Книга: Братья по разуму
Назад: Глава 15 Пятое июня, вечер
Дальше: Глава 17 Восьмое июня, утро

Глава 16
Шестое июня, утро

– Юсси, – сказал Игорь. – Почему ты мне раньше не говорил, что работаешь на Службу?
У Юсси не хватало нескольких зубов, и объясняться ему было трудно.
– Ты не шпрашифал, – прошамкал он.
– Идиот! – прорычал Игорь. – Я думал, ты просто финский эсэсовец.
– Ты сам виноват, – вступился за финна Вестгейт. – Нужно было сразу все выяснить.
Игорь повернулся к Вестгейту и долго рассматривал его измазанное в грязи лицо.
– Может быть, у вас в Северо-Западном отделе было принято задавать лишние вопросы, – сказал он наконец. – То-то я смотрю – куда это делся Северо-Западный?!
– Перестань! – Вестгейт угрожающе выпятил челюсть.
Они лежали под чахлыми кустиками на небольшом пригорке. Юсси в бинокль изучал поселок, раскинувшийся чуть севернее на берегу озера. Измотавшаяся до предела Тина спала, подложив под голову рюкзак.
– Нишефо не фишу, – сообщил Юсси. – А што фы такие нерфные? Фас-то не упьют. Это мне нушно нерфничать. А фас фозьмут шифыми и сунут под «промыфку».
– Нам нельзя под «промывку», – сказал Вестгейт мрачно. – Она нас угробит. Насчет Игоря не знаю, а меня точно.
– Не понял? – удивился Игорь. – Что-то ты раньше такого не говорил.
– У тебя обычный топ-секретный допуск. ЭКСТРУ тебе дали временно, да и то недоделанную. А у меня настоящая ЭКСТРА, только без права на убийство, уже пятый год. И когда я ее получал, мне в подсознание инсталлировали блокировку. Так что теперь, братишка, от «промывания мозгов» я просто сдохну.
– Что ж ты раньше не сказал… – пробормотал Игорь ошарашенно.
– Все тебе не так. – Вестгейт презрительно сплюнул. За последние сутки от его хороших манер не осталось и следа. – Юсси тебе не сказал чего-то, я не сказал… Мы подчиняемся тому же самому уставу, верно, Юсси?..
– Ферно.
– …а если тебе на него плевать, так это твое личное дело.
– Алекс, дорогой! – почти взмолился Игорь. – Да забудь ты про эти дурацкие правила! Какой теперь может быть устав, если мне из диспетчерской Службы прозвонился по закрытому каналу кто-то чужой? Все, забудь! Нет больше Службы!
– И вот именно теперь, – сказал Вестгейт тоном наставника, – устав нужно соблюдать досконально. Игорь, прости, но сейчас твои прежние знания и привычки ничего не стоят. Ты «легал», ты привык работать открыто. А у меня несколько другой опыт. И я тебе очень советую к моему слову прислушиваться.
– Ферно, – согласился Юсси.
– Мы найдем, где залечь, – сказал Вестгейт убежденно. – Только бы Юсси нас отсюда вытащил. Я знаю несколько мест вполне надежных. А потом мы выйдем на тех, кто еще остался, и что-нибудь вместе придумаем.
– Ага, – кивнул Игорь. – Придумаем себе на задницу. Ты как знаешь, а я надеюсь только на… – тут он вспомнил про устав и осекся. – Ну, ты понял на кого.
– Может быть, – кивнул Вестгейт.
Несколько минут они лежали в молчании. Юсси ворочал биноклем из стороны в сторону. Тина легонько посапывала во сне.
– Слушай! – вспомнил Игорь. – А как же Каспер?
– А что Каспер?
– Ну, у него ведь тоже должна была стоять блокировка.
– Когда эта технология появилась, он был уже старый, – вздохнул сокрушенно Вестгейт. – В преклонном возрасте такое радикальное воздействие на мозг плохо кончается. А потом, за него и не беспокоились. Если уж кто и не был похож на агента влияния, так это Каспер. Он сам мог любую разведку купить, продать и еще раз купить. Человек вне подозрений. У него стояла обычная ментальная защита – решили, что этого хватит. Во всяком случае, такова моя версия.
– Тьфу! – только и нашел что сказать по этому поводу Игорь.
– Есть сигнал! – встрепенулся Юсси. – Фижу! Ну, што телать?
– Пукать и отбивать чечетку, – посоветовал Игорь. Он осторожно потрогал левое плечо и скривился от боли. Их действительно хотели взять живьем. Так же, как и Юсси, Игорь нарвался на пластиковую пулю. Только Юсси попали в челюсть, и некоторое время его пришлось нести. Если бы не клякса, взволнованно зашевелившаяся у Игоря в кармане, еще неизвестно, успел бы он вовремя остановиться или нет. Но он успел и схватил за шиворот Вестгейта и Тину сшиб на землю, а правой рукой выхватил пистолет и запулил всю обойму поверх голов безвольно опрокидывавшихся Пааво и Хельги, которых подстрелили из игольника.
