– Вот только Луки-то мне и не хватало, – сказал Торвард, выворачивая штурвал. Дитц третьи сутки находился в обществе очаровательных дам, проходя таким образом курс психологической реабилитации по случаю перенесенного им стресса, и быстро отремонтированным «трехсотым» Королев управлял сам, не доверяя остальным пилотам.

– Кажется, у меня начинает болеть зуб, – пожаловался Ровольт, – наверное, это оттого, что Лука сорвал меня с серьезного совещания.

– Аптечка под левой рукой, – ответил Торвард, – что там у тебя такое серьезное?

– Формируем состав министерства юстиции. Возглавить его я пригласил Руперта Моргана, довольно натасканного орегонского практика.

– И когда он здесь будет?

– Уже вылетел.

Катер плавно скользнул вниз. Торвард вывесил машину под серебристым бортом личного крейсера господина Луки – хлопнули, отстреливаясь, опоры шасси, и «ТР-300» мягко опустился рядом с широким трапом левого борта.

– Ну, пошли… «папа» уже ждет.

Кириакис стоял на верхних ступеньках, щурясь от яркого тропического солнца. Одет он был вполне по погоде: крепкую фигуру гангстера ладно обтягивал дорогой белый костюм, на голове красовалась широкополая шляпа.

– Знаете, джентльмены, все-таки это невероятно! Совершенно невероятно.

– Вам здесь нравится, дорогой Лука?

Они обменялись рукопожатиями, и Кириакис, приятельски хлопнув Торварда по плечу, восторженно развел руками:

– Хотите верьте, хотите нет, но я до самого конца не мог поверить в реальность вашей авантюры. Невероятно, невозможно!

К трапу бесшумно подплыли два шикарных антиграва, и Торвард учтиво распахнул дверь:

– Прошу, дорогой Лука. Здесь, в порту, находится единственный на этой планете приличный ресторан.

Лимузин облетел приплюснутый нос крейсера, промчался мимо серой громады «Слая» и повернул к видневшимся на горизонте башням портовых комплексов.

– Где же «Валькирия»? – поинтересовался Кириакис. – Еще на посадке я удивился ее отсутствию.

– Старуху мы пока перегнали в район столицы, – объяснил Торвард. – Завтра начинают садиться орегонские карго с заказанными грузами, а порт слишком мал. Линкор занимал всю длину посадочного поля, не оставляя места для грузовиков.

– Значит, вы все-таки решились на масштабное строительство?

– Опасность, дорогой Лука. Мы заказали противодесантные комплексы и строительную робототехнику. Строить тут нужно все – причем с нуля.

– Опасность? – Лука хитро пошевелил бровями. – Не знаю, не знаю. Ситуация сейчас меняется с каждым днем! У нас будет время поговорить об этом. А пока что – показывайте, дорогие хозяева!

В холле башни делового центра их встречала целая делегация: начальник порта, пара местных боссов, владелец кабака и куча охранников. Свита Торварда деловито оттерла всех их в сторону, оставив лишь владельца питейного заведения, и образовала нерушимый живой коридор, по которому прибывшие быстро прошли к лифту. Стеклянная кабина подняла их на последний этаж – здесь, среди небольших благоухающих деревьев, растущих прямо из дымчатого пола, был накрыт один-единственный стол. Лопающийся от восторга хозяин ресторана подвел к нему высокопоставленных гостей, выслушал причитающуюся ему долю похвал и испарился, пятясь в почтительнейшем поклоне.

– Ну что ж, – Торвард распечатал вогнутую, матового стекла флягу с коньяком и довольно осклабился, – теперь-то вы верите?..

– Да-а, – прогудел Кириакис, любуясь панорамой порта, – теперь да! Даже кабачок вполне на уровне. И закуска, как я посмотрю, тоже. Цивилизация!

– Ну, до цивилизации нам еще очень и очень далеко, – махнул рукой Ровольт, – но дайте нам пару лет, и мы устроим здесь милое местечко. Я приготовил для вашего референта проект экономического законодательства – и думаю, что он будет весьма удивлен.

– Польщен… и – что же? Вкратце?

– Налоги, дорогой Лука, налоги и льготы. Бифорт будет самым благоприятным для бизнеса миром в нашей Галактике. Как вам понравится планета, не берущая акциза за транзит карго?

