Глава 18

– Костя, у тебя велосипеда, случайно, нет?

– Какого велосипеда? – Вопрос был настолько неожиданным, что Линевич не врубился, о чем идет речь.

Мы уже проезжали последний КПП. Еще минута – и машина окажется на стоянке.

– Приличного. Я тут пообещал, а где достать или купить – не знаю. – Откровенно говоря, у меня наверняка не хватило бы денег на покупку. С учетом цен на ряд товаров и моей затянувшейся безработицы.

И продать было нечего. Машина не моя, оружие самому необходимо, да и нельзя продавать оружие, прочее вообще даже перечислять не стоит. Только слово ведь дадено…

– Делать тебе нечего. – Генерал повернулся и взглянул на адъютанта. – Сережа, у нас велосипеды имеются?

– У нас нет, однако на складе могли заваляться. Мало ли… Здесь ведь не только служили, и отдыхали тоже. Для полноты маскировки вполне могут быть.

– Посмотри. Найдешь – один отдай Александру. Потом придумаем, как списать.

– Чего тут думать, товарищ генерал? Мы же по акту ничего не принимали. Оформим задним числом, мол, ничего не было, не видели и разворовано до нас…

– Хорошо. – Я уже поставил машину на ее обычное место, и Линевич первым покинул средство транспорта. – Саша, пока свободен, но имей в виду – можешь еще понадобиться. Так что никуда особо не исчезай.

– Ладно.

Интересно, я что, уже официально принят на службу? Может, теперь придется Костю по званию называть? Неудобно же «тыкать» шефу, да в присутствии посторонних. С другой стороны, некогда мы были практически в одних чинах, в одних краях, и прошлое давало многие льготы.

Да и кто я? Вольнонаемный, а с них взятки гладки.

Еще лучше – насчет быть на виду. Куда с подводной лодки денешься? В качестве торпеды да в чужой корабль…

В библиотеку записаться, что ли? Если таковая имеется. Или тир поискать?

– Серега, у вас тир имеется? – поймал я уходящего адъютанта.

– Да. Давай отведу. – Доброта ли, или желание занять меня делом, сбагрить с глаз долой, поместив туда, где потом найдешь без проблем, однако меня действительно отвели в подземное стрельбище, весьма неплохо оборудованное, однако в данный момент фактически пустовавшее.

Результаты не порадовали. Прав был классик насчет ежедневных упражнений. Даже странно – в критических ситуациях я еще на что-то годился, а в спокойной обстановке даже в десятку ни разу не попал.

Пришлось потренироваться хорошенько – до звона в ушах и ломоты в указательных пальцах – я то и дело менял руку, восстанавливая старые навыки. Да и левый глаз видел чуть получше правого. Стареем…

– Велосипед прибыл! – радостно гаркнул сзади Сергей.

– Нашел?

– И неплохой. Катайся на здоровье. Можешь даже пятиборьем заняться. Стрельба, бег, плавание в озере, а вместо лошади – велосипед. Двадцать первый век на дворе, коней на базе не водится. Но коли начальство прикажет, достанем хоть верблюда. С течением времени.

– Спасибо, верблюд пока без надобности.

– Как твои успехи?

– По мишеням неважно, – признался я.

– Угу… – хмыкнул Сергей, вспоминая недавнее приключение. – Ладно, принимай аппарат. Дел еще по горло, да и обед скоро.

Интересный орган – желудок. Вроде без ушей, а при одном упоминании обеда немедленно напомнил о своем существовании. Спасибо Косте – на довольствие поставил в первый же день, и не приходилось заботиться о хлебе насущном.

Я не слишком разбираюсь в велосипедах. Проще говоря – после окончания счастливых детских лет не имел сего транспортного средства, но что тут особо сложного? Бегло осмотрел цепь, руль, передачи. Поблагодарил Сергея и оседлал педалистого скакуна.

Велосипед – как портянки. Раз научился, не разучишься. Я получил немалое удовольствие, с четверть часа гоняя по дорожкам. И лишь затем вернулся в свое пристанище.

Хорошо, между прочим. Хоть на постоянное жительство просись. Душ, горячая и холодная вода, наверняка даже постельное белье меняют раз в неделю. Ни стирать, ни заботиться о бытовых мелочах… И грядки пропалывать не требуется.

До обеда оставалось с полчаса. Где поликлиника, госпиталь и прочее объединенное лечебное учреждение, я давно знал – разведка на что?

За леском имелся еще один пруд, и на его берегу… Все продумано – пока больные ждут своей очереди, заодно кровь на анализ сдадут. Комарам. Потом доктора наверняка комаров тех выловят и проверят, действительно ли больны больные?

Оседлать велосипед и – вперед. Навстречу если не заре, то существу не менее прекрасному.

Пруд, небольшое двухэтажное здание, еще одно неподалеку.

– Простите, я хотел бы попасть на прием к неврологу. – За окошком виднелась полноватая женщина в халате. Из тех, которых встретишь в регистрационной любой поликлиники. Откуда-то из-за шкафов появилась еще одна, весьма похожая на первую.

Или виновата фирменная медицинская одежда, делающая медиков неотличимыми друг от друга? Как военная форма – мужчин?

– Фамилия.

– Я здесь не зарегистрирован.

Ох, как сейчас попросят обратиться по месту жительства! Или принести учетную карточку с историей болезни.

– Ничего. Сейчас мы вас оформим. – Медсестра извлекла бланки и приготовилась писать.

– Извините, на прием когда будет можно?

– После обеда. Сейчас все уйдут, а потом – в порядке очереди.

Не думаю, чтобы очередь была тут велика. Знаю я подобные учреждения. Раз никаких ЧП с перестрелками не было, то пациентов должен быть минимум. Едва оправдывающий существование профилактического учреждения.

Чем меньше врачам работы, тем лучше.

– А сейчас нельзя? Неотложный случай.

– Послушайте, совесть-то имейте. Какой неотложный случай? Все должно быть по правилам. Фамилия, имя, отчество, год рождения, место постоянного проживания…

– Но мне очень надо…

– Всем надо.

Признаться, никого вокруг я не видел и, кому еще требовалась врачебная помощь, понять не смог.

Предварительная процедура грозила затянуться до безобразия, но тут на помощь пришел случай.

Со второго этажа спускались три женщины, но если по двоим я лишь скользнул взглядом, то третья заставила сердце екнуть.

– Доктор, я к вам. Острый приступ ущемленного нерва. Днями не сплю. С ума схожу на глазах, на людей бросаюсь…

– Вы серьезно? – Маша чуть оторопела от моего напора и переглянулась с коллегами.

Те ответили ей улыбками.

Ох, не походил я по каким-то внешним критериям на опасно больного!

Почему мне никто не верит?

– До крайности. Хоть волком вой! Тамбовским.

– Маша, мы тебя подождем у столовой.

– Сейчас приду. Ладно, посмотрю, что с вами. Но нельзя бы отложить на час-полтора?

– Мария Сергеевна, он еще даже не зарегистрировался у нас.

– Вот видите! – Маленькая докторша произнесла это с укором, только глаза ее при этом смеялись.

– Ну хоть посоветоваться, пока я провожу вас до столовой… Без вашего совета – хоть за стол не садись.

Сам я питался в офицерской – в соответствии с прошлой профессией и приказом Линевича.

– Советуйтесь, – делано вздохнула Маша, пока я открывал перед ней дверь.

– Что вы скажете по поводу этого велосипеда? Подойдет?

Вот теперь глаза женщины округлились от удивления.

– Это мне?

– Если устроит модель и цвет.

– Спасибо! – Маша порывисто прильнула ко мне, на долю мгновения коснулась губами моей щеки. К некоторому смущению – небритой.

– Ерунда. Я же виноват в утрате…

Зато подаренный мне взгляд с лихвой искупал все. Вплоть до перестрелок. И даже голова слегка закружилась, словно я был неоперившимся юношей, а не битым жизнью мужиком.

Внимание Маши переключилось на велосипед, и я воспользовался ситуацией.

– Извините, я пойду. Собственно, вырваться удалось на минутку.

– Куда же вы? Заходите после обеда. Я скажу, чтобы вас пропустили на прием.

– Если получится. Таксист – профессия востребованная. Вдруг кому-то понадобится срочно попасть в другой город?

– А если в другую страну?

– Тут уж как с визой. Если оформят и на меня…

Я не предполагал, что тема чужих стран всплывет вновь в самое ближайшее время. Только уже в ином исполнении. Более серьезном.

Потребовался я сразу же после обеда, даже сигаретку на свежем воздухе выкурить едва успел. Мысли витали далеко, я как раз подумывал, не отправиться ли вновь в поликлинику, когда все тот же Сергей срочно попросил меня зайти к начальнику.

Вид у Линевича был до крайности утомленным, словно с момента нашего расставания для моего приятеля прошло минимум двое суток без сна и отдыха.

Потому я давно не рвусь в начальники. В моем положении намного спокойнее. Сделал свое дело – гуляй! Не смело – спокойно.

Нет, в пору молодости я мечтал о карьере. О генеральских звездах, лампасах на штанах, обилии орденских планок на груди… Зато потом – как отрезало. На гражданке быть кем-то значимым не хотелось. Абсолютно. Без всякого лукавства.

– Куда едем? – бодренько вопросил я для проформы. – Вообще, будь добр, объясни по старой дружбе, что в мире деется. Радио я не верю, газетам – тоже…

– Ничего хорошего. – Линевич оторвался от созерцания целых кип бумаг и привычно провел рукой по лысине.

– Уже война?

– Нет пока. Но военные ждут в ближайшие дни. И не одну.

– С кем еще? – внутри стало неприятно.

Пусть потенциальные враги лишились превосходства в качестве, так и количеством мы давно не богаты. Прямо скажем – бедны. С серьезными противниками воевать элементарно некому и нечем.

– Хоть не с Европой. Но на границе с Китаем крайне неспокойно. Там тоже проблемы, вот жители, пока не знаю, с попущения правительства или самостоятельно, и желают перебраться к нам на незаселенные территории. Стараемся не допускать, но тут палка тоже о двух концах. Прояви жесткость, и как бы их государство не выступило в защиту «обижаемых» подданных. Сам знаешь, там нас просто раздавят – в срок, какой им понадобится, чтобы дойти до желаемой новой границы. Без шансов.

– Весело, – на душе, вопреки уверению, стало погано.

– Да уж… Есть и другие веселые новости. Президент стягивает практически все подразделения ОМОНа к столице и, частично, к Питеру. Чтобы, так сказать, больше не допустить беспорядков. Власть не волнует напряженность в провинции. Куда, мол, она денется? Большинство следственных бригад тоже вызвано сюда – найти коварных убийц. Даже нас решили потревожить. Потребовали отдать часть людей в Москву, словно имеются лишние. Тут едва на охрану хватает…

– Куда же вас столько? По следователю на человека – не слишком ли много?

– Считается – не слишком. Кстати, это тоже еще не все. Натовский контингент в Афгане, вернее, его американская часть, запросил срочной помощи. Им сейчас пришел полный капец, большой, круглый и толстый. Снабжение накрылось, современная техника – тоже, а духи воспользовались ситуацией и активизировались на полную катушку.

– Положим, те проблемы – не наши. Что-то во времена оны те же самые миротворцы весьма активно помогали в войне против нас. Пусть сейчас побудут в нашей шкуре.

Линевич с тоской взглянул на меня. Он понимал и разделял мои взгляды, более того, по своей тогдашней должности наверняка знал гораздо больше скромного мотострелкового офицера, но решения принимались на самом верху.

– Президент приказал срочно подготовить отборный кулак в районе Термеза и Кушки. Там уже все оговорено, войска будут пропущены на исходные. Как раз сейчас принимается решение, какие части и с каких направлений перебрасывать.

– Я бы на месте военных коллективно подал в отставку. Раньше этого требовали интересы государства, сейчас хотят повторить вопреки им.

– Вашингтонский обком надавил. Да и приказы не обсуждаются, Александр. Еще не забыл?

– Приказы бывают преступными. Много они хотят послать?

– Говорю – пока до конца не ясно. Но бригада моего племянника уже грузится.

– Не повезло. Что ты на меня так смотришь?

Линевич будто просил взглядом, и подобное мне не нравилось.

– Понимаешь, ситуацию ты представляешь сам. Народ там неопытный, подготовка… Не знаю, но сомневаюсь. Местности никто не знает. В общем, если можешь…

– Я же не проводник, – пришлось напомнить Константину. – Да и забыл все.

– Можно поискать других, просто время уйдет. Практически все наши давно отслужили. Сколько времени прошло! Я понимаю, ты в отставке, возраст, даже призвать невозможно, но, может, выручишь? А там вдруг ситуация изменится?

Вспомнились фрагменты подслушанного разговора.

– Ситуацию надо менять сейчас. Срочно. Потом будет элементарно поздно. Вообще, кому я это объясняю?

Глубокий вздох Линевича. Неужели ему настолько дорог племянник, что он готов цепляться за любую соломинку? Положа руку на сердце, чем я реально сумею помочь даже в случае согласия? Абсолютно ничем. Толку с меня…

Тоже мне – друг! Так и норовит под танки кинуть, а гранат не дать. Скоро пожалею о своем приезде.

– Ладно. Извини. Минутная слабость. Просто представил наших ребят, ни в чем не повинных, и вдруг…

Минутная слабость порою длится десятилетиями.

Что же Костю так зацепило?

– Ерунда. Но пользы от меня там уже никакой. Староват по горам таскаться. А командовать – давно квалификацию потерял. Четверть века прошла…

– Говорю – извини. Действительно, не знаю, что делать.

Ой ли!

– Не делать – действовать. Надавить слегка на президента. Вы же вместе – реальная сила в нынешних обстоятельствах.

– Да?

Недавняя растерянность Кости прошла. Теперь передо мной вновь сидел человек, привыкший ощущать за спиной мощь определенных органов. И действовать соответственно.

– Да. Две новые бригады – разве мало?

– Подслушивал, значит? Обалдеть! – В голосе генерала промелькнул намек на иронию.

– Не подслушивал, а случайно услышал пару слов.

– Что в лоб, что по лбу.

– Не скажи. Тут уже дело вкуса. Ты же знаешь – я не из болтливых.

– То-то на каждое мое слово в ответ звучит десять.

– Болтун – не всегда находка для шпиона. В моих десяти любой агент запутается, как поляки в трех соснах. Останется бедолаге гадать на кофейной гуще, если раньше умом не тронется.

– Ладно, коллега. Отдаю должное новым методам борьбы с чужеземным врагом. Ценю. Только учти – машина может мне понадобиться в любую минуту. Потому никаких отлучек в места дальние. Даже если лечиться приспичило. Вызывай врача на дом, коли получится, но никаких поликлиник.

Уже доложили! Быстро они тут! Но что ждать от кадрового гэбэшника? Работа у них такая – все о всех знать.

И бежать пока некуда. Накрывается ведь роман! Не привык общаться с женщинами прилюдно. Старомодный человек, моя жизнь – мое достояние. Общественности, как ее ни называй – замполиты, контрразведка, ФСБ, просто кумушки из соседнего подъезда, там места нет. Не предусмотрено штатным расписанием.

Хорошо – никаких планов я не строил. Просто было приятно побыть рядом с симпатичной молодой женщиной. Действительно не строил – глупо в моем возрасте. Надо же не только о себе думать. Что я ей дам? Свою подступающую старость?

Но – положение обязывало.

– А у вас и на дом можно? Тогда помоги. Как же я вызову без телефона? Позвони, скажи, пациент лежит с острым обострением вследствие давней контузии. Нервы лопаются, смотреть страшно, того и гляди беда приключится. А ему еще ехать и ехать. Пока начальство не остановит.

– Я же не главный медик…

– Зато первый зам по безопасности, или чему там? А безопасность – это еще защита от хворей. И вообще, о людях заботиться надо.

– Велосипед я тебе дал?

Линевич давно обязан был вернуться к делам и все-таки еще возился с моей персоной. Наверно, просто таким образом приходил в форму. Лучше пять минут потерять, да наверстать потом, чем сидеть и тупо пялиться в многочисленные бумаги.

– Дал.

– Ладно. Позвоню, – вдруг улыбнулся Костя. – Но результатов не обещаю. Вот как пошлют меня по твоей милости!

– Генерала?

– Им субординация не писана. Могут и генерала. Но вообще-то я ждал от тебя другого.

Разговор завершился, и последняя фраза прозвучала вдогонку, когда я уже взялся за ручку двери.

– Чего, если не секрет?

– Хотя бы вопросов – кто она, что она, свободна ли, а при известной наглости – и кучу анкетных подробностей о прошлой жизни.

– Что спортсменка, видел. Красавица – никто не возразит. Отличница наверняка, раз сюда попала. Что еще? В комсомоле не состояла по возрасту. Достаточно.

– Ладно. Иди.

– Иду болеть. Но при необходимости – выздоровею в момент.

Ради намечаемого дела я встал бы со смертного одра. Пожалуй, даже из гроба.

– Больной нашелся! – Рука Константина легла на телефонную трубку, и оставалось надеяться…

А на что, собственно?

Однако слова прозвучали, обратный ход давать поздно, и пусть все идет, как идет.

Только надо было действительно поинтересоваться у генерала хотя бы простейшими вещами.

Неприлично. Захочет – расскажет. Нет – пусть останется тайной.

Тайна – всегда самое интересное.

Вопреки моим тайным опасениям, ничего смертельного, с точки зрения обычного обывателя, не произошло. Зато неприятного – сколько угодно.

На всякий случай я заранее проконсультировался с главным энергетиком нашего города Антоном Первушиным. Не случится ли каких катастроф на электростанциях, атомных, гидро– и прочих? Взрывы, пожары, поломки – на взгляд дилетанта подобное маловероятно, но вдруг? Ответ успокоил. Сами станции и после смерти компьютеров останутся целыми. Там всяких уровней защиты – выше макушки. Зато неизбежны скачки напряжения, следовательно, подстанции будут гореть. Но это уже мелочи. Их восстановить – не проблема. Было бы кому. То есть какое-то время со светом перебои неизбежны, прочее зависит от оперативности властей и от обычных электриков.

Мы сидели с Виктором в моей квартирке. Работали комп и телевизор. Была суббота, чуть после полудня. По разным каналам шла сплошная развлекаловка. Какие-то концерты насквозь бездарных мальчиков с повадками содомитов и девочек, больше похожих на проституток. Плюс – передачи подобного же рода. Туповатый юмор, где-то – бесконечный сериал. Одним словом, смотреть нечего.

Главные новости Инета были такого же рода. Кто-то из звезд забеременел, словно мне до этого могло быть какое-то дело. Не от меня же! Кто-то поменял любовника или любовницу. Кто-то разделся для некоего журнала. Ученые доказали откровенную ахинею, которую и доказывать не стоило. Где-то произошла очередная катастрофа, а где-то – теракт.

– Еще чайку? – Не дожидаясь согласия, Виктор отправился на кухню.

К его немалому огорчению, в моем доме не было ни заварочного чайника, ни обычного. В повседневной жизни я обходился джезвой, а напитки делал прямо в чашке. В крохотной – кофе, в огромной – чай. Одному вполне хватало, а гости у меня уже давно стали крайне редки.

Не сибарит я, что с этим поделаешь? Если и имелась подобная склонность, то оказалась раздавленной и загнанной вглубь и обстоятельствами, и всеобъемлющей ленью.

Ничего крепче мы не пили. В решающие минуты лучше иметь ясную голову.

Вернулся Виктор через пару минут. В том и преимущества малой посуды – вода закипает быстрее.

Чай был отменно горяч, и поневоле после первого же глотка пришлось сделать паузу.

– Может, ничего и не будет? – Виктор задал тот же вопрос, который терзал меня с самого утра.

Даже не знаю, чего бы хотелось больше – чтобы все произошло скорее или чтобы ребята ошиблись и мир остался прежним.

Моя же затея, следовательно, ответственность тоже моя.

Пусть все взвешено и решено, но, видимо, подсознание хотело освободиться от возможных мук совести. Не вышло – и нет моей вины. Взятки гладки. Мол, я сделал то, что свыше человеческих сил, и не моя вина в провале.

Да и знать бы, какой вариант хуже?

– Должно произойти, – вопреки тайному желанию, упрямо произнес я. – Пойдем пока перекурим.

Хоть жил я давненько один, но продымливать комнату – последнее дело. Имеется балкон, в самом крайнем случае – лестничная площадка, и предаваться пороку надо исключительно там.

И в этот момент свершилось.

Не было никаких мелодраматических эффектов. Компьютер просто погас. Монитор, лампочки на клавиатуре и блоке. Так, будто вырубился свет.

В следующий момент моргнул телевизор. Заработал было опять и сразу же вырубился. На сей раз – окончательно.

На всякий случай я щелкнул выключателем. Электричество имелось, и люстра зажглась, будто в ней была необходимость – солнечным весенним днем.

На мгновение стало легко.

Превратились в бесполезные железки грозные ракеты, навороченные танки застыли окаменевшими динозаврами, два главных оружия нынешнего мира – банки и СМИ позорно сдохли на какое-то время, освободив из своей цепкой власти людей и правительства.

С другой стороны, ослепли корабли и самолеты, застыли многие производства, пропала связь, превратились в молчаливые груды железа спутники…

Не все однозначно. Ох, не все!

Мы с Виктором переглянулись.

– Ну, что? Пойдем, покурим? – повторил я, только голос предательски сел.

– Пойдем.

С балкона открывался привычный вид. Двор, соседние дома, кусочек улицы… На первый взгляд ничего не произошло. Да и на второй – тоже. Стоял небольшой городок и стоит. Что ему до изощренных изобретений человеческого гения?

– Мне казалось, сразу вой поднимется. Отчаяние домохозяек, отлученных от привычного сериального допинга, и молодежи – от исчезновения чатов, – усмехнулся я.

Следовало держать марку. Раз уж свершившееся отчасти дело моих рук. И мозгов моего сына.

Извлек мобильник. Зона пропала.

– До них еще не дошло. Думают – авария, – пожал плечами Виктор.

Мобильной связью он пользовался, а компьютером – нет. С возрастом многие новинки кажутся лишними. Да и не было никакой необходимости сидеть за монитором.

На соседнем балконе возник Димка. Молодой, сидевший в каком-то офисе, чем-то там занимающийся, но еще не достигший вершин в зарабатывании денег.

Хотя навороченную тачку себе в кредит он уже взял.

– Извините, у вас тоже Интернет пропал?

– Пропал, – согласился я. – И телевизор заглох.

– Черт знает что! На дворе двадцать первый век, а тут такое!

В предыдущем веке Димка был несознательным мальчишкой.

– Мало ли что бывает? Какая-нибудь авария.

Откровенно говоря, подобная авария была чем-то невероятным. Интернет – ладно. Что-то случилось у провайдера. Но чтобы у всех разом накрылись компьютеры! Точно так же – мобильная связь…

– А сам компьютер у вас работает? – невинно поинтересовался я. – Мой отключился и не включается.

– Мой тоже, – растерянно признался Димка. – Надо кому-нибудь позвонить.

Он извлек мобильник, попытался набрать номер, да куда там!

– Я в такой технике почти не разбираюсь, – сказал я. – Может, вирус какой? Пришел от провайдера, и финиш.

– Какой вирус?! – простонал сосед. – А со связью что?

– Откуда я знаю? Техника – вещь капризная.

Димка дернул в квартиру. Видно, надеялся, что за время его отсутствия ситуация кардинально улучшится.

Виктор улыбался. Так устроен человек – близко к сердцу мы воспринимаем лишь то, что находится в пределах нашего зрения и слуха. Пусть даже картинка и звук идут из телевизора.

Какие трагедии, вызванные исчезновением всеобъемлющей Сети и домашней электроники, могли потрясти нас на улицах? Пешехода они по определению не касаются, автомобили тоже управляются вручную, а смерть телевизора для человека смертельной не является. Даже самые прозомбированные люди порою отрываются от называемого по традиции голубым экрана. Хотя бы для выходов в магазин, отдыха, обеда, какого-то подобия общения.

Сигареты еще тлели, когда Димка выскочил на балкон опять.

– Местный телефон тоже не работает! – оповестил он. – Что может быть за авария?

– Война? – предположил я.

Но войной молодое поколение испугать практически невозможно. Они просто элементарно не боятся того, во что абсолютно не верят. Им так долго вдалбливали в головы об отсутствии врагов – поневоле воспримешь как должное. Если кто и относился отрицательно к Америке, кто ж еще решился бы на нас напасть, все равно она воспринималась довольно абстрактно, не как грозный агрессор. Да и правители упорно твердят о нашей силе, реально с перестройки обратившейся в бессилие, а теперь еще – и о теснейшем сотрудничестве с НАТО. Настолько тесном, что даже чужие базы впервые в истории вот-вот появятся на нашей земле.

– Какая война? – Димка обвел взглядом пустое небо, словно в нем могли носиться вражеские бомбардировщики. – С кем? И при чем тут компьютеры и связь?

– Самое надежное оружие, если подумать.

– Вы ведь бывший военный, – вспомнил сосед. – А разве бывает такое оружие?

– Кто его знает? Просто по логике – сейчас все настолько завязано на электронику, не одни ракеты, а и танки, и управление войсками, что достаточно вывести эту начинку из строя, и армия оказывается полностью беспомощной. Вдруг кто-то изобрел втайне? О таких вещах вслух не говорят.

– Но зачем? Если базы у нас будут, зачем им все портить? Они же, наоборот, заинтересованы в определенном уровне.

– Откуда я знаю? Просто предположил, что в голову пришло.

Димка махнул рукой, мол, что взять с бывших вояк, и вновь скрылся в квартире.

– Пойдем, посмотрим. – Я тоже решил последовать примеру незадачливого соседа.

Честно говоря, я опасался, вдруг сбой является временным, и с минуты на минуту все вернется на круги своя?

Хотя уж домашнее компьютерное железо явно накрылось в любом возможном случае. Иное дело – прочее, так сказать, глобальное, частное, государственное. Вдруг в их распоряжении имеются некие дублирующие, защищенные от любых воздействий системы? И что тогда получится из нашей безумной затеи? Пшик! Всего лишь убыток для множества простых и не слишком людей – и все.

Вот был бы номер! Даже сердце сразу кольнуло. Уже не в первый раз за последнее время.

Знать бы, что происходит в мире!

Но только как? Ни компа, ни телевизора. Ни даже телефона…