Глава 9
Наутро капитан Ост решил продолжить путь с комфортом. В гараже нашлись две легковушки и грузовичок. Машины на ходу, заправленные. От ворот фольварка шла приличная грунтовка. Покойный бауэр содержал дорогу в порядке, засыпал выбоины, соорудил земляной мостик через низину в полукилометре от хозяйства.
Утром пленники слышали через окно, как повстанцы спорили, стоит рисковать на дорогах или лучше пешком. Самым весомым оказалось слово капитана Оста. Как понял по донесшимся до него фразам Алексей Черкасов, отряд спешил. Несколько раз прозвучало название города Радом.
После плотного завтрака партизаны выкатили машины за ворота. Пленных посадили в кузов грузовика. Тент над передней частью кузова прятал от любопытных глаз форму моряков. Туда же свалили весь груз. С упаковкой легковушек вышла заминка. Неожиданно вспомнили, что штурмгеверы и карабины мешают пассажирам. Прятать оружие можно только под заднее сиденье, а воспользоваться им в случае чего проблемно. Пришлось еще раз перетрясти личный состав и пересадить в потрепанный «Фиат» и чуть лучше сохранившийся «Фольксваген верблюд» бойцов с пистолетами-пулеметами и длинноствольными пистолетами.
Когда все утряслось и автоколонна была готова к выезду, Юрген Ост решил, что кожаный реглан и фуражка Виктора Котлова придают ему сходство с немецким фельдъегерем или офицером вермахта. Сходство если и было, то весьма отдаленное и сомнительное, но Котлову пришлось пересесть на заднее сиденье «Фиата» рядом с капитаном Остом.
Сидевший за рулем Марко лихо газанул с места. Следом тронулся «верблюд». Замыкал колонну громыхающий на ухабах «Майбах». Капитан Ост закурил и, оживленно размахивая руками, рассказывал, как он ловко придумал обмануть немецкие заставы, буде такие им попадутся.
– Идем колонной. Если попадется пост, притормаживаем, пан адмирал махнет в окно, и немцы нас пропустят. А если вдруг захотят проверить документы, подъедет грузовик, и ребята сметут немаков огнем. Как идея?
– Хреновая, – буркнул Виктор Николаевич.
С его точки зрения, после первой же перестрелки с польской полицией машины придется бросать и уходить пешком. С солдатами вермахта такой трюк тем более не пройдет.
– Согласен, – жизнерадостно улыбнулся Юрген. – Есть другие идеи?
Предложений у Виктора Котлова не было, была только надежда, что эпопея с бандитами капитана Оста завершится на первом же блокпосту. Разумеется, он не стал вслух высказывать пожелание напороться всем на полицейские пули.
Пока автоколонна поднимала пыль по грунтовке, Юрген Ост внимательно изучал карту. У одной из развилок он попросил Марко остановить машину.
– Ты спрашивал, почему мы не жжем школы? – повернулся Юрген к Котлову. – Сейчас увидишь.
– Село?
Капитан в ответ только усмехнулся и толкнул водителя в плечо, дескать, трогай. Через десять минут машины остановились на краю пшеничного поля. Дорога шла дальше, извиваясь змеей между двумя покрытыми редким лесом холмами. Партизаны спешились и приготовились к бою. Русские ожидали, что их, как и в прошлый раз, оставят во временном лагере под охраной часовых, но у капитана на этот счет было свое мнение.
– Пойдемте, поглядите на нашу работу, – Юрген сделал приглашающий жест.
Несколько коротких команд на польском языке, и партизаны растянулись цепью. Пять человек во главе с Марко побежали влево вдоль подножия холма. Маневренная группа. Стандартная пехотная тактика – фланговый охват. Еще трое направились к дороге, им предстояло заблокировать узость между холмами.
Основной отряд двинулся вверх по склону. Шли медленно, без передового дозора. Похоже, капитан Ост был уверен, что впереди их не ждут и можно не опасаться случайных прохожих. Сам командир отряда вместе с пленниками шел чуть позади своих бойцов.
