связь, а в оседлавших стрелочки овалах - краткие описания улик и фактов.
«Островского напрягла женщина, - Виктор обвел нужный квадратик. - Почему? Он был уверен, что нападал мужчина. В то же время все произошло мгновенно, было темно, и нападавшего он толком не рассмотрел. Значит… он ожидал, что должен напасть мужчина! Из чего следует, что Островский знаком с тем, кто преследовал его в ночном лесу. Логично? Вполне. Например, Островский - шпион, и у него была встреча с резидентом, который, как настоящий Штирлиц, решил лично убрать засвеченного агента, чтобы спасти всю сеть от провала. Красиво, но вряд ли реально. Островский слишком видная фигура для агента… наверное».
В таких делах Виктор разбирался слабо, поэтому оставил шпионскую версию напоследок. Вариантом номер два по списку, но гораздо ближе к реальности, был такой: встреча с криминальными приятелями для расчета за проделанную работу. За физическое устранение конкурентов, например, или за кражу технологических секретов. Заплатил мало, вот его и попытались образумить, раз и навсегда. Хотя в таких случаях обычно используют огнестрельное оружие, а если хотят просто проучить - бейсбольные биты (вот «удивительно»: в бейсбол никто не играет, а биты есть у каждого второго).
«А Еремей так и говорил: была стрельба и горы трупов. Надо будет съездить в парк еще раз, подольше побродить там по местам боевой славы господина Островского. Рискованно, конечно, вдруг снова пальнут? Но кто не рискует, тот ничего не имеет. И потом, если злодеи просто хотели припугнуть, то моего возвращения они не ждут, ведь им должно казаться, что я понял предупреждение верно, раз драпанул со всех ног».
Чутье подсказывало, что решение правильное. Однако, прежде чем ехать, следовало выяснить, что конкретно искать и в каком квадрате довольно обширного лесопарка. Смелость смелостью, но задерживаться в опасном местечке представлялось неразумным.
Как вполне современный человек, за информацией Туманов, не раздумывая, обратился к Интернету. Упоминание о стрельбе в Битцевском лесопарке нашлось быстро. На одном малоизвестном широкой общественности сайте такие новости появлялись мгновенно. Там же висело сообщение о несчастном случае на трамвайных путях и даже упоминался одиночный выстрел, прозвучавший среди бела дня, но вот что было странно, о возможной перестрелке упоминалось ниже этих двух происшествий. Виктор взглянул на время и дату, все вроде бы совпадало. Почему же канонада двухдневной давности попала в новостную ленту только сейчас? Кто-то придерживал информацию, сколько мог? Похоже на то. И наверняка «кого-то» об этом попросили влиятельные люди. И это еще раз доказывает, что интерес Островского, оказавшегося в парке именно в момент перестрелки, был как-то с нею связан. Но если стреляли не в него, значит, стрелял он. Вот только в кого?
С новостью была связана ссылка. Туманов щелкнул мышкой и прочитал комментарий. Кто стрелял и в кого, не говорилось, но зато было точно указано место происшествия - там любознательные репортеры нашли гильзы (больше сотни!) - и был упомянут странный факт: они не обнаружили пуль или крови. С кровью понятно: ее могло вообще не быть или же смыло дождем, а вот пули… неужели все попали в цель? Но тогда где трупы и, опять же, кровь? Журналисты тоже недоумевали и подчеркивали, что ими были изучены все деревья вокруг места схватки, но ни одно из них не имело повреждений, хотя при такой плотности огня и густоте зарослей это должно казаться невероятным.
В целом информация подкинула новые загадки, но в частности - все-таки оказалась полезной. Туманов вывел на экран компа подробную карту местности в районе лесопарка и примерно сориентировался. Получалось, что он не дошел до «батальной» полянки совсем немного, каких-то ста шагов. А еще получалось, что неизвестный, стрелявший в Виктора, вышел на свою позицию как раз с той стороны. И девица шла примерно оттуда же. Возможно, это ничего не значило, но как знать?
«Пока не совсем стемнело, надо ехать, чего тянуть? Гильзы - улики аховые, а вот пули - это уже кое-что. А то, что их не нашли журналисты, ничего не значит. Или, наоборот, - значит, но лишь то, что они не умеют искать».
Что делать, если он найдет пулю, Туманов пока представлял себе смутно, ведь доказать, что она выпущена из пистолета Островского, можно будет, лишь взяв оружие на экспертизу, однако этот момент беспокоил Виктора меньше всего. Проблемы в таком запутанном деле следовало решать по мере возникновения. Сначала найти хоть одну пулю, следы борьбы, понять, что там произошло, а уж после думать, как добыть оружие подозреваемого.
«И лишь когда экспертиза докажет, что в стрельбе участвовал клиент, встанет ребром следующий вопрос: в чем же, собственно, я его подозреваю?»
Виктор хмыкнул. Расследование шло, мягко говоря, через задницу. Лошадь топала позади телеги, деревня ехала мимо мужика, а одна из наиболее весомых улик вообще не лезла ни в какие ворота, и уж тем более не вписывалась в квадратики и кружочки. В том смысле, что нехарактерный анализ крови выбивался из стройного ряда улик, будто белая ворона из стаи. На этот счет у Туманова вообще не было толковых соображений, разве что одно: загадочная болезнь крови не освобождает Островского от ответственности.
«Что-либо понять пока трудно. Зато интересно. Да и опыт лишним не будет. Сколько можно пробавляться делишками о супружеской неверности? Надо набивать руку в серьезных делах. Иначе так и останусь сыщиком третьего сорта, читай - никем».
Туманов закрыл комп, встал и потянулся. Да, пора ехать. Под лежачий камень вода не течет. Только сначала продумать экипировку.
Взгляд сам собой упал на сейф.
«Оружие взять надо, а вот стоит ли надевать броню? Наверное, стоит. Стреляют там в последнее время часто, да и безумные девицы ножами размахивают. В броне будет спокойнее».
В бронике было действительно спокойнее, только жарко и тесновато за рулем. Но эти неудобства пережить можно.
«Будь я бессмертным или неуязвимым, другое дело, - Туманов усмехнулся своим мыслям. - Только как им станешь? Так что придется париться в броне».
На место сыщик прибыл засветло. Поначалу он не собирался задерживаться в жилой зоне, но его заинтриговали, во-первых, стоящие на каждом перекрестке милицейские машины, а, во-вторых, поведение местных жителей. Они все о чем-то шептались и перемещались по району короткими перебежками. Чем был вызван этот тихий переполох, Туманов понял, когда увидел знакомый белый фургон. Он стоял на границе жилого квартала и лесопарка, а рядом с ним прогуливались двое мужчин в камуфляже. Оба то и дело поглядывали на заросли и негромко переговаривались с кем-то по рации. Выглядело это подозрительно и тревожно. Не менее подозрительным было присутствие на соседней улочке двух одинаковых черных «Мерседесов-МL» и машины ДПС. Судя по тому, как ровненько, в ряд стояли все три машины, их экипажи действовали сообща. Вопрос только: где действовали и что это было за «действо»?
Туманов прикинул время до захода солнца и, решив, что все успеет, отправился в глубь квартала. Во дворах ситуация была не лучше. Повсюду мелькала серая униформа, а в одном из двориков толпились спортивные юноши в военных ботинках и с характерными прическами. Толпились они не просто так, а бурно обсуждая какие-то стратегические планы. Лидер «спортсменов» то и дело одергивал товарищей, призывая к тишине, после чего продолжал втолковывать им, «кто на каком номере должен стоять».
