Стоя под хлесткими струями в душевой, густо намыливая голову, а потом и все тело (давно уже не возникало столь чудесного ощущения при такой естественной, повседневной процедуре), Зора продолжала думать: анализировать ситуацию, намечать какие-то действия. Под плеск воды соображалось хорошо.

«Сейчас я решила первую задачу: нашла убежище, уж не знаю – надолго ли, насколько надежное, но все же – не в гнезде на дереве. Однако сразу же возникла вторая, тоже важная проблема: что делать дальше? Затаиться тут у них, пока… Пока что? Пока Смирс не явится, чтобы выручить меня, как обещал – через год? Тогда это казалось разумным выходом. Сейчас больше не кажется.

Почему? Да потому, что возникло новое ощущение, до сих пор незнакомое: чувство ответственности. И не только за дитя, которое ношу в себе. За него, конечно, тоже. Но кроме того – за все то, что завещал мне Рик. За его компанию, чей контрольный пакет акций сейчас принадлежит мне. И за те громадные деньги, которые он тоже оставил мне, надежно укрыв от тех, кто хотел убить его – и в конце концов, как всем известно, убил. Рик оставил мне все это не потому лишь, что любил меня. Но и потому, что верил в мои способности; что удивительного – он достаточно много видел меня в работе и убедился, что я способна с нею справиться. А я за это время успела многому у него научиться, усвоить его стиль работы. И все это я не отдам убийцам. Я сохраню все, что он оставил, и буду стараться осуществить то, что он задумал и о чем мне сказал. До тех самых пор, пока…

Постой. Ты заговариваешься. Ничего такого он тебе не говорил.

Нет, говорил!

Опомнись! Когда говорил, где? И – что же он сказал?

Когда? Тем, последним вечером. Где? Да все там же, в музыкальной комнате, где мы с ним праздновали нашу свадьбу. Что он сказал? Что сказал?..

Не помню. Но… но…

Что-то проступает…

Сказал: «Сейчас ты забудешь все, связанное с проектом. Но обязательно вспомнишь – тогда, когда созреешь для того, чтобы это выполнить. И найдешь средства для того, чтобы справиться с теми, кто сейчас окружает меня в руководстве компанией. Говорю это на случай, если сам не сумею сделать этого. Но ты сделаешь – ради себя самой и маленького, который в тебе».

Да, так и сказал. А я?

Я забыла. И сейчас никак не могу вспомнить. Еще не созрела?

Но только что я и того не помнила, что восстановилось минуту назад: этих его слов. Что же, я на верном пути?

Связано ли это с тем, что я нашла этих вот – «кукушек», или кто они там? Очень может быть.

Значит, так и надо действовать – сблизиться с ними. И когда я вспомню, что и как мне нужно делать – воспользоваться их помощью.

Но для этого надо наконец разобраться в том, как влиять на них, управлять ими. Чертовы программные кристаллы, ну почему я не разыскала их там, прежде чем сбежать? Они же наверняка остались где-то на станции. Легко сказать – разыскала: а время для поисков было? Тогда думалось только об одном: поскорее бежать оттуда, бежать куда глаза глядят. Даже сумку со своими вещичками оставила в той камере. Что же: возвращаться туда за ними? Одной? Честное слово, страшно. Но ведь придется!

Заблудиться могу! Дорогу не запомнила – не до того было.

А если рискнуть – попросить о помощи этих? Для этого что-то придется рассказать. Не зная, кто они, чьи, зачем тут сидят? Только ли потому, что сбежали от нежелательных контактов? Или есть другие причины? Спросить прямо? Как же, жди: так они тебе и рассказали! Для того чтобы заставить их говорить откровенно, надо овладеть управлением ими. Чтобы овладеть, нужно добраться до инструкций. А для этого – просить их о помощи, рискуя, что они вместо содействия скрутят тебя и выдадут тому же Вангелю – ради добрососедских отношений.

Ладно – ничего не остается, как общаться с ними и по ходу действия понять как можно больше. Тогда и придет верное решение».

Так размышляла Зора, медленно поворачиваясь под струями теплого воздуха. Наскоро простиранное бельишко сохло вместе с нею. Расчесала волосы перед зеркалом. Хорошо, пожалуй, что Рик сейчас ее не видит: далеко не лучшим образом она выглядит. Одеваться противно: все верхнее так и осталось грязным после путешествия по лесу, валянья на траве.

Как ее угораздило уснуть в самый неподходящий миг? С нею ведь могли сделать все, что угодно. Но не сделали. Добрый знак? Пока, во всяком случае, все хорошо. Как-то пойдет дальше? Кстати, там, на «Круге», надо и свои вещички забрать – то немногое, что с нею привезли. Будет хоть во что переодеться.

