– Мне действительно не хотелось возвращаться, – проговорил Ланкастер, когда редкие желтые огни королевства Оламо растаяли в непроглядной ночной тьме. – Вам не показалось, что Хуско очень похож на некоторые из наших провинциальных миров?

– Ну не на Оксдэм, это точно, – устало рассмеялся в ответ Огоновский. – Хотя в целом вы, конечно, правы… знаете, Виктор, я хотел спросить вас: вы что же, всерьез готовы возглавить ораву наемников, собранную нашим другом Элгом?

– Если Чандар решит… – хмыкнул Ланкастер. – И если Элг…

– Я понял вас, – Огоновский откинулся на высокий подголовник кресла второго пилота и прикрыл глаза. – Наверное, вы правы.

– Прав?

– Разумеется. Меня зацепил тот разговор о личной ответственности, вы помните?

– Я ищу в себе силы переступить через себя, Андрей. Я не имею права – я не вижу поля боя, и соответственно, не могу отдать приказ на примение оружия. Но… вы видели эти огни внизу? Мы уже над Раммахом: посмотрите теперь.

Ланкастер коснулся сенсора на панели, и правый сектор экрана слабо засветился холмистой равниной: навигатор катера давал картинку в обработке, делая местность рельефной. Справа от катера промелькнул и исчез какой-то городок без единого пятнышка света. Огоновский не мог сказать, обитаем он или нет… всюду лежала тьма. После Платто-Хуско, светящегося соцветиями городов и тонкими розовыми полосками автострад, после бесконечных подрагивающих огоньков Оламо – Раммах казался мертвым и забытым.

Ненужным.

Огоновский опустил голову и сцепил пальцы обеих рук в мучительный тугой замок. Ему не хотелось этого видеть. Ему хотелось что бы было… как у всех. У кого? Впервые в жизни доктору Огоновскому вдруг стало стыдно за сверкающие мегаполисы планет Конфедерации, за гордые башни, рвущие ночное небо струями разноцветных огней; за ухоженые поля, за аккуратные сельские усадьбы с добродушными ветряками и солярными панелями энергоустановок, за сверкающие под солнцем полные жизни океаны. За все то, что когда-то заставляло его идти в бой, не задумываясь о том, суждено ли ему выйти из боя живым. Этот стыд был иррационален, он понимал это: и он стыдился своей беспомощности.

– Я стал срываться, – раздался откуда-то голос Ланкастера, заставив Андрея очнуться. – Собственно, после того, как у меня отобрали мою школу.

Огоновский вздохнул.

– Никогда не подумал бы, что вы способны на срыв.

– Я тоже думал, Андрей… у меня отобрали последнее, я оказался никому не нужен. Бесполезен, понимаете?

Катер остановился и теперь висел прямо над госпиталем. Вокруг стояла тьма, лишь одинокий оптический маяк на крыше главного корпуса медленно моргал красным злым глазом.

– Я не предполагал… – Андрей не договорил.

– Не предполагали, что я могу сорваться сейчас? – в голосе Ланкастера мелькнула горечь. – Видите, мы уже понимаем друг друга без лишних слов. Не переживайте, – он устало дернул уголками губ, – я не стану делать лишних движений. Я постараюсь сделать все что смогу, но не более того. У каждого есть свой порог: мне мой не переступить.

Катер пошел вниз…

Виктор подошел к двери и остановился. Госпиталь спал, но он знал, что там, за дверью релакс-рум пять, Суинни еще не ложилась, и сейчас, скорее всего, с тревогой прислушивается к происходящему за окном. Она слышала, как на крышу опустился катер, а значит, ждет Виктора с новостями.

Суинни действительно не спала. В полной темноте она сидела перед раскрытым окном, уставившись невидящим взором в серебристое сияние усыпанного звездами неба. Виктор захлопнул за собой дверь, и тогда только Суинни повернула к нему лицо.

– Тебе плохо? – спросил Виктор, уже понимая: с ней что-то не так.

