8
Маргина, «Круг». Утро 16 меркурия
Что-то Зоре не понравилось в человеке, назвавшемся комендантом базы; трудно сказать – что именно, скорее всего, наверное, взгляд: при вежливом, можно даже сказать – доброжелательном поведении глаза оставались колючими, холодными, и где-то в самой глубине можно было различить и очень неприятную усмешку. Впрочем, это ведь могло и показаться: трудно было рассчитывать на то, что после такого «сна» она сохранила восприятие всего окружающего на хорошем уровне. Да и вообще – ей не было свойственно выносить обвинения заранее: нужны были не впечатления, а серьезные основания, их же пока не было и (как Зора искренне надеялась) не будет. Поэтому в ответ она улыбнулась так весело, как только могла:
– Очень рада видеть вас, комендант. И пока вы еще не начали ничего объяснять, позвольте задать несколько вопросов. Видите ли, мой отъезд произошел так скоропалительно, что я до сих пор не знаю: куда я попала, какое сейчас число… Скажите: я все время буду жить в этом вот… помещении? И к кому мне обращаться, если у меня возникнут какие-то другие вопросы или потребности? Вряд ли ведь вы сами станете все время заниматься мною, верно? И еще: найдется тут для меня какое-то занятие? Знаете, я не очень привыкла бездельничать и с удовольствием стала бы делать что-нибудь полезное. Я не слишком много говорю? Извините.
Комендант слушал ее очень серьезно. Когда она умолкла – кивнул:
– Не очень много, нет. Что касается занятий, то боюсь, что их у вас будет даже больше, чем вам хотелось бы. Придется вам с этим мириться.
– Знаете, вообще-то я работы не боюсь. В чем она будет заключаться?
Комендант Исор Вангель, прежде чем ответить, долго жевал губами, словно разминая, разгоняя их для того, чтобы сказать то, что следовало. Эта нерешительность показалась Зоре странной и пугающей.
– Давайте я сперва обрисую обстановку, – проговорил наконец комендант, – и вы сами поймете если не все, то главное. Идет?
Ей оставалось лишь кивнуть.
– Итак: вы спросили – где вы. Из этого я заключил, что условия вашего контракта не были проработаны с вами должным образом: наш адрес там ясно указан. Выходит, вы подписали столь ответственный документ, даже не ознакомившись с ним как следует? Это было по меньшей мере легкомысленно.
Зора нахмурилась:
– Простите, какой документ? О каком контракте речь?
– О том самом, что подписан вами, конечно.
– Не понимаю. Я уже давно не подписывала никаких контрактов. Боюсь, тут недоразумение и вы принимаете меня за кого-то другого.
– Вряд ли, – сказал Вангель очень серьезно. Достал из внутреннего кармана желтоватую пластинку, нажал кнопку на ней. – Вот, читайте. Зора Мель – это ведь вы? Это изображение – ваше? Эта подпись, эти идентификаторы – ваши или нет? Да вы смотрите, не бойтесь. – Он протянул пластинку ей. – А еще лучше – не просто посмотрите, но хоть на этот раз прочтите внимательно. Думаю, что после этого у вас не останется вопросов, кроме каких-нибудь мелочей. Будьте любезны.
Зора взяла пластинку – осторожно, кончиками пальцев, словно боясь обжечься, что ли. Взглянула. Да, и голограмма была – ее, как и идентификаторы, все три. Пришлось и в самом деле читать – потому что с первых же слов текста она поняла – и могла бы подтвердить под присягой, – что ничего подобного никогда в жизни не видела, не слышала и, разумеется, не подписывала – хотя подпись, запечатленную на пластинке, легко можно было принять за ее собственную.
Договор о найме
Колонизации 94 года месяца меркурия 23-го дня в мире Неро, городе Рох, ко мне, нотариусу Аво Цензуку, в мою контору, по адресу: Малиновая аллея, 1098, офис 226, явились нижепоименованные:
Полномочный представитель промышленно-торговой компании «Маргина Гравин АО» Конур Лок, который в дальнейшем именуется «Нанимателем», с одной стороны, и
Полноправная гражданка мира Неро, совершеннолетняя и дееспособная Зора Мель, незамужняя, бездетная, в настоящее время не связанная никакими иными контрактами и другими обязательствами ни с каким нанимателем, а также не имеющая постоянного местожительства, далее именуемая «Нанимаемой», с другой стороны, и
Заявили о своем обоюдном желании заключить договор найма на работу, со следующим содержанием:
Наниматель предоставляет, а Нанимаемая обязуется выполнить в определенный срок и за согласованное вознаграждение следующие работы:
А) Выполнять обязанности организатора быта и досуга штатных работников Нанимателя, а также
Б) Осуществлять контроль и уход за психическим состоянием штатных работников и в случае необходимости принимать, по соглашению с представителями нанимателя, необходимые для поддержания должного состояния подконтрольных лиц меры, на что Нанимаемая имеет право в силу имеющегося у нее диплома психооператора 1-го класса, подлинность коего мною проверена и подтверждена,
И указанные обязанности выполнять в подразделении Нанимателя, именуемом «Круг-4».
При этом доставка Нанимаемой в указанный пункт, а также ее возвращение в мир Неро или иной мир, по ее желанию, производятся силами и за счет Нанимателя.
Подробная расшифровка обязанностей, а также прав Нанимаемой содержится в Приложении №1.
Нанимаемая своевременно и исчерпывающе предупреждена относительно специфических особенностей жизни и деятельности на базе «Круг-4», и никаких возражений по данному поводу с ее стороны не было заявлено.
Вознаграждение Нанимаемой устанавливается в размере 1200 (одна тысяча двести) неровских диконов ежемесячно, при этом не возбраняется получение ею материальных и иных поощрений за услуги, оказываемые частным порядком.
Срок действия настоящего договора установлен в 1 (один) год со дня прибытия Нанимаемой на место работы, указанное выше. В случае если от одной из сторон, или же обеих, не поступит заявлений о прекращении действия, договор автоматически пролонгируется еще на год, и в случае согласия сторон так же автоматически – на третий год, после чего, в случае желания сторон, условия его будут пересматриваться.
Настоящий текст в моем присутствии собственноручно подписали, выразив тем свое полное с ним согласие:
Наниматель: Советник второго ранга Конур Лок (подпись),
Нанимаемая: Зора Мель (подпись),
Что я, нотариус Аво Цензук, с полной ответственностью заверяю своей подписью и оттиском присвоенной мне печати № 1836L.
Зора медленно подняла глаза на коменданта.
– Это бред, – других слов у нее в тот миг не нашлось. – Сумасшествие какое-то. Не видела я ничего подобного! И уж подавно не подписывала! Вас просто надули! Ну конечно! Вы наверняка что-то платили тем, кто обещал достать вам нужного работника? Так вот, вас обвели вокруг пальца. Потому что я ничего такого делать не собираюсь – и не стану, понятно вам? Это просто насилие, вот как это называется. Даже хуже: похищение! Меня похитили, понимаете? Вам что – хочется оказаться замешанным в такое грязное дело?
Она неплохо играла возбуждение и гнев, сильные эмоции ей вообще хорошо удавались; в то же время внимательно следила за выражением лица собеседника: что там? Смущение, волнение, страх? Или что-то другое?
Там было все то же спокойствие – тяжеловесное, непоколебимое. А вот выражение глаз несколько изменилось. И поняв, в какую сторону, Зора впервые ощутила настоящий страх.
Не так, не так все получалось, как должно было бы. Кто-то вовремя перевел стрелку и направил поезд совсем по другой колее.
Но ничего хуже страха сейчас и придумать нельзя было. И, поняв это, Зора постаралась взять себя в руки.
– Да скажите же что-нибудь! Что вы все время молчите?
– Не хотелось перебивать вас. У вас приятный голосок, доставляет удовольствие. Я давно уже не слышал женского голоса, да и не я один – все мы тут… истосковались. Что же вы хотели бы услышать от меня?
– Все, с самого начала. Начиная хотя бы с того, куда меня увезли? Как я поняла, это не Неро. Где же мы находимся? Что такое этот ваш круг?
– Ну-ну, дорогая. Перестаньте притворяться. Вы ведь помните, к какой работе вас готовили? Значит, знали и то, в каком мире вам предстоит действовать.
– Перестаньте говорить намеками. Где я?
– Там же, где и я, понятно. На Маргине, где же еще?
– Я – на Маргине?
– Вот именно. – И после паузы: – Что же вы умолкли, словно язык проглотили? Больше нечего сказать?
Зора и на самом деле на какое-то время словно лишилась способности говорить. Потому что одно это слово «Маргина» вызвало сразу же такой поток мыслей, сменявших одна другую, словно кадры – двадцать четыре в секунду, – что понадобилось какое-то время, чтобы хаотическое прокручивание клипов сменилось нормальным мыслефильмом.
Маргина. Место, о котором она все последнее время не однажды разговаривала с покойным Риком. О котором много неожиданного и интересного успела рассказать ей сестра, успевшая каким-то образом побывать в этом, в общем, закрытом для посторонних, мире, что-то увидеть и, похоже, кое-что даже понять.
После всего этого Зоре даже захотелось попасть сюда, хотя до того она только радовалась тому, что волей Рика этот проект был закрыт.
И вот попала. Но произошло это не так, как представлялось ей раньше.
Ее привезли сюда насильно, и уже одно это могло перечеркнуть все возникавшие прежде желания и замыслы.
Но этого, наверное, допускать никак не следовало. Разве жизнь не научила ее использовать возникающие обстоятельства для достижения своих целей?
Она просто расслабилась, оказавшись под защитой такой силы, какую представлял собой Рик. Но этой защиты больше не существовало, хотя, даже исчезнув, Рик смог обеспечить ее на всю жизнь – если только удастся воспользоваться его щедростью. Сейчас его наследство было недоступным, и следовало вести себя так, как будто его вовсе и не существовало. Но как только возникнет хоть малейшая возможность, Зора приложит все силы для того, чтобы обеспечить будущее – даже не свое, а того существа, которое сейчас носила в себе и о котором – какой стыд! – только сейчас подумала впервые после того, как стала приходить в себя в новой, неожиданной обстановке.
И поэтому – никакой паники. Взять себя в руки. И вести свою игру, овладеть инициативой, атаковать, а не просто отбиваться наотмашь, как на корте, когда по ту сторону сетки – сильный и нахрапистый соперник.
– Простите, комендант, я просто задумалась на минутку. Так о чем вы только что говорили?
– О том, что, надеюсь, вы сможете что-нибудь изменить к лучшему. Потому что все попытки, какие мы до сих пор предпринимали, ничего не дали. Я имею в виду – ничего положительного. Но вы – квалифицированный специалист…
– Да. Но я оказалась тут, не успев получить какого-то конкретного задания.
– Странно: как мне сообщали, все последнее время вы находились в – скажем так – тесной дружбе не с кем-нибудь, а с самим Риком Нагором, главным владельцем всего хозяйства. Он что – не просвещал вас на этот счет?
– Наши отношения с ним носили совсем другой характер.
– Но вы ведь были его официальной спутницей – значит, вам следовало находиться в курсе его дел.
– Я и была – но не по технологической линии. Встречи, переговоры, подготовка документации, все такое.
– Ну ладно, в конце концов, сейчас это не имеет значения. Итак, вот в каком месте вы оказались. Вы говорите – помимо вашей воли, но это меня, откровенно говоря, не волнует. Я действую на базе договора, с которым вы только что ознакомились; я в своем праве. Вам же надо прежде всего усвоить вот что: раз уж вы оказались тут, то тут и останетесь – самое малое на год, как там и записано. Сообщение с другими мирами у нас редкое из-за природных условий: это – очень беспокойный уголок Простора, и даже в штилевую пору капитаны соглашаются идти сюда с большой неохотой и за очень, очень солидные деньги. Так что сбежать не удастся, советую об этом даже не думать, потому что если будете искать такую возможность, то сделаете себе хуже.
– Учту. Думаете, мне придется солоно?
– Послушайте дальше – вывод сделаете сами. Как я уже сказал, работают тут люди, набранные по разным местам заключения. Там ведь, как и на воле, немало бывает всяких специалистов, в том числе и хороших, и не обязательно убийц и насильников. Отбытие здесь дает им зачет: год за три. И, конечно, оплачивается не так, как в тюремных мастерских или колониях. Платим не хуже, чем вольняшкам. Все было прекрасно. Но картину портит сама планета.
– Что: климат, стихийные бедствия, хищные звери?
– Можно назвать это и климатом, конечно. Он, я бы сказал, слишком хорош.
– Разве это беда?
– Так получается. Что-то такое носится в воздухе, я бы сказал. И люди готовы совершать какую-то работу – вернее будет сказать не «готовы», а «кое-как соглашаются» – лишь после того, как удовлетворят свои, так сказать, врожденные инстинкты. Понимаете? Проблемы с… ну, назовем это инстинктом продолжения рода. Или, ближе к современности: существует проблема секса. И вот ее мы решить не можем. Наши арестанты, под влиянием природы, уже через неделю после их доставки сюда начали выдвигать подобные требования. Не только сами – кто бы их услышал? – но через своих адвокатов, остававшихся, естественно, в тех мирах, откуда наших клиентов доставили. Адвокаты у одного-другого были высокими профессионалами. Они выдвинули требование в полном соответствии с нашим законодательством: обеспечить заключенным условия жизни, соответствующие характеру и тяжести выполняемой работы. А в эти условия входит и удовлетворение сексуальных потребностей – поскольку пренебрежение этой стороной всегда приводило только к росту извращений, смене ориентации и так далее. Стали думать.
– Вот как. Но почему вы не превратили этот самый инстинкт в рычаг? Привезли бы сюда женщин и сделали близость с ними мерой поощрения.
– Вы бы согласились стать такой дамой?
– Интересно, – сказала Зора. – Значит, я, по-вашему, такая женщина?
– О, – усмехнулся комендант, – вы несомненно другая женщина, кстати, я бы сказал, весьма привлекательная. Настолько, что у каждого мужчины при виде вас неизбежно будет возникать желание познакомиться с вами как можно ближе. Так близко, как только возможно. И не только духовно.
– И вы полагаете, что мои друзья с этим смирятся? С моим похищением?
– Единственный, о ком это можно было бы сказать, уже ушел из жизни: Рик Нагор, и мы все глубоко скорбим об этом.
Минута протекла в молчании – собеседники как бы почтили память покойного, Зора – опустив глаза, часто моргавшие – возможно, чтобы остановить подступающие слезы, Исор Вангель – с приличествующим выражением грусти. Он даже вздохнул глубоко, прежде чем продолжить:
– Мы собирались разрешить нашим зэкам брать сюда их жен или любовниц. За свой счет, конечно. Но на самом верху, в федеральном правительстве, нам просто запретили ввозить сюда каких угодно женщин. Представляете?
– Как же еще вы пытались ублаготворить ваших работников?
– Ну, в частности, была эскапада с QF.
– Простите, не поняла вас.
– Как я понимаю, на Неро вам не рассказали очень многого. В частности, об этих «кукушках». QF. Комбионы Ку-ЭФ. Ну, квазиженщины, иными словами. Вам приходилось видеть их? Нет?
– Где же я могла бы?..
– Понятно. Это очень дорогие устройства; затраты компании оказались бы еще намного большими, но изготовитель «кукушек» – «Федерал Кваркотроникс Лтд» – как раз должен был провести решающие испытания новой серии в полевой обстановке, а не лабораторной, и согласился воспользоваться нашим предложением. Вот так мы их получили, весь десяток. Мы бы взяли и больше, но десятью экземплярами, или особями, если угодно, вся эта серия и ограничивалась. Вообще-то опробовать их собирались в других условиях, но мы, грубо говоря, перекупили. Конечно, не обошлось без некоторых трений: наш персонал – охрана и прочие – выразил недовольство тем, что столь приятное испытание доверено не им, а преступникам. Нелегко оказалось убедить их в том, что дело действительно рискованное: если все предыдущие модели были рассчитаны лишь в основном на военные и в меньшей степени на хозяйственные или простые промышленные действия, то тут речь уже шла о, так сказать, интимной сфере, все тонкости и сложности которой и у людей исследованы далеко не полностью, и, значит, и у механизмов, воспроизводящих людские действия и даже эмоции, все оставалось достаточно туманным. Но наша охрана – люди простые и в чем-то наивные, так что им казалось: ну, какая тут может быть сложность, если люди занимаются этим столько, сколько существуют вообще, и обходятся без всякого предварительного обучения, без программ и инструкций – и все получается прекрасно. Вот и здесь они не видели никаких сложностей – потому что внешне, да и поведением, «кукушки» от настоящих женщин ничуть не отличаются, тут дизайнеры «Кваркотроника» поработали в полную силу. Конечно, наши ребятки – люди служивые, так что все ограничилось ворчанием, до нарушений дисциплины дело не дошло. А десять «женихов», как мы тогда стали их называть, собирались заняться испытаниями с большим удовольствием, и это сразу стало заметно по росту производительности. Так что все мы вздохнули с большим облегчением. А потом начались осложнения.
– Интересно, – поощрила рассказчика внимательно слушавшая Зора.
– Дальше будет круче. Сложности возникли потому, что «кукушки» сразу начали вести себя не так, как им полагалось бы по программе. Как вели бы себя, скажем, вы…
Зора лишь подняла брови, но ни слова не сказала.
– Понимаете, они хотя и на нормальной вроде бы биологической основе, но благодаря конструкции и компьютерному управлению на практике куда сильнее, мощнее даже и крепких мужиков. Кроме того, те программы, что заменяют им сознание – должны, во всяком случае, заменять – оказались во многом, так сказать, странными – с нормальной точки зрения. Например, они неадекватно реагировали на некоторые слова. Ну, вы же сами понимаете: мужики попали сюда не из школы хороших манер, а из-за решетки, где неизбежно усвоили (каждый ведь успел отмотать по нескольку лет) определенную лексику и так далее. И с самого начала «кукушки» реагировали на, скажем, некоторые резкие выражения явным неодобрением – хотя их предполагаемые мужья употребляли такую лексику просто по привычке, незаметно для самих себя. Их тут отучить от этого никто не пытался, потому что и мои парни тоже выражаются в той же манере. Вероятно, в «кукушках» был установлен недостаточно высокий порог терпения – и наши квазидевочки начали реагировать. И не ответной лексикой, а физически. Скажем, ударом в ухо или – в следующий раз – в челюсть: полный нокаут. Производственники взвыли и предъявили нам ультиматум: либо мы наводим порядок, чтобы те вели себя, как нормальной бабе полагается – то есть терпели бы, помалкивали, обслуживали и подчинялись, либо они найдут способ с «кукушкой» разделаться. Что-то сделать было необходимо: среди мужчин уже в полный голос велись разговоры о том, что QF следует просто уничтожить, поскольку они уже превратились, по сути дела, во врагов. Но это никак не получалось. Дело не только в том, что «кукушки» не были куплены: нам их сдали в аренду, поскольку речь шла лишь о полевых испытаниях, с условием непременного возвращения после годичной эксплуатации; и неустойки за потерю хотя бы одной особи были такими, что и в дурном сне не приснятся. А уж за весь десяток – не приведи Господь! Этого мы страшно боялись. Дело заключалось еще и в том, что дамы эти в основе своей были военными, как и все комбионы вообще. И если бы дошло до серьезной драки, то я не поставил бы на мужиков ни дикона. Но получилось совсем по-другому: уже на второй день «кукушки», все, как одна, просто исчезли. Представляете, в какой яме мы оказались?
– Что значит – «исчезли»? Это же не десяток иголок!
– Мы сперва тоже не могли понять: как? Они ведь – не люди, на них этот климат никак не должен был влиять! И лишь потом сообразили: вероятно, в их программы было встроено самостоятельное возвращение к изготовителю в случае, если условия их эксплуатации не соответствовали тем, что были предусмотрены. И они просто-напросто удрали на первом же транспорте, забиравшем продукт.
– Что, отсюда можно так просто сбежать?
– Для вас – нет, да и для меня тоже. Ни один человек со стороны на корабль пройти не может, тут очень надежная охрана. И крыса не пролезет: ее автоматически уничтожат. И мы на это целиком полагались – после того как парочка наших арестантов попыталась дать тягу – и погибла при попытке к бегству. Но мы не сообразили вовремя, что с точки зрения защитной аппаратуры наши «кукушки» были не людьми, а лишь техническими устройствами. И их пропустили без помех.
– Вы уверены, что так оно и было?
– Безусловно. Хотя и охрана, и сами работники упорно утверждают, что вся эта женская компания никуда не девалась, но спокойно поживает в лесу. Время от времени их якобы видят.
– А вы не пытались найти их?
– Конечно, нет. Какими силами? И главное – зачем? И так стало понятно, что этим способом проблему не решить. Нам повезло хоть в том, что изготовитель пока еще не выдвинул претензий – хотя близится срок, когда мы должны будем или просить о продлении аренды, или же вернуть их. Но наша проблема по-прежнему не решена. Мужчины остались без женщин. И объявили забастовку, производство практически встало и стоит по сей день.
– Может быть, раз уж вы столь любезны, объясните мне – какой представляется вам моя роль и участие в этих событиях?
– Ну что же, видимо, без этого не обойтись – иначе у вас может возникнуть мысль, что мы вас недооцениваем. Нам понадобился такой специалист, как вы, способный, вмешиваясь в психику людей, подавить вот этот самый инстинкт. Мы знаем о вас и наблюдаем вас уже достаточно давно.
– С тех пор, как я начала работать у Рика Нагора?
– Нет, дорогая. Я бы сказал наоборот: вы начали работать у Нагора – земля ему пухом – именно потому, что компания нашла вас. Человека, который может оказывать на психику мужчин настолько сильное внимание, что они не могут противостоять ему.
– Господи! – сказала Зора. – Интересно, какой слабоумный внушил вам мысль, что я хоть в малой степени могу сделать что-то такое!
– Рик Нагор. И вы лучше меня знаете, что слабоумие ему никогда не было свойственно.
– Ни за что не поверю.
– Это уже ваша проблема: верить, не верить… Я же объясню вам, что и почему – чтобы вы поняли, насколько все серьезно и обоснованно.
– Давайте закончим рассуждения и займемся делом: раз уж я сюда попала и должна выполнять какую-то работу, то к чему терять время?
Комендант невольно улыбнулся: вот такой шлюшка Нагора нравилась ему куда больше – соответствовала образу. Ведь любая шлюха, даже очень высокого класса – всегда человек практического дела, а не впечатлений и мечтаний. Вот она сама себя и поставила на место.
– Совершенно с вами согласен. (Ему захотелось для полной определенности перейти на простецкое «ты», но в последний миг что-то удержало; наверное, не совсем полной была уверенность в том, что он уже взял ее на короткий поводок.) Но перед тем, как вы приступите к работе, хочу – и даже обязан – довести до вашего сведения еще одно обстоятельство.
– Давайте еще одно.
– Вашу задачу вы уяснили: в двухнедельный срок довести наших работников до требуемых кондиций – чтобы таким образом прекратить забастовку и начать нормальную работу.
– Я не настолько глупа, чтобы не уяснить.
– Я так и думал. Но что произойдет, если эта задача окажется для вас непосильной?
– То есть если у меня не получится?
– Вот именно.
– Ну… Тогда, наверное, работа не возобновится. Да?
– Нет. Она должна возобновиться. Обязана. Любой ценой.
– Ага. Значит, у вас имеется какой-то другой, запасной вариант?
– Запасной вариант должен быть всегда.
– И в чем же он заключается?
– А в том, что тогда вам придется взять на себя ту работу, какую, если бы это было возможно, выполняли другие женщины.
– Работу, которую… То есть… Комендант, но вы же не думаете на самом деле?..
– Именно это я и думаю. Мужчинам нужны женщины – это их право, предусмотренное и законом, и их желаниями. Но в крайнем случае они могут обойтись и одной женщиной – в частности, такой, как вы, владеющей искусством любви.
– Вы хотите выдать меня замуж сразу за десятерых?
– Девушка, будем называть вещи их именами, не станем финтить. Если вы не осилите их – они осилят вас. Да, вам придется их обслуживать сексуально, при чем тут замужество – не понимаю.
– Во-первых, вы еще не знаете, согласятся ли на это мужчины!
– Знаю. Эти – согласятся. Особенно увидев вас.
– А вы не боитесь, что они из-за меня передерутся?
– Нет. Все будет регулироваться. Я даже составил график. В согласии с ним, каждый день один из работников будет свободен – и этот день он станет проводить с вами. А для вас это, так сказать, щадящий режим.
– Вы что думаете, что я способна согласиться на такое? Чего ради? Ради интересов компании?
– Ради того хотя бы, чтобы выжить, красавица. Жизнь, пожалуй, ценнее любых жертв, вам не кажется?
– Не уверена. Смотря какая жизнь. Ах, ладно: в конце концов, до этого дело не дойдет: не вижу причин, какие помешают мне наладить этих… маньяков.
– Я тоже хотел бы надеяться на это. Потому что это значительно облегчит вашу нагрузку в будущем.
– Какую еще нагрузку?
– Мы пока говорили только о производственниках. Но есть еще двадцать человек нашего персонала. Все, кроме меня – молодые, полные сил и желаний. Впрочем, желаний и у меня в достатке, да и силенкой я не обижен…
– Вы хотите сказать, что…
– Вам придется нейтрализовать и их – наши – инстинкты, Зора, другого выхода просто нет. Иначе – я уже сказал вам, что произойдет. Вам придется сдаться. Не захотите добровольно – вас просто станут насиловать. И никто вас от этого не спасет. Даже если я дам вам охранника – он первым и начнет. Смиритесь с тем, что это – ваша судьба. Такой вариант рассчитывался с самого начала. А что касается меня, то я… Разрешите быть совершенно откровенным?
– Да конечно же!
– Тогда скажу вот что: на самом деле этот второй вариант – единственный. Потому что со всеми вашими способностями вам не удастся справиться с задачей. Вы не сможете повлиять на психику ни одного из них… из нас.
– А вот теперь вы уже недооцениваете меня, комендант.
– Был бы рад. Но… Я ведь не только комендант, Зора.
– Вот как?
– Я еще и психооператор первого класса. И опыта у меня куда больше, чем у вас. Потому я и пошел на эту работу. И не сразу, но все же понял, что здесь такие попытки обречены на неудачу. Не потому, что мы с вами чего-то не умеем. А по той причине, что этот чертов климат, или природные особенности, или называйте как угодно, здесь сильнее наших способностей и полностью нейтрализуют их. Так что… но вы уже поняли и сами.
Зора и в самом деле поняла. Ей очень не хотелось верить услышанному. И в то же время интуиция подсказывала: комендант не врет. Не старается запугать. И то, что он сказал, правда.
Примириться с этим она не сможет. Это невозможно. Никоим образом не сдаваться! Но и не устраивать истерик. Быть разумной. Искать выход – и найти. К тому же, может быть, это его силы иссякли, а у нее получится? Но сейчас необходимо сделать вид, что я начинаю уступать…
– Прелестная перспектива, нечего сказать. Значит, вы хотите подложить меня под тридцать голодных мужиков? И думаете, что меня надолго хватит?
– В конце концов, хватит на столько, сколько выдержите.
Зора повела рукой вокруг:
– Кстати, где, по-вашему, я должна буду… обслуживать ваших мастеров? Тут? Да в этой обстановке даже очень распаленный мужик потеряет всякое желание…
– Не тут, конечно же. Сюда я поместил вас только для такого вот собеседования. Кстати, я очень рад тому, что вы правильно все восприняли: без крика, без слез, без истерик… Вы молодец. А ваше рабочее место выглядит совершенно по-другому, мы отвели вам лучшее помещение на базе, убранное так, что невольно наводит на мысли о любовных утехах. Скажу по секрету: именно там и останавливался покойный Нагор, когда прилетал сюда. Я вам все там покажу, и мы с вами даже опробуем его…
Зора невольно усмехнулась:
– Вижу, себя вы не забываете.
– Иначе какой смысл быть начальником? А для вас очень выгодно жить со мною в любви и согласии. Знаете, ведь у начальника всегда есть немало возможностей всякими мелочами сделать вашу жизнь или очень приятной, или совершенно невыносимой. Так что благоразумие подскажет вам… Вы ведь очень благоразумны, Зора, я не ошибаюсь?
– Вы даже не представляете, насколько, комендант.
– Можно просто – Исор.
– Приму к сведению. У вас есть еще какие-нибудь предупреждения?
– Нет, я использовал всю обойму. Пока.
– Мне не терпится увидеть своих насильников.
– Вы хотели сказать – пациентов. Хорошо. Ступайте за мной.
