Глава 12
ОСТРОВ И ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Бежали дни. Эрик ел, спал, бродил по жилому ярусу бункера и вечерами, когда зной сменяла ночная прохлада, поднимался наверх, к чудесному каменному саду. Бетонное сооружение на острове не служило тюрьмой, как думалось ему вначале; просто убежище от ветра и палящего дневного жара, а еще – тайный уголок планеты, где можно спрятать пленника. Чагра’шари и полтора десятка стражей обитали в таких же камерах, как была у Эрика, ели такую же пищу, пили воду, что подавалась из подземного источника, и днем почти не выходили на поверхность, под безжалостный свет двух солнц. Скучное убогое существование... В сравнении с ним жизнь на Харшабаим-Утарту мнилась раем. Очень скоро Эрик затосковал бы, но мрачную реальность скрашивали встречи с Хийаром и оживляемые им иллюзии: каждый раз – новое место дивной красоты! Он и представить не мог, сколько таких картин хранится в его памяти: закат в Гималаях, венерианский океан, пышные леса Гондваны, планетоид над кольцами Пятой Центавра, пинии на черноморском берегу, зеленые Долины Маринера, города Земли... Впрочем, и Хийару было что показать – шлейф астроидов над Файо и Куллатом, его родиной, сказочные дворцы и замки на Данвейте и Зантаре, сады Тинтаха, медленные тихие реки Харры со множеством мостов... И у каждого – павильон на резных столбах, так подходящий для долгой беседы...

В день второго свидания с родичем Эрик стал расспрашивать его о плене. Несомненно, Хийар мог считаться особым случаем среди лоона эо; они никогда не странствовали в Галактике, избегали прямых контактов с другими расами и более всего ценили безопасность. Как говорил сам Хийар, человеческая непоседливость, часть его сущности, иногда превозмогала обычные для лоона эо страхи; неизменный и теплый уют астроида начинал угнетать его, он жаждал вырваться из замкнутого мирка, увидеть не развлекавшие соплеменников иллюзии, но ту огромную Вселенную, где обитали другие расы, иные звездные народы. Он покидал астроид, улетал на своем корабле, и его неизменными спутниками были сервы, а временами – люди; он рассказывал Эрику о странствиях в лабиринте даскинов вместе с Марком Вальдесом, о своей попытке пересечь Провал и бегстве от крейсеров фаата. Опасные авантюры, но корабль и пилоты Хийара не оставляли желать лучшего. Эрик не понимал, как хапторы его пленили. Зачем вообще он к ним отправился? Их сектор для лоона эо, да и прочих рас, был опасным местом.

В тот раз они стояли на склоне Чогори, любуясь игрой световых оттенков. Вокруг простирался пустынный мир, лучи заходящего солнца окрашивали льды и снега лиловым, розовым и фиолетовым, и казалось, что страна гор и ущелий уходит в бесконечность, сливаясь с пламенеющим небом. Хийар долго молчал, глядя на это зрелище, потом со вздохом произнес:

– Остров... остров, где находятся наши тела... мне давно хотелось его посетить... Место, где Занту и Вальдес, мой земной отец, любили друг друга, где я пробудился к жизни... Эта тяга стала неодолимой. Я хотел увидеть то, о чем рассказывала мать: скалы, что прорастают сквозь песок, сияющие самоцветы и волшебный свет двенадцати лун. И я прилетел сюда.

Эрик безмолвствовал, ожидая продолжения.

– Это случилось вскоре после вашей войны с хапторами. Подходящее время: их флот разгромлен, на планетах – хаос, звездные трассы не охраняются. Я никому не сказал, куда собираюсь, я думал, что этот мир давно заброшен и безопасен. Мы облетели его, увидев руины, только руины, пустыни и горы... И тогда я приземлился на острове, покинул корабль и начал бродить среди скал. Я был очень взволнован... мне чудилось, что в песке остались следы отца и матери...

Эрик по-прежнему молчал. Краски заката сверкали в небесах, озаряя льдистые вершины гор. Здесь царил холод, но поле, которое окутывало их, не пропускало порывов ветра. Впрочем, небо и горы, льды и ветер – все это было лишь иллюзией.

