ГЛАВА 24

— Мой господин! Наши авангардные части прижали остроухих к границам запретных территорий. Архимаг просил передать, что эльфы, скорее всего, постараются там и закрепиться — они вряд ли решатся пересечь Стену Смерти, даже если будут уверены, что она полностью уничтожена. Многовековые традиции и суеверия им так просто не отбросить! Поэтому у нас появляется великолепный шанс завершить кампанию одним блестящим ударом. Еще одно последнее усилие, и весь Край станет вотчиной людей. Только людей! — с нажимом добавил посланник Онтуэго и склонился в почтительном поклоне перед Вемишем.

Доминус напряженно слушал, нервно теребя худыми длинными пальцами эфес своего меча. Свита толклась за его спиной возле столов с картами, негромко переговариваясь, обмениваясь впечатлениями от слов гонца, раздавая указания посыльным, что ожидали неподалеку. В общем, рутинная работа штаба во время боевого похода.

Вроде бы все привычно и понятно. Но Вемиш постоянно бился над одной мыслью, что занозой засела у него в голове и постоянно отвлекала от насущных проблем — что-то они все же упустили! Что-то забыли!

Но что?!

Доминус болезненно поморщился и вяло кивнул гонцу, ожидающему ответа, показывая, что все услышал, понял и более его не задерживает — немедленного ответа не будет. Да он, собственно, и не был нужен. Онтуэго и сам знал, что ему делать, и просто уведомлял господ командиров о происходящем, предоставляя возможность поучаствовать в завершении победоносного похода. Войти в историю, так сказать, ибо у этой войны были все шансы стать легендарной! Помощник архимага вновь быстро поклонился и осторожно вышел из командирского шатра. Генералы, быстро просчитав дальнейшие события на основании последних поступивших данных, уже прикинули на картах свои ответные действия и ждали лишь окончательного одобрения доминуса. Вемиш дежурно похмурил лоб, слушая торопливые объяснения военачальников, вежливо поддакнул там, где это было нужно, и аккуратно подписал соответствующие приказы, заверив их своей походной печатью. Дальше военная машина завертелась уже без его участия. Делегаты связи торопливо вскакивали в седла, торопясь донести до войск распоряжения командиров; гном, оставленный для этих же целей в человеческой ставке, склонился над своим непонятным устройством с длинным металлическим хлыстом, выброшенным вверх, и начал что-то тихо бубнить в маленькую решетчатую трубку; дежурные маги погрузились в состояние медитации, устремившись в астрал. Все были заняты.

И только глава похода потерянно вышел из шатра, лениво махнул вытянувшимся было охранникам и не торопясь двинулся к своей палатке. Доминус решил самолично убедиться в том, что все идет как надо, взглянув на кипевшую битву через волшебное зеркало, что в любой момент готов был предоставить его доверенный маг.

Тириэль привычно парировал удар, скользнул под руку противника и нанес укол в горло. Кожаный доспех латника, благодаря специальным стальным вставкам, превосходно защищал торс, пах и предплечья, но шея оставалась чуточку открытой, и эльф воспользовался этим в полной мере. В принципе, он мог бы, наверное, пробить и броню врага, усилив свой клинок соответствующим заклинанием, но сил на это уже почти не осталось — слишком долго длился бой, и запасы магической энергии почти полностью истощились. Поэтому приходилось полагаться на свое мастерство мечника. И пока оно не подводило — люди не слишком рвались встать на пути у страшного демона смерти, залитого с ног до головы чужой кровью и вращающего словно бы без малейшего намека на усталость свой широкий, отливающий зеленью рунный клинок. Дивный посторонился, позволяя трупу упасть, и быстро огляделся. Что ж, и эту атаку им удалось отбить. Люди отступили. Ненадолго, в этом Тириэль ни секунды не сомневался, но отступили. Им тоже требовалось некоторое время, чтобы перегруппировать силы, заменить измученные тяжелым боем передовые цепи на свежие, резервные.

Резервы! Эльф горько усмехнулся. Если бы у его народа были такие же ресурсы живой силы, как и у людей, разве отступали бы они под натиском врага? Скорее наоборот, враг бы бежал от них, забыв обо всем на свете, и страстно желал лишь одного — не попасться на глаза Перворожденным. Но что толку в пустых мечтаниях? А значит, надо грамотно распорядиться теми силами, что имеются. И наплевать, что осталось их немного — эльфы еще преподадут презренным человечкам подобающий урок почтения к расе Перворожденных! Тириэль плотно сжал в руке древний амулет — небольшую металлическую пластинку, что на простой тесемке висела у него на груди. Это было одним из последних средств, которым он намеревался воспользоваться, чтобы остановить врага. И, видят боги, как он не хотел его применять! Но время пришло, эльф понял это ясно и отчетливо. Просто в какой-то миг перед глазами вдруг полыхнуло багровым и нежный голос тихо шепнул ему: «Пора!» Рука напряглась, сжимая амулет все сильнее и сильнее — до тех пор, пока верхняя часть пластины неожиданно не поддалась под пальцами, проворачиваясь вокруг своей оси. Сухой щелчок, с которым половинка совершила полный оборот, засвидетельствовал активацию амулета. Впрочем, что именно это означало, Тириэль не знал.

Повинуясь команде, поредевшие цепи эльфов совершили четкий маневр и неторопливо отступили за невидимую границу, возле которой недавно кипела жаркая битва. Даже в эту тяжелую минуту Тириэль не мог не восхититься отменной выучкой своих бойцов. Многие из них были ранены, все неимоверно устали, но ни один не выказал слабости. И это при том, что каждый эльф знал, где он сейчас находится и куда приказывает двигаться их командир! Не один воин содрогнулся при этом в душе, но следование долгу было превыше предрассудков, и они выполнили приказ. Армия Дивных прошла через то место, где недавно возвышалась неприступная Стена Смерти, и вступила на территорию Запретной Пустоши.

Завидев это, люди пришли в негодование — они были уверены, что Перворожденные никогда не осмелятся на этот шаг. Теперь же их придется преследовать на территории, овеянной жутковатой славой. И пускай маги уверяют, что прежняя опасность канула в небытие — кто его знает? Недовольно ворча и ругаясь, пехотинцы двинулись вслед за отступающими эльфами. Один из нетерпеливых командиров выкрикнул приказ, и его лучники дали бесполезный, в общем-то, залп. Но он неожиданно оказался к месту: солдаты увидели, что стрелы беспрепятственно пересекли в воздухе невидимую границу. Не громыхнул небесный гром, не раскололи небеса молнии, не пала на головы святотатцев кара богов. Люди приободрились и радостно закричали, ускоряя шаг. Они стремились поскорее настичь исчезающих за полуразрушенными домами Дивных.

Противный скрежет проржавевшего металла расслышали немногие. Однако многие увидели, как вздрогнула, разверзаясь, выжженная солнцем земля. Кто-то остановился, намереваясь броситься назад, кто-то истошно заорал, призывая на помощь магов, чтобы те уничтожили мертвяков, которых, как решили находившиеся в первых рядах воины, подняли коварные эльфы. Но это было нечто иное, нежели живы е-мертвые. Нечто вовсе иное. Низкие полукруглые башенки, слегка приплюснутые сверху и некогда окрашенные в блеклый цвет пожухлой листвы, плавно выезжали из бетонированных шахт и подземных капониров, где они дремали огромное множество лет. Обдирая остатки краски, сдвигались защитные кожухи, разъезжались створки люков и броневые заслонки, выдвигались в боевое положение системы наведения и отслеживания целей. Получив питание, пришли в движение радары и лазерные целеуказатели, недобрым красноватым цветом засветились похожие на глаза былинных чудовищ зрачки инфракрасных систем наведения. Завыли электромоторы автоматов заряжания, подавая из скрытых глубоко под землей казематов запасные боекомплекты и готовясь сменить опустевшие кассеты, пусковые контейнеры и блоки разовой накачки лазерного оружия. Исчадие далекого и позабытого прошлого просыпалось по воле своих давным-давно сгинувших в безвестье создателей от долгого летаргического сна…

Хищные тонкие стволы излучателей, мрачные жерла спаренных и счетверенных скорострельных пушек-автоматов, угловатые короба и тубусы пусковых контейнеров безошибочно отыскивали цели. Автоматике понадобилось всего несколько секунд, чтобы все бездействовавшие тысячу лет цепи электронных нервов ожили и вышли на заложенный в базах данных боевой уровень. Быстродействующие тактические компьютеры проанализировали обстановку, определяя порядок действий, захватывая, распределяя и удерживая в памяти будущие цели.

А потом наступил ад!..

На самом деле никто, разумеется, не мог помнить, как бежали из обреченного города его обитатели. И как скорчившийся от боли в изуродованном теле человек, умирающий в операторском кресле одного из командных пунктов, отдал срывающимся голосом последний приказ. Приказ, что должен был воздвигнуть последний рубеж защиты между миром живых и миром распоясавшейся смерти. А сейчас невероятно далекие потомки обитателей города вновь ступили на эту землю, и равнодушная смерть гостеприимно распахнула перед ними свои холодные объятия. Они умирали, проклиная неведомых демонов, что в клочья рвали их тела стремительным железом, жгли хрупкую плоть яростно ревущим пламенем, обращали ее в невесомый пар летающими снарядами, в которых гномы опознали бы дальних родственников своих «летающих рыбин», уничтоживших эльфийские Средоточия.

Конечно, не все огневые точки опоясывающей Заветную Пустошь линии обороны отозвались на поданный эльфийским «амулетом» сигнал. Примерно треть была уничтожена вызванными ядерным взрывом подвижками почвы, а почти все остальные не перенесли многолетнего ожидания. Однако и тех четырех, что сохранили заложенную конструкторами боевую функциональность, хватало с лихвой. Хватало, несмотря на то, что в двух оживших башнях после первых же выстрелов отказали несколько орудий, а одна вообще взлетела на воздух из-за взрыва боекомплекта. Да еще быстро сориентировавшиеся гномы в самом начале схватки сумели передать координаты новых целей на позиции и удачно накрыть ближайшую к ним башню зарядом своих ракетных установок. Побежавшие было в панике пехотинцы остановились. Правда, главную роль в этом сыграли не надсадные вопли командиров, а невидимая стена, что воздвигли чародеи на пути отступающих войск. Ну а уж когда в дело вступили сержантские дубинки, солдаты, сначала тихо ругаясь, а потом все больше и больше зверея, ринулись вперед, прямо на хлеставшие смертью амбразуры. Страх пред неведомыми чудищами холодил кровь, но люди держали удар. Да, они потеряли сотни бойцов, но на их место вставали новые тысячи. Полковые маги били по врагу выжигающими все огненными шарами, швыряли в него ледяные стрелы, от касания которых раскаленные стволы разрывало в клочья, обрушивали каменный град. Гномы бесстрашно подбирались к амбразурам, забрасывая их небольшими металлическими шариками, в которых спали маленькие солнца, или жгли огневые точки потоками своего знаменитого огня. Пехотинцы ожесточенно (и в основном безрезультатно) рубили изрыгающие смерть стволы клинками, лучники выпускали стрелы, усиленные заклинаниями разрушения. Раненые в последнем героическом порыве наваливались на страшные орудия, стремясь завалить их своими телами. А их товарищи двигались вперед, шаг за шагом, метр за метром. Люди отчаянно карабкались через груды тел — всем войском будто овладело боевое безумие, и все мечтали только об одном: добраться до плюющегося огнем врага и сокрушить его! Любой ценой! Они шли вперед…

Не зная, что своим мужеством и доблестью приближают гибель мира…

И ветер пел им заупокойную…

Даже тем, кто был еще жив…

Архимаг раздраженно грыз ухоженные ногти, с досадой наблюдая за вновь развернувшимся сражением. Он, к своему глубочайшему сожалению, не мог сейчас ничем помочь — специфика его магического искусства делала бессильными все творимые им заклинания в схватке с бездушным, мертвым противником. Если бы у него была хоть капелька жизни, даже самая ничтожная капелька, он бы запросто стер неожиданно и не к месту возникший на пути объединенного войска заслон в порошок. В прах! В ничто!!! Но сейчас он мог лишь бессильно ругаться, надеясь на то, что людям все-таки удастся преодолеть этот барьер. Онту-эго внимательно наблюдал за действиями боевых магов других школ, встречая радостными восклицаниями каждое удачное, попавшее в цель заклинание.

— Ничего! Осталось совсем немного! — шептал архимаг, глядя яростно сверкавшими глазами на медленное, но неуклонное продвижение войск. Кто мог подумать, что не посвященные во все подробности Плана эльфы ухитрятся активировать древнее оружие?! И как же не вовремя! Как ненавистно и тягостно было ожидание; и как он надеялся, что этому долгому ожиданию пришел конец, но… что поделать, похоже, придется еще немного подождать. Совсем немного — все в любом случае должно закончиться сегодня ночью.

Ну, а это? Это еще не его бой. Ему же следует подготовиться к нанесению воистину последнего удара. День Отмщения близок, близок, как никогда — разве мог он, принц-воин могущественного и грозного клана, предполагать, что вынужден будет скрываться среди ничтожных людишек и бояться каждой подозрительной тени, каждого шороха, видя в них посланных по его следу безжалостных убийц?! Как это было унизительно! А постоянная необходимость скрывать лицо под глубоким капюшоном чародейского балахона? А заклинание, делающее хриплым его совершенный голос?! А… впрочем, довольно! Нынче он стоит на священной земле. Стоит, как ее владыка и хозяин, и никто не сможет помешать ему достичь задуманного! Даже люди — эти наивные создания надеются, что он станет их послушным орудием. Глупцы! Это он, Онтуэго дер-Ливуорен, использует их, не более того. Хотя… разве может настоящий пастух презирать или ненавидеть свое стадо? Что там, кстати, у них? Ага, они уже почти прошли через холмы, изрыгающие смерть. Ах, как все же медленно! Каждая прошедшая секунда отдаляет миг его триумфа! Ну да не страшно, к счастью, теперь уже ничего нельзя повернуть назад…

Эльфы торопливо двигались по улицам полуразрушенного города, чутко прислушиваясь к канонаде грохотавшего за их спинами боя. Все воины прекрасно понимали, что Стражам Запретной Пустоши вряд ли удастся надолго задержать впавших в боевое неистовство людей. И поэтому следовало как можно более рационально использовать каждое мгновение передышки и занять новые оборонительные позиции.

Тириэль, поглядывавший изредка глазами парившего над городом боевого сокола на окружавшую местность, уверенно вел части Дивных к навечно замершей громадине Небесного Чертога. Честно говоря, полководец не был до конца уверен в том, что это позволит выиграть битву. Но полученные много лет тому назад еще от отца указания недвусмысленно предписывали ему поступить именно так, если судьба забросит его когда-нибудь на территорию Запретной Пустоши. Тириэль не мог даже представить себе, откуда в его роду было известно о находившихся в этом древнем месте постройках. И тем более он не понимал, что на самом деле представляет собой «небесный чертог». Тириэль просто свято следовал данному некогда слову: в случае угрозы самому существованию эльфийской расы использовать амулет, полученный в день совершеннолетия. Использовать, а затем до последнего оборонять некогда спустившийся на землю Дальира дом звездных странников — Первоэльфов. Отец туманно сказал тогда, что так велит Книга Жизни. Правда, потом Тириэль так и не смог найти в великой Книге ничего похожего, кроме разве что неясной фразы о «плоти от плоти врага, вставшего на защиту мира» и о «смерти, что поможет ему». Но до конца понять значение этих слов ему так и не удалось — он лишь предположил, что они относятся как раз к нынешним событиям, и терпеливо делал все от него зависящее, дабы претворить их в жизнь. И Тириэль был полон решимости исполнить данный обет. Вот только одно мешало ему достойно встретить этот, возможно последний, бой — другое обещание. Даже нет, не обещание, а Литания Проклятия, что ясно говорила о необходимости отплатить подлым гномам за их чудовищное злодеяние. Ведь его клятва была услышана, а значит, он не мог сгинуть просто так — Предвечный Лес не принял бы не сдержавшего клятвы лжеца!

Впрочем, эльф утешил себя, что у него всегда будет возможность успеть произнести Последнее Заклинание…

Отринув сомнения и колебания, военачальник снова был готов взглянуть в глаза настоящему, чтобы превратить его в будущее. В будущее, где ему и его народу было бы отведено достойное место. И первые шаги для этого уже были сделаны — их путь лежал к неведомой «нулевой точке».

Как и остальные эльфы, Тириэль с жадным любопытством разглядывал остатки древнего города, восхищаясь той мощью, что когда-то была подвластна предкам. Время немало потрудилось над некогда величественными зданиями, но и сейчас можно было увидеть в оплывших очертаниях то великолепие, что заложили в них давно исчезнувшие строители. Ни в одном нынешнем городе Дальира не было ничего подобного. Ходили, правда, смутные слухи о неких Призрачных Замках, что могут свести с ума своим совершенством, но кто их видел на самом деле, эти замки? А вот Запретная Пустошь сейчас раскинулась перед изумленными эльфами и с каждым мгновением раскрывала все новые и новые грани своей неожиданной красоты. Но к этому чувству примешивалась и легкая настороженность — насколько же сильным должно было быть зло, что все здесь погубило? И подспудно возникала гадкая мыслишка: если даже могущественные предки пали в борьбе с неведомым злом, есть ли хоть какие-то шансы у их потомков?

Да-да, Тириэль — в отличие от большинства своих соплеменников — знал о том, каково происхождение его народа. Не все, разумеется, знал, ибо за долгие годы, прошедшие с Войны Ангелов, навечно ушли не только прямые очевидцы тех далеких событий, но и очевидцы очевидцев. Да и не считали нужным старейшины распространять это крайне неудобное знание среди Дивного народа. К счастью, семья Тириэля принадлежала к числу посвященных в тайну, и потому воин знал, как все было на самом деле. Вот только сомнения… Куда от них убежать, если гнездятся они в твоей голове да нашептывают, что все может оказаться напрасным?!. Но, стоп, хватит бесплодных терзаний и мучительных раздумий! Отряд достиг своей цели — неподалеку от замерших в немом восторге Перворожденных во всей своей, мягко говоря, непривычной красе предстал легендарный Небесный Чертог. Он гордо устремлялся в неспешно темнеющее сумеречное небо, и даже многочисленные раны, испещрявшие его могучее тело, не могли уронить того достоинства и мощи, что излучал весь его облик. Чертог был похож на могучего великана, решившего немного отдохнуть после тяжелого сражения, но по-прежнему готового воспрянуть в прежнем блеске! Что ж, эльфы помогут ему в этом — так велит Книга. Ну, а если это не спасет, значит, так суждено богами. Тириэль зычно скомандовал, и идущие первыми воины рассыпались по укромным местам, перекрывая подступы к Небесному Чертогу и готовясь встретить врага. Никто из них не знал, что движет их командирами, но каждый твердо был уверен, что полководцы знают свое дело.

Эллмиттан, вставший рядом с Тириэлем, искоса взглянул на закаменевшее лицо сородича, и негромко сказал:

— О чем думаешь, брат?

— Он был здесь. Ты ведь тоже почувствовал его магию? И вечно лезущая не в свои дела глупая девчонка с ним. Вот только того, что произошло потом, я не могу понять — слишком много магических возмущений кругом…

Эллмиттан кивнул:

— Да, я почувствовал. Он несколько раз взывал к Силе… и не только он, — прислушавшись к чему-то внутри себя, он добавил после короткой паузы: — Впрочем, он и сейчас здесь. Внутри Чертога. Я ощущаю, как просыпается древнее волшебство. И оно отозвалось именно на его кровь.

— Как странно, — задумчиво пробормотал Тириэль в ответ. — Раньше мне казалось, что это всего лишь легенда. Отголосок давно минувших дней. Миф…

— …и еще более странно ощущать себя персонажем этого мифа, правда? — понимающе усмехнулся Эллмиттан.

— Пожалуй, — согласно кивнул Тириэль. — Я бы многое отдал, чтобы жить в иное время, но… — он беспомощно пожал плечами. Друг понимающе покачал головой и на мгновение сжал его ладонь. — Пусть будет так, как будет! — решительно произнес он и медленно потянул из ножен меч: — Надеюсь, что он действительно откроет нам дорогу в небеса!..

Если бы Тириэль в этот миг не был так поглощен своими размышлениями, он бы премного удивился, заметив короткий чуть пренебрежительный взгляд Эллмиттана, исподтишка брошенный в ответ на его слова.

Но он ничего не заметил…