Кивок вахтенного лейтенанта был безукоризненно почтителен:

– Лорд старший офицер ожидает вас на носовой пятке…

Дежурная «сотка» опустилась на свою штатную площадку, и для того, чтобы попасть в нос, ему пришлось воспользоваться одной из внутренних капсул. Тесное пластиковое яйцо выпрыгнуло наверх в полусотне метров от поднятого на воздух темного прямоугольника – здесь его ждал молодой офицер из ночной смены, такой же вежливый и предупредительный, как его начальник в кормовом деке.

Ночь была душной. Торвард шагал по огражденной тонкими тросами дорожке, лежащей на широкой черной спине корабля, и ловил лицом слабые порывы прохладного ветерка, долетавшего сюда с невидимых в чернильном мраке гор, – ветер казался ему тонким лесным ручейком, теряющимся среди коряг и кочек непроходимого горячего леса.

Ровольт ждал его под матово-черным краем платформы: в темноте ало светился огонек его сигары.

– Привет, старина! Как слетали?

– Нормально… Куча новостей.

Они поднялись по легкому серебристому трапу, и полковник приглашающе взмахнул рукой:

– Я тут кое-что почитывал. Садись. Ты обедал?

– У меня уже поздний вечер по бортовому, – усмехнулся Торвард. – А ты здорово устроился!

В трех метрах от края пятки стоял легкий плетеный столик, украшенный уютной настольной лампой и парой пузатых графинов, – рядом со столиком аппетитно дымился самый настоящий мангал, подле него в свете лампы поблескивали стеклянные тарелки с салатами и узкие хрустальные бокалы.

– Я думал, ты захочешь поесть, – лукаво улыбнулся Ровольт.

– А кто тебе сказал, что я не хочу?

Торвард сел в мягкое кресло и приподнял лежащие на столе бумаги:

– Что здесь?

– Довольно любопытные вещи. Сейчас расскажу. – Ровольт подошел к мангалу, брызнул на мясо белого вина и вернулся за стол. – Здесь, дружище, информация Центральной Службы Разведки, предназначенная для получения планетарными резидентурами.

– Ого. И откуда, если не секрет?

– Модемный перехват. Я хорошо знаю частоты. Суть не в том. Здесь есть кое-что про нас – вот, смотри.

Торвард взял протянутый ему лист и углубился в чтение. Брови его поползли вверх.

– «К сведению особых отделов флота, – прочитал он вслух, – Центральной Службой получена информация о появлении на галактических трассах линейного корабля имперского производства предположительно класса «Валькирия», управляемого группой неустановленных лиц…» Так-так-так… «Центральная Служба имеет основания полагать, что корабль находится в исправном и готовом к бою состоянии, на основании чего рекомендует всем командирам кораблей аврорских ВКС усилить бдительность ходовых радарных вахт. При встрече с вышеозначенным кораблем в бой не вступать…» Угу… «Принять меры по обеспечению безопасности экипажей и техники…»

Он отложил сводку и налил себе вина. Ровольт молчал, пристально глядя на своего командира. Торвард одним махом осушил хрустальный бокал и полез в карман за сигаретой.

– Это наверняка покойник Фонтейн. Как ты считаешь?

– Больше некому. Конечно, рано или поздно это должно было случиться…

– Это произошло слишком рано, Барт.

Ровольт встал и принялся снимать мясо с шампуров, сбрасывая его вилкой на тарелки. Закончив, он расставил еду на столе и смахнул бумаги под ноги.

– Приятного аппетита! Пропади оно все пропадом, Тор! Зачем об этом думать? Не сегодня завтра им станут известны наши имена – ну и что с этого? Мы давно потеряли статус законопослушных граждан.

– Мафия, – хмыкнул Королев, протягивая руку к графину с вином. – Вот только денег у нас нет.

– Что значит – нет?

– Или почти нет. Мы проели все, что имели, – завтра люди потребуют отдыха и денег, и нам придется или дать им и то и другое, или уволить их с концами.

Торвард хохотнул и звякнул своим бокалом о бокал Ровольта:

– Но этого не произойдет, потому что Ярро сообщил мне совершенно потрясающие новости. У нас будет работа – да какая!

Ровольт откинулся на спинку кресла и вопрошающе взглянул на друга через бокал:

– Неужели что-то интересное?

– Хэмпфри, Барт!

– Хэмпфри? Да неужто? – Полковник глотнул вина и ухмыльнулся:

– Это вы с Ярро придумали? Я так и знал, что старый обормот найдет чем тебя порадовать – к своей выгоде, конечно же. Я прав?

– Не совсем. Ярро как раз не в восторге от моих планов. Считает, что это слишком опасно.

– Что это?