У Юсси тоже оказался настоящий пистолет, и вместе они заставили нападавших броситься врассыпную. Двигаясь перебежками за недоступной для игольника чертой дальности, они стреляли в темноту, отступая, а Вестгейт осторожно полз вперед, и Игорь материл его на чем свет стоит, надеясь, что дурак передумает геройствовать и вернется. По счастью, Вестгейту не дал стать героем очухавшийся противник. Засада накрыла их плотным автоматическим огнем, и Юсси вдруг охнул и упал, а Игорю словно врезали по плечу дубиной. Он машинально схватился за раненое место, понял, чем стреляют, бросился к Юсси и помог Тине оттащить его на безопасную дистанцию. Тут появился невредимый Вестгейт, Игорь навьючил его бездыханным телом Юсси и пинками и руганью погнал как можно дальше от засады, которая от преследования благоразумно отказалась.
А теперь они сидели в конце запасного маршрута, и им нужно было решать, как себя вести дальше.
– Пукать и отбивать чечетку? – переспросил Вестгейт. – Интересная метафора.
– Это цитата, – огрызнулся Игорь. – Старый роман Воннегута.
– Не читал. А ты что предлагаешь?
– Застрелю любого, кто дернется, – пообещал Игорь. – Один косой взгляд – пуля в лоб. Никому больше нельзя верить.
– Стесь нас фстречает не эсэс, – сказал Юсси. – Интерпол. Мой сопстфенный контакт. Им ферить мошно.
– Да в общем-то это не принципиально, – вздохнул Игорь. – Какая разница. Хоть Интерпол, хоть И-нет, хоть папа Римский. В любом случае нам больше идти некуда.
– Ферно, – кивнул Юсси, возвращая Игорю бинокль.
– Надо было кляксу бросить, – мечтательно промурлыкал Вестгейт, имея в виду ночное столкновение. – Или хотя бы гранату. И чего ты на меня орал?
– Дурак ты, вот чего. Кляксу нужно специально подстраивать, наводить на цель. Для гранаты было далеко. А там сидело человек десять как минимум, и все в ночных очках. Мы у них были как на ладони. Наше счастье, что они не стреляли боевыми.
– Эх… Жаль. Я как раз такую удачную позицию занял…
– Да перестань ты! – Игорь подполз к Тине, склонился над ней и тихо позвал ее.
Девушка словно ждала этого. Она широко раскрыла глаза, обхватила Игоря за шею и прижалась губами к его губам. Быстрый ищущий язык проник в его рот. Игорь задохнулся от наслаждения и ответил на ласку от всего сердца, не задумываясь.
– Вау! – сказал Вестгейт. – Ну и ну! Человек, можно сказать, сам на себя не похож, а вот надо же… Не обманешь женское сердце поддельными документами.
Игорь с трудом оторвался от мягких и полных страсти девичьих губ.
– Нам пора, – сказал он.
– Я люблю тебя, – прошептала Тина.
***
Местные интерполовцы оказались ребята симпатичные и если и смотрели косо, то разве что на кляксу в левой руке Игоря. Разноцветный синяк у Юсси на щеке, а также драные колени и измазанные лица всей четверки тоже не произвели на встречавших особого впечатления. Нарушителей границы деловито запихнули в потрепанный микроавтобус, и уже через двадцать минут компания оказалась в гараже, одна из дверей которого вела в уютный маленький домик. Юсси тут же вступил с хозяевами в оживленную беседу по-фински, а «русскими коллегами» занялись невесть откуда появившиеся доктор и визажист. Еще через полчаса русские коллеги, до блеска отмытые, прилично одетые, благоухающие и несколько ошалевшие от такого энергичного приема, сидели рядышком на диване и ждали, что скажет Юсси.
Тот появился уже без синяка, в дорогом стильном костюме.
– Слушай, – спросил Игорь, – что это за место? Может, тебе и зубы уже вставили?
– Нет, – криво усмехнулся Юсси. – Тина, пошалуста, фыйти ф ту комнату на минутку.
Тина обиженно надула губы и удалилась. Юсси присел напротив братьев. Вид у него был еще более мрачный, чем обычно. – Репята, – сказал он. – Фы уферены, што фам нушно тальше?
– А в чем дело? – поднял брови Вестгейт. – Давай, рассказывай.
– Прошто Шлушпе уше нишефо не нушно, – сообщил Юсси.
– Что? – переспросил Вестгейт, оборачиваясь к Игорю. – Ты понял, что он сказал?
– Он говорит, что Службе уже ничего не нужно, – перевел Игорь. Юсси активно закивал.
– Мы фстаем на консерфацию, – пояснил он.
Братья озадаченно переглянулись.
– А ты-то что на меня таращишься? – неожиданно разозлился Вестгейт. – Ты же этого всю жизнь дожидался.
– Перестань, – отмахнулся Игорь. – Юсси, дорогой, я понимаю, что тебе говорить тяжело. Но ты все-таки постарайся нам объяснить, что к чему.
И Юсси постарался. Он вкратце описал братьям, что именно творилось здесь, в Финляндии, пока он находился на российской стороне. Оказывается, за какие-то несколько часов по тихой и мирной Суоми прокатилась волна необъяснимых однотипных убийств, жертвами которой стали люди из самых разных слоев населения. И друзья Юсси из Интерпола были почти уверены, что «отстрел» произвела местная секретная служба.
Маленькую группу Юсси, выполнявшую чисто технические задачи, этот кошмар не затронул. Да и сам Юсси, в легальной жизни вовсе даже не эсэсовец, а полицейский офицер, занимавшийся вопросами приграничной территории, шансов засветиться имел немного. Держать секретные коридоры через границу входило в его прямые обязанности, и кого именно он водил туда-сюда, даже его местное начальство знало не всегда. А Юсси вообще никогда этого не знал, ему такой информации не полагалось в принципе.