– Нет… – едва слышно ответила Суинни. – Мне опять видится дым. Он идет ко мне навстречу. Он все ближе и ближе…

– А что там, за ним?

– Бешенство… злоба. Тупая бессмысленная злость. Я не могу объяснить… я пытаюсь разобраться в своих ощущениях, но сейчас это тяжело, как никогда раньше. Так, словно все то, что я чувствую, отделено от меня мутной упругой стеной: я пытаюсь давить на нее, но она пружинит, не пускает меня…

Не включая свет, Виктор опустился в кресло.

– Может быть, и так, – прошептал он. – Может быть, впереди нас действительно ждет дым. Они ждут мятежа в достаточно близком времени.

– Твоя информация подтвердилась? – зрачки Суинни ярко вспыхнули серебром.

– Более чем. Можно сказать, по двум каналам сразу: они выяснили, что недавно Хуско покинули несколько инженеров, хорошо разбирающихся в ядерной тематике, причем один из них когда-то работал на Трандарском комплексе. Это не может быть совпадением.

– Тогда вам придется… воевать.

– Нам? – сухо рассмеялся Ланкастер. – Нам – вряд ли. Я полагаю, что даже если тут начнется ядерная война, комиссар планетарной миссии ограничится отправкой спасательных отрядов, но вмешиваться не станет. Слишком велика ответственность: проще отвечать за бездействие, чем за несанкционированное вмешательство. Жаль, что этого не понимает Андрей…

…Он проснулся от назойливого верещания контрольной системы полевой консоли, поддерживающей постояннную связь с дежурным наноскаутом. Вскочив с кровати, Виктор поспешно развернул консоль на анализ и буквально через несколько секунд, морщась, принялся вызывать Чандара. Ученый ответил ему не сразу.

– Что у вас? – услышал Ланкастер вялый со сна голос.

– У нас… – вздохнул он, шаря по карманам куртки в поисках сигарет. – Можно сказать, что и у нас, конечно… в общем, в Трандаре начали раскочегаривать ядерный реактор.

– Что?! – сон мгновенно выветрился из Чандара, Ланкастер услышал, как тот сел на постели. – Вы уверены?

– Запись с наноскаута. Я думаю, нам нужно встретиться. Где вы сейчас находитесь?

– Я на своей временной базе, в городке строителей. Вылетайте немедленно, Виктор, я буду ждать вас.

– Хорошо. Огоновского придется отправить к Осайе, Владыка должен знать, что там у него происходит.

– Совершенно согласен, будите его, и пускай он вылетает. Сейчас я распоряжусь, чтобы с борта к вам немедленно отправили катер с отделением охранения. И… вот еще что, Виктор…

– Да?

– Захватите с собой нашу гостью. Я должен кое-что показать ей.

Городок строителей, окруженный кольцом силовых эмиттеров, располагался на краю уже почти достроенного аэродрома: несколько десятков стандартных пузырчатых сооружений с индивидуальными солярными энергоузлами, аккуратно выстроенные двумя «улочками» параллельно друг другу. Обширный парк строительной техники на ночь сгоняли под отдельный силовой купол. Оба купола с трех сторон прикрывались вышками охраны, такие же вышки с батареями маломощных излучателей, торчали и на противоположном краю летного поля, и рядом с недостроенным еще причальным комплексом для воздушных кораблей.

Где обосновался Ярослав Чандар, Ланкастер понял бы и без приводного маяка, включенного для него – с краю от поселка, рядом с отдельным жилым «пузырьком», грозно чернел огромный зализанный треугольник тяжелого оперативно-командного бота класса «Веном», под бортом которого терялся в тени небольшой связной катер. Очевидно, на боте Чандар расположил большую часть своей аппаратуры, а катером пользовался для связи с линкором или полетов по окрестностям.

Небо на востоке уже серело близким рассветом, но над аэродромом все еще светили десятки вынесенных на решетчатых опорах прожекторов. Едва штурмбот с Виктором и Суинни приблизился к невидимому куполу силового поля, подле «Венома» приглашающе сверкнули две дорожки коротких синих искр – это разомкнулись, впуская гостя, эмиттеры. Ланкастер аккуратно опустил тяжелую машину слева от бота ученого и заглушил двигатели.