На мгновение у Виктора Котлова мелькнула мысль огреть повстанца по голове, отнять штурмгевер и тихо слинять к машинам. Транспорт остался без охраны. Ничего не помешает угнать «Фиат» и добраться до первого полицейского участка. Может быть, мысли ясно отразились на лице вице-адмирала, потому что Алексей Черкасов как бы невзначай наступил тому на ногу и кивнул в сторону идущих в десятке метров Анжея и Збыха. Партизаны приглядывали за пленниками, свобода была только кажущейся. В случае чего, пристрелят, не задумываясь.
С вершины открылся вид на стоящие между деревьями у подножия холма деревянные домики. В центре двухэтажное здание, перед ним бетонированная площадка. На флагштоке развеваются знакомое красное полотнище с черной обратной свастикой и флаг генерал-губернаторства. Узкие дорожки опутывают всю территорию базы, подходят к десятку небольших домиков и сараям за главным корпусом. По периметру тянется невысокий забор. Людей почти не видно. Только сидящий на стуле у ворот мужик в зеленой куртке и еще один, копошащийся у крыльца третьего домика справа.
Больше всего это напоминало пионерский лагерь, в свое время Виктору Николаевичу приходилось сопровождать детей моряков в «Звездочку» под Кингсбриджем. Это в живописном уголке Корнуолла, на берегу Ла-Манша и не так далеко от Плимута.
Партизаны спокойно спускались по склону, передового охранения опять не было. Положительно, капитан ожидал застать обитателей базы врасплох.
– Дом отдыха местной администрации? – на всякий случай поинтересовался Виктор Котлов. Он поверить не мог, что партизаны собрались палить детский лагерь.
– Нет. Официально летний лагерь гитлерюгенда, для детишек коллаборационистов. Шишки из оккупационной администрации здесь тоже отдыхают. Со школьницами, – Юрген сплюнул сквозь зубы. – Официальный бордель Варшавского округа.
– Тихо внизу. Не похоже на детский лагерь, – глухо пробормотал Черкасов.
– Пересменка. Через пару дней новый заезд.
– Специально подгадали?
– А ты как думаешь? – вздохнул Ост. – Нападать, когда здесь пара сотен детишек? Ведь, как ни старайся, а треть под пулями ляжет. Сегодня у них тихо, а вся шобла должна быть на месте, готовят лагерь к официальному параду.
За разговорами Виктор Николаевич и не заметил, как они спустились с холма.
Налет прошел без сучка и задоринки. Охранник на воротах посапывал с разложенной на коленях газетой и очень удивился, когда перед ним выросли двое мрачного вида личностей с автоматами в руках. Поднять тревогу он не успел. Широкая мужская ладонь закрыла ему рот. Вторая взялась за шею. Рывок. Хруст в позвонках, и темнота. Труп даже не стали убирать с дороги.
Прочесывавшие территорию партизаны деловито убивали всех встречных. Сухой треск выстрелов. Изредка сдавленные крики. Стук падения тел. Как заметил Котлов, повстанцы не делали различия между мужчинами и женщинами. Убивали всех.
– Баб-то за что? – поинтересовался он у капитана Оста.
– За все хорошее, – сверкнул глазами Юрген, переворачивая ногой лежащее поперек дорожки тело в блузке и юбке.
Молодая женщина. Лицо красивое. Только в широко раскрытых глазах застыл смертельный ужас. На белой блузке расплываются пятна крови.
– Эти хуже немцев. За кусок хлеба с маслом все продали и перепродали. Совести нет, чести тоже.
Начальника лагеря они нашли в подвале главного корпуса. Бедняга спрятался под кучей старого тряпья, но его выдали торчащие в проходе ноги. Мучить несчастного пана коменданта не стали. Юрген Ост лично выстрелил коменданту в лоб и брезгливо поморщился при виде заляпавших стены белых с красным пятен.
– Пораскинул мозгами, – цинично пошутил Марко.
Главный корпус они запалили с двух сторон. Занялось хорошо. Минут пять, и пламя охватило здание. Домики для гитлерюгендовцев трогать не стали. Флаги тоже оставили на мачтах. Кто-то из партизан высказался в том духе, что материя плохая, на портянки не пойдет.