Все это напоминало подготовку к большой облаве с применением всех сил и средств. В том числе неформальных. И это интриговало больше всего.
«На маньяка, что ли, собрались всем миром? И кто им сказал, что он сегодня выйдет? Его бабушка?»
Виктор вернулся к машине. Возле нее сыщика уже поджидал милицейский лейтенант с бляхой ДПС на рубашке.
- Ваша машина? Освободите парковку.
- В смысле?
- Уезжайте, - лейтенант кивнул в сторону выезда на главную улицу.
- Почему? - Туманов покрутил на пальце ключ с брелоком сигнализации.
- Документы предъявите.
- Представьтесь сначала.
- Чего?
- Звание, фамилия, подразделение, - Туманов нахально уставился на лейтенанта. - А потом вежливо попросите и объясните причину.
- Я что-то не понял, вы нарываетесь, гражданин?
- Я, товарищ лейтенант, десять лет в прокуратуре прослужил, так что не просто гражданин, а юридически подкованный гражданин. Что тут у вас за карусель? Учения?
- Спецоперация, - нехотя признался лейтенант. - Вы бы уезжали. В жилете, с оружием… вы, как бельмо. Заметут по ошибке, устанете объяснять, где служили и что тут забыли.
- Спасибо, лейтенант. - Туманов открыл «Фокус», но, прежде чем сесть, поинтересовался: - Кто это на черных «меринах»?
- Счастливого пути, - лейтенант еще раз указал направление, в котором следует двигаться Туманову.
- «Крутые мира сего», да? Хоть кивни, если ответить не можешь.
Милиционер отвел взгляд, немного поколебался и кивнул. Виктор уселся в машину и вывернул руль, но не поехал, а лишь приоткрыл окошко.
- Слушай, а сильно заметно, что при оружии?
- Глаз наметан, - милиционер козырнул и направился к своей машине.
Туманов вывел машину на главную улицу райончика, сделал круг и снова углубился в хитросплетение внутренних проездов между кварталами. На этот раз реакция оккупировавших местность незнакомцев оказалась мгновенной. Из ближайшего дворика вырулили два черных «Мерседеса» класса «М», взяли машину Туманова в клещи и вынудили свернуть на дорогу с односторонним движением, ведущую прямиком к шоссе. Виктор попытался притормозить, но «мерины» тоже затормозили, причем прижавшись к «Фокусу» настолько близко, что покинуть авто Виктор сумел бы только через заднюю дверь (молодец, что догадался купить хэтчбек). Попытка оторваться тем более ни к чему не привела, кроме, наверное, истерического гогота сидящих в «Мерседесах» бойцов.
Конвой проводил Туманова до шоссе и встал двумя постами на обочинах, упреждая намерение сыщика - если таковое возникнет - вернуться в район. Виктору пришлось прокатиться до МКАД, уйти «на круг» и вернуться в район совершенно другим путем.
Финт был выполнен неплохо, и, окажись на месте Виктора кто-то другой, все могло получиться, но на месте Туманова был он сам, а на месте его оппонентов очень дотошные ребята. Не прошло и трех минут, как на хвосте у «Фокуса» повисли все те же «Мерседесы». Было похоже, что эти парни знают, за кем следят. Обычного охотника за новостями они не стали бы преследовать с таким упорством.
Туманов негромко выругался. Уйти на новый «круг» означало потерять еще полчаса драгоценного времени. Такими темпами попасть в намеченную точку ему светило лишь к утру. Виктор резко свернул в ближайший дворик и прибавил газу. Летать с такой скоростью по тесным закоулкам было опасно, но преследователи не оставляли выбора. Заложив пару виражей, он выехал на небольшой пустырь, объехал по береговой линии маленькое круглое озерцо, вернулся на асфальт и повернул налево. «Мерседесы» не отставали, хотя направление сыщик выбрал вроде бы к шоссе. Поняв, что обман раскрыт, Туманов свернул в ближайший проезд и помчался к лесу. Черные машины исчезли из зеркала заднего вида, но через минуту возникли метрах в двухстах впереди. Они встали поперек дороги, и Туманову пришлось заложить новый вираж - свернуть направо и опять углубиться во дворы.
Как только он на бешеной скорости влетел в первый двор, случилось нечто странное. Он даже не успел понять, что произошло. Нога сама нажала на педаль тормоза, левая рука перехватила баранку «на пять часов», а правая - рванула рычаг «ручника». Машину занесло и развернуло на сто восемьдесят. В принципе продолжением трюка должен был стать резкий перенос ноги на педаль газа, но Виктор не стал этого делать. Какое-то шестое чувство заставило его взглянуть вправо и опустить стекло пассажирской двери. Рядом с машиной стояла перепуганная девица; вроде бы симпатичная, но в целом ничем не примечательная. Худенькая, русоволосая, голубоглазая, в потертых джинсах и простенькой футболке. В толпе на такой взгляд точно бы не задержался. Ноги были ничего, но грудь под футболкой едва топорщилась, а пупок, вопреки моде, она не оголяла. И все-таки Туманов чувствовал, что остановился не напрасно. Кого-то она напоминала. Сыщик на секунду задумался. Нет, наверное, не напоминала, а просто вызывала странное чувство, объяснить природу которого Виктор не мог. Он будто бы точно знал, что остановился не зря, более того, что эту девушку следует непременно усадить в машину, но почему и зачем - это от Туманова ускользало.
«Более чем странно. И как я сумел разглядеть ее за углом? Учуял, что ли? Сыщицкий нюх прорезался? Стоп! А ведь я ее знаю! Это она была в лесу, когда в меня стреляли!»
- Быстро садись! - крикнул Виктор в приоткрытое окошко.
Девушка сначала испуганно отпрянула, потом затравленно оглянулась и кивнула. У нее явно были проблемы схожего характера. Виктор проследил за ее взглядом и обнаружил, что к машине быстро приближаются двое наголо обритых парней в черных футболках, полувоенных штанах и ботинках.
Девушка плюхнулась на сиденье и нервно хлопнула дверцей.
- Извините.
- Железо, - снисходительно бросил Туманов, взглянув в зеркало, - стерпит. А ты пристегнись, сейчас будет ралли.
Вообще-то Виктор имел в виду черные «Мерседесы», вновь появившиеся на горизонте, но когда он ударил по педали газа, выяснилось, что в ралли решил принять участие еще один экипаж. Из соседнего дворика вырулил и помчался следом за тумановским «Фокусом» белый «Виано». Теперь за машиной Виктора выстроился и вовсе неприличный эскорт, целых три машины, причем все «Мерседесы».
- А вы кто? - опомнилась девица. - Зачем вы меня подобрали?
- Ты ведь хочешь отсюда выбраться? - Виктор снова взглянул в зеркальце заднего вида. «Эскорт» нагонял.
- Да… - Девушка перевела взгляд на свой подъезд и пригнулась.
Бритоголовые бойцы рванули наперерез, но не успели. «Фокус» вылетел из двора и помчался по темной улочке.
- То есть… нет, я ведь тут живу! - торопливо добавила девица.
- Разве это жизнь? - Туманов рассмеялся. - А зачем я тебя подобрал, ты мне расскажи. Из трех машин и двоих бритоголовых «мои» только два черных «мерина», остальные по твою душу - верно?
- О чем вы, я не понимаю, - пролепетала девушка. - Я шла… домой. Высадите меня! Остановите!
