Разбудили его рано. Край солнца только-только показался над башнями Брасерии, когда робот для мелких поручений сунул голову в спальню и пропел мелодичным контральто:

– К вам посетитель, достопочтенный консул. Желаете его принять? Или откажете в аудиенции?

– Кто таков? – спросил Тревельян, приподнявшись на ложе и протирая глаза.

– Тот, кто приходил вчера. Какие будут распоряжения?

– Вынеси к фонтану столик и пару кресел. Еще фрукты и прохладительные напитки. Гостю скажи, что я скоро буду.

Робот исчез, а Тревельян отправился в ванную. Потом натянул шорты, сунул ноги в сандалии и спустился в холл. У лестницы его ждал трафор – шея вытянута вверх на всю длину, глаза прикрыты. Вероятно, он подключился к планетарной сети.

– Пойдешь со мной, – велел Тревельян. – Давай, дружок, шевели копытами.

Во дворе их поджидало некое существо, коренастое и лохматое, метр с четвертью ростом. В одежде гость не нуждался, так как шерсть его была густой и очень длинной – пряди, свисавшие ниже колен, волочились по земле, а голову окружал колтун бурых нечесаных волос. На лице шерсти было поменьше, и росла она клочьями, обрамляя крохотные глазки, черные широкие ноздри и мощные челюсти, вытянутые, как у плотоядного зверя. Верхние конечности существа выглядели толстыми и короткими, пальцы кончались острыми когтями. Несмотря на малый рост, посетитель отнюдь не казался мелким и слабым – скорее, он напоминал небольшого, но широкого в кости и довольно упитанного медведя.

– Как сказано Борхадшем, странное, шерстистое и с зубами… Вот я и сподобился увидеть лльяно… – тихо пробормотал Ивар и повернулся к своему жирафу. – Это ведь лльяно? Я не ошибаюсь?

– Лльяно, – подтвердил Мозг, тоже шепотом, и выдал координаты звездной системы и ее название. Больше ничего – об этой расе знали немногое, и самым важным было то, что лльяно не миф, что все же они существуют. Их мир находился в тысячах светолет от Земли, за секторами дроми, лоона эо и хапторов, в направлении центра Галактики. К другим планетам лльяно не летали, не стремились к развитию технологии и, судя по имевшимся данным, вели весьма примитивный образ жизни. Ходили слухи, что они каннибалы и мясом инопланетных пришельцев тоже не брезгают.

Гость ткнул в Тревельяна когтистым пальцем.

– Ты есть самый главный-важный? – промолвил он гулким раскатистым басом. – Самый-самый? Оченно самый?

«Большой начальник ему нужен, – заметил Командор. – И кажется мне, не для приятных бесед. Погляди, пасть у него какая! И зубы! Руку отхватит и не подавится!»

Зубы и правда были внушительные.

– Нельба-люба вещать – иди к главный-важный! Мой ходить-бродить вперед и в обрат – нет важный! Есть один-другой человеки, и все веселиться, – заявил лльяно, делая шаг к Ивару.

Тот отступил – пахло от гостя не очень приятно. Затем медленно и внятно произнес:

– Я очень самый-самый главный-важный. Я готов тебя выслушать. Кто ты?

Лльяно запустил лапу в колтун на голове и почесался.

– Мой быть Ловушник, быть Строгальщик, теперь быть старый. Теперь Говорильник с человеки.

– Что ж, поговорим, – молвил Тревельян и показал на столик с фруктами и напитками. – Хочешь присесть?

Робот вынес стол и кресла к фонтану. Струйки воды вздымались вверх, рассыпались мириадами сверкающих на солнце капель и с мелодичным плеском падали в бассейн. Но, кажется, это зрелище гостя не прельщало. Он снова почесал в голове и сообщил:

– Вода! Мокрая! Мой такое не обожать.

– Я прикажу передвинуть столик. Попробуй фрукты, выпей соку и…

Издав трубный звук, Говорильник замахал лапами.

– Мой не кушать траву! Мой хотеть другое! – Он поглядел на Тревельяна, потом на трафора. – Ты – человеки. Этот – не человеки. Можно есть?

Жираф резво перепрыгнул фонтан и прижался за ним к земле. Вероятно, он просигналил роботам – все трое выскочили во двор и построились шеренгой у фонтана.