– Хапторы появились неожиданно, – произнес Хийар. – Боевой корабль... думаю, тот, на котором тебя привезли... Мое судно и сервов сожгли первым же залпом. Я остался один, без защиты. – Сделав паузу, он добавил: – Так это было. Временами его величество Случай сильнее наших расчетов и мер предосторожности.

– Верно. С ним не поспоришь, – согласился Эрик. – Но раз ты прилетел сюда, то должен знать координаты Пыльного Дьявола. Если бы нам удалось связаться со Звездным Флотом и...

– Нет, родич, нет, – прервал его Хийар. – Точные координаты знали мой корабль и мои навигаторы. Я лишь помню, что этот мир – на окраине сектора хапторов, вблизи границы с дроми и довольно далеко от пространства, контролируемого вашим флотом.

– Это очень полезная информация, – заметил Эрик. – Она сужает зону поиска. Если бы я мог ее передать...

Он задумался.

– Это в твоих силах, – молвил Хийар с улыбкой. – Иначе тебя не прислали бы.

– Прислали?

– Да. Я оказался в плену, и на этом, поверь, случайности закончились. Тебя прислали за мной. Я ждал, Эрик. Я только не думал, что встречусь с родичем.

Прислали! Ночью, лежа на жестком топчане, Эрик размышлял об этом, стараясь восстановить цепочку событий, что привели его на Пыльный Дьявол. В них определенно усматривалась логика, пока ему неясная. Среди членов миссии он самый неопытный, а ведь их задача очень важна – первый мирный контакт с хапторами! Не для вчерашнего курсанта дело, для искушенного дипломата... Однако послали его! Он, конечно, имеет талант к языкам, но есть переводчики и получше – те, что допрашивали пленных хапторов во время войны... Остальное тоже под вопросом. Консульские обязанности – фикция, а что до кхаш’хаман и всяких художеств, то с ними специалист-культуролог разобрался бы куда быстрее. В чем же его преимущество? Лишь в том, что он эмпат... Полезный дар для дипломата! А еще для того, кому поручено секретное задание... скажем, найти пропавшего лоона эо...

Изначально такую цель перед Эриком не ставили, но это его не смущало. Даже на Земле в былые годы дипломатия считалась сложным искусством, граничившим с разведкой, психологией, культурой и иными сферами, которые возникли с развитием цивилизации. В мирах, населенных существами, отличными от людей, все происходило еще сложнее, ибо мысли и чувства внеземлян, их побуждения и реакции были не всегда ясны даже очень подготовленному человеку – ведь от своей человеческой сущности он избавиться не мог. Поэтому вводная лекция в Академии, которую на протяжении столетий читали многие профессора (и среди них – давно почившие), начиналась с одной и той же фразы: «Восток – дело тонкое». Для дипломатов эта поговорка стала легендарной еще в ту эпоху, когда над Землей кружили первые спутники.

Одна из «тонкостей» заключалась в том, что осознание задачи не всегда полезно. К тому имелось несколько причин, и главная звучала так: чего не знаешь, того не выдашь. Разумеется, в нужный момент цель становилась ясной исполнителю, либо в силу сложившейся ситуации, либо с помощью нейрокодирования, произведенного заранее. Но Эрик не ощущал воздействия какой-либо программы, и значит, его подталкивали лишь обстоятельства, конкретная проблема, которую он должен разрешить. Несомненно, она была важнее всех других его занятий, включая устройство судьбы Ххешуша. О нем Эрик уже не тревожился; вероятно, Ххешуш сейчас расписывал потолки и стены, изображая табуны книхов и стаи куршутов.

Он продолжал свои раздумья, пытаясь сообразить, случай ли забросил его в этот унылый мир или чей-то точный расчет. Видимо, последнее; свои резоны были у Шаххаш’пихи, свои – у Секретной службы Флота и, не исключалось, у одного из членов миссии. Вардан Хурцилава знал о его способностях, Шошин, Харгрейвс и даже Пак могли оказаться тайными агентами, проницательный Петрович вообще годился на любую роль. Впрочем, решил Эрик, неважно, кто из коллег стоит за его спиной; он здесь, с Хийаром, и значит, план отчасти выполнен. Осталось сообщить, где спрятали пленника, и это – его дело, его миссия доброй воли.

