–…Боже, Боже, они все здесь, я их вижу! Имперский корабль… Господи, какой же он огромный – и с ним еще пять кораблей, орегонские. И еще кто-то такой… какой-то чужой? Он тоже большущий, как…

Крохотный исследовательский корвет под флагом Объединенных Миров, пологой дугой обходивший систему Бифорта, судорожно развернулся и ударился в бегство, форсируя движки в рискованном сверхсветовом разгоне.

Он был замечен вовремя, но первая выпущенная «Валькирией» ракета его достать не смогла – расстояние было слишком велико, и ее миниатюрный двигатель, рассчитанный на несколько секунд жизни, выгорел раньше, чем головка захватила целеуказание, – узкая черная стрелка умчалась в бездну пространства, проскочив в десятке градусов от цели. Корвет успел начать передачу.

Райнхард Гот, извергая фонтаны отборнейшей ругани (сейчас его, матерящегося, слышал весь экипаж!), дотянулся до моргающего полукруга панели, и из темного жерла носовой шахты выпрыгнуло тупорылое тело «Центуриона» – мощнейшей фузионной ракеты, применяемой для поражения на дальних дистанциях. Предельно форсированный сплит-мотор разогнал ее до немыслимой, невообразимой скорости, и, преодолев почти двести миллионов километров за пять секунд, «Центурион» влип прямо в хрипящие дюзы обреченного корвета, родив посреди зеленоватой тьмы короткую ослепительную вспышку. В эфире, трещавшем истошными призывами несчастного корабля, наступила наконец тишина.

Она была недолгой.

– Командирам, – произнес ровный металлический голос, – модификация оси. Строй ломать вверх-вниз от арьергарда. Эволюционный разгон. Флаг-штурману пересчитать время выхода по форс-мажорной траектории – пойдем напрямик. Десантным подразделениям – подъем, завтрак, получение личного оружия и снаряжения. Исполнять…

– Кончилось везение, – горестно пробормотал лорд старший офицер, стряхивая пепел своей сигары прямо на роскошный ковер, выстилавший пол командирского салона.

– Все в мире когда-нибудь кончается, – невозмутимо пожал плечами командир. – Нам и так неправдоподобно везло – и, заметь, далеко не один день.

– Но отсюда до Брэдхэма двадцать часов хорошего ходу!

– Ну что ж. Значит, постреляем. Я надеюсь, ты не забыл дозарядить унитарные ямы?

Торвард решился – пружина была сжата до отказа, и не было на свете силы, способной вывести его из душевного равновесия. Эскадра неслась к Бифорту. Теперь, после того, как ровный кильватерный строй был сломан и флагман вместо сложной маскировочной дуги повел своих собратьев напрямик, – теперь их видели и на планете.

– Два десять, – доложил Кейнкросс. – Рискуем, командир…

– Плевать, плевать, – отозвался Торвард. – Исполняйте.

Продолжать прятаться за гравитационными полями не имело смысла. Вопли исследовательского корвета наверняка услышали все башни Бифорта – и теперь там, на близкой уже зеленоватой планете, ревели сирены тревоги, и взмыленные люди занимали свои посты у пультов и манипуляторов. Впрочем, это тоже не имело смысла…

В десантных кубриках «Валькирии» завтракали крепкие темнокожие мужчины – свои доспехи они сменили на черные комбинезоны имперских десантников, а мечи и потрепанные лучеметы – на массивные, пахнущие смазкой «хенклиры», способные разворотить любого дракона. Шлемы, правда, они оставили прежние: с рогами, крыльями и конскими хвостами. Никакая ругань опытных унтеров не могла заставить их расстаться с родовыми тотемами: в бою они привыкли распознавать сородичей по эмблемам, украшавшим их шлемы. Смирившись, инструкторы усиленно советовали своим подопечным беречь в перестрелках именно головы, ибо пробой комбинезона представлялся весьма проблематичным.

А в каютах экипажа готовились к своему первому бою амазонки – отчаянных гурий снова ждал Бифорт. Правда, теперь уже в несколько ином качестве…

– Час сорок, – сказал Ровольт. – Вот сучий случай. Откуда здесь могло взяться это оэмовское корыто?