До машин добирались бегом. Капитан Ост подгонял людей матюгами и ругался, что зря оставил транспорт так далеко. Перестраховался. Можно было подкатить прямо к воротам. Спешил капитан не зря. Стоило им доехать до развилки, как навстречу пролетела ревущая сиреной пожарная машина.
Марко гнал как бешеный, несчастный «Фиат» перелетал через колдобины и ямы словно настоящий танк. Пассажиров нещадно трясло. Когда водитель резко притормозил перед очередной ямой, сидевшего на переднем сиденье Збыха швырнуло вперед и чувствительно приложило лбом о ветровое стекло.
– Матка божка! Пся крев! – сорвалось с губ партизана.
Продолжения не последовало, Збых вцепился обеими руками в сиденье и молча скрежетал зубами, пока машина тряслась на свежей, недавно отсыпанной щебенке. Капитан Ост переносил страдания молча. Но зато он первым обратил внимание на приближающееся облако пыли. Еще одна встречная машина.
– Марко, сбавляй! – с этими словами Юрген выхватил пистолет.
Збых негромко выругался и поднял с пола пистолет-пулемет, укороченная городская система «Хеклер-Кох».
Встречная машина приближается. Большой темно-зеленый автомобиль, похож на старую мюнхенскую модель для сельских жителей. Виктор Котлов понимает, что сейчас произойдет. Хочется зажмуриться, но вице-адмирал продолжает спокойно, не мигая, смотреть на машину. Встречный равняется с «Фиатом», на передней дверце машины нарисована свастика, в салоне люди в грязно-желтой форме.
– Позор! – выкрикивает капитан и первым открывает огонь через открытое окно.
Лобовое стекло полицейской машины покрывается сеточкой трещин. Автомобиль резко тормозит и рыскает в сторону. Нестерпимо громко трещит автомат Збыха. К кремнистому запаху пыли примешивается острая вонь пороховой гари. Откуда-то сзади бьют длинные очереди штурмгеверов.
Марко тормозит. Юрген Ост выскакивает из машины и прыгает к полицейскому «БМВ». Тянет на себя дверцу. Заглядывает внутрь и отворачивается. На его лице отчетливо видна брезгливая мина. Все понятно. Повстанцы успели первыми. Полицейские погибли, не успев даже схватиться за оружие.
Задерживаться у расстрелянного «БМВ» не стали. Снова по машинам и вперед. Наконец, когда Виктор Николаевич уже решил, что «Фиат» сейчас развалится, машина вырулила на шоссе.
– Вот так лучше, – пробурчал Юрген Ост. – Успели проскочить.
– Скоро объявят перехват, запустят «бредень», – невозмутимо добавил Котлов.
За окнами проносятся домишки и огороды небольшой деревни. Под дорожной насыпью пасется корова. Мирный сельский пейзаж. Картину дорисовывает гнездо аиста на старой опоре линии электропередачи. Двое мужиков тянут по обочине тележку. Пастораль.
– Не успеют, – зло смеется Марко.
– Собаки будут нас искать в окрестностях лагеря, прочешут леса, овраги. Через пару часов поймут, что мы на машинах, – добавляет капитан Ост.
Виктор Котлов искренне сомневается, но держит свои возражения при себе. Немцы должны реагировать быстрее, прибывший в лагерь пожарный расчет уже во всем разобрался и доложил обстановку. Все полицейские участки, военные части, блокпосты предупреждены и подняты по тревоге. Возможные пути отхода партизанского отряда перекрываются.
Капитан Ост может надеяться только на скорость. И то шанс невелик. Дорог в окрестностях мало. Перекрыть их все и стягивать петлю поисковыми группами. Именно так работали советские на Корнуолле в 65-м году, когда активизировались террористы и вражеские наемники. Правда, на Корнуолле было легче, население поддерживало законную власть, и фермеры зачастую первыми открывали по бандитам огонь.
