Дорога была узкой, а временами вовсе пропадала, ветви хлестали по стеклам и капоту, джип завывал, одолевая подъем, с натугой карабкался в гору, потом рев мотора делался тише, и минуту или две они катили по ровному месту. Относительно ровному – ям и колдобин хватало, джип подпрыгивал на них, и малыши, Милка, Радко и Драго, тоже подпрыгивали и визжали в восторге. Славо Габрич решил отдохнуть от туристов и повез семейство в горы на пикник. Но какой же отдых без мужской компании?.. Пить водителю нельзя, так хоть поговорить! По этой ли причине или потому, что Славо и Ангелка питали к Глебу большую симпатию, он тоже был приглашен и отправился в путь с двумя бутылками пепси, коробкой конфет и вишневым пирогом – все для Ангелки и ребятишек.

Славо, лихой шофер, крутил баранку, тормозил, жал на газ, не забывая развлекать сидевшего рядом Глеба всякими историями. Езда по горным хорватским дорогам – большое искусство, но Славо Габрич был потомком тех, кто гонял здесь осликов и коз, возделывал поля, ставил вино и отбивался веками от римлян, турок, итальянцев и австрийцев. Не по зубам им были Динарские горы – забраться, может, забирались, а вот обратно ползли на карачках под стрелами горцев, а позже – под градом свинца. Здешние края напоминали Глебу Кавказ, и сходство было не только в рельефе местности – тут и там земля пропиталась кровью совсем в недавние времена. В Хорватии воевали и воевали на Кавказе, но вспоминать об этом не хотелось. Славо тоже обходил последнюю войну молчанием, а толковал о новой дороге из Сплита в Белград. Эта магистраль прошла через деревни и крестьянские поля, земли были выкуплены, в том числе родительский надел, и средств хватило, чтобы перебраться в Сплит, построить дом, купить машину. У нас бы просто отняли, подумал Глеб. Если что и удивляло его в Хорватии, так уважение к порядку и закону. Чудесная страна! Жаль ее покинуть, но, кажется, придется… Грибачев намекнул раз-другой, что место Связующего там, откуда удобнее добраться до подопечных – Лондон, Париж, Берлин, Прага… Об этом Глеб пока не раздумывал; оставлять Сплит, работу, друзей и могилу Марины очень не хотелось.

Джип подбросило, малышня опять завизжала, Ангелка принялась урезонивать ребятишек. Славо толковал о подвигах деда Нико Габрича, прозванного Соколиный Глаз. Дед был партизаном, соратником Тито, и кличку, пришедшую из романов Купера, дали ему за исключительную меткость. Если верить Славо, дед перебил столько фашистов, что хватит на целое кладбище – конечно, скромное, на двести-триста человек. Сам Иосип Тито наградил его орденом, даже двумя – дома хранятся, в особой шкатулке. Один – за убитых врагов, другой – за то, что дед спас маршала. А случилось это так…

Слушая Славо и машинально кивая, Глеб задумался о переменах в собственной жизни. Пару месяцев назад он решил бы, что Грибачев сумасшедший, один из тех невротиков, что слышат голоса из космических далей и запросто общаются с пришельцами. В самом деле, явился к нему человек с байками про каких-то Связующих, про чужаков, одни из которых благоволят Земле, а другие мечтают ее уничтожить, про ноосферу Вселенной и гениев, нуждавшихся в помощи. Случай ясный для любого медика, хоть терапевта, хоть хирурга! Но если вспомнить о Защитнике, о башне роботов и сказочном мире, где его, Глеба Соболева, признали королем, байки тотчас становятся реальностью. Все правда, все, о чем рассказывал профессор на их долгих посиделках! Будто наяву представился Глебу его странный гость – вот он напротив, за кухонным столом, прихлебывает чай, жует персики и толкует о том, чего быть не может…

Не может?.. А если окликнуть Йокса?.. В джипе трое взрослых и ребятня, две корзинки с провизией, чашки и ложки, полотенца, раскладные стулья, столик и черти что еще… Свободного места с гулькин нос, но Йоксу хватит. То ли в багажнике он, то ли крыше, то ли летит за джипом по воздуху… Но можно не сомневаться, что Защитник здесь. Прислан какими-то существами, совсем не похожими на людей и прочих обитателей Галактики… Так сказал Грибачев, а потом добавил, что эти существа следят, чтобы не нарушался Договор. Вернее, к ним можно апеллировать, если появятся какие-то проблемы… Что и было сделано после гибели Томаса Хиггинса, Связующего в европейском регионе – того, которого должен заменить он, Глеб Соболев. Но бояться и даже беспокоиться не нужно, не повторится сей печальный инцидент, так как прислали Защитника. Это такая сила, что ей не страшен целый космический флот…

