Глава 12

…«Певун» яростно размахивал стеблями-щупальцами, отбиваясь от наседавшего на него дворника. Ивану, наблюдающему за «боем» с балкона, не было этого слышно, но он точно знал, что растение при этом еще и шипит, словно рассерженная кошка. Дворник, невысокий худощавый мужчина восточной наружности, одетый в фирменный ярко-оранжевый комбинезон, тоже, судя по всему, ругался на чем свет стоит, пытаясь подрубить штыковой лопатой корни нахального сорняка. В принципе, работники коммунальных служб обычно не обращали внимания на это вполне безобидное для человека растение, но данный конкретный экземпляр уж больно нахально позволил себе прорасти прямо посредине роскошной клумбы, являвшейся, по всей видимости, гордостью «рыцаря метлы и совка».

Иван негромко рассмеялся, увидев, как вошедший в раж дворник не заметил коварно закрученного вокруг своей ноги стебля и неловко упал, выронив лопату. «Певун» победно взметнул ввысь щупальца.

Досмотреть сражение Вакулову не удалось.

— Что там, Ванечка? — слегка хриплым со сна голосом осведомилась у него Маргоша.

Капитан обернулся. Ведьма, едва прикрытая легкой простынкой, не скрывавшей, а скорее, наоборот, подчеркивающей все восхитительные изгибы ее тела, раскинулась на широкой постели, сонно глядя на него.

— Да так, ерунда, — ответил Иван, входя в комнату, — дворник с «певуном» воюет. А ты что проснулась? Спала бы себе дальше. Хочешь, я на кухню уйду, чтобы тебе не мешать?

— А который час? — спросила Маргоша, прикрыв глаза и сворачиваясь клубочком.

— Девять.

— Ну тогда ладно. Разбуди меня часиков в одиннадцать, — девушка сладко засопела. Вакулов осторожно вышел из комнаты в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, и, прикинув, где в этих хоромах может располагаться ванная, не спеша направился умываться.

Привычно взбодрив себя контрастным душем и до красноты растершись широким махровым полотенцем с гильдейской эмблемой, Иван тщательно почистил зубы, благо в ящичке за зеркалом нашлись несколько нераспечатанных щеток. Поелозив по щекам обнаруженной там же электробритвой, капитан спрыснул кожу дорогой туалетной водой и пригладил ладонью короткий ежик волос.

— Но красив, сволочь! — восхищенно сказал он своему отражению и довольно усмехнулся.

Теперь нужно было вкатить себе дежурную утреннюю дозу «якоря». Вакулов опустил крышку унитаза и, усевшись на нее, достал из бокового кармашка камуфляжных штанов шприц-тюбик со знакомой маркировкой.

После укола накатило привычное чувство кратковременной легкости. Иван откинулся спиной на бачок, закрыл глаза и устремился в заоблачные дали, где не было никаких проблем.

Но даже сквозь пелену умиротворяющей безмятежности призрачного полета он среагировал на легкий шелест чьих-то шагов сразу же, как только скрипнула тихонько дверь в ванную.

С некоторым усилием вынырнув из сладкого омута грез, Иван, злобно оскалившись, открыл глаза, желая сказать пару ласковых фраз вломившемуся так не вовремя гостю. Инструкция по применению «якоря» особо оговаривала тот факт, что после приема лекарства необходимо расслабленно посидеть хотя бы минуту. Нет, конечно, в случае экстренной необходимости «транс» можно и прервать, вот только здоровья организму эта насильственная процедура отнюдь не добавляла. Как, собственно, и сам «якорь».

— Ух ты! Это и есть ваш знаменитый «якорь»? Никогда раньше не видела! А можно мне тоже кольнуться? Или как там у вас говорят, «ширнуться»? — Маргоша налетела на него подобно небольшому вихрю, тараторя без умолку.

— Ерш твою двадцать! Ну что ж ты встала-то?! — в непритворном огорчении буквально возопил Иван. — Я же видел, как ты заснула!