– Надо думать, банкам это более чем понравится. А знаете, дружище, это здравая идея – я имею в виду решение избавиться от всех этих толп нахлебников, которые ни черта не делают, но требуют святости ленных прав и всех соответствующих податей. Ведь именно подобная хренотень разъедает Объединенные Миры.

– Это будет очень свободный мир, любезный Лука. Мы решили, что в нашей ситуации не стоит делать ставку на развитие собственной промышленности. Мы будем строить планету бирж и банков, планету-перекресток, куда будут прилетать для того, чтобы заключить сделку и как следует развлечься: любые игры, любой секс, любые зрелища.

– Великолепно! – искренне восхитился Лука, поднимая рюмку. – Я уже чую запах миллиардов. О-оо, какие это будут миллиарды! Давайте поскорее выпьем, пока этот непревзойденный аромат ласкает мой нос.

– А он и не выветрится, – уверенно заявил Торвард, – это, видите ли, один из компонентов здешней атмосферы.

– Идея, джентльмены, превосходная, – повторил Кириакис, усердно закусывая коньяк цитрусовым салатом. – И ситуация ей весьма благоприятствует. Орегон сейчас пухнет от денег и активно ищет, куда бы их пристроить, – так что в вас вцепятся сразу, как только станут известны основные позиции вашей экономической программы. Разумеется, вам нужна реклама. Здесь я вам помогу. Вы сами прекрасно понимаете, что на Орегоне у меня предостаточно всякого рода кнопок – так вот, я придавлю парочку из них, и через некоторое время сюда пожалуют господа репортеры и разные там политические обозреватели. Надеюсь, у вас хватит ума не отказать им в гостеприимстве. Познакомите их с парой министров, дадите пощупать хорошеньких секретуточек и референточек, ну, сами понимаете.

– Все это здорово, – согласился Торвард, – но пока остается военная опасность…

– А вот теперь – о главном, – сказал Лука, продолжая добродушно улыбаться, – о том, ради чего я гнал сюда звездолет и ради чего я отрываю вас от серьезных дел.

– Ну? – напрягся Королев.

– Так вот, ваша милость, – опасности со стороны ОМ вы можете не бояться. Вы можете просто забыть о ней. Сейчас, именно сейчас, когда мы с вами сидим на прохладном ветерке и попиваем недурной коньячок, Совет Объединенных Миров решает вопрос о разрыве всех отношений с Орегоном.

– Что-о? – хором спросили Королев и Ровольт. – Светлейшие спятили?

– Да. По крайней мере очень на то похоже. Их владетельные милости заявили, что больше не могут терпеть притязаний презренных лавочников и торгашей, чья бесконечная суета разлагает народы, сеет в душах смуту и отвлекает людей от преклонения перед священными ценностями цивилизации культуры и порядка. Конец цитаты. Вам нравится?

– И что же, лорды наложат секвестр на все орегонские капиталы, работающие в пределах ОМ? – догадался Ровольт.

– А вы как думали? Вся штука в том, что Совет плохо представляет себе реакцию Орегона. Сенату совершенно начхать на грядущую самоизоляцию Светлейших, но деньги, джентльмены! Ведь это война! Нет, войны в ее традиционном проявлении – со всякими там десантами, захватами и так далее, не будет, но начнется война экономическая – которая, в свою очередь, повлечет за собой войну тайной политики. Так что вы можете считать, что выиграли не просто один сет, а уже и всю партию! Объединенные Миры выпадают из игрового поля человечества. Все, их уже нет.

– Вот это да, – Торвард вытер вспотевший лоб и снова потянулся к фляге, – за это надо выпить. С ума сойти можно.

– Можно, – подтвердил Лука, – но не нужно. Идиотов кругом и без вас хватает. Вы, милорд, будьте так любезны остаться в добром здравии, потому что я хочу перейти ко второй части нашей беседы.

Они чокнулись. Упав на спинку легкого кресла, Торвард не спеша закусил коньяк долькой апельсина и достал сигару. Ровольт, все еще переваривая услышанное, задумчиво постукивал по столешнице своим массивным серебряным перстнем.

