Книга: Вне себя
Назад: Сюрприз для глыбы
Дальше: Явление ещё одного Прохора народу

Мир ложных идеалов

Семёныч, к счастью, оказался понимающим человеком и всё, что с ним произошло, воспринял с юмором:
– Хорошо хоть сам живой остался.
– Они все живы, – посмотрела на лежащие в траве тела Юстина. – Только по-разному.
– Кто их так? – посерьёзнел массажист, внезапно осознавая, что не помнит, как оказался на склоне горы недалеко от пансионата в компании незнакомой женщины, двух парней и пятёрки неподвижных мужчин, один из которых был Данимиром Саблиным, упросившим его помочь нейтрализовать банду отморозков.
– Секретная информация, – коротко ответила Юстина.
– Понятно. И где отморозки? Вон те, татуированные? Их бы надо связать, пока не очнулись.
– Не надо, никуда не денутся.
Семёныч с недоверием пошкрябал затылок пятернёй, потом понял, что у собеседницы свои взгляды на происходящее, и выпрямился.
– Чем помочь?
– Нужно отвезти наших парней в пансионат. – Юстина вспомнила о зажатых в кулаке «хрустальных сувенирах», спрятала их в карман курточки. – Но так, чтобы никто не заметил.
– В медцентре есть фургончик «Соболь» для разных нужд, не «Скорая помощь», но всё же закрытый транспорт. Надо только заведующую предупредить.
– Пусть она сама сюда подъедет, я всё объясню.
– Лады. – Семёныч бросил озабоченный взгляд на лежащих и скрылся за кустами.
Вскоре приехал белый фургончик с красным крестом на борту, из него выскочила Алла Юрьевна, подбежала, запыхавшись.
– Что случилось?! – Она увидела лежащего без движения брата, бросилась к нему. – Боже мой! Дан!
– Он жив, – подошла Юстина. – Не волнуйтесь. Разве он вас не предупреждал?
– Говорил о какой-то спецоперации…
– Я руковожу этой спецоперацией. Он жив, просто находится в трансовом состоянии.
– В каком?!
– Дан сам всё объяснит, когда придёт в себя. Поможете перевезти его в номер?
Сбитая с толку сестра Саблина выпрямилась.
– Ну, конечно, помогу, вызову сейчас кого-нибудь из персонала…
– Не надо вызывать, о наших делах не должен знать никто, справимся сами.
Подошли Семёныч и водитель «Соболя», молодой смуглолицый парень, с любопытством разглядывающий панораму схватки с Охотниками.
– Предупреждаю: никому ни слова! – холодно добавила Юстина. – Если слухи об этом начнут циркулировать по пансионату, вас привлекут к ответственности за несохранение государственной тайны. Понятно?
Мужчины переглянулись.
– Чего ж не понять, – проворчал Семёныч, – знамо дело.
– Беритесь.
Оперативники Юстины и работники пансионата вчетвером подняли Саблина, уместили на сиденье в салоне фургона. Потом таким же манером перенесли Прохора. Семёныч направился было к живописно раскинувшим татуированные руки постояльцам, но Юстина преградила ему путь:
– Этих не трогайте.
– Почему? – не понял он.
– Так надо. – Юстина не стала объяснять, что, очнувшись, молодчики просто не вспомнят, что с ними случилось и что они делают на склоне горы. Захватчики – «души» Охотников, как объяснил ей Саблин, выселились из «мысленных квартир» всех троих, и в настоящий момент они были предоставлены сами себе. Опасности для людей они уже никакой не представляли.
– Ну, как знаете.
С трудом уместились в фургоне. «Соболь» развернулся, с не меньшим трудом съехал с горы к пансионату, до которого было всего чуть больше километра. К счастью, отдыхающих возле первого корпуса не было видно и перенести тела Саблина и Прохора Смирнова из машины в номер на третий этаж никто не помешал. Это видели лишь девочки-администраторши, ошеломлённые происшествием. Алла Юрьевна что-то им сказала, и они успокоились.
– Что-нибудь ещё? – спросила она, нервно хрустя пальцами в номере Прохора. – Может быть, всё-таки вызвать врача?
– Ни в коем случае! – отрезала Юстина. – Запомните, пожалуйста: никто не должен знать об этом случае! Если что-нибудь понадобится, я вам позвоню.
Алла Юрьевна вышла, снедаемая сомнениями. За ней направился Семёныч.
– А вас я попросила бы остаться, – сказала ему в спину Юстина. – Вы нам понадобитесь.
Массажист посмотрел на директоршу в коридоре, ждущую его на лестнице, нерешительно кхекнул:
– Мне надо… сдать дежурство… Минут через десять можно?