Через час гонки по трассе «Фиат» свернул на грунтовку. Было это сразу после того, как машины проскочили мост через Пилицу и проехали городишко Бялобжеги. Капитан Ост решил не рисковать, тем более, на выезде из города их пытались остановить полицейские. Дорогу Марко знал хорошо. Явно он здесь не впервые. Машина уверенно шла по грунтовке, заранее сбавляя ход перед поворотами и большими ямами.
Миновав небольшой выселок, судя по аккуратным заборам и отсыпанной щебенкой дороге, немецкий, повстанцы свернули на полузаросшую дорогу, ведущую к ближайшему лесу. Проскочив мимо пышных, затянувших низину зарослей кустарника, Марко выехал на опушку.
– Все. Дальше пешком, – изрек водитель, останавливая машину.
– Давай дальше. Не место, – недовольно пробурчал капитан Ост.
– Что не так? – на этом фраза Марко оборвалась.
Партизан врубил первую скорость и рванул с места с прогазовкой. Только сейчас Виктор Котлов заметил двух глазевших на автоколонну подростков. Ребята вышли из леса и держались за кустами. Поэтому их сразу и не заметили.
Громко ругавшийся Марко проехал еще пару километров по лесу. Раза три партизанам приходилось выходить из машин и разбирать перегородившие дорогу завалы. По этой просеке давно не ездили. Нет, это даже не просека, а расширенная до двух колей петляющая между деревьями тропка.
– Все. Приплыли, – улыбнулся Юрген Ост, когда машины остановились на небольшой полянке.
Окруженный лесными великанами пятачок разнотравья. Следов присутствия людей не наблюдается. А, нет, Виктор Котлов замечает старое кострище на краю поляны. А еще дальше из-за деревьев выглядывает нечто фееричное. Облупившаяся краска, проржавевшие ряды заклепок, оплетающие правые катки заросли кустарника, примостившееся на маске пушки птичье гнездо. Брошенный танк.
– Напоминает чешско-немецкую машину, – с видом знатока произносит старший лейтенант Комаров.
– «Т-35 т» или «Т-38 т», – кивает Котлов.
– Хотя башня отличается. Это поляк. Не помню, как он называется, перед войной Польша выпустила больше сотни таких машин. Редкая штука. Большинство еще в тридцать девятом превратили в металлолом.
– Наш «7ТР», – вступает в разговор Юрген Ост. – Брошен при отступлении. Застрял или двигатель поломался, сейчас уже не определить.
– Вытащить его из леса, подремонтировать и в музей, – глаза Димы Комарова светятся огнем, человеку не терпится прямо сейчас заняться брошенным танком.
– Как победим, так и вытащим, – соглашается Юрген. – А сейчас рано.
Партизаны тем временем разгружают машины. Дальше придется идти пешком. Виктор Николаевич почему-то думал, что тропинка проходит мимо танка. Нет, ошибся, шли они в противоположную сторону. Повстанцы спешили. Первые километры отряд практически бежал.
Ох, возраст не в радость. Опять закололо в боку. Приятно ездить на машине, куда хуже передвигаться на своих двоих с тяжелым мешком за плечами да еще смотреть под ноги, чтоб не растянуться на предательской скользкой глине, не запнуться об корень и не промочить ноги в болотине. Виктор Николаевич и не заметил, как отряд вышел к очередной затопленной низине. Вскоре началось настоящее болото.
Район партизанский. В буквальном смысле слова. Двое парней капитана Оста остановились у перегородившей дорогу темной вонючей полосы воды. Тут же у берега нашлись шесты. Пять минут работы, выудить притопленные веревки, вытащить за них груз, и на поверхность болота всплывает аккуратный мостик. Гать. Утопленный на всякий пожарный случай настил.
Гать форсировали по одному. За болотиной шла нормальная, вымощенная бревнами и ветками дорога. А через триста метров еще одна притопленная гать.
– А часовых не видно, – замечает штурман Халиуллин, – никто не охраняет.
– Осторожнее, с дороги не сходи, – замечает Алексей Черкасов. – Обычно такие гати минируют. Шаг в сторону, и все взлетает на воздух вместе с тропинкой.