– Дело в том, что его милость ударился в обширную коммерческую деятельность. Выстроил на Ламине довольно мощный складской комплекс, космопорт с доками – и уже успел завезти туда товара почти на миллиард.

– Да, Ламин место удобное. С ним будут торговать… – задумчиво протянул Ровольт. – А Ярро не знает, кто кредитовал скотину на это дело?

– Об этом я не спрашивал, потому что наш интерес носит более приземленный характер. Товар у Хэмпфри лежит самый разнообразный – строительное оборудование, кое-какое сырье и тому подобное фуфло, которое нам даром не нужно, – но есть кое-что более интересное, а главное – компактное.

– Опять заряды?

– Нет, на заряды я бы не польстился. Хэмпфри завез крупную партию меркавина в стержнях, причем стержни – и это самое главное – не обработаны. Блант берется продать все это дело на Орегоне – или через Орегон, нам-то какая разница? Необработанные стержни купят охотно, потому что после обработки их можно будет продать легально, на любой бирже, и ни одна собака не сможет заявить протест по случаю незаконного происхождения товара.

– Скажи мне честно, – прищурился Ровольт, – ты ввязываешься в это дело исключительно из-за самого Хэмпфри?

– Я ввязываюсь в это дело… – Торвард допил вино, поставил бокал на стол и посмотрел другу в глаза. – Я ввязываюсь в это дело из-за тех шестисот миллионов, на которые тянут стержни. А потом, после шестисот миллионов, – да, из-за Хэмпфри. Ты просил честно – изволь.

Ровольт задумчиво пожевал губами и запрокинул голову в небо. Там, в бархатистой звездной глубине, лениво помаргивали пять ярких огоньков – эскадра несла вахту прикрытия, зависнув над Оксдэмом на низкой геосинхронной орбите. И Мэнсон, и Блант честно выполнили взятые на себя обязательства – один организовал перегон и снаряжение новеньких кораблей, второй сумел найти людей в экипажи. Командиром эскадры Торвард назначил Борзенца – тот, в свою очередь, пожелал видеть своими командирами людей из «старой гвардии», и ему пришлось отдать Милен, Мерсара, Пройсса и Биркнера. Сам лорд Ник держал флаг на одном из крейсеров. Имея в качестве прикрытия суперсовременную орегонскую эскадру, можно было решаться на серьезные дела – и Торвард решился: «Валькирия» уже несла более трехсот человек экипажа, к тренировкам которого ее старший офицер относился с неизменной щепетильностью. После нескольких эскадренных игр Торвард убедился в надежности новых людей. Время подготовки закончилось, пора было действовать.

– Шестьсот миллионов. – Ровольт ухмыльнулся, разжег новую сигару и подлил в бокалы вина. – Это хорошие деньги. Правда, для нас они – не более чем капля в море, но сейчас, конечно, и эта капля нам необходима.

– На счету у нас – пшик, – скучно отозвался Торвард, – еще пара месяцев такого ничегонеделания, и народ озвереет от тоски. С голоду мы, понятно, не околеем, но тем не менее.

– Я согласен, тебе нет нужды убеждать меня. Но – что там с обороной? Или Ярро традиционно не в курсе таких мелочей?

– Вот с обороной там хреново, именно из-за этого Ярро и не радует моя затея. В пятистах километрах от комплекса стоят «МК-46», целый дивизион. Это мощная техника – взорвать они нас, понятно, не взорвут, но поцарапать смогут. Я уже думал, чем их раздавить. Если наши «черепахи» смогут зайти по низкой орбите, то мощи для этого у них хватит.

– А «Валькирия»?

– Линкор придется сажать – там достаточно работы на самом комплексе. Я не рискну выбрасывать катера под интенсивным огнем. Это, к сожалению, не Риппл – но тем не менее ничего невозможного я тут не вижу.

Ровольт хлопнул ладонью по столу, ловко подхватил упавший от удара бокал и довольно рассмеялся:

– Вот это уже дело! Что ж, разберемся на месте. Разберемся, черт меня подери! Кстати, что умного говорил папа Лука?

– Ты имеешь в виду – по этому поводу? Качал головой. Х-ха! Папа стар и мудр, и знаешь – он мне нравится с каждым днем все больше и больше. Лука предлагает одно дело.

– Налет?

– Нет. Он предлагает нам вложить деньги в интереснейшую авантюру. Конечно, не завтра – тогда, когда у нас появятся свободные деньги. Он собирается колонизировать некий Окраинный Мир, он уже договорился с местными князьками – но вся штука в том, что на эту планету, по слухам, претендует Аврора…

– И что же, нам опять придется лупить из автоматов?