– Вот и приехали, – улыбнулся он сидящей рядом Суинни.

– Мне надевать мешок? – спросил та.

– Наверное, пока нет, – мотнул головой Ланкастер. – Все еще спят. К тому же… а, ну конечно!

В борту «Венома» прорезалась прямоугольная щель опускающегося люка. Через пару секунд, когда толстая бронеплита опустилась на грунт, в световом пятне появилась тонкая фигура Чандара. Ланкастер провел рукой по панели и включил открытие бортового шлюза штурмбота.

Чандар шустро перепрыгнул с одного люка на другой, миновал раскрытый нараспашку шлюз и вошел наконец в просторный командный зал штурмбота.

– Рад видеть вас, миледи, – коротко поклонился он вставшей ему навстречу Суинни. – Надеюсь, вы еще не совсем измучились сидеть взаперти?

– Приходится терпеть, – развела руками Суинни (Ланкастер в который раз поймал себя на том, что воспринимает ее жесты как совершено человеческие), – к счастью, у вас такая огромная фильмотека, что скучать мне некогда.

– Ого, – моргнул Чандар, – да вы уже прилично овладели интером! Замечательно… так… Виктор, не будем терять времени – если вы еще не завтракали, у меня на борту найдется чем закусить. Идемте. Маскировать леди сейчас нет нужды, в это время тут дрыхнет даже охрана. Разбаловались эти обалдуи – врубят все наличные сенсоры и дрыхнут. Их счастье, что реальной опасности пока нет.

Виктор кивнул и подтолкнул Суинни вслед за ученым к шлюзу.

Короткий глоток неожиданно ледяного утреннего ветра обжег его легкие, сразу вызвав страстное желание закурить, но внутри «Венома», как и следовало ожидать, поддреживалась более комфортная температура. Ученый, приглашающе взмахнув рукой, нырнул в короткий слабо освещенный коридор, закончившийся вдруг большим круглым помещением с мягкими диванами вдоль стен. «Веном» явно был переоборудован под вкусы своего хозяина, так как в стандарте ему кают-компании не полагалось.

Чандар сделал знак садиться и, подойдя к стенной панели из матового белого дерева, набрал какой-то код на возникшем перед его лицом пульте. Панель отъехала в сторону, открыв чрево вместительной холодильной камеры.

– К сожалению, у меня только консервы, – произнес Чандар, выгружая на стол содержимое большого круглого подноса, – но зато хорошие, не то что пайковое дерьмо. Принимайтесь за дело, а я пока подготовлю материалы…

Он сел на соседний диван и провел перед собой ладонью. Не обращая внимания на изображения, тотчас поплывшие по вспыхнувшему перед ученым экрану, Ланкастер погрузился в копченую рыбу под острым соусом: ему и впрямь захотелось есть, хотя еще минуту назад он об этом не думал. Суинни также не стала ждать особого приглашения.

– Посмотрите сюда, – попросил Чандар, дождавшись, когда она отложит наконец вилку. – Вам, случайно не приходилось сталкиваться с вот этим?..

И экран развернулся к Суинни и Ланкастеру. Рассмотрев изображение, Виктор недоуменно поднял брови.

У неровной серой стены, покрытой то ли каким-то мхами, то ли толстым налетом зеленоватой плесени, лежал, вытянувшись, человекообразный чужак в полуистлевшем легком комбинезоне с парой цилиндрических баллонов на груди, от которых за спину тянулись гофрированые шланги. Шлем на нем отсутствовал: с первого же взгляда Ланкастеру стало понятно, что перед ним мумия. Годы – а может, и тысячелетия, – смазали черты его лица, высушили большие когда-то круглые глаза, но по характеру оскаленных зубов можно было уверенно сказать, что мертвец не был потомком хищника, скорее уж, его предки относились к жвачным: сильно выступая вперед, зубы выглядели неестественно большими, широкими, без намека на какие-либо клыки.