– Повторяю: нам слишком везло, – ответил Торвард, – никакое везение не может продолжаться вечно. Вспомни: один налет на Фиете чего стоит! С ума сойти – без всякой подготовки, без разведки – прилетели, расстреляли толпу уважаемых ублюдков и даже не наткнулись на охрану! Что это, если не фантастическое везение? А наши взаимоотношения с «папой»? Это ж надо вот так вот попасть в самую дырочку – оказаться в нужном месте в самое нужное время. Если б не он, чего б мы сейчас стоили, а?

– Ты хочешь сказать, что наше везение тоже заканчивается в нужный момент? – спросил Барт, задумчиво рассматривая свои ногти.

– Вовремя избавиться от ненужной вещи – тоже большая удача, – усмехнулся Королев. – Я считаю, что все могло бы сложиться гораздо хуже. Или нет?

Ровольт промолчал.

– Я пойду, пожалуй, – Торвард выбрался из кресла и шагнул к внутренней двери, – пообедаю и переоденусь…

– Все моторы стоп, осевая коррекция. Десанту готовность один.

– Я передумал, ребята, – сигара лениво крутнулась в крепких зубах командира, – спешить нам, пожалуй, не стоит. Я вижу какие-то шевеления в противодесантных казематах – по-моему, это прямо под нами? Давайте-ка шарахнем туда парочку ракет. Тут даже целиться не надо – просто выпустим поросят на волю, а уж они, клянусь виселицей, сами отыщут свое любимое корыто.

Бортовые шахты «Валькирии» выплюнули серию сверкающих золотистых игл – и они, полыхнув на секунду дюзами, стремительно ввинтились в дымное марево атмосферы.

– О, я вижу им понравилась такая кормежка! – обрадовался Торвард, глядя, как на экране катера, заведенном во внутрикорабельную видеосеть, ало расползаются вязкие кляксы взрывов. – Теперь можно и начинать. Вперед!

Линкор вздрогнул двигателями и нырнул в верхние слои. Погром начался.

Первая группа катеров покинула деки над экватором, где располагался центральный космопорт и жизнерадостно догорали вдрызг разнесенные ракетами противодесантные батареи – те самые, которые остались нетронутыми при первой атаке. Вторая группа, ведомая самим командиром, вышла над столицей. «Валькирия» неуклюже развернулась и в пологом снижении устремилась на юг: ей предстояла посадка на захваченном космодроме. На обратной стороне планеты «черепахи» и крейсера лорда Ника усердно громили последние – последние! – батареи Бифорта. Работы у них было немного: после двух заходов крейсера выпустили запыленные от долгого сна штурмботы и ушли на орбиту – а «черепахи», покрутившись для верности над пылающими развалинами, сдвинулись на тысячу километров и опустились в окрестностях второго по величине города планеты. Все шло по плану.

Столица только просыпалась. Три десятка черных треугольников, исторгая страшный, сводящий с ума рев, пронеслись в считанных метрах от крыш ее аккуратных приземистых домиков – и в окнах, оседая сверкающей пылью, полетело остекление. Это было жутко… в панике не зная, за что хвататься, люди выскакивали на улицы, растерянно озирались по сторонам – и видели тихое, ласковое весеннее утро, – на то, что в кронах деревьев почему-то испуганно затихли жизнерадостные прежде птицы, никто не обратил внимания. А рев ударил снова. Хищные остроносые тела катеров неторопливо проплыли над городком, взрывая залитые солнцем улицы нестерпимым грохотом, – они шли, растянувшись широким полумесяцем, и золотые, давно забытые кресты зловеще сверкали на острых плавниках атмосферных килей.

Полумесяц начал распадаться, и рык стихал, уходил вслед за выбирающими место посадки машинами… а на окраинах города уже гудели моторы танков. Они мчались по утопающим в зелени улочкам, их гусеницы безжалостно рвали дерн газонов и скверов, их настороженно вращающиеся башенки искали врага – и не находили. Сопротивляться здесь было некому.