– Не надо его есть, – сказал Тревельян. – Он не совсем живой и сделан не из мяса. Раз ты не хочешь фруктов, перейдем к делу. У тебя какая-то просьба ко мне?

– Нильхази не просить. Мой по их велению – Совещатель! Нет, Огласитель… Или лучше другой – Объявитель и Вещатель, вот! От человеки к человеки, так верно! Вон отсель!

Тревельян нахмурился.

– Не понимаю. Скажи еще раз.

– Вещатель человеки – вон отсель, – охотно повторил Говорильник.

Смутные речи, темные слова, подумал Ивар. Разбираться с ними можно долго, а в наших сегодняшних планах – Алиса Виктория и яхта. Без всяких Вещателей и Говорильников. Уловив эту мысль, дед посоветовал:

«Гони его в шею! Ишь разошелся, тварь лохматая! Вон отсель! Это как понимать?»

«Еще не знаю, но надеюсь выяснить, – мысленно откликнулся Тревельян. – Только не сейчас. Нужно провести подготовительную работу».

Он прошелся между изваянием лоона эо и фонтаном, взял со стола виноградную гроздь, отщипнул пару ягод, съел и поднял задумчивый взгляд к ясному утреннему небу. Потом сказал вслух:

– Мне нужно обдумать то, что ты провещал, Говорильник. Приходи утром через два дня, и мы снова побеседуем. Возможно, на твоем родном языке.

– Я мочь болтать-трендеть с любой человеки без родимый язык, – гордо сообщил Говорильник и удалился. Со спины он был похож на стог сена, который слегка поворошили вилами.

– Мозг, – позвал Тревельян, и жираф высунул голову над бортиком бассейна. – Вот тебе задание: преодолеть языковый барьер. Срок два дня – с учетом того, что завтра мы отправляемся в лес, где ты должен меня охранять.

– Но это невозможно, почтенный консул! Я уже просканировал всю информацию о лльяно и утверждаю с полным основанием, что их язык неизвестен!

– Проведи более широкий поиск. Лоона эо торгуют с этой расой, и, значит, их сервы как-то общаются с лльяно. Наверняка существует альфа-язык. Осталось найти его и изучить. Для этого у тебя достаточно времени.

Распорядившись, Ивар сел к столу, велел подать два яйца всмятку и принялся завтракать. Едва он успел выпить кофе, как над браслетом связи возникла головка Алисы Виктории. Девушка ожидала консула у причала, на яхте «Синий скат». Тревельян встал, ополоснул руки под струей фонтана, прихватил плавки и направился к морю.

Чудесный выдался денек! Нацепив искусственные жабры, они плавали среди рифов и ярко окрашенных водорослей, а вернувшись на свой кораблик, любовались морскими просторами и бирюзовым небом, ели свежую рыбу и устриц, запивая их терпким вином. В такой счастливый час было нетрудно забыть про знойную Равану с ее пустынями и дикими номадами, про мертвые льды Снежной Пасти и Хтон, где армии роботов сражались в бесконечных битвах, про космическую станцию над Сайкатом и убийц-кни’лина. А главное – про триподов и мерзкую планетку Ку!

Но не все воспоминания Ивара были такими мрачными – он рассказывал девушке о чудесах Осиера и его великой империи, о суровом Арханге, о парапримах и загадочных сильмарри. Алиса слушала с горящими глазами, но о себе и своей службе в Коллегии не говорила ничего. Тревельян заметил, что футляр с биноклем – или, возможно, с бластером – она держала под рукой, а талию девушки стягивал пояс с кинжалом. В море, когда они спускались к рифам, рядом кружили шесть дельфинов береговой охраны, живые торпеды с лазерными гарпунами у плавников. Вызвала ли их Алиса или морские стражи охраняли всех ныряльщиков?.. Спрашивать Ивар не стал; таинственность придавала девушке еще больше очарования.

Возвратившись на берег, они условились встретиться вечером в «Гранд Метрополе», самом шикарном заведении Брасерии, где играл оркестр и можно было потанцевать. Предвкушая эти удовольствия, Тревельян отправился в свой замок, но, не сделав и десяти шагов, почувствовал, что за ним наблюдают. Ментальная волна была такой отчетливой, что он невольно замер, потом обернулся, и шедшая следом девица едва не сбила его с ног. Могла бы и сбить – она была выше Ивара на голову, шире в плечах и отличалась богатырской статью. Дитя Ваала, безошибочно определил он, и, чуть склонив голову, представился:

– Ивар Тревельян. Кажется, нам по дороге, милая валькирия?