– Да! – торжествующе поднял палец физик. – Их принцип действия – в данном, как я понял, случае – предельно прост. Когда в портал забредает то или иное живое существо, бактерии оживают. Далее все зависит от уровня электромагнитной активности мозга. Если она слаба: портал работает как «проектор», показывая зрителю нечто из параллельного мира, на который он настроен. Если уровень активности достаточно высок – работает, кстати, принцип суммирования – возможен перенос. При этом одинокому путнику, зашедшему в пещеру погреться, привидится, очевидно, «нечто», а вот перед группой – откроются врата. Идти или нет – выбор за ними. Возможен ли обратный путь? При наличии достаточного мощного потенциала портал начнает работать как «пылесос», и тогда группа путешественников вполне способна вернуться домой. Как видите, все гениально просто. Не спрашивайте только, для чего это понадобилось глокхам. Их мышление для человека, как правило, непостижимо, несмотря на все наши многочисленые контакты.

– Следовательно, – прочистил горло Ланкастер, – мы имеем дело с системой, построенной на принципах последовательно познаваемого управления. Группа лиц, изучившая принцип действия портала, способна перемещаться туда-обратно, не подвергаясь особому риску: для этого достаточно лищь разделиться на две, скажем, части, одна из которых уйдет, а вторая останется для обеспечения возвращения! Хорошую шуточку отмочили старики глокхи.

– Ну, во-первых, порталы, как я понял, спрятаны в труднодоступных местах, а во-вторых, кое-кто на Трайтелларе давно уже догадался, что дело нечисто и намертво затабуировал все «гнилые места». Но несколько городов, по всей видимости, действительно подверглись воздействию неких враждебных сил. Интересно, кстати, почему те не смогли закрепиться…

– Вот это как раз меня сейчас интересует не очень… плотно. Вы понимаете, Ярослав, что портал в Трандаре явно не один? И… вы поняли, для чего этим уродам ядерная станция? Им нужна энергия, много энергии, гораздо больше, чем может дать обычная ТЭС. А может, как раз не хватает самой малости – да какая теперь разница! Они действительно кого-то ждут, Ярослав, и ждут – оттуда ! О, нет! Неужели…

Чандар внимательно посмотрел на Ланкастера, слегка побледневшего от своей догадки.

– Пока мы ни в чем не можем быть уверены точно, – твердо произнес ученый. – Хотя, безусловно, если в руках монахов, явно имеющих в своем распоряжении работоспособный портал, оказался некто, разбирающийся в физике явления – или же просто гениальный интуит, я не исключаю возможность построения мощного «пробоя» через два мира в третий. Но свести вместе обе «дырки», они, очевидно, пока не могут. Или им действительно не хватает энергии.

– Ярослав, мы должны принимать решение немедленно!

– Какое? Нанесение удара по ядерному объекту? Чем?! Ракетой? Реактор упрятан под толщей породы, мы никак не сможем поразить его, не вызвав цепной реакции. Обнаружить портал мы не в состоянии – я подозреваю, что сам он, находясь тоже где-то в глубине гор, дает плавающее «окно» наружу. Я могу обнаружить активное «окно», но, дальше? Мы можем палить по нему сколько угодно и из чего угодно – результат? Единственный способ обнаружить сам портал – это, пожалуй, дождаться включения объекта, излучающего мощность, потребную электрофагам для открытия колоссального и высокостабильного «окна» с достаточно четкой ориентацией.

– Если будет поздно…

– Если будет поздно, мы, возможно, даже не успеем этого понять.

– Есть другой вариант. Послушайте, Ярослав… разговор был нынче ночью, и я еще не успел отправить вам доклад. Вкратце – глава контрразведки Оламо предлагает собрать достаточно большой диверсионный отряд, и просит меня возглавить это предприятие.

Чандар удивленно моргнул.

