Его высокопреосвященство приор обители находился в некоторой растерянности.

Потому что уже беглое знакомство с задержанной до выяснения второй шестеркой новоприбывших заставило его усомниться в том, что эти люди могли быть засланными в этот мир врагами. Скорее походило на то, что как раз их-то и приглашал омниарх. А значит – с неугодной властям целью прибыли те, первые шестеро. Если бы тогда сразу почувствовать это или догадаться – ну, тогда совсем иначе повернулся бы их разговор. Но что ушло, то ушло.

Почему пришел он к такому выводу? Хотя бы потому, что возглавлявший шестерку человек проявил прекрасное знакомство не только со многими иерархами из самой омниархии, но даже и лично с его святейшеством, а таких людей на всем Альмезоте – считаные единицы. Омниарх не искал популярности в толпе, он и без того был очень силен.

Впрочем, приор был не так уж прост, чтобы сразу поверить всему тому, что говорил ему задержанный. В конце концов, всякие подробности, касающиеся омниарха, можно было получить и не путем личного знакомства, так что нельзя было принять их за бесспорные доказательства. Поэтому его высокопреосвященство не мог не задать вопроса:

– Почему же, в таком случае, вы не обратились к его святейшеству сразу же после задержания? Ведь достаточно было бы одного его слова…

Собеседник прервал его нетерпеливым жестом:

– Его святейшество не привык, чтобы его люди искали помощи у него же: это могло бы свидетельствовать только об их некомпетентности. Я не в первый раз выполняю его указания, будьте уверены, и всегда выходил на связь с ним только для того, чтобы доложить о выполнении порученного.

– Вот как. Ну а если вы побеспокоите его, чтобы…

Снова резкий взмах руки:

– Повторяю: я не собираюсь его беспокоить. Но вот вы можете это сделать – хотя бы чтобы доложить, что мы прибыли в ваше расположение и приступили к выполнению его поручения. Если я при этом буду присутствовать, то смогу, разумеется, рапортовать и лично; тогда вы убедитесь в том, что он посылал именно нас, а не кого-то другого.

Приор не стал говорить неизвестному, что разговор с омниархом на эту тему уже состоялся: если он тот, за кого себя выдает, то и найдет, что сказать. И ответил так:

– Да, я смогу побеспокоить его святейшество, когда ему будет угодно посетить нас. Но я не привык вводить его в заблуждение даже в мелочах. И вряд ли смогу сказать ему, что вы приступили к работе, не зная, в чем эта работа заключается. На территории обители, коей я управляю, от меня не бывает секретов, так что я просто обязан быть в курсе ваших задач.

– Мое задание ни в коем случае не является секретом для вас. Еще до вашего прихода я успел выяснить у ваших людей, – он пренебрежительно кивнул в сторону стоявших вокруг беседки вооруженных братьев, – что за несколько часов до нас сюда прибыло шесть человек, явившихся неизвестно откуда…

– Ну, они прибыли таким же способом, как и вы. А поскольку я был уже предупрежден о визите, то и…

– Это понятно. Так вот, моя задача и заключается в захвате и тех людей, которых разыскивает Храм, и – теперь уже в первую очередь – этой шестерки любым способом и в любом состоянии.

– В чем же их обвиняют?

– На это ответить может только его святейшество – если сочтет нужным. Мне знать это не обязательно. Я и моя группа – всего лишь исполнители.

Было это сказано таким тоном, словно «исполнитель» было саном, лишь немного уступающим самому омниарху.

– Прекрасно, – принял решение приор. – В таком случае сейчас вы пойдете со мной и я смогу сразу же оказать вам существенную, как я полагаю, помощь в выполнении задачи.

– Это приятно слышать. Какую именно?

– Человек, возглавляющий ту, первую шестерку, как и пятеро его спутников, сейчас должны возвращаться из города в сопровождении шестерых наших братьев, людей, смею заверить, весьма опытных и надежных. Я распоряжусь – его доставят в мой кабинет как раз к нашему приходу.

– Буду вам очень благодарен, ваше высокопреосвященство.

«Если только их никто не предупредит и они не смогут принять какие-нибудь контрмеры. Но кто-то предупредит. Найдет способ! Должен!..»

Так приор подумал, и думал долго – никак не меньше минуты. Вслух же проговорил:

– О, не стоит благодарности, друг мой!

И улыбнулся при этом весьма благостно. Подозвал ближайшего брата:

– Пусть тем, кто в городе, передадут мое распоряжение: немедленно вернуться!

Брат побежал ко входу, приор же со своим спутником последовал за ним, шагая неторопливо и сохраняя на губах все ту же улыбку. Но она мгновенно исчезла с его лица, едва лишь выбежавший навстречу запыхавшийся дежурный брат доложил:

– Они скрылись, отец мой…

– Кто? – спросил приор. И тут же задал новый вопрос: – Как упустили? Куда они девались?

– Никто не видел, ваше…

– Найти! Искать везде! Немедленно!..

Приору очень хотелось ухмыльнуться, но он сдержался: это было бы и вовсе недостойно его сана, да и весьма неуместно. Повернулся к своему спутнику:

– Маленькая задержка. Не волнуйтесь, их всех сейчас схватят и доставят…

– Извините меня, приор, но не слишком ли громко вы говорите? Вокруг полно народу, мы не в ваших покоях…

– Здесь нет чужих и не может быть. Не беспокойтесь.

– Не сомневаюсь. Хорошо было бы не упустить эту шестерку, а?

«Что за хамская ухмылка на морде!»

– Конечно, безусловно.

И потащил из кармана коммик.

– Скажите, – все не унимался тот, – не угодно ли вам доложить о случившемся его святейшеству?

– Вы же знаете, что он сейчас недоступен, – ответил приор невозмутимо. – А вот их я сейчас потороплю…