– Нет, лупить не придется. Он хочет, чтобы мы почаще там паслись, даже, может быть, перенесли туда свою базу – когда об этом станет известно на Авроре, у господ захватчиков случится крупный понос. Претензии идут со стороны аврорских лордов, и слухов о повышенной активности мафии – активности в районе претензий – будет достаточно, чтобы отбить у них охоту к приобретению новых территорий. А планета хороша.

– Погоди-ка: уж не Грэхем ли?

– Он самый. Ты, наверное, слышал?

– Да, Лука толковал об этом. Местечко действительно славное – бывший имперский фронтир, развалины базы, какие-то старинные хранилища. И очень агрессивное население. Богатая планета – а Орегону сырье нужно, как воздух, магнаты скупают любое дерьмо, совершенно не интересуясь его происхождением. Гм, ты меня развеселил. Давай-ка выпьем: нам посчастливилось жить в интересное время, и мы, слава Богу, находимся при деле…

Они чокнулись; поставив стакан, Торвард принялся терзать остывшее мясо. Жара спала, небо по правому борту начало светлеть, прорезав острые контуры скалистых вершин. Ночь вдруг показалась ему радостной и удивительной. Возможно, виной тому было крепкое ароматное вино – а может, неделя, проведенная за картами в неуютной каюте орегонского крейсера. Он наслаждался сочным пряным мясом, наслаждался сладковатым дымом тлеющих в мангале углей, наслаждался беззаботностью приближающегося рассвета, нереальностью происходящего с ним: казалось, еще вчера он тупо тянул лямку сержантской службы в десанте ОМ! Вспомнив, он усмехнулся. Отсюда, с высоты гигантского корабля, недавнее прошлое казалось дурным сном: за спинкой его кресла спали гладкие черные километры брони, где-то далеко-далеко резали предрассветное марево огромные косые стрелы моторных пилонов, несущих на себе полированные цилиндры эволюционных двигателей: безумная мощь, воплощенная во многие и многие миллионы тонн метала и пластика, покорно ждала его команды, готовая сокрушить любого недруга. Все это принадлежало ему, ему принадлежала судьба, еще недавно жестоко смеявшаяся над грустным молодым лейтенантом.

– Утро будет прохладным, – заметил Ровольт, – может, проведем совещание здесь?

– Да, это было бы неплохо, – согласился Торвард. – Только, знаешь, давай ближе к полудню по местному: я хочу вздремнуть. И… вот что: распорядись, чтобы мне подыскали свободную койку на вахте. В любом отсеке – я просто не хочу тревожить Энджи.

«Черепахи» разделали противодесантный комплекс в считанные минуты: вынырнув из-за цепи плоских холмов, они обрушились на разбуженный дивизион раньше, чем его автоматика успела захватить целеуказание. Новейшие орегонские пушки, скопированные с пушек имперских, рвали в клочья решетчатые башни, выворачивали упрятанные под землю шахты и агрегатные казематы. Приплюснутые корабли неслись над пылающим в ночи кошмаром, зарываясь в клубах жирного черного дыма, снова и снова заходя на поражение агонизирующего дивизиона. Со стороны могло показаться, что с неба рушится стена сверкающего голубого дождя – батареи «черепах» били без перерыва, в железных теснинах нижних палуб захлебывались воем эскалаторы, дробно ухала автоматика затворов, принимающих все новые и новые туши унитаров. Закончив работу, корабли унеслись в пропахшее горящим металлом небо, спеша занять места на орбитах обеспечения.

Атмосферу Ламина, стремительно раскаляясь, взрезал острый черный нос имперского линкора. Среди операторов космодромных батарей началась паника: люди бежали наверх, сбивая с ног орущих офицеров, ломая ногти о перила лестниц и кнопки лифтов. Центральный баллистический компьютер «Валькирии» подтвердил выданное командиром совмещение нулей, и комендоры положили руки на клавиатуру пультов. Те, кто успел выскочить на поверхность, увидели в черном небе нестерпимо яркую голубую звезду – и это было последнее, что они видели в своей жизни, потому что плиты космодрома дрогнули, вспухли невесть откуда взявшимся пламенем, взметнулись в небо кипящими фонтанами – из мрака холодной ночи ниспадал Апокалипсис.

Кто-то из офицеров сумел сохранить присутствие духа, уцелевшие шахты взорвались ревом стартующих ракет, вслед им ударили ажурные «зонтики» батарей, но это была контратака отчаяния – линкор легко накрыл последние очаги сопротивления и прекратил стрельбу, готовясь к посадке…

В ходовой рубке царило нервное веселье. Из-за дыма, затянувшего весь порт, Гот не мог найти площадку, не изувеченную огнем. Сонарная графика почти не спасала, по экранам метались мутные тени, зеленая чехарда компьютерного изображения то и дело плясала, не давая прицелиться. Пилот гнул площаднейшим матом, раскачивая висящую на опорной тяге раскаленную тушу линкора – до тех пор, пока озверевший от ярости Ровольт не приказал ему садиться куда Бог на душу положит. Раздраженно фыркнув, Гот выполнил команду – «Валькирия» села… и тут же провалилась правая передняя опора, накренив корабль и вызвав бурю недоуменных матюгов из десантных деков, в которых сорвало с места готовые к выбросу танки.