– Мы с вами, джентльмены, весьма серьезные люди, – начал Кириакис, сосредоточенно раскуривая толстенную сигару, – весьма… мы с вами работаем не первый день, имеем определенные обязательства друг перед другом, и дела наши идут совсем неплохо. Наши сделки принесли нам недурные дивиденды, не так ли? Однако же судьба распорядилась так, что мы живем в стремительно меняющемся мире, и лишь дураки не умеют извлечь из этого обстоятельства прибыль.

– Ну, нам пока это удается, – улыбнулся Торвард.

– Безусловно. Я хочу, чтобы так продолжалось и впредь… и сегодня я намерен предложить вам крупную сделку. Вкратце мое предложение звучит так: я желаю легализовать значительную часть своих капиталов, более того, я хотел бы вообще отойти от левака. С вашей, разумеется, помощью. Я желаю стать первым инвестором вашего мира – абсолютно легально! Конечно же, одними инвестициями дело не ограничится. Если вы согласитесь предоставить мне некие э-ээ… я бы сказал, эксклюзивные льготы, я, со своей стороны, готов давить на все свои кнопки до тех пор, пока они не протрутся до дыр.

– Звучит заманчиво, – поднял брови Ровольт, – но что вы понимаете под эксклюзивностью желаемых льгот?

Кириакис отпил из бокала, наполненного густым маслянистым соком какого-то местного фрукта, и многозначительно пыхнул сигарой.

– Предупреждаю сразу: их список велик. Во-первых, я хотел бы иметь пай в таком деле, как эксплуатация местного порта: подобные кормушки мне нравятся. Во-вторых, я хотел бы иметь зеленую линию в получении любого рода патентов и лицензий на игорные и прочие заведения. Я хочу иметь приоритет в получении прав на создание транзитных безналоговых зон и я хочу иметь свою руку в негласном контроле над перемещениями транзитных лиц. Кажется, я не прошу ничего невозможного? Ах да, я забыл о главном: я желаю принять руку его милости лорда Торварда, став одним из его подданных.

– Барт, распорядись о выдаче нашему дорогому другу соответствующих документов, – рассмеялся Королев. – Правда, пока что у нас нет ни флага, ни герба, ни – самое главное – политического признания со стороны ведущих человеческих миров.

– Думаю, что мы сможем согласиться с вашими предложениями, – покачал головой лорд-канцлер. – Я по крайней мере нахожу их вполне разумными и взаимовыгодными. Вы можете начинать хоть завтра, а связаться со здешними банкирами я могу прямо сейчас. Полагаю, что его милость лорд-владетель не станет возражать против предоставления вам возможности трудиться в режиме максимального благоприятствования. Что скажешь, Тор?

– Скажу, что аврорский дипломатический корпус потерял в твоем лице великого краснобая. Хотя, с другой стороны, я приобрел ловкого лорд-канцлера. Да, дорогой Лука! Я не вижу причин для возражений. Ни малейших! Мы деловые люди, и мы прекрасно понимаем, как делаются деньги.

– Прекрасно, джентльмены. – Лука сам взялся за флягу и наполнил рюмку. – С вами чертовски приятно иметь дело. С вашего позволения, здесь останутся несколько моих парней, референтов по экономике. Я отдаю их вам и прошу гонять их в хвост и в гриву, не позволяя лодырничать. Пусть смотрят по сторонам и принюхиваются. Моя прибыль – это ваша прибыль. Я же займусь делом сразу, как только разберусь наконец со всеми грэхемскими вопросами. Кстати, прибудет ваш старый приятель Ярро – доктора вдруг прописали ему мягкий климат… Я думаю, что он найдет там себе забаву по душе.

Крейсер Луки стартовал сразу же после окончания обеда. Оставленные им референты – четверо вежливых и нарочито деловитых молодых парней, на физиономиях которых были нарисованы лучшие орегонские университеты, заняли кресла в пассажирском салоне «трехсотого» и совершенно не удивились тому обстоятельству, что лорд-владетель сам уселся за штурвал своего катера.

Торвард высадил всю компанию на столичном аэродроме, а затем, развернувшись, отправился на линкор. «Валькирия» стояла на невозделанной равнине в двухстах километрах от Форт-Джастина, и вокруг нее суетились сервисные роботы – неутомимый Вольф продолжал мелкий ремонт.