Единственная стычка неожиданно разгорелась в центре. Рота полиции и наспех собранный дивизион городского ополчения с отчаянными криками открыли стрельбу по приземлившимся на площади перед ратушей катерам. Пилоты не решились отстреливаться: они имели строжайший приказ не стрелять по жилым кварталам. Тогда из окрестных переулков вылетели танки. Широкие гусеницы еще рвали в торможении асфальт, а из распахнувшихся в бортах люков уже летели, кувыркаясь, странные люди в черных комбинезонах и рогатых шлемах.

Они разделились на две группы – одна, обогнув площадь, короткими перебежками проскочила под стены полицейского управления, а вторая, открыв шквальный огонь, с ходу влетела в ворота башни городского совета. Первую вел невысокий изящный человек в переливающемся, мимикрирующем костюме и таком же – совершенно глухом – шлеме, а во главе второй мчался крепкий, широкоплечий мужчина в черном с серебром камзоле, высоких сапогах и криво нахлобученной широкополой шляпе. Вид космического корсара и его рычащих от ярости воинов внушал такой ужас, что полицейские офицеры, пытавшиеся задержать в воротах башни несущуюся на них толпу, в панике рухнули на колени, будучи даже не в силах бежать… и были растоптаны тяжелыми сапогами атакующих.

В здании засели почти все ополченцы. Их беспорядочная, но яростная пальба заставила нападающих остановиться на нижних этажах – выше, кажется, стреляла каждая крысиная нора.

– Романов! – гаркнул Торвард, поднося к лицу плоскую трубку радиостанции. – Рассади этим кретинам последний этаж! Они, похоже, плохо понимают ситуацию!

Один из стоящих на площади танков сдвинулся назад, прямоугольные стволы его орудий поползли вверх и выплюнули целый веер свистящих голубоватых молний. Крыша башни взметнулась в воздух. Здание дернулось: через выбитые окна было хорошо слышно, как по площади грохочут падающие сверху камни.

– Хватит, командир? – осведомился танкист.

Стрельба в коридорах утихла – ошарашенные происшедшим люди поняли весь ужас своего положения.

– Э-э-эй! – крикнул Королев, задирая вверх голову. – Эй, там! Выходи без оружия! Иначе, клянусь дьяволом, я сотру ваш клозет в порошок! Или вы мне не верите?

В наступившей тишине звонко бахнул о мрамор брошенный кем-то излучатель – и по тлеющему ковру лестницы медленно двинулись перепуганные, кое-как одетые ополченцы.

– Шрайвер! – позвал Королев, – примешь пленных. Я схожу посмотрю, как обстоят дела у Энджи. Бродли, Датч и Филин – за мной!

Пробежав через распахнутые ворота, они запрыгнули в ближайший танк. Водитель без слов понял своего командира, рванул рычаг селектора трансмиссии и бросил тяжелую машину через площадь. В мрачном пятиэтажном бастионе полицейского управления шла самая настоящая битва. Весь квартал был плотно оцеплен черными коробками танков – стволы их орудий смотрели в горящие окна совмещенного с внутренней тюрьмой здания, но танки не стреляли. Выстрелы грохотали там, внутри.

– Энджи, малыш, – позвал Торвард, – как у тебя дела?

– Плохо! – в уши ему ударил гулкий гром чьего-то «хенклира» и далекие крики. – Они цепляются за каждый угол! Их тут много, ужасно много!

– Я понял, – ответил Торвард, – продержитесь там еще чуть-чуть… Шрайвер! – крикнул он, переключив канал. – Оставь там человек пять – и сам останься, – а остальных всех давай сюда, к полицейскому управлению!

Подошедшее со стороны башни подкрепление с ходу ворвалось на четвертый этаж, выбив оттуда бегающих в кромешном дыму копов.

– Наверное, не стоит с ними нянчиться, – сказал Королев, заглядывая в чей-то разгромленный кабинет, – не хотят сдаваться – будем жечь… всех!

– Но они же, в общем-то, ни в чем не виноваты! – возразила Энджи.