Тем временем откуда-то сзади в корму линкора ударила пропущенная кем-то батарея – а с такого расстояния ее атака могла быть опасной, – и «Валькирия», содрогая окрестности ревом своих двигателей, взмыла вновь. Со второго захода Готу удалось попасть всеми «лапами» на твердые места. Двигатели умолкли.

Из днища корабля упали десантные слипы, выпустив на волю десятки рычащих бронированных чудовищ. Началась зачистка периметра. Танки стремительно расползались во все стороны от сияющего сотнями прожекторов черного гиганта – перепрыгивали через завалы, объезжали вывороченные залпами кратеры. Плоские башни стационарных лазеров на их спинах время от времени вспыхивали огоньками выстрелов.

Торвард шел на танке командира легиона – фактически это был передвижной командный пункт, его антенны принимали информацию от всех остальных бронированных хищников. Машину вела Энджи; за ее спиной в креслах офицеров-координаторов сидели фон Дитц и Макс Шрайвер, поддерживающие связь с танками разведчиков, ищущих забитый стержнями терминал.

Удар комендоров «Валькирии» был точен – ни одно из складских помещений не пострадало. Плотные облака черного дыма, накрывшие космопорт, были следствием взрывов, произошедших в агрегатных и боевых казематах батарей. Разбросанные по всему порту ракетные и лазерные комплексы жизнерадостно полыхали, выбрасывая в небо гудящие струи разноцветного пламени.

– Командир, Романов докладывает, что нашел какого-то карго-менеджера! – Шрайдер развернулся вместе с креслом и выжидательно посмотрел на Торварда.

– Пеленг?

– Есть пеленг…

Глянув на голубоватый экран навигационного мозга, Энджи круто вывернула штурвал, бросая танк в узкий проход между срубленными решетчатыми башнями погибшей батареи. Изображение на экранах подпрыгнуло – танк с ходу перелетел через окутанный дымом невысокий завал и с ревом помчался дальше. Торвард бросил взгляд на Энджи и коротко усмехнулся. Девушка вела танк с холодной уверенностью опытного профессионала – казалось, она занималась этим всю жизнь. Королев не уставал удивляться поразительному хладнокровию и логике своей подруги: тогда, в сыром сумраке Европы, она показалась ему всего лишь слабым, потерянным существом – здесь же, в пламени их совместных скитаний, изящная блондинка проявила себя настоящим воином, способным дать фору многим известным рубакам его мира. Иногда ему чудилась в ней странная одержимость, одержимость берсерка, и он изо всех сил старался избавить девушку от гнетущего ее чувства краха и потери. Он чуял его, слыша непроизнесенные ею слова, видя тщательно скрываемую обреченность, короткими искрами проскакивавшую иногда в ее глазах. Он надеялся, что это пройдет, надеялся, что со временем его любимая признает этот мир своим и сумеет увидеть свою судьбу под другим углом.

На экранах появился свет прожекторов – два танка стояли перед закопченными воротами плоского складского помещения, боковые люки их были распахнуты, но над покатыми гладкими «спинами» машин неустанно вертелись венчики антенн ближнего поиска. Под бортом одной из них виднелись контуры черных фигур в мимикрирующих десантных комбинезонах.

Энджи резко осадила танк в паре метров от людей. Махнув рукой Шрайверу, Торвард распахнул тяжелый люк атмосферного створа и спрыгнул вниз. Вспыхнули прожекторы его танка, высветив нескладную фигурку одетого в теплую куртку толстяка с бритой синей головой, которого толкал перед собой Романов:

– Вот он, милорд. Говорит, что работает здесь менеджером погрузочных работ…

– Допрашивали?

– У нас не было времени, милорд. Мы выволокли его из-под рухнувшей конторской будки, он был в легком шоке.

Королев повернулся к насмерть перепуганному служащему:

– Здравствуйте, любезнейший… вы, значит, здешний карго?

– Д-да, милорд, – заикающийся толстяк предпринял было попытку рухнуть на колени, но устоял, придерживаемый железной рукой Романова. – Я… я здесь недавно, многого не знаю…

– Где может быть ваш хозяин, Светлейший Хэмпфри? Он здесь, на Ламине?

– Нет-нет, милорд, его здесь нет. Его милость убыл в свой столичный лен – он будет здесь через несколько дней… а… а что ему передать?