– По дороге, – буркнула девица. – Только вы пойдете впереди, а я – за вами.

Тревельян приподнял бровь.

– Лучше рядом со мной. И еще я хотел бы услышать твое имя.

– Катерина Васнецова. Рядом не положено.

– Почему?

– Объект должен полностью находиться в зоне видимости, – раздалось в ответ.

– Ну, раз так… – Тревельян сделал шаг, потом обернулся и спросил: – Здесь еще такая рыженькая крутилась… рыженькая, а другая – смуглянка с темными локонами… Где они и как их зовут?

Катерина Васнецова засопела и принялась накручивать на палец прядь волос. Похоже, она была в смущении.

– Отвечай! – велел Тревельян. – Я консул, меня надо слушаться.

– Рыжая – Марго, смуглая – Анна. Их зона ответственности – пляж, – пробормотала Катерина Васнецова. Подумала недолго и добавила: – Считается, что нас не должны замечать.

– Тебя разве не заметишь! Ты девушка видная, – промолвил Тревельян. – А вот вчера и сегодня утром никого из ваших вроде бы здесь не было. Я говорю не о пляже, а об этой дороге.

– Были, – сообщила Катерина и засопела совсем уж обиженно.

– Я никому не скажу, – пообещал Тревельян. – Иди за мной и не выпускай объект из вида. Будет желание кофе выпить или там сока – заглядывай.

Он повернулся и зашагал к своему серебряному замку.

– Не положено, – послышалось сзади.

«Молодая еще, неопытная – посочувствовал Командор. – Ничего, обучат! Как думаешь, она из местных секьюрити или из какой-то службы ФРИК?»

«У нас нет охранных подразделений, – заметил Тревельян. – Все эти девицы – Алисины, а вот кто она сама, не скажу. У Судей Справедливости есть свой штат, причем на любой случай. Может, они набирают в охрану только девушек?..»

«Сомневаюсь», – ответил дед и смолк.

Очутившись у замка, в кольце деревьев хтаа, Ивар с полчаса бродил от изваяния к фонтану и от фонтана к изваянию, размышляя то о загадках Алисы Виктории, то о Говорильнике лльяно. Потом вызвал робота для мелких поручений и велел приготовить вечерний костюм: светлые брюки и рубашку с символом ФРИК, золотой спиралью на фоне Галактики.

От хрустальной призмы, основного корпуса «Гранд Метрополя», уходили вниз, к морю, семь открытых террас. Шесть верхних были обширны и предназначены для танцев, нижняя, нависшая над прибрежными утесами, вмещала только пару столов и мягкие диваны. Ее кровлю поддерживали витые янтарные столбики, густо оплетенные лианами, их гибкие плети тянулись вверх, и спускавшаяся к террасе лестница казалась зеленым тоннелем, прорубленным в джунглях. Занавес листвы и цветов, а также экран, гасивший шум и звуки музыки, будили чувство уединения и уюта.

Отсюда открывался великолепный вид на море: аметистовая поверхность, мерцавшая синими и голубыми искрами, простиралась до горизонта, над нею низко висел солнечный диск, и по обе стороны от него сияли розовым светом крылья-облака. «Чудесный мир, пленительное зрелище!» – думал Тревельян, стоя у парапета, окружавшего террасу. Конечно, на Земле тоже были приятные уголки, но в любом из них помнилось, что это лишь малая часть, заповедник среди гигантских мегаполисов и древних городов, среди дорог земных и небесных, индустриальных пейзажей, научных центров, всего, что создано людьми за шесть тысячелетий. Гондвана же была другой – гостеприимная планета-праздник, где человек мог вернуться в эпоху безбрежных лесов, непуганых животных и океанов, чьи воды бороздят лишь парусники.

Командор, подслушав его мысли, испустил ментальный вздох.

«Да, благословенный край и не чужой для нашей семьи… Линда, третья из моих жен, трудилась тут в «Лиловом Вереске», в госпитале Звездного Флота… Красавица! Волосы золотые, глаза зеленые, губы, как спелые вишни, и лебединая шея… Я к ней попал в виде подгоревшего фарша в дырявом скафандре. Ничего, заштопала и приголубила, двух дочек мне родила и сына… Но ты не от них, ты по линии первой моей супруги, той, что с Тхара».

