Эпилог
Спустя месяц в солнечный летний день Одинцов выехал на площадь у императорского дворца. Холм с лестницами, серпантином дороги, башнями и вьющимися флагами громоздился над ним словно голова гиганта, увенчанная каменной короной. Прилетевшие с севера ветры Хайры кружили среди крыш и шпилей, пели протяжные песни и что-то насвистывали – может, хотели передать привет от брата Ильтара, песнопевца Арьера и Тростинки, дочери Альса. На душе у Одинцова царил покой. Земля его не тревожила, не посылала новых гонцов, Лидор была восхитительна, шум после исчезновения бар Савалта стих, и новым щедрейшим казначеем был избран Афранион бар Сирт, муж, исполненный всяческих достоинств. Ничто не мешало Одинцову наслаждаться жизнью – впервые за много лет, полных земных разочарований и неурядиц. Сейчас он направлялся к гвардейским казармам, где поджидали приятели, Ахар бар Вальтах и Ас бар Чес, с коими предполагалось обсудить охотничью вылазку. Охотились они на антилоп в степных районах, лежавших к юго-западу от Тагры.
Народа на площади было изрядно. Тут с важным видом проезжали нобили, кто в колясках, кто верхом, спешили на рынок торговцы, нарядные горожане шли в святилище Айдена, сновали чиновники, слуги и разносчики сладостей, прогуливались у казарм веселые девицы, вопили содержатели таверн, расхваливая свое вино и пиво. Конь Одинцова осторожно пробирался сквозь толпу, а всадник держался за кошель – вороватых мальчишек здесь тоже хватало. С лестниц, что вели на холм к дворцу, за суетой следили дежурные гвардейцы в панцирях с ликом солнечного божества. Проезжая мимо, Одинцов выпустил кошелек и поднял руку в салюте. Как-никак он был не только членом Совета Пэров и Стражем Запада, но и сардаром дворцовой гвардии.
Чья-то ладонь легла на его колено. Опустив глаза, он увидел пожилого мужчину в небогатой, но опрятной тунике, светловолосого, коренастого и веснушчатого, как многие айдениты. Его одежда и внешность не привлекали внимания, и видом был он похож на посыльного или писца одной из столичных канцелярий. Разве лишь взгляд… Взгляд казался строгим и слишком властным для мелкого чиновника.
– Прости, господин, – мужчина поклонился. – Мы не знакомы, но твоего отца, благородного Асруда, я знал. Большая честь для меня… Он был из самых щедрых моих покупателей, и когда с ним случилась беда, сердце мое омрачилось печалью.
– Чем же ты торгуешь? – спросил Одинцов, натягивая повод.
– Книгами, мой господин, книгами. Я Мсаб Стамиец. Держу книжную лавку в Оконто, за храмом Ирассы.
Одинцов сошел с коня. Про Мсаба Стамийца и его лавку он слышал от целителя Артока, который отзывался о Мсабе с уважением. Вероятно, этот человек был добрым знакомым Асруда, снабжавшим книгами его библиотеку.
– Я навещу тебя, почтенный Мсаб. Мне дорог каждый, кто помнит моего отца.
– Навести, господин, навести обязательно. – Мсаб Стамиец улыбнулся и вдруг перешел на ратонский. – Приходите почаще, Эльс, хотя бы за тем, чтобы услышать приветы от ваших друзей, от Залара и Каста. И от его милой дочери.
Вздрогнув, Одинцов потянул книготорговца к холму, туда, где начиналась лестница и людей было поменьше.
– Так вы…
– Ваш связной. Это одна из моих задач, но не единственная. Об остальном я расскажу подробнее при следующей встрече.
– Меня интересует Каст, – произнес Одинцов, справившись с изумлением. – Что с его ногами?
– Уже ходит. В Катампе его заменил П’торир, и если вы захотите с ним связаться, я к вашим услугам. – Сделав паузу, Мсаб поинтересовался: – Этот подонок, замучивший вашего отца… Недавно он пропал. Ваша работа? Вы его убили?
– Нет. Отправил в бессрочную ссылку. Хотя летальный исход не исключается.
– Хмм… Я вас понимаю… Мы не поощряем мести, но это особый случай.
– Мне не нужно ни одобрение, ни разрешение Ратона, – сказал Одинцов. – Я не ваш агент и ничьим лазутчиком не стану. Я сам по себе.
Мсаб пристально посмотрел на него, потом отвел глаза.
– Что ж, это тоже позиция… Но позвольте спросить, каковы ваши планы? Вы большой вельможа в Айдене, полководец, Страж Запада, член Совета Пэров, и, по местным понятиям, вы очень богаты. Вы, Эльс, влиятельный человек! И что же вы намерены делать?
Конь фыркнул, ткнулся в плечо Одинцова мягкими губами. Ветер – видимо, Шараст, благоволивший умникам и мудрецам, – взъерошил его волосы.
– Занятие найдется, – промолвил он, измерив взглядом высоту холма, над которым развевались императорские стяги. И повторил: – Обязательно найдется!
«Не все вершины еще взяты», – откликнулся Шараст.