– Хорошо, жду вас через полчаса.
Семёныч вышел.
– Займите оборону, мальчики, – скупо улыбнулась Юстина, повернувшись к своим помощникам. – Будем ждать.
Михаил и Коля, понимавшие свою начальницу с полуслова, щёлкнули каблуками, и она осталась одна, не считая лежащих Прохора – в спальне – и Саблина – на диване. Ей трудно было представить, где в настоящий момент находятся их «души», но Юстина верила, что всё закончится благополучно.
Судьба оставшихся предоставленными самим себе татуированных молодчиков, использованных Охотниками, её не волновала. Судя по их реакции (как доложил позже Михаил), они ничего не помнили и принялись отдыхать на свой лад, заливая себя алкоголем в ресторане.
Ждать своих пришлось долго.
Через полчаса пришёл Семёныч, однако нужда в его присутствии отпала, и Юстина отпустила его, предупредив, что может вызвать в любой момент.
Первым из формонавтов очнулся Данимир Саблин, полежал с открытыми глазами, глядя в потолок, рывком сел, помял лицо ладонями.
– Ух как здорово вернуться!
Юстина молча подала ему стакан с минералкой.
В спальне послышался шорох.
– Иди, – ткнул пальцем в открытую дверь Саблин.
Юстина прошла в спальню.
Прохор сидел на кровати и смущённо улыбался.
– Прошу прощения за надоедливость.
Юстина и ему подала заранее приготовленный стакан воды.
Он отпил половину, заметил входящего в комнату Саблина.
– Не будете возражать, если я схожу домой?
– В свой превалитет? – догадался Саблин.
– Узнаю, как там дела, чуток отдохну, поговорю с Даном…
– С моим «братцем».
– И вернусь. Может быть, ДД оставил нам какую-нибудь записку.
– Странно, что он не присоединился к нам, а ведь обещал. Часа тебе хватит?
– Думаю, хватит. Потом обсудим ситуацию все вместе.
– Отправляйся, будем ждать.
Прохор лёг, закрыл глаза. Эргион был у него, но он его на грудь класть не стал. Дыхание математика стало ровным и глубоким.
Саблин вышел в гостиную.
– Идём, поговорим.
Сели на диван.
– У нас всё получилось. Я теперь наполовину Охотник. – Данимир заметил недоверие на лице девушки, усмехнулся. – Пришлось просмотреть изнутри всю базу данных Охотников, чтобы свободно ориентироваться в реалиях Бездн. Оказывается, вся эта вшивая братия настолько уверовала в свою недоступность и безопасность, что не создала систему идентификации прибывающих посланцев. Нас она пропустила в Пункт пограничного контроля без проверки. Мы, естественно, «надели» хранившиеся там тела, – Охотники вживую похожи на земных ящеров-варанов с острова Комодо, – нашли на складе эргионы и пришли к местному царьку. Обслуга там называет его почему-то Глыбой, хотя на самом деле он – куча термитов.
Юстина поморщилась.
– И вы…
– И мы сделали его! – Саблин допил воду, закончил рассказ. – Теперь мы знаем, где именно сидит в плену твой Прохор: в девятьсот девяносто девятом превалитете.
– Почему он не может вернуться?
– Потому что Узилище – так называют эту странную тюрьму – заблокировано. Мало того, оно представляет собой мозг.
– Что?!
– Человеческий мозг. И мозг этот принадлежит «родичу» Прохора-999. Кстати, там его зовут Прохориилом. По фамилии Смирдающий. – Саблин хихикнул. – Представляешь?
– Нет… Смир… дающий…
– Ну, смир или мир, главное – дающий. Так его там назвали. Не это главное. Нам теперь надо думать, как выковырнуть Прохора оттуда.
– Выковырнуть?
– Образно говоря – да, именно выковырнуть. Не представляю, как это можно сделать. А доставать его придётся, иначе…
– Что? – проговорила Юстина одними губами.
– Прохор как личность… – Саблин помолчал, – исчезнет.
* * *
Чтобы не оставлять лежащих без сознания друзей, ужин заказали в номер.
Саблин сходил к сестре в её апартаменты, чтобы объяснить ей странности происходящего, и вернулся удовлетворённо-спокойным.
– Нормально, Алла человек сообразительный, всё поняла.
Юстина кивнула на стол, где были расставлены тарелки, судки и чашки с заказом.
– Ешь, я выбрала речную форель с пророщенной пшеницей и овощные блины.
– Спасибо, это вкусно.
Поели, взялись за чай. А спустя несколько минут спокойной трапезы началось движение, ждать которого становилось уже невмоготу.
