Часть третья
Глава 1
Его императорского величества вспомогательный крейсер «Кромвелл» имел чуть более ста лет от роду. Сокрушительную кашу Симеонских войн он пережил в ремдоке, ибо в первые же дни боев получил ужасные повреждения, которые заставили командование навсегда отказаться от мысли использовать его в сражении. Пройдя через почти десятилетний вялотекущий ремонт, «Кромвелл» был навечно переведен в резерв, а чуть позже – превращен в летающую базу связи и наблюдения. Дряхлым антиквариатом, вряд ли способным выдержать даже средний по мощности удар, командовал такой же полуразвалившийся офицер – стодвадцатилетний майор Брембер, прославившийся тем, что вот уже три императора, пытавшихся выгнать его в отставку, благополучно почили в бозе по причине всякого рода невоздержанности, а он, старый постник, с хихиканьем отпраздновал сто лет выслуги… Брембер давно потерял способность чему-либо удивляться, но нынешняя миссия все же заставила его недоуменно поскрести пергаментно-желтый затылок. Непонятно зачем на борту его корабля смонтировали хронопередатчик мингского производства, да еще и приказали доставить на забытую всеми Землю чью-то именную алую «Дельту». Брембер молчал; когда же он не выдержал и тихонько поинтересовался у штабных, сколько еще времени ему предстоит болтаться на орбите почти вымершей планеты, майору почтительнейше посоветовали заткнуться.
Такое обращение шокировало старика. Несколько дней в экипаже думали, что древнюю жабу хватит удар, но командир поднялся, пообещав пережить всех, кто считает себя слишком уж умным. Неделю спустя Брембера разбудил неожиданный вызов метрополии.
На линии был тот, кого майор знавал лет сорок назад еще относительно молодым человеком. Друзьями они не были, но раскланивались при встрече с неизменной вежливостью, – сидя в главной рубке связи (абонент ожидал установки хронокоридора), Брембер решился задать свой вопрос ему.
– Сенатор, – просипел он, давясь кислым соком, который принес вахтенный, – сенатор, скажите мне, что с нами происходит? Вы знаете… – для страховки майор глянул на контрольный дисплей, – вы знаете, нас уже никто не услышит… Для чего я кручусь вокруг этой дерьмовой планеты, вместо того чтобы спокойно отдыхать на базе, где меня ждет целый выводок правнуков?
– Ну, вам-то я, наверное, сказать могу, – тихо вздохнул в ответ его собеседник. – Случилась беда, дружище, большая беда – в системе торчит лойт, только торчит он на несколько столетий вниз… Если, конечно, вы меня поняли.
Брембер понял. Остальные вопросы отпали сами собой, и старик впервые в жизни пожалел, что до сих пор не вышел в отставку. Ему остро захотелось увидеть свое многочисленное потомство.
* * *
Завидев Валерию, идущую к нему с «Марджори» в руке, Кай решил, что в Тулоне с Лизмором произошло что-то нехорошее и он потребует помощи. Однако он ошибся: в аппарате загремел голос Новарры.
– Как только мне стало известно, что ты занимаешься проблемой лойта, я приказал нескольким толковым людям поглубже зарыться в архивы Галахрана и найти все, что только можно… – начал Новарра. – Сперва у меня не было никакой уверенности, ты сам понимаешь, насколько трудно путешествовать по этой информационной Бездне, которую никто никогда не систематизировал. Однако же нам повезло – один молодой ученый наткнулся на древнее сообщение о некоем исследователе, который всю свою жизнь посвятил изучению этой проблемы. Для нас это настоящий прорыв, потому что этот информационный блок хорошо систематизирован и доступен нашему пониманию без дополнительной обработки.
– Ну, и? – взволнованно задышал Кай, поспешно садясь за стол и раскуривая сигару.
– Главное – теперь мы знаем, для чего лойту нужен хронокатаклизм. Тварь действительно существует в совершенно другом, чуждом для нас хроноконтинууме и воспринимает абсолютно незнакомые нам энергии. При этом матка тоже не вечна. И вот, когда ей наступает срок произвести на свет потомка и затем – сразу же после этого – умереть, она прикладывает все усилия для создания мощного хронокатаклизма. Декмар был совершенно прав, предполагая, что катаклизм способствует высвобождению громадных энергий хроноса: именно они и позволяют матке «родить дитя». По-видимому, мы никогда не сможем понять процессы, происходящие в момент этого хроновзрыва, но зато теперь мы знаем, что и лойт не всесилен: старая матка, пришедшая умирать, уже практически не способна на перемещения по оси времени. Однажды опустившись вниз, она вряд ли сможет вернуться вверх. Сейчас она уже очень слаба, Кай, и, если тебе действительно удастся вывести ее из инцистированного состояния, ты легко поразишь ее тем оружием, которое имеешь. Ты должен просто успеть…
– Вы сделали тот анализ, который я заказывал? – спросил Кай.
Новарра секунду помолчал. В аппарате было хорошо слышно его немного простуженное дыхание.
– Да, мы все сделали, – сказал он мрачно. – По нашим раскладам, Кай, у тебя остается очень мало времени. Мы привлекли лучших историков, они тщательно перерыли все дошедшие до нас документы… результат неутешительный.
– Что, что именно?
– «Горячая бомба», созданная к лету сорок первого, будет применена зимой этого же года, причем скорее всего в масштабах, ограниченных лишь ресурсами воюющих сторон. Вероятность попытки переговоров – восемьдесят пять процентов, вероятность их срыва – девяносто два и три десятых. Британия никогда не согласится на условия, которые устроили бы Германию, и наоборот… так что ты должен успеть.
Кай перекусил зубами свою сигару.
– Как мне успеть? Как?!
– Выслушай меня, – успокаивающе проговорил сенатор, – выслушай. У тебя есть шансы. Техника, которую предлагает лойт, почти наверняка не слишком приемлема для человеческого образа мышления…
– Да, – быстро перебил Кай. – Вы совершенно правы. Они уже предложили установку, перерабатывающую сырье, это абсолютно негуманоидная схема!..
– Ну вот, видишь! Значит, мы были правы и не все там так просто. Проект продвигается некоей группой «одержимых», действующей по обе линии фронта. Скорее всего они уже наткнулись на стойкое противодействие целой кучи авторитетных скептиков, считающих предлагаемые схемы совершенно бредовыми и неосуществимыми. Разумеется, они их одолеют и добьются своего. Но прежде будут переговоры, ты не забыл?
– И вы думаете, что на переговорах будут присутствовать все те, кто ведет сейчас разработку проектов?
– Фактически они будут их вести – с целью сорвать…
Целый час после окончания разговора Кай сидел за обеденным столом на лугу, меланхолично посасывая сигару и время от времени прикладываясь к бокалу с вином. Он слишком слабо представлял себе политическую обстановку, сложившуюся на сегодняшней день в сражающейся Европе, чтобы проанализировать предположения своего старого наставника; он мог их просто принять на веру, не вникая особо в детали.
Он надеялся, что Лизмор сумеет «вычислить» момент начала этих таинственных переговоров. Следовало, конечно, разузнать и место. И тут Каю вдруг начало казаться, что странный груз, имеющий своей конечной целью какой-то порт на французском побережье в Северной Африке, имеет непосредственное отношение к самой идее о каких-либо сделках между воюющими сторонами.
«Уж не тащат ли они в Алжир бомбу? – подумал Кай. – Но стоп, если тащат немцы, то, соответственно, должны тащить и англичане! Для того, чтобы показать друг дружке? А почему, собственно, Алжир? Да потому, что петэновская Франция является на сегодняшний день чуть ли не союзником Германии. В то же время англичане на Алжир пока не зарятся – получается условно-нейтральная территория. Ловкий ход, очень ловкий. Более удобного места для такого рода встречи и не придумаешь».
Рывком вскочив, Кай бросился в дом, чтобы найти Больта.
Гауптман сидел в просторном холле первого этажа, упокоив свою задницу в старинном кресле с гнутыми золочеными ножками. В руках он держал какую-то толстую книгу в кожаном переплете.
– У меня новости, – сообщил Кай, подходя. – И еще, я тут кое-что нафантазировал. Что это ты читаешь?
– Так, один римский классик. Тебе это не интересно. Ты хочешь прогуляться?
Больт выбрался из кресла, набросил на плечи свой пиджак, валявшийся на диване рядом с камином, и вышел вслед за Каем на луг.
– Вряд ли наши везут в Африку готовую бомбу, – задумчиво проговорил он, выслушав рассказ Кая.
– Это еще почему?
– Да потому, что ни у наших, ни у англичан еще не готова установка по переработке сырья. Скорее всего они везут именно сырье. И не исключено, что как раз там, в Алжире, и будет смонтирована та самая установка, только немецкая. Где ее будут строить англичане, я предположить не могу. Что же касается переговоров, то это, кажется, идея здравая. Наш дорогой фюрер понимает, что об Англию он в любом случае сломает зубы. Даже я, не великий стратег, осознаю, что в сегодняшних условиях никакая десантная операция на Британские острова невозможна в принципе. Кажется, мы увязнем на Востоке. Следовательно, фюрер будет искать способы договориться с англичанами о мире. Другое дело, что они, разумеется, выставят абсолютно невыполнимые условия, тут я с тобой тоже согласен. Но с чего ты взял, что эти переговоры будут вести не фон Риббентроп с его британскими коллегами, а те самые «незаметные научные функционеры»?
– С того, что руководство обеих воюющих сторон находится под их влиянием. Риббентроп здесь не нужен. Конечно, с немецкой стороны будут присутствовать какие-нибудь партийные уроды, скорее всего – в чинах СС, а с английской – парочка лордов из «палаты секретной службы», но они уже дело десятое. Видишь ли, проблема еще в том, что никто: ни Черчилль, ни Гитлер, да вообще никто! – не представляет себе последствий массового применения ядерного оружия. Для них это просто «другая бомба», сулящая сладчайшие перспективы быстро поставить оппонента на колени.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно прищурился Больт.