– Кто – копы? А ты знаешь, что всю планетарную полицию назначает лично его Светлейшая милость? Да это же мразь на мрази, прости Господи! Все, идем отсюда. Бродли, принимай командование! Жечь всех, кто не желает складывать оружие, – разорви меня дьявол, эти подонки надеются, что в город подтянутся местные войска. Надо их переубедить!

Спустившись вниз, они пересекли на танке площадь – водитель без стеснения загнал машину во двор городского совета и лихо развернулся под сбитыми с петель дверями.

– Стой здесь, Франк, – приказал ему Торвард, – ты можешь мне понадобиться. Идем, малыш, посмотрим на дела рук Божьих!

Макс Шрайвер разместил пленных ополченцев в небольшом конференц-зале на третьем этаже здания. Сам он гордо восседал на трибуне, просматривая стопку отобранных у пленных документов. Оставленные им воины Грэхема стояли у входа с «хенклирами» наперевес. Рядом с Максом, небрежно забросив лазер за спину и положив на трибуну свой шлем, затягивалась коричневой сигаретой гибкая высокая девушка.

При появлении Торварда солдаты у входа почтительно склонили головы. Макс ловко соскользнул на пол, вытянулся в струнку и отрапортовал:

– Пленные – в количестве восьмидесяти четырех человек – взяты под охрану и полностью разоружены. Что с ними делать, милорд?

– Пока не знаю, – отмахнулся Королев, – да и не до них сейчас. Штатские… они мне, в сущности, не нужны. Наверное, вот что: пускай валят восвояси. Хотя нет, погоди. Нет ли среди них людей, служивших в этом здании?

Шрайвер повторил вопрос с трибуны, добавив от себя пару животворящих фраз – для ускорения мозговой деятельности. Ополченцы зашевелились, беспомощно разглядывая странного человека в черном, который лениво обмахивался своей широкополой шляпой. В зале поднялись трое.

– Ваша милость, мы работали здесь. Чем мы можем вам помочь?

– Очень хорошо, – оживился Торвард. – Идемте, вы покажете мне кабинет главы совета. Остальные могут быть свободны. Шрайвер, возьми людей, и – быстро, быстро – перетащите в кабинет мой полевой терминал. Ты, – палец в черной перчатке качнулся в сторону девушки с сигаретой, – пойдешь со мной.

Кабинет главы городского совета располагался на четвертом этаже здания. Дверь, как и следовало ожидать, была заперта, но церемониться с замками Королев не стал: выстрел «тайлера» вынес их ко всем чертям, и новый хозяин планеты уверенно шагнул на роскошный ковер секретарского «предбанника». Вторую, внутреннюю, дверь постигла та же участь. Распахнув ее ударом ноги, Торвард оседлал письменный стол и глянул через выбитое окно на площадь. Танков там уже не было, все они сейчас стояли под стенами полицейского управления, блокируя возможные попытки бегства узников тюрьмы – с теми еще предстояло разбираться, но Торвард пока не думал об этом. На площади оставался только командирский «трехсотый», упершийся острым носом в какой-то узкий переулок. Под его бортом суетился Шрайвер со своими людьми: они выгружали из салона массивную тумбу универсального полевого терминала, способного обеспечить дальнюю многоканальную связь, выйти на главный корабельный компьютер или обеспечить аудио– и видеопередачу в любом диапазоне.

– Ваша милость… – робкий голос немолодого ополченца оторвал Торварда от окна.

– Ах да! Простите, джентльмены, но вы мне все еще нужны. Ряд вопросов, господа… Во-первых, где находится наместник его милости Светлейшего Хэмпфри? И, во-вторых, мне нужны коды этого сейфа. – Королев ткнул пальцем во вделанную в стену овальную дверцу. – Где, собственно, его хозяин?

– Лорд Шон, наверное, находится в полицейском управлении, – ответил ополченец, – а господин Зауэр погиб. Его тело лежит на первом этаже.

– Проклятие! Значит, сейф придется рвать. Ладно, этим уже будет заниматься его милость лорд-канцлер.