Юсси даже не было известно, от имени какой «фирмы» поступает запрос на переход границы для его коллег по Службе. И что идут свои, он тоже никогда не был осведомлен. Золотое правило «меньше знаешь – крепче спишь». Даже под «промывкой» Юсси мог выдать только одного человека из центральной финской резидентуры ФКС (кстати, уже мертвого). Да еще насчет лесника Максакова у Юсси и раньше были серьезные подозрения.
Но теперь Юсси потерял двоих, и каждый из них по отдельности мог рассказать достаточно, чтобы их шефа тоже осчастливили выстрелом в голову. А уж то, что господин Донован из Чикаго и некто Гура из Харькова могли свои бутафорские лица и документы спустить в унитаз, это было вне всяких сомнений.
Но в каком-то смысле частичный провал операции с братьями сыграл Юсси на руку. Приказ открыть коридор для Игоря и Вестгейта он получил по аварийному каналу. Через границу пошел фактически нелегально, что-то там наврав людям из Интерпола, которым иногда оказывал конфиденциальные услуги и которые согласились выгородить его перед начальством в случае неприятностей. А главное – на этот раз Юсси был в курсе, зачем и за кем идет. Поэтому нервничал, много говорил открытым текстом и передал свое волнение клиентам. И именно общая нервозность группы привела к тому, что она попала засаде в лапы не целиком. Поэтому Юсси оказался на родине невредимым. Добрался до компьютера и заглянул в одному ему известную конференцию И-нет. И обнаружил, что именно в тот момент, когда Игорь отстаивал свою прическу с игольником в руках, Служба отдала приказ финской резидентуре встать на консервацию. Короче говоря – лечь на дно.
Юсси был здорово обескуражен, но уже четко увязал между собой чрезвычайные происшествия в Финляндии и то, что творилось на русской территории. А для братьев эта информация означала только одно. Как и предполагал еще позавчера Королев, Федеральная Контрольная Служба прекратила свое существование.
– И что ты теперь будешь делать? – спросил Игорь. Юсси открыл было рот, но тут в дверь постучали. Юсси что-то пробормотал по-фински, и в комнату вошел интерполовец, которого братья раньше не видели, – невысокий плечистый дядька лет сорока с круглым добродушным лицом. Он был без пиджака, и из плечевой кобуры у него торчала потертая рукоятка полицейского револьвера. Несколько секунд интерполовец в упор рассматривал братьев, а потом отвернулся, дернул себя за мочку уха и произнес длинную фразу, от которой у Юсси затвердели скулы и проступил на коже загримированный синяк. Он с трудом выдавил несколько слов. Интерполовец заговорил снова, и с каждой секундой Юсси выглядел все хуже. Наконец он кивнул и со вздохом опустил голову.
Интерполовец сел в свободное кресло, вытянул ноги, сложил руки на животе и улыбнулся братьям.
– Вы можете убрать оружие, – сказал он по-английски. Произношение у него было нарочито четкое, и Игорь все отлично понимал. – Все не так уж плохо. Мартин и девочка останутся у нас. А вы поедете дальше по своим делам. Только не возвращайтесь назад. Я понятия не имею, что здесь будет твориться через сутки.
– А я думал, ты Юхан или Юрген, – заметил по-русски Игорь. Он обращался к Юсси, но глаза его сверлили интерполовца, а ствол игольника смотрел улыбающемуся дядьке в грудь.
– Нет, он Мартин, – сказал интерполовец. – Извините, не могу говорить с вами по-русски. А я Улоф.
– Проснись, Юсси! – скомандовал Игорь. – Скажи что-нибудь, пока он жив.
– Нет… – через силу выдавил Юсси. – Не нато. Фсе нормально.
Игорь медленно достал из-за пазухи кляксу, задержал ее в ладони, опустил на пол и толкнул к ногам Улофа. Клякса покатилась вперед. Интерполовец перестал улыбаться. Круглыми глазами он смотрел, как клякса обнюхивает его ботинки.
– Freeze, you, asshole! – приказал Игорь.
Клякса высоко подпрыгнула, опустилась на подлокотник кресла и замерла рядом с судорожно вцепившейся в него ладонью. Видно было, что Улоф больше всего на свете хочет сейчас убрать руку, но боится ослушаться Игоря. Он явно никогда раньше не видел клякс. А то, что Игорь убрал игольник, добило интерполовца окончательно. Он буквально позеленел. Казалось, его сейчас хватит инфаркт.
Юсси тоже завороженно глядел на кляксу.
– Ни х…я сепе… – пробормотал он.
– А теперь поболтаем, – сказал Игорь.
Улоф сдавленно хрюкнул.
– У меня сердце больное, – пожаловался интерполовец.
– А у меня голова, – Игорь постучал себя пальцем по темени.
– Это я понял, – согласился Улоф. – Я не причиню вам никакого вреда. Я не опасен. Все в порядке, коллеги.
– Тамбовский волк тебе коллега. Юсси! Либо ты просыпаешься, либо я сейчас всех здесь положу.
– А тальше што? – поинтересовался Юсси.
– А дальше мы пойдем туда, куда скажешь ты.
– Бессмысленно, – сказал Улоф. – Без нас вы далеко не уйдете. Мы вас ищем по всей Европе уже третий час. Мы знаем вашу настоящую внешность и ваши настоящие имена.
– И с какой же радости вы нас тогда отпускаете? – спросил Вестгейт.
– Таков приказ.
Вестгейт непонимающе помотал головой.