– Да знаю, знаю. Я много чего знаю. Они догадываются, что с помощью этой «другой бомбы» смогут быстро выиграть войну. Разрушить производственные мощности противника, пустить по ветру его города; они не знают другого: они превратят Европу в поверхность Луны. Здесь уже нельзя будет жить: белая цивилизация погибнет, исторически сложившаяся плоскость «свернется», свернув за собой и все остальные, – и не будет ни тебя, ни меня, ни вообще человечества. Мы все исчезнем, даже не успев позвать маму. Такое уже было.
Больт нервно провел рукой по лбу.
– Вот приедет Лизмор, поговорим с ним, – предложил он.
Кай неспешно подошел к оставленному им столу, плюхнулся в кресло и машинально поднес к губам бокал.
– Я и сам хотел бы задать ему пару вопросов, – тихо произнес он.
– Насчет чего? – спросил Больт, садясь рядом с ним.
– Да так… – Кай налил ему полный бокал, придвинул коробку с сигарами. – Он вызывает у меня подозрения. Он какой-то не такой…. Не такой, каким ему следует быть. Понимаешь, он родился на планете с одним-единственным университетом. Будучи сыном фермера, он, конечно, этого университета и не видел. Откуда же в таком случае этот ум?.. ну ладно, в ум я готов поверить – это дело врожденное. Но манеры? Ты замечал, с каким изяществом он все делает? Двигается, одевается, говорит? Мыслит, наконец? Не думай, что наши крестьяне отличаются манерами французских дворян восемнадцатого века. Нет уж. Даже аристократы – единицы. Я, конечно, рассуждаю весьма путано, но, знаешь, у меня и в голове такая же путаница… н-да.
Больт понимающе улыбнулся и осторожно хлопнул его по плечу.
– Это останется между нами. Видишь ли… – Он пригубил вина, облизнулся и принялся нерешительно катать в пальцах сигару. – Я и сам запутался. Только причины у меня другие. Смешные в общем-то причины…
– Лок? – догадался Кай.
Больт кивнул и стал суетливо искать в карманах зажигалку. На его губах играла дурацкая смущенная улыбка.
– Объясни ради бога, как я должен его воспринимать? – спросил он, прячась в клубах дыма. – Ведь это продолжается уже не первый день.
– А как тебе удобнее, – улыбнулся Кай. – Выбор здесь за тобой. Я подозреваю, что ему очень одиноко… и тебе, наверное, тоже.
– Но, черт возьми!
– Мне тяжко быть советчиком. – Кай вздохнул и потянулся к бокалу; ему не хотелось, чтобы Гюнтер увидел ухмылку на его губах. – Потому что у нас сложились совершенно другие стереотипы межполовых отношений. Двое всегда вправе делать то, что им хочется, и при этом неважно, какого они пола, – просто не надо об этом болтать на каждом углу.
– Ну, знаешь ли… Это у тебя получается какая-то Древняя Греция. А мораль?
– А мораль в том и состоит: выбор морален только тогда, когда есть из чего выбирать. Ты только пойми меня правильно: я вовсе не поклонник содомии, более того – я лично отношусь к ней достаточно отрицательно. Брезгливо, если хочешь. Но я воспитан на том, что каждый человек должен иметь ряд свобод, и никто не вправе осуждать его выбор. Тем более что, – Кай хитро прищурился, – в твоем-то случае содомией и не пахнет…
– Ты так считаешь? – с тихой надеждой спросил Больт.
Кай молча кивнул. Снизу, из долины, раздался натужный рык автомобильного мотора.
– О, а вот и наш хозяин, – уверенно определил Кай. – Его «Деляж» хрипит, как старый примус, ошибиться невозможно…
В автомобиле сидели лишь два человека: сам Кимбол и Йорген. Мадам Ленуар, как ни странно, отсутствовала. Повинуясь руке хозяина, водитель подъехал почти к самому столику, и Лизмор живо выпрыгнул на подстриженную траву.
– Вот и я, – заявил он, подходя.
– А где же, э-э-э, хозяйка? – удивленно спросил Кай.
Лизмор коротко махнул рукой.
– Она задерживается у подруги. Милорд… – Он подсел к столу, зашарил рукой в карманах в поисках портсигара. – Милорд, у меня к вам небольшое дело. Ваша «Дельта», конечно же, оборудована блоком запоминания цели?
– Фотоприцелом? – скривился Кай. – Нет. Его ставили только на разведывательные версии, а у меня «чистый» истребитель. А для чего вам фотоприцел?
– Груз отходит сегодня вечером, – ответил Лизмор, вдруг погружаясь в какую-то задумчивость.
– Вы знаете, на чем он отходит?
– Да, уже знаю. Пароход «Оран» – легкий транспорт французских ВМС. Как же нам его отследить?.. Я надеялся, что мы сможем ввести его в память вашего истребителя, а потом легко обнаружить в любой точке побережья. Но раз у вас нет проклятого фотоприцела, нам придется клеить на него маячок. Задача неприятная.
– Вы хотите расположить на пароходе маяк? И где же?
– Да где угодно, хоть в якорном клюзе. Проблема в том, что это придется делать в море – сейчас, в порту, подобраться к нему абсолютно невозможно.
– В море?!
Кай попробовал представить себе эту операцию – и содрогнулся. Ясно, что осуществить подобное можно только с «Дельты»: его верный боевой конь вполне способен вплотную приблизиться к движущемуся судну, но… Каю никогда не приходилось летать с открытыми люками, да еще и держать машину с такой ювелирной точностью.
– Да, в море. – Лизмор, кажется, прочел его мысли. – Если мне не изменяет память, вы когда-то были настоящим асом?
– Расстояния, – с вымученным смешком ответил Кай, – расстояния и дистанции! Я не гарантирую, что это будет легко. И потом, не забывайте: если вы собираетесь высовываться из распахнутого люка, вас будет видно! Вы представляете себе, как это будет выглядеть со стороны? А если какой-нибудь вахтенный выйдет на нос перекурить?..
– Ну, в худшем случае он плюнет мне на голову, – хохотнул Лизмор. – Вы хотите сказать, что будет, если он меня увидит?.. Я думаю, он побежит пропустить стаканчик.
– «Оран» пойдет один? Или с охранением?
– Один. Охрана может вызвать нежелательное любопытство со стороны тех же англичан. Здесь кругом летают противолодочные гидросамолеты, эти, как их…
– «Сандерленды», – подсказал Кай. – Но ведь ночью-то они не летают!
– Зато летают днем. Нет, «Оран» пойдет один – это несомненно.
– А почему так уж невозможно пробраться на корабль в порту? Если я не ошибаюсь в своих предположениях, у вас есть там свои люди?
Кимбол мягко рассмеялся. Налив себе вина, он крепко глотнул, выдохнул и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Короткая сигарка в его зубах сочилась сладковатым синим дымом.
– Вы не ошиблись, – согласился он. – Но дело в том, что корабль грузят отнюдь не местные докеры. Нет. Там кругом эти хреновы парашютисты. К «Орану» подойти невозможно.
– А команда?
– Хм… команда. Судно относится к дакарской группировке ВМС. Среди членов экипажа нет жителей Тулона – это звучит несколько странно, но тем не менее факт. Я уже пытался двигаться по этому пути, но толку – ноль.
– У вас замечательная агентура.
– Благодарю за комплимент. Я просто быстро сориентировался в ситуации и понял, что за деньги здесь можно все. Нужно только знать, как и кому предложить. Ну и сколько, конечно. Впрочем, этой хитрой науке меня обучили еще в Легионе. Видели б вы, чем мы там занимались! Благословенные были годы!..
Кай подавил на лице улыбку.
– Когда мы вылетаем?
– Ближе к полуночи, чтобы транспорт не успел уйти слишком далеко. Я сумею его опознать: мои помощники толково описали его внешность. Второго такого в этих водах быть не может, так что мы с вами не ошибемся. Капитан Больт нам тоже понадобится, потому что кто-то должен будет меня фиксировать. Упасть в воду мне чего-то не улыбается.
– Ты понял, о чем он говорит? – Кай повернулся к своему другу, который, щурясь от напряжения, изо всех сил вслушивался в быструю певучую речь Лизмора.
– В общем, да… я только прослушал: для чего вам я?
– Ты будешь его держать! – хихикнул Кай. – Нет, шучу: мы привяжем его веревкой. А вот ее-то ты и будешь держать!..
* * *
После ужина, который происходил на первом этаже дома, Больт вернулся к своему Светонию, Валерия и Лок куда-то исчезли, а Кай вышел прогуляться и подышать горным воздухом, который целительно действовал на его расшатанные нервы.
Сгустившиеся сумерки утопили во тьме зеленый покров недалеких склонов. На фоне темного неба вырисовывались одни лишь неровные купола вершин, окружавших небольшое плато, на котором был выстроен дворец. Кай не спеша двигался по стриженой траве, глубоко вдыхая холодный, уже – к ночи – осенний воздух, в котором слабо ощущались первые признаки умирания природы. Лужайка обрывалась метрах в ста напротив замка; дойдя до ее края, Харкаан увидел, что склон довольно пологий. Стволы старых деревьев, выросших на осыпающемся грунте, были искривлены страстным желанием расти вверх, невзирая на кручу.
Кай остановился на краю лужайки, закурил сигару и сейчас только заметил, что внизу, чуть правее от него, на торчащих из земли корнях какого-то дерева сидит Лок. Вот огонек его сигареты разгорелся, осветив лицо, и Кай отчетливо увидел странно остановившиеся глаза Зоргана, устремленные куда-то в глубь самого себя. Кай неслышно повернулся, собираясь уходить, но тихий голос Лока остановил его:
– Ты мне не мешаешь. Лучше спускайся сюда.