Выслушав (скорее из вежливости, чем по необходимости) доклад вахтенного офицера, Торвард поднялся на борт. Капсула вынесла его в самую середину корабля, где находился огромный бортовой лазарет, оборудованный лучше, чем самые дорогие клиники Орегона и Авроры. Кивнув вахтенному медику, он прошагал в уютную небольшую палату, где лежала Энджи.

– Привет, малыш…

Она улыбнулась и отложила плоский инфорибокс, с которым работала.

– Привет, Тор. Как дела?

– У нас был Лука, – он присел на край ее койки и взъерошил рассыпавшиеся по подушке светлые локоны, начавшие уже темнеть у корней, – и у него очень хорошие новости. Мы можем никого не бояться. Политическая ситуация изменилась так, что теперь никакой Хэмпфри на нас не полезет. А еще Лука хочет заняться на Бифорте бизнесом. И это меня очень радует. Скоро мы с тобой купим самую шикарную яхту и полетим на Орегон просаживать деньги.

– Ты бы хоть подыскал себе какое-нибудь жилище!.. – рассмеялась Энджи. – Ты до сих пор квартируешь на «Валькирии»?

– Ночую, – усмехнулся он в ответ, – иногда.

– Кстати, ко мне заходил Берт. Он искал тебя, но, похоже, ни одна собака на всем Бифорте не знала, куда делся его милость лорд-владетель.

– Он уже пришел в себя?

– Вроде да – по крайней мере он имел совершенно обалделый вид и очень симпатичную девулечку под мышкой. Тор, почему у тебя такие красные глаза? Ты мало спишь или все время жрешь виски?

– И то и другое. Я устал, малыш, я страшно устал. Как только тебя отсюда выпустят, мы отправимся куда-нибудь к морю – помнишь, ты так хотела поплавать, а у нас ничего не получалось. Зато теперь у нас целая планета!

– Я встану через пару дней, – лукаво улыбнулась девушка, – и поймаю тебя на слове. Если, конечно, вашей милости будет угодно принять мою ничтожную особу.

Торвард наклонился к ней, коснулся губами ее лба… его рука медленно поползла под одеяло.

– Я тебя хочу до одури, – признался он, – вот прямо сейчас. Это кошмар какой-то, честное слово!

– А что нам мешает? – прошептала Энджи, глядя ему в глаза. – Закрой дверь изнутри…

…Он покинул лазарет, когда золотой диск далекого солнца уже наполовину скрылся среди пиков западных гор. Стоя под уходящей в небо черной стеной правого борта, Торвард ждал вызванного им Гота и с наслаждением вдыхал прохладный степной воздух. Где-то высоко над спиной огромного корабля картаво вопили птицы, под ногами у него назойливо жужжало какое-то насекомое. Он дышал воздухом своего мира, и сейчас ему не хотелось думать ни о делах, ни о дожидающемся в столичном ресторане Ровольте – ему было просто хорошо.

Скатившийся по ступеням трапа Гот вырос перед его глазами странным жестикулирующим шаром, и Торвард спустился с небес на землю.

– Как жизнь? – спросил он у пилота.

– Все в порядке, милорд. Кстати, не подбросите ли в город? Я хочу прогуляться по прохладе, может, подцепить себе девчонку…

– Ты так и поедешь? – Гот был туго-натуго затянут в портупеи имперского мундира, на плечах его сверкали золотые майорские погоны, а петлицы украшали рубиновые ракеты флаг-пилота.

– Да… я, собственно, как раз хотел купить себе что-нибудь штатское и какой-то коптер, а то я вообще раздетый и бескрылый.

– Ну тогда пошли – потолкуем по дороге.

Дежурившие под катером охранники резво побросали сигареты и исчезли в пассажирском салоне. Торвард привычно плюхнулся в пилотское кресло, подождал, пока Гот захлопнет тяжелую дверь рубки, и запустил двигатели.

– Послушай, Райн, – сказал он, отрывая машину от земли, – ты не согласился бы занять должность в совете директоров нового космопорта? Скажем, пост технического директора?

– Я?! – Гот аж подпрыгнул в кресле. – Вы шутите, милорд! Я… знаете, я все-таки человек военный, а все эти штуки… они не для меня.

– Ну тогда, может быть, ты примешь командование Военно-Космическими Силами Бифорта? Начальником штаба у тебя будет Кейн, с ним мы уже разобрались.