– Знаете, генерал, а в вашем досье о склонности к авантюризму нет ни слова! Как раз наоборот! Вы хотите, чтобы я прикрыл вас в деле, которое может вызвать серьезный скандал?

– Я хочу, чтобы вы его засекретили. Своей властью, Ярослав. Вы же понимаете, – ведь сейчас мы должны использовать те возможности, которые позволят нам решить вопрос с наименьшими затратами.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, Виктор. Но, видите ли, в данный момент я не вижу оснований для вмешательства в дела на Трайтелларе. И вы тоже не видите – юридически, по крайней мере. Не так ли? Ведь отчет придется писать мне, а не вам. Поэтому я могу предложить вам только один вариант: мы дожидаемся появления «окна», после чего я предпринимаю формальный поиск, выявляю опасность, которую я, как человек несовершенный а, следовательно, небезгрешный, вполне могу преувеличить, переоценить, – и тогда даю отмашку, после чего мы секретим все, включая любые последствия операции. И вот тогда уже ни на вас, ни на меня никто ничего свалить не сможет. Ну, ошибся флаг-майор Чандар – а как ему было не ошибиться в деле, не имеющем исторических аналогов?

Понимающе захохотав, Ланкастер хлопнул по протянутой ему ладони.

– Но есть еще одно обстоятельство, – стерев с лица улыбку, продолжил физик, – и мы должны обсудить его прямо сейчас, пока с нами нет ни Владыки Осайи, ни нашего славного идеалиста доктора. Вероятно, то, что я вам сейчас скажу, звучит до неприличия цинично, но, – Чандар усмехнулся куда-то в сторону, – что правда, то правда… Нужно понимать, Виктор, что мы с вами тут не мир спасаем. И даже не Трайтеллар, потому что я, к примеру, совершенно не знаю, что будет для него лучше – наша активность или же бездействие… да-да, именно так, не перебивайте меня… Мы всего лишь купируем прецедент, могущий вызвать весьма нежелательные политические последствия. Если позволите, я расскажу вам кое-что. Как вы уже догадались, я был послан сюда из-за появления бомбардировщика покойного супруга леди Суинни. Ну, и конечно, из-за известного вам фактора опасности. Фактор опасности ушел. Бомбардировщики, скорее всего, в больших количествах падать не будут. Но… понимаете, грядущие сенатские выборы обещают быть нелегкими. В Конфедерации утеряны некоторые идеологические ориентиры, и нам предстоит наблюдать за жесткой, в основном подковерной, борьбой трех основных группировок. Одна из них, наиболее на сегодняшний день могущественная, делает на Трайтеллар серьезную среднесрочную ставку. Это их люди таскали на Кассандану нашего Владыку… вы понимаете меня? А планетарный комиссар принадлежит к другой группе. В итоге получается, что мы с вами оказались меж двух огней. И лучшее, что мы можем сейчас сделать, это закрыть дверь, да поплотнее.

– Вы знали об этом, когда летели сюда? – скривился Ланкастер.

– Конечно, – буднично дернул плечом Чандар. – Но разве я мог догадываться об уровне проблемы? Поэтому… – он сделал паузу. – Все наши действия должны быть исключительно чисты с любой точки зрения. И сделаем мы именно так, как я сказал. Потому что другого выхода я не вижу. Или так – или мы уходим отсюда прямо сейчас, и пусть аборигены разматываются со своими проблемами самостоятельно, потому что наш планетарный комиссар, уверяю вас, в дело вмешиваться не станет… А теперь вызывайте Огоновского с Владыкой. Я пока приготовлю кофе. Вам коньяку?

– Проснитесь, ваша мощь, прошу вас…

– Что?!

Элг поскочил на кровати – уже с пистолетом в правой руке. Личный секретарь, тщедушный молодой человек с ранними залысинами, шатнулся в сторону, но не испугался. Он прекрасно знал, что шеф всега спит с оружием.

– Срочное донесение, ваша мощь. Я не посмел задерживать его поступление. Прошу, – перед глазами Элга появилась тонкая серая папка.