Кай послушно двинулся вниз, скользя гладкими подошвами офицерских сапог по редкой траве, и вскоре оказался рядом с Локом. Уцепившись рукой за ветку, он остановился и перевел дух.
– Подняться обратно будет нелегко. Чего ты забрался в такое неудобное место?
– Мне неприятно, когда на меня смотрит Валерия…
– Мне, честно говоря, тоже. – Кай примостился на толстом корне справа от Лока и лег, подложив под голову руку. – Но я уже устал от нее бегать.
– Она мерзкая. Сам не знаю почему, но я так чувствую. Это правда, что ты ее очень любил?
– Тебе сказал Больт?.. Хм. Раньше мне казалось, что она другая. Она была женщиной, способной воодушевить мужчину, который находится рядом с ней. Женщиной, которая может поднять его на подвиг.
Лок пошевелился, меняя позу. На секунду его лицо оказалось напротив тусклой желтой луны, и Кай поразился изяществу его профиля. Анфас и при свете он казался ему куда более мужественным; сейчас же Каю показалось, что на какой-то миг перед ним мелькнуло нежное, с тонкими чертами, лицо юной и чем-то удивленной девушки.
– Мне это не совсем понятно, – тихо произнес он. – Мне вообще многое непонятно. Но суть не в этом. Что ты собираешься делать, когда нам нужно будет расстаться? Ты уйдешь к своим звездам?
– Это исключено, малыш. Меня убьют. Я останусь здесь – надо только подумать, как это сделать.
– Малыш? – тихо удивлся Лок. – Послушай, а сколько лет тебе?
Кай глубоко вздохнул и незаметно улыбнулся. «Все мои, – подумал он. – И сколько ж всего было за эти мои годы. Начни вспоминать – и утонешь в событиях, лицах и световых годах пройденных путей».
– Почти пятьдесят земных, – ответил он. – Я еще не скоро состарюсь. Мы живем очень долго.
– Пятьдесят… – шепотом повторил Лок. – У нас никто столько не живет. Сорок – это уже глубокий старик. Кирби было двадцать пять.
Кай вспомнил тяжелое, прорезанное морщинами лицо старшего Зоргана, и почувствовал ужас пополам с брезгливостью – так, словно под нос ему сунули полуразложившийся труп. Лизмор был совершенно прав, человечество вымирало. С настолько изуродованными генами не приходилось говорить о каком-либо возрождении. Раса хомо должна была тихо исчезнуть с лица материнской планеты, когда-то породившей ее.
Хомо продолжал жить в Бездне. Многочисленная, полная юной еще ярости раса имела отличные шансы пройти весь тот путь, который был ей предначертан. Еще сотни тысяч лет могучие звездолеты человечества будут резать пространство, уходя все дальше и дальше, оставляя следы человеческих ног на все новых и новых мирах, до тех пор, пока люди не найдут для себя другие ориентиры, свойственные мудрым и старым.
Они сидели рядом – Кай, воплощение величественных побед бессмертного разума своей расы, и Лок, представитель засохшей, уходящей в прошлое ее ветви. И ни тот, ни другой не были потомками победителей; просто так распорядилась судьба. Кай думал о том, что самым тяжелым для него будет сознание, что никогда уже он не сможет увидеть потрясающее, ни с чем не сравнимое сияние миллиардов звезд в направлении на центр Галактики. Не сможет вновь окунуться в многокрасочное разнообразие заселенных человечеством миров, вдохнуть непривычные ароматы цветов, выросших за десятки парсек от Земли, в который раз удивиться хороводу далеких разноцветных лун. Он думал, что плата за покой может оказаться слишком большой для него. Он мог вернуться: в корпусе золотого портсигара с орлом Люфтваффе на крышке был скрыт хронотранс с парой неистраченных зарядов, но делать этого было нельзя, нельзя, нельзя!
Сигара Кая дотлела. Бросив окурок вниз, он достал другую. Огонек зажигалки высветил прикрытые глаза Лока – тот, казалось, задремал.
– Пойдем в дом, – предложил Кай. – Сколько времени сидим. Нам скоро вылетать.
– Ответь на один вопрос, – произнес Лок, не открывая глаз. – Что будет со мной? Ты… самый твердый, ты не станешь мне врать. Отвечай.
– О тебе позаботится Гюнтер. Если ты позаботишься о нем.
– Что это значит?
– Только то, что он боится твоих глаз. Пока боится. Заставь его их полюбить, он уже близок к этому. Мы идем?
Лок ответил ему знакомой тихой улыбкой. Дом казался совершенно пустым, один лишь Больт невозмутимо восседал перед потрескивающим камином с томиком Светония в руках. На столе сбоку от него красовались темная бутыль вина и тарелка с чуть подсохшими бисквитами. Впервые за долгое время Кай увидел на его длинном добром лице улыбку настоящего наслаждения.
– Ты похож на неприлично молодого профессора, – хмыкнул Кай, падая в соседнее кресло.
– А? – удивился Больт, только теперь заметив своего друга. – Профессора? Что ты, я даже не успел получить докторскую степень. Чертова война. Вино будешь?
Кай отрицательно качнул головой.
– Нет, и тебе не советую. Я как подумаю, что мне придется держать мою кобылу вровень с еле ползущим пароходом, так меня дрожь пробирает. Это не очень-то просто, черт возьми! У Лизмора все время какие-то дурацкие идеи! Кстати, а куда все подевались?
– Валерия, кажется, отправилась спать. А Лизмор… не знаю. Бегал тут, потом куда-то исчез.
– Наверное, пора пойти его поискать. Время к полуночи: того и гляди наш «Оран» уплывет куда-нибудь к черту на рога, и мы будем ловить его до скончания веков.
– Не утруждайте себя, – раздался голос с лестницы. – Я уже здесь. Лорд Кай прав, нам пора отправляться.
– Веревку нашли? – спросил Кай.
– Нашел…
При виде Лизмора, торопливо спустившегося в гостиную, Кай удивленно крякнул: на нем был облегающий черный комбинезон десантного офицера с отодранными знаками различия, лишь на правом плече виднелась овальная эмблема Приграничного Легиона. Лизмор защелкнул на запястьях замки когтистых боевых перчаток, похлопал себя по бедрам, проверяя, на месте ли кобура и прямоугольная сумка, в которой находился микромаяк, и поднял голову:
– Итак?
– Полковник Харкаан к бою готов. – Кай поднялся из кресла, хлопнул по плечу Больта: – Вперед, старик.
Гауптман аккуратно заложил кожаным шнурком читаемую страницу и встал.
– Он там замерзнет, – прищурился Лизмор.
– Черта с два, – ответил Кай, чувствуя, как по спине ползет привычный радостный холодок. – Я устрою в рубке такую жару, что можно будет сидеть в трусах. Идемте, господа.
Минуту спустя «Дельта» гостеприимно распахнула входной люк и засветилась ориентационными огнями. Кай сунулся в рубку первым.
– Сядешь в правое кресло, – сказал он Больту, – но учти: может статься, держать машину придется именно тебе.
Гауптман недоуменно дернул бровями и послушно пробрался на место второго пилота. Лизмор занял откидное креслице. Кай удобно устроился на своем месте и поднял руку к потолку.
– Запуск, – приказал он Больту. – Алый треугольник с буквой «S». Газ в белый сектор, штурвал на себя – плавно…
– Может быть, не стоит экспериментировать? – тихо спросил Лизмор.
– Он все умеет, – ответил Кай. – Не переживайте…
Истребитель медленно оторвался от земли, развернулся носом на юг и неторопливо, словно с ленцой, полез в высоту. Подавшись всем телом к экранам, Больт стиснул непривычный ему штурвал так, что побелели пальцы. Перед ним уплывали вниз поросшие лесами горы.
– Газ в следующий сектор, – сказал Кай. – Не рулем, что ты дергаешься? Ты же не делаешь этого в автомобиле!
Внизу мелькнули огни тулонского порта. Кай взял управление на себя и переключил обзор на видеосферу.
– Не снимай рук со штурвала, – приказал он Больту. – Ты вообще не должен его видеть – ты должен его чувствовать. Ты ведь в самолете не смотришь на ручку, нет?
Под ногами у них было светло, как днем. Средиземное море катило тяжелые волны, готовящиеся обрушиться на спящее побережье; с запада отчетливо надвигались низкие дождевые тучи.
– Через минуту мы войдем в ливень, – заметил Кай. – Но где же ваш корабль?
– Возьмите к западу, – посоветовал Кимбол.
Кай повернул штурвал вправо, чуть добавил газу и полез выше. Перед глазами пилотов замелькал небольшой синий крестик. Через несколько секунд он дернулся куда-то вниз, и там, где вроде бы находились их ноги, появился зеленый овал, по которому бежала крупная волна. Посреди этого «экрана» в дождевых струях танцевал серый заостренный силуэт. Кай дернул в воздухе рукой – силуэт превратился в небольшое узкое судно с двумя орудийными башенками на носу и корме.
– Сторожевик французских ВМС, – произнес Лизмор. – Нет, это не оно.
Кай снова пошевелил пальцами. Овал экрана пропал, веселый крестик опять заплясал посреди однообразно-зеленой мути далекой воды. Оптика прошла по кругу – нащупав новую цель, сканер поспешил выдать ее на экран.
– Вот он! – выкрикнул Лизмор.