– Кто? – не понял пленный.

– Лорд-канцлер, – ответил, смеясь, Торвард. – Вы что думаете, мы здесь ради грабежа все это устроили? Но посмотрите – в городе не разграблен ни один дом. Нет, господа, мы здесь надолго! Хватит с вас всех этих Хэмпфри и прочих. Я установлю на Бифорте иной порядок – справедливый! Если вы хотите мне в этом помочь – присоединяйтесь.

Шрайвер внес в кабинет терминал, водрузил его на стол и принялся устанавливать конусную антенну. Пришедшие с ним солдаты молчаливо встали у дверей, держа в руках лазеры, – они хорошо знали, что полагается делать, находясь в охранении своего лорда.

– Готово, командир. – Макс запустил автономный генератор, и аппаратура ожила. – Кого вызвать?

– Ровольта! Что-то он не докладывает, сукин сын.

– Я как раз собирался связаться с тобой, – сообщил лорд-канцлер, откликаясь на вызов. – У нас все в порядке, работа закончена. Потери – три человека. Двое грэхемцев и один наш – из экипажа Милен. Что у тебя?

– Оставь у себя Эштона с людьми, а сам прыгай в катер и дуй в столицу. Тебе пора приступать к исполнению обязанностей – создавать правительство, суд и прочее. Давай, давай, давай, я уже устал беседовать со своими подданными.

Торвард сел в уютное вращающееся кресло, забросил ноги на стол и вытащил из кармана сигару – старую, оставшуюся еще из отцовских запасов, он берег ее именно для этого случая.

– Энджи, – произнес он вдруг севшим голосом, – вызови Бродли, поинтересуйся, как там у него дела… и сама, наверное, мотнись к нему, там нужно разобраться с заключенными. Выпускать никого нельзя, учти это! Всех ваших пленных распихать по камерам. Там немало кандидатов на виселицу, они мне очень нужны. Иди… возьми танк, что стоит под входом.

Странная усталость накатила на него волной – густой и тяжелой, и он не мог ей сопротивляться. Раскрыв аптечку, Торвард забросил в рот сразу две капсулы стабилизатора и откинулся на спинку кресла.

– Эй, – позвал он стоявшую возле окна девушку, – ты умеешь варить кофе?

– Меня зовут Кэти, милорд, – ответила она с улыбкой. – И варить кофе я умею. Вы хотите кофе?

– Да… там, в предбаннике, должно быть все необходимое. Свари мне, пожалуйста, как можно крепче, хорошо?

– Мне тоже, – попросил Шрайвер, – и тоже покрепче.

– Вари тогда на всех, – усмехнулся Королев, – господа пленные, вероятно, не откажутся.

– Да, ваша милость, – осторожно улыбнулся один из них, – мы ведь даже не успели позавтракать – все произошло так неожиданно!

– Прошу прощения, – хмыкнул Торвард. – Если бы я стал тут рассусоливать, ничем хорошим дело бы не кончилось. Скажите-ка мне – только откровенно, пожалуйста, – хорошо ли вам жилось при Хэмпфри?

– Мы всего лишь клерки, ваша милость, – ответил пожилой, – не нам судить… Хотя, конечно, при старых порядках дышалось спокойнее – уж больно много народу казнил его милость.

– «Больно много», – передразнил его молодой, – я вам скажу, милорд, – казни здесь происходили каждую субботу. Вы можете съездить на Грин-Хилл – там с прошлой субботы колья торчат. Лорд Шон, сука, запрещал снимать казненных всю неделю. Дышать… да мы тут не дышим, а хренеем потихоньку! А сколько ребят в гвардию забрали?!.

– И за что же?

– Известно за что – за недоимки! Вы знаете, какие налоги ввел его милость? Что ни заработаешь – все отдай. Или почти все…

– Как тебя зовут, парень? – прищурился Торвард. – Кем ты тут работал?

– Звать меня Финном, милорд. Финн Флетчер. А работал я в биржевой группе. Я учился в университете на Кассандане, но когда нас отдали его милости в лен, мне пришлось вернуться домой, потому как мой папаша уже не мог платить за мою учебу.