Глеб попытался представить армаду угловатых крейсеров с грозно торчащими стволами лазерных орудий, вообразить, как атакуют они его домик в Солине, и перед ним замелькали кадры из «Звездных войн». Империя наносит удар, но не ответный, а превентивный, чтобы не возникали всякие Связующие… Летят струи плазмы, сыплются бомбы, мчатся хищные космические истребители, а Йокс, бравый джедай, сшибает их с небес своими молниями… Картинка прямо загляденье! То-то было б радости детишкам Габричей! Пожалуй, и фрау Шнитке явилась бы полюбоваться…

Он усмехнулся – очень кстати, так как Славо рассказывал анекдот про словенцев или, быть может, македонцев, с которыми не столь давно хорваты пребывали в единой и дружной семье под названием Югославия. Тем временем дорога – вернее, едва заметная козья тропа – привела их к ручью с горной водой, струившейся по плоским, похожим на блины камешкам. Джип резво форсировал водную преграду и очутился на поляне, окруженной соснами и живописными скалами. Среди высоких трав лиловели колокольчики и покачивали белыми головками ромашки, щебетали птицы, и где-то в сосновых кронах слышалось возмущенное цоканье белок. Ручей здесь изгибался, образуя мелкую заводь, ее берега заросли орешником и кустами кизила. В дальнем конце поляны, у невысокой скалы, трава была выкошена, и на земле темнел круг закопченных камней. Рядом с ним Славо затормозил.

– Приехали! Радко и Драго – за хворостом! Ангелка, корзины тащи! Милка, ты столик расставь и посуду! Ну, а я займусь костром. Только перекурю сначала…

Семейство Габричей дружно посыпалось из машины. Мальчишки, близнецы-пятилетки, гикая и подскакивая, ринулись к соснам за сухими шишками и ветками, Ангелка выгрузила из багажника две основательные корзины, Милка, девица семи лет, с важным видом расставила столик, притащила стулья с брезентовыми сиденьями и взялась за посуду. Глеб и Славо не спеша закурили, с удовольствием наблюдая за этой суетой. Тем временем в заводь был опущен огромный арбуз – чтобы охладился, у камней появились кастрюля с замаринованной свининой, шампуры и котелок для чая, на столе возникли кружки и тарелки, хлебный каравай, лук, помидоры, миска с тушеными баклажанами, две бутылки с пепси и вино – красное сухое для Глеба и Ангелки. Славо докурил, покосился на кучу хвороста, принесенного мальчишками, и молвил:

– Хватит. Сейчас разожгу.

– Мне бы тоже к делу пристроиться, – сказад Глеб.

– За водой сходи, раз вызвался. – Славо сунул ему пластиковую канистру. – Здесь не надо брать, здесь трава, кусты, тина на камнях. Выше по течению водопад, там вода что хрусталь. Заповедное место… Говорят, кто пьет ту водицу, век разменяет.

Кивнув, Глеб зашагал вдоль ручейка. День выдался ясный, небеса сияли чистой бирюзой, в кронах деревьев пели и пересвистывались птицы. Ручей журчал и тоже пел песенки о теплом лете и еще о том, что жизнь прекрасна и не надо портить ее горькой тяжестью воспоминаний. Позади, за спиной, рассмеялась Милка, будто колокольчик прозвенел.

Глеб остановился, прислушался и вдруг почувствовал, что его отпустило. Детский смех ли тому причиной или визит профессора, но жизнь его вдруг обрела новый смысл, высокую цель. Он не был фантазером; наверняка во всем белом свете нет больших реалистов, чем хирурги – кровь и вид человеческих внутренностей не располагают к романтике. Да, фантазером он не был, и все же ему льстила мысль о новом своем предназначении, о том, что от него зависит спасение планеты, выход из тупика, грозящего земному миру. Должно быть, это ощущение зрело в нем с того момента, как Йокс, очнувшись от забытья, промолвил: Глеб Соболев – ценная особь… Уникальная! Теперь он понимал, что это означает. Мысль о причастности к великому тешила его гордость.