– Что-то еще? – спросил он, отбросив пистолет.

– Вот аудиозапись, – секретарь протянул ему миниатюрный, с палец, электронный носитель и крохотный наушник.

– Спасибо, иди.

В груди остро царапнула тревога. Господин начальник королевской контрразведки распахнул папку и принялся читать текст, отпечатанный памятной машиной с расшифровки аудиозаписи. Листов в папке было два: чтобы внимательно просмотреть их, Элгу хватило минуты. Он провел рукой по челюсти. Бриться уже некогда. В его голове крутились два варианта. Один означал вертолет в старом амбаре, второй… господин Элг никогда не дошел бы до своей нынешней должности, не умей он мгновенно просчитывать не только все возможные риски, но и скорость их воплощения в реальность. Его личную реальность…

Второй вариант позволял выиграть судьбу: времени оставалось впритык, но все же оно еще было. Было!

– Машину! Любую! – заорал Элг, спрыгивая на ковер. – Быстро!

В салоне автомобиля, еще толком не одетый, он воткнул в ухо наушник и коснулся сенсора на тонком корпусе аудионосителя. Грозный, рычащий голос загремел, казалось, прямо внутри его мозга.

– Ближайшими днями, – беззвучно бормотали губы Элга, повторяя за оратором, – воинство, овеяннное славой истинного служения… поведет… поведет за собой… во исполнение службы…

Он выдернул из уха серебристую горошину на тонком проводке, откинулся на спинку кожаного дивана и раскрыл папку, чтобы еще раз проглядеть список участников ночного действа, случившегося в одном из главных храмов столицы королевства. В списке числился едва ли не весь провинциальный клир – многих из этих людей господин Элг знал лично.

«Какая дрянь, – подумал Элг. – Давненько уже Его Почтительность Омнир не собирал всю эту сволочь. Лет пять, что ли? Нет, семь. Да, последний съезд был у них почти семь лет назад. Проклятье, как все серьезно!»

Головной автомобиль кортежа, в котором сидели охранники, приблизился к тяжелым металлическим воротам с гербом королевского дома Оламо. Элг рассеянно посмотрел вперед и принялся застегивать на себе рубашку. Только сейчас он понял, что в машине довольно прохладно.

Ворота раздвинулись, и кортеж помчался по длинной тенистой аллее. Элг бывал здесь тысячи раз, но, как правило, по приглашению. Теперь приглашение означало бы одно: смерть.

Господин начальник контрразведки натянул на плечи тяжелую кожаную куртку, бросил в карман аудионоситель с наушником и, подхватив папку, выпрыгнул в серое промозглое утро. На асфальте криво скалились ему черные лужи ночного дождя. Взбежав по широким ступеням довольно скромного на вид особняка, Элг кивнул вытянувшемуся перед ним офицеру охраны – изнутри уже распахнули темную от старости дверь с огромной бронзовой ручкой.

– Его высочество ждет вас, – прошептал кто-то над ухом.

Не отвечая, Элг скользнул по тяжелому ковру в полутемный боковой коридор, чтобы через пять шагов остановиться перед еще одной дверью, узкой и обитой желтой кожей.

– Я рад твоей осведомленности, – услышал он хорошо знакомый сиплый голос.

– Было бы странно… – откашлялся Элг.

– Ну-ну… садись.

Благодаря многолетней дружбе с горячительными напитками и без того тяжелое лицо принца Арутти приобрело некоторую синюшность и одутловатость. Впрочем, Элга внешность куратора беспокоила мало – принц был едва ли не единственным из всего венценосного выводка, кто проявил незаурядные способности к государственной службе. Еще в детстве он прославился как большой интриган и путаник, отчего юного Арутти отправили учиться далеко на Север, в одну из лучших разведшкол Трайтеллара.

Своей карьерой Элг был во многом обязан именно ему. В последние годы между его высочеством и начальником контрразведки установилось некое подобие доверительных отношений – в тех, разумеется, масштабах, в коих оно возможно под сенью королевского герба. В силу этого доверия Элг вошел в число лиц, осведомленных о нюансах дворцового бытия, что немало помогало ему в работе.