— Фи, мужлан и грубиян! — девушка обиженно надула губки. — Я, может быть, сюрприз тебе хотела сделать. Нарочно притворилась, что сплю, а сама по-быстренькому помчалась завтрак делать одному невоспитанному «оловянному солдатику», впрочем, если ты мне дашь попробовать свой «эликсир бесстрашия», то я, может быть, и прошу тебе эту хамскую выходку! — ведьма засмеялась и требовательно протянула руку к Вакулову.

— Перебьешься! — хмуро бросил Иван, поднимаясь и бросая пустой шприц-тюбик в мусорную корзинку. — Насчет завтрака шутка была или в самом деле что-то сготовила?

Ведьмочка ошарашенно захлопала глазами, не находя слов от возмущения.

— Ну… ну ты и скотина! — прошипела она наконец. — Я сейчас этот завтрак на твою пустую голову вывалю, так и знай, урод!

— О как, первая семейная сцена, однако, — скучающе посмотрен на нее капитан. — А вроде бы только-только познакомились. Первая брачная ночь, все дела…

Он увернулся от пощечины и, внешне неуклюже, ломаясь в русской «плясовой», мигом оказался за спиной Маргоши и довольно жестко взял ее «на прием», не давая дернуться. Это с обычной девушкой можно было посостязаться в словесной перепалке и прочем остроумии, но никак не с ведьмой! Того и гляди, войдет в раж и хлобыстнет какой-нибудь магической гадостью. А он только что укололся…

— Пусти! Пусти немедленно, сволочь! Убью гада! — пропыхтела Маргоша, безуспешно стараясь высвободиться из оказавшихся вдруг такими неласковыми рук Вакулова.

Наивная! Помнится, на этот прием таких деятелей брали — куда там молоденькой ведьме. А если бы она вдобавок знала, как тщательно научные специалисты Службы разрабатывали каждое движение этого захвата! Ведь нужно было учесть, что противостоять бойцам Команды будут не какие-нибудь рейнджеры, «котики» или разноцветные «береты», а самые настоящие маги! И любой, да-да, любой жест, движение, слово, вздох могли оказаться роковыми для вступившего с ними в схватку. Пойди угадай, что находится в арсенале, скажем, чародея-флориста? Он лепесточек какой-нибудь вроде как невзначай уронит да вслед ему словечко шепнет — и все… будешь после корни ромашек нюхать… под землей!

— Угомонись, — посоветовал Вакулов бьющейся в его руках девушке, — терпеть ненавижу, когда вы, колдуны и волшебники, гадости какие-нибудь творить начинаете. Очень меня это расстраивает. Причем настолько, что я нечаянно, разумеется, и головенку могу свернуть. Шейка-то у тебя просто загляденье, так бы и целовал, не переставая, да вот хрупкая больно…

Ведьма (что в какой-то мере явилось для Ивана неожиданностью) послушалась и перестала дергаться. Вакулов выждал еще несколько секунд и отпустил девушку, отпрыгнув, опять же — на всякий случай, в сторону.

Но Маргоша не пыталась взять реванш и отомстить за свое унижение. Девушка молча повернулась к замершему в напряженной позе капитану, рассматривая его с таким великолепным презрением, что Ивану, несмотря на всю врожденную и приобретенную «толстокожесть», даже стало чуточку стыдно. Ну так… самую капельку…

Однако оправдываться Иван в любом случае не собирался: с какого, спрашивается, перепуга?! Он эту дурочку, считай, от верной смерти спас! Неужто во всех этих пресловутых колдовских школах их не учат, что организм любого адепта волшебства проходит сложнейшую перестройку, начиная от уровня внутриклеточного метаболизма и заканчивая геномными изменениями, приобретая при этом особые свойства или, попросту говоря, способность воспринимать магию, колдовать? Между прочим, нечто подобное происходит и с человеком, приобщившимся к «якорю», — правда, с точностью до наоборот. И вот беда, слиться воедино этим двум противоположностям не дано! Поэтому авантюра «дай попробовать твою конфету» закончилась бы для взбалмошной девчонки только одним — весьма мучительной смертью, схожей с гибелью от почечной недостаточности: с тяжелейшей интоксикацией, уремической комой и кучей прочих отвратительных «приятностей».

Так ведь, похоже, нет, не учили: ведьма круто развернулась и вышла из ванной, хлопнув на прощание дверью так, что где-то наверху истошно залаяла соседская собака.

Да и… хрен с ней! С ведьмой в смысле, не с собакой. Нет так нет — жил капитан бобылем, бобылем и помрет. Вакулов встряхнулся, будто вылезший из воды огромный пес, снимая напряжение, и направился следом за Марго, искренне надеясь, что та в сердцах не испепелит приготовленный завтрак.

Не испепелила. И даже больше: в нагрузку к завтраку на кухне Иван застал Симона, вальяжно развалившегося на угловом диванчике и мирно попивающего чаек с тривиальнейшими сушками. Рядом расположилась его подруга — блондинка с внешностью фотомодели… и неожиданно скромной манерой поведения. Звали ее Инга. Познакомился Вакулов с ней вчера, когда они заявились в этот дом после тяжелого разговора на обочине Дмитровского шоссе. Не то чтобы Иван до конца поверил во все, что рассказал ему чародей, — не такой уж он идиот! — но кое-что был вынужден, хм, допустить. Потому и поехал вместе с волшебником и молодой ведьмой, искренне желая разобраться с тем, что происходит.

Маргоша, к слову, была здесь же. Обхватив себя руками за плечи, девушка стояла у окна, глядя куда-то на улицу. На появление Вакулова она показательно не отреагировала, лишь злобно прошипев себе под нос нечто неразборчивое, но наверняка нелестное.

Симон, меланхолично улыбаясь, перевел взгляд с нее на Ивана и, хрустнув очередной баранкой, негромко спросил:

— Вы, я так понимаю, уже успели поругаться?

Иван равнодушно пожал плечами и спокойно налил себе кофе из навороченного аппарата, напоминавшего обилием кнопок и рычажков как минимум узел спутниковой правительственной связи.

Чародей понял, что ответа ему не дождаться, и грустно усмехнулся:

— Ладно, люди взрослые, разберетесь. А сейчас у нас есть дела поважнее. Марго, присядь-ка. Да садись ты, некогда мне тебя уговаривать! — прикрикнул он на вознамерившуюся было заартачиться девушку.

Ведьмочка гордо фыркнула, но послушалась и подошла к столу, заняв место напротив Вакулова. При этом она демонстративно смотрела только на Симона. Чародей удовлетворенно улыбнулся, повернувшись к безмятежно попивающему кофе с бутербродами капитану.

Несколько секунд он пристально рассматривал его словно диковинное животное, но с Вакуловым этот номер давно уже не прокатывал — он оставался столь же невозмутимо-спокойным, как и прежде.

Маг же, уяснив, что вывести капитана из равновесия ему не удастся, первым нарушил молчание:

— Вот какая штука, Иван, — на меня ночью вышли весьма могущественные и влиятельные в наших кругах люди. И интересовал их, как ни странно, некий бывший военный по фамилии Вакулов. Представляешь? Причем они не знают, точнее, я очень надеюсь, что не знают, о твоем пребывании здесь: пока их просто интересовало, не известно ли мне что-нибудь о таком человеке. Зато и предложить они взамен готовы весьма, уж поверь мне на слово, щедрое вознаграждение за любую информацию о том, где можно разыскать вышеупомянутого отставника.

— Ну и? — хладнокровно осведомился Вакулов, оценивающе глядя на троицу чародеев. — Мне вас уже можно начинать убивать или погодить пока?

Маргоша вздрогнула, вмиг округлившимися глазами уставившись на Ивана. Капитан ожидал, что она опять накинется на него с руганью, но ведьмочка молчала, и Вакулов невольно восхитился, насколько, оказывается, хорошо поставлена у Симона дисциплина.

Колдун же задумчиво рассматривал что-то на цветастой клеенке, что была постелена на столе, похоже, не торопясь отвечать на выпад Ивана. То ли собирался с мыслями, то ли ждал чего-то?

— Я не могу его «прочитать», — тусклым и отстраненным голосом вдруг сказала Инга. — Он закрыт полностью.

Она откинулась на диванчике и закрыла глаза, казалось, полностью потеряв интерес к происходящему. Симон быстро поднял голову, посмотрел на нее и, поняв, что девушка больше не собирается ничего говорить, разочарованно вздохнул.

Вакулов, разобравшийся, наконец, в том, что к чему, неожиданно громко и вполне искренне захохотал. Смеялся он долго и со вкусом, утирая выступившие слезы. Симон и Марго смотрели на него с искренним недоумением, Инга по-прежнему витала где-то в недостижимых для обычного человека далях.

— Во артисты! — восхищенно выдохнул, отсмеявшись, Иван. — Вам бы в цирк — народ развлекать, а? Это ж надо было додуматься: «медовую ловушку» мне сварганить, чтобы «психованную» подвести! Не, ну вы точно клоуны — я ж «на якоре», забыли, что ли? Стойте! Не говорите ничего, дайте-ка сам угадаю — Маргоша ведь не случайно в ванную вломилась, а чтобы помешать мне уколоться или нарушить эффект от «прихода», так? Кстати, вот на это я и действительно обидеться могу — сердечко, знаете ли, у меня не железное!

Колдун и ведьма выглядели весьма обескураженными. Правда, при последних словах Вакулова Маргоша встрепенулась и достаточно резво выхватила откуда-то из-под стола капитанский же ПСМ. Прицелившись в Ивана, девушка жестко потребовала:

— Не дергайся. Ванечка! Поставь чашку и сядь ровно!

Вакулов усмехнулся. Ситуация все больше и больше начинала его забавлять. Нет, даже не так: к немалому его удовольствию, она становилась все более предсказуемой. Стараясь не нервировать понапрасну девушку, он медленно поставил чашку с недопитым кофе на стол.

— Ну и что дальше? — мягко поинтересовался он.

— Ты не думай, капитан, мы не хотим тебе ничего плохого, — проникновенно сказал Симон. — Более того, ты для нас просто бесценен… возможно. И именно поэтому Инга должна была тебя «прочитать»: мы не можем, не имеем права ошибиться! Но вся проблема в том, что это нужно было сделать незаметно — так, чтобы ты не узнал до поры до времени ничего из того, что тебе и знать-то не нужно. Между прочим, к твоей же пользе! Поверь, твой шеф никогда в жизни не позволил бы тебе так легко уйти из убежища, если бы был в курсе, что на самом деле ты значишь! Согласен? Вижу ведь, что согласен! Ну так будь же благоразумен, Иван, неужели для тебя такая уж новость, что человек никогда и никому не выдаст чего-либо только в одном случае — если он этого самого «чего-либо» просто не знает? В противном случае знание можно вырвать даже у покойника: достаточно более-менее квалифицированного некроманта — и вуа-ля!

— Ну, теоретически можно размозжить голову из базуки, сбросить в ванную с серной кислотой, поместить человека в эпицентр ядерного взрыва. Да мало ли способов? — якобы с искренним интересом задумался Иван.

Симон покровительственно ухмыльнулся:

— Для некроманта тело — лишь инструмент, и умелый мастер вполне способен обойтись и без него.

— Не лучше ли обсудить это в более комфортной, для меня, разумеется, обстановке? — перебил его Вакулов и лучезарно улыбнулся Маргоше. — Деточка, тебе мама разве не говорила, что брать чужое нехорошо? Тем более такие взрослые игрушки для серьезных дяденек? А иначе можно и пожалеть об этом. Вот смотри, — капитан вытянул руку из-под стола, продемонстрировав присутствующим миниатюрный пульт с придавленной большим пальцем клавишей, — если я сейчас нечаянно нажму — или, наоборот, отпущу вот эту маленькую пимпочку, то пистолетик в твоей руке вдруг превратится в небольшой, но довольно эффективный заряд. Причем, что любопытно, головенку он тебе оторвет весьма качественно, так, что ни один ваш целитель не поможет. Про направленный узкофокусный взрыв слыхала? А вот мне ничего не будет, разве что кровью с мозгами забрызгает. Кстати, не пытайся выстрелить — все равно не получится. Это понятно? Да и для остальных, — Иван обвел остолбеневших чародеев нехорошим взглядом, — у меня кое-какие подарки заготовлены!

Маргоша побледнела и с ужасом посмотрела на пистолет в своей руке словно на взявшуюся невесть откуда ядовитую гадину. Симон замер и лихорадочно шарил взглядом по лицу Вакулова, будто старался понять: правду тот говорит или блефует.

Иван, стремясь не потерять темп и дожать волшебничков, показушно горестно вздохнул и прикрыл лицо левой рукой.

— Прости, солнышко, мне тебя будет не хватать. Но урок все равно преподать придется…

— Подожди! — торопливо выкрикнул Симон. — Я согласен, ситуация патовая, но давай не будем прибегать к крайним мерам? Мы же разумные люди и можем договориться!

— О'кей, — неожиданно легко согласился Вакулов, — только условия будут такими: пистолетик переходит к тебе, девчонок отправляешь куда подальше, выкладываешь все начистоту и до донышка, а не порциями, как вчера в машине, и при малейшей неправде я тебя убиваю, — колдун злобно скривился. — Впрочем, можно и по-другому: я вколю тебе сыворотку правды… и не только ее — ты же помнишь, кто я? Все нужные препараты у меня с собой. Как тебе такой вариант?

Естественно, они договорились. Отчего же двум разумным людям не договориться? Оговорили некоторые изменения в предложенном капитаном варианте и вскоре вполне мирно беседовали на той же самой кухоньке.

История, что поведал Ивану чародей, была вполне похожа на правду. По его словам выходило, что внутри магического сообщества существовали различные группировки, фракции и течения, которые придерживались порой совершенно противоположных взглядов на ключевые проблемы. Собственно, ничего уникального в этом не было — человечество всегда отличалось «повышенной уживчивостью» и «единством» мнений. Но в данном конкретном случае проблема усугублялась тем, что эти группировки разошлись ни много ни мало в отношении к самой магии!

Да-да! Часть колдунов на самом деле считала, что человечество еще не доросло до владения чародейством и волшебством, что ничего хорошего от присутствия этих факторов в мироздании не добавляется, а, наоборот, ведет к глобальной катастрофе. Перед глазами у всех еще слишком отчетливо маячил призрак той пропасти, куда едва не рухнуло человечество во время Эпидемии. Кроме того, многие и вовсе утверждали, что у магов вообще нет никаких перспектив развития, и они обречены стать в лучшем случае лишь слугами у «сильных мира сего». И действительно, при всей своей кажущейся мощи волшебники не могли претендовать на завоевание ведущих ролей во властных структурах. Против них были и их малочисленность, и отсутствие устоявшихся традиций в накоплении и передаче магических знаний, и существенные ограничения по использованию своих возможностей, и явно враждебное после Эпидемии отношение большей части общества к чародеям… многое было против них. Нет, конечно, не стоило и преуменьшать их влияние, но все же, все же, все же…

И вот тогда кое-кто из руководителей магического сообщества и стал задумываться над тем, как, собственно, можно изменить сложившуюся ситуацию. Причем не «переломить», а именно «изменить» — наломались уже, было дело…

Предложений было несколько — это и масштабное внедрение магии в обычную жизнь посредством бытовых мелочей и приспособлений, и пропаганда с одновременным вовлечением как можно большего числа молодежи в специализированные учебные заведения, и сращивание влиятельных чародеев с властными структурами государства (не гнушаясь и, гм, семейными узами), и…

Впрочем, Симон не стал и дальше углубляться в дебри тайных планов волшебного мира, остановившись на том, который — так уж вышло — оказался непосредственно связан с отставным капитаном спецназа Иваном Вакуловым.