Производственная необходимость
После разговора с Панфиловым Павел Николаевич подошел к двери и дернул ручку.
– Нет там никого, – тихим усталым голосом протянул Строгов, – парня увели в чистилище к нашим политологам.
– Я чувствую себя грязной свиньей, – признался Шнитке. – Этот был третий.
– Всего пять кураторов, – вздохнул Шумилов. – Я понимаю, что надо. Каждый должен думать, что он единственный, тогда у нас будет шанс. Тяжело с ними разговаривать. Не люблю врать в лицо.
– Еще двое. Сабурова привезут через час. Кто будет раскрывать карты от ученых?
– По очереди. Минаев уже готовится. Потом опять очередь Артема Михайловича. – Шумилов тяжело плюхнулся в кресло и подпер голову кулаком.
– Система, – злобно ощерился Владимир Строгов, – она будет убивать. Она обороняется. Я уже вижу сопротивление Системы. Из пяти кандидатов четверо погибнут в случайных разборках, будут вынуждены бежать за границу, их смешают с дерьмом и дискредитируют, они могут надолго приземлиться на нарах.
– А если пройдут двое или четверо?
– Эрвин Теодорович, мы все сто раз обговорили. Выберем наиболее подходящего, а остальных уберем в резерв.
– Двое очень амбициозны, их разрабатывают втемную, – напомнил Шнитке. – Эти люди не согласятся уйти на вторые роли.
– Рычаги и финансирование у кураторов. Надавим, не впервой.
– Пока время есть, пойду курну. – Строгов демонстративно распечатал новую пачку «Кэмела».
– Кури здесь, – предложил Шнитке, подтолкнув к товарищу пепельницу.
– А остальные?
– Курите, – разрешил Павел Николаевич.
Тяжело принимать такие решения, но приходится. Советские граждане уже не могут бросить жителей Мира-01 на произвол судьбы. Отказ в первую очередь ударит по СССР. Нельзя бросать своих. Просто нельзя, и все тут. Шумилов это понимал, именно он настоял на дублировании кандидатов, но понимать и знать – это одно, а принимать – совсем другое. Сложно врать рядовым, посылая их на невыполнимое задание.
– Нельзя было иначе, – выдохнул Шнитке, похоже, генерал уговаривал самого себя. – Люди должны знать, что они ведут единственного кандидата, единственный шанс на спасение. Это первая и последняя попытка взять власть. Тогда они выложатся на все сто.
– Мы это уже обговаривали, Эрвин Теодорович. – Строгов положил руку на плечо генерала.
– Меня один раз уже предали. Мою страну предали и сдали. Моих камрадов судили как преступников. – Лицо генерала исказила горькая усмешка. – Я не могу проиграть на этой войне.
– Война?
– Это моя личная война, товарищ Шумилов, – получилось слишком официально, но все присутствующие поняли генерала.
Собиравшийся покинуть кабинет Артем Гуларян остановился у двери.
– Я проиграл в ГДР, но я должен отомстить, должен вернуть долг врагам моей страны. Как говорят русские, сочтемся.
– Мы все деремся с одним врагом, – напомнил Строгов.
Наблюдая за старыми товарищами, Шумилов вспомнил, что именно Владимир Строгов с самого начала выдвигал идею выращивания у соседей новой политической элиты, отбора нужных людей. Генерал Шнитке и помыслить не мог, что мы можем отступить, оставить соседей один на один со своими проблемами. Немец из ГДР исповедовал рыцарский принцип: «Защищать и оберегать». Да, Эрвину в свое время пришлось нелегко, он один мог сказать, что понимает соседей, людей, на чьих глазах рушилась их страна, кого объявили безрукими совками и обвинили в преступлениях, которые они не совершали. Всех скопом.
Грустно. Умеренная фракция во главе с Шумиловым проиграла. Он был вынужден шаг за шагом сдавать свои позиции, отступая под градом железобетонных аргументов товарищей. В конце концов пришлось признать, что без активного вмешательства не обойтись, надо лезть в драку и помогать соседям. Этическая сторона вопроса отодвинута в сторону. Не до угрызений совести и интеллигентских размусоливаний о свободе выбора, когда на кону стоят жизни десятков миллионов человек.
Уже поздно вечером, когда все пятеро кураторов получили задачу и уверились в своей исключительности, Павел Шумилов собрал последнее совещание за этот день. Руководство проекта. Люди, владеющие всей информацией, люди, принимающие решения и имеющие право распоряжаться жизнями миллионов. С недавних пор эта фраза перестала быть пафосной. «Глубокий океан» перешел в активную фазу. На кону стояли судьбы цивилизаций.
– Начнем, у меня только один вопрос. – Товарищ Шумилов обвел взглядом присутствующих. – Где мы ошиблись?
– Павел Николаевич?
– У нас еще есть время выявить и исправить наши ошибки. Неизбежные ошибки планирования. Я хочу знать, где мы ошиблись.
– Слишком мало или слишком много кандидатов, – предположил Вячеслав Трубачев.
– Столько, сколько смогли найти и взять на контроль, – парировал Эрвин Шнитке, – будущие президенты не растут в теплице.
– Резистентность Системы определяется только опытным путем, – поддержал коллегу Владимир Строгов, – мы не можем рассчитать минимальное допустимое воздействие, не можем сказать, где тот порог, за которым Голем обратит на нас внимание.
– Идея не лишена смысла. Красивое не может не быть жизнеспособным, – это уже вступает в разговор Анютин.
– Ошибка в неправильной мотивации кандидатов.
– Поясните, Вячеслав Иванович.
– Мы делали упор на патриотизм. Это правильно, это грамотное решение. Оно будет работать на первом этапе, пока кандидат не наберет вес и не поймет, что может идти дальше уже без нас. Потом начнутся проблемы. Ведь что для него на первом месте, мы или свои?
– Это не проблемы, – улыбнулся Шумилов.
– Потеря контроля не проблема?
– Павел Николаевич прав! – громыхнул Эрвин Шнитке. – Пусть делают дело, а под нашим контролем и без, неважно. Мы этого добиваемся?
– Старею, – покачал головой Строгов.
– У нас пять кандидатов. Пять попыток сломать Систему. Пять вариантов выращивания Президента, – продолжил генерал Шнитке, – будем работать. Много – это тоже плохо. Пять человек достаточно.
– Напоминает бега, – заметил Сергей Костачев. Сидел он в конце стола, спрятавшись за Владимиром Никитиным, всем своим видом выражая снисходительное отношение к происходящему, дескать, пусть генералы играются, последнее слово все равно остается за финансистами.
– Гонка, – согласился Шумилов. – Больше пяти кандидатов не нужно, они будут мешать друг другу. Я вначале хотел ограничиться тремя вариантами.
– Три мало, я рассчитываю, что минимум двое сойдут с дистанции в первый же год.
– Каковы затраты? – Костачев опять напомнил о себе.
– Не беспокойтесь, на первом этапе нам надо три миллиарда рублей. Большей частью на нашу структуру в нашем мире. – Шнитке отмахнулся от финансиста, как от назойливого комара. – Прогрессоры переходят на самообеспечение.
– Коммерческие структуры?
– В том числе, – отозвался Строгов. – Нам надо объяснять местным, откуда деньги. Лучше всего их зарабатывать под официальными крышами.
– Деньги или местных?
– И то и другое, – хохотнул Шнитке. Генерал сегодня был в ударе.
Глядя на комитетчика, Шумилов хитровато щурился. Быстро Эрвин Теодорович забыл, как плакался о своей судьбинушке. Успел придушить муки совести. Видать, захватил его азарт. Старый волк почуял кровь. Ничего, и это пройдет.
– Повторяю вопрос: где мы ошиблись?
– Не знаю, Павел Николаевич, ошибок, промахов я пока не вижу, – покачал головой Вячеслав Трубачев, – мы добротно, тщательно разработали план, рассчитали операцию, учли все известные нам местные нюансы.
– Противодействие Системы. – Владимир Никитин наклонился вперед и уставился на Шнитке тяжелым взглядом из-под бровей. – Вы слишком оптимистично смотрите на бюрократическую машину соседей. Я вижу, что из пяти вариантов карьеры кандидатов два ошибочны.
– Экологи? – бросил Эрвин Теодорович. – Будут работать с антиглобалистами.
– Нет, не экологи. – На губах директора Института региональных исследований играла плотоядная улыбка. – У этих шанс высок. Я говорю о проправительственном движении и попытке сыграть на православном поле.
– Социальный лифт в припартийных движениях работает. Православие набирает популярность, Церковь сильна, как никогда. При нашей поддержке, при давлении на ключевые фигуры, жестком выключении противников все триггеры сработают как надо. Именно у этих кандидатов максимальные шансы. Они имеют преимущество.
– Система чувствует инородные тела. Это человека можно обмануть на уровне разума. Система не думает, система чувствует. Она не пустит наших кандидатов выше безопасного уровня.
– Вот это мы и проверим, – кивнул Строгов.
Владимиру Петровичу передался энтузиазм Эрвина Шнитке. Павел Шумилов молча слушал товарищей. Для себя он решил, что не стоит надеяться только на один вариант. Уже сейчас надо искать обходные пути, создавать резервные цепи. Ставку товарищ Шумилов делал на Белоруссию и Германию.
Неожиданно в голове мелькнула мысль: а что, если отправить к соседям самого генерала Шнитке? Человек он энергичный, пробивной, мозгами не обделен. К цели прет с непосредственностью и неукротимостью тяжелого бульдозера. Пожалуй, если Эрвину предложить работу в Германии, он согласится. Генерал с радостью ухватится за шанс самому, своими руками навести порядок на своей родине. Кто там в «ноль первом» канцлер Германии? Кажется, Меркель.
Павел Николаевич представил себе на месте немецкого канцлера Эрвина Шнитке и не смог сдержать смешок – это будет фокус. Эрвин за пятилетку построит у них социализм да еще попутно перекроит границы. С него станется, минимум будет возврат к картам 39-го года. А если учесть, что политика Польши за последние сто лет практически не менялась, то неудивительно, если Шнитке на 39-м годе не остановится. Восточная граница у него будет как в 40-м году. И весь Евросоюз подгребет под себя. Задача реалистичная. Достаточно одного центра кристаллизации, и Европа из аморфного киселя превратится в единый, прочный союз со столицей в Берлине.
Товарищи между тем с жаром спорили о перспективах кандидатов. Обсуждали преимущества той или иной концепции. Мелко все. Пожалуй, только Никитин понимал, что не так все просто, как кажется. Да еще Шумилов помнил, с каким трудом приходилось ломать и перекраивать нашего собственного бюрократического Голема, и это еще обладая всеми рычагами власти, которыми так удобно бить Систему по голове или что там у нее имеется. Нашим ребятам придется гораздо хуже.
Совещание так ни к чему и не привело. Ошибку не нашли. В течение недели кураторы вернулись в Мир-01 и отправились брать за шкирку своих подопечных, объяснять бедолагам, какое невиданное счастье на тех свалилось. Структуру разведсети легко перезамкнули на новые задачи и новое руководство. Операцией командовал Эрвин Шнитке. Сергей Анютин ограничился научной работой и сбором технической информации.
Как это дико ни звучало, но параллельные отнюдь не во всем уступали нашему миру. Природа не терпит пустоты. Научная мысль не стоит на месте, даже если ее намеренно тормозить. Если цивилизация отстает в одном, то она неизбежно придет к прорыву совсем в другом направлении.
У соседей было чему поучиться. Из имеющихся технологий они выжимали максимум, доводили разработки до идеала. Например, обычные космические системы навигации и позиционирования приспособили к управлению транспортными потоками, создали недорогие комплексы контроля за грузоперевозками.
Считавшиеся у нас тупиковыми двухъядерные процессоры соседи наладили, вылизали и продавали огромными партиями. То же самое касалось и пищевой промышленности. С одной стороны, засилье химических компонентов, ароматизаторов, добавок, усилителей вкуса, а с другой – налаженные технологии массового производства недорогих продуктов питания длительного хранения. При должном подходе это все можно копировать, подгонять под наши ГОСТы и использовать. Разве плох хлеб, который хранится неделями? Да, химии много, на вкус не такой, как свежий, но если свежий хлеб привозят раз в месяц, то жители отдаленного форпоста и такому будут рады.
Недавно Сергей Анютин жаловался Шумилову, что у нас перегиб с выпуском товаров длительного пользования. Да, все делаем надежно, добротно, так, чтоб сто лет служило, но ведь дорого выходит. С одной стороны, это последствия Пандемии, в буквальном смысле слова закопавшей дешевые трудовые ресурсы, но с другой стороны – ошибка планирования и издержки рынка. В результате идет перекос. Искусственно расширяется вторичный рынок бывших в употреблении товаров. Они, как правило, гораздо дешевле заводских.
У соседей все наоборот – засилье дешевой, одноразовой продукции. Хороший, надежный, добротный товар днем с огнем не сыщешь. Только малые серии, чуть ли не ручная сборка и баснословно дорого. У них тоже рынок вызвал дисбаланс структуры потребления. На этот раз именно благодаря переизбытку дешевой рабсилы и жадности корпораций. И то и другое плохо. Надо искать средний вариант. Дешевые технологии тоже нужны. Не стоит списывать их на свалку истории.
Хорошо еще то, что секреты производства недорогого массового ширпотреба доступны, украсть их легко. Риск для агентов минимален, чего не сказать о заинтересовавших наше министерство обороны перспективных американских крылатых ракетах. Из параллельных США, естественно. Выкрасть образец или документацию и переправить в безопасное место можно, только обладая хорошей базой и прикрытием со стороны независимого местного государства. Пока для прогрессоров это недостижимая мечта.
Время идет. Работа работой, а о жизни тоже не следует забывать. «Глубокий океан» – это только одна и не самая значимая проблема, над которой работает страна. Без лишней помпы 4 февраля стартовала Марсианская экспедиция. Пройдет несколько месяцев, и на Красную планету ступит нога человека. Космическое управление строит новую лунную базу. Американцы неожиданно запустили свою лунную программу. Вторую по большому счету. Спешат застолбить кусочек Луны.
Андрей Краснов готовит нашим женщинам подарок к 8 Марта. Информация считается секретной, но Шумилова по старой дружбе просветили – будет очередное постановление о новых льготах многодетным семьям, заодно повышается лимит пособия для молодых мам. Страна может себе это позволить. Нет, не так – страна обязана заботиться о своем будущем. У нас и так слишком низкая рождаемость, всего 2,7 ребенка на одну женщину. Надо больше. У нас слишком много земли, и мы не так богаты, чтоб не думать о своем будущем.
А вот у военных горе, Совмин зарубил планы по перевооружению. Экономисты посчитали, что слишком жирно будет переходить на аэрокосмические истребители шестого поколения, когда наши «Су-35» еще не выработали ресурс. Все равно наша армия сильнее американской, а с учетом европейских союзников бояться нам нечего. Нет, перевооружение подождет. Вот когда конкуренты начнут строить самолеты на уровне наших, тогда и подумаем о новой технике, а пока рано.
Флот тоже подождет. Только плановая замена устаревших кораблей. А вот сухопутные силы понемногу будем перевооружать. Программа модернизации старых танков и артиллерийских систем идет полным ходом. Новую стрелковку на вооружение принимаем. Сейчас пока оснащаем кадровые дивизии быстрого реагирования. Через два года начнем полное перевооружение Африканской бригады и Маньчжурского корпуса.
Жизнь идет. В работе над «Глубоким океаном» появилась пауза. Товарищи пару месяцев преспокойно обойдутся без Шумилова. Еще два дня в Питере – и возвращаемся в Москву. Марина заждалась. И так каждый день звонит, непутевого мужа теребит. Вроде на пенсии, а дома месяцами не бывает. Нехорошо. Как там говорится: «Молодым везде у нас дорога, старикам у нас почет». Вот и реализуем этот принцип. При этой мысли Павел Николаевич довольно потер руки: домой пора, в Горки, на зимнюю рыбалку, пока лед не сошел.
Вскоре у соседей в Мире-01 произошло ЧП. Провал прогрессора. Банальная история. Закономерное последствие чрезвычайно ускоренного курса подготовки. Работавшая в Смоленске группа перешла дорогу местной полукриминальной сети. Не разобрались в обстановке, получили искаженную информацию, понадеялись на свои контакты в полиции. После серьезного намека в виде поджога склада не вняли и самостоятельно занялись поисками злоумышленников. Руководителя сектора об этой «мелочи» не проинформировали. Поджигателей, конечно, нашли, допросили с пристрастием и, опять не вняв голосу разума, пошли выяснять отношения с конкурентами.
Итог этой робингудовской истории закономерен и печален – местные бизнесмены-теневики решили проблему цивилизованно, через полицию. Одного из прогрессоров попытались арестовать, – к счастью, не получилось. Была облава, чуть ли не чрезвычайное положение. Вся полиция области с азартом ловила «бандитов». Причем с каждым днем список прегрешений прогрессоров перед местными законами только рос. Наши архаровцы от правоохранителей ушли и даже напоследок взорвали одного из своих обидчиков, но шум был страшный. Смоленская область на ближайшее время выпала из нашей сети. Работать там стало опасно.
Инцидент вызвал газетную шумиху у соседей, быстро сошедшую на нет, когда стало ясно, что бандиты ушли и их поимка откладывается на неопределенный срок. Разумеется, органам пришлось попотеть, начальство, как всегда, разобралось, наказало невиновных и наградило непричастных.
В институте к чрезвычайному происшествию отнеслись куда серьезнее. В газеты, что естественно, информация не просочилась, официально происшествия вообще не было. И быть его не могло, ибо параллельные миры – это вотчина писателей-фантастов, а не Органов. Зато служебное расследование велось не для галочки. Вскрывали всю подноготную, серьезные люди с генеральскими погонами и учеными званиями восстанавливали хронологию событий и, что самое главное, искали причины. Нашли. Выводы были сделаны. Куда хуже с исполнением.
Все понимали, что подготовка прогрессоров оставляет желать лучшего. Людей отбирали жестко, придирчиво, но делали их разведчиками и агентами влияния слишком быстро. А по-другому и не получалось. Нельзя было прогнать несколько сотен военных, коммерсантов, технарей и администраторов через полноценные курсы разведчика-нелегала. Потратить годы на обучение в спецшколах ГРУ или КГБ. Прогрессоры были нужны срочно – и никаких гвоздей!
Да, второй эшелон готовят лучше, но что делать с теми, кто начал осваивать Мир-01? Возвращать домой на многомесячные курсы нельзя, это срыв всей работы. Организовывать ликбез на месте… Идея интересная, но несвоевременная. Это еще раз риск засыпаться по-крупному. Усиливать контроль за агентами? Это лишние связники, опять лишний риск уже для командиров секторов. Сложно все.
В итоге пришли к соломонову решению: ничего не трогать, а людей по одному вызывать в краткосрочные командировки домой и проводить полное обследование. В первую очередь врачи-психологи, затем уже передавать агентов в руки старых опытных ветеранов разведки. И только потом возвращать в «Мир-01». Или не возвращать, если выяснится, что человек на грани срыва или расслабился, считает себя суперменом и потерял способность адекватно оценивать ситуацию и свои силы.
Павла Шумилова эта шумиха тоже коснулась. Пришлось поработать в комиссии по расследованию. Товарищи просили помочь с аналитикой. Опять месяц улетел. Вроде напрямую товарища Шумилова и не касалось, а отказать неудобно. Люди жизнью рискуют, когда некоторые штатские на Сахалин, на морскую рыбалку летают. Приходится отрабатывать. Впрочем, сам Павел Николаевич ворчал только порядка ради. Пенсия – это такое время, когда человек рад любой работе, главное – чувствовать себя полезным и причастным. Марина уже не обижалась. Она тоже ворчала только порядка ради. Любила она своего Красного Премьера, любила и принимала таким, какой есть.