Кай поморщился: большой черный пароход тонул в самом центре косого ночного ливня. Прибрав газ, он отдал штурвал от себя. Серый шатер неба над головой превратился в узенькую полоску. Машина почти вертикально валилась в море, и зеленый синтетический хаос струился перед самыми глазами. Больт, по-прежнему державший в руках свой штурвал, испытывал сейчас сильнейшее желание что есть мочи рвануть его на себя и выровнять падающую «Дельту».
– Хватит, – решил Кай, останавливая истребитель на высоте пятисот метров, – а то они услышат свист. Дождик, кстати, нам на руку – они нас не увидят. Но вы, дружище, – обернулся он к стоявшему за спиной Лизмору, – вам придется слегка помокнуть.
– Подходите к нему, – ухмыльнулся Кимбол, раскрывая свою поясную сумку.
У Кая глаза полезли на лоб.
– Вы что, – поразился он, видя, как Лизмор разматывает тонкий белый трос, – вы серьезно – насчет веревки?
– Ну а как по-вашему? – удивился в свою очередь тот. – Или вы хотите, чтобы я сорвался в воду?
– Та-ак. Если честно, я до последней секунды думал, что вы просто бросите маячок на палубу. Куда-нибудь в укромное местечко. Вы и в самом деле хотите засунуть его в якорный клюз?
– Подойдите к корме, – попросил Лизмор, – и опуститесь как можно ниже к воде.
«Дельта» почти бесшумно скользнула вниз. В режиме маскировки она издавала лишь едва слышный свист, который совершенно тонул в вое ветра и тарахтении дождя. Находившиеся на мостике транспорта вахтенные никак не могли заметить падающий с темного неба истребитель.
Кай опустил машину к самым волнам, почти полностью убрал газ и приблизился к огромной, скругленной корме парохода. Нервная волна иногда обнажала верхнюю часть его поржавевшего руля, и тогда сквозь пенные струи было хорошо видно, как вертятся громадные винты с черными «ушами» лопастей.
– Чуть вперед, – сказал Лизмор, – так, чтобы я мог дотянуться рукой до борта на уровне ватерлинии.
– Гюнтер, внимание! Сейчас я выведу машину под правый борт, а ты должен будешь ее держать. Если почувствуешь, что мы уходим вперед, придержи тормозом. Все как в автомобиле.
Щелкнув по сенсору, Кай убрал видеополе. Чуть-чуть довернув штурвал, он подогнал «Дельту» под нависавшую над ними черную стену пароходного борта. Больт, поняв его, быстро перехватил управление и впился глазами в экраны.
Кай тем временем открыл люк с левого борта истребителя. В лицо Лизмору полетели белые хлопья брызг – волны, ударяясь в мерно качавшийся пароход, разлетались тысячами пенных потоков.
– О, черт! – крикнул он вовнутрь. – Его так шатает, что я не могу к нему прикоснуться!
– Гюнтер, ближе! – гаркнул Кай. – Ближе к борту!
Он стоял, придерживая высунувшегося по пояс Лизмора, и, морщась, то и дело вертел головой: в глаза ему летели и брызги, и косые струи дождя. Кимбол, привязанный к складному пассажирскому креслу, тянулся руками к гуляющей перед глазами черной стене, но все же никак не мог до нее дотянуться. Больт придвинул машину еще ближе к борту, в какой-то момент он даже зацепился за него, но, испугавшись, поспешно отбросил ее обратно.
– Да подтяните же, черт вас побери! – проорал сквозь шум Лизмор.
Больт стиснул зубы и притиснул «Дельту» почти вплотную к пароходу. В этот момент судно резко рванулось вниз, перед лицом Кимбола мелькнула красная, поросшая ракушкой, ватерлиния, и он, вытянувшись вперед всем телом, сумел прилепить к мокрому металлу черный «пятак» маячка. В ту же секунду Кай дернул его назад в рубку.
– Ф-фу-у, черт, – прохрипел он, – ну вы меня и напугали, старина! Ей-богу, я уже думал, что вы упали. Прямо под винты, ч-черт!..
– Да, это было рискованное мероприятие, – признал Кимбол, пытаясь перевести дух. – Давайте уходить!.. Я уже смотреть не могу на этот проклятый пароход. Честно говоря, я почему-то думал, что все будет проще.
Поглядев на отряхивающегося Кая, Больт без команды отвел «Дельту» от борта корабля и уже довольно уверенно потянул на себя штурвал. Прибавив газ, он включил систему ориентации и начал разворот на север. Шлепая себя фуражкой по груди, Кай одобрительно наблюдал за его действиями.
– Видите, – сказал он Лизмору, – а вы говорили! Все он умеет! Один раз увидел – и достаточно. Настоящему пилоту на это много времени не нужно.
Лизмор смотал трос и без сил упал в свое кресло.
– Вот я идиот, – произнес он с досадой, – почему я не захватил с собой фляжку? Самое время поднять боевой дух наступающих войск…
Кай молча протиснулся мимо него к переборке и раскрыл незаметную прямоугольную дверцу. Сунув руку в открывшуюся нишу, он пошарил там и вытащил несколько запыленную бутылку каплевидной формы.
– Держите, – сказал он, протягивая ее Лизмору. – «Крайст оф Саргон». Это не портится никогда.
– Ого, – выпучил глаза авантюрист, – вот это да! В мое время этот сорт стоил целое состояние. Вы были богатым человеком, милорд…
– Не бедным, – кивнул Кай. – Глотните и передайте Гюнтеру – пускай он тоже попробует.
С видом тонкого знатока Лизмор неторопливо сорвал пломбы, отвернул стеклянную пробку в виде массивного распятия и провел горлышком под носом. На его лице отразилось неземное блаженство.
– Да-а, – горестно вздохнул он, отхлебнув напитка, – вот это, скажу я вам! Держите, герр гауптман, – только осторожно.
– А что это? – спросил Больт, опасливо принимая из рук Лизмора бутылку. – Это коньяк?
– Это квинтэссенция восторга, – авторитетно заявил тот. – Пробуйте.
Больт осторожно глотнул, потом, с куда большим воодушевлением, – еще и вернул бутылку Лизмору.
– Вкус странноватый, – сказал он. – Но здорово. А из чего это делается?
– Из ягод, которые растут очень далеко отсюда, – усмехнулся Кай, садясь в свое кресло. – Вкус вкусом, а вот сейчас начнется приход…
Лизмор с любовью погладил матовое стекло бутылки и счастливо улыбнулся.
– В чистом виде это пьют только очень состоятельные люди, – мечтательно произнес он. – Все остальные смешивают «Крайст» с чем-нибудь другим. Лучше всего – с саргонской водкой. Берется рюмочка этого чудесного зелья, добавляется в литровый графин водки, и можно начинать.
– Между прочим, вы были совершенно правы, – сказал Кай, глядя, как Больт корректирует курс по зеленому «поплавку» на навигационном дисплее. – На пароходе действительно находится радиоактивный груз. И он по-прежнему плохо экранирован. Наверное, его так и перегрузили – в том же самом сопливом контейнере. Интересно, что у людей в голове?..
Глава 2
Едва Больт опустил истребитель на темном лугу, Лизмор первым выскочил из рубки и почти побежал к дому. Лицо у него было взволнованное, еще на подлете он внимательно оглядел окрестности и вдруг заметно помрачнел, начав нервно покусывать нижнюю губу.
– Что с ним такое? – спросил Больт.
– Не знаю. Ты же сам видишь, он никогда ничего не объясняет. Идем, перекусим да ляжем спать – что-то я уморился за сегодня.
Усыпив истребитель, друзья двинулись к освещенному парадному подъезду, но войти в дом не успели. Навстречу им выскочил бледный – это было хорошо видно в ярком свете двух кованных под старину плафонов, Лизмор. Кай замер как вкопанный, понимая, что мучилось нечто непредвиденное.
– Мари… у нее крупные неприятности. – Кай впервые видел Кимбола в таком состоянии. – Если мы ей не поможем, ее убьют.
– Куда лететь? – быстро спросил Кай, нащупывая в кармане галифе транскодер.
– Лететь нельзя, там полно людей, это же город, что вы! Мы поедем на машине. Вам нужно переодеться.
– В цивильное?
– Нет, к дьяволу цивильное. Оденьте мундир. Свой мундир, вы меня понимаете? Мы поднимем верх, и вас увидят только тогда, когда это будет нужно. Вы, герр Больт, оденете десантный комбенизон, как у меня, так будет лучше. Идемте, скорее…
Понимая, что требовать объяснения прямо сейчас глупо, Кай послушно взлетел наверх, где находились его чемоданы, и начал переодеваться. Натягивая белую форменную сорочку, он терялся в догадках, что же могло случиться с прелестной мадам Ленуар и, главное, почему ее неприятности так поразили всегда сдержанного, хладнокровного Лизмора.
Кай накинул кожаную куртку, замкнул на бедрах под ней пояс с кобурой и оглядел распахнутый чемодан, вспоминая, не забыл ли он чего еще. В этот момент в коридоре раздался резкий, не терпящий возражений голос Лизмора:
– Если мы не вернемся к названному мной сроку, вам троим придется идти к нам на выручку. Никаких истребителей, миледи! В гараже стоит мой старый «Хорьх», его здесь никто не знает, на нем вы и поедете. Командовать вами будет Йорген. Отчего вы морщитесь? Если мы погибнем, вся операция пойдет коту под хвост. Или вы этого не понимаете?
– Я не понимаю, ради чего нужен такой риск, – негромко отвечала Валерия. – Ваша женщина для вас дороже, чем…
– Это не вашего ума дело! – Лизмор едва не сорвался на фальцет. – Сейчас все висит на мне, и будьте любезны прекратить этот спор!