– Вот как – учился на Кассандане? Я сам с Кассанданы… Ты, я смотрю, парень толковый. Сейчас сюда прилетит ваш будущий лорд-канцлер, его милость лорд Ровольт, – так ты держись его руки, Финн, рядом с ним не пропадешь. Он, наверное, расположится в апартаментах лорда Шона, а ты не теряйся; можешь с первых же дней сделать блестящую карьеру. Мы здесь надолго, парень. Наверное, навсегда.

– Навсегда? – выпучил глаза Флетчер. – Вы что, вы – везде?

– Да, Финн. Мы уже по всей планете. Армейских подразделений у вас тут почти что нет, а десанта извне мы не боимся. Нас уже отсюда не выбьешь.

– Тут еще есть целая куча местных лордов, – нахмурился юноша, – и у каждого – своя гвардия.

– Да плевал я на этих лордов навозных. Ты помнишь недавний налет на гнездо его милости?

– Ну да, а как же! Тут все на головах ходили – а он в столице даже и не появился. Говорят, этот самый лорд Торвард ему там все его новехонькие дворцы разнес и даже, – парень зажмурился от восторга, – даже гарем увел!

– Можешь поговорить с Кэти, – почесался Торвард, – которая нам кофе варит, она как раз из того самого гарема. А я – как раз тот самый лорд Торвард.

Финн Флетчер поперхнулся, его товарищи испуганно переглянулись и вобрали головы в плечи. В кабинет тем временем вернулась девушка: в руках ее парил густым ароматом поднос с симпатичными глиняными чашками.

– Прошу, милорд, – она поставила поднос на край стола и с поклоном отошла в сторону.

– Угощайтесь, джентльмены, – радушно предложил Королев ополченцам. – Пока, к сожалению, только кофе. Обед будет чуть позже.

В его кармане запищал блок связи. Это была Энджи.

– Я сижу в кабинете начальника полиции этой несчастной планеты, – сообщила она, – у меня двенадцать раненых и двое убитых. Я их всех уже отправила. Пленных мы пока собрали во дворе тюрьмы. Что дальше?

– Малыш, а там нет такого лорда Шона?

– Сейчас, погоди, я спрошу у Бродли… Есть! Что, он тебе нужен?

– Поставь возле него троих солдат, и пусть они стерегут его как зеницу ока! Он во что бы то ни стало нужен мне живым.

– Хорошо, я сейчас распоряжусь. Что нам делать дальше?

– Пока сидите там. Скажи Бродли и Филину, чтобы они составили расписание караулов и вообще разобрались с людьми. Сейчас прилетит Барт, и мы с ним решим, что нам делать в первую очередь.

– А вы что, – неприятно поразилась Энджи, – не знаете, что вам делать?

– Да нет, мы-то, конечно, все прекрасно знаем, но тут возникло множество проблем, черт бы их побрал!

Крепчайший кофе взбодрил его. Глотая горячий напиток, Торвард переговорил с Казаченко, командовавшим десантниками «черепах», – они с Мореллой уже давно сидели в ратуше одного из захваченных городков и дули темное местное пиво. У них все прошло совершенно гладко и почти без потерь. Мирная малонаселенная планета сдалась без боя – правда, оставались еще лендлорды, почти наверняка верные своему сюзерену, но Торварда они не смущали. Грэхемские рыцари на имперских танках должны были стереть их в порошок.

Над площадью пронеслась волна свистящего рыка, через выбитое окно в кабинет ворвалась лавина горячей пыли, поднятой катером. Сверкающий черной броней «ТР-200» мягко опустился на решетчатые лапы опор прямо перед зданием совета. Чавкнул, открываясь, изогнутый люк, и на плиты выскочили пятеро солдат в рогатых шлемах – следом за ними по ступенькам трапа сошел лорд-канцлер – весь присыпанный нездешней розоватой пылью. Шлем он держал в руке, и легкий ветерок трепал его длинные темные локоны.

Торвард высунулся в окно и пронзительно свистнул.