Танкисты заржали. Торвард ухмыльнулся, пытаясь сохранить сколько-нибудь серьезный вид, и спросил:

– Хорошо! Скажите-ка, почтенный, где находится груз меркавина – меркавин в стержнях? Где он, в каком складе? Далеко ли?

– Меркавин? – удивился менеджер. – Ой… н-ну да, конечно, вам нужен меркавин! Меркавин, стало быть, загружен в седьмой терминал, сектор «Ц». Я… если милорду будет угодно, я могу показать, это совсем рядом.

– Поехали! Романов, возьми его к себе!

Торвард вскочил и упал в свое кресло.

– Что там? – спросила его Энджи. – Он что-то знает?

– Говорит, что покажет терминал… это недалеко. Давай за Романовым!

В дымной тьме вспыхнули рубиновые иглы габаритных огней передних машин. Танк качнулся и прыгнул вперед. Головной транспортер круто свернул вправо, и в носовом секторе обзора появился величественный силуэт кормы «Валькирии» с задранными кверху пилонами эволюционных моторов – корма освещалась радужным морганием стояночных огней, и в их неверных вспышках казалась похожей на развалины некоего титанического строения, древнего и чужого.

Левый поворот – и экран вспыхнул алым пламенем стоп-сигналов. Колонна остановилась. Выбравшись из танка, Торвард осмотрелся: они находились перед пандусом не особенно крупного стеклянного строения, над воротами которого светился странно выглядевший на фоне окрестного разгрома прожектор.

Люди Романова выволокли на воздух несколько очухавшегося толстяка, который тотчас же устремился к воротам – и вернулся через минуту, скорбно разводя руками:

– Увы, милорд, за систему охраны седьмого терминала отвечаю не я…

– То есть ты не можешь его открыть?

Торвард кивнул Шрайверу – верный летчик не отставал от него ни на шаг – и подошел к воротам. Крышка запорного модуля была откинута, в тусклом свете висящего над воротами фонаря зеленовато светились ряды клавиш.

– Без отмычки не откроешь, – заметил Шрайвер, разглядывая наборник.

– И на хрен эта отмычка? – искренне удивился Торвард. – А ну, отойди-ка в сторонку…

Шрайвер послушно убрался от греха подальше. Королев снял с поясных петель свой «нокк», рывком сбросил его с предохранителя и, отступив на метр, ударил в замок всеми четырьмя стволами. Эффект превзошел самые оптимистические ожидания: выстрел не просто снес весь модуль, а еще и проделал в бронированной двери отверстие в полметра диаметром.

– Идите все сюда! – крикнул Торвард.

– Ну вы, милорд, даете!.. – восхищенно произнес кто-то из танкистов.

– Даю… когда надо. Давайте-ка ухватимся за края дыры и дернем как следует. Там, конечно, еще внутренние штыри, но, может, получится…

Несколько пар затянутых в металлизированные перчатки рук схватились за дымящиеся края отверстия – Торварда почтительно оттерли от черной работы – но как ни упирались ражие танкисты в стену, как ни дергали они покореженную дверь, сорвать ее не удалось.

– О черт! – возмутился Романов. – Вот ведь хренотень! А ну, отвалите все!

– Не надо стрелять, – хлопнул его по плечу Торвард, – есть способ проще. Тебе пришлось бы извести на эти ворота половину своего боезапаса – там, внутри, эту гребаную створку держит целая паутина засовов. Эй, кто-нибудь! – тащите сюда хвост лебедки! Чья это там машина стоит мордой к нам? Давайте, давайте, сейчас мы это дерьмо в момент выдернем.

Один из танкистов бросился исполнять команду – через полминуты он вернулся, волоча за собой тонкий трос с гравимагнитной присоской на конце. Присоску приладили к изувеченной створке, Романов двинулся к стоявшему перед пандусом танку, но дойти не успел – издав странный кхекающий звук, он медленно рухнул на рифленый пластик, прижимая руки к животу.

– Свет! – взревел Королев.

И тут ударили звонкие очереди – казалось, стреляют сразу из нескольких мест. Все, кто находился на пандусе, мгновенно попадали, залегли под воротами, поспешно доставая оружие. Золотистые молнии тяжелого лазера полоснули вновь – теперь уже они сумели разглядеть спрятавшихся за углом соседнего строения людей в разодранных куртках с эмблемами Объединенных Миров.

– Дьявол, нам их не достать! – крикнул Шрайвер.

«Энджи! – взмолился Торвард. – Ну проснись же Бога ради, неужели ты не видишь, что они с нами делают!»

Она увидела. Черная туша командирского танка утробно заревела двигателем, стремительно взлетела на пандус, развернулась кормовым люком к лежавшим и, разворачиваясь – осветила ночь пронзительными вспышками бортовых пушек, в два выстрела разворотивших край металлического здания, за которым затаились охранники порта.