Он уснул, и в снах к нему снова явился Иван Петрович, снова толковал о ночных небесах, что у каждого мира свои; представь их, говорил он Эрику, и это будет точнее, чем цифры в Звездном Атласе. Ракурс, под которым виден Млечный Путь, зодиакальные созвездия, вид небесной сферы в направлении планетной оси, другие признаки – все, что запомнишь, что сумеешь передать... И Эрик будто бы отправил это сообщение, но во сне, и даже увидел, как мигают огни на астронавигационном комплексе «Гренады».

Пробудившись, он слез с жесткого ложа, направился к стене, из которой торчала труба с краном, и сунул голову под струйку воды. Сон не уходил, прочно впечатавшись в память. Эрик не пытался его изгнать, он вспоминал сейчас конфигурацию сектора хапторов в галактическом пространстве. Пыльный Дьявол – на границе с дроми... Далеко от Земной Федерации! Где бы ни находилась «Гренада», путь для нее будет неблизким... Это требовалось учесть. Шаххаш’пихи мог появиться здесь раньше, чем Петр со своими десантниками.

Вечером, после свидания с Хийаром, Эрик поднялся наверх. Желтое солнце закатилось, ночь распахнула темные крылья над островом, ветер кружил мелкий песок, море едва слышно плескалось и рокотало за грядой утесов. На восточный небосклон одна за другой выплывали луны, оранжевые, голубоватые, бурые, серебристые. Чагра’шари, как обычно сопровождавший Эрика, называл их имена. Потом он стал перечислять созвездия: Клык Куршута, Бегущий Кних, Хори’шу, Пояс Владыки, Рога Тэда...

Пространство обитания хапторов лежало ближе к галактическому ядру, чем сектор Федерации, и в ночных небесах сияло множество звезд, не меньше пяти или шести тысяч. «Слишком сложная картина для запоминания, – подумал Эрик. – Проще передать зрительный образ, который находится перед глазами, но как избавиться от Чагра’шари?.. Можно и при нем войти в транс и поискать «Гренаду» в галактических просторах, но для этого нужна веская причина...» На мгновение перед ним мелькнул образ грозного старца с седой бородой и огненным взором, восседающего на газопылевом облаке где-нибудь в созвездии Книха или Куршута. Господь из Библии с гравюрами Доре казался вполне подходящим на роль Владыки Пустоты, а каменный сад выглядел ничем не хуже самого величественного храма. Подходящее место для молитвы! А она, как известно, требует полного сосредоточения.

– Ты выглядишь довольным, – произнес Чагра’шари. – Я не могу прочитать знаки твоего лица и тела, но мне кажется, что ты доволен и спокоен. Это так?

– Да, – подтвердил Эрик, – да.

– Значит, спящий поведал тебе нечто важное? И я могу послать корабль за Шаххаш’пихи?

– Не торопись. Лоона эо едва жив, очень тоскует по своим сородичам и согласен сделать все, чтобы к ним вернуться. Даже готов связать твоего правителя с Владыками Пустоты. Но это оказалось сложным делом.

Вертикальные зрачки хаптора расширились.

– Значит, Владыки Пустоты все же существуют? – пробормотал он. – Это не чудо, не кхаш’хаман, а реальность?

– Не знаю. – Эрик покачал головой. – Лоона эо утверждает: есть Нечто, обитающее в пространстве, очень могучая сила... Можно ее призвать или хотя бы обратиться к ней. Но не с помощью приборов, которые есть у хапторов, ашинге или любой другой расы. Призыв должен быть ментальным.

– Спящий это сделает?

– Нет, никогда. Скорее, умрет.

– Почему, Рирех?

На Эрика снизошло вдохновение:

– Потому, Чагра’шари, что эта сила осознает, кто ее призвал. Лоона эо никогда такого не делали, а если делали, то результат им не очень понравился. Спящий не хочет проблем для своей расы. Но меня он может научить.

– И ты?.. – Зрачки Чагра’шари расширились еще больше и стали почти круглыми.