«Я помню, – мысленно промолвил Тревельян. – Ксения, мать Павла, моего предка. Однако в толк не возьму, по какой причине вы с ней расстались».

«Тоже красавицей была, но стерва изрядная, – сообщил дед. – Линда, та куда мягче».

«Но ты и Линду бросил. Почему?»

«Потому, что шла война, недоумок! Столетняя война с дроми, с проклятыми жабами! Не мог боевой офицер прятаться за женской юбкой! Я сражался, и ты это знаешь!»

– Ну, не злись, не злись, – вслух сказал Тревельян. – Я понимаю, дед. Война безжалостна…

За его спиной зашелестела листва, и он обернулся. По лестнице спускалась на террасу женщина – точь-в-точь как описал Командор: волосы золотые, глаза зеленые, губы, как спелые вишни, и лебединая шея. Длинные стройные ножки ступали не спеша, будто предлагая полюбоваться ими, звонко цокали каблучки, развевался за плечами шарфик, едва прикрывавший роскошную грудь. За красавицей шли трое молодых людей, землянин и два терукси, высокие молодцы приятной внешности. Один из терукси бережно нес в ладонях крохотную собачку.

Женщина остановилась напротив Тревельяна и склонила головку к плечу. Свет вечернего солнца озарял нежную кожу шеи и плеч, тонкие пальцы играли шарфиком, золотые пряди трепетали под легким морским ветерком. По губам красавицы скользнула улыбка, взметнулись ресницы потрясающей длины, и Тревельян оцепенел. Эта женщина была ему знакома! Несомненно, знакома, но когда и при каких обстоятельствах они встречались, Ивар припомнить не мог. Странно! На память он не жаловался.

Пробудился призрачный Советник.

«Видели мы эту бабенку, видели! Но где, и я не вспомню. Что-то с ней не так… определенно не так…»

Алые губы шевельнулись.

– Ньюри Ивар… Какая приятная неожиданность! Сейчас вечер, но встреча с вами воистину утренняя радость!

Она говорила на языке кни’лина, наречии клана похарас, и с первым же звуком голоса Тревельян ее узнал. Ифта Кии! Ифта Кии, аристократка с Йездана, одна из немногих выживших после убийств на Сайкатской космической станции! Тогда уцелели лишь Ифта, ботаник Третий Вечерний и несколько техников и служителей.

«Она, – подтвердил Командор. – Но была безволосой, как все кни’лина, а теперь с волосами. Шикарные кудряшки! Сняла с кого-то скальп? Или это парик?»

По лицу женщины скользнула гримаска неудовольствия. Она перешла на земную лингву:

– Вы меня не узнаете, Ивар?

– Узнаю, моя прекрасная ньюри. Но ваша внешность так разительно переменилась…

– Надеюсь, к лучшему?.. Вам нравится? – Она погладила золотистую прядь. – Ваша медицина творит чудеса… Теперь я совсем как земная женщина…

– Вы и прежде были очаровательной, – сказал Тревельян. – Я в восторге. В том, что касается женщин, я лишен предрассудков.

Ифта Кии шагнула к нему, и он ощутил пьянящий аромат ее духов и кожи. Три ее спутника застыли у лестницы, бросая на Ивара ревнивые взоры.

– Если вы в восторге, то, может быть, навестите меня или увезете к себе? Прямо сейчас?.. И мы продолжим с того момента, на котором остановились.

Ифта Кии была любовницей Джеба Ро, аристократа-похарас, главы сайкатской миссии. Она относилась к женщинам, для коих мужчина – опора и законная добыча, и после гибели Джеба Ивар чуть не попал в ее сети. К счастью, до постели у них не дошло, но Ифта была не из тех, кто тормозит на полпути. Ее изумрудные очи распахнулись, нежная ладошка легла на грудь Тревельяна, другой рукой она обняла его за шею.

– Кажется, ньюри, в вашем клане вы стали одним из вождей? Мои поздравления… Теперь вы – человек власти… Я всегда знала, что будет так… И еще знала, что вы очень, очень привлекательный мужчина!

– Мужчина, да не твой! – раздалось с лестницы. – Убери от него руки! Быстро!

