22
Джулия открыла глаза и сладко потянулась. Комната была пуста, деревянный ящик закрыт. — Папа!
Ни звука в ответ; в квартире царила мертвая тишина. На кухонном столе был приготовлен завтрак. Между коробкой хлопьев и молочным пакетом, прислоненное к баночке меда, стояло письмо. Джулия села; она узнала почерк на конверте.
«Моей дочери.
Джулия, когда ты прочтешь это письмо, мои силы уже будут на исходе; надеюсь, ты простишь, что я избавил тебя от тягостного, ненужного прощания. Ты уже однажды похоронила отца, и довольно с тебя. Когда ты прочтешь это мое последнее письмо, выйди из дома на несколько часов. За мной приедут, и я предпочитаю, чтобы тебя при этом не было. Не открывай мой ящик — благодаря тебе я мирно сплю в нем. Милая моя Джулия, спасибо тебе за то, что подарила мне эти шесть дней, — я так долго уповал на это, так долго мечтал познакомиться с чудесной женщиной, которой ты стала! За прошедшие дни мне довелось постичь тайный смысл жизни родителей: нужно суметь победить время, дождаться момента встречи со взрослым человеком, в которого превратился ребенок, и уступить ему свое место. Прости меня также за все оплошности, что омрачали твое детство, — это моя вина. Я старался сделать как лучше. Я редко бывал дома — по крайней мере, не так часто, как тебе хотелось; я мечтал стать тебе другом, товарищем, наперсником, а был только отцом, но хоть отцом я останусь для тебя навсегда. И где бы я ни оказался после смерти, я унесу с собой бесконечную любовь к тебе. Помнишь ли ту красивую китайскую легенду о волшебной власти луны, отраженной в воде? Я не поверил в нее, и напрасно, поскольку и здесь все зависело только от терпения; моя надежда в конце концов сбылась, ибо той женщиной, которая должна была вновь появиться в моей жизни и которую я так неистово ждал, была ты.
Я вспоминаю, как ты, совсем еще маленькая, бросалась ко мне в объятия; не сочти за глупость, но это было самое восхитительное, что выпало мне в жизни. Ничто не доставляло мне такого счастья, как твой звонкий смех, как твои детские ласки по вечерам, когда я возвращался домой. Я знаю, что позже, исцелившись от печали, ты вспомнишь эти минуты. Знаю также, что ты сохранишь в памяти сны, которые рассказывала мне, когда я присаживался к тебе на кровать. Даже находясь вдали от дома, я был к тебе ближе, чем ты думала; даже будучи неловким, неумелым отцом, я тебя любил. И мне остается попросить лишь об одном — обещай мне, что будешь счастлива.
Твой папа».
Джулия сложила письмо. Подойдя к ящику, стоявшему посреди гостиной, она нежно погладила деревянную стенку и прошептала: «Папа, я тебя люблю!» С тяжелым сердцем она исполнила его последнюю волю — вышла из дома, не забыв отдать ключ от квартиры своему соседу. Она предупредила господина Зимура, что скоро за ящиком приедет фургон, и попросила его открыть грузчикам дверь. Не оставив ему времени на возражения, она торопливо зашагала по улице в сторону антикварного магазина.
