Глава 14
Ломать — не строить. Для этого большого ума не нужно. Два выстрела по колесам грузовика с прицепом — и скоростное шоссе встало колом, превратившись в огромную пробку. Чтобы восстановить движение, потребуется минимум три часа. Которых у городских служб попросту нет. «Решетка Андервайзера» включена. А значит, населению обреченного мегаполиса отныне нет дела ни до чегона свете, кроме собственных жизней.
Во всяком случае так говорит Карусель.
Как ни странно, я верю ее словам. Человеку нужно во что-нибудь верить. Даже если это «что-то» напоминает несвязный бред конченого наркомана.
Без веры нет жизни. Без жизни нет ничего. Иногда бывают моменты, когда лучше обмануть себя, чем взглянуть правде в глаза. Не исключено, что сейчас был тот самый случай.
Проехав по инерции около километра, красный «террау» наконец остановился.
— Оно того стоило? — спросил я, прежде чем покинуть машину.
— Да. — В ее ответе не было и капли сомнения.
— Уверена?
— На все сто. — Проклятые демоны гнали Карусель вперед.
Они не успокоятся, пока не пройдет действие наркотика. Или…
Хотя лучше об этом не думать. Никогда.
— Пошли. Времени нет. Нужно остановить другую сторону шоссе и выбрать новую тачку.
— Опять стрелять по колесам?
— У тебя есть другой вариант? — Лавируя между остановившимися машинами, мы пересекли четыре полосы, подойдя к бетонному разделителю скоростной магистрали.
— Можно попробовать испугать.
— Выбежать на дорогу, замахав руками? — Карусель лихо запрыгнула на высокий разделитель.
«Белый Джонг» наделяет человека сверхвозможностями, после чего заставляет жестоко расплачиваться.
— Пожалуйста, остановитесь! Мне срочно нужна ваша машина! — пропищала она жалобным голоском.
— Нет. — Я не обратил внимания на нездоровый приступ лихорадочного веселья. — Всего лишь наведу оружие. Иногда это действует намного эффективнее, чем настоящая стрельба.
— Попробуй. — Она вновь стала серьезной. — Только быстрее.
— Спасибо, что разрешила. — Теперь уже я не скрывал иронии.
— Не за что.
— Денни Бадджи снова в деле.
— Ты о ком?
— Так. Ерунда. Вспомнил одно старое кино.
— Вообще-то у нас нет времени на ностальгию.
— Согласен.
— Тогда, может…
— Уже начал.
Фигуру, стоящую на полутораметровом бордюре, разделяющем потоки скоростного шоссе, видно издалека.
Выпрямившись в полный рост, я направил оружие на проносящиеся машины.
Деньга Бадджи по прозвищу Ураган — любимец продюсеров, женщин и впечатлительных подростков, не прогадал. Долго ждать не пришлось.
При виде вооруженного человека у водителя пятнадцатой или шестнадцатой по счету машины сдали нервы. Белый седан вильнул вправо, затем влево. Попытка выровнять автомобиль на такой скорости не увенчалась успехом. Машина ударилась об ограждение. Раздался режущий ухо визг тормозов, и, высекая снопы искр и бетона, искореженный седан наконец замер.
Чтобы не врезаться в него, все следующие машины были вынуждены экстренно затормозить. Я был прав. Стрелять и правда не пришлось. Меньше чем за полминуты крайняя левая полоса встала.
— Впечатляет. — Карусель спрыгнула на дорогу.
— Кто бы сомневался в…
— После, — отмахнулась она. — Сейчас нужно выбрать нечто более серьезное, чем игрушечная спортивная машинка для молодящихся старушек.
— Зачем?
— Чтобы пробиться сквозь заторы в городе.
— А…
— Они будут. И очень много. Кстати, вон тот внедорожник подойдет.
— Какой?
— Черный «тжингсс». Девятый в ряду.
— Думаешь, это…
— Догоняй!