– Иду, иду! – крикнул в ответ Ровольт. – Сейчас!

Из катера появилась упругая фигурка Элит – чему-то смеясь, она полуобняла Ровольта за талию, и они, сопровождаемые суровыми рыцарями эскорта, исчезли в воротах башни.

– Вот и он, – сказал Торвард, обращаясь к Финну Флетчеру, – его милость лорд-канцлер Бифорта.

По лестнице застучали каблуки щегольских сапог Ровольта, кошачья поступь его солдат скрадывалась толстыми коврами – и, толкнув ногой дверь, он размашисто шагнул в кабинет. Следом за ним вошла и Элит.

– Ну, слава Богу! – воскликнул он, обнимая Торварда. – Все прошло отлично! Крейсера уже сели. Я из-за них и задержался – там были проблемы с приводом, наши балбесы случайно задели башню. А где Энджи? И что это за люди?

– Это клерки городского совета. Впрочем, я думаю, что их можно отпустить, – честно говоря, я и сам не знаю, зачем я их держал. Вы свободны, джентльмены. Прошу простить за эту задержку.

– Да что вы, ваша милость, – пробормотал пожилой, – мы что… мы так.

– Э? Финн? – лукаво вскинул бровь Торвард, глядя на собирающегося уходить парня. – Ты – тоже?

– Я… – Флетчер беспомощно пожал плечами и замер посреди комнаты. – Ну, я же не знаю…

– Бойкий парень, – сказал Королев своему другу, – и толковый, учился в университете на Кассандане. Бери его к себе, он тебе здорово пригодится.

Ровольт развернулся и внимательно посмотрел на смутившегося юношу. Потом, неожиданно широко улыбнувшись, протянул ему затянутую в перчатку ладонь:

– Лорд Ровольт Ла-Мотт оф Аврора, рыцарь Лавердан… можно просто «милорд» или «ваша милость» – как угодно.

– Я… Фин Флетчер, ваша милость, – клерк с невероятным почтением пожал руку лорд-канцлера и – преданно! – заглянул ему в глаза, – хотел бы быть вам полезным…

«Ай да Барт, ай да мать твою за ногу! – подумал Торвард. – Вот это-то и называется быть политиком! Да-а, старик здесь далеко пойдет. С таким канцлером мы, может быть, и в самом деле построим нормальное общество… Когда-нибудь».

– Ну что? – Барт демократично присел на край стола и полез в карман за сигаретой. – Надо, я так понимаю, делом заниматься? Где наше оккупационное правительство? Где эта задница министр финансов, который вопил, что он чуть не закончил Йельский университет? Кто будет казну принимать – я?

– Ты имеешь в виду Бродли? – фыркнул Торвард. – Так они с Филином сидят в полицейском управлении – там та-акая драка была – у-уу! Мы, кстати, прихватили тутошнего лорд-наместника: завтра он у меня станцует на свежем ветерке. Надо распорядиться по поводу доброй вешалки и крепкого троса.

– Погоди, с виселицами мы разобраться успеем, – поморщился Ровольт, – в первую очередь следует посетить видеобашню. Что, кстати, вообще творится в городе?

– С патрульных танков докладывали, что жители заперлись по домам. Многие даже удрали. Видеобашня – да, но это ближе к вечеру. Знаешь, давай сделаем так: я пока отправлю туда Энджи с полуротой солдат, а мы тем временем прихватим Филина и поедем в резиденцию наместника.

– Филина? Кой черт нам Филин? Он пускай остается в управе, а мне сейчас нужен Бродли.

– Да, правильно. Макс, ты пока остаешься здесь. Действовать по обстановке. Люди, которые торчат вокруг дверей, остаются тут же. Ясно? Все, мы пошли. Флетчер, за мной!

Под конвоем ощерившихся «хенклирами» рыцарей они быстро пересекли притихшую площадь и подошли к дверям полицейского управления. Старый танкист Филин, в прошлом – младший лейтенант Филимонов, командир взвода «Т-34», действовал лихо: у входа дежурили два тяжелых «ТТТ», а чуть поодаль, в переулке, скалились раскрытыми орудийными клюзами полдесятка средних десантных «Р-40».