Ближайший домик от столовой, значит, отсюда, от баньки, налево через один. Ну, что же – пошли?

Проходя мимо домика, что стоял между банькой и клубом, Зора не утерпела – подошла к окошку, попыталась разглядеть, что там внутри. Откровенно говоря, попробовала даже войти (в случае чего извиниться: ошиблась, мол, по неопытности), дверь, однако, оказалась запертой. А через окно удалось разглядеть не очень-то много. Но и увиденного хватило для удивления. Картинки из детских анимаций на стене напротив окна, легкая, маленькая мебель – столики и стульчики, на столиках – игрушки…

Детская? Вот тебе раз! Такого Зора совершенно не ожидала. Одним недоумением больше.

Клубный домик был (как подумала Зора, едва успев войти), по сути, гостиной – с удобными креслами, столиками, встроенным буфетом, кофеваркой, полками с множеством записей на кристаллах – смотреть и слушать, а кроме того был тут и музыкальный синтезатор, и еще всякая всячина. Почти все кресла оказались занятыми, несколько девушек показались Зоре новыми, кого-то из уже знакомых, наоборот, не было. Те, кто тогда в столовой присутствовал, успели переодеться, так что узнать их удалось не сразу. И вообще они стали выглядеть как-то по-другому. Иначе. И – лучше.

Лица! Вот что стало другим.

«Неужели какие-то минуты тому назад они казались однообразными почти до полной схожести, лишенными хоть какого-то эмоционального выражения, ко всему равнодушными, чтобы не сказать – просто чужими? Сейчас их тут одиннадцать? Или даже двенадцать женщин, совсем разных, хотя и улыбающихся одинаково доброжелательно. Словно тогда все они были в масках – а вот теперь разом сбросили их и показались в своем естественном виде. Это приятно, даже более чем приятно: обнадеживает, потому что с такими, похоже, можно дружить, быть достаточно откровенной, если нужно – и поспорить, в то время как с теми – тупыми – ничего такого не было бы возможным, общаться с ними все равно, что с восковыми фигурами. Интересно, это что: такая программа заложена в них – выглядеть то людьми, то куклами? Сколько в них вообще есть человеческого – кроме облика, конечно?» Тихая музыка не мешала сидевшим перебрасываться репликами – расслабленно, как бы лениво.

– Зила, ну что там сегодня – завоеватели не показывались?

Спрошенная отвечала совершенно серьезно:

– Наверное, не отважились – если только не сделались невидимками. Их мы пока не фиксируем.

– Слушай, а та штука, которую наша смена засекла, – какое там развитие?

– Ты о какой, о маленькой?

– Нет. Об утюге.

– Там и сидит, где сел – на объекте два. Все тихо, спокойно.

– А, Зора! С легким паром.

– Ой, спасибо. Совсем другая жизнь.

Катя, она же капитан, тоже оказавшаяся здесь, предложила:

– Может, чашку кофе? Правда, сорт не из лучших, но что поделать: глубокая провинция. Если хочешь чего-нибудь покрепче, то не обессудь: не держим, потому что сами не употребляем, а к гостям вообще не привыкли: ты за долгое время первой решилась нас навестить. Почему и зачем, если не секрет?

Ага: вот, значит, и перешли к делу. И хорошо.

– Кофе я бы выпила – если только за компанию. В одиночку как-то не доставляет удовольствия.

– Ну, что ж… Подруги, организуем? Лидуся!

– Сейчас устроим. Подруги, кто хочет?

Отказов не прозвучало. Но чей-то голос предложил:

– Может, не здесь? На пленэре?

(«Ого! Не маленький разброс в лексиконе».)

– Наточка, не все сразу. Сначала разберемся. Зора – я верно запомнила?

– Совершенно.

– Так как же ты тут у нас очутилась? Прямо загадочная история.

Зора смотрела на Катерину большими глазами:

– Как интересно: я ведь о том же хотела спросить. Уснула на траве, а проснулась уже тут, у вас. До сих пор не понимаю.

Катерина усмехнулась:

– Это как раз ясно. Свой периметр мы контролируем, у нас полевая защита постоянно включена. Заметили тебя, когда ты еще из леса не успела выйти. Если бы ты не продолжала идти к нам, тебя останавливать не стали бы. Но ты все время крутилась вокруг, хотя нас и не видела – значит, явно хотела проникнуть сюда, а этого не полагается. Мы тебя и усыпили – дистанционно, лучом. Перенесли. Остальное знаешь сама.