– Объясни, – приказал Игорь.
– Мы вас ищем для того, чтобы обеспечить безопасное передвижение.
– Так он друг?! – Игорь в изумлении обернулся к Юсси.
– Нет. Ты фсе прафильно понял.
– Это только так кажется. По-моему, я уже ничего не понимаю.
– Сейчас поймешь, – пообещал Улоф. – Для начала уясни: вы теперь вне закона не только здесь, но и у себя на родине. Вчера русская Безопасность провела несколько штурмовых операций в Москве. Ваша организация полностью разгромлена.
– Удивил! – вяло огрызнулся Игорь. Но глаза опустил.
– Ваши руководители захвачены, – продолжал Улоф. – Я думаю, их ждет международный трибунал. И, кстати, молодые люди, постарайтесь теперь не подавать вида, что вы русские. Не исключено, что информация о вашей организации может быть предана широкой огласке. И с этого момента к русским во всем мире будет очень плохое отношение.
– И чего же вы хотите от нас? – спросил Вестгейт упавшим голосом.
– Мы знаем, кто вы, – объяснил Улоф. – И мы должны вас пропустить. Тех, кто с вами, – задержать. Но двоим по имени Бойко и Вестгейт не чинить препятствий. Три часа назад пришла такая информация. Между прочим, она касается всех. Никто вас двоих не будет задерживать, ни одна европейская полиция. И, как я понимаю, специальные службы вас тоже пропустят. Но любого, кто с вами, они должны отсечь. Вы можете идти только вдвоем. Эй! Не спеши!
– Почему? – Глаза у Игоря были холодные и прозрачные, и Улоф верно истолковал этот взгляд.
– Ваша девочка сейчас уже далеко отсюда, – сказал Улоф. – Это я сам придумал. Я могу получать разные приказы, и я обязан их выполнять. Но мне никто не может запретить позаботиться о своей безопасности.
– А кто тебе сказал, что это наша девочка? – прошипел Игорь. – И с чего ты взял, что она хоть что-то для меня значит?
Судя по всему, понимал Улоф по-русски блестяще, вплоть до тончайших интонаций. И он серьезно изменился в лице – если так можно сказать о человеке, физиономия которого уже несколько минут сильно перекошена. Сначала от ужаса при виде кляксы. Потом – от кровожадного восторга, когда Улоф решил, что его пленники сломлены.
– Ты блефуешь, – выдохнул он. – А я нет.
– Дурак, – усмехнулся Игорь. – Алекс, ты понял мою идею? Ты со мной?
– Я понял, – кивнул Вестгейт. – Идея хуже некуда. Но долги нужно отдавать.
– Мой рюкзак на полу справа от тебя. Возьми обоймы с красной меткой.
Вестгейт что-то недовольно проворчал, но тем не менее перегнулся через подлокотник и стал копаться в рюкзаке.
– Не нато! – почти взмолился Юсси. – Их тут шелофек тфатцать. И наш шлушают и шмотрят.
– Именно так, – ввернул Улоф.
– Юсси, не нервничай. Лучше уясни свою роль. Когда все кончится, если Тина еще здесь, хватай ее и беги. Если Тину увезли, не ищи ее. Просто спасайся. И спасибо тебе за все.
– Нет! – крикнул Юсси. – Итиот! Не нато! Улоф! – Он заговорил по-фински. Улоф кивал.
– Он не с вами, – перевел Улоф. – И он правильно делает. Он разумный человек. Так что ваш план бессмыслен.
– Но Тина все еще здесь, – заметил Вестгейт, рассовывая по карманам обоймы с красной меткой на боковине. – Я все-таки у окна сижу. А оно выходит на дорогу. И ни одной машины я пока не заметил.
– Слушают нас или нет? – задумался Игорь.
– Слушают! – поспешно кивнул Улоф. – И видят.
– В любом случае, если этот кретин не хочет бежать…
– Тина наверняка помнит дорогу, – процедил Вестгейт, злобно рассматривая Юсси. – Даже я помню. Спокойненько вернется в Россию. А там ищи ее…
– А ведь это мысль! – обрадовался Игорь. Он встал, с наслаждением потянулся и сделал на каблуке не особенно изящный пируэт. Взял с подлокотника кресла Улофа кляксу. Улоф шевельнулся было, но игольник Вестгейта уже смотрел в его сторону. Юсси сидел неподвижно, с каменным лицом.
– Думай, Юсси, – прошептал Игорь, прижимая кляксу к щеке.
– Да он уже сломался, – хмыкнул Вестгейт. – На него не рассчитывай.
– Какой ты стал агрессивный, – почти неслышно сказал Игорь, прикрыв глаза. Кляксу он теперь держал у переносицы.
– Это у нас родственное, – ответил Вестгейт.
– Обещайте, что сохраните мне жизнь! – внезапно потребовал Улоф. – Поклянитесь!
– Что еще такое? – спросил Вестгейт брезгливо.
– Поклянитесь! – почти закричал Улоф, в ужасе тараща глаза на священнодействие Игоря с кляксой. Наверное, он прочувствовал серьезность момента до конца. Вряд ли его могли так напугать какие-то молодые русские эсэсовцы. А вот клякса…
– Я могу дать информацию, которая вам нужна! – простонал Улоф.
– Почему ты уверен, что она нам нужна? – Игорь говорил чуть нараспев. Он присел на корточки у своего рюкзака и левой рукой прижимал кляксу к груди в области сердца, а правой что-то в рюкзаке искал.