Внутри, в просторном закопченном холле, несли службу двое угрюмого вида грэхемцев с бронзовыми крылышками на шлемах. При виде начальства они вскинулись, гулко клацнули по мрамору каблуками и опустили головы.

Энджи обнаружилась в роскошном кабинете на последнем – пятом – этаже. Облаченная в мимикрирующий комбез девушка мило потягивала кофе в компании министра финансов. Из выбитого, как и все остальные, окна доносились суровые взрыкивания Филина, распекавшего во дворе какого-то нерадивого унтер-офицера.

– Ага, – понял Ровольт, – гуляете. А кто казну принимать будет?

– А я что, – возмутился Бродли, – я хоть сейчас! Мне что, кто-то давал команду? Я получил распоряжение сидеть здесь, стеречь пленных копов и не позволить разбежаться заключенным. Вот мы и сидим. Филин вон во дворе развлекается…

– Так, ладно, отставить треп. Сколько у вас тут людей?

– Сто пятьдесят три человека, – ответила Энджи.

– Ого! Я, признаться, уже как-то отвык от таких цифр! Так, сделаем вот что – ты, малыш, бери человек этак сорок и езжай на местную видеобашню. Она должна быть под нашим контролем. Там – расставить караулы и ждать меня. Если на станции обнаружится кто-нибудь из числа персонала, то никого не выпускать, ясно? Здесь остается Филин – кстати, позовите мне его, я хочу с ним поговорить.

В ожидании танкиста Торвард успел глотнуть кофе; Ровольт, высунувшись по пояс в окно, внимательно разглядывал мрачный тюремный двор. Где-то здесь, за этими облупившимися красно-коричневыми стенами, томились десятки засаженных Хэмпфри людей. Многие из них ждали казни. Но на тюрьму у лорд-канцлера пока не было времени.

Войдя, Филин первым делом налил себе из высокого казенного кофейника полную чашку горячей бурды, опустошил ее и только после этого заговорил:

– Чертовы бараны, милорд! Ставят танки где попало, а потом сами же и развернуться не могут.

– Оставь! – отмахнулся Торвард. – Лучше слушай меня: здесь, в числе пленных полицейских чинов, находится наместник – некий лорд Шон.

– Находится, – невозмутимо кивнул Филимонов, – я уже сунул его в одиночку и поставил там троих парней.

– Вытащи его оттуда! – заорал Королев. – Не дай Бог эта тварь найдет способ себя ухайдакать! Он должен дожить до виселицы – во что бы то ни стало!

– Так они с ним в камере и сидят, – объяснил танкист, – что ж я, совсем дурак? Я все прекрасно понял, милорд. Доживет сукин сын до веревки, это я вам обещаю.

– Ну, хорошо. Это для тебя сейчас вопрос номер один. Так, дружище, ты давай вот что: нам нужно десятка два ребят. И еще один взвод – леди Энджи. Разберись с этим делом, у нас мало времени.

Филин машинально отмахнул честь и вышел. Энджи застегнула ворот комбеза и подняла со стола тяжелый наплечник:

– Ребята, а как я буду искать эту телестанцию?

– Предельно просто. Заезжаешь на танке в любой дом, хватаешь за шкирку первого попавшегося олуха и спрашиваешь дорогу. Лучше всего хватать молодую девчонку – они тут от природы пугливые.

– Ну и способы! Что ж, ладно, идемте вниз, а то меня уже тошнит от этой полицейской берлоги…

– Езжайте в северном направлении, миледи, – посоветовал Флетчер, – башню вы и так увидите. Но, – поднял он глаза на Ровольта, – ваша милость, в городе могут быть гвардейцы. Особенно – в резиденции наместника.

– А мы их передушим, – невозмутимо ответил лорд-канцлер. Ты видел наших легионеров? Они вооружены имперским оружием. И танки у нас тоже имперские. Так что не переживай. Ты, главное, не высовывайся, когда начнется мужской разговор, – и, клянусь тебе, все будет в порядке…