Ее голос едва не сорвался на истерический визг, у Виктора даже заложило уши. Он резко затормозил, и не пристегнутая ремнем пассажирка распласталась по «торпедо». Туманов снова ударил по педали газа, и девушка вернулась в исходное положение. Правда, теперь она не могла визжать: ударившись грудью, она потеряла дыхание и только ловила ртом воздух.
- Прости, дорогуша, но так будет лучше. - Виктор, игнорируя красный сигнал светофора, вывел машину на шоссе и погнал в сторону центра.
«Мерседесов» в зеркале видно не было. Туманов на их счет не обольщался, но все-таки надеялся на лучшее. Чутье сыщика подсказывало, что рано или поздно черные «мерины» снова сядут на хвост, но логика отвечала, что ничем особо страшным это не обернется. Пока Туманов держался главных городских магистралей, ему ничто не угрожало. Виктор примерно наметил маршрут - позапутаннее и непременно по проспектам - и сбросил скорость вдвое, то есть до разрешенной в городе.
- Вы… специально, да? - кое-как отдышавшись, прошипела девица. - Делать нечего, что ли?!
- А тебе обязательно визжать, как резаной? - Виктор окинул пассажирку внимательным взглядом. - Меня Виктором зовут, а тебя?
- Зачем вам?! - Девушка была настроена агрессивно, будто ждала, что новый знакомый вот-вот начнет ее домогаться или бить смертным боем.
- Расслабься, хорошо? - Туманов порылся в боксе между сиденьями и нашел там пачку сигарет. - Куришь?
- Нет, - девушка сложила руки на груди. - И вам, дядечка, не советую. На потенцию влияет, говорят.
- Дерзить дома будешь, - спокойно проронил Виктор и спрятал сигареты. - Хотя, в чем-то ты права, племянница, надо бросать.
Он усмехнулся. Пассажирка подняла удивленный взгляд. Удивленный и, как показалось Туманову, отчасти заинтересованный.
- Вам чего надо-то?
- Поболтать хочу. Ты как насчет кофе?
- С чего вдруг? Я вас не знаю и вообще…
- Ну, меня ты, допустим, уже знаешь, а вот я тебя - нет. Как тебя все-таки зовут?
- Женя. Что дальше?
- Дальше, Женя, чашка кофе и несколько простых вопросов, если не возражаешь.
- А если возражаю?!
- В кого ты такая упрямая? И дерзкая. Тебе трудно оказать услугу хорошему человеку?
- А откуда я знаю, хороший вы или нет?
- Хороший, не волнуйся. Тебя же выручил. Ну и ты меня выручи. Удовлетвори мое профессиональное любопытство.
- Так, значит, вы действительно сыщик, - констатировала Женя.
- Да, а ты откуда знаешь? - удивился Туманов.
- Слышала кое-что, - девушка замялась. - Забудьте!
- Нет уж, дорогуша, пусть это будет мой первый вопрос. Что, где, когда и при каких обстоятельствах ты обо мне слышала?
- Ну, там… один мент говорил… что вчера в районе сыщик крутился. Я, когда на полянке увидела, так и подумала, что это вы.
- Слушай, дорогуша, давай на «ты», хорошо?
- Неудобно как-то… вы старше.
- Тебе сколько, семнадцать, восемнадцать? Всего-то вдвое. Я Виктор. Договорились? Виктор Туманов.
- Ладно, но вы… ты не будешь больше называть меня дорогушей.
- Идет, - Виктор протянул ей руку.
От рукопожатия Женю будто ошпарило кипятком с головы до ног и почти сразу окатило ледяной водой. Нечто похожее с ней уже случалось лет пять назад, когда ее впервые попытался поцеловать Кощей. Объяснения этому комплексу ощущений она не находила, но точно знала, что он предвещает. Этот Виктор начинал ей нравиться. Странно и, наверное, глупо, но факт - на голову свалилась любовь с первого взгляда. Для полноты картины как раз только ее и не хватало! Раньше Женя считала все россказни на эту тему абсолютной собачьей чушью, но теперь… Хотя, может быть, это и не любовь. Чувство бурлило где-то глубоко в душе и кроме того, что оно сильное, неудержимое и жгучее, ничего определенного сказать о нем Женя не могла. На поверку оно могло оказаться вовсе не любовью, а какой-нибудь страстью, например, или вообще ненавистью, кто знает? Но пока не случилось «поверки», косвенные признаки говорили за любовь. К Виктору тянуло со страшной силой. Хотелось прямо-таки задушить его в объятиях. Обнять покрепче и задушить!
Руки сами собой потянулись к сыщику, Женя резко отшатнулась и прижалась к пассажирской дверце. Кажется, унаследованное от папаши психическое расстройство прогрессировало. От такой мысли Жене стало нехорошо.
- Останови!
- Женя, мы же договорились, - Туманов укоризненно взглянул на пассажирку. - Тебе что, плохо?
- Останови немедленно! - Женя почувствовала, что задыхается, будто ей врезали «под ложечку».
- Сейчас, только прижмусь, - Виктор опустил пассажирское стекло и включил «поворотник». - Укачало, да? Ты пока в окошко дыши, должно полегчать.
Едва «Фокус» прижался к обочине, Женя пулей вылетела из машины и рухнула на колени. Ее едва не вывернуло наизнанку, настолько резким и сильным был рвотный приступ. Впрочем, настолько же он был и коротким. Туманов тоже вышел из авто, порылся в багажнике и протянул девушке бутылочку с водой.
- Давно без дозы?
- Я не колюсь, - слабо запротестовала Женя. - Нервы, наверное. У меня такие сумасшедшие сутки были… столько всего… прости!
- Ничего страшного. Ты за эти «сумасшедшие сутки» хоть раз поела?
- Чай пила… и все, кажется.
- Ясно. Тогда кофе с закусками отменяется, едем обедать по-настоящему. Садись в машину.
- Может, разбежимся? - Женя зажала руки под мышками, словно боялась, что они снова выйдут из-под контроля. - Меня ищут.
- Удивительное совпадение, - Виктор рассмеялся и протянул ей бумажные салфетки. - Меня тоже. Тебя кто?
- Не знаю, - Женя вытерлась салфеткой.
- И я не знаю. - Виктор открыл перед девушкой дверцу. - Слушай, я понимаю, это будет звучать дерзко, но… ты умеешь готовить?
Лучше было бы сказать «Нет» и дать деру, но Женя не могла противиться «паровозной тяге» к этому человеку, которую ощущала, казалось, каждой клеткой своего тела. Нет, задушить его ей больше не хотелось, но влечение все равно было пугающим. Женя обреченно вздохнула и, опустив взгляд, спросила:
- А у тебя холодильник полный?
- Под завязку. - Туманов помог ей сесть в машину, захлопнул дверцу и быстренько вернулся на свое место. - Хорошо, что мы так быстро спелись.
- Не до кокетства. - Женю больше не мутило, но сил было маловато, поэтому говорила она вяло. - Особенно, если мы действительно в одной большой жопе.
- Насчет размеров не уверен, - Туманов вдруг оглянулся и поискал что-то взглядом, - но в ней, это точно.
- Догнали? - предположила Женя.
- Ну, - Виктор взял резвый старт и мгновенно вклинился в достаточно плотный поток. - Опять эти два «мерина».
- Фургона нет?
- Фургона нет. Кто в нем катается, знаешь?
- Догадываюсь.
- И кто же?