– А что на это скажет лорд Ник? Он человек весьма амбициозный…

– Ник уже назначен исполнительным директором имеющегося порта и будет таковым в порту новом. Он в полном восторге, и работы у него хватает. Пока еще там командует прежний олух, но со дня на день Ник его вышвырнет.

– Знаете, командир, – Гот поелозил в кресле, зачем-то включил систему боевой ориентировки, выключил и решился:

– Знаете, я очень хотел бы получить от вас какое-нибудь скромное именьице, завести себе молоденькую деваху и заниматься сельским хозяйством.

– Не позволю, – покачал головой Торвард, – имений и девах ты можешь заводить сколько угодно, но сидеть без дела я тебе не позволю. У меня тут бездельников не будет. Не хочешь работать в порту – будешь работать в департаменте торгового флота. А станешь умничать – дам в зубы дивизион и будешь разводить свиней в казематах. Так что ты думай. Завтра наведайся к господину референту по вопросам развития, то бишь к Максу Шрайверу, и поинтересуйся у него по поводу имеющихся вакансий. Потом доложишь о принятом решении.

– Тогда уж лучше главнокомандующим Военно-Космическими Силами. С Кейном мы поладим, лопни моя печень! Он мужик дельный.

– Вот и славненько. Соответственно, завтра найдешь меня, заверишь вступление в должность и натянешь на себя генеральский мундир. Задаток тоже завтра.

– О Господи!.. – Гот устало провел рукой по лицу и спросил:

– Вы меня для этого и вызывали?

– Нет. Я вызвал тебя для того, чтобы сообщить, что по ВКС Бифорта снимается готовность два. Можешь спокойно отправлять свободных людей в город. И, кстати, учти: за них теперь отвечаешь ты. Не волнуйся, – сняв правую руку со штурвала, Торвард хлопнул Гота по плечу и весело подмигнул, – мы решим все эти проблемы. Ты помнишь, как мы разгружали «Валькирию»? Вот это был вопросик! А все сегодняшние дела решатся сами собой, увидишь.

Он посадил катер неподалеку от приземистого комплекса столичного аэровокзала, не спеша спустился по трапу и остановился в трех шагах от подъехавшего лимузина. Почти скрывавшееся за горизонтом солнце окрасило мир в пастельные кремово-розовые тона, с севера тянуло прохладным вечерним ветерком; Торвард разглядывал вереницу людей, стоящую под бортом небольшого рейсового коптера на Норхэм, и улыбался – а они робко улыбались ему, странному человеку в ослепительно белом камзоле: конечно, многие его узнали и сейчас осторожно рассматривали…

– Ах, какой вечер! – сказал он Готу и шагнул к распахнутой дверце кара. – Садись, я довезу тебя до центра.

Лимузин мягко качнулся и понесся по окраинному ситивэю. Главнокомандующий, раскурив позаимствованную у лорда-владетеля толстую сигару, опустил бронестекло двери, откинулся на кожаные подушки роскошного сиденья и блаженно прикрыл глаза.

– А все-таки в этом что-то есть, – сказал он.

– В чем? – удивился Торвард. – В статусе особо важной персоны? Ха-ха. Впрочем, сам увидишь…

Антиграв промчался по ярко освещенным улицам центра и замер возле высокого старого здания с застекленным первым этажом. Выскочивший из шедшей сзади машины охранник распахнул дверцу.

– Ну, до завтра, – сказал Торвард. – Не вылезай, тебя отвезут, куда скажешь.

В холле ресторана его приветствовал рослый седовласый хозяин в сопровождении старшего метрдотеля – они провели Торварда в отдельный кабинет, где его уже ждали Ровольт, Флетчер и шикарно одетая Элит, выслушали заказ и испарились.

– Молодец, парень, – улыбнулся Торвард, пожимая руку Флетчеру, – хороший костюм. Видишь, как я тебе помог! А ты, девочка, – повернулся он к покрасневшей Элит, – прямо светская дама. Ну, Барт, – как прошел день?

– Глазки закатываются, – ответил лорд-канцлер. – Наверное, сегодня я попытаюсь расслабиться, так вы не обращайте внимания.

– Последний раз мы, кажется, расслаблялись на Грэхеме, – хохотнул Торвард, – так что уже давно пора.