– Знаю только, что у вас тут серьезное хозяйство. Вернее, не знаю, но догадываюсь.

– Догадываться можешь на здоровье. Хотя нам скрывать вроде бы и нечего. Вообще-то это не наше хозяйство, это бывшая база разведчиков недр – тех самых, что нашли тут гравин. Они уехали, поселок остался. Что усмехаешься – не веришь?

– Зачем разведчикам нужна была такая полная маскировка?

– Им-то она как раз и нужна. Чтобы не засекли раньше времени. Иначе конкуренты сразу же закинут свои группы – и неизвестно, кому повезет первому. Разведчики, знаешь, как мухи: одна учуяла – все слетаются. А если никого не видно – значит, спешить некуда. Вот зачем. Убедила?

– Да, вполне. А вы, значит, просто заняли свободное место.

– Никто не возражал. И сейчас не возражает.

«А до того – где же вы были, как сюда попали?» – так и подмывало спросить. Но делать этого было ни в коем случае нельзя.

– Что же, девочки, хорошо устроились.

– Теперь наша очередь спрашивать. Хотим побольше знать о тебе, чтобы решить, что же с тобой делать. У нас тут такое – как бы общество, тесное, не для посторонних. Так что пока мы тебя и отпустить не можем, но и тут оставить – тоже. Я спросила. Хочешь ответить? Можешь? Но только без хитростей: они тебе зачтутся в минус, вывод может оказаться серьезным.

– И хочу, и могу. Ты сказала – разобраться. Я и хочу как-то разобраться в том, что у вас тут происходит.

– С кем? С нами? Подруги, а что, с нами что-нибудь происходит?

Лица выразили легкое удивление, потом прозвучал ответ:

– Происходит – это в смысле что-то ненормальное? Если так, то – нет. Мы просто живем, раз уж оказались тут – живем, кстати сказать, неплохо, занимаемся своими делами. У нас – все в порядке. А вот ты – кто и от кого? Как вообще попала на Маргину?

(«Может, надо вслух произнести ключевое слово? И посмотреть, как они на него откликнутся. Испугаются, смутятся или еще как-нибудь? Рискну!»)

– Я вообще-то занимаюсь комбионами.

Секунды протекли в удивленном переглядывании:

– А это с чем едят?

– Комбионы? Где ты тут такое нашла? На каком объекте?

(«Интересно: они что, сами не знают своей сущности? Может быть, она должна оставаться неизвестной им? Очень возможно. Осторожно: не проговорись ненароком».)

– Слушай, Катя, я поняла вроде бы – о чем это она…

Зора повернулась в сторону говорившей – кажется, Риной ее звали, черноволосая, легкая в движениях, улыбчивая, юбочка вровень с коленями, глаза быстрые и смышленые.

– Ладно, потом, – прервала ее Катя. Голос ее становился все холоднее, взгляд – острее, и теперь в нем ощущалась явная неприязнь. – Давай, Зора, по порядку, без всякой комбионики: кто ты, на кого и как работаешь, зачем шла к нам?

(«А, была не была!»)

– Вы слышали такое имя – Рик Нагор?

Уже по взглядам и легкому шевелению женщин поняла: вопрос их зацепил.

– Не только слышали. Он у нас бывал не однажды. И что?

– Я его жена. Вернее – вдова. Его убили. Не случайно, а намеренно. Люди из его же фирмы. Что-то не поделили, наверное. А мне удалось бежать. Случайно корабль, на который проникла, шел сюда. Мог бы и в другой мир, мне было все равно.

После нескольких секунд общего безмолвия капитан Катерина проговорила:

– Тебе и правда лучше было бы улететь в любое другое место. Потому что и здесь – та же фирма. И те же люди. Чем тебе помочь? Отправить отсюда?

– Так я думала сначала. Но вот ты сказала: «объекты». По-моему, тут кроме вас есть только одна разработка – «Круг».

– Так было раньше. Но теперь объектов два.

– Чем же занимается второй?

– Да все тем же: копает гравин.

– Значит, все-таки, – проговорила Зора негромко, как бы сама себе. – Ну, раз есть и второй, то мне отсюда уезжать рано.

– Смотри, тебе решать.

– Уже решила. Но если хотите мне добра – помогите еще раз добраться до «Круга». Я там оставила кое-что нужное, надо забрать.

– Вообще-то нам ни к чему общаться с ними. Только если возникает опасная для жизни людей ситуация. А раз ее нет…

– И не нужно. Только проводите меня, одна я заблужусь. Потому что идти надо ночью, иначе слишком опасно. Я ведь оттуда сбежала. И потом отведете снова сюда.

– Ну что же – так мы вроде ничего не нарушим.