- Битцевский маньяк! - после некоторого колебания выпалила Женя.
- Сильная версия, - Виктор усмехнулся.
- Не веришь?
- До сегодняшнего вечера я тоже так думал.
- А что думаешь теперь?
Туманов не ответил, ему помешали звучные щелчки, будто бы в заднее стекло попали крупные камешки. Виктор пригнулся и резко бросил машину вправо, затем влево и снова в правый ряд. Обойдя несколько машин по обочине, он вновь втиснулся в поток, вырулил на разделительную полосу и помчался с максимально возможной скоростью. Жене стало жутковато. Почти совсем стемнело, и машин на шоссе было меньше, чем днем, но все-таки достаточно. Слалом между попутками мог закончиться плачевно.
- Суки! - вырвалось у Туманова.
- Это ты их подрезаешь! - вцепившись в подушку сиденья, выдохнула Женя.
- Я о тех, сзади. Машину продырявили, гады.
Женя обернулась и увидела в заднем стекле ровный ряд из четырех аккуратных дырочек. Только сейчас до нее дошло, что щелкали за спиной вовсе не камешки, а пули.
- Это в меня стреляли, да?
- Или в меня. Особой разницы я не вижу. Кому ты перебежала дорогу?
- А ты?
- Точно пока не скажу, но их поведение мне не нравится. А прикидываются приличными людьми! Пулевые отверстия в заднем стекле - это же моветон. Прошлый век! В современном обществе так вопросы не решаются.
- Виктор, слева!
Туманов резко вывернул руль вправо, сам не понял, как сумел вписаться в поворот, а затем, действуя все на том же «автопилоте», направил машину в узкий проезд между домами. Знака «тупик» на въезде не было, но метрах в ста от начала проезд оказался перегорожен массивным бетонным блоком. Слева и справа оставались узкие просветы, в которые можно было вписаться только чудом. Справа места для чудес было вроде бы побольше. Виктор обладал неплохим чувством габаритов, но нервы все-таки дрогнули, и почти новый «Фокус» заскрежетал железом. Левый борт превратился в неприглядную абстракцию - от переднего бампера до того места, где секундой раньше располагался приличный кусок бампера заднего. В иной ситуации Туманов, конечно, был бы огорчен, но сейчас, наоборот, порадовался. Что такое исцарапанное и помятое железо в сравнении с продырявленной головой? Три свежих дырочки в боковом стекле не оставляли сомнений, что, если бы Женя не предупредила, а Виктор не отреагировал на ее окрик головокружительным виражом, сегодняшний вечер для Туманова мог закончиться на столе у судмедэксперта Славы. «Прости, старик, придется тебя вскрыть, ты не возражаешь?» Нет, терпеть его тупые шуточки и после смерти было бы слишком. Хорошо, что летальный исход отложен. Вопрос - надолго ли?
«Мерседесы» остановились у препятствия и, немного порычав мощными моторами, будто механические хищники, начали сдавать назад. Пока они ищут объезд, беглецы вполне могли оторваться. Эта мысль воодушевляла и придавала сил ровно минуту, до тех пор пока не выяснилось, что улочка ведет в никуда - упирается в серую облезлую стену какого-то склада или цеха. «Фокусу» пришлось тоже уподобиться известному членистоногому и сдать назад почти до самого препятствия. Не доезжая до блока десятка метров, Виктор развернул машину и проделал тот же трюк, что и раньше, ободрав ко всем чертям и правый бок. «Черных немцев» поблизости видно не было, но Туманов все равно выжал из машины все, что она умела, и буквально через пять минут «Фокус» влился в транспортный поток на проспекте Андропова. Среди целых, в большинстве своем, экипажей драное авто выглядело неуместно, но его пассажирам было не до мелочей. Они вовсю вертели головами, выискивая среди попутного транспорта машины навязчивых преследователей.
- Кажется, оторвались, - наконец констатировал Туманов.
- А вон та «десятка»… ничего? Как приклеилась.
- Какая? - Виктор взглянул в зеркало, продырявленное одной из пуль точно посередине. - Тонированная? Узнала ее?
- Они все одинаковые, - Женя пожала плечами. - Но вообще-то на таких бойцы Кощея катаются.
- Кощея? - Виктор ухмыльнулся. - Бессмертного?
- Бессовестного, - Женя вздохнула. - Те двое, у подъезда, из его бригады.
- Ясно. Только вряд ли они за нами проследили.
- И все равно нам лучше в Фили рвануть. Туда Кощей не полезет, у него с местными… типа, конфликт.
- Можно и так поехать, - Виктор кивнул, стараясь скрыть улыбку. - Серьезный крюк получится, я на Кутузовском живу, но можно.
- Издеваешься, да? - Женя шутливо ткнула его кулачком в бок. - Ого, какой ты крепкий!
- Я такой, - Туманов усмехнулся. - А что ты с бритыми не поделила? Девичью честь?
- Оставьте, дядечка, пошлые намеки, - Женя устало махнула рукой. - Вещь одну им не вернула, вот и злятся.
- Так верни, одной проблемой меньше.
- Не могу, - Женя покачала головой. - И не хочу. Сами виноваты, пусть расхлебывают.
- А ты молодец, с характером.
- Это ты молодец, а я девица, - Женя приложилась к бутылочке с водой. - Слушай, Витя, а что ты искал в лесу? И вообще в районе? Маньяка?
- Почему его?
- Все его ищут. Я видела целую команду этого… спецназа, с ружьями, в камуфляже. Они меня чуть не подстрелили по ошибке.
- Постой, постой. Так, может, это они в белом фургончике приехали? Я двоих в камуфляже около него видел, потому и засомневался, что это маньякова тачка.
- Не знаю, за мной они пешком шли. Бежали, то есть.
- С ружьями? С автоматами, может быть?
- Нет, с такими… под стволом чик-чик… ну, с дробовиками.
- Ага… - Туманов задумался. - Ага. Теперь все более-менее понятно. Более-менее… нет! Все равно непонятно. С бритоголовыми дело ясное, но чем ты «спецназу» помешала? И вообще, что это за спецназ с охотничьими ружьями?
- Не знаю, что видела, о том и рассказываю. Ты же сам просил. Не веришь, что ли?
- Верю, но давай сейчас приедем, перекусим, успокоимся и попробуем вспомнить события по порядку, не перескакивая с пятого на десятое.
- Да я уже все рассказала, какие еще события?
- Вот эти, - Виктор вынул из кармана прозрачный пакетик с «бурым» платком. - Твой?
Женя взяла пакетик, повертела перед глазами и кивнула:
- Вроде мой, откуда он у тебя?
- Из леса, вестимо, - Туманов улыбнулся. - Нож при себе?
- Какой нож? - Женя насупилась. - Что вы мне тут шьете, дядечка сыщик?!
- Тихо, тихо, - Туманов похлопал ее по коленке. - Остынь, не в КПЗ. Ничего я тебе не шью. Тот, кого ты порезала, жив, здоров и вполне доволен жизнью. Претензий к тебе он не имеет.
- Другое дело, - Женя расслабилась. - Я ж не специально! Он выскочил из кустов, и душить… ну я его и… того. Сам виноват!
- Он признал, что был неправ, - согласился Виктор. - Но именно это - самое подозрительное. Почти приехали. Здесь припаркую, чтобы у соседей лишних вопросов не возникло.