– Пора… если б я мог себе позволить иметь с утра тяжелую голову! Завтра у меня три совещания и обед в банке, а потом поездка в один славный субтропический городок – мне хотят показать будущий курорт. Знаешь, тут, оказывается, есть немало людей, жаждущих работать уже сейчас!

– Запишешь мне координаты этого городка: Энджи умоляет меня провести вечер у моря.

Неслышно вошедший метрдотель расставил на столе тарелки и графины, заказанные Торвардом. Ровольт пошевелил носом:

– Ты будешь пить виски?

– Я не хочу накачиваться вином на ночь. На «Валькирию» я сегодня уже не полечу, так что можно и вмазать. Знаешь, меня так заморила эта семейка Тильсов, что как-то до сих пор от них отойти не могу. Чертовы ублюдки! Кстати, ночью должен быть доклад от Эштона – он сейчас воюет с еще одним грозным владетелем. Их тут немало, сукиных детей…

– Да. И на это уйдет какое-то время. Впрочем, на них-то я как раз плевать хотел, у меня есть проблемы поважнее. Тебе не кажется, что наш дорогой «папа» породит на планете коррупцию – причем в невиданных масштабах?

– Барт, Барт, – засмеялся Торвард, поднимая рюмку, – с каких это пор ты стал таким ревнителем государственной нравственности? Жаль, что Энджи лежит в лазарете – она прочитала бы тебе по этому поводу целую лекцию. Уж не причисляешь ли ты себя к числу законопослушных граждан? Да, я не сомневаюсь в том, что Лука со товарищи превратит Бифорт в грандиозный бардак – но заметь, Барт, это будет очень богатый бардак! Да, у нас будет гангстерская планета, но у нас не будет нищих, потерявших надежду людей. Ты видел, как живут вилланы-арендаторы, у которых владетели отбирали последний кусок? Съезди за город, полюбуйся!

Ровольт вздохнул и опрокинул в рот бокал вина.

– Ты знаешь, – начал он, рассеянно ковыряясь вилкой в салате, – когда мы с тобой начинали всю эту кашу, я хотел просто поразвлечься… потом мои обстоятельства резко изменились – ну, ты помнишь, – и мне просто не оставалось ничего другого, кроме как рубиться во всех наших бредовых авантюрах. Конечно, меня потрясала твоя неистовая амбициозность, но я никак не мог предположить, что мы с тобой станем чемпионами мира по извлечению прибылей из катаклизмов смутного времени. Хотя – повторяю! – все это с самого начала было не более чем авантюрой, причем совершенно параноидальной. Ну скажи мне: кому, кроме тебя, спятившего на родовой славе, могло прийти в голову оттяпать планету у Светлейшего Лорда? Кому-у?

– Тебе это не понравилось? – иронично прищурился Торвард. – А что ж ты раньше молчал?

– Я говорю вовсе не об этом! Давай не будем сейчас ставить вопрос в такой плоскости. И вообще я ни с кем не спорю и никому ничего не доказываю – я просто размышляю. Понимаешь, когда мы начали крутить дела с «папулей», я думал, что мы просто заработаем немного денег и сможем повеселиться где-нибудь на Авроре. Но потом, когда ты стал массированно закупать боевую технику и громить всех подряд, я понял: обратной дороги у нас нет. Да и Лука вдруг всерьез заинтересовался твоей фигурой. Ты что же, думаешь, что сейчас он прилетел в гости так вот, наобум – потолкую-ка я с парнями, может, и выгорит пара крон? Ага, конечно! Все, все это было продумано им еще тогда, когда вы с Блантом крали заряды у несчастного лорда Бака! Не будь Луки, сидели бы мы тут!

– Почему тебя это так задевает? Ревнуешь ты, что ли?

– Пойми, Тор: меня ничто не задевает. Нет, вру – вот ножка у стола неудобно изогнута, и я все время цепляюсь за нее коленом. Тор, я сижу и думаю: а что же будет дальше? Да, сегодняшний интерес «папы» обеспечит нам процветание, но как, черт побери, оно будет выглядеть? Знаешь, я не верю, когда Лука толкует о легализации своего бизнеса. Такие, как он, просто физически не могут мыслить легальными категориями. Наверняка он скоро предложит там парочку афер с какими-нибудь банками или что-то в этом роде. Причем Лука – классный мастер таких штук, он обстряпает все так, что потерпевшие вообще ни хрена не смогут понять. Но дело в том, что нам сейчас это уже ни к чему!