– Свет, ваш-шу мать! – крикнул Торвард. – Дайте же кто-нибудь свет!

Вскочившие люди подняли Романова, кто-то добежал до своего танка и включил прожектор – пандус залил розовый ксеноновый свет… Торвард подбежал к раненому и отшатнулся – живот танкиста был вспорот прямым попаданием, кишки вывалились наружу. Раненый бился в конвульсиях, удерживаемый руками своих людей.

– Шок! Вот зар-разы, а!..

Королев сорвал с пояса аптечку, выдернул из нее серебристый пистолет-инъектор, поспешно набрал нужный код и приложил «ствол» аппарата к содрогающейся шее офицера.

– Везите его на борт, скорее! Шрайвер!..

– Я здесь, командир.

– Вызови сюда людей – мне понадобится пять-шесть десантных транспортеров. Рвите ворота, олухи, что вы стоите?

Он устало прислонился к гусенице своего танка и достал сигарету. Из раскрывшегося в борту люка мягко спрыгнула Энджи.

– Ты в порядке?

– О Господи!.. Я, похоже, отвык от настоящей войны. – Он обнял ее, уперся лбом ей в грудь. – Спасибо… прозевали мы этих уродов.

– Вы их просто не могли видеть. Не переживай так.

Коротко взвыла танковая лебедка, и через секунду ворота терминала номер семь рухнули на пластик грузового пандуса. Кто-то торжествующе захохотал и выстрелил в воздух.

– Готово, милорд!

– Иди в танк, умоляю тебя, – прошептал Торвард, отстраняя от себя девушку, – меня, увы, нужно охранять в два эшелона.

Возле сорванных ворот паслись люди Романова – приученные к жесткой дисциплине, они не решались заглянуть в темное чрево склада без команды.

– Опять мало света, – поморщился Королев, подходя к ним.

– Сейчас, – ответил ему молодой голос, – Санчес уже разворачивается – слышите?

– Командир, – откуда-то сбоку неожиданно выскочил Шрайвер, – люди на подходе, я связался с Эштоном.

– Хорошо, идем посмотрим на наш товарец. Кстати, а где этот жирный лысый боров? Он, по-моему, исчез, пока мы сражались с дверью? Попробуйте отыскать паскудника – уж не он ли привел этих сукиных детей с лазером?

Подошедший танк осветил внутреннее пространство длинного склада, и Торвард в сопровождении своих людей шагнул через вырванные ворота. Помещение было практически пустым, если не считать длинного ряда узких желтых цилиндров вдоль стены из толстого бронепласта. Приблизившись, Королев восторженно свистнул:

– Вот оно!.. Толстая тварь не соврала, это тот самый меркавин. Ч-черт, а! Нам здорово везет, ребята!

– Их тут штук сто, милорд, – заметил кто-то.

– Они не тяжелые. Сейчас подойдут танки, мы их по-быстрому перетаскаем – и надо сматываться отсюда. Мне не нравится эта тишина, в порту было очень много людей, всех мы перебить не могли. Вот что, Макс, прикажи Эштону и Линфорд снять всех людей с периметра и отправить их сюда, пускай оцепят окрестности. Вы же, – он повернулся к стоящим рядом танкистам, – встаньте пока у ворот и разверните защитные системы того танка…

Люди ушли на пандус. Розоватые лучи танковых прожекторов чуть моргнули, тотчас же завыли моторы выпускаемой башни – стоящий у входа в терминал танк взял периметр площадки под охрану. Торвард опустил забрало своего шлема и вызвал Ровольта.

– Что видно в порту, Барт? – спросил он.

– Ни хрена не видно… У меня такое ощущение, что все вымерли – или боятся с нами связываться. А ты как?

– Стержни здесь. Сейчас подтянутся транспортеры, и мы начнем погрузку. Это дело десяти минут. У тебя нет ощущения, что надо сматываться как можно скорее?

– Есть. Ты знаешь, что у нас восемнадцать раненых?

– Восемнадцать?! Ничего себе… это каким же образом?

– Сучьи пехотинцы оказались слишком хорошо вооружены, а наши оболтусы – слишком самонадеянны. Хорошо хоть трупов пока нет.

– Такими темпами мы и до трупов доживем. Ладно, работайте. Я думаю, через полчаса мы сможем стартовать.

За воротами раздалось низкое гудение двигателей, скрежет гусениц, хлопки открываемых люков – к терминалу подошли танки-транспортеры Эштона. Торвард снял шлем, устало сплюнул на пол и пошел к выходу. Навстречу ему быстро шагал командир десантников.