Державшийся рядом с пленниками Марко хитро усмехается и кивает в сторону свернувшейся на кочке в паре метров от тропинки здоровенной гадюки. Гадина даже не уползла при приближении людей, чувствует себя настоящей королевой. Намек ясен, в ботиночках здесь особо не побегаешь. Нормальные люди ходят по болотам в сапогах не только чтоб ноги не промочить.
А вокруг расстилается унылый пейзаж верхового болота. Заросли тростника и рогоза, оконца темной воды, кочки, засыхающие деревья. В воздухе пищит проклятое комарье. Недалеко от тропинки из кустов выглядывает проржавевшая кабина грузовика. Это каким же чудом сюда машину забросило? Будь это трактор или танк, Виктор Николаевич бы понял.
А ведь болото недавно образовалось. Не могли на этой почве высоченные сосны и вязы вымахать. Вон, дерево стоит, накренившись, корни подгнили, не держат вес. Это с каких же времен машина гниет? Неужто с войны? Внимание Котлова привлекают еще два выглядывающих из тины агрегата. Задний мост грузовика и капот легковушки. Лес крепко держал попавшуюся в его лапы технику. Вскоре дорога обогнула застывший на пригорке танк. Маленькая несуразная машина с двумя пулеметными башенками. Лилипут по сравнению с современными бронемашинами.
– Английский «Виккерс», шесть тонн, – замечает Дима Комаров. – Редкая штука. Не думал встретить в этом лесу.
– Как они сюда попали? – размышляет вслух Черкасов.
– А вон еще! – кричит летчик, показывая пальцем на стиснутый двумя осинами грузовик.
Машине сильно не повезло. За те годы, что она стояла в лесу, молодые деревья не только зажали грузовик своими стволами, но и приподняли кузов, да так, что колеса болтаются в полутора метрах от земли.
– Бросили во время отступления, – поясняет Марко. – Сколько здесь хожу, столько их и вижу.
– Войсковая колонна или беженцы?
– А черт их разберет, – хмыкает повстанец. – Немаки в тридцать девятом знатно вдарили. Поляки с первых дней драпанули, аж до Румынии тикали.
Услышав последнюю фразу, Виктор Николаевич тихо присвистнул. Неплохо для борца за независимость. Обычно такие крайне болезненно реагируют на любые упоминания старых поражений. Современные поляки готовы винить в разгроме Польши кого угодно: подлого Гитлера, предательство союзников, ввод советских войск на «восточные крессы», переброску пары литовских дивизий к границе. Всех причастных и оказавшихся рядом, кроме своей армии. Обычно вспоминают оборону Варшавы и косы Хелль, пару удачных контратак, а не резвый драп своих войск с первых же дней войны.
Разговор сам собой прекращается. Колонна бредет по болоту. Попадающиеся на пути останки уже не привлекают внимание, кажутся естественным элементом лесного пейзажа. Остовы машин постепенно зарастают, поглощаются великим зеленым преобразователем, неумолимым хороводом жизни, затягивающим в себя, переваривающим бренные останки цивилизации.
Идти оставалось недолго. Еще пара километров по заболоченной низине, и отряд добрался до большого острова. Под ногами – приятная твердая сухая земля. Растительность стала веселее. Постепенно исчезли плакучие ивы, осины и прочая влаголюбивая флора. На холме росли нормальные сосны и березы.
Еще немного, еще несколько шагов, перевалить через гребень, и перед глазами открывается уютный сухой распадок. Просторная низина застроена. Настоящий партизанский лагерь. Здесь и пара неплохих избушек из толстых кремлевых бревен, с покрытой дерном крышей и несколько землянок, при ближайшем знакомстве оказавшихся добротными блиндажами.
Есть даже колодец. Неведомые строители лагеря позаботились и о чистой воде. Пусть вокруг острова болото, но в колодец поступает хорошо отфильтрованная, прошедшая сквозь слои песчаника и известняка водица. А людей здесь нет. Все аккуратно прибрано, подчищено, землянки и дома подправлены, даже отхожее место вычищено – идеальный порядок. Вот только пустынно вокруг, и, судя по налетевшим в колодец листьям, в последний раз люди здесь появлялись несколько недель назад.
