ГЛАВА 3
Среди ночи я проснулся от своих рыданий. Организм кричал от ужаса. В душе клубился черный мрак, сердце застыло, скованное холодом. Во Вселенной что-то открылось страшное своей истинностью, а во мне кричало криком, что я еще не готов, но неземной глас, огромный и страшный, гремел обрекающе… Ты должен, ты обязан!
Я отворачивался, я не смел взглянуть в глаза правде бытия, я хотел оставаться на плоской земле, с надеждой на неумирание, но нечто более сильное властно поворачивало мне голову, заставляя взглянуть…
Только краешком глаза я успел увидеть ЭТО, только размытый край, как тут же проснулся в холодном поту и весь залитый слезами. Мои рыдания могли бы услышать на улице, ночь существ этой планеты сравнительно тиха, я укрылся одеялом с головой, вытер слезы, заставил себя дышать ровно, медленно погрузился снова в это странное состояние, именуемое сном…
Вынырнул из недр Сверхсущества я уже… или это был уже не я? Не тот я, каким вчера засыпал? Что во мне происходило, что в меня вписывалось, что во мне менялось?
Сейчас, к примеру, я кристально четко вижу, что древние прозрения на своем языке говорили о вездесущем Боге. И что ни один листок не упадет без его ведома, ни один волос с головы человека или зверя. Впрочем, со зверя должна падать шерсть, а не волосы. Словом, ни одна собака не полиняет без прямого указания этого Сверхсущества, так как любая собака тоже его часть.
Пока разогревалась вода для кофе, я врубил комп, дал ЦУ модему. Кофемолка гремит, как скоростная камнедробилка, и дергается, как мустанг при виде седла, но и сквозь грохот разламываемых зерен я улавливал характерные скрипы, с которыми модем дозванивался до провайдера. Связь наладилась, как всегда, быстро: моему разумоносителю хватило ума стать клиентом только что возникшего тогда «Релкома», а там ребята, несмотря на кризисы, всегда держат канал связи на «вырост»: дозваниваюсь с первой попытки, на самой высокой частоте. Заставка высветилась, будто загрузилась с харда, я перевел дыхание: здесь мое спасение, мой мир.
Интернет – это начало быстрого осознания самого Сверхорганизма как саморазвивающейся системы. Это система коммуникаций органов Сверхорганизма. Это единение, это начало воссоединения в единое целое. Оно тоже идет на таком подсознательном уровне!
Сейчас Сверхсущество налаживает добавочные связи с отдельными частями своего тела. Поверх глубинных связей тянет и эти странные и эфемерные, но которые связывают человечество в самом деле в единый организм. С помощью этих связей я вот сейчас копаюсь во всех библиотеках мира, разговариваю с людьми на той стороне планеты и не прикидываю судорожно: в какую же копеечку влетит такое расточительство.
Правда, в списке «Избранное» как на ладони то, чем интересовался мой разумоноситель раньше. Идиот с высшим образованием. Недочеловек. Голая похотливая обезьяна. Секс, порно, игрушки… да и те с кодами, чтобы мозги не утруждать.
Наконец курсор скользнул по соседней борде, где весь мир, я зацепился взглядом за «Географию», вспомнил о Черепаховых островах, отыскал похожий по названию сайт. Загрузилось на диво быстро, вот тебе и черепахи! Мне с Митино связываться труднее, а здесь вот они, картинки с пальмами, лазурное море, синее небо, радостные и сексуальные аборигены, вроде макак в Сухуми, что светят красными задницами туристам и выпрашивают конфеты.
Виртуальная прогулка по острову показывает, что деньги вложили в этот сайт немалые. По Эрмитажу не ходишь с такой легкостью, как по здешним тропинкам, не осматриваешь курортные комплексы снаружи и изнутри легко и просто, а вон на ту огромную зеленую гору, уверен, можно взобраться как одним прыжком, так и пройти шаг за шагом до самой вершины, рассматривая экзотические деревья, лианы, попугаев на каждом дереве, здесь это как наши воробьи или вороны.
Я подвигал картинки, посмотрел так и эдак, но своих не увидел, хотя туристов наснимали самых разных, мол, приезжайте, здесь рады всем, кто с деньгами… Хотел выйти, но взгляд зацепился за гору, массивную и зеленую, где деревья стоят тесно, а лианы с трудом карабкаются по ним, зато, выбравшись на верхушки, выбрасывают листья и распускают широкие красные цветы.
Словно легкая тень промелькнула в комнате. Я уже начал выходить из сайта, но пальцы дрогнули, я нажал «Стоп», вернулся, взял гору крупным планом, долго смотрел тупо, отодвинулся, ничего не произошло, снова всмотрелся, наконец скользнул по ссылке на другой конец планеты, высмотрел новые чипы для нашей институтской машины, но на душе остался неясный осадок, словно что-то проглядел важное, что извернется и всадит жало в спину.
По емэйлу попросили освободить телефон. Я поспешно отрубил связь, тут же зазвенело. Из трубки послышался энергичный голос Вавилова:
– Ну ты даешь!.. Опять порносайты проверяешь?.. Тут тебе одну срочную работку сбрасываю. До послезавтра сможешь?
– Надо посмотреть, – ответил я осторожно.
– Сможешь. – Голос густой, как гудение запутавшегося в трубке шмеля. – Если что, тут же звони!
– Хорошо, – ответил я досадливо и положил трубку.
Черт, этот уже никогда не научится пользоваться чатом, когда можно поговорить, не выходя из Интернета. Разные существа, разные уровни понимания, разные уровни взросления…
Пикнуло, я вздрогнул, непонимающе смотрел на трубку в руке. Оказывается, машинально снял и уже начал набирать номер. Какой? Ага, первая цифра – выход за пределы, вторая… что за вторая… а, это справочная туристических фирм…
Набирал номер долго, пальцы вздрагивали и соскальзывали с выпуклых кнопок. Потом долго журчали и скрипели то ли электроны, то ли еще что-то непонятное, что каким-то образом связывает мой комп через пространство с мобильной коробочкой, с которой не расстается Лена.
Дважды доносился характерный перенабор номера, после чего милый голосок деловито сообщал, что абонент временно отсутствует, я уже хотел было заняться другим делом, но что-то в нас есть притягивающее к «круглым» цифрам: три, семь, двенадцать, с третьей попытки, она же и последняя, на том конце послышался щелчок, веселый голосок сказал живо:
– Алло!
– Лена, – сказал я, чувствуя себя полным идиотом, – это я. Смотрел на ваш остров…
Ее голосок зазвенел радостно и живо:
– Ой, какая слышимость!.. Ты как будто рядом!.. Ты давай говори быстро, а то за междугородный, а тут и вовсе международный! Как ты там?
– Да хорошо, – сказал я торопливо. – Лена, я сегодня… Словом, хватай Галчонка и давай уматывай с того острова.
Я чувствовал, как она отшатнулась от коробочки, словно там затикала бомба. Голос прервался, затем зазвучал негодующе:
– Что у тебя там стряслось? Опять пальчик прищемил?
– Не у меня, – проговорил я с трудом.
– А что?
– Понимаешь… – выдавил я с трудом, – я просто очень беспокоюсь за вас.
Ее голос стал строже:
– Ты ни во что там не вляпался?.. Теперь бабы пошли крутые!..
– Да при чем тут бабы…
– Но что тогда? Говори, я начинаю с ума сходить.
Я чувствовал, какую глупость сморозил, ибо у нее такой характер, что докопаться не докопается, зато изгрызет себя и окружающих подозрениями и самыми дикими догадками.
– Лена, – сказал я как можно настойчивее, – тебе грозит беда.
– Что случилось? Тебе звонили с моей работы?
– Да нет, – ответил я и подумал, что на самом деле никогда не интересовался ее работой. – Понимаешь, та зеленая гора… Это все-таки вулкан!
На том конце незримого провода ахнуло, наступила пауза, затем я услышал встревоженный голос:
– С тобой действительно все в порядке?
– Лена, – сказал я с тоской, – ну почему ты… Я просто прошу тебя. Сколько осталось до конца путевки? Два дня?.. Плюнь, бери билет на вечерний самолет.
Она на миг задумалась, даже забыла про жуткую стоимость международных переговоров, потом в ее голосе послышалось подозрение:
– Погоди… Это никак не связано с твоей работой?
– Почему? – пробормотал я.
– Ну, мне так показалось, – ответила она уже суше.
Мне почудилось, что она вот-вот нажмет кнопку «Nо», и я, в порыве вдохновения, соврал нагло и бессовестно:
– Мне нельзя это говорить, понимаешь?.. Но есть данные, что там может быть извержение.
Она охнула, сказала торопливо:
– Так тогда надо оповестить всех?..
– Не надо, – выдавил я. – Это не точно. Ты же знаешь, такие прогнозы мы еще не можем делать абсолютно точными. Так, вероятность пятьдесят на пятьдесят. Даже больше, семьдесят на тридцать! Но не стопроцентная…
– Хорошо, – донесся ее голос уже издалека, с хрипами и щелканьем, словно телеспутник уже уходит за край планеты, а второй еще не подхватил эстафету, – я попробую взять… билеты…
Захрипело чаще, противнее. Голос истончился и пропал. Я медленно опустил трубку. Пальцы дрожали, рубашка на спине прилипла. По лбу подбежало что-то мокрое, защипало глаз, комната стала расплываться. Я вытер пот краем рубашки. В раковине мерно капала вода, но не было сил встать и привернуть кран.
Идиот, что я брякнул! Ну, возникло это странное чувство тревоги… Так две трети населения вовсе принимают решения под влиянием… черной кошки через дорогу, бабы с ведрами, попа навстречу, советов ясновидящих с экрана! Я всегда издевался над идиотами. А теперь?
И еще… Если вдруг в самом деле такое случится: вулкан в самом деле проснется, мои спасутся. Зато кто-то погибнет. Это же мне жить с сознанием, что мог бы помочь, да побоялся оказаться… кем оказаться?
Телевизор у меня допотопный, даже не мульти. Зато комп с TV-тюнером, все программы видишь сразу, если выделить на экране для каждой окошко. Я так обычно и делал: окошки для развлекательных каналов покрупнее, на самом видном месте, а те, что с новостями, по углам. Единственный канал, по которому вроде бы культура, задвинул чуть не за край, сделав его размером не больше почтовой марки.
После того как я вдруг ощутил себя нечеловеком, я в смятении вовсе убил развлекательные, расширил новостные, культуру подвинул выше, но это было скорее машинально, руки что-то требовали делать…
…а вот теперь, когда я все же человек… человек ли?.. я еще больше чужд этому миру… но, как это ни дико, еще больше сращен с ним. Не знаю почему, но теперь все, что касается других людей, я начинаю смутно чувствовать как удобство или неудобство для себя лично. Не на уровне ума, на уровне простейших глубинных инстинктов, которые так презирал!
Пальцы судорожно щелкали мышью, наконец весь экран заняли шесть каналов, что первыми сообщают новости, остальные пока что на хрен: гвоздь у меня в сапоге кошмарнее всей фантазии у Гёте, а судьба детеныша моего разумоносителя и его матери почему-то волнует не меньше, чем предстоящая катастрофа от столкновения с кометой-астероидом.
Если честно, то столкновение почему-то совсем не волнует. Во мне слишком много от обитателя этой планеты, что все меряет сроками своей жизни. Астероид ударит в Землю уже после его… Ну, после того, как он… Словом, после него! Потом. Ну значит, потомки пусть и заботятся.
Весь день метался по квартире, пил кофе, молоко, грыз бутерброды и почти не отрывал взглядов от экрана компа. За это время дважды звонила Марина, я сослался, что строгаю срочную работу для шефа, только что подкинули, к завтрашнему утру надо сделать.
Она сочувствовала, но в голосе было что-то еще, все-таки чувствительная лисичка: попросила не перерабатываться и повесила трубку.
В одном окошке шло обсуждение, у какого политика какое белье, на другом языки работали намного живее, там жадно рассматривали грязное белье эстрадных певцов и клоунов, на третьем канале шла поставленная с размахом передача журналистов о себе, любимых, где они оттянулись уже на всю катушку, чтобы сразу стало видно, что только они и есть настоящие люди, в то время как все остальное человечество с их политиками, учеными, изобретателями – шушера, сырье для их блестящих работ.
На остальных каналах угадывали мелодию, говорили о сексуальных проблемах, бегали в мешках, играли в телелотерею, смотрели клоунов под взрывы подсказывающего, где смеяться, хохота, но нигде-нигде… Черт, это новостные каналы! А какой маразм на других?
Вдруг на третьем канале передача прервалась. Появилось хорошенькое кукольное личико ведущей. Сперва ее подали, как вроде бы она ничего не видит, раскладывает по столу бумаги, а затем она подняла личико, увидела, что на нее смотрит телекамера, очень удивилась, губы раздвинулись в очаровательной улыбке, даже изволила кивнуть нам, счастливой толпе, которой так повезло ее увидеть.
Пока длились все эти манипуляции, я увеличил это окошко до размеров полного экрана, услышал ее игривый голосок:
– Мы прерываем нашу передачу для чрезвычайного сообщения! Только что сейсмологиги… сейсмологуги… простите, прозвучало сообщение, что в районе Тихого океана произошло землетрясение. Наш канал первым сообщает об этом происшествии! Мы будем держать вас в курсе, оставайтесь с нами!
Ее лучистые глаза заглянули прямо в душу, словно намекая на наше с ней некое греховное прошлое. Пухлые, налитые соком губы изогнула загадочная улыбка, которую можно было понять – и как некое обещание. Тут же ведущая исчезла, взамен пошла реклама перхоти, сменилась прокладками и безопасным сексом, который должен быть так же естественен, как глоток воды, а я все стоял в согнутой, как для прыжка, позе перед экраном, едва удерживая пальцы, чтобы не переключить в поисках каких-то добавочных каналов.
Минут через пять прервали передачу со всемосковских игр по бегу в мешках. Еще более хорошенькая ведущая, в очень скромной одежде, почти монашеской, что еще больше подчеркивало ее изысканную порочность, сообщила деловым голосом, что в Тихом океане произошло землетрясение. Со спутников видны пятна кипящей воды на месте выброса лавы подземных вулканов.
Тут же ее лицо исчезло, зазвучала громкая маршевая музыка, и бодрый голос заявил, что не может жить без тонких прокладок. Я выругался, но как раз закончилась игра на шестом канале, там тоже объявили о небывалом землетрясении, но явно повторяли уже услышанное.
Еще через пять минут на третьем канале снова оборвалась передача, появилась та же кукольная ведущая. На этот раз она была серьезна и деловита, а голос сумела из кокетливого сделать строгим и даже скорбным:
– Сообщаем подробности чрезвычайного происшествия. Как мы уже передавали, в Тихом океане замечены пятна кипящей воды. Приборы зарегистрировали сильнейший толчок, который уже трижды обошел планету. Зафиксировано эхо толчка даже в Москве! Специалисты предполагают, что по неизвестным причинам проснулись сразу несколько вулканов на дне океана. Верные своей профессии, мы будем и дальше держать вас в курсе этого чрезвычайного сообщения…
За ее спиной возникла огромная карта полушария. Тихий океан явно снят со спутников, но затем, для понятности, изображение приближено к тому, которое все привыкли видеть в школьном учебнике географии.
Камера отъехала, стало видно, что у ведущей к ее ангельскому личику еще и ноги от челюсти, грудь на полметра, в поясе как оса, попка вздута и так оттопырена, что у каждого чешутся руки ухватить вот так сразу…
В ее руке появилась светящаяся указка. Понятно, у кого ноги от челюсти, у того руки из задницы: лазерный лучик неуверенно ползал по карте, тычась то в Фолклендские острова, то в Новую Гвинею, а пару раз даже потыкал Австралию, что так сиротливо зеленеет среди безбрежного океана.
Я прошептал замерзающими губами:
– Черепашьи… Черепаховые острова!
Красотке наверняка орали и подсказывали в студии знатоки, там на содержании кормится штат профессоров, указка наконец уткнулась в россыпь совсем уж мелких островов. Карта приблизилась. Милый голосок уже увереннее сообщил, что в конце новостей нас ждет экстренное сообщение, к тому времени подоспеет видеосъемка, ее смонтируют быстрее всех, и зрители их канала снова первыми увидят катастрофу и разрушения во всем их великолепии…
– Жертвы, – проговорил я сипло, – есть ли жертвы?..
Карта потускнела, поплыла за край экрана. Ведущая осталась во всей красе, скромно улыбнулась, потупя глаза, она-де вовсе не собиралась демонстрировать фигуру толпе, достаточно и того, что ее оценил продюсер. Камера подплыла, показывая ее безукоризненное лицо крупным планом. Застыв, я слушал милый детский голосок, с сожалением сообщающий, что о жертвах пока ничего не известно, но на остров уже брошены спасательные группы, войска, к нему отправлены корабли, так что оставайтесь с нами!