– Йокс! – промолвил он. – Ты здесь, Йокс?

– Присутствую, – ответил невидимый страж.

– Тебе нравится наш мир? Наша Земля?

Молчание. Потом:

– Не самый худший уголок в Галактике. Только мусора много.

– С этим мы справимся. С этим и со всем остальным. Справимся!

Насвистывая что-то бодрящее, Глеб направился вдоль ручья и вышел к скалистому гребню, нависавшему над прогалиной. С каменного козырька, с высоты его роста, падали водные струйки, над ними дрожала радуга, и в солнечном свете поток и правда казался хрустальным. Он наполнил канистру, сложил ладони ковшиком и выпил воды, приговаривая:

«Кто здесь попьет, век проживет… Или даже больше».

Внезапно на ручей, скалы и сосны набежала тень. Глеб поднял голову, огляделся. Странно! В небесах ни облачка, но солнце словно бы померкло… Затмение?.. Не обещали никаких затмений в Сплите и окрестностях… Тем временем солнце меняло цвет, делаясь из яркого и золотистого красноватым и тусклым. Вслед за ним небо тоже начало темнеть, его заволакивала сизая дымка, и падавший на горы свет придавал пейзажу нереальность: скалы, сосны, кусты – все голубых и фиолетовых оттенков, словно изваянное из льда. «Что за природное явление?.. – подумал Глеб, прижимая к груди канистру. – Тайфун до нас добрался или что-то похуже?..»

– Йокс! Что просходит?

– Это морок. Не обращай внимания.

– А если ветер рванет? Там Ангелка и дети!

– Они ничего не видят, – ответила пустота. – Локальный мираж… Хотят испугать.

– Кто?! – выкрикнул Глеб и вдруг почувствовал, как пресеклось дыхание. Деревья и кусты исчезли, солнце стало крохотным и едва заметным в темных небесах, а скальный карниз, совсем уж похожий на ледяную стену, затянуло туманом. Его белесый вал надвигался на Глеба, и из мглы внезапно высунулись клешни, огромные, как ковш экскаватора. За ними появилась голова – вытянутая, покрытая костяным щитком, без глаз и пасти, но от того еще более страшная. Затем жуткие клешни и головы возникли повсюду – кажется, чудища шли с волною тумана, точь-в-точь как рассказывал Йокс.

Защитник сделался видимым. Он стоял впереди, метрах в четырех от Глеба, и тот не видел его лица. Однако поза, согнутые в коленях ноги и руки с растопыренными пальцами, выдавала напряжение; мнилось, что он сейчас прыгнет на стаю монстров, прямо на зазубренные клешни и бронированные головы.

– Назад! – раздался резкий выкрик Йокса. – Отойди назад!

Глеб оглянулся. Назад?.. Куда назад?.. Позади него уже не было ни ручья, ни водопада с радугой, а лишь стена белесого тумана. Вероятно, ее несло ураганным ветром, которого он не ощущал – над туманным валом кружились, застилая небо, клочья мглы, тут и там шевелилось что-то живое, хищное и смертельно опасное. Харры! – подумал Глеб, озираясь, – харры! Морок, мираж?.. Возможно, но уж очень страшный! Пейзаж Гирхадна’пеластри разворачивался перед ним, а он, как в своем недавнем сне, был безоружен и беззащитен.

Почему Защитник не стреляет?.. – мелькнула мысль. За ней последовала другая – что пускать молнии бесполезно, чудовища вокруг, их сотни, и всех не перебьешь. Если это мираж, то он рассеется – тем, кто его сотворил, рано или поздно наскучат их глупые игры. Но тут Глебу припомнилось сказанное Йоксом: мираж совсем не таков, как кинофильм или пустынный морок, все ощущения в нем реальны, реальна смерть, и значит, фантомы чудищ так же опасны, как их прототипы. Конечно, это была лишь гипотеза, но проверять ее Глебу не хотелось.