– А как, кстати, его мальчики?

– Мальчики? Гм, мальчики что надо – за эти полдня они меня уже уморили. Их интересует все, вплоть до среднестатистического цвета трусов среднего жителя Бифорта. Вот мне, кстати, очень тяжело работать без Энджи. Конечно, она ни хрена не смыслит в деталях, зато общие идеи у нее просто поразительные! Вот, к примеру, мысль о транзитных зонах: прямых налогов не будет, но мы обяжем клиентов работать с нашими банками и выкачаем из них намного больше за счет вала и высокой оборачиваемости средств. Наши кроны будут крутиться, что твоя турбина!

Торвард покинул компанию незадолго до полуночи. Лорд-канцлер был мертвецки пьян и нес удивительную околесицу – Королев даже удивился, что кадровый офицер может так нажраться. У входа его ждал заказанный у хозяина открытый антиграв: почтительнейший метрдотель с поклоном вручил ему тонкую пластинку ключа, и Торвард, распахнув дверцу, забрался в уютный кокпит двухместной машины. Мягко взрыкнул акустически настроенный движок, и кар поплыл вдоль освещенной фонарями улицы.

Он впервые ехал по ночной столице, и сейчас его приятно удивило большое количество гуляющих: люди сидели на верандах симпатичных маленьких кафе, неспешно брели по тротуарам или стояли, попивая вино и пиво, под мягкими желтыми плафонами. Пару раз его узнали, и он небрежно отмахнул честь в ответ на почтительные поклоны – завтра эти люди будут восхищенно толковать о непревзойденной учтивости нового лорда-владетеля, ибо Хэмпфри – это он знал точно – не удосуживался появляться на улицах Форт-Джастина, не говоря уже об улыбках и взаимных приветствиях.

Он не боялся случайного выстрела – и не потому, что сзади неотступной тенью шла машина с охраной – нет, сейчас Торвард был уверен, что стрелять в него не станут. Неожиданно ему захотелось пива, большую кружку янтарного пива с солью, и увидев справа на тротуаре столики и выходящую прямо на улицу стойку небольшого бара, он повернул руль и затормозил.

Сидевшие за столиками люди вдруг притихли.

– Добрый вечер, господа, – мягко улыбнулся им Торвард, подходя к стойке.

– Добрый вечер, ваша милость, – пробормотал побледневший бармен, – что изволите приказать?

– Кружечку пивка, старина. Светлого и с солью. А?

Порывшись в кармане, Торвард бросил на стойку мятую орегонскую крону, но развернувшийся с кружкой бармен ее не заметил.

– Вы разве не принимаете такую валюту? – удивился Королев.

– Ка-как можно, – задохнулся бармен, отодвигая купюру от себя, – разве я смею брать деньги с вашей милости?

Торвард положил руку на его ладонь:

– Запомни, старина: я здесь не для того, чтобы грабить… и запомни еще вот что: мои права ничем не отличаются от твоих – отличаются только обязанности!

Взяв в руки кружку, он взгромоздился на высокий табурет и как ни в чем не бывало развернулся к столикам. Люди не ушли, они все смотрели на него, словно ожидая чего-то.

– Господа, – умоляюще произнес Торвард, – не стоит портить себе вечер! Я просто остановился выпить пива – я не представляю никакой опасности, и не нужно смотреть на меня с таким ужасом. Я вешаю только тех, кто грабил вас в последнее время, а честным людям я желаю только добра: ваше здоровье, господа!

Он сделал большой глоток, повернулся и вдруг замер: по улице медленно брела Милен в красивом синем платье. Увидев его, она почему-то виновато улыбнулась и подошла к стойке.

– И что это значит? – тихо спросил он.

– Самовольная отлучка с боевого поста, – улыбнулась женщина, – я отпросилась у Ника и улетела рейсовым коптером. Мне очень хотелось погулять… просто погулять.

– Одиночество не идет на пользу красивым женщинам, – с укором заметил Торвард. – Почему я не вижу рядом с тобой симпатичного мальчика?

Милен грустно улыбнулась и спросила у совершенно обалдевшего бармена бокал легкого вина.

– А ваша милость изволит прогуливаться?

– Грех терять такой чудесный вечер. К тому же я очень устал.