До тумановского дома от места парковки было метров сто, но Жене показалось, что сто миль. Ноги заплетались, а голова кружилась. Что происходит, она не знала. Возможно, это было нервное истощение, или так проявлялась общая усталость, но в любом случае, она понимала, что без нормального отдыха прийти в себя не сможет.
Когда до крыльца подъезда осталось и вовсе каких-то пять шагов, Женю внезапно охватила крупная дрожь, а в голове будто что-то взорвалось и на полную катушку включились сразу все новые таланты. Женя буквально учуяла смертельную опасность. В первую очередь о ней сигнализировал резкий запах (конечно, резким он был только для Жени) и нарастающий гул мощного мотора. Насчет звука инстинкты молчали, а вот запах был Жене знаком. Так пахла одна из машин, поджидавшая ее у дома и уехавшая за несколько минут до появления Жени во дворе. То, что эта машина появилась здесь, не могло быть простым совпадением. Не сейчас. Девушка вцепилась в руку Виктора и настойчиво потянула его за собой.
- Скорее!
Туманов не стал задавать лишних вопросов, только коротко оглянулся. Вдоль дома неторопливо катил вполне приличный экипаж, а конкретно - черный «БМВ» пятой серии. Ничего подозрительного. Тем не менее Виктор послушался и прибавил шаг.
«БМВ» поравнялся с парочкой, когда Виктор уже открывал дверь подъезда. Стекло пассажирской двери опустилось примерно на ладонь, и Туманова окликнул незнакомый голос:
- Виктор Алексеевич!
Внезапно и резко обострившееся чутье подсказало Туманову, что оборачиваться не стоит, но он все-таки обернулся. В просвете над темным стеклом появился толстый ствол оружия с глушителем. Виктор резко развернулся к двери, но нырнуть в спасительную прохладу подъезда не успел. Единственное, что он успел сделать, это полностью закрыть собой Женю. Оружие хрипло тявкнуло, свинцовый град сильно толкнул Туманова в спину и заставил рухнуть всем весом на хрупкую спутницу.
***
В сознание Женя пришла резко, просто включилась и все вспомнила. Правда, глаза открыла не сразу, некоторое время она просто не могла сообразить, как же это делается. Впрочем, это ее не напугало и даже не удивило. После того как на тебя рухнул стокилограммовый «шкаф», какие-то расстройства нервной деятельности должны были возникнуть. Хорошо еще, не забыла, как дышать!
Женя, наконец, справилась с проблемой и открыла глаза. Высокий потолок был слишком белым и гладким для подъездного. Да и спиной Женя ощущала теплую мягкую обивку дивана, а не холодные ступени лестничного марша. Девушка скосила глаза вправо. Телевизор. Большой, не плоский, но все равно красивый, на серебристой тумбочке. Слева стеллаж с книгами, справа шкаф. Обстановочка так себе. С претензией, но неуютная. Явно не хватает женской руки. Женя встрепенулась.
«Где я? У сыщика дома? А где он сам? Ведь в него стреляли! То есть стреляли наверняка в меня, но попали-то в него!»
Женя резко села и тут же упала обратно на диванные подушки. В вертикальном положении голова кружилась, как карусель. Лежа было полегче. Женя перевернулась на живот, подползла к правому подлокотнику и заглянула за диван. Он стоял посреди комнаты, как это принято (судя по комедийным сериалам) на западе. Дверь в коридор располагалась точно за ним и была приоткрыта. Откуда-то издалека доносился шум воды. Женя сползла на пол, собралась с силами, поднялась, опираясь на различные части дивана, и сделала неуверенный шаг. Головокружение вроде бы исчезло, но пошатывало Женю, все равно как пьяную. Она осторожно отпустила спинку дивана и двинулась к двери. Пять шагов, и она вцепилась в новый «костыль» - дверной косяк. Постояв минутку, она окончательно пришла в себя и направилась по коридору, ориентируясь на звук. Дверь в ванную была открыта настежь. Голый по пояс сыщик (живой и почти невредимый - синяки на спине не в счет) склонился над умывальником, сунув голову под сильную струю воды. Судя по брызгам - холодной.
Женя остановилась и покашляла. Виктор закрыл воду, нащупал полотенце, вытер голову и уставился на девушку, как на забавную игрушку: снисходительно улыбаясь.
- Что? - Женя одернула футболку и коснулась растрепанных волос. - Ужасно выгляжу?
- Нет, нормально, - Туманов бросил полотенце на стиральную машинку. - Как голова?
- Гудит, - Женя нащупала на затылке приличную шишку. - А ты как? Ребра целы?
- Вроде бы да, - сыщик упер руки в поясницу, потянулся и поморщился. - Факир был пьян, и фокус не удался. А на контрольный выстрел он почему-то не решился.
- Ты в бронежилете был, да?
- Догадливая, - Виктор вышел из ванной и щелкнул выключателем, но опомнился и снова включил свет. - Пойдешь?
- Да, - Женя вошла в ванную и осмотрелась. - Я только умоюсь. У тебя геля нет?
- Я холост, - Туманов хмыкнул. - Уже в третий раз. Так что никаких гелей, фенов и прочих женских штучек у меня нет. Мыло, пена для бритья и терка для пяток. Выбирай.
- Я на всякий случай спросила.
- Я так и понял, - Виктор снова усмехнулся. - Вон там, на полке, еще шампунь. Буду на кухне, приходи, когда умоешься.
- Погоди! А как же… это… ты милицию вызвал?
- А надо было?
- Ну, не знаю, - Женя пожала плечами. - Нас же чуть не убили.
- Не убили же, - Туманов кивком указал на висящее рядом с зеркалом полотенце. - Чистое, пользуйся.
- Странный ты, - Женя открыла воду. - Ты знаешь, кто стрелял?
- И ты это знаешь, - громко ответил сыщик уже из кухни. - Только не хочешь признаться.
Женя ничего не сказала. Возможно, Виктор прав. В голове что-то крутилось, какая-то неоформленная догадка, только Женя никак не могла ухватить ее суть. Машина со стрелком появилась не случайно, Женя была в этом уверена. Но киллер почему-то не довел дело до конца. Что это могло означать? Женя прижала к мокрому лицу полотенце, оно пахло хорошим кондиционером для белья. Сыщик определенно извлек из двух неудачных браков полезный опыт. Или он соврал? Женя заглянула в шкафчик. Зубная щетка, одна, станок для бритья, мужской, расческа, явно не для локонов, и вообще ничего лишнего. Нет, не соврал. Женя закрыла дверцу, снова взглянула в зеркало и вдруг поймала себя на мысли, что невольно строит насчет Виктора далекоидущие планы. На лице при этом отражалось сомнение. Стоит ли связываться с таким… непостоянным субъектом? Ну, попробовать-то можно, не убудет, а там посмотрим.
Женя себя одернула. «Так, стоп, хватит! Нашла о чем думать! Киллеры у подъезда дежурят, а она шансы прикидывает. Не до розовых соплей сейчас, дура! Выжить бы!»
- Прошу к столу! - крикнул из кухни Виктор.
Женя торопливо причесалась и вышла из ванной. Особо посвежевшей и воздушной она себя не чувствовала, но теперь Туманов посмотрел на нее иначе, с интересом. Хотя, может быть, так только показалось.
- Да ты кулинар, - Женя окинула взглядом не по-холостяцки богатый стол. - Икра? Настоящая?
- Нет, баклажанная, - Туманов рассмеялся. - Только засохла, поэтому черная. Ешь, тебе полезно.