Сначала ожил Прохор.
Он выскочил из спальни, как чёртик из коробки, оглядел застывших с чашками в руках друзей, вскинул сжатый кулак:
– Пахнет не хуже, чем в ресторане. Можно сказать, я от этого и очнулся.
– Можем заказать и тебе.
Раздался стук в дверь.
– Вы кого-то ждёте? – хитро прищурился Прохор.
Саблин молча открыл дверь в номер.
На него из коридора смотрел Семёныч, переодетый в другой – вельветовый – костюм.
– Вы кого-то ждёте? – спросил он с той же интонацией, с какой только что говорил Прохор.
– Это пароль, – засмеялся Прохор.
– Проходи, – отступил Саблин, оглядываясь на Юстину. – Это мой «братец» из второго числомира.
– Я поняла.
– Какой ты догадостный, – усмехнулся массажист, проходя в номер, – аж оторопь берёт.
– Объясните, – потребовала Юстина, – вы же можете переходить из головы в голову только по трансперсональной связи, по родственной линии.
– Я запомнил ауру Семёныча, – с уважением посмотрел на неё Семёныч, – и могу теперь заходить к нему «в гости», как к себе домой. Кстати, и в башку того урода с ирокезом, которым управлял Охотник. Он тоже, – кивнул Семёныч на Прохора.
– Да, это правда, – подтвердил Прохор.
– Что ж, все в сборе, – Юстина подвинулась, освобождая место для Семёныча.
– Не хватает только ДД, – сказал Саблин. – Вы говорили, что он обещал быть в…
В дверь снова постучали.
Саблин замолчал. Семёныч повернулся, открыл дверь.
В коридоре стоял пожилой седовласый джентльмен в белом костюме и чёрной рубашке, благообразный, вальяжный, с хорошо ухоженным «бульдожьим» лицом. Он прикоснулся к виску пальцем, улыбнулся.
– Добрый вечер, судари и сударыни, позвольте присоединиться?
– Дмитрий Дмитриевич? – неуверенно осведомился Семёныч.
– А вы ждали кого-то ещё?
– Но вы не похожи… – пробормотал Семёныч.
– Вы тоже, – ослепительно улыбнулся джентльмен. – Хотя могу предположить, что вы Саблин-2.
– Значит, вы всё-таки Дмитрий Дмитриевич… в другом теле. Мы ждали вас раньше.
– К сожалению, добраться к вам на Алтай из Малайзии не просто. Я могу войти?
Семёныч посторонился.
Джентльмен в белом костюме вошёл в номер, оглядел присутствующих.
– Понимаю ваши чувства. Я не Дмитрий Дмитриевич, я ег о брат, живу в Новосибирске, преподаю лингвистику в Новосибирском университете. Дмитрий Дмитриевич вынужден был задержаться и передал, так сказать, полномочия мне. Меня зовут Валентин Дмитриевич, то бишь его. – Гость небрежно дотронулся пальцем до носа. – Поэтому можете называть меня и так, и так, не ошибётесь.
– Ваш брат разрешил вам… пользоваться своим телом?
– Не будем уточнять. В связи с независящими от меня обстоятельствами пришлось подготовиться к любым изменениям реальности. Брат, естественно, согласился помочь мне. Давайте знакомиться. – Гость ещё раз оглядел компанию. – Попробую угадать. Вы – Данимир Саблин.
Саблин кивнул.
– Вы тоже Саблин, но Данияр.
Семёныч шутливо раскланялся.
– Вы Прохор Смирнов-2 в теле Прохора-11, ошибиться невозможно.
Прохор развёл руками:
– Пришлось занять его тело.
– А вы Юстина Бояринова, близкий… э-э, друг Прохора-11. Майор полиции, если не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь, – сухо сказала Юстина, поднося к губам чашку с чаем.
Саблин указал гостю на кресло:
– Присаживайтесь.
Валентин Дмитриевич, в голове которого поселился его брат Дмитрий Дмитриевич, сел.
Остальные заняли свободные места: Саблин сел рядом с Юстиной, Прохор тоже – с другой стороны, потеснив обоих, Семёныч присел на тумбочку.
– Я знаю, что вы удачно поговорили с Глыбой, – без предисловий начал Валентин Дмитриевич. – Там начался переполох, Пункт изучает особая комиссия, туда направлена команда информационной контрразведки, которая вскоре доберётся и до Земли. Поэтому времени у нас мало. Пока у противника паника, нужно вызволить формонавтов, запертых в Узилище.
– Откуда вы знаете… о панике? – спросил Прохор.
