1
Уве-Йорген Риттер фон Экк незаметно для самого себя погрузился в невеселые размышления. Это свойственно людям действия, когда именно действия им не хватает, когда в жизни теряются ориентиры и вещи, только что ясные и понятные, вдруг становятся туманными, неопределенными, как если бы ты вдруг оказался в слепом полете, управляя самолетом, не оснащенным необходимыми для этого приборами. Когда перестаешь понимать, где земля, где горизонт, где твой ведомый и где – возможный противник…
И возникает вопрос, самый простой и очень насущный: а зачем я вообще здесь? И еще проще: а зачем – я?
А где я хотел бы быть сейчас? Дома? Но где мой дом? Muenchen, Bayern, Deutschland, die Erde? Я был там совсем недавно и – честное слово – нигде не чувствовал себя до такой степени чужим, как там. Не помню даже, какой там у них – у нас? – век. Даже климат, по-моему, изменился. Мне стало казаться, что я где-нибудь на юге Франции, как в начале сорок первого, когда мы…
Пустые воспоминания. Они больше не греют.
Кто я? Кто такие – все мы? Что у нас общего?
Планета Земля – но мы ей больше не нужны. Хотя бы потому, что мы там давно мертвы. У меня там нет даже потомков: не успел вовремя обзавестись.
Если есть дети – значит, ты обладаешь, самое малое, одной целью: сохранить их, вырастить, продолжить род…
А если нет – нужна другая цель. Мне казалось, что она есть – у меня, у каждого из нас, – пока здесь, на Ассарте, шла война. Почему я не погиб на ней? Я оказался бы теперь напарником иеромонаха Никодима, человеком Космоса, космитом. Но лучше ли это? Не знаю, не пробовал. Вернее, мне не позволили – тогда, когда я был сбит, – но об этом не хочется вспоминать. Никодиму что: он с людьми Высших Сил общается запросто, приучен чуть ли не с детства. Но мы, военные, так не умеем. Слишком далека наша профессия от того, чего хотят они. Наше восприятие мира проще и действенней.
Экипаж понемногу распадается, я чувствую. Капитан куда-то исчез. Что делать мне? Создать межзвездный легион, что ли? Предлагать услуги всем, кому они потребуются? Не даром, конечно. Кстати, и деньги заведутся, а то без них не очень-то… Властелин нас еще как-то кормит, но это, чувствуется, ненадолго.
Или как следует напиться? Но это ведь не выход.
Мы больше никому не нужны. Никому – значит, и самим себе.
И, следовательно…
– Риттер фон Экк!
Рыцарь вскочил. Не размышляя: сработал рефлекс при звуках командного голоса, прозвучавшего, впрочем, лишь в его сознании.
– Zum Befehl!
– Узнаешь меня?
– Так точно, Мастер!
– В отсутствие капитана командуешь экипажем ты.
– Я готов!
– Ставлю задачу: любым способом в полном составе достигнуть мира Альмезот. Там передашь командование капитану. Он разъяснит дальнейшую задачу. Вопросы есть?
– Дело серьезное? Какова численность противника?
– Миллиардов шесть-семь.
Рыцарь улыбнулся:
– Благодарю за доверие, Мастер.
Уве-Йорген проговорил, как и полагается командиру, – медленно, строго, весомо:
– Мастер сказал ясно: прибыть в полном составе. А из нашего списочного состава Пахарь никогда не исключался. Однако я не вижу его среди нас. И я не осмелюсь доложить капитану, что распоряжение Сил не может быть выполнено. То, что у иеромонаха нет физического тела, вовсе не значит, что он освобожден от обязанностей члена экипажа. Кто-нибудь думает иначе?
Никто из троих, к кому обращался Рыцарь, не возражал. Лишь Питек молвил:
– Пахарь прибудет, он в курсе. Но тела для него сейчас тут нет. И найти его не так просто: нужна полная совместимость с его тонкими – иначе он мало на что будет способен, занимаясь своими внутренними проблемами.
– Что же, неужели мы вчетвером не можем обеспечить нашему товарищу подходящего тела? – спросил спартиот.
– Найдем, – сказал Гибкая Рука.
– Когда? – поинтересовался Рыцарь. – Завтра? Через месяц?
– Мастер говорит: «Немедленно», – напомнил индеец.
– Найдем очень скоро, – без тени сомнения произнес Питек.
– Ты уверен? – решил уточнить Рыцарь.
– Я всегда уверен, – ответил Питек.