Сейчас Арутти выглядел слегка на взводе – впрочем, как и всегда поутру. На столике перед ним стоял кувшин дорогого вина и тарелка с объедками сладостей.

– Час назад, – принц заговорил, не обращая никакого внимания на осторожно придвинутую к нему серую папку, – старый говнюк Омнир предложил моему папаше возложить на себя… папаша был уже пьян. Вдрызг. Боюсь, ему это показалось забавной шуткой, и он возложил. Теперь его величество – еще и наш духовный глава. В свете ночных событий… будь оно все проклято… Элг – откуда они возьмутся?

Господин начальник королевской контрразведки замер в своем кресле.

Теперь первый вариант казался ему более предпочтительным, нежели выбранный им ранее. Такого он не смог бы себе представить и в горячке! Его королевское величество теперь – еще и глава клира! Когда его величество соизволит проспаться, обратной дороги уже не будет, и ему придется делать то, что прикажут святоши, собравшиеся нынешней ночью в величественном старом храме.

И тяжело вздохнув, господин начальник королевской контрразведки рассказал своему покровителю все. Ну, или почти все, – опустив, разумется, свои контакты с конфедератами, а также некоторые их последствия. Принц слушал не перебивая, лишь раз его рука потянулась к бутылке.

– В итоге, – закончил Элг, – я не стал готовить доклад вашему высочеству до появления полной ясности по этому делу.

– Понимаю, – медленно кивнул Арутти. – Теперь, как видишь, мы эту ясность имеем. И что?

Элг усиленно почесал нос.

– Есть один… один вариант, – тихо проговорил он. – Мне нужна сотня, транспорт, и документы по Трандарскому комплексу. Времени мало, но я успею.

Принц дернул бровью. Он и не знал, что Элг так хорошо осведомлен. Да… Действительно, когда-то, довольно давно, предшественник Элга приобрел по сходной цене обширнейший пакет научно-технической документации по уже законченному на тот момент стартовому комплексу Раммаха. Но самого Элга в детали этой операции никто не посвящал: не было нужды. Однако же!

– Вы ляжете там все, – сказал Арутти, и в кабинете с занавешенными окнами наступила тишина.

Элг понял, что только что сделал главную ставку своей жизни.

– Пусть, – все так же, еле слышно ответил он и без приглашения потянулся к кувшину с вином. – Но мы разберем АЭС и завалим туннельную систему. Даже если взорвется реактор – там тысячи тонн породы, а он невелик. Не мощнее энергоустановки старого авианосца. По крайней мере, так сказали специалисты, просмотревшие спецификации на турбину и прочее барахло. Это вспомогательный реактор: видимо, базовый уже пришел в полную негодность, и его давно демонтировали.

Принц молча протянул руку с тяжелому бюро из полированного черного дерева. В его пальцах появился бланк с королевским гербом, и печатью – змеей контрразведки. Вынув из кармана толстого халата свою личную печать, его высочество хлопнул ее на бланк, потом, подумав, наклонился, опрокинув при этом на пол тарелку со сладостями, над столиком, и принялся что-то писать.

– Езжай на базу Монель-Барри, – заговорил он, протянув бумагу Элгу, – там возьмешь двести гвардейцев, вертолеты, все, что надо. Вся «твоя» документация, – его высочество почему-то вздохнул, – там же, в архиве оперативного отдела. Найдешь начопера… он знает. Телефонами не пользуйся вообще. По радио – только в случае окончательного решения и по каналу «Дзамм», моим кодом. Ты понял – не твоим, а моим! Я буду ждать… не долго. Когда ждать перестану, сброшу через «Дзамм». Тогда не возвращайтесь. Вас больше нет.

– Трое суток у меня есть? – вскинул голову Элг.

– Хотелось бы верить, что больше, – прошипел принц. – Но если и да, то не намного. И молись, чтобы я не ошибся ни в тебе, ни в своих ощущениях.