Йокс внезапно выпрямился, тело его содрогнулось, и рядом возникла его точная копия. Новое содрогание обеих фигур, и вот их уже четверо, потом восемь, шестнадцать, тридцать два… Этот процесс шел так стремительно, что вскоре Глеб уже не мог сосчитать Защитников, возникавших друг из друга точно из бесконечной матрешки. Они окружили его плотной шеренгой, и теперь он стоял в кольце охраны диаметром в сотню шагов. Затем разом сверкнули молнии, ударили в волны тумана, вверх и в стороны полетели рассеченные тела и головы, клешни, гибкие лапы и обломки панцирей. Это побоище продолжалось в мертвой тишине, словно в видении отключили звук или такая роскошь вообще не была предусмотрена. Прошло очень недолгое время, секунды три-четыре, и Глеб ощутил себя зрителем фильма-ужастика – из тех, где бравые десантники крошат в капусту инопланетных тварей.

– «Чужие», серия пятая, а название… – Он призадумался на мгновение. – Ну, Йокс тоже не из наших, так что будет «Чужой против чужих».

Защитники трудились сноровисто и увлеченно, с явным знанием дела, не обращая на Глеба внимания. Ему захотелось подойти ближе и потрогать нескольких Йоксов, чтобы убедиться в их вещественности. В конце концов, не исключалось, что все они тоже фантомы – конечно, кроме настоящего Йокса. Он попытался сделать шаг и с удивлением обнаружил, что не может тронуться с места, даже не способен пошевелить рукой или ногой. Ощущение было знакомым – точно так же его сковала неподвижность перед визитом в башню роботов. Очевидно, это являлось обязательным условием трансгрессии, правилом безопасности, и, подумав об этом, Глеб успокоился. Он явно пребывал сейчас не в земной реальности и, конечно, не на Гирхадна’пеластри – ведь не мог же он дышать метаном! Стасис, иллюзорный мир или какая-то другая чертовщина – вот что его окружало и, похоже, этот морок был не безобиден. Его собирались отсюда изъять, вернув в хорватские горы к Славо, Ангелке и их ребятишкам, к арбузу, вину и шашлыку.

Как и в первый раз, небеса обрушились на Глеба, и ему опять почудилось, что он летит, преодолевая гигантский путь среди звезд и туманностей, и в то же время остается на месте. Неприятное чувство, но все же не такое мерзкое, как прежде – на этот раз он был к нему готов. Тьма заволокла глаза, холод сковал тело, но эти ощущения были краткими, как вспышка молнии. Мрак рассеялся, оставив Глеба в море солнечного света, среди ароматов листвы и звонкого птичьего щебета. Не удержавшись на ногах, он выронил канистру и упал на что-то мягкое, зеленое – пальцы ощутили траву, и Глеб вздохнул с облегчением. Снова дома! Можно забыть о всяких ужасах и предаться маленьким радостям жизни – вино, арбуз, шашлык…

Он поднялся и понюхал воздух. Но шашлыком не пахло.

Пахло листвой и травами, а еще каким-то незнакомым, но сладким цветочным ароматом. Горы, скалы и прочие возвышенности исчезли, и вместо них перед Глебом простиралась степь – точнее, саванна, так как среди трав здесь и там виднелись рощицы высоких стройных деревьев, похожих на пальмы. Лес тоже присутствовал, примерно в полукилометре от него – ярко-зеленая полоса, над которой висело солнце. Глебу показалось, что светило чуть больше земного и имеет розоватый оттенок, зато небо было знакомым, голубым, и плыли в нем белые пушистые облака. Ниже облаков парили, расправив широкие крылья, большие птицы – должно быть, степные орлы. Густая трава стояла по колено, но кое-где заросли вздымались до человеческого роста, и там среди зелени пламенели на длинных стеблях ярко-красные цветы. Из пальмовых рощ и леса доносилось пение птиц и другие звуки, менее привычные – дробный треск, будто били по барабану, тонкие резкие взвизгивания и что-то еще, вой или лай, наверняка издаваемый хищниками. Хищники здесь, очевидно, были, так как в травоядных недостатка не замечалось – вдали паслось огромное стадо животных, напомнивших Глебу антилоп. В воздухе порхали бабочки величиной с ладонь и с гулом проносились насекомые – похоже, пчелы, только раза в три крупнее земных.

Идиллия! – подумал Глеб. – Только первобытная – нигде ни следа человека.

Он открыл канистру, глотнул воды и уселся в траве, не сомневаясь ни секунды, что Йокс скоро явится за ним. Возможно, до этого будут и другие приключения – подъедет странствующий рыцарь, признает его королем и пригласит в свой замок… Хотя вряд ли – дорог в степи не замечалось, трава была не примята, и пейзаж казался совершенно девственным.

Так Глеб просидел минут десять или пятнадцать, разглядывая парящих в вышине птиц и антилоп, медленно приближавшихся к нему. Животные были крупные, поменьше лося, но больше оленя, с короткими острыми рогами и шкурой как у леопарда – темные пятна и разводы на золотистом фоне. Таких в родной Африке наверняка не имелось, как и в других частях света. Глеб сделал вывод, что хоть планета похожа на Землю, однако не Земля, да и светило здешнее все-таки отличается от Солнца. Иллюзорный мир?.. Возможно, возможно… Но надо признать, что его создатели постарались на славу: трава и деревья – зеленые, небо – голубое, птички поют, солнышко греет… Очень приятное место!

– Ррр… – послышалось за его спиной.

Глеб вскочил на ноги и обернулся. На него с интересом глядела полосатая тварь величиной с крупную дворняжку. Пасть, полная зубов, внушительные клыки, шерсть на загривке встопорщена… Вроде бы волк, но уши вислые, ноги подлиннее, чем у волка, и другая масть… Когда Глеб поднялся, зверь, продолжая рычать, отступил – видимо, добыча показалась ему крупноватой.

– Иди, приятель, по своим делам, – сказал Глеб. – Я не из этого мира, с другой генетикой, для тебя несъедобный. Сижу тихо, на антилоп не покушаюсь, так что ссориться нам ни к чему. И ножик у меня есть. Очень, знаешь ли, острый ножик!

Звук человеческого голоса заставил тварь попятиться. Рыкнув в последний раз, хищник скрылся в зарослях, но вдалеке слышались похожие звуки, рев и рык – то ли там делили добычу, то ли гнались за отбившейся антилопой. Стая, не иначе, подумал Глеб. Стая – это уже серьезно… Самое время Йоксу явиться!

Но Защитника не было. Подождав еще немного, Глеб произнес:

– Йокс, ты здесь? Какого черта прячешься?

Нет ответа. Должно быть, Защитник слишком увлекся схваткой с харрами. Сколько она могла продолжаться?.. Час, два?.. Глеб представил, как Славо, Ангелка и ребятишки ищут его, шарят среди скал, кричат… Нехорошо! Совсем нехорошо! Испортил людям отдых… И если он все же вернется, что сказать, как объяснить?.. Пошел человек за водой и исчез! А если завтра его в госпитале не будет?.. Это неприятность еще серьезнее! Поднимут лесников, полицию, начнут искать, и ничего не найдут… Дьявольщина! Куда же Йокс запропастился!

Рычание послышалось ближе, и Глеб отставил мысли о будущем, обратившись к настоящему. Необходимо хоть какое-то оружие, а то съедят, мелькнуло в голове. Скажем, дубинка… А дубинки там, где деревья… Мысль была здравой, и он, подхватив канистру, быстрым шагом направился к пальмовой рощице. По пути попались заросли высокой травы, и Глеб обнаружил, что это вовсе не трава, а что-то подобное бамбуку – прямые и очень прочные стебли, усеянные красными цветами и длинными узкими листьями, росли густо, и некоторые достигали трехметровой высоты. Решив, что полосатые сюда не сунутся, Глеб, отгибая стебли и пробираясь между них, забрался в самую середину. К его удивлению, там обнаружилось пустое пространство, где земля была как будто вытоптана в небольшом неровном круге. След человека? Или другого существа, но безусловно разумного?.. Он покачал головой и отложил эту загадку на потом. Насущные дела поторапливали, и первым из них была ревизия имущества.

Одежда – джинсы, рубаха, джинсовая куртка, кроссовки… На поясе – чехол с мобильником и охотничий нож в ножнах… Хороший нож. Марина подарила – предполагалось, что когда-нибудь они купят палатку и постранствуют в горах. Но не пришлось…

В карманах куртки – сигареты, зажигалка, кошелек… В кошельке – хорватские банкноты и несколько монет, пять кун с медведем, две куны с рыбкой и одна куна с птицей. На запястье – часы, тоже Маринин подарок, швейцарская «Омега», бесполезная здесь, как и телефон… В джинсах – кожаный ремень, в кармане – носовой платок… Все! Ну, еще канистра и десять литров воды. В ближайшие два-три дня от жажды он не умрет.