Женя не стала жеманничать и набросилась на еду, как коршун на тушканчика. Туманов поставил на стол чашки.
- Чай, кофе?
- Кофе.
Виктор налил ей крепкого кофе, а сам принялся заваривать чай. Женя видела, что он заодно что-то обдумывает, но начинать разговор сыщик не спешил. И правильно, какая из нее сейчас собеседница, с полным-то ртом.
Прервать обед ей все-таки пришлось, но не по вине Туманова. В кармане джинсов неожиданно зажужжал телефон. Женя даже вздрогнула. Она торопливо достала мобильный, взглянула на экранчик и облегченно выдохнула. Звонил Гарик.
- Подумай, - предупредил Туманов.
- Это… свои, - Женя отхлебнула кофе, вытерла губы салфеткой и нажала кнопку ответа. - Хай, чел.
- Ты в порядке? - тревожно спросил Гарик. - Куда ты пропала?
- Я в норме, а что стряслось?
- Да ничего такого, но… тут какие-то перцы во дворе тусуются, и тачки крутые ездят. Тебе в дверь три раза звонили и на окна постоянно пялятся.
Сыщик коснулся ее руки. Женя взглянула на Туманова. Тот жестом попросил включить «громкую связь». Женя так и сделала.
- Случайно не Кощеевы бойцы? - спросила она как можно спокойнее.
- Нет, не похожи, - Гарик напрягся. - А что у тебя с Кощеем?
- Ничего особенного, - Женя вопросительно уставилась на сыщика: «Что еще спросить?». Туманов подсказал при помощи новой пантомимы.
- Какие тачки?
- Ой, всякие. Сначала «Порше» приезжал, потом «бэха», пятерка, потом «Фокус» какой-то сумасшедший тут летал, а теперь два «мерса» дежурят, внедорожники.
Виктор показал растопыренную пятерню, затем указал на тарелочку с икрой и вопросительно выгнул бровь.
- «Бэха» черная была? - озвучила его вопрос Женя.
- Ага.
- Номер не запомнил?
- Ну-у, - Гарик замялся. - Я тут… сфотал их всех. Не знаю, зачем. Просто камера под рукой оказалась.
- Интересно, - Женя спрятала улыбку. - И часто она у тебя под рукой оказывается?
- Да на столе лежит, вот я и… - принялся торопливо оправдываться Гарик.
Туманов ухмыльнулся и потер нос.
- Подглядываешь, сукин кот? - с деланой сердитостью в голосе спросила Женя. - Надеюсь, в сети фото не выкладываешь? «Рашн герл гоу ту бед»?
- Нет! - запротестовал Гарик. - Ну, чего ты сразу?! Ты же шторки закрываешь всегда… почти.
- Ладно, вуайерист малолетний, прощаю.
Туманов встал, открыл один из шкафчиков, достал оттуда ручку и быстро написал на салфетке адрес электронной почты.
- Значит, так, сластолюбец, - Женя прочитала адрес и кивнула. - Записывай «мыло». Скинешь все фото немедленно. Комп-то починил?
- Да вот, как раз закончил, - Гарик выслушал диктовку. - Сейчас скину. Это чей адрес?
- Мой.
- Твой?
- Позже объясню. Пока.
Женя дала отбой и подняла взгляд на сыщика. Тот показал большой палец.
- Толковый парень. Сосед?
- Не надо его впутывать, ладно?
- И не собирался, - Туманов налил себе чаю, насыпал и размешал сахар, сделал пару глотков и взглянул на часы. - Пора, пожалуй.
Он вышел из кухни, через минуту вернулся и поставил на стол ноутбук. На экране висела заставка - фотография машины, того самого черного «БМВ». В том, что это та самая машина, можно было убедиться, сравнив ее изображение со следующим фото - худшего качества, но тоже вполне четким.
- Это кадр записи с камеры над моим подъездом, - пояснил Туманов. - Номера те же, видишь?
- Да, - Женя кивнула. - А другие машины?
- Вот этот «мерин» гонялся за нами по городу, - Виктор щелкнул по клавише. - И второй я видел в твоем районе. Выбивается из ряда лишь «Кайенна», но у меня имеются соображения и на его счет. Это все одна компания, Женя. Соображаешь?
- Нет, - Женя помотала головой. - Какая компания? При чем тут я? Или ты - при чем? Объясни, если знаешь. Я не врубаюсь, честное слово!
- Компания мутная, - Туманов помедлил, подбирая слова. - Они кого-то разыскивают, и этот кто-то прячется в вашем районе.
- Маньяк?
- Забудь ты про маньяка! - Виктор махнул рукой. - В нас им зачем стрелять? Мы же с тобой не маньяки.
- Мы - нет, но мы можем что-то знать об этом гаде, - заупрямилась Женя. - Знаем, только сами об этом не догадываемся.
- Тем более, нас надо сначала допросить, а уж после расстреливать.
- А ты уверен, что на дороге в нас стреляли эти… «мутные»? Может, это был тот киллер на «БМВ»? Может, он и есть маньяк?! Например, он думает, что мы его где-то видели и хотим сдать этим… на «мерсах», вот и палит в нас при каждом удобном случае.
- Мы вместе? Где мы могли его видеть?
- На полянке, например. Не знаю, ты видел или нет, но там еще кто-то был. Мужик какой-то.
Туманов задумчиво покачал головой. В словах Жени имелось рациональное зерно. И все-таки она была неправа.
- Перед тем как выстрелить, киллер окликнул меня, назвал по имени, - сказал Туманов. - Откуда он знает мое имя? Я в вашем районе почти не светился и тесных знакомств ни с кем не завязывал.
- А с «мутными» ты знаком?
- В том-то и дело, что знаком и, похоже, с некоторых пор путаюсь у них под ногами. Это долго объяснять, Женя, сейчас есть дела поважнее. Ты доедай, энергии нам с тобой потребуется, как мощным прожекторам.
Виктор развернул к себе комп и принялся колдовать. Женя догадывалась, что он ищет. Сыщик пытался «пробить» номер «БМВ» по базам данных. Судя по выражению лица, результат оказался не тем, на который он рассчитывал. Виктор на некоторое время прервался, побарабанил пальцами по столу, отхлебнул чаю, не отрывая взгляд от экрана, и снова принялся мучить комп. Как раз в тот момент, когда Виктор взял второй тайм-аут, у Жени снова зазвонил телефон.
- Да, Гарик, что еще?
- Я тут напружинил извилины и вспомнил, - сообщил сосед каким-то не своим голосом. Он словно был чем-то расстроен. - Я эту черную «бэху» видел раньше. Только не тут, а в Бутово, на Ратной. Там один чел живет, я ему машину свинчивал. Прикинь, нормальную «мать» взял, процессор ничего, видео - офигеть, а оперативку на пятьсот двенадцать. Я ему говорю, ну и что ты будешь с такой памятью делать? Ни одну нормальную игру не потянет, а он…
- Гарик! - оборвала его Женя. - Ближе к делу.
Она примерно поняла, в чем дело. Обычно Гарик начинал много говорить и застревать в деталях, когда волновался или ревновал. Сейчас было логично предположить второе.
- А, ну да, - Гарик на секунду задумался. - Короче, «пятерка» эта у него во дворе стояла, я точно знаю. Этот чайник такую же брать хочет, какой-то знакомый торгаш с Люберецкого авторынка ему восстановленного перевертыша из Литвы предлагает пригнать, задаром почти. Ну, мы и походили немного вокруг, изучили со всех сторон. Я сейчас на фото смотрю - точно она! Слева на пороге царапина, диски необычные и дворники нестандартные, на зиму такие ставить хорошо. А в салоне на кокпите, посмотри там у себя в компе, освежитель японский. Мой приятель в автомагазине работает, говорит, такие редко встречаются. Ну и номера вроде бы те же, хотя тогда я на номера не смотрел.
- Спасибо, молодец, - одобрила Женя. - А не говорил твой приятель случайно, не в его доме владелец этой тачки живет?
- Говорил, что часто приезжает, а к кому… неизвестно. Вечером приедет, часам к десяти, а утром его уже нет. Тогда так и было, мы часов в одиннадцать выходили подышать, темнело уже. Я тебе помог?
- Конечно. Спасибо. Звони, если вспомнишь еще что-нибудь ценное.
- Погоди, - Гарик замялся. - Ты вот что… сыщику передай, если втянет тебя в историю - я его отделаю!
- Откуда узнал?
- «Мыло» чье? Думаешь, умеючи трудно вычислить?
- Мы уже в истории, Гарик, - вмешался Туманов. - И я в этом виновен только наполовину. Так что отделывать будешь одной рукой, договорились? А пока скажи мне, Мохаммед Али, тому приятелю из Бутова позвонить сможешь?
- Чтобы в окно выглянул?
- Именно так.
- Сейчас позвоню, - буркнул Гарик. - Вы бы тоже в окошко глянули. Похоже, не все там у вас спокойно.
- Ты что же, к спутниковой сети подключился? - удивился Туманов. - Силен, бродяга!
- На фиг мне спутники? Я и без них ваш «Фокус» засек на Кутузовском. Ну, не я, конечно, а дорожные камеры. А я поискал в их записях и нашел. Если вы все еще там, лучше сваливайте, не то застрянете до завтра. Похоже, на перекрестке с Третьим транспортным и прилегающих дорогах скоро образуется жуткая пробка.
- С чего вдруг?
- Не знаю, но к парку Победы менты съезжаются со всех сторон. Митинг, наверное, на Поклонной горе будет. То-то я смотрю, во дворе ни одного бойца не осталось. Все туда рванули.
- Если так, дело плохо, - согласилась Женя. - Митинги с участием типов вроде Кощея добром не кончаются.
- Разберемся, - уверенно заявил Туманов. - Ждем звонка, Гарик.
«Отзвонился» сосед ровно через минуту.
- Там она! Под окнами!
- Адрес диктуй, - приказал Туманов.
- А Женьку отпустите?
- Никто ее не держит, что это ты придумал? - Виктор усмехнулся.
- Гарик, расслабься, у меня реально все в порядке, - добавила Женя. - Говори адрес.
- Не знаю я адреса, - заупрямился сосед. - Показать могу.
- Старый трюк, не пройдет, - строго сказал Туманов. - Гарик, если я не потолкую с водителем «бэхи» один на один, Женя так и останется у меня в гостях. Навсегда. Холодильник у меня полный, лишний диван имеется, тапочки найдем.
- Ну, конечно! Так я и поверил! - Гарик начал колебаться. - Ладно, скажу. Вы только с собой ее не берите.
- Один поеду, слово сыщика.
- «Слово сыщика»! - Гарик фыркнул. - Играете, как в «Ералаше», дядя.
- Удар ниже пояса, - Туманов рассмеялся. - Диктуй, племяш.
Записав адрес, Виктор взял Женин телефон и занес в его память свой номер.
- Захочешь пообщаться, звони. - Женя пыталась протестовать, но Туманов поднял руку. - Вопрос решен. Сиди здесь и не высовывайся.
- А если ты не вернешься?
- Вернусь, не переживай, - Туманов легонько похлопал ее по плечу. - На моей стороне явное преимущество, ведь киллер думает, что я мертв. Он и дернуться не успеет, как я скручу его в бараний рог.
- А если успеет?
- Все обойдется. А если нет… я никогда и не собирался жить вечно.
- Не говори так! - Женя нервно смяла салфетку. - Вернись, ладно?
- Конечно, вернусь, - Виктор улыбнулся. - Сегодня футбол по Первому, полуфинал. Я уже пивом запасся. Любишь футбол?
«В одни ворота…» - вспомнилось Жене.
- Нет, - она поежилась.
- Не беда, - Туманов быстро оделся и сунул в карман пистолет. - Мы с тобой как-нибудь на живой матч сходим, сразу полюбишь.
- А жилет?! - забеспокоилась Женя. - Жилет надень!
- Как ты себе это представляешь? - Виктор отрицательно покачал головой. - Закинуть гнутые железки на покрытую синяками спину? Нет уж, увольте, обойдусь. До встречи, дорогуша.
- Удачи, дядечка, - Женя вздохнула. - Удачи…
…Гарик положил трубку и поднял затравленный взгляд на Кощея.
- Молодец, жиденок, сыграл, как по нотам, - бандит недобро усмехнулся. - Сыщик, считай, вне игры. Пока в Бутово, пока обратно… два часа у нас в запасе - верняк. А если его этот… как Рустам его назвал?
- Эфиоп, - подсказал Бритый.
- Ага, если Эфиоп сыщика завалит, у нас вообще руки развязаны. Молодец, Гарик. Народный артист Израиля. Приз тебе полагается… этот… как его… Лось, как его?
- Оскар, - буркнул второй из двух громил, выломавших дверь в квартиру Гарика. - Слышь, малой, это правда про «бэху» из Литвы? А какого года и почем?
- Наврал, - Гарик опустил взгляд.
- А-а, навра-ал, - разочарованно протянул Лось. - А я почти поверил.
- Говорю - талант! - рассмеялся Кощей. - Два Оскара жидяре: за гениальность и бескорыстную помощь!
Он подмигнул Бритому.
Гарику хватило и первого «Оскара». Мощный удар кулаком в ухо снес парнишку со стула, будто порыв ураганного ветра. Гарик улетел к стене, где его поджидал окованный носок ботинка второго мучителя. В боку что-то отчетливо хрустнуло, и Гарик взвыл от боли.
- Пальцы ему поломайте и челюсть, - спокойно приказал Кощей.
- Давай я его, тупо, хребтом об коленку, и все дела, - предложил Лось.
- Мочить нельзя, хоть и жидяра. Дома не гадим, закон. Обработаем, чтоб пару месяцев стучать не мог и базарить, да и хорош. Когда все заживет, поздно будет метаться.
Помощники выполнили приказ почти ювелирно. Напоследок Лось еще несколько раз пнул обмякшего в беспамятстве Гарика, его напарник треснул бейсбольной битой по компьютеру, и бандиты вразвалочку покинули квартиру. Выглядели они при этом спокойными и умиротворенными, будто возвращались с чаепития и ничуть не торопились уйти подальше от места преступления. Кощей и вовсе задержался в прихожей, чтобы позвонить кому-то с домашнего телефона Гарика. Дверь с раскуроченными замками они прикрыли и подперли обломком табуретки, той самой, которую сломали о спину Гарика за секунду до того, как он согласился второй раз позвонить Жене, чтобы передать сидящему где-то рядом с ней сыщику информацию насчет подозрительного «БМВ».
Сколько он провалялся в беспамятстве, Гарик не знал, из угла, в который его запинали «гости», настенных часов было не разглядеть. Когда же он очнулся, время и вовсе потеряло смысл. Вообще все потеряло смысл. Да и не осталось ничего, кроме боли. Любое движение, даже элементарный вдох, вызывало такой болевой приступ, что темнело в глазах.
«Сам нарвался, - выкатилась из пылающего горнила боли раскаленная мысль. - Ревность взыграла. Нашел у кого искать сочувствия. Но как это вышло? Будто какой-то бес на ухо нашептал. Наваждение какое-то! Что же теперь будет?! Если Женя останется одна, эти скоты могут ее схватить! Ее надо предупредить!»
Гарик выбрал наименее болезненную позу и попробовал подползти к телефону. Сначала ничего не получалось, но после пятой или шестой попытки он все-таки сумел сдвинуться с места и проползти целый метр. Оставалось еще примерно пять. Гарик уронил голову и насколько смог отдышался. В боках ныло и кололо, голова гудела, как закипающий чайник, а пальцы ломило, будто по ним проехал трактор - кисти рук стремительно отекали и приобретали сине-багровый цвет. В относительном порядке были только ноги, но встать никак не получалось, все попытки пресекала резкая боль в спине. Гарик поднял голову и попытался продолжить мучительный путь, но локоть скользнул по линолеуму, и он ткнулся лицом в пол. В глазах взорвался фейерверк, а тело невольно затряслось, будто в лихорадке. Все предыдущие ощущения оказались легкой разминкой перед настоящей болью! Эти гады действительно сломали ему челюсть.
Балансируя на грани обморока, Гарик все-таки нашел в себе силы подтянуться еще на полметра к тумбочке, на которой стоял телефон. Уходя, Кощей не стал крушить аппарат, и оставалась надежда, что он работает, а значит, Гарик просто обязан исправить то, что натворил. Только эта мысль не давала парнишке плюнуть на все и спокойно умереть (или провалиться в забытье - как повезет).
Время, до того тянувшееся ленивой патокой, вовсе остановилось, боль стала постоянной, но Гарика все это больше не волновало. Погрузившись в транс, он упрямо полз к тумбочке.
И только ударившись лбом об ее угол, он вдруг понял, что его маленький подвиг не имеет смысла. Чтобы поднять трубку и набрать номер, требовались здоровые пальцы, а чтобы сказать хотя бы слово, нужно было открыть рот. Для Гарика все эти действия были за гранью реальности. В порыве отчаяния он сильно боднул шаткую тумбу, и телефон свалился на пол. Трубка упала почти перед носом у Гарика и возмущенно зашлась длинным гудком.
«Трубку как бы снял. Что дальше?»
В базовом блоке аппарата что-то щелкнуло, пискнул короткий сигнал, и в прихожей неожиданно зазвучал голос Кощея:
- Рустам? Сыщик уехал ловить киллера, можно действовать.
- Хорошо. Слушай, что делать дальше.
Голос этого Рустама был Гарику незнаком, хотя он неплохо знал большинство Кощеевых друзей. До того как Николай подался в «патриоты», Гарик иногда проводил время в его компании. Правда, это было давно, года три назад. Потом их дорожки разошлись. С тех пор у Кощея появилось много новых знакомцев, а Гарик перестал интересоваться уличной жизнью и углубился в Сеть. Они так бы и просуществовали до старости в параллельных мирах, если бы сегодня вечером Женя не оказалась в гостях у сыщика и Гарик ее не приревновал. Да и это не стало бы причиной проблем, не позвони вдруг в дверь Кощей. Он, видите ли, хотел отдать Жене должок, но не застал ее дома. Не у Гарика ли она? Нет, не у Гарика, но он знает - где. Неужели?! Почуяв неладное, Гарик успел захлопнуть дверь, но Лось и Бритый вышибли ее за доли секунды. И вот тут-то началось самое странное. Гарика будто загипнотизировали. Кощей смотрел на него, не мигая, будто удав, и Гарик, словно полудохлый кролик, выполнял все его желания, не в силах сопротивляться. Чем это закончилось - понятно. Хотя нет. Понятно станет, когда закончится запись на автоответчике. Кощей, как и большинство современных россиян, никогда не пользовался таким аппаратом, а потому, наугад ткнув в несколько незнакомых кнопок, случайно записал свой разговор с неведомым Рустамом.
- Встречу ей назначишь на тридцать пятом, с внутренней стороны. По времени сориентируй… часов на десять. Приедет, долго не базарь. Бери свое и отваливай, понял?
- И все?
- Премию получишь на месте. Детали уточним минут за десять до «стрелки». Встретимся на заправке, на выезде с Варшавки, знаешь?
- Да, знаю. Годится. А с Бритвой что?
- С кем? А-а, с ней. Не твое дело.
- Обижаешь, брат. В этом районе не мои дела только у прокурора. А Бритва, хоть и сучка, моя, понял?
- Будет хорошо себя вести - выживет. Так пойдет?
- Ну-у, - Кощей явно играл в «крестного отца».
- Я не понял, гоблин, тебе мало сто штук грина? - резко сменил тональность Рустам. - Чего ты кулер врубаешь?
- Ладно, проехали, - сдался Кощей. - В девять пятьдесят на заправке. Ты на чем будешь?
- Черный «Мерс». Новая «эмка». А ты?
- Я… - Кощей замялся. - Я к тебе сам подойду. И еще, Рустам, больного реально с собой везти? Он вообще никакой, растение. Еще нассыт в салоне.
- Оставь бойца, пусть дверь караулит. Если он такой больной, никуда не денется. До встречи.
Аппарат снова пискнул и отключился. Гарик повозился, пытаясь локтем нажать отбой, но не сумел. Сделать что-нибудь ногами у него тоже не получилось. Оставалось одно - ползти в подъезд, авось кто-нибудь пойдет, увидит избитого соседа, вызовет милицию, ну и так далее.
Парнишка кое-как дотянулся до порога и снова стукнул лбом, теперь в дверь. Обломки табурета оказались слабой подпоркой. После третьего удара они брякнули о бетон лестничного пролета, и дверь приоткрылась. Гарик поднял взгляд и, увидев чьи-то ноги, замычал.
Стоящий напротив двери человек почему-то не отреагировал. Гарик испугался, что это оставленный Кощеем наблюдатель, но, разглядев рваные джинсы и знакомые тапочки, успокоился. Это был не бандит, это был Женин брат. Толку с него наверняка было столько же, сколько с переломанного во всех местах Гарика, но не оставалось ничего, кроме как попробовать войти с ним в контакт.
Каким-то невероятным усилием воли Гарик сумел заставить себя приоткрыть рот и процедить всего одно слово:
- Женя!
Получилось что-то вроде «е-я» и очень тихо. Володя стоял не двигаясь. Решив, что сосед не расслышал, Гарик попытался подползти ближе, но левая нога проскользнула и задела телефон. Аппарат снова пискнул, и запись на автоответчике прокрутилась еще раз. Гарик выждал, когда она закончится, и снова замычал, пытаясь если не словами, то хотя бы своим поведением дать понять Володе, что случилось нечто плохое и надо что-то делать. Сосед по-прежнему не реагировал. Снизу было плохо видно, но, кажется, он даже не смотрел на корчащегося перед ним Гарика. Просто стоял и тупо пялился на сломанный дверной косяк. Примерно через минуту после того, как Гарик устал извиваться и обмяк, Володя по-военному развернулся кругом и, шаркая, скрылся за дверью своей квартиры.
«Все пропало! Жене конец!» Гарик прижался лбом к холодному полу лестничной клетки и заплакал.