Удар двери – и удаляющееся шлепанье мягчайших десантных сапог. Кай недоуменно потер шею и решился наконец покинуть свою комнату. «Валерия точно сошла с ума, – сказал он себе. – Лизмор просит ее о помощи, а она, вероятно, отвечает ему своим презрительным изумлением: „Я? Я буду спасать вашу французскую шлюшку?“» Кай плюнул на ковер и почти бегом слетел вниз по лестнице.
Внизу уже стоял Больт, с некоторым удивлением разглаживая складки чуть великоватого для него черного комбинезона. На поясе у него висела кобура, из которой торчала рифленая рукоять офицерского десантного бластера.
– Черт, – сказал он, завидев Кая, – я чувствую себя голым. Никогда не приходилось носить такую облегающую одежду. Это у вас что, мода такая?
– Эта «мода» защитит тебя от пули, – хмыкнул Кай, оглядывая своего друга. – Комбез бронирован.
– Но он же мягкий!
– Когда будет надо, он станет тверже любой стали. А знаешь, я и не думал, что Лизмор так хорошо подготовился к возможным осложнениям.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что у него тут целый склад снаряжения и оружия. Где он, кстати?
– Убежал куда-то за дом.
– Ну, идем за ним…
Кимбола они нашли на дорожке, которая вела от подъезда к гаражу за зданием. Стоя возле тарахтящего на прогреве «Деляжа», он негромко разговаривал с заспанным Йоргеном. Рядом с ними мялся, покусывая губы, и Лок Зорган. Увидев подходящих людей, Лок шагнул навстречу и уперся в Кая тревожными глазами.
– У меня какие-то дурные предчувствия, – негромко сказал он. – Как будто где-то что-то разорвалось.
Кай шумно вздохнул. Положив руку на тонкое плечо гермафродита, он ощутил, что тот едва заметно дрожит; на Локе была меховая летная куртка французских бомберов, и замерзнуть в ней было нелегко.
– Перестань, – тихо сказал Кай. – Что будет, то и будет.
– Все, едем! – Лизмор закончил разговор со своим водителем и нырнул за руль. – Садитесь! На заднее сиденье, там вас никто не увидит.
Поднятый верх «Деляжа» и в самом деле надежно прятал пассажиров от излишне любопытных глаз, закрывая боковинами добрую половину салона двухдверного кабриолета. Едва Кай протиснулся вслед за Больтом и уселся на широкий кожаный диван, как Лизмор нетерпеливо спустил сцепление и вывернул на дорогу, ведущую в долину.
– Сколько нам ехать? – поинтересовался Кай.
– Около часа, – ответил Лизмор. – Нам нужно не в Тулон, а в Йер, это рядом.
– Вы по-прежнему не желаете объяснить мне суть происходящего?
Лизмор дернул плечами.
– Давайте потом, а?
– Воля ваша. Тогда я буду спать. Постарайтесь по дороге не сверзиться в какое-нибудь ущелье – я всю жизнь боялся умереть во сне.
Кай проснулся через пятьдесят минут «на автопилоте». Он всегда просыпался тогда, когда ему было нужно, словно внутри него сидел какой-то загадочный будильник. Виной тому была отцовская муштра, начавшаяся едва не с пеленок: лорд Харкаан готовил сына к судьбе профессионального воина и справедливо считал, что начинать это надо задолго до кадетских корпусов.
Раскрыв глаза, Кай увидел, что автомобиль тихонько крадется по узким улочкам какого-то городка, ощупывая лучиками подфарников потемневшие подъезды старых каменных домов в два-три этажа. «Деляж» проехал мимо темной церквушки, свернул налево и вновь углубился в мощеный лабиринт древних улиц, в которых едва ли могли разъехаться два автомобиля. Наконец Лизмор, очевидно, нашел искомое здание и остановил машину, не глуша двигатель.
– Я сейчас вернусь, – прошептал он. – Ждите в машине.
– Послушай, – тихонько произнес Больт, провожая взглядом темную фигуру Кимбола, которая бесшумно исчезла в ближайшем подъезде, – а с чего он взял, что с его подругой что-то случилось? Они что, на связи?
– Мне кажется, она должна была вернуться к какому-то сроку, – объяснил Кай. – Ты помнишь, как он высматривал что-то вокруг замка, когда мы садились?
– Автомобиль?
– Ну, наверное, да. Гм, хотел бы я знать, что все это значит. Лок, похоже, был прав: с этой дамочкой дело не чисто. Это в очередной раз подтверждает мои подозрения насчет самого Лизмора.
Кай нащупал в кармане портсигар, прикурил и осторожно высунул голову из-за глухой боковины тента, рассматривая темные окна трехэтажного дома.
– Как ты думаешь, сколько здесь квартир в одном подъезде? – задумчиво проговорил он.
– Я что, архитектор? – удивился Больт. – Наверное, по две на этаж. А может быть, там еще какие-нибудь пристройки с тыльной стороны.
Кай поглядел на циферблат своих часов и глухо чертыхнулся.
– Сколько там? – спросил Больт.
– Почти половина четвертого. Этак мы до рассвета не уложимся…
Где-то в глубине дома глухо хлопнул пистолетный выстрел. Следом за ним ударил еще один, хорошо слышный в тишине спящей улицы.
– О, дьявол! – Больт дернулся от неожиданности. – Что это?
В ту же секунду грохнул новый выстрел, на этот раз он прозвучал отчетливо и близко, – Кай машинально отметил, что стреляют из чего-то крупнокалиберного, скорее всего американского, – и с секундным запозданием понял, что стреляют по ним, скорее всего из окна.
– Валим отсюда! – прошипел он, изо всех сил толкая ногами складную спинку переднего сиденья.
От его удара спинка слетела с петель. Путь был свободен, и Кай ужом выскочил из автомобиля, притерся спиной к каменной стене дома и задрал вверх голову пытаясь понять, из какого окна ведется огонь. Это было несложно: почти прямо над ним, на втором этаже виднелась распахнутая створка оконной рамы.
– Пошли, – прошептал Кай подскочившему Больту.
– Куда?! – изумился тот.
– Вовнутрь! Ясно, что Лизмор тоже попал в засаду. Двигайся за мной. Ты снял пушку с предохранителя?
– А у нее есть предохранитель? Лизмор ничего не сказал.
Помянув предков Больта до шестого колена, Кай осторожно открыл дверь подъезда, скользнул в пахнущую кошками тьму и вытащил из кобуры бластер. Прислушался. Ни наверху, ни в квартирах первого этаж; никакого шевеления не наблюдалось – если бы не выстрелы и не исчезновение Лизмора, можно было решить, что обитатели старого дома спят блаженным сном людей, заплативших налоги. Кай хмыкнул от этой мысли, привычно продернул ушки предохранителя и сунул бластер в руку Больта.
– За мной, – едва слышно прошипел он. – И тихо. Стреляй только по команде.
«Лизмор, – мысленно взмолился он, робко надеясь, что тот сможет ощутить направленный зов, – подай мне сигнал, чтобы я почуял, где ты. Двинь кого-нибудь в гипностаз – буквально на одну секундочку, мне ведь этого хватит!..»
Кимбол не слышал его. Кай, поминутно останавливаясь и прислушиваясь, медленно поднялся на второй этаж и замер у поворота лестницы, размышляя, к какой же – правой или левой? – квартире относится окно, висящее прямо над подъездом.
Словно отвечая на его немой вопрос, в затылке раздался щелчок – настолько слабый, что, не будь он так напряжен, Кай никогда не сумел бы его услышать, – то в левой квартире включился свет. Дальше он уже не раздумывал.
Изумленный Больт увидел, как в сером лунном свете, льющемся из пыльного окна подъезда, мелькнула фигура его друга, обрушиваясь обеими ногами на светлое пятно левой входной двери. Дверь жалобно хрустнула вырываемыми петлями и с грохотом рухнула в глубь квартиры. Двадцать две сотых g разницы, превратившие мускулы саргонита в стальные канаты, легко сокрушили хлипкое дерево Земли – ударив с разгона, Кай мог бы разнести эту дверь в куски.
Из дверного проема плеснул желтый электрический свет. Плохо соображая, что делает, Больт пружиной вскочил на ноги и метнулся вслед за Каем в квартиру. Вбежав, он услышал глухой удар. Кай стоял в захламленном старой мебелью коридоре, держа за глотку грузного мужчину в серой монашеской рясе. Мужчина, судя по всему, был уже без сознания, потому что за несколько секунд до того на его голову обрушился удар кулака лорда Харкаана.
– Ба, – хмыкнул Больт, – да он не монах!
– Это почему? – удивился Кай.
– А потому что тонзуры у него нет. А это что такое?
Нагнувшись, Больт поднял с пола американский «томпсон» с дисковым стопатронным магазином.
– Это запчасти, – прорычал Кай, – от этого клирика. Идем дальше, там есть кто-то еще.
Больт сунул бластер в кобуру, подхватил с пола автомат – тот показался ему более уместным в данной ситуации – и резво огляделся по сторонам. По левой стороне коридора шли три двери, коричневые с матовыми стеклами поверху, света за которыми, разумеется, не было. Больт предпочел бы сперва полоснуть по комнатам из «томпсона», а потом уже соваться вовнутрь, но Кай считал иначе.
– Этот гад придет в себя не скоро, – рассудил он. – Бросим его пока здесь. Ты прочеши кухню и санузел – они там, дальше по коридору, а я посмотрю, что у нас в комнатах.
Больт кивнул и почти бегом бросился вперед. Рядом с Каем война вдруг показалась ему веселой и забавной штукой.
Свет, падавший в кухню из коридора, спас ему жизнь: Больт успел заметить скрючившуюся под плитой фигуру с немецким «МП» в руках. Вскинув «томпсон», он нажал на курок раньше, чем противник. Крупнокалиберные пули любимого автомата самогонной мафии подбросили тело совсем молодого парня в берете и истертой кожанке, швырнули его под обеденный стол и с грохотом прошлись по половицам. Больт вытер вдруг выступивший на лбу пот, развернулся и услышал глухие хлопки выстрелов Кая, раздавшиеся из какой-то комнаты. Гауптман рванулся на помощь.