– Мы готовы, милорд, – я привез с собой почти роту. С минуты на минуту появятся остальные. Эллен ранена, милорд, я отправил ее…

– Эллен? – скривился Королев. – О дьявол, что-то многовато для одного дня! Что с ней?

– Боюсь, ее упаковали надолго. У нее прострелено левое легкое. Это случилось буквально десять минут назад – из чертова дыма вдруг начал стрелять какой-то стационар. Понятно, мы его смешали с дерьмом в один момент, но было уже поздно.

Они вышли на воздух. Перед въездом стояли два танка, готовых к погрузке, – распашные двери десантных деков были открыты, их экипажи торчали под бортами, ожидая команды. Еще три танка разворачивались на узкой площадке, чтобы подъехать к пандусу кормой.

– Двигайте, ребята! Вон те желтые сосиски нужно как можно быстрее закидать в деки – и рвать к «мамочке». Ясно?

– Между прочим, перестрелки с местной пехотой шли все время, они нас просто замордовали своими атаками, – сообщил Эштон. – Лезли, кретины, словно кобель на сучку. Сумасшедшие, что ли?

– Нет, – задумчиво покачал головой Торвард. – Не сумасшедшие. Я очень боюсь, что его милость лорд Хэмпфри посадит на кол всех, кто имел несчастье уцелеть при налете. Отсюда и такое рвение.

Эштон вытаращил глаза.

– На кол? Вы серьезно, милорд?

– Я-то? Я вполне. – Королев грустно улыбнулся и полез в карман за новой сигаретой. – Знаешь, эта мразь посадила на кол одного моего друга. Мы с ним на пару рубали дерьмо в десанте… н-да. Светлейший Лорд властен над судьбами своих вассалов, а Ламин – один из его ленов. Так-то вот, старик.

Десантник громко сглотнул слюну и, нелепо боднув головой, отправился подготовить своих людей. Торвард остался один на краю ярко освещенного пандуса. Между складом и танками сновали люди с желтыми цилиндрами на плечах, где-то в глубине полупрозрачного помещения орал Эштон… Торвард усмехнулся.

– Вот видишь, Эд, – тихо сказал он, глядя в затянутое тучами небо, – вот я и начал мстить за тебя… за нас с тобой. Хренов говнюк получит по мозгам, я устрою ему хорошую трепку – ты не будешь в обиде, Эд…

Пара загруженных танков взвыла двигателями и быстро растаяла в темноте, уступив место сразу трем другим – из люков выпрыгнули люди, быстро распахнули двери деков и исчезли в складе.

«Скоро это станет рутинной работой, – подумал Торвард, – заход на поражение, танковая атака, расчистка территории, перегрузка добычи… но, черт возьми, рано или поздно мы доберемся до гнезд этой паскуды – ах, как славно они будут гореть! Я ничего не стану брать из его гнезд, – внезапно решил Торвард, – ничего! Драгоценности я распределю по экипажам, а всех его сучек отдам отличившимся десантникам. Это будет справедливо, черт возьми, – а потом я отберу самый жирный лен мерзавца и превращу его в свою цитадель: стану настоящим бароном, вот тогда-то мы попугаем мир от всей души…»

В шлеме запищал сигнал вызова. Торвард нащупал пальцем подборочный сенсор и установил максимальную громкость.

– Тор! Хочешь посмеяться? – спросил Ровольт.

– Да? Что тебя рассмешило?

– Старик, я принял уморительнейшую передачу! Главная башня Бамина возопила о помощи – и что ты думаешь? – его милость Хэмпфри сообщил несчастным, что немедленно вылетает, имея при себе эскадру ВКС. Он грозится раскатать нас в блин – как тебе это нравится?

– Дай человеку помечтать. Ты слышал, как говорит Энджи – «дуракам закон не писан»?

– Да, это точно. Как вы там? Долго еще?

– Скоро заканчиваем. Передай Борзенцу, что я разрешу ему покинуть флагман, эскадру он может сдать Милен.

– Из-за Эллен?

– Да. Ты ее не видел?

– Я никого не видел, я все время сижу в ходовой рубке и слушаю эфир. По-моему, где-то неподалеку уцелел танковый дивизион – но атаковать нас они не решаются, ждут, пока мы уйдем.

Закончив разговор, он не торопясь прошагал в склад. Мимо него пробежали два танкиста с цилиндром на плечах, еще две пары обогнали по дороге в глубь помещения – грозный Эштон умел заставить работать своих орлов. Да и сами они хорошо понимали, что в таком деле медлить не стоит, это может обойтись слишком дорого. Капитан десантников стоял возле двери с сигарой в зубах, время от времени покрикивая на нерадивых, – ни дать ни взять унтер на уборке казармы.