– Я, наверное, тоже…

– Милен, – Торвард поставил кружку на стойку и потянулся в карман за сигарой, – Милен, ты устала от самой себя. Ты думаешь, я не знаю, почему ты решила удрать с «Валькирии» и приняла этот дурацкий корвет, который и стрелял-то всего два раза?

Женщина печально опустила глаза. Уголки ее красивых губ едва заметно дернулись.

– Дружище, – сказал Торвард бармену, – найди-ка мне бутылочку хорошего винца. Такого, знаешь, легкого, вечернего.

Он выложил на стойку пятидесятикронную купюру и коснулся пышной прически Милен:

– Не будем пугать людей. Вон стоит моя машина.

Бармен вынес из подсобки высокую бутыль и вручил ее Королеву.

– Ваша милость изволит приказать бокалы?

– Не надо, у меня есть – в машине. Доброй ночи, господа, – он элегантно воздел к виску два пальца и прошел к своему кару.

– Какой у нас красавец лорд, – восхищенно прошептал кто-то за его спиной.

– Красавец… но вешает лихо.

– Брось ты, Пит! Ты сам бы их не вешал?

Торвард незаметно улыбнулся и тронул рукоять акселератора. Да, это было правильно. С утра весь городок будет говорить о том, как красавчик лорд-владетель пил пиво на улице, а потом уехал с шикарной дамой в шикарном каре, – а также о том, что он удивительно вежлив и совсем не кажется ужасным. Обыватели не любят оторванных от жизни властителей, и имидж элегантного молодого плейбоя мог принести гораздо большие дивиденды. Энджи, как-то сказавшая ему об этом, была совершенно права. Заставь их восхищаться, посоветовала она, и ты будешь непробиваем.

Он остановил машину неподалеку от выезда на аэропорт – кар с охраной замер сзади, спрятавшись в тени высоких деревьев. Раскрыв ящичек на приборной панели, Торвард вытащил из него пару высоких бокалов и умело распечатал бутылку. Милен улыбнулась – одними глазами:

– Хм, это так романтично…

– Наверное, – ответил Торвард, разливая вино по бокалам. – Наверное… понимаешь, Милен, мы многое могли бы сказать друг другу, но… зачем? Случилось то, что должно было случиться.

– А знаешь, я совсем не ревную, – тихо произнесла она, глядя куда-то в сторону. – Я даже люблю ее…

– Милен, – умоляюще выдохнул Торвард, – очнись, вернись в реальный мир. Да, я обещал тебе надежду. Но я имел в виду совсем другое! И посмотри – разве я не сдержал своего слова? А ты…

– А я потерялась. Да, я потерялась: я знаю, что это глупо, но я не могу найти себе места нигде: ни на Оксдэме, ни в рубке «Валькирии», ни на корвете, ни даже здесь!

Пальцы Торварда легли на ее ладонь; она повернулась к нему, и только сейчас, в отраженном свете лун, он сумел разглядеть ее огромные светлые глаза и понять, насколько красива эта отвергнутая им пышноволосая женщина.

– Знаешь, – тихо произнес он, – я ведь тоже потерялся. Я добился своего, и вдруг оказывается, что все это, в сущности, – пыль, всего лишь пыль да неуемная гордыня. Я сижу и думаю – зачем? Кому я здесь нужен? Вокруг меня бурлит какая-то жизнь, вон лорд-канцлер с законами носится, а я вроде как стою посреди всей этой возни, и никто меня не замечает.

– Ты любишь ее? – неожиданно перебила его Милен.

– Люблю. И наверное, сейчас, после этой истории с Тильсами, для меня это самое главное. Мне было бы очень тяжело без ее поддержки. Она очень сильная женщина. Знаешь, среди нас таких уже нет, повывелись. Я впервые увидел молодую девушку, которая легко ориентируется в любой обстановке… прости.

– Не стоит. – Она осушила свой бокал, наполнила его снова и достала из сумочки сигарету. – Отвези меня в город, я остановлюсь в каком-нибудь отеле.

– Я отвезу тебя в резиденцию Барта, – ответил Торвард, запуская двигатель.

– А сам?

– В аэропорту стоит мой катер.

– По-моему, ты не совсем трезв. Ведь сейчас ты летаешь сам?

– Кому какое дело, трезв я или нет, – с горечью сказал Королев. – Кому, а?