– Потому что она вас интересует! – Улоф даже подпрыгнул в кресле от нетерпения.
– Поздравляю, братишка, – промурлыкал Игорь, доставая из рюкзака армейскую противопехотную гранату и пряча ее в карман. – Нас не видят и не слышат. Какие же они кретины! А еще Интерпол…
Улоф расплылся в кресле, будто подтаявшее мороженое.
– Вот видите, я сказал… – прошептал он.
– Ну, возьми теперь свою пушку и застрелись, – предложил Игорь.
Улоф тупо посмотрел на рукоятку у себя под мышкой.
– Но я не все сказал… – выдавил он с надеждой в голосе. – Я не сказал вам, сколько людей и где. И про девочку…
– Да, про девочку! – оживился Игорь, подходя к Юсси и забирая у него оружие. Юсси сидел как неживой. То ли он сейчас мучительно соображал, то ли от нервной перегрузки способность думать утратил.
– Поклянитесь! – твердо сказал Улоф.
– Motherfucker! – сказал Игорь, будто плюнул. – Хорошо. Клянусь. Честное слово.
– Так не клянутся, – замотал головой Улоф. – Я тебе не верю.
Игорь скрипнул зубами.
– В присутствии свидетелей клянусь, что не причиню тебе вреда. Я, Бойко Игорь Игоревич, специальный уполномоченный Федеральной Контрольной Службы, даю тебе в этом слово офицера.
– Теперь ты, – потребовал Улоф, глядя на Вестгейта.
– Именем отца и матери обещаю не причинять тебе вреда, – с видимым усилием пробормотал Вестгейт. – Могу поклясться на Библии.
– А теперь рассказывай, сука, – потребовал Игорь. – И не забудь про тех, кто сидит у нас под ногами, в подвале. Думаешь, я не догадался?
– Хорошо, – кивнул Улоф. – Я вижу, что вы не остановитесь в любом случае. Но в моих силах помочь обойтись без ненужных жертв. Вам незачем убивать тех, кто в подвале. Люк открывается в кухне. Вы можете повалить на этот люк холодильник. Он тяжелый, они не смогут открыть. А это из подвала единственный выход.
– Что там, в подвале?
– Вас это не касается, – твердо сказал Улоф. – И для вас это не опасно.
– Хорошо. Сколько людей на этаже и где конкретно?
– Здесь только пятеро. Ваша девочка в соседней комнате, одна, – Улоф дернул головой, показывая направление. – Она ничего не знает, я не хотел пугать ее раньше времени. Двое охраняют прямо за этой дверью. Один у телефона, вы видели где. Один в прихожей, и один у двери в гараж. Больше никого. Те, кто осматривал вас и помогал одеться, давно уехали.
– Что за оружие у твоих людей?
– Есть огнестрельное. Но против вас только игольники, это приказ.
– А почему все так несерьезно, Улоф? – спросил Вестгейт. – Идешь один на переговоры, совершенно без поддержки. Мы же в глобальном розыске. И никакого уважения. Ты нас даже разоружить не додумался.
– Только не ври! – приказал Игорь. Он разрядил пистолет Юсси и швырнул его за диван.
– Вас не нужно было разоружать. Вы должны были согласиться.
– Это как? – удивился Игорь, доставая из-за пояса игольник.
– В информации было сказано подробно о вас. Вы не оперативники, а специалисты, у вас совершенно нет опыта. И вы намерены выполнить свою задачу. Поэтому, если на вас не давить и не унижать, вы должны были просто согласиться. Осознав всю безвыходность ситуации для вас. Особенно если сломается ваш проводник…
– Я не шломалша, – пробормотал Юсси. – Но мне шовершенно некута пешать. Я ф пешфыхотном полошении.
– Там было все написано о вас, – вздохнул Улоф. – И я поверил. Наши информаторы никогда не ошибаются.
– Да они и сейчас не ошиблись, – пожал плечами Игорь. – Сколько еще будут ждать те, кто за дверью?
Улоф затравленно посмотрел на Игоря и бросил короткий взгляд на часы.
– Я приказал тридцать минут, – сказал он. – Значит, еще десять.
– Хорошо. Когда о вас начнут беспокоиться?
– Если ничего не случится, контрольный звонок через три часа. И еще час им ехать сюда.
– Хорошо, – повторил Игорь задумчиво.
– Госпота, я пойту с фами, – подал голос Юсси. – Исфините меня. Я притумал, кута мне прятатьша. И у меня ешть укрытие тля Тины. Фы мошете апшолютно не пешпокоитьша. Поферьте мне.
– Хорошо, – в третий раз сказал Игорь.
– А теперь свяжите меня, – сказал Улоф. – Галстуком и шнурками. Потом я буду лицом бить о стену, пока не потеряю сознание. И тогда можете начинать, но постарайтесь без лишних жертв. Кажется, все.
– Понял. Алекс, ты готов?
– Командуй, брат.
– Твой человек у двери во двор. Мой у двери в гараж.
– А мне што телать? – спросил Юсси.
– Лежать трупом, – ответил Игорь. И выстрелил ему в живот. Юсси всхлипнул, опустил глаза на торчащий из его рубашки красный хвостовик иглы и повалился ничком на пол.
– Зачем?! – изумился Вестгейт.