С этой мыслью Глеб вытащил нож, срезал четыре стебля, отсек вершины и заострил концы. Стебли оказались не коленчатые, как у бамбука, а сплошные, ровные и прочные; у корня – три пальца толщиной, у острия – два. С такими копьями можно было разобраться с полосатым, с одной тварью, а стаю пугнуть огнем. Он сделал несколько факелов, обмотав сухие листья вокруг обрезков стеблей. Листья горели как порох, но факела едва хватало на минуту.

Что теперь? Скрестив ноги, Глеб сел на землю и призадумался. Прошло больше шести часов, розоватое солнце склонилось к закату, мирно гудели пчелы, и в воздухе плыл аромат красных цветов, непривычный, но очень приятный. Убежище казалось надежным, и он мог провести здесь в безопасности конец дня и ночь. Если Защитник не появится за это время, значит, случилось что-то непредвиденное, и он должен полагаться лишь на самого себя. Это Глеба не пугало – школу выживания он прошел на Кавказе, и хищники, сколько их ни нашлось бы в этой степи, были не страшнее пуль и гранат боевиков. Другое дело, что будет дальше? Через месяц или два? Через год?..

Поразмыслив об этом, он решил, что его непременно найдут. Рано или поздно! Либо Йокс появится, любо целая спасательная экспедиция – ведь пропал не кто-нибудь, а контактер Глеб Соболев! Ну, почти контактер… очень ценная особь… Кроме Йокса был еще Павел Никитич Грибачев и существа из Внешней Ветви, которым так необходим новый Связующий. Есть кому озаботиться! С их техникой обыщут всю планету и найдут где угодно, и в лесу, и в степи. Но в лес Глебу идти не хотелось, после Кавказа не доверял он лесам или «зеленке», как называли лес на военном жаргоне. Неприязнь эта была подсознательной, на уровне инстинкта; помнилось, что лес опасен, что из-за каждого дерева может вылететь граната или ударить автоматная очередь. Так что с недавних пор Глеб предпочитал открытые пространства с хорошим обзором и поэтому решил идти в степь. Опять же при поисках с воздуха найти его будет легче, а его собственному взгляду открыт весь небесный окоем.

Хотелось есть, и при мысли о шашлыке, арбузе и прочих яствах, оставшихся на Земле, рот наполнялся слюной. С чувством вины он подумал, что вряд ли Габричи все это съели, не до того им – бегали, искали, а сейчас Славо скорее всего сидит в полиции и пишет заявление. Мол, отправился наш сосед и приятель Глеб Соболев за водицей, и исчез самым необъяснимым образом… Потом Глеб подумал, что из-за его отсутствия можно не беспокоиться, и что это вообще не его проблема. Собирались его перевести в Лондон или там в Прагу?.. Ну, пусть переводят! А насчет объяснений где он был и что делал, пусть заботятся работодатели. У них, как намекнул Грибачев, очень, очень большие возможности – если нужно, время вспять повернут или заставят всю Хорватию забыть про русского хирурга Соболева. Только жаль! Глебу хотелось бы, чтобы друзья и коллеги в Сплите о нем помнили.

Он попил воды, чтобы заглушить голод. Набрал листьев и сухих стеблей, развел костерчик, обжег острия копий. Небо тем временем стало темнеть, зажглись незнакомые звезды, а за ними выкатились из-за леса две луны, большая и поменьше. Птицы смолкли, но в степи слышались шорохи, неподалеку выли и рычали полосатые, а потом их голоса перекрыл грозный отрывистый рев. Серьезный зверюга, подумал Глеб, вытянувшись на земле у костерка. Ночь была теплой. Он лежал, глядя в звездное небо, и раздумывал о том, куда его занесло – то ли это настоящий мир, одна из планет Галактики, то ли сплошная иллюзия вроде его сказочного королевства. Так ничего не решив, он заснул на середине мысли.