Алиса Виктория Браун, оттолкнув терукси с собачкой, ступила на террасу. Ее глаза метали молнии, кулаки были сжаты, и казалось, что сейчас она прыгнет на красавицу-похарас и растерзает в клочья. Юноша – не тот, что с собачкой, а землянин – заступил ей дорогу, и она резким движением сбила его с ног.

– Прочь! Не то – клянусь Великой Пустотой! – я тебе челюсть сверну!

«Вот это девушка! – восхищенно пробормотал Командор. – Вот это по-нашему! Теперь левой ногой под ребро, а правой – по яйцам!»

Собачка, будто подслушав совет деда, в ужасе завизжала. Парень-землянин валялся на полу, оба терукси отступили, но Ифта Кии не пожелала выпустить добычу. Крепче вцепившись в Тревельяна, она бросила на Алису надменный взгляд.

– Кто-то здесь лишний, вы не находите, милая ньюри? Как говорится в книге Сероокого, у каждого своя чаша с отравой… Так удалитесь и выпейте яд с достоинством.

Но, похоже, Алиса ее не слушала. Активировав комм-браслет, она громко и ясно произнесла:

– Пост номер четыре, нападение на консула! Женщина-кни’лина с модифицированной внешностью. Изъять и депортировать в двадцать четыре часа.

В тот же миг из-за перил, окружавших террасу, выпрыгнула Катерина Васнецова, а за ней – еще одна крепкая валькирия с Ваала. Подхватив Ифту Кии под локотки, они оторвали ее от Тревельяна, приподняли и понесли к лестнице. Трое парней ринулись следом, и Алиса им не препятствовала. Устроившись на диванчике, она с удовольствием слушала вопли Ифты Кии: «Мшаки! Грязные мшаки! Отпустите меня! Отпустите! Чтоб треснули кувшины ваших предков! Чтоб вам курземом подавиться!» Крики становились все тише и тише и, наконец, смолкли.

Алиса повернулась к Тревельяну.

– Вас нельзя на минуту оставить! – сурово молвила она. – К вам тут же липнут женщины! А ведь свидание у вас со мной!

– Липнут, – со вздохом признался Ивар и потер висок с кристаллом. – Это у меня наследственное.

– Ладно, проехали. Ваша пассия… как ее…

– Ифта Кии.

– Про какой кувшин она вопила?

– Погребальный, – пояснил Тревельян. – Кувшин с прахом предков для кни’лина священный предмет. Они очень красивые, расписаны синими узорами.

– А курзем и мшак что такое?

– Курзем – блюдо из мясных грибов, мшак… Нет, не будем вспоминать о мшаке. Лучше я закажу ужин.

Когда стол украсили тарелки, бокалы и графинчик с вином, Тревельян снова вздохнул и произнес:

– Эта несчастная женщина… я говорю про Ифту Кии… не стоит ее депортировать.

– Почему?

Ивар нежно погладил твердую маленькую руку.

– Обстоятельства, обстоятельства… Мы с ней встретились на космической станции – сайкатский проект, совместная миссия нашего Фонда и группы ученых кни’лина. Проект дружественных рас… такой гадючник оказался… Вряд ли ты об этом слышала. Информация не засекречена, но те, кто в курсе событий, не любят о них вспоминать.

– Расскажите! – тут же потребовала Алиса.

– Расскажу, но сначала об Ифте Кии. Она была сильно перепугана… там, на станции, ни и похарас гибли один за другим, мы сжигали их тела и набивали кувшины прахом и костями… Ифте в кувшин не хотелось. Она пришла в мой отсек, просила помочь, просила ее защитить. Она очень боялась.

– И вы, наверное, знали, как ее утешить, – с хмурым видом заметила Алиса, но руки не отняла.

Тревельян пожал плечами.

– Не так, как ты воображаешь. Я дал ей гипнофильм про Гондвану. Она плавала на яхте, а в это время в каком-то закоулке станции две стервы-кни’лина пускали друг другу кровь. Ифта была на Гондване… была там в снах и захотела сделать их явью… Понимаешь, это ее мечта – жить без забот, в безопасности, и чтобы рядом крутились юные красавцы. Не суди ее строго, она слабая…

– Ладно, договорились, – буркнула Алиса. – Пусть не лезет в зону моей ответственности, и все будет в порядке.

