Глава 25
Бойцы на деревне у Франтишека приносили с собой свежие новости. Да, немцы устроили облаву. Причем было такое ощущение, что все получилось спонтанно, с бухты-барахты, без подготовки и разведки. Во всяком случае, все отмечали, что для добровольных стукачей-лизунчиков, полицаев, официальных осведомителей и местной администрации рейды карателей оказались неожиданностью.
Двое бойцов капитана Оста чуть было не попались в сети охотников. Драпавшие напрямик через лес парни доложили – за ними шли не егеря, не полиция, не эсэсовцы, а обычная пехота. Может быть, из кадровой дивизии первой линии. Кроме того, Юргену Осту уже сообщали, что в генерал-губернаторстве замечены свежие армейские части. Вояки стояли на блокпостах, брали под свой контроль немецкие поселения, участвовали в прочесывании лесов.
Марко, со своей стороны, заметил, что сам он солдат не видел, снялся с хутора и забрал с собой приглянувшегося ему русского механика, но люди говорят, что солдат очень много, целую дивизию вроде бы в Польшу бросили. Сам же Марко считал, что немцев всего один батальон егерей и батальон мотопехоты или панцергренадеров. Дескать, шумят сильно, носятся как угорелые, людей пугают, вот все и думают, будто их много, а на самом деле… Тут рыжий партизан закатил глаза, ткнул пальцем в небо и с видом натурального деревенского дурачка признался, что не знает, сколько и чего против них бросили.
Шутка удалась, смеялись долго. А потом Марко, понизив голос, рассказал, что в Радоме неизвестная группа спалила кастрационную контору вместе со всем персоналом. Во второй половине дня открыто подкатили на машинах, вошли, всех перебили, полили пол бензином, запалили, мины заложили и спокойненько так уехали. Двое попавшихся им навстречу уже на выезде из города полицаев получили свинцовые приветы в грудь и с божьей помощью упокоились навеки.
Новость была воспринята неоднозначно. Кто бурно выражал одобрение, присутствовавший при разговоре Франтишек заявил, что, дескать, давно надо было очистить богопротивный вертеп божьим огоньком да душегубов на колах рассадить. А вот капитан Ост не проронил ни слова, только кивнул, давая понять, что все прекрасно слышит.
Дождавшись, когда командир отряда выйдет покурить, Черкасов и Виктор Котлов подошли к нему и поинтересовались: что это за кастрационная и почему ее так не любят?
– А за что полякам любить этот бордель? – усмехнулся Юрген. – Еще одна выдумка нацистов. Специально для поляков.
Кастрационной конторой в просторечии именовался Центр планирования семьи, интересное такое заведение, декларирующее в высшей степени благородные и гуманные идеи, а в реальности работающее, в первую очередь, на дело уничтожения поляков как нации. Под видом помощи малообеспеченным семьям, ради того, чтоб якобы люди могли растить счастливых здоровых детей, им навязывали бездетность.
Особое возмущение у мыслящих патриотов вызывала пропаганда добровольного бесплодия. Да еще жертвам пропаганды выплачивали за согласие на операцию хорошие деньги. Первое время операции проводились хирургически, и если с мужчинами все просто, достаточно перерезать семенники, то с женщинами больше возни. Нужен постельный режим, послеоперационный период реабилитации.
По словам Юргена Оста, лет пять назад светлые головы додумались применить в этом богопротивном деле передовые достижения науки. Дьявольскую смесь препаратов, подавляющих половую функцию, и узконаправленного гамма-излучения. Быстро и дешево. То, что у жертв операции возрастает риск заболеть раком, никого не волнует.
Слушая капитана, Виктор Котлов отметил про себя правильную речь и свободное владение специальными терминами. Юрген Ост совершенно случайно продемонстрировал свою образованность, владение достаточно специфическими знаниями.
– Радиоизотопы попали в воздух? – поинтересовался Котлов.
– Как я понял Марко, капсулы разорвало и вывернуло. В Радоме столпотворение. В городе видели людей в костюмах химзащиты.
– Заражение местности, – протянул вице-адмирал.
Вспомнились сухие строчки нормативов, строжайшие запреты и меры предосторожности при обращении со спецснарядами на линкорах. Вещи, которые знает любой морской офицер, и не дай бог допустить промашку, махнуть рукой на безопасность, тут же снимут с должности, а могут и разжаловать. Советскому флоту хватит одной атомной аварии. В свое время из-за разгильдяя, уронившего торпеду при погрузке, пришлось топить современную подводную лодку. Два десятка человек получили дозу.
Перед внутренним взором Виктора Котлова предстал гигантский атомный шар над укромной бухточкой у Новой Земли. Бегущая по воде белесая дымка, захлестываемые ей корабли. Люди в белых балахонах, противогазах и с громоздкими приборами, изучающие поврежденные взрывом корабли. Жесткий неумолимый вердикт – списать все участвовавшие в испытании корабли. Затопили даже те, что можно отремонтировать – металл конструкций фонил.
– Город заразили, – согласился Юрген Ост.
– И ради чего все это? Вы хоть понимаете, что налет принесет полякам больше горя, чем этот растреклятый Центр? – возмущался Котлов искренне, он не понимал, ради каких таких великих целей можно подводить под удар своих же людей. Как можно запихнуть под радиацию тех, о благе кого беспокоишься?
– Все ради свободы и пробуждения. Да, ущерб велик. Да, многие получат лучевую болезнь. Все верно. Ты о другом подумай: люди воочию узрят, насколько вредна радиация. Живой пример – лучшая пропаганда. После этого налета никого силком в кастрационную не заманишь. Все затраты немцев на сеть Центров планирования семьи пойдут прахом. Поляки задумаются о своем здоровье. Маленький шажок. Еще одно движение к будущему.
– Вам еще осталось устроить наглядную агитацию о вреде пьянства, – хмыкнул Виктор Котлов. Он считал, что нельзя бороться со злом такими методами. – Разложить на центральной площади наглядное пособие. Вот, полюбуйтесь: печень трезвенника, а вот рядом печенка человека, пившего всю жизнь и от вудки помершего.
– Слово «печенка» употреблено специально? Я не русский, но разницу понимаю.
– Как насчет такой агитации?
– Благодарю за хорошую идею, – по лицу Юргена Оста невозможно было понять, шутит он или нет.
Поздно вечером Виктор Котлов шепнул пару слов на ухо Алексею. Пора сматывать удочки и отдавать швартовы. В буквальном смысле слова. Дима Комаров как раз проявлял трудовой героизм, помогая рыбакам распутывать сети и выгружать из лодки улов. Заодно он случайно бросил пару весел в прогулочный катер. Посудина Диме понравилась: небольшая, стальная, легкая и с мотором. Последнее для пленников было особо ценным.
Алексей Черкасов отложил в сторону заготовку корзины, прицепил к поясу нож, сегодня вечером позаимствованный у Анжея, и громко изъявил желание прогуляться до ветра. Дескать, живот пучит, не любит крестьянское брюхо жареных лещей. Ответом послужили незамысловатые шутки на желудочно-туалетную тему. Этого Черкасов и добивался.
Через четверть часа Виктор Котлов вспомнил, что ему надо срочно пообщаться с Франтишеком, рыболов обещал ему показать пару приемов вязания сетей. Пора напомнить, пока не забыл, и пока все спать не легли. Выйти из дома ему никто не мешал. Народ собрался у печки и травил партизанские байки.
Виктор Николаевич дошел до соседнего дома и вдруг, словно о чем-то вспомнив, махнул рукой и свернул к бане на участке старшего сына Франтишека. Место было тихое. В тени старой сливы рядом с навесом Котлова уже поджидали Черкасов и Комаров.
– Все спокойно?
– Тихо, адмирал, – Алексей незаметно перенял у Юргена Оста манеру обращения к моряку.
– Ждем Рината и тихонько, огородами к причалу. Старлей, ты катерок проверил?
– Порядок. Пришвартован парой веревок, на тумбы петли накинуты. Весла я взял. Бензин, думаю, есть.
– Думаю или есть? – улыбнулся Виктор Николаевич, его откровенно позабавило применение термина «тумба» по отношению к вбитым в дно тонким бревнышкам, к которым обыкновенно и привязывали лодки.
– Не проверял. Но когда мы шли к месту сбора банды, топлива оставалось чуть меньше половины бака.
– Если хватит на десять верст, будет просто здорово, – сказал Алексей.
Во дворе послышался шорох, кто-то хрустнул веткой. Между сараями мелькнула тень. Виктор Николаевич отступил к поленнице и взялся рукой за как нельзя кстати забытую кем-то острогу. Алексей и Дмитрий разошлись в стороны. Если доглядчик один, скрутить его и спрятать в бане.
– Это Ринат, – прошептал Черкасов, – походка его.
Действительно, кравшаяся вдоль сараев тень отделилась от стены и направилась к бане. Характерный силуэт, нескладная фигура штурмана. Это он.
– Слишком быстро пришел, – заметил Виктор Котлов.
При этих звуках Ринат шарахнулся в сторону, задев кустик смородины.
– Не шуми, – раздался зверский шепот летчика.
– Тьфу, шайтан ночной! – выругался Халиуллин.
– Оторвался чисто? – Виктор Котлов, не мешкая, перешел к делу.
– Да, пошел со Збыхом искать Оста.
– А этот где потерялся?
– Говорят, по деревне колобродит, но его никто не видел.
– Час от часу не легче, – буркнул Алексей.
– Так даже лучше, – ободрил товарищей Виктор Котлов.
По мнению вице-адмирала, партизанский капитан пошел на встречу с нужным человеком. И встреча эта за околицей. Наверное, не надо бойцам видеть связника. Другие варианты казались маловероятными. Как заметил Виктор Котлов, партизанский командир человеком был информированным, кроме заявленного состава боевиков у него определенно были еще связники, осведомители и разведчики. Ни один человек их не видел, но Ост всегда был в курсе последних изменений ситуации, при необходимости быстро связывался с нужными людьми.
– Пойдемте, время дорого, – Алексей Черкасов первым скользнул за баню и двинулся вдоль плетня, стараясь выбирать дорогу так, чтоб постоянно находиться в тени построек или садовых деревьев.
До причалов добрались без приключений. Пару раз пришлось прятаться, ждать, пока мимо не пройдет повстанец или родич Франтишека. Но никто ничего и не заметил. Собак не боялись. Пара местных зверюг неопределенной породы давно привыкла к гостям и совершенно на них не реагировала, даже ночью, только если те не несли к будке что-нибудь мясное и вкусное.
Пока товарищи сидели, притаившись за ивняком, Виктор Котлов подбежал к мосткам и перепрыгнул через борт катера. Темно, конечно, как у негра в дупе, но весла на месте, целых две пары, в носу комом свален тент, от мотора пахнет бензином. Разбираться в работоспособности этого агрегата времени нет. А вот и швартовы. Накинутые на колышки веревки – угоняй, не хочу!
Еще немного, и здравствуй, свобода! Сейчас прибегут товарищи. Несколько секунд на то, чтоб отвязать катер. Оттолкнуться от причала. Минут пять дрейфовать, пока течение само не отнесет катер от берега, и можно браться за весла. Утром разберемся. На Висле много городов и просто поселков, где есть полицейские участки.
– Я так и думал, что вас потянет на водную прогулку, – прозвучал с берега насмешливый голос Юргена Оста.
– Не спится, народу много, душно, – нашелся Виктор Николаевич.
– Да, воздух на реке свежий, холодком тянет. К утру будет еще холоднее. Не простыть бы вам. Давайте на берег, – заботливо предложил Ост.
Котлов медленно, осторожно перебрался через борт, проклятая лодка качалась, днище пыталось выскользнуть из-под ног. Утвердившись на мостках, он с кряхтеньем разогнул спину. Не следовало показывать, что ты в хорошей форме. Слабость и старость вызывают сочувствие и чувство превосходства, не стоит этим пренебрегать.
Из-за лежащей на берегу лодки выступили две тени. Еще один повстанец показался с другой стороны. Призрачная надежда обмануть Юргена, заболтать и отправить в нокаут резким ударом улетучилась, растаяла, как утренний туман. Проклятый герой Сопротивления не случайно оказался на берегу.
– Ребята, а что там такого интересного в кустах? – раздался радостный голос Марко.
Ну кто же еще? Лица на фоне темного берега не различить, но фигура узнаваема.
Поравнявшись с Остом, Котлов различил в руках партизан автоматы. Серьезно приготовились к перехвату беглецов.
– Кто мне говорил, будто ночью у берега ужей кишмя кишит? – резко спросил Алексей, обращаясь к Марко.
– Так должны быть. Ты под ноги смотри.
– Ни одного не видел.
– А зачем тебе ужи?
– Посмотреть хотел, правда ли лягушек на лету ловят.
Если не удалось тихонько уплыть, приходится играть, делать вид, будто ничего страшного не произошло, все идет, как и должно, по плану. Побег все равно провалился. В драку лезть бесполезно. Хотя… Виктор Николаевич «оступился» и чуть было не упал на Юргена Оста. Партизан легко шагнул в сторону и любезно поддержал моряка за руку, да так ловко, что вместо того, чтоб сделать подсечку и сбить Оста, Виктор Котлов сам чуть было не шлепнулся носом в песок.
– Осторожнее, адмирал, бревна, палки раскиданы, плавник. Не ровен час, и ногу можно сломать.
– Спасибо, – последняя попытка переиграть ситуацию с треском провалилась.
– Виктор Николаевич, не заметили, бензин в моторке есть? – поинтересовался Марко. Разговор шел на русском.
– Не видно ничего. Темно. Но в баке что-то плескалось.
– И я забыл проверить. Жаль.
– Катер заметный, – вступил в разговор Комаров, – с реки его хорошо видно. В Польше речная полиция есть?
– Встречается. Еще не всю перестреляли, – грубовато пошутил Марко.
– Это хорошо, что вечером решили к реке прогуляться, – глубокомысленно заявил Юрген Ост. – Завтра утром отправляемся в путь. Катер и одна лодка. Нам как раз хватит.
– Куда поплывем? Вниз по реке, по течению? – интересуется Черкасов.
– Вниз опасно. Под Варшавой слишком шумно. И не сможем мы незамеченными город миновать, а там уже граница, усиленные патрули. Нет, мы пойдем вверх по течению. Я правильно выразился? По воде ходят, а не плавают?
– Моряки в море ходят, по рекам ходят. А кто по воде плавает, тот не моряк, – отшутился Котлов. Далеко не все сухопутные понимают разницу, Юрген хотя бы наслышан.
Вот так они и поплелись к дому. Виктор Николаевич закурил трубку. Табак помог пережить горечь поражения. Грусть еще лежала на душе тяжелым камнем, но рассудок напомнил, что не все потеряно: раз их не расстреляли на берегу, значит, они еще нужны Юргену Осту. Простая такая циничная философия.
Каждый прожитый день открывает перед тобой новые шансы и возможности или закрывает старые. Но это если ты раззява и не сумел воспользоваться подарком судьбы. Тихонько распрощаться с навязчивым капитаном на воде не получится, но кто знает – куда их занесет в конце плавания?
И во время ночевок, необходимого отдыха на берегу, могут появиться шансы. Пусть даже не всем сдернуть, а только «потерять» Рината Халиуллина. Это тоже идея – оставшихся не убьют. Определенно, самым ценным пленником является вице-адмирал Котлов. А стоит штурману добраться до властей, как в хвост парням Оста тут же вцепятся гончие.
Ночью Виктор Котлов спал безмятежным сном младенца. Свежий воздух, прогулка по берегу на него так подействовали или чувство правильности выбранной линии поведения – Виктор и сам не знал.
Свист ветра в палубных надстройках. Чистое небо над головой. На мостике свежо. Виктор Котлов опускает бинокль и улыбается парящему над морем альбатросу. Горизонт чист. Адмирал кладет ладонь на тумбу КДП. Тихо как! Только свист ветра и шелест волн. Эсминец идет полным ходом, от носа тянутся водяные «усы», но привычного гула турбин не слышно. Вообще ни одного звука, кроме шума ветра и волн. И настил мостика под ногами не дрожит, словно он влит в камень, а не держится над палубой на стойках. Безмолвие. Вице-адмирал Котлов понимает, что он один на корабле. Никого нет. Абсолютно ни одной живой души. Только одинокая фигура в фуражке и реглане на мостике несущегося по волнам корабля.