– Он сделал правильно, – сказал Улоф. Он изо всех сил старался не потерять самообладания, но голос его все-таки дрожал. – Я даже как-то не подумал. Действительно, вам не нужно меня связывать. Вы же можете выстрелить…
– Запросто, – кивнул Игорь, нажимая спуск. Игольник хлопнул, и красное пятнышко впечаталось в живот Улофа. Интерполовец сделал глотательное движение, на губах его запузырилась слюна, и он деревянно откинулся в кресле. Вестгейт, опустив свое оружие, смотрел, как на брюках Улофа расплывается темное пятно.
– Какой же ты все-таки подлец! – сказал Вестгейт с чувством.
– А зачем он нам врал?
– Про что?
– Да про подвал!!! – рявкнул Игорь, с размаху швыряя кляксу в дверь. Клякса пропорола толстое дерево насквозь, не оставив ни малейшего следа. А снаружи начали кричать.
– Go! – Игорь пинком распахнул дверь и, перепрыгнув через копошащиеся на полу тела, бросился в гостиную. Там клякса уже терзала человека, сидевшего у телефона. Он все еще оставался на стуле, беспорядочно дрыгая конечностями. В другой ситуации это выглядело бы даже комично. Игорь протянул руку, и клякса тут же выскочила из тела, которое продолжило свой танец смерти в одиночестве. А Игорь шмякнул кляксу об пол и побежал к углу, за которым начинался коридор к гаражу.
Со стороны прихожей стрекотали игольники.
Из-под ног, куда просочилась клякса, доносились отчаянные вопли. Игорь высунул ствол из-за угла и дал веером длинную очередь, стараясь зацепить максимально возможное пространство. И прямо у его ног с деревянным стуком трахнулась об пол чья-то голова. Опоздай Игорь на секунду, он имел бы дело с хорошо тренированным стрелком. Но Игорь успел.
Война в прихожей, кажется, прекратилась. Игорь осторожно высунулся в коридор. Никого. Тогда он по стене добежал до двери и приоткрыл ее. Гараж был совершенно пуст. Там не оказалось даже машины. Выругавшись, Игорь кинулся обратно.
– Алекс! – крикнул он. Ему не ответили.
Игорь распахнул дверь в комнату Тины. Девушка сидела на кровати и сонно хлопала глазами. Игорь бросил ей на колени игольник, а сам достал пистолет.
– Под кровать! – приказал он. – Увидишь чужие ноги – стреляй по ним! – и убежал.
В гостиной человек у телефона все еще сидел на стуле, опустив голову на грудь. Из прихожей не доносилось ни малейшего движения. Видимо, одолевший Вестгейта противник затаился. Но Игорь знал, как его выкурить. Он достал из кармана гранату и, не вырывая кольца, пустил ее за угол. Прячущийся там враг должен был инстинктивно дернуться и выдать себя. Но он не пошевелился. Тогда Игорь выпрыгнул в прихожую и от неожиданности чуть было не застрелил собственного брата.
Вестгейт, закрыв глаза, полусидел-полулежал в очень неудобной позе на высокой подставке для ботинок. Игла с желтым хвостовиком торчала у него из плеча.
Противник Вестгейта нелепо свисал верхней частью туловища с антресолей над дверью.
– Хитрец, – пробормотал Игорь, выдергивая иглу из плеча брата. Вестгейт начал съезжать со своего насеста, и Игорь осторожно уложил его на пол. Обошел изобретательного охранника и со стороны двери заглянул ему в лицо. Оно было утыкано иглами, как подушечка для булавок.
Игорь подобрал гранату, на всякий случай запер дверь и двинулся обратно.
– Тина, можешь выходить! – крикнул он, проходя через гостиную.
– Я боюсь, – мрачно ответили ему из-под кровати.
– Поздно уже бояться, – сказал Игорь, останавливаясь в дверях кухни. Люк в полу действительно был. Но клякса, устало поводя боками, лежала не на люке, а на крышке посудомоечной машины. Игорь мягко погладил черный пульсирующий шарик, и клякса в ответ довольно заурчала. Во всяком случае, так Игорь понял ее реакцию. Он убрал кляксу в карман и внимательно осмотрел посудомойку. Все кнопки были вроде бы на месте. Игорь сунул руку между машиной и стеной и почти сразу же нашел потайной тумблер. Перебросил его, и машина бесшумно откатилась в сторону, открывая лесенку вниз.
В одном Улоф не соврал – внутри дома на самом деле не было ни камер, ни микрофонов. Наблюдение велось только за прилегающей территорией. Но этого хватило бы, вздумай пленники бежать. Далеко бы их не отпустили. Еще из подвала имелся отдельный выход через вентиляционную шахту. И ход в гараж. И еще какие-то двери, ведущие явно вверх. А под тем местом, где в кухне находился люк в полу, имелся объемистый короб – скорее всего какая-нибудь бутафория или даже ловушка.
В самом подвале оказался мощный пост связи, на терминалах которого работала смена в восемь человек. Перешагивая через тела, Игорь бегло осмотрел мониторы, но ничего толком не понял. И компьютеры, и программное обеспечение принадлежали, судя по всему, к тому самому новейшему поколению, о котором Игорю рассказывал Мишка Лавров. Единственное, что до Игоря дошло, так это то, что он вывел из строя немаловажный винтик большой системы, и теперь самое верное – убираться отсюда как можно скорее.
Но и оставить всех этих людей наблюдать за тем, как из гаража выезжает машина, было невозможно. В таких серьезных заведениях, как это, без системы взаимного оповещения между «крышей» и «подвалом» не работали. Недаром пульт с мониторами слежения и микрофоном внутренней связи помещался отдельно. Чтобы охранник, говоря с «крышей», не мешал людям за большими терминалами.