– У меня своя разведка, – улыбнулся Валентин Дмитриевич. – И я очень рад, что вам удался рейд в святая святых Владык. Вряд ли они предполагали, что кто-то осмелится сделать нечто подобное. Итак, рассказывайте.
Все посмотрели на Семёныча, сознанием которого в настоящий момент управлял Саблин-2.
– Мы сделали всё, как вы советовали, – сказал он. – Нас никто не ждал. А системы пси-опознавания Пункт Контроля почему-то не имеет.
– Создатели не допускали мысли, что она понадобится.
– В общем, мы сильно расстроили Передающего Приказы. – Семёныч рассказал о том, как они в облике Охотников посетили их базу. – Местонахождение Узилища – числомир-999, но самое главное, что Узилище на самом деле…
– Человек. Прохор Смирнов.
– Там его зовут Прохориилом Смирдающим.
– В том числомире многое звучит необычно. Три девятки – это три перевёрнутые шестёрки, каждая цифра имеет свои недостатки и достоинства, но когда они объединяются в сущностные цепи – мир получается исключительно противоречивым, что отражается даже на физическом уровне.
– Это как? – полюбопытствовал Семёныч-Саблин.
– Самый простой пример: вкус зависит от концентрации субстрата. В малых дозах сахар это сахар, в больших – перец или соль. И так далее. Социальные нормы ещё интереснее, что можно выразить сентенцией: если нельзя, но очень хочется, то можно. Однако не будем вдаваться в подробности жизни превалитета-999, к этой теме мы ещё вернёмся. Сначала определимся со стратегией. Будем мы штурмовать Узилище или нет.
– Будем! – твёрдо заявил Саблин.
– Нас мало. – Валентин Дмитриевич, сыграв бровью, посмотрел на Юстину.
– Вам необходимо знать наше настроение? – осведомилась она. – Или имеются дополнительные соображения?
– Рад, что вы всё понимаете, – кивнул Валентин Дмитриевич без улыбки. – Возможны неудачи… и даже, может быть, потери. Хорошо, что вы настроены решительно.
– Мы уже доказали, что настроены решительно, – заметил Семёныч-Саблин, – сходив в Пункт контроля.
– В таком случае обсуждаем вариант вызволения вашего товарища. Но прежде поговорим о вещах, которые необходимо знать всем. Кто из вас занимался сакральной геометрией?
Мужчины обменялись озадаченными взглядами.
– Я не занимался, но кое-что читал, – произнёс Прохор.
– Это ещё не формонавтика, но введение в неё, позволяющее постигать учение намного быстрее. Так вот, сакральная геометрия изучает формы и их пропорции как проекции универсальных законов и структур Мироздания. Отсюда растут корни формологии, а из формологии и числонавтики возникла формонавтика.
Валентин Дмитриевич заметил морщинку над переносицей Юстины, поднял руки.
– Я не собираюсь нагружать вас математикой, только общие принципы, объясняющие существующий порядок вещей. Мир начинался с математики, кто бы что ни говорил, с нуля – как Абсолютной Потенции и с единицы – как Первоформы. Платон не зря выделял цифры и простейшие геометрические фигуры: тетраэдр, гексаэдр, октаэдр, додекаэдр и икосаэдр, – с них собственно и началась трансформация числоформных объектов в новые формы отображения реальности, которые мы называем физическими субстратами, – стринги, кварки, элементарные частицы, пространство и его движение – время.
– Извините, Валентин Дмитриевич, – перебил гостя Семёныч, – нам бы о насущных проблемах…
– Я и говорю о насущных проблемах. То, что мы называем Ф-превалитетами и числомирами – версии реальности, зависящие от цифр, а точнее, от их сакральных свойств, и геометрических форм, несущих алгоритмы самопроизводства и развития. Вот почему я заостряю ваше внимание на этом: форма меняет содержание. Вследствие этого мы в разных числомирах отличаемся друг от друга, несмотря на единые трансперсональные связи, пронизывающие все превалитеты. Владыки вышли из Бездн – миров, сформированных большими числами и многогранниками с тысячами и миллионами граней. Но они хотят управлять всей Вселенной, для чего и стучатся в мир Первоформы, мир Прави, чтобы поставить Божественные Законы под свой контроль. А для этого они создают формотрон – Генератор Всеформы, дающий власть над физической формой любого объекта, будь то кирпич, живое существо или государственный институт.
– Узилище? – хмыкнул Саблин.
– Узилище – как вариатор космоса вне и внутри мыслящего существа, как матрица всепроникающей адской воли, способной изменить Абсолют.
– Чушь! – неуверенно сказал Прохор. – Абсолют – категория невозможного, к нему можно лