Глава 17
– Куда теперь?
Мы миновали внешний КПП, а следом – участок дороги до первой развилки.
Стояло раннее, даже чересчур раннее утро, и элементарно хотелось спать. Частенько слышал жалобы от стариков и просто пожилых людей насчет бессонницы, но у меня все обстояло с точностью до наоборот. Всю жизнь обходился пятью часами сна, отсыпаясь раз в неделю, а с возрастом мало стало и восьми. Буквально в последний год, словно вытянули какой-то стержень, и пропала необходимость выглядеть всегда бодрым и свежим.
Может, просто быстрее наступало утомление? И нагрузок прежних нет, а чуть пошевелился, сделал вид, будто работаю, и уже тянет прилечь. А вечером не уложить, готов сидеть, заниматься непонятно чем – сова.
– Направо и до первого поста. – В противовес мне, Линевич выглядел достаточно бодро. Что значит – служба.
– Опять мочить кого-то будем? – Я покосился в зеркало, выглядывая знакомый микроавтобус.
– С чего ты взял? Доедем, с людьми поговорим и сразу назад.
– Да раз я понадобился, вопреки всему…
На заднем сиденье покачал головой Серега. Я его зауважал после вчерашнего, а вот он меня – не знаю. Адъютант сработал лихо, практически не пуская в ход оружие, одними руками-ногами. А мне пришлось стрелять – раз прочее делать разучился. И не умел на таком уровне, если уж на то пошло. Я же не спецназ, не ФСБ и даже не десант. Драка – не наш профиль. Стрельба понадежнее ногодрыжества. Главное – действеннее и на большом расстоянии, и на малом.
– Хорошего понемножку. Как я тебя потом отмазывать буду? Думаешь, если сейчас бардак, то потом никто за трупы не спросит?
– Нет, разумеется. Спишут на естественную убыль. Или – на попытку к бегству.
Лицо приятеля осталось абсолютно спокойным. Зачем переживать, когда сделал хорошее дело? Вор должен сидеть в тюрьме, в полном соответствии с заветом Жеглова. По нынешним временам добавлю – еще лучше – лежать в земле. Нет у государства денег, посему нечего содержать в захребетниках заведомую мразь.
Пока возможно, надо пользоваться моментом. Самим же будет легче жить.
– Хорошо, если бы так…
– Отож, – я потянулся за сигаретами.
Черт знает что – сорвал мне прекрасный вечер. Как-то развалилось все само собой, не пошло дальше, осталось недосказанным. Поднял ни свет ни заря. Теперь последствиями пугает, им же сотворенными.
Отчасти утренняя прохлада бодрила, только недостаточно для полноценного пробуждения. Делать я мог многое, вот голова не работала в полную силу. И желание имелось лишь одно – завалиться где-нибудь в укромном уголке и поспать хоть пару часиков, а не ехать неведомо куда и неведомо зачем.
На хрена я вообще со старым приятелем связался? Жил бы себе, не тужил… Меня на ферме Виктор ждет. Пора летняя, работать надо, если с урожаем желаем быть.
Все это я высказал Линевичу, с добавлением – нет ничего лучше здорового утреннего сна.
– Пора тебя призвать на сборы. Подъем в шесть утра каждый день, физзарядка, утренний кросс, марш-бросок в полной выкладке, наступление темного времени суток по команде: «Отбой!»
– Не выйдет, гражданин начальник. В отставке, и вообще, по сроку службы, да такие заморочки… Если на генеральскую должность, еще подумаю. Подъем по желанию, никаких физических нагрузок, личный шофер, повар, охрана, пара любовниц и так далее по списку.
Линевич завертелся в поисках, даже под сиденье попытался заглянуть.
– Обалдеть! Где же эти любовницы? Вместе с поваром, портным, сапожником и садовником? Я тоже хочу быть генералом!
– Может, дослужишься еще, – успокоил я Константина. – Если о неприятностях своих спутников предупреждать заранее станешь. А нет, так посмертно званий у нас не дают. По традиции – лишь ордена. И то – может быть.
– Предупреждать не о чем, – уже серьезно заявил Линевич. – Случайности предугадать мы не в силах, а ничего опасного быть не должно. Ты уж не думай, будто на каждом километре только и толкутся всевозможные злыдни, преступники и прочий потенциально уголовный люд. Думаю, неведомый кукловод достиг цели, и теперь речь не о массовых выступлениях, а о штучных наездах. Надеюсь на это. Вот когда вспыхнет всеобщий бунт…
– А он вспыхнет? Такое впечатление, что настоящих буйных повыбили еще при Сталине. А те, что народились в брежневскую эпоху, давно воспользовались перестройками и заняли удобные кресла и офисы. Из клерков не сделаешь бунтарей.
Дорога была прямой, насколько возможно в наших краях, и пост был виден издалека. Два бронетранспортера, несколько машин…
– Ну, Константин, если сейчас придется стрелять, то не знаю… Гранатомета у меня не имеется, а пистолетиком броню не пробьешь.
– Не придется.
Мы затормозили, подчиняясь взмаху руки одного из милиционеров.
На сей раз проверка действительно была довольно рутинной. Взглянули на предъявленные Линевичем документы, взяли под козырек и лишь для проформы задали несколько вопросов.
– Как обстановка на вверенном участке? – Линевич не являлся непосредственным начальником ни милиционеров, ни военных, однако был генералом, да еще Службы, и его право задавать вопросы никем не оспаривалось.
– Спокойная. Ночью происшествий не было.
– Движение?
– Слабое. В темное время суток практически отсутствовало, сейчас – одиночные машины и один раз – колонна с продуктами. На соседних участках тоже без происшествий.
– Хорошо, – кивнул Линевич. Он уже вышел из машины и теперь чуть прохаживался, разминая ноги. Пусть мы и ехали всего ничего.
– Товарищ генерал, разрешите вопрос? – Командовавший постом капитан, военный, не милиционер, чуть замялся.
– Разумеется.
– Как там в Москве?
– Нормально. Пострадавших лечат, преступников ищут, законопослушных граждан стараются обеспечить продуктами. Жизнь понемногу налаживается. У вас там кто-нибудь есть?
– Мама.
– Надеюсь, с ней все в порядке.
– Я тоже надеюсь. Плохо, позвонить нельзя.
– Между нами, капитан. В ближайшие дни обещали запустить телефоны. Там сейчас заканчивают монтировать старые АТС, без компьютеров, как было раньше. Так что со звонками проблем не будет.
С другой стороны дороги показалась военная колонна. Пара «уазиков», бортовая машина, бронетранспортер. Сразу возникли мысли об инспектирующем начальстве. Судя по тому, как подтянулись военные, не у меня одного.
– Можете ехать, товарищ генерал. – Внимание старшего уже переключилось на новых визитеров.
– Спасибо, капитан. Я пока покурю.
Линевич демонстративно позаимствовал у меня сигарету. Раз он не торопится, мне и подавно не стоит.
Я тоже вылез, потянулся и последовал примеру приятеля.
Спрашивать Костю было глупо. Просто создавалось впечатление, будто он знал о приезде военных коллег. Возможно – специально приехал на встречу с ними.
Какие-нибудь тайные переговоры?
Ох, нету на них прогрессивных журналистов и либеральных борцов за чужие права! Так и видятся заголовки газет о грядущем торжестве генеральского сапога и заговорах против демократии!
«Дорогие товарищи! Все, о чем так долго предупреждали либерасты, свершилось! У нас, кажется, состоялся военный переворот…»
Колонна остановилась. Из второй по счету машины вышел явный чин в камуфляже, за ним – очевидно, адъютант. Издалека кивнул Линевичу, выслушал доклад подскочившего начальника, деловито задал несколько вопросов, благосклонно выслушал ответы…
Даже разносов не стал устраивать. Душа-человек! Или в российской армии они не приняты?
Сопровождавшие лица взяли капитана в небольшой оборот, а их шеф с радостной улыбкой двинулся к Константину.
Последний тоже пошел навстречу. Он даже не посмотрел в мою сторону, и пришлось оставаться на месте.
Любопытство – не мой порок. С годами становишься равнодушным к большинству новостей, если они напрямую ничего тебе не сулят. Но тут стало интересно. Что за тема такая, ради которой пришлось устраивать «случайную» встречу? Никто не заподозрит, ехали двое людей по дороге, мало ли что бывает, задержались у поста, увидели друг друга, почему бы не поговорить?
Только не верилось в подобные совпадения. Не зря же Костя намекал на проверенных людей. Да и куда мы едем вообще?
Генералы, военный на полевых погонах носил по две звезды, шумно поздоровались, воскликнули какие-то дежурные приветствия и затем понизили голоса.
Нормальные люди не орут во всеуслышание во время заурядной беседы. Не публичный диспут, обычный разговор.
Как ни напрягал слух, разобрать ничего не мог. Не положено, очевидно. Пришлось стоять, курить да изредка поглядывать, мол, скоро они? Подневольный человек. Темы не интересуют, но вот время…
Беседа затягивалась. Генералам надоело стоять, и они стали неспешно прогуливаться вдоль дороги.
– …не слишком. Перебои получаются большие, вдобавок власть никак не может решиться на что-нибудь серьезное, кардинальное, ограничиваясь полумерами, – донесся до меня голос военного.
– Зато в отдельном случае носами землю роют. Даже нас пытались сдернуть отсюда и подключить к следствию. Мол, покушение на основы, все силы на борьбу с тайным врагом… – улыбнулся в ответ Костя.
Дальнейшего я опять не разобрал. Генералы чинно проследовали дальше.
Выводы? Недовольство, во-первых, страх и нерешительность власти, во-вторых. Недовольства в армии хватало с перестройки, хрен бы я иначе ушел, если бы не видел, как страной торгуют оптом и в розницу, а на нас смотрят, как на пушечное мясо да неизбежное зло. Да и страх понятен. На словах – заботы о народе, на деле – заботы имеются, но лишь об отдельных наиболее пронырливых представителях. И тут вдруг как раз представителей не стало. Пока теракты касались населения, их можно было терпеть, но тут неведомые погромщики перешли немыслимую, с точки зрения правителей, грань, и требовалось жестоко наказать исполнителей, заказчиков, свидетелей. Всех, дабы потом неповадно было идти против предначертанного курса.
Что слышал, что не слышал. Ничего нового, непредугаданного. Только вряд ли генералы устраивали «случайную» встречу для обмена банальностями. Вопреки расхожим анекдотам, дураки в высоких чинах попадаются, равно как и откровенные сволочи и прочие неприглядные типы, но не чаще, чем в любой из других сфер человеческой деятельности. В основном полностью адекватные, весьма умные люди. Даже довольно миролюбивые, в силу специфики занятий. Им-то лучше знать, чем оборачиваются политические игрища.
– …И все-таки требуется учесть новые обстоятельства, – вновь донесся до меня голос генерал-лейтенанта. Приятели возвращались. Я продолжал стоять спиной к ним и напряженно прислушивался. – Например, новый фактор… Вам хоть что-нибудь удалось узнать? Хотя бы на уровне, союзники это или противники?
– Пока ничего. Сработано было очень профессионально. Даже тела своих вынесли. Никаких следов. Полностью воспользовались ситуацией, которую сами и создали, – дополнил Линевич.
– Надо узнать. Да, еще поговаривают, будто президент планирует подтянуть к Москве еще две бригады – воздушно-десантную и мотострелковую. Не считая собираемого по городам и весям ОМОНа. Тот ладно, но войска, да при нынешней крайне напряженной ситуации на Кавказе и Дальнем Востоке.
– Однако это дополнительный шанс. Если бригады…
Голоса вновь удалились. Зато понятно, почему Константин захотел видеть за рулем меня. Уж в чем он был стопроцентно уверен – в моем отношении к власти, и что не услышанное, но понятое останется со мной – и ничуть не дальше.
Серега тоже вышел, посмотрел на меня, пытаясь оценить впечатление. Во всяком случае, мне так показалось. Может, ошибаюсь, и адъютант был вообще не в курсе происходящего.
Больше ничего разобрать не удалось. Генералы остановились поодаль. Мне хватило. Не обязательно знать подробности, если достаточно намека.
А подробности… Меньше знаешь, лучше спишь.
– Поехали, – Линевич тепло простился с военным и занял место в машине.
– Назад или в объезд? – невольно хмыкнул я.
Приятель взглянул на меня с интересом. Хорошо – нейтральным. Как наследник железного Феликса, мог бы посмотреть со значением, после чего оставалось лишь ждать неизбежного ареста. Обязательно – ночного.
– Можешь и в объезд. Только не слишком большой. Дел сегодня много.
– А карту мне дали? Как начну петлять – ни один ваш коллега следов не найдет.
– Тогда – по прямой назад, – Линевич откинулся поудобнее и задумался о своем.
– Слушай, по радио ничего толкового не передают. Может, просветишь, что на Кавказе творится?
– Почему именно на Кавказе, а не, скажем, на Волге?
– Потому что на Кавказе всегда что-то происходит. Как правило – нехорошее. С самого развала. Только не говори, будто сейчас там тишь да гладь.
– Скажем так, затишье перед бурей. И буря случится со дня на день. Как бы не сегодня, в крайнем случае – завтра.
– Буря? И кто? Грузины? Они ведь должны присмиреть без могущественной поддержки заокеанского хозяина. Простым оружием им так накостыляют, да в условиях молчания мировых СМИ – все позабудут, что была такая страна.
– Тем не менее они. Решили, будто власть у нас окончательно выпустила из поля зрения окраины, вообще утратила контроль, ну и как в подобных условиях не попытаться захватить чужое, считающееся своим? Пока Москва, мол, расчухает, обратный ход давать будет поздно, а воевать России толком нечем. Хорошо, никто бригады там не трогал. Хотя желание имелось.
– Две бригады на Грузию хватит. Если добавить местные силы – даже с лихвой. Летчики летать не научились, старых нет, так и у противника положение аналогичное. С нормальным командующим и толковыми войсками два дня на всю войну. С нынешними – неделю.
– Все бы тебе хаять!
– По результатам, Костя, по результатам. Ту кампанию мы бы в наше время выиграли с ходу – и без напрасных жертв.
Линевич только вздохнул.
О главном я его спрашивать не стал. Захочет – сам расскажет.