Утром выяснилось, что полосатые обнаружили его убежище. Штук двадцать местных волчар сидели вокруг зарослей, по-собачьи вывалив языки; иногда то один, то другой вставал, подходил к зарослям, пытался пролезть в какую-нибудь щель, но не получалось – прочные стебли стояли стеной. Понаблюдав за их безуспешными маневрами, Глеб подумал, что место его ночлега все-таки расчищено людьми, живущими в степи, – должно быть, они нуждались в надежном укрытии во время охотничьих экспедиций. Это подогрело его любопытство. Похоже, здесь можно было встретить если не странствующего рыцаря, так хотя бы охотника или скотовода.

Выбравшись наружу, он запалил факел, разогнал хищников, а трех самых нахальных проткнул копьем. Пахли эти твари не слишком привлекательно даже для оголодавшего человека, а потому, прихватив остальные копья, Глеб решил попытать удачи с антилопами. Подпустили его близко, он метнул копье в детеныша, но когда маленькая антилопа с жалобными стонами забилась в траве, за Глебом погнался крупный самец. Рога у него были основательные, копыта тоже, и биться с ним Глеб не рискнул – схватил свою добычу и скрылся в спасительных зарослях.

Там он принялся разделывать животное, с любопытством хирурга изучая кости, мышцы и внутренние органы. Существо, без сомнения, неземное: двухкамерное сердце – справа, печень – слева, но все остальное, легкие, кишечный тракт, почки и органы размножения вроде бы на своих местах. Возможно, нашлись бы и другие отличия, и Глеб подозревал, что опытный зоолог их бы обнаружил, но одно было ясно: антилопа относилась к теплокровным живородящим млекопитающим. Легкие и сердце показались ему слишком крупными для такого маленького существа, но он подумал, что эти животные могут бежать стремительно и долго, что требует усиленной работы сердечной мышцы. Прочные копыта не были раздвоены, как у земного рогатого скота, и скорее напоминали лошадиные.

Похоже, очень похоже, думал Глеб, нанизывая куски мяса на прутья и обжаривая их над пламенем костра. Однако здесь другой мир, другая генетика, другой метаболизм… Насколько он близок к земному? Большой вопрос! Как бы не отравиться инопланетным шашлыком…

Он снова вылез из зарослей, сорвал пару травинок, пожевал – вроде бы сладковато… Длинные листья псевдобамбука показались ему безвкусными, а вот сочные лепестки алых цветов точно были сахароносом, и над ними кружились местные пчелы.

– Значит, с углеводами у нас порядок… – пробормотал Глеб. – Однако травой сыт не будешь. Придется отведать жиры и белки, даже если сердце у этой твари справа.

Уже не колеблясь, он принялся за мясо и решил, что хоть жаркое без соли, но на вкус ничего, вполне приемлемо. Утолив голод, начал обжаривать остальные куски, сложил, что поместилось, в носовой платок и подвесил узел вместе с канистрой на копье. Почти полная канистра была тяжеловата, но пока не нашлись ручей или река, воду стоило поберечь.

Часы показывали пять с минутами, раннее утро в Хорватии, но солнце на неведомом меридиане этого мира висело высоко, время, пожалуй, было между девятью и десятью. Бросив взгляд на светило, Глеб сообразил, что его «Омега» не столь уж бесполезна на чужой планете – если засечь момент заката или восхода, можно измерить длительность суток. Очевидно, они не слишком отличались от земных, как и окружающий его ландшафт, растения, птицы и животные. Иллюзорный или реальный, этот мир казался близнецом Земли.

Прихватив копья, факелы и остальной груз, он отправился в дорогу. Солнце вставало и садилось за лесом, и значит, там был юг. Глеб шел на север, в бескрайнее раздолье саванны, и солнечные лучи грели ему спину и затылок. Прошагав с километр, он остановился и завертел головой, осматривая местность. Антилопы в леопардовых шкурах слева, справа – стадо маленьких бурых быков, впереди – пальмовая роща, и где-то в отдалении воют и рычат полосатые… Глеб постоял минуту-другую, потом негромко произнес:

– Йокс! Где ты, Йокс?

Нет ответа. Он повторил свой зов, и снова безуспешно.

Подождал, махнул рукой и буркнул:

– Я беру отпуск, так что можешь не торопиться.

Степь раскинулась перед ним до самого горизонта. Солнце сияло в голубых небесах, шелестела под ветром трава, пели птицы, и на душе у Глеба было спокойно и светло. Жаль, Маринки рядом нет, ей бы здесь понравилось, подумал он. Подумал с сожалением, но без пронзительного чувства горя.