– Я сумею их вызвать, если спящий научит. – Эрик пожал плечами. – Почему бы нет? До моей родины сотни светолет, я на планете хапторов, и если случится что-то плохое... – Выдержав многозначительную паузу, он закончил: – Это случится здесь.

– Рррхх... Ты хочешь сказать, что из космоса к нам свалится жуткое чудище? И разнесет планету в клочья?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – молвил Эрик на земной лингве. Потом перевел, заменив шампанское кхашашем. – Я не знаю, что произойдет, но готов попробовать. Для меня и спящего хуже не будет, а при благополучном исходе Шаххаш’пихи придется нас отпустить. Он обещал.

– Я сам отвезу вас куда захотите, – откликнулся молодой хаптор и обвел каменный сад задумчивым взглядом. – Красота... какая красота... Жаль, если все это исчезнет вместе с нами и нашим миром...

«У него есть чувство прекрасного, – мелькнула мысль у Эрика. – Необычно для этой расы, но ведь и Ххешуш не похож на своих собратьев...» Он подумал, что не так долго находится среди хапторов и уже встретил пару совсем нормальных – конечно, с человеческой точки зрения. А где два, там и десять, и сто, и тысяча... Возможно, все жители Пыльного Дьявола не похожи на тэдов и пасеша с Харшабаим-Утарту – во всяком случае, он не ощущал, чтобы охранники питали к нему злобу.

Внезапно Чагра’шари положил огромную ладонь на его плечо:

– Ты, Рирех, вспомнил как-то мудреца кни’лина, а вот наша мудрость: кто слишком боится будущего, того оно бьет по рогам. Так что не стоит размышлять о еще не случившемся и выдумывать страхи. Я хочу спросить тебя о другом. Ты – первое существо иной расы, которое я увидел... конечно, не считая спящего... Но он спит, а с тобой можно говорить. Я просматривал записи и знаю, в чем мы различны. А что в нас похожего? Что общего?

– Думаю, твой вопрос и есть ответ, – произнес Эрик. – Ты знаешь, что нас разделяет, но хочешь узнать о том, что сближает... И я этого хочу. Чем больше общего, тем лучше мы поймем друг друга.

– Согласен. – Крохотный смерч набрел на колени Чагра’шари и осыпал его ноги песком. – Я не могу нарушить долг, Рирех, не могу отпустить тебя и спящего... Но я постараюсь уберечь вас, даже если сюда явятся Владыки Пустоты... А сейчас расскажи мне о своей родине, об Ашингебаим. Чего вы хотите, к чему стремитесь? Какие у вас дома, какие города? Как вы наставляете своих щенков? Что было в древности в вашем мире и что теперь? Почему вы летаете к звездам, что ищете в Галактике?

– Много вопросов, – сказал Эрик. – Много, но это хорошо, не на один вечер хватит.

Он заговорил, чувствуя, как пальцы молодого тэда сжимают его плечо. Пожатие было осторожным, дружеским.

– В его сердце нет зла и ненависти. Знаю, это звучит слишком напыщенно, но это так. Он отпустил бы нас, но долг не позволяет – то понятие о долге, в котором он воспитан... Шаххаш’ пихи совсем другой.

– Какой же? – спросил Хийар, глядя на огромные кувшинки в речной заводи.

– Он неглуп, но хитер и корыстен. И он не любит чужаков. – Эрик тоже смотрел на реку, блестевшую серебром в лучах щедрого солнца. – Думаю, он нас убьет, так что лучше самим о себе позаботиться.

Они сидели в беседке у моста, который возносился над водами изящной аркой. Мост был деревянным, собранным из разных древесных пород; настил из розового дерева обрамляли решетки, столбики и перила багряных и коричневых оттенков. Под мостом медленно и плавно струилась река, вдали, на холмистой равнине, росли дубы и буки, а у самого берега – ивы. Возможно, они лишь походили на земные деревья – их крупные длинные листья отливали голубизной, крона напоминала шатер, кончики длинных изогнутых ветвей полоскались в воде. Харра, планета тихих рек, тенистых лесов и невысоких гор, поросших кедрами...

– Позаботиться стоит, – согласился Хийар. – Но в этом я полагаюсь на тебя.