Закончив с ужином, они отправились на верхнюю террасу, потанцевать. Оркестр играл старинные вальсы, пары плавно кружились под усыпанным звездами небом, девушка в объятиях Ивара казалась такой близкой, такой желанной… На ней было платье, не закрывавшее плеч, мерцающее то изумрудными, то золотыми искрами, в волосах – высокий гребень, на шее – ожерелье. Приглядевшись, Тревельян сообразил, что это украшение собрано из обточенных клыков какого-то зверя, и клыки изрядные, длиной с мизинец.

Вернувшись к своему столику, выпили вина. Щеки Алисы порозовели, смотрела она уже не с прежней суровостью и даже раз-другой улыбнулась Тревельяну. «Все же у нас свидание, – решил он, – свидание, а не эскорт важной персоны по злачным местам». Его взгляд снова потянулся к ожерелью и стройной шейке Алисы.

– Внушительные зубы, – промолвил он. – Чей-то подарок? Какого-то отважного охотника?

Алиса прикоснулась к украшению.

– Клыки каменных дьяволов. Я сама их прикончила. Двадцать семь тварей.

Эта девушка – кладезь тайн и загадок, подумал Тревельян, а вслух сказал:

– Каменные дьяволы водятся на Тхаре. Опасные хищники, если не ошибаюсь.

– Не ошибаетесь, – подтвердила Алиса и, вызывающе сверкнув глазами, добавила: – Я с Тхара. Мы не новые переселенцы, моя семья живет там восемь веков.

Это многое объясняло. Тхар был суровой планетой с очень немногочисленным населением, но его сыновей и дочерей знали и ценили всюду. Лучшие офицеры Звездного Флота, разведчики новых миров, самые стойкие бойцы, искусные следопыты… Павел Тревельян, сын Командора и предок Ивара, тоже родился на Тхаре.

– Знакома ли ты с одним молодым человеком? – спросил Тревельян. – Ланселот Бродерик Свенсон, диетолог и физиотерапевт… Он тоже с Тхара.

– Ланс – мой троюродный кузен, – сообщила Алиса. – А что?

– Ничего. Хороший юноша… Мы с ним познакомились на Снежной Пасти. – Он снова наполнил бокалы и сказал: – Завтра я собираюсь в лес. Говорят, тигровые коты размножились сверх всякой меры… Ты, я вижу, храбрый охотник и должна меня сопровождать. Никаких замен. На замену я не соглашусь! Анна, Марго, Катерина очень приятные девушки, но лес есть лес, и без тебя я не буду там в безопасности.

– Уже имена выведал… Я и говорю, женщины липнут, как мухи к меду… – пробормотала Алиса Виктория. – Эти девицы из местной службы переданы на время в мое подчинение. И надо заметить, таких растяп я еще не встречала.

– Правильно, – поддержал Тревельян. – А я – консул! Если уж меня охраняют, то эскорт должен быть высшего качества! Так что насчет прогулки в лес?

Алиса призадумалась, потом сказала:

– Завтра прибывает Судья Справедливости, и мне нужно ее встретить. Если не будет других дел, я вас разыщу. Включите маяк на флаере и не тревожьтесь из-за котов. С ними без вас разберутся. Последние фразы Ивар пропустил мимо ушей – визит Судьи казался ему куда интереснее. Статус Судей был чрезвычайно высок; они разрешали споры между всеми известными расами, и даже негуманоиды дроми подчинялись их решениям. Судья Справедливости мог посетить любую звездную систему, если там сложилась критическая ситуация, если возник конфликт между хапторами и дроми, землянами и кни’лина либо иными цивилизациями и народами. Но на Гондване все было тихо. Восемь столетий покоя и тишины под властью Земной Федерации.

– Кто она, твоя Судья? – спросил Тревельян. – Кто и зачем летит на Гондвану? Хочет здесь отдохнуть и развлечься?

– Ее зовут Елена Градская, и она не любит отдыхать, – сообщила Алиса. – Прочее – вне моей компетенции. Встретитесь с Судьей, спросите сами.

– Я с ней встречусь? – полюбопытствовал Ивар.

– Возможно. Но предупреждаю: ваше обаяние на нее не подействует.

«А на тебя?..» – хотел спросить Тревельян, но не решился.

Спал он опять в одиночестве.