– Ну, кашу заварил… – пробормотал Игорь, взбираясь по лесенке наверх.
***
– По пути стреляй во все, что шевелится, не стесняйся, – сказал Игорь, отдавая Тине позаимствованный у интерполовцев в домике игольник. – Когда подойдешь вплотную к месту перехода, оружие выкинь. И иди к отцу на хутор. Есть у меня подозрение, что где-то он там неподалеку залег и тебя перехватит. А если нет – на хуторе будут ребята из Безопасности. Расскажешь им все от корки до корки. Ничего не скрывай. Если тебя погранцы все-таки сцапают, опять-таки требуй офицера Безопасности. И главное, с того момента, как ступишь на российскую землю, не геройствуй. Чуть что – лапки кверху. Потому что у наших игольников нет. У них огнестрельное, и они любят им пользоваться. Горьким опытом научены, поверь мне, я знаю.
– А иначе никак? – спросил Вестгейт из машины, изо всех сил растирая ноги. Парализатор крепко прихватил ему нижнюю часть туловища.
– Я хочу, чтобы она была жива, – сказал Игорь твердо. – А Безопасность ей точно ничего не сделает и другим не позволит. «Промывка» будет, конечно…
– И «чистка», – заметил Вестгейт.
– Заткнись, – попросил Игорь. – Я другого выхода не вижу. Сейчас отрабатываются все связи ее отца. Разумеется, поднимется вопрос – а где в этот момент была его любимая дочурка? Извини, Тина. Это я думаю вслух.
– Я понимаю… – прошептала Тина. – А что такое «промывка»?
– А, ерунда. Профессиональный термин. Это такой метод допроса, – почти не соврал Игорь. – Человеку, которому нечего скрывать, он не опасен. А тебе нечего скрывать, учти это. Ты не участвовала ни в чем дурном или направленном во вред твоей родине. Запомни это крепко. А теперь иди.
– Я увижу тебя… когда-нибудь? – спросила Тина с надеждой.
– Обязательно. Если сделаешь все так, как я сказал, – обязательно.
– Но ведь ты…
– Что я, ангел мой? Я тоже не сделал ничего дурного. И я тоже скоро приду сдаваться. Просто нам с Алексом нужно завершить одно дело. Ничего не бойся. Мы встретимся в Москве, я обещаю. И очень скоро.
– Я верю… – Тина прильнула к нему, и Игорь крепко ее обнял.
– Все, – прошептал он, поцеловал ее волосы и легонько оттолкнул девушку от себя.
– До свидания, – сказала Тина. – Любимый.
– Счастливо! – крикнул из машины Вестгейт.
– Пока. – Тина повернулась и исчезла в лесу. Но сразу за первым же большим деревом остановилась, прижалась к нему спиной и съехала по стволу на землю, как будто у нее подломились ноги.
– Позер и лжец, – сказал Вестгейт севшему за руль Игорю. Сказал вяло, не осуждая, а констатируя факт. – До чего же ты любишь манипулировать людьми! С каким наслаждением ты это делаешь!
– Ты давай копыта растирай, – посоветовал Игорь, трогаясь с места.
– Да я растираю…
– Потерял Батарейку? Она бы сейчас тоже пригодилась.
– Да черт ее знает, где она. Неважно. А ты, братец, все-таки редкая зараза. Любого, с кем соприкоснулся, в состоянии говном измазать. Вот скажи, кого ты из меня сделал? Против моей воли. Сначала убийцу. Потом клятвопреступника. Интересно, что дальше, а?
Игорь рассмеялся.
– Неужели ты все это серьезно? – спросил он беззлобно, выруливая с проселка на шоссе.
– Не очень, – признался Вестгейт. – Слушай, ты не гони. И вообще не нарушай. Машина-то краденая.
– Да пусть нас поймают. Сами же и отвезут, куда скажем. Но какой же идиот этот Улоф! Собственными руками могилу себе вырыл, трепло!
– И вовсе он не идиот. Был. У него просто специальность не та. Он же, наверное, уголовников ловил. А тут увидел двоих перепуганных мальчишек…
– Так уж я старался! – гордо заявил Игорь. – Играл, как в хорошем театре! Я разве что не описался. С перепугу и от безысходности…
– А ты ее совсем не чувствуешь? – удивился Вестгейт. – Я имею в виду – безысходности…
– Ты же слышал, что я Тине сказал. Я не сделал на Службе ничего дурного.
– После «чистки» она тебя забудет… – неожиданно сменил тему Вестгейт. – Слушай, а ты ее…
– И тебя она забудет тоже! – рявкнул Игорь так жестко, что Вестгейт мгновенно умолк и принялся с удвоенной энергией массировать ноги. Некоторое время они ехали молча. А потом Игорь сказал:
– Не в добрый час мы с тобой встретились, правда?
– Да уж…
– И все-таки я очень рад, что познакомился с убийцей и клятвопреступником.
– От такого слышу. Я тоже рад.
– Да не «от такого», братишка. Если бы не твое вмешательство, я мог бы стать еще и отцеубийцей. Спасибо тебе.
– Забудь! Это же ты сам догадался… Я, собственно, только помогал.
– Все равно с меня бутылка. Слушай, ты ходить уже можешь?
– Думаю, да. А что?
– Просто мне не нравится, что у моего брата такая некрасивая морда. Вон бензоколонка, там должен быть сортир. Нейтрализатор у меня в рюкзаке. Пошли, восстановим былое очарование?
Минут десять они, страдальчески морщась, поливали себя химией, уничтожая несмываемый грим. Фальшивая пластиковая борода Вестгейта сопротивлялась нейтрализатору как родная. А особенно туго пришлось Игорю с его пышной гривой, которой нужно было вернуть естественный цвет. Но в конце концов они увидели в зеркале свои привычные лица. И лица эти улыбались.
– И что, кто-то хочет сказать, что мы не прорвемся? – спросил Игорь у своего отражения.
– Все-таки у тебя колоссальная психическая упругость, – заметил Вестгейт завистливо. – Весь мир, можно сказать, обрушился, а ты…
– Мой мир в порядке. Служба для меня не значила ни черта. Она мне только палки в колеса ставила каждый божий день.
– И что ты дальше намерен…
– Да я уже все сказал! – Игорь удивленно повернулся к Вестгейту. – Разберемся с личными проблемами, и я пойду сдаваться. Спорим, что меня возьмут в Безопасность уже через месяц? Спорим, у меня будет свой отдел Спецпроектов? И спорим, что у меня половина народу в подчинении будет со Службы?
Вестгейт недоверчиво хмыкнул.
– Ты уже забыл про город Каледин, с которого все началось, – сказал Игорь.
– Действительно… – пробормотал Вестгейт.
– А ведь он остался. Пусть там даже все помереть успеют, пока мы до Волкова доберемся. Но в любом случае с городом что-то нужно делать. А кто это организует?
– Хорошая у тебя специальность, – вздохнул Вестгейт.
– И у тебя тоже, – сказал Игорь твердо. – И на тебя найдется спрос. Конечно, если ты не успел натворить черт знает чего.
– Может, и не успел. Но без «промывки» мне никто не поверит. А она меня убьет!
– А снять твою блокировку – никак? – спросил Игорь осторожно. Он совсем забыл про опасность, подстерегающую Вестгейта при «промывании мозгов». Точнее, он все никак не мог поверить в такие иезуитские методы засекречивания информации, как установка смертельных для носителя блоков в сознании.
– Того, кто мне ее ставил, уже нет в живых, – процедил Вестгейт.
– Н-да, хорошего мало… Какая гадость эти нейротехнологии! Тина бедная теперь их прочувствует во всей красе ни за что ни про что…
– Слушай! – оживился Вестгейт. – Так все-таки ты ее успел поиметь или нет?
– А в лоб?
– Подумаешь, – надулся Вестгейт. – Тоже мне событие – девчонку соблазнил.
– А по яйцам? – Игорь подобрал рюкзак и направился к выходу. Вестгейт еще раз посмотрел на себя в зеркало, пригладил виски и заковылял вслед за братом.
– По яйцам не надо, – сказал он на улице. – Это уже было. Только и делает Россия-мать, что пытается меня кастрировать.
– Может, и не зря, – заметил Игорь, бросая рюкзак на заднее сиденье и усаживаясь за руль.
– Вообще, нам не помешал бы ланч. – Вестгейт сел рядом и с тоской посмотрел на придорожный кафетерий.
– У меня наличных нет. Только карточки, а они теперь все блокированы, да еще и в розыске.
– И у меня то же самое. Ладно, не будем искать неприятностей. А может, ограбишь кого-нибудь, а? Чего тебе стоит? Вот, машину угнал…
– Слушай, Алекс. – Игорь повернулся к Вестгейту и посмотрел на него в упор. – Давай ты перестанешь меня злить, а я тебе за это облегчу страдания. У меня с Тиной ничего не было. А вот ты, подлец, ее изнасиловал.
– А-а… То есть?
– После того, как бедная девчонка от имени России-матери дала тебе по яйцам, твои нейролингвистические штучки-дрючки все-таки ее достали. Она мастурбировала с такой силой, что я думал, она себя в клочья порвет. Ну что, доволен?! – Против желания Игорь начал повышать голос. – Скажи мне теперь, кто из нас манипулирует людьми?! А?! Еще раз увижу… Не дай бог! – Игорь задохнулся от ненависти, умолк и отвернулся.
– А ты, значит, подсматривал! – осклабился Вестгейт.
– Убью!!! – заорал Игорь.
– Да за что?! Все же тебе досталось! Я старался, раскручивал ее эмоционально, а ты…
– Ах ты сука!
– Да пошел ты!!! Я в кустах лежал почти без сознания! А ты в это время смотрел, как она дрочит! А сам ты что делал, когда смотрел, а?!
Дальше события развивались почти по московскому сценарию. Только Игорь на этот раз ударил первым. Локтем правой руки он залепил брату в живот, а кулаком – в глаз. Вестгейт широко открыл рот, уронил голову между колен и в таком положении затих.
Игорь прислонился щекой к ободу руля, вцепился в баранку до боли в пальцах и громко застонал. Ему было невероятно больно, и он совершенно не понимал отчего.
Когда Вестгейт пришел в себя, оказалось, что Игорь навзрыд плачет – неумело, задыхаясь и размазывая слезы по лицу.
Так их и арестовала финская дорожная полиция – один угонщик обнимает другого, гладит по голове и баюкает, как ребенка, и шепчет ему на ухо слова на непонятном языке.
И улыбается при этом счастливой улыбкой. Как будто утешает очень близкого человека.
Назад: Глава 15 Пятое июня, вечер
Дальше: Глава 17 Восьмое июня, утро