Эрик фыркнул:

– На меня! Ты, родич, настоящий телепат, ты воскрешаешь картины своей и моей памяти, ты сделал так, что мы говорим друг с другом, хотя я не могу понять, на каком языке... Неужели ты не в силах дотянуться до Куллата, Файо, до любого из ваших астроидов? Отправить ментальный призыв, сообщить, что ты в беде? Почему ты этого раньше не сделал?

– Я не могу. Слишком большое расстояние.

– Думаешь, у меня получится?

– Да.

– Но я не умею передавать связные мысли! А ты...

– Я уже слышал: я – настоящий телепат. – Хийар улыбнулся. – Эрик, ты воспринимаешь эмоции, настроение, ментальные картины... От животных тоже? От насекомых, птиц и рыб? От ящерицы, осьминога или куршутов, о которых ты мне рассказывал?

– Нет. Только от разумных существ.

– Почему?

– Не знаю. У животных все... все... – Эрик замялся.

– У них все иное. Ярость зверя, страх смерти, голод, тяга к спариванию – все выражается не так, как у человека, менее отчетливо и совсем не похоже на то, что ты сам привык ощущать. Ты эксперт по эмоциям разумных. Но поверь мне, есть создания, для которых чувства животного – открытая книга. Правда, они не люди, но существа вполне разумные.

Минуту-другую Эрик обдумывал эти слова. Затем спросил:

– Почему ты мне это говоришь?

– Чтобы стало ясно: есть различные виды эмпатии, хорошо тебе знакомой. Что касается ментальной связи с передачей мыслей, то тут все еще сложнее. Да, с точки зрения человека, я телепат... Теперь представь, что я нахожусь в своем астроиде, среди тысяч и тысяч других лоона эо – и что же, я слышу их мысли? Все мысли?.. Этот вал раздавит любого и сведет с ума, особенно неокрепшего ребенка. Понимаешь, о чем я хочу сказать?

– Есть механизмы блокировки? Врожденной блокировки?

– Да, конечно. Мысли тысяч сородичей воспринимаются как неотчетливый фон, своего рода ноосфера, подпитывающаяся ментальной энергией. Она создает ощущение близости, безопасности, тепла, и это очень, очень важно... Но общаюсь я только с теми, кто недалеко от меня, кто желает со мной говорить. Только для них – мысль, облеченная в слова, ментальные картины и иллюзии, подобные этой. – Хийар плавно повел рукой, обозначив реку, мост, холмы с деревьями и весь уютный мир Харры. – Наш дар, Эрик, только для контактов с близкими. Ни один лоона эо не способен передать информацию на большое расстояние.

– Но есть те, кто могут?

– Есть, и ты один из них. Возможно, со временем это будут делать сотни, тысячи, миллионы людей... И тогда исполнится ваше предназначение. То, чего вы сами еще не понимаете.

Эрик нахмурился, его лоб пошел морщинами. Беседа принимала интересный поворот.

– Предназначение? Какое? – спросил он.

Хийар пристально глядел на него. Фиолетовые зрачки лоона эо потемнели, сделавшись почти черными, прекрасные черты эльфа стали вдруг суровыми.

– Вы – Владыки Пустоты, Эрик, вы, люди. Нравится вам это или нет, но вскоре вы должны принять на себя эту обязанность. Тяжелый долг, я понимаю... И надеюсь, что вы справитесь.

Эти слова потрясли Эрика. Долгое время он сидел в молчании, устремив невидящий взор на мост и серебристую реку. Услышав такое пророчество от кого-то другого, он счел бы его шуткой, но Хийар не шутил – лицо лоона эо было сосредоточенным и серьезным.

– Почему мы? – пробормотал наконец Эрик. – Только лишь потому, что появятся люди с тем же даром, что у меня?

– Это самая малая из причин. У вас есть другие дары – дар сострадания, тяга к справедливости. Они важнее, ибо Владыки обязаны судить, а иногда и карать. Им нельзя становиться жестокими. Тот, кто жесток, – не владыка, он тиран.

– Люди, человечество – Владыки Пустоты... К такой мысли надо привыкнуть, родич... И когда же это случится?