Все три двери были распахнуты; в первой же, ближайшей к кухне, комнате Больт заметил темную фигуру своего друга.
– Лизмор мертв, – тихо сказал Кай. – В соседней спальне. Вытаскивай его отсюда.
– Мертв? – Больт не сразу понял, о чем идет речь.
– Ну да! – рявкнул Кай. – Тащи его в коридор!
Выйдя из просторной гостиной, в которой он только что сжег двух юнцов с английскими пистолетами, Кай рванул на себя дверь санузла и остановился. На него смотрели удивительно спокойные глаза мадам Ленуар.
– Я боялась кричать вам, – произнесла она. – Там, в кухне…
– Там уже никого нет. – Кай присел на корточки и легко разорвал руками шнур, которым она была привязана к ножке ванны. – Вы боялись, что он начнет палить по двери ванной комнаты?
– Он должен был это сделать сразу. Наверное, струсил…
– Скорее не успел. Вы можете объяснить мне, что здесь случилось?
– Нам нужно спешить, милорд. Сейчас тут будет полиция.
В коридоре коротко грохнула автоматная очередь. Кай стремительно развернулся и увидел, как падает лжемонах, уже прицелившийся в Больта из миниатюрного «браунинга», который был спрятан, по-видимому, где-то под сутаной. Больт бросил автомат на пол и с поразительным хладнокровием, даже не оглядываясь на Кая, поволок тело Лизмора через поваленную дверь в подъезд.
– Он никогда… – вдруг тихо произнесла мадам Ленуар, – он никогда не подставился бы под выстрелы так глупо. Но он слишком любил меня. Слишком… и не хотел понимать, что это опасно и в конце концов даже глупо…
Она сжала губы и рывком поднялась на ноги, совершенно проигнорировав протянутую Каем руку.
– Боюсь, что вашему авто пришел конец, – заметил Кай. – Кто-то стрелял по нас сверху, и одна пуля попала в капот.
– Плюньте и забудьте, – жестко ответила женщина, растирая красные от веревки запястья, – этого барахла у нас сколько хотите. Во дворе стоит мой «Пежо». Идемте же, что это вы встали?
– Кто были эти люди? – спросил Кай, проходя через коридор.
– Монах – английский агент, мальчишки – его помощники из «Свободной Франции». В принципе, их не стоило убивать, но…
– Это война, мадам.
– Да, – не оборачиваясь на Кая, кивнула женщина, – это война.
Больт уже ухитрился спустить тело Кимбола на первый этаж и выжидающе замер в самом темном месте – на Кая блеснули его возбужденные глаза. Харкаан молча взвалил труп себе на плечо, толкнул дверь подъезда и вышел вслед за мадам Ленуар на улицу. Женщина прошла несколько метров вдоль стены и скользнула в черный провал подворотни. Кай и Больт завернули следом за нею. В глубине узкого, как кишка, грязного дворика темнела туша большого черного автомобиля. Мадам Ленуар небрежно распахнула заднюю дверцу и скомандовала:
– Грузите его сюда.
Фыркнул заводящийся двигатель, и автомобиль вылетел со двора так, словно за ним гнались черти.
* * *
Она молчала почти всю дорогу до замка. Кай тоже не хотел начинать разговор, и дело тут было вовсе не в деликатности. Он сидел на переднем сиденье несущегося во тьме автомобиля, курил одну сигарету за другой и думал о том, что совершенно разучился терять боевых товарищей. Гибель Лизмора, ставшего для него почти другом, потрясла его своей нелепостью – он, старый солдат одного из самых опасных легионов, перевидавший на своем веку немало настоящих схваток, погиб здесь, в этом нелепом двадцатом веке, сваленный «сорок пятой» пулей английского шпиона! Кай мог представить свою смерть в бою: в конце концов, он всегда был готов к тому, что у него выйдут боеприпасы и «Мессершмитт» с синими кольцами на фюзеляже рухнет на землю, заклеванный разъяренными королевскими «Спитфайрами», но такой смерти он представить не мог. Получается, говорил он себе, покусывая сигарету, получается, и меня может завалить какой-нибудь вчерашний клерк или присяжный поверенный? Меня, пятого Харкаана? Просто так, куском поганого железа в голову?
От этой мысли ему становилось тошно и холодно. Кай затягивался так, чтобы горький дым продрал легкие насквозь, и поглядывал на тонкий профиль белокурой женщины, которая гнала машину почти на предельной скорости, едва вписываясь в глухие повороты узкой горной дороги. Мадам Ленуар была на удивление спокойна. В ее синих миндалевидных глазах стояла пустота; она заговорила, когда до замка оставалось менее километра:
– В сущности, теперь уже все равно. Вы должны меня выслушать.
«Пежо» замедлил ход и остановился. Кай даже не повернул в ее сторону головы. Мадам Ленуар говорила на его родном языке с резким столичным выговором.
– Его настоящее имя – вовсе не Лизмор Кимбол.
– Я догадывался. – Кай прочистил горло и развернулся, навалившись спиной на дверцу.
Женщина посмотрела на него с тихой грустной улыбкой.
– Его звали Лайонел Кимберли. Лорд Кимберли Кирклендский.
От неожиданности Кай дернулся так, что ударился затылком об стекло. Кимберли Кирклендский! Человек, в лицо заявивший императору, что политика самоизоляции человечества, проводившаяся на протяжении столетий, не сегодня-завтра приведет к военному поражению, которое поставит под сомнение сам вопрос существования человеческой расы! Кимберли Беглец, командир Приграничного Легиона, бесследно исчезнувший пятнадцать лет назад! Его искали на всех человеческих мирах, Служба рыла носом землю, мечтая схватить того, кто был объявлен личным врагом Высочайшей Фамилии, но он словно сквозь землю провалился.
– Тогда вы – леди Мария Роденхейм, старшая дочь обер-гофмейстера Роденхейма, известная своими антимонархическими высказываниями? По-моему, до сих пор никто не знает, каким образом Кимберли удалось выкрасть вас из бастиона Хеллрайт…
– Ну, он тогда был очень богат… – усмехнулась женщина. – Мое прошлое не имеет теперь особого значения. Да и сам Лайонел тоже. Я никогда не любила его, милорд. Вы должны понимать разницу между любовью и безмерным уважением. Я… я лишь подставляла щеку.
Кай опустил голову. Лизмор Кимбол, ставший теперь знаменитым отступником, предстал перед ним в совершенно другом свете. Немолодой, давно знаменитый солдат, страстно полюбивший юную девушку, которая осмелилась бросить вызов тому, что почиталось в ее роду за высшую святыню, он бежал сюда именно ради нее. Сам, один, окруженный лишь горсткой преданных друзей, он мог бы уйти к тем же мингам и дожить отведенные ему годы в роскоши и ничегонеделании или же, наоборот, пуститься в круговерть самых невероятных приключений, отправившись в какой-нибудь удаленный угол, где есть нужда в умелых воинах, пусть даже и другой расы. Но он предпочел всему этому бегство, бегство в такую даль, где его никто никогда не станет искать, – ради нее…
– Что я могу для вас сделать, миледи? – тихо спросил Кай.
– Милорд, я не нуждаюсь ни в чем. Мы должны закончить то дело, которое свело всех нас вместе, – вот и все. Мне все же удалось кое-что выяснить. Скоро появится и другая информация. К тому моменту, когда «Оран» выгрузит свой товар на алжирский берег, мы уже будем знать, что и как нам делать. Руководить операцией придется вам, милорд.
– Мне?.. – Реплика вырвалась у Кая помимо его воли, и он тотчас же пожалел об этом. Леди Мария не заметила его смущения.
– Вам, милорд. Вы саргонит, человек с планеты воинов, наконец, вы пятый лорд в роду, давшем человечеству немало известных солдат. Фактически вы солдат по праву своего рода: кому же, как не вам, командовать нами?
– Хорошо. – Кай скрипнул зубами. – Вы правы, миледи. Я солдат, и я выполню свой долг, чем бы это для меня ни кончилось. Едемте… уже светает.
Глава 3
Годы, проведенные в относительно спокойной обстановке, порядком разбаловали Кая; проснувшись слегка за полдень, он с ужасом почувствовал, что последние несколько суток здорово вымотали его. В голове совершенно смешались день и ночь, и ему начало казаться, что он не высыпался уже как минимум месяц.
Поворочавшись на смятой постели, Кай вяло поднялся глянул на часы и стал умываться. За этим занятием его застала Марианна.
– Мадам очень просит вас прибыть в ее апартаменты, – смущаясь при виде полуголого Кая, прошептала она. – Как только вам будет удобно…
– Пять минут, – улыбнулся Кай, – но где я найду апартаменты мадам?
– Третий этаж, правое крыло, – объяснила девушка, – мадам ждет вас.
Кай вытерся полотенцем, слегка помассировал помятое лицо и принялся одеваться. Он решил нанести визит, будучи одетым по форме. Натагивая куртку, он неожиданно поймал себя на мысли, что этот мундир вдруг стал казаться ему куда более родным, чем давно привычный фельдблау офицера Люфтваффе. В принципе, так и должно было быть, но тем не менее мысль вызвала у Кая мимолетную довольную улыбку. В черной коже, украшенной золотыми погонами и полудесятком квалификационных значков, он почувствовал себя молодым и подтянутым, словно время повернулось для него вспять и он снова стал юным лейтенантом Харкааном с «Эрвина Роммеля».
Побрызгавшись французским одеколоном, Кай нахлобучил на голову пилотку с кисточкой и вышел. Судя по гробовой тишине, замок еще спал. Кай поднялся на третий этаж, бесшумно прошел по укрытому ковром коридору и деликатно стукнул костяшками пальцев по белой двери, украшенной позолоченными завитками.
– Я жду вас, милорд, – мелодичный голос леди Марии прозвучал несколько приглушенно; Кай решительно распахнул дверь и, пройдя через небольшую комнату с креслами и ломберным столиком, вошел в будуар.
Женщина лежала в постели, до плеч прикрытая розовым атласным покрывалом. Кай машинально вытянулся, принимая стойку «смирно», и корректно склонил голову.
– Присаживайтесь, – тихонько рассмеялась леди Мария, указывая Каю на кресло, близко придвинутое к кровати. – Хотите кофе? Тогда наливайте себе сами.
Кай уселся, налил себе крохотную чашечку кофе – рядом с кроватью находился низенький лаковый столик с кофейником и парой чашек – и поднял голову, гадая, что все это может значить. Если леди Мария столь развязна, что принимает его в этаком-то куртуазном виде, это может значить одно: она вызвала его для удовлетворения вдруг вспыхнувшего желания. Если же это не так, то… Кай едва заметно поморщился, не находя иных вариантов. Первый его устраивал не слишком.
– Я очень плохо себя чувствую, – заговорила женщина, – я почти не спала этой ночью. К вечеру мне станет значительно лучше, но дело, о котором я буду говорить, не терпит отлагательств.
– Я весь внимание, миледи.
– Если вас не затруднит, прикурите мне сигарету – там, на столике..
Кай выполнил ее просьбу. Несколько раз затянувшись, женщина прищурилась и, казалось, ощупала его пронзительно-синими глазами. Кай выдержал ее взгляд, сохраняя на лице выражение почтительной корректности. Этому его никто никогда не учил – достоинство его рода сделало свое дело.
– Я хочу поговорить с вами о леди Валерии Мелби, – негромко произнесла Мария. – О генерале Валерии Мелби, – добавила она, не сводя с Кая по-прежнему прищуренных глаз.
Кай испытал ощущение, сравнимое с восторгом человека, который долго искал вожделенный сортир.
– Я слушаю вас, миледи…
– Нет же, – вновь рассмеялась Мария, – это я слушаю вас. Скажите мне, кавалер, я могу рассчитывать на вашу честь?
Столичная жительница, подумал Кай. Сучка. Мужчин мы вызывали на поединок за гораздо меньшее. Сомневаться в чести саргонита, ничего себе! Он коротко вдохнул, и в нем неожиданно проснулся немец.
– Бесспорно, миледи, – мягко сообщил Кай. – Боюсь только, что она дойдет до всего самостоятельно. Вы, кажется, недооцениваете ее далеко не скромные способности. Леди Валерия – один из лучших офицеров Службы, и, если бы не трагическая случайность, переломавшая ее карьеру одиннадцать лет назад, она не занималась бы нашим с вами делом. Не думайте, что эта командировка – признание ее заслуг. Скорее наоборот.
Мария вдруг опустила глаза. Куснув губку, она пришла, очевидно, к какому-то решению и вновь окатила Кая густой синевой:
– Но разве ваша встреча с ней была случайностью?
– Вот те раз! – поразился Кай. – Что же, покойный лорд Кимберли не удосужился ввести вас в курс дела?
– Похоже, он не успел, – кивнула леди Мария с ответным удивлением, – может быть, вы расскажете мне все сами?
Кай снял пилотку и поскреб затылок.
– Как вам будет угодно. Слушайте…
Он рассказывал долго и обстоятельно, сам не зная, чего ради он это делает. Наверное, дело было в том, что впервые за долгие годы он встретил человека, способного понять весь ужас того, что произошло с ним когда-то; впервые, потому что даже Больт, несмотря на свое образование и широту взглядов, не мог осознать и десятую долю истины; он рос и воспитывался в совершенно других условиях, его умом владели совершенно иные догмы. Мария Роденхейм, без сомнения, понимала все. Ее синие глаза были полны грусти – Кай говорил, и ему начинало казаться, что она по-настоящему сочувствует ему и даже переживает давно минувшее вместе с ним.
– …И вот, – закончил он, – я и предстал пред ваши очи, миледи. Как видите, встречу более случайную придумать трудно.
– И вы не думаете, что она отслеживала вас специально?
– Это исключено, миледи, – Кай позволил себе фыркнуть, – это невозможно. В любом случае о моем назначении знали всего несколько человек: Кессельринг, Торн и еще пара штабистов, оформлявших мои бумаги. Нет, ваше предположение не выдерживает никакой критики.
– Вы должны понимать, что я имею достаточно оснований для беспокойства, – извиняющимся тоном произнесла Мария. – Мой приговор не подлежит никакой кассации. Если я окажусь в пределах императорских владений…
– Не окажетесь, – ухмыльнулся Кай. – Положитесь на меня, миледи. Мне тоже не слишком-то хочется предстать пред императора очи. Валерия, конечно, клянется, что все обвинения с моей грешной персоны давным-давно сняты, но я хорошо знаю, что ее клятвы стоят не больше, чем прошлогодний снег. Сейчас я ей нужен – следовательно, до «часа X» я – лицо неприкосновенное. А уж там мы как-нибудь разберемся. Не забывайте, у меня есть друг, которому я вполне могу доверить свою спину…
– Вы имеете в виду этого немецкого пилота? – Леди Мария подняла бровь с легким недоумением.
– Этот, как вы выразились, «немецкий пилот» – прекрасный солдат и ко всему прочему магистр одного из старейших германских университетов. Историк, философ, да, в конце концов, просто умнейший человек. Среди придворных шаркунов, вращавшихся вокруг высочайшей персоны, я не видел ни одного, равного ему по интеллекту и интуиции.
Мария изящно стряхнула пепел, протянув руку к лаковому столику. Рукав шелкового халатика задрался, и, к своему изумлению, Кай увидел на ее предплечье тонкую цветную татуировку, изображавшую крылатую женщину, обвитую змеей. Кай знал, что такие татуировки делали в элитных частях тяжелой пехоты.
«Черт возьми, – подумал он, – она что, служила? Когда ж она успела?»
– Будем считать, что этот вопрос снят, – произнесла женщина. – В конце концов, кроме вас, мне надеяться не на кого и не на что. Перейдем к другой теме. Человек в монашеской рясе, которого застрелил ваш друг, был наблюдателем, отправленным в Тулон с любопытнейшей миссией – он должен был убедиться в том, что транспорт «Оран» вышел, и сообщить об этом своим лондонским хозяевам.
– Черт! – сорвался Кай. – И теперь, раз он не доложил…
– Доложил, – спокойно перебила его Мария. – Это я знаю совершенно точно, можете не сомневаться. Курьер, связанный с радистом, побывал у них незадолго до появления лорда Кимберли. Я, по сути, провалилась совершенно случайно – мне и в голову не могло прийти, что мальчишки из «Свободной Франции», исправно снабжавшие нас информацией, служат на самом деле английской разведке.
– Это было нетрудно предположить, – поморщился Кай. – Штаб организации находится в Британии. Интересно, но чего ради этому негодяю в рясе понадобилось убивать несчастного Лизмора? Гм, простите…
Мария ответила ему небрежным жестом.
– Кощунство, но для меня это не так уж и больно. Дело в том, что этот человек не является штатным сотрудником британских спецслужб: он был призван лишь в последние годы и, разумеется, не имеет соответствующей оперативной подготовки. У него просто сдали нервы: мне кажется, враги ему виделись под каждым кустом. Его задача была проста – получить информацию и передать ее по цепочке дальше. Поэтому британское командование и не сочло нужным посылать сюда более толкового специалиста.
– Да, – согласно кивнул Кай, – толковые везде в дефиците, вот и приходится пускать в дело дилетантов. Но… что же дальше?
– Дальше мы будем завтракать, – улыбнулась Мария. – Отдыхать. И ждать, что расскажет нам милый Джимми. Вы, кажется, с ним немного знакомы?
Она протянула руку к висевшему у изголовья шнур и пару раз дернула. Буквально через полминуты в спальню вбежала Марианна.
– Гости еще спят? – спросила ее женщина.
– Да, мадам, – кивнула та.
– Не спеши их будить. А нам, пожалуйста, на двоих.
– Все готово, мадам…
– Надеюсь, вы не откажетесь позавтракать вместе со мной? – мило улыбнулась Мария.
Кай коротко поклонился. Марианна вкатила в спальню небольшой столик на колесиках, накрытый белоснежной салфеткой, и поспешила удалиться.
– Раздвиньте шторы, милорд, – попросила леди Роденхейм.
Когда он обернулся, она уже сидела в кресле, развернутом к огромному окну. Столик стоял перед ней. Кай молча придвинул свое кресло и решительно сдернул салфетку.
– Да, я люблю завтракать по-солдатски, – мелодично рассмеялась Мария, любуясь его удивлением. На серебряных тарелках лежали ломти омлета и грубо нарезанная ветчина, присыпанная красным перцем. Хлеб, правда, был слегка обжарен.
– А вы знаете, Лайонел ухитрился создать здесь целый мир, который вращался вокруг него. – Леди Мария оторвала вилкой кусок омлета и отправила его в рот. – Мы прибыли сюда, имея довольно значительные активы в золоте и традиционных для эпохи драгоценностях. Сперва Лайонел решил осесть во Франции, и мы приобрели это имение, но потом ему стало скучно, и он перебрался на север, в Германию. Ему казалось, что центр тяжести европейской политики находится именно там. Вы знаете, милорд, он всю жизнь подозревал в себе большую склонность к плетению всяких интриг – и оказался прав. Все его аферы удавались блестяще. Он притащил сюда уйму людей из нашего с вами времени. Был период, когда он путешествовал по «коридору» весьма активно. В конце концов он создал что-то вроде разветвленного преступного синдиката, который охватил несколько европейских стран, подчинив своему влиянию даже некоторых министров.
– И что же теперь будет со всеми этими людьми?
– О, не беспокойтесь! Вот уж кто никогда не пропадет! В их руках сосредоточены огромные деньги, отлично налаженная связь, транспорт – они просто удерут куда-нибудь подальше и прекрасно доживут остаток своей жизни. Тем более что после гибели Кирби Зоргана им совсем не хочется возвращаться домой. Я полагаю, это бегство начнется в ближайшие дни, как только им станет известно, что шефа больше нет.
– Но как это отразится на нашей деятельности? Если мы лишимся такой поддержки, вся операция может пойти насмарку.
– Чепуха, милорд. Они нам уже не нужны, их присутствие или отсутствие не играет ровным счетом никакой роли. Лайонел полагал, что развязка совсем близка. Джимми, который выйдет на связь в ближайшее же время, объяснит нам, чего ради была затеяна вся эта возня с радиоактивным грузом и почему за ним так пристально следят британские спецслужбы.
Кай покачал головой. Доев, леди Роденхейм устало вздохнула и произнесла извиняющимся тоном:
– Простите, милорд, но мне, кажется, стало хуже. Нет-нет, это не болезнь – просто мне следует выспаться.
Кай встал, вытер салфеткой губы и поклонился.
– Я буду ждать вас вечером, – сказала женщина ему вслед.
«Черт, – подумал Кай, выходя в коридор, – вот только тебя мне и не хватало!»
На втором этаже он натолкнулся на влажного после умывания Больта.
– Ты завтракать? – спросил Кай.
– А куда же? – изумился Больт. – Стол, по-моему, уже ждет.
– Сученька моя встала?
– Вот не видел. А что?
– А ничего. Я потом тебе объясню. Запомни: если речь зайдет о мадам Ленуар, я начну рассказывать ей сказку о том, что несчастная женщина совершенно дезориентирована и не в состоянии принимать адекватные решения. На самом деле это все, конечно, вовсе не так. Но для змеюки – все именно так, понял?..
Кай хлопнул своего друга по плечу, подмигнул и легко сбежал вниз по лестнице. Стол и в самом деле уже был накрыт. В одном из кресел добродушно щурился Лок, а Валерия, как всегда, считала своим долгом явиться последней. Больт приветственно улыбнулся Зоргану, с размаху хлопнулся в кресло и потер ладони, словно муха, присевшая на свой обед.
– Проголодался, – утвердительно произнес Кай.
– Ага, – кивнул Больт. – Что, будем ждать даму?
– Пускай она сама себя ждет, – фыркнул Кай. – Вот стану я из-за нее мучиться ожиданием!..
Валерия соизволила появиться только тогда, когда они уже успели съесть добрую половину пудинга. Вид она имела весьма выспавшийся, и Кай ощутил легкий укол зависти, так как сам он все еще продолжал позевывать.
«Еще бы, – подумал он, – она, зараза, не болталась всю ночь черт знает где, и ей не приходилось выносить всякие двери!»
Дверь он, кстати, выламывал впервые в жизни и теперь поражался, насколько это было легко. Кай давно уже забыл о разнице в притяжении и перестал рассчитывать силу своих рук: все получалось само собой. Треснув по несчастной двери, он вложил в удар почти всю свою мощь совершенно инстинктивно, едва ли отдавая себе отчет в том, что делает. Он просто знал, что дерево не выдержит его натиска, и не ошибся.
– Я слышала какую-то возню под утро, – сообщила Валерия вместо приветствия. – Вы кого-то привезли?
– Мы привезли труп Лизмора, – ответил Кай.
– Так. – Валерия потеребила вилку. – И что теперь?
– Теперь осталось лишь нанести удар. Тогда, когда мы будем знать, куда именно его наносить.
– Удар?
Кай оттолкнул тарелку с недоеденным пудингом, глотнул кофе и потянулся за портсигаром.
– По предположению Новарры, немцы и англичане встретятся для неких переговоров, посвященных применению ядерного оружия. Гитлер стремится к примирению с Великобританией; англичане же наверняка не в восторге от мысли, что их благословенные острова могут оказаться под ударом весьма мощного оружия. Переговоры, конечно же, будут сорваны, потому что в составе делегаций будет находиться немалое число «одержимых»; я полагаю, что большая часть тех, кто действует в воюющих странах. Как только мы узнаем, где они соберутся, мы нанесем удар; а я в этот момент буду дежурить в пространстве, ожидая, когда матка, принимающая своих «деток», бегущих из умирающих тел-носителей, начнет шевелиться. Тут-то я ее и достану.
– Как все просто, – скептически хмыкнула Валерия. – Удар. И чем же ты собираешься его наносить? А? Ты расстреляешь их из автоматов? Заложишь мину? Чем, Кай?
Он поморщился. Валерия была права, крыть тут было нечем. Эта проблема как-то до сих пор не приходила ему в голову. В самом деле, чем? В принципе, вся эта публика будет представлять собой довольно компактную цель, тут хватило бы и небольшого заряда, да вот где его взять? Ясно, что на корабле обеспечения ничего похожего на бомбу нет. Заказывать уже поздно, ибо счет пошел на дни, они просто не успеют…
– Нужен самолет, – тихо сказал Больт. – Но я не знаю какой. Я совершенно не умею летать на многомоторных машинах. У меня нет никакой практики, а ведь это посложнее, чем твоя «Дельта». Взлететь-то я, наверное, смогу, но вот выйти на цель и приземлиться – не знаю.
– Интересно, а как ты пересечешь Средиземное море? – Кай нервно дернул плечами и усиленно задымил сигаретой, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. – И вообще, где нам взять этот чертов самолет? Украсть?
– А почему бы и нет? – вдруг заговорил Лок. – Мне кажется, что другого выхода просто не существует.
– Своровать боевой самолет… – Кай подпер щеку кулаком и задумался. – Нет, – сказал он после короткого размышления, – если я не смогу решить вопрос с бомбой, то о самолете и говорить нечего.
«Может, Луиджи найдет нам тонну-другую тола? – подумал он. – Ночью надо будет слетать в Таранто и попробовать поискать его. За хорошие деньги здесь, в принципе, можно почти все, а у него наверняка остались друзья во флоте. Хотя, конечно, где у меня гарантия, что тут можно обойтись одним банальным толом?! Как бы не понадобилось чего покруче – самолет-то будет всего один. И опять-таки самолет. Какой самолет? Бомбер Гюнтеру доверять нельзя, он скорее всего просто промахнется мимо цели – это если вообще долетит. Найти „Бф-109“, оборудованный подвесами для бомбометания, не так-то просто, да и какая там у него нагрузка? А может быть, „Ю-87“? Самое то, что надо, только вот опять – он же фронтовой, у него дальности кот наплакал…»
Неожиданно в голове Кая сверкнула странная идея.
– Гюнтер, ты справишься со «штукой»? – спросил он.
– Если не очень пикировать, то да, – ответил Больт. – Но точность попадания я гарантировать не могу. Меня не учили швырять бомбы, я вообще не умею работать с тем прицелом. Но откуда мне придется взлетать?
– Взлетать тебе не придется, – торжествуя, захохотал Кай. – Тебе придется отцепляться от меня, запускать движок и идти на цель. А потом – сесть где-нибудь, как можно дальше от нее.
– Что значит «отцепляться»? – не понял Больт.
– В днище моей кобылы есть манипуляторы, предназначенные для фиксации аварийно-спасательных капсул, обнаруженных в космосе. Я легко подцеплю ими «Юнкерс» и дотащу его до нужного места. Потом я тебя отпущу, ты запустишь двигатель и полетишь к цели. Я сброшу тебя с хорошим запасом высоты, так что у тебя будет резерв по времени. Нам придется идти днем, поэтому я поднимусь тысяч на двадцать, чтобы нас никто не увидел…
– А я? – поразился Больт. – Я ж сдохну на такой высоте! Чем я буду там дышать? А… а давление?
– Не считай меня идиотом, – отмахнулся Кай. – Ты напялишь мой боевой скафандр и будешь чувствовать себя не хуже, чем сейчас.
Валерия звонко постучала вилкой по своему бокалу.
– Мальчишки, – презрительно сказала она, – вы так увлеклись, что это просто смешно. Самолет… Какой самолет, какая бомба? На каком свете вы вообще находитесь?
Она отбросила вилку, рывком встала и зашагала к дому.
– Старуха дала трещину, – тихо заметил Кай. – Что же касается самолета, то на самом деле все не так уж и сложно. Хотя, конечно, риск серьезный. Надо спросить у леди Марии, нет ли у нее трех десантных комбинезонов. Нам придется работать в боевой части, а ты сам знаешь, насколько сложно подавить караул.
– А зачем? – невинно поинтересовался Лок. – Разве ты не можешь просто подцепить самолет и улететь с ним?
– Наверное, я отупел настолько, что совершенно перестал соображать, – мрачно хмыкнул Кай. – В самом деле, на кой ляд нам кого-то давить? Подлетим ночью, выпустим наши «лапки», подцепим птичку да и дунем повыше, чтобы никто не достал.
– Представляю себе рожи караульных, – довольно осклабился Больт. – Вот смеху-то будет, господи! Посреди ночи «штука» сама по себе начинает подниматься и вдруг со страшной скоростью исчезает в небе!
– Н-да, правда, надо сперва его найти… И все равно остается проблема чертовой бомбы.
Кай в очередной раз зевнул, зачем-то посмотрел на часы и поднялся.
– Я должен выспаться, – твердо заявил он. – Хотя бы до вечера.