– Милорд, – Эштон счел своим долгом развернуться в сторону появившегося командира и поднести к виску два пальца, – погрузка почти закончена, осталось, как видите, меньше десятка. Живее, парни, живее! Того и гляди появятся местные пехотинцы!

– Не перегибай, – усмехнулся Торвард, совершенно машинально козыряя ему в ответ. – Не появятся. Я вот не пойму одной вещи – где мой дорогой Шрайвер?

– Здесь, милорд, – от стены бесшумно отделилась почти невидимая мимикрирующая тень, стянула с головы шлем и стала похожа на человека с переливающимся, как рыбья чешуя, телом. – Я все время рядом с вами. Миледи Энджи очень просила меня не оставлять вас ни на минуту.

– О ч-черт! – Торвард почувствовал, что краснеет, и изо всех сил затянулся сигаретой. – Миледи! Ты слышал, Билли?

– Ваша охрана просто выполняет свой долг, – добродушно усмехнулся Эштон. – Случись с вами беда, лорд-канцлер спустит с них шкуру.

– Лорд-канцлер… – пробурчал Королев. – Да уж, знаете, парни, давайте-ка возьмемся за эти чертовы бревна – нас трое, и погрузка…

– Никогда, – спокойно заявил Эштон. – По крайней мере при мне этого не будет. Ты спятил, командир? Или ты до сих пор не врубился, что времена братства и оксдэмских попоек прошли окончательно? У тебя под рукой почти семьсот человек – а ты лезешь грузить эти контейнеры. Нет, даже и не заикайся об этом. Я готов выполнить любой приказ, но только не тот, который поставит тебя на одну доску с рядовыми. И не трогай Макса. Ты знаешь, что говорят о твоей свите в экипажах? Их боятся – считают чуть ли не инопланетянами, и это хорошо.

– Наверное, ты прав, – растерянно кивнул Торвард, – просто я не подумал об этом, у меня совершенно нет времени забивать себе голову такой ахинеей…

– А вам и не нужно об этом думать, – ответил Шрайвер. – У вас есть изумительная женщина, милорд. Кстати, мы с Биллом совсем недавно толковали на эту тему. Многие вопросы она решает за вас, и голова у нее – поверьте…

– Да, миледи считает, что для достижения ваших целей вам необходима определенная репутация, слава, если хотите, – согласился с ним Эштон.

– Та-ак, – протянул Королев, – вот это да-а, вот это жизнь! Слушайте, парни, вы мне просто открыли глаза! Лопни моя печень, а! И кто еще замешан в этом заговоре?

– Это не заговор, командир. Это элементарная работа твоего штаба – всего-то навсего.

– Так, орлы. Хватит. С меня этого достаточно. Что там со стержнями? А ну, бегом! Забрасываем последние – и по машинам! Старший – Эштон, времени даю три минуты. Шрайвер, за мной – мы возвращаемся на корабль.

Оказавшись в рубке своего танка, Королев захлопнул забрало шлема, глухо отдал команду следовать на борт «Валькирии» и раздраженно откинулся на спинку кресла. Однако к тому времени, когда танк ввалился наконец в один из кормовых деков, раздражение ушло, более того, стало казаться нелепым и даже постыдным. В самом деле – а кем видят его люди? Ему, слишком замороченному бесконечными размышлениями и стратегическими переговорами, мысль о собственном имидже просто не приходила в голову – а Энджи, его милая умница Энджи, отлично понимала роль репутации командира, тем более в этакой вот вольной дружине викингов с большой космической дороги.

Впрочем, мысли эти сразу же исчезли, уступив место рассуждениям куда более насущным, – едва он переступил порог ходовой рубки, на него накинулся Гот с докладом о повреждении одной из направляющих на правой передней «лапе» линкора.

– Это опасно? – встревоженно спросил Торвард.

– Опасно! Не опасно! – заорал пилот и принялся размахивать руками. – Кто давал мне команду плюхаться в эти чертовы разломы? Э? Господин старший офицер нашей богоугодной калоши! Вот пускай теперь он и занимается ремонтом!

– Починимся на Минге, – раздраженно отмахнулся от него Ровольт.

– Ты, кстати, не связывался с Ярро? – спросил его Королев.

– Я не рискнул. – Полковник выбрался из кресла и прошелся по рубке, зевая и потягиваясь. – Знаешь, это как раз тот случай, когда – ну его к черту. Поговорим перед торможением.

Из деков нижней палубы доложили о прибытии последнего танка с грузом.

– Десанту занять места в каютах, – распорядился Торвард. – Старт через пять минут. Э-ээ, Барт! Борзенц прибыл?

– Он перейдет на «Валькирию» на орбите.

– Хорошо, тогда давайте стартовать. Всем кораблям курс на Минг!