– Я сказал, вскоре, через пару-другую тысяч лет. Ничтожный срок в масштабах Галактики.

Сообщив это, Хийар сменил тему и принялся рассказывать о битве Сергея Вальдеса с крейсером хапторов. Это случилось через несколько месяцев после визита на Пыльный Дьявол, и Хийар знал о сражении со слов Занту и видел запись, сделанную сервами, экипажем транспорта. Хапторы подстерегли их корабль в узком рукаве между газопылевым облаком и астероидным поясом древней звезды; эта пространственная щель считалась очень удобной для навигации и лежала на перекрестке множества звездных дорог. Транспорт с Занту и сервами начал разгоняться, чтобы прыгнуть в Лимб, а Вальдес на малом боевом суденышке бился с хапторами, но шансов против крейсера у него было немного. Он катапультировал экипаж и пошел на таран, в самый последний момент покинув свой корабль. Волна взрыва накрыла его спасательную капсулу, и Вальдеса, практически мертвого, доставили в заатмосферное поселение Анат. Лоона эо его вылечили. На протяжении пяти веков контакта с их расой он стал единственным человеком, посетившим астроид.

Интересная повесть, думал Эрик, слушая Хийара. Он не мог припомнить, есть ли этот эпизод в семейной хронике; вполне возможно, сам Вальдес его опустил, и остались только воспоминания членов экипажа и записи сервов. Решив, что обязательно просмотрит хронику еще раз и допишет ее, он расстался со своим странным родичем. Ласковый мир Харры исчез; он сидел на холодном полу рядом с гравиплатформой и саркофагом. Платформа, очевидно, регулировала гравитацию; в своих астроидах лоона эо жили при тяготении не больше трети земного.

Эрик склонился над прозрачной крышкой саркофага, всматриваясь в лицо Хийара. Ему показалось, что щеки лоона эо чуть порозовели и что он выглядит уже не таким изможденным – на его лице скорее читались умиротворение и покой. Он уводил Эрика в иллюзорные миры, скрашивал тусклую жизнь пленника в подземном бункере, но при этом что-то получал взамен – может быть, надежду или ментальную силу от молодого родича.

Поднявшись на ноги, Эрик оглядел пещеру, залитую ярким светом. Стальная переборка и грубо обтесанный камень влажно поблескивали, круглился купол потолка, по углам прятались тени. Хийар провел здесь двадцать лет... Эта мысль ужасала.

Сегодня, решил Эрик. Сегодня он попробует найти в звездных просторах «Гренаду» и передать послание. Хийар сказал: вы, люди, – Владыки Пустоты... Нравится вам это или нет, но вскоре вы должны принять на себя эту обязанность... Вскоре, через пару тысяч лет... Почему не сейчас?

Переборка сдвинулась, в проеме возникла мощная фигура Чагра’шари:

– Хочешь подняться наверх, Рирех?

– Да. Самое время. Пойдем.

Разноцветные луны скользили над Эриком, небесная сфера неторопливо вращалась, одно за другим проплывали созвездия: Клык Куршута, Бегущий Кних, Хори’шу, Пояс Владыки, Рога Тэда... Прищурившись, Эрик взирал на них, прятал в ларцах памяти образ галактических спиралей, яркие звезды, размытый пух туманностей, тьму бездонных провалов. Серебристая луна стояла в зените, оранжевая, маленькая и юркая, приближалась к ней, остальные догоняли, прокладывая дорогу в темных небесах. Под их куполом привычно кружили смерчи, а скалы, обступившие каменный сад, тянулись к небу остроконечными вершинами.

– Я знаю, – прошептал Эрик, – знаю...

Молодой тэд повернулся к нему, склонил голову, пытаясь заглянуть в глаза:

– Знаешь что?

– Как вызвать Владык Пустоты. Не уверен, что у меня это получится, но что надо сделать, я знаю. Спящий объяснил.

Хаптор отшатнулся, дрожь сотрясла его огромное тело. Закрыв лицо ладонями, он глухо пробормотал:

– Никто не скажет, что я чего-то боюсь... Меня не пугают бури и огненные горы, не страшит смерть, и я готов драться с любым, кто бросит мне вызов. Это правда, Рирех! Но при мысли о Владыках мне как-то не по себе. Если они существуют... действительно существуют... если они разгневаются... они могут уничтожить не только меня, но весь наш народ.

– Я сказал, что не уверен в том, смогу ли их вызвать, – произнес Эрик. – Но если удастся, поверь мне, Чагра’шари, – они не причинят вреда ни тебе, ни другим обитателям Таханги’ту.

– Откуда ты это знаешь? Ведь спящий не желает сам их вызывать, боится за свою расу! А лоона эо ближе к Владыкам, чем мы!

– Ближе, дальше, значения не имеет. Спящий сказал: Владыки судят по делам. Те, кто не творил зла, наказаны не будут.

Чагра’шари уставился в землю, топнул ногой:

– А что я делал? Что делали мои воины? Там, в подземелье, лоона эо, и мы при нем – сторожа! Он лишен свободы... Это ли не зло?

– За него ответит Шаххаш’пихи, – молвил Эрик и опустился на песок. – Некоторое время я не буду видеть и слышать тебя, Чагра’шари. Не мешай мне. Я вызову их и...

– Погоди! Нельзя делать это сейчас! Я должен отправить корабль за правителем!

– Спящий сказал, что Владыки явятся не сразу, ибо у них множество дел в Галактике. Шаххаш’пихи успеет прилететь сюда. Скорее всего, ему придется подождать... Но недолго.

Эрик запрокинул голову, глядя в звездное небо. На миг оно словно вместилось в его сознание, впечаталось полностью, от края до края. Он еще успел подумать, что Петр, опытный астронавт, воспримет и запомнит эту картину гораздо лучше него. Что потом? Перенесет ли Петр созвездия на комп-планшет или нарисует с помощью светопера, но так или иначе вид Вселенной с Пыльного Дьявола окажется в Звездном Атласе. Cекунда-другая, и поиск будет завершен, координаты поступят в систему астронавигатора... Сколько же «Гренаде» сюда добираться? Десять прыжков?.. Пятнадцать?..

Он уже мчался в холоде и мраке, летел и уносил с собой картину звездного неба Таханги’ту. Удивительно, но в этот раз он не слышал голосов, того невнятного шепота, которым обычно сопровождались его ментальные полеты. То ли Вселенная молчала, не мешая его странствию, то ли он сам, поглощенный поиском, не слышал вскриков звезд и бормотания туманностей. Эрику чудилось, что он несется подобно стреле, чей путь определен ударом тетивы; его цель маячила где-то в Великой Пустоте, и хотя разум не мог подсказать ему верное направление, инстинкт вел его прямой дорогой. Конечно, то была лишь метафора – в полях тяготения Галактики нет прямых дорог.

Слабое ощущение тепла, такое непривычное в ледяном пространстве... Теплее, еще теплее... Контакт с братом всегда дарил это чувство, казавшееся Эрику своеобразным маяком. Он устремился к источнику тепла. Окружающий мир исчез, Вселенная растаяла, объятия холода и тьмы будто разомкнулись; теплый поток нес его к цели, к «Гренаде», к брату. Он не видел корабля, но в какой-то миг соприкоснулся с сотнями, тысячами разумов и понял: это люди. Экипаж огромного крейсера, пилоты, навигаторы, канониры, десантники... И среди них – Петр. Может быть, Губерт и Марина...

Контакт длился ничтожную долю секунды. Вероятно, Петр его ожидал, готовый принять передачу – знак того, что с младшим Тревельяном все в порядке, что он жив-здоров и даже исхитрился дотянуться до «Гренады». Чувство удовлетворения охватило Эрика; мысль, не высказанная братом, была ему понятна, как если бы он услышал голос Петра.

Молодец! Ты молодец!

«И правда, молодец», – подумал Эрик, очнувшись. Над ним по-прежнему плыли луны Пыльного Дьявола, медленно вращался небосвод, а на песке, среди каменных фигур, плясали смерчи. Он потер висок и поднял глаза на Чагра’шари:

– Спящий сказал: если твой зов дойдет до Владык, ты это почувствуешь. Так и вышло... Посылай корабль за своим владыкой.