Не теряя времени на объяснения, она подбежала к машине, рывком открыла дверь и приказала водителю:
— Выходи.
— Это ты мне? — Сидящий за рулем человек смерил презрительным взглядом сумасшедшую, похожую на зомби из дешевого комикса, и только затем выпустил струю дыма в лицо напрочь обнаглевшей девке.
— Им тоже. — Карусель кивнула на трех пассажиров. — Мне нужна машина.
— А больше тебе ничего не нужно? — Водитель растянул рот в нехорошей ухмылке.
— Нет. И я не намерена повторять.
— Даже так? — Недокуренная сигарета, брошенная в лицо, достигла цели, взорвавшись снопом искр.
Если он надеялся ошеломить незнакомку, то просчитался. Под действием гремучего коктейля из транквилизатора и морфия Карусель не обратила бы внимания даже на струю газовой горелки, не говоря о каком-то жалком бычке.
Видя, что брошенный окурок не произвел должного впечатления, парень разозлился по-настоящему:
— Сука недоношенная, ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? Сейчас…
Никто так и не узнал, что именно хочет предложить не в меру вспыльчивый владелец автомобиля. Хмурый мужчина, неожиданно возникший из-за спины напарницы, положил конец распрям.
Удар прикладом в лицо оборвал вопрос на полуслове.
Насилие неприемлемо, когда имеешь дело с нормальными людьми. Если речь заходит о прочих, вариантов попросту нет.
Кажется, я перестарался и сломал ему нос. С другой стороны, дезориентированного шоком человека проще выкинуть из машины.
— Ты… Б…ь… Ответишь… Ох…
Кинуть недокуренную сигарету в лицо незнакомой девушке, а после обложить ее матом — не лучший способ добиться расположения.
После столь вызывающего поведения удар в пах уже не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
Я не стал отвлекаться на мелочи. Карусель могла сама разобраться с невоспитанным быдлом. У меня имелись дела поважнее.
Пассажир с переднего сиденья дернулся было к бардачку (наверняка там лежал пистолет), однако лаконичное: «Не советую!» — вкупе со стволом дробовика, направленным в голову, резко охладили его пыл.
Я не мог знать, есть ли оружие у двоих сзади. Судя по внешнему виду, они состояли в какой-нибудь банде, а не учились в элитном заведении, беззаботно прожигая деньги богатых родителей. Следовательно…
Умение думать, сопоставлять степень риска, анализировать ситуацию и принимать разумные взвешенные решения не относились к числу достоинств отморозка, вскинувшего пистолет. Зато хорошая реакция и неплохая скорость говорили о том, что стрелять он умеет. И не только по статичным мишеням.
Большие дорогие машины — одно из средств самовыражения «настоящих крутых» парней из криминального мира, не боящихся вида чужой крови.
Легкие быстрые деньги. Высокие ставки. И, соответственно, большой риск. Стреляешь первым — и ты на коне. В модном клубе наслаждаешься изысканным шампанским и дорогими наркотиками в компании элитных проституток. Смеешься, вспоминая, как харкал кровью, корчась на земле, тот ублюдок с простреленным животом.
Чуть опоздал — светлая полоса кончилась. Картечь с полуметра не просто сдирает мясо. Она, как отупевший от монотонной работы мясник, безжалостно дробит кость, ампутируя конечность.
Щелк.
Выстрел.
Расплата за глупость.
Чудовищный удар.
Невыносимая боль.
И дикий животный страх потерять все без остатка.
Включая главное — жизнь.
Время летит быстро. Десять минут назад все было в полном порядке. Так, как должно быть всегда. А сейчас кисть с зажатым пистолетом летит в сторону, с противным чавкающим звуком бьется о стекло, после чего, оставляя на гладкой поверхности размытую кровавую полосу, падает к ногам хозяина.
— Ааааааааааааааааааааааа!
АТФ акселератор капля за каплей высасывал жизнь, предлагая взамен улучшенные рефлексы и, как следствие, бонус в старинной ковбойской забаве «Кто первый нажмет на курок, тот супермолодец». С учетом моего безнадежного состояния это была не самая плохая сделка.
— Ааааааааааааааааааааааа!
Из безобразного обрубка с острым обломком белеющей кости на кожаное сиденье выплеснулся фонтан темно-бордовой крови.
Чужая боль не значит ничего, в то время как своя может свести с ума.
Меньше всего мне хотелось возиться с человеком, бьющимся в истерике.
Удар прикладом в лицо поверг раненого в глубокий нокаут.
— Следующий — на поражение. — На редкость убедительный ствол дробовика переместился в направлении пассажира, сидящего сзади.
Два «Зелау-З» в разведенных в сторону руках на уровне лиц. Взгляд, лишенный всяких эмоций. Денни Бадджи, как обычно, на высоте. Хоть сейчас на рекламный плакат.
«Покарать зло нашего города-3» во всех кинотеатрах заштатного городишки. Не пропустите боевик класса «Б» с любимцем публики.
— Забирай этот кусок дерьма. — Я кивнул на бесчувственного калеку. — И выметайся из машины.
Выстрел в замкнутом пространстве болезненно бьет по ушам. Вполне возможно, контуженый приятель раненого не слышал слов, зато прекрасно уловил смысл: чтобы выжить, нужно как можно скорее покинуть опасную зону.
Через десять секунд салон «тжингсса» был свободен. Если бы не лужа крови на сиденье и несколько дырок в обшивке, могло показаться, что внедорожник взят напрокат в солидной конторе.
Сервис на высшем уровне. Улыбающийся персонал. Страховка на случай непредвиденных обстоятельств. Все — согласно договору.
С проклятыми демонами…
— Поехали? — Карусель резко сдала назад, протаранив бампером автомобиль сзади.
Расстояние между стоящими почти впритык машинами было минимальным. Чтобы выбраться из пробки, пришлось их расталкивать.
— Поехали, — легко согласился я, ставя рычаг автоматической коробки передач в положение «Drive».
Декорации бессмысленного фильма менялись с головокружительной быстротой, а двое героев пытались убежать не столько от полиции, властей и бандитов, сколько от себя. И если первое с переменным успехом все-таки удавалось, то второе — никак.
— Вместе до самого конца? — в очередной раз повторила она вопрос, превратившийся в навязчивую идею.
— Как скажешь.
Воодушевленная ответом, она утопила педаль газа до упора. После чего взревевший двигателем внедорожник покинул крайнюю левую полосу, вырвавшись на оперативный простор.
— Думаешь, камеры видеонаблюдения не зафиксировали машину, в которую мы пересели? — поинтересовался я спустя некоторое время.
Путешествовать молча скучно. Тем более когда в конце приключения тебя ожидает грустный финал.
— Полиции уже не до нас.
— А если твои друзья с капота ошибаются?
— Тогда на ближайшем съезде через двенадцать километров ты увидишь вооруженных людей.
— А ты?
— А я — нет. Включи музыку.
Было очевидно, что она не настроена продолжать разговор.
— Как скажешь. — Выполнив просьбу, я откинулся на спинку кресла, устало смежив веки.
Колонки выдали что-то мощное, динамичное и на редкость агрессивное.
Не знаю, в чем было дело. В музыке, в наркотическом дерьме, пульсирующем в организме, или во всем вместе взятом. Но через несколько секунд я слился с ритмом до такой степени, что показалось, будто нахожусь в сердце огромного муравейника.
Миллионы созданий бегут куда-то, ощущая себя частью единого целого. Скрежещут жвала, трутся друг о друга хитиновые панцири. Нескончаемой рекой льется живой поток, готовый принести себя в жертву во имя великой цели. Настолько великой, что ее невозможно вместить в крошечное сознание.
Высшая степень самопожертвования — смерть во имя того, о чем не имеешь понятия. И…
— Это тебя!
— Что?! — Я не сразу понял, о чем идет речь.
— Герда! — Карусель кинула мне на колени клипсу сотового.
— Надеюсь, это и правда она, а не глупый розыгрыш, — раздраженно подумал я, цепляя на ухо телефон.
— Привет. — Это в самом деле была Герда.
— Привет. — Странно разговаривать с женщиной, которая, с одной стороны, тебе небезразлична, а с другой — у вас не может быть ничего общего. По той простой причине, что ты живой труп.
— Как дела?
— Нормально.
— Рада за тебя и Карусель.
— А ты сама-то как?
— В порядке.
Мне показалось, что она старается выдать желаемое за действительное.
— Нужно встретиться.
— Давай. Я как раз собирался найти тебя, чтобы помочь вытащить Кая. Здесь кое-что произошло. В городе и вообще.
— Собирался найти меня, чтобы помочь? — Удивленная Герда оставила без внимания информацию о происшествиях.
— Да. Мы все еще команда.
«Вместе до самого конца», — чуть было не добавил я любимое изречение Карусели, но вовремя прикусил язык.
— Мило. — В горле у Герды стоял ком, мешающий говорить. — Я как раз собиралась… В общем… Попросить тебя помочь…
— Все, что угодно.
— Тогда давай. — Она замолчала, решая, где лучше назначить встречу. — Например, через полчаса у лавки хромого Феликса. Нормально?
— Попробую.
— Какие-то неприятности?
— В принципе, нет. Ничего такого, с чем не справятся два супергероя. Попытаемся объехать пробки. Если задержимся, позвоню.
— Отлично. А то я уже начала волноваться.
— Не стоит. — В мире «тяжелых» наркотиков и разрывающих мозг психостимуляторов есть только одна проблема — где достать новую дозу, чтобы оттянуть неизбежную расплату за супер, мать их, геройские способности.
— Ладно, не буду. — Герда справилась с минутной слабостью, взяв себя в руки. — А главное, приходи без Карусели. Ей незачем рисковать.
— Согласен. — Откровенно говоря, я сам был не рад, что втянул девчонку в эту историю.
Она взрослая. Работала за деньги. Все правильно. И в то же время нет. Не нужно людям участвовать в разборках ноймов. Ни при каких обстоятельствах.
— Тогда до встречи.
— ОК. А у тебя точно все в порядке? — Я наконец решился задать вопрос, не дававший покоя на протяжении всего разговора. — Голос какой-то странный.
— Да. — Теперь со мной говорила прежняя Герда, необъяснимая растерянность исчезла. — Наверное, искажения. Включила шумоподавление у клипсы старой модели. Стало лучше. У меня правда все хорошо.
И чтобы не продолжать, наскоро попрощалась:
— Ладно, до встречи.
— Увидимся.
— Пока…
Закончив разговор с Гердой, я повернулся к напарнице:
— Знаешь, где лавка хромого Феликса?
— Второй съезд по ходу движения и десять минут по городу. — Судя по отрешенному виду и замедленной речи, «Белый Джонг» и морфий в очередной раз накрыли ее сознание мутной пеленой наркотического дурмана.
— А если съехать на первом? Ведь на шоссе большая черная машина — отличная цель.
Когда полицейский вертолет вернется, его уже не остановит пара дробовиков и угрозы. После свалки на шоссе с нами не будут церемониться. К тому же…
— Первом? — Ее белое как мел лицо походило на гипсовую маску.
— Первом съезде, — уточнил я.
Может быть, в глубине ее сознания теплилась искорка разума девочки по имени Карусель, но прямо сейчас на меня смотрели глаза сумасшедшего демона.
— Да.
Ехать со скоростью двести двадцать километров в час, глядя не на дорогу, а на пассажира, сидящего справа от водителя, — не лучший способ достигнуть места назначения.
Я поднес руку к ее лицу и, положив два пальца на подбородок, осторожно повернул голову «манекена» в нужную сторону.
— Не забывай о дороге.
— Да.
— Солнце черно-зеленое? — спросил я с единственной целью проверить ее реакцию.
— Да.
— Это бесполезно.
— Да.
— Друзья с капота? — Я решил включить музыку и расслабиться.
Огромный муравейник ждет своего героя. Единственного, кто знает, во имя чего стоит умирать.
— Не нужно ехать на встречу с Гердой.
— Что? — Я открыл глаза.
Порозовевшее лицо спутницы указывало на то, что она вернулась. Не знаю — частично или полностью, но «говорящая с духами» вышла из медитативного состояния.
— Они говорят: это засада.
— Даже так? — Я поверил в «Решетку Андервайзера» по той простой причине, что такую дурацкую историю невозможно придумать.
Но бред про коварную Герду… Это уже чересчур. Наркотики, галлюцинации, неугомонные демоны, череда случайных совпадений, временное «просветление», — из множества правдоподобных вариантов можно выбрать любой — и почти наверняка попасть в яблочко.
— Да.
— Отлично. А твои дружки, случайно, не сообщили, с какой стати Герде понадобилось «сливать» нас кому бы то ни было?
— Не нас, — уточнила Карусель, — а тебя.
— Хорошо, пусть меня, — легко согласился я. — Так они рассказали, зачем понадобилось закладывать меня? — На последнем слове было сделано особое ударение.
— Нет. — Судя по нахмуренному виду, ей был неприятен разговор.
— Может, они чего-то недоговаривают? — Совершенно некстати мне захотелось выкурить сигарету, две или три, а еще лучше — целую пачку.
— Говорят, никогда не нужно раскрывать всех секретов.
— Молодцы! — В бардачке не оказалось сигарет, зато нашлась полупустая упаковка таблеток без маркировки.
Не исключено, что хозяин машины лечился от какой-нибудь особо экзотичной болезни. Или, что более вероятно, время от времени баловался с друзьями расширяющими сознание колесами.
— В самом деле, правда — не всегда благо. — Раздосадованный отсутствием сигарет я вышвырнул упаковку таблеток за борт.
— Они не врут.
Трогательный наивный лепет ребенка, выдающего желаемое за действительное.
— ОК, не врут. — Не хотелось расстраивать ее еще больше.
— Значит…
— Поедем на встречу, как обещали. На всякий случай подождешь за углом.
— Нет.
— Почему? — Мое раздражение было вызвано не столько ее несговорчивостью, сколько отсутствием сигарет.
— Потому что.
«К черту, — устало подумал я, — спорить бесполезно».
— Понятно.
— Если я права, то безразлично, на каком съезде покидать шоссе.
— Ты о чем? — Резкая смена темы в очередной раз поставила меня в тупик.
— О том, чтобы покинуть шоссе на втором съезде.
— Ах об этом! Как скажешь, мне все равно. — Бессмысленно спорить с женщиной, не отдающей себе отчета в словах и поступках.
— Включишь музыку? — Она продолжала лихорадочно перескакивать с темы на тему.
— Нет.
— Почему?
— Еще не готов.
— Это так важно, быть готовым?
— Да.
— Тогда я готова.
«К чему?» — хотел спросить я, но в последний момент передумал.
Ответ очевиден — она готова пойти со мной до конца.
И не просто готова. А пойдет. Чего бы это ни стоило…
Два глупых маленьких муравья бегут по запутанным темным коридорам, неумолимо приближаясь к концу изнурительного путешествия. Туда, где в сердце гудящего муравейника таится ответ на главный вопрос: «Во имя чего должна погибнуть эта колония?»
Но чем ближе цель, тем становится очевиднее: добраться до заветной черты удастся не всем. А еще точнее, не удастся никому.
И если правда, что высшая степень самопожертвования — смерть во имя того, о чем не имеешь понятия, то совсем скоро огромный город-муравейник докажет это на личном примере.
Жаль, что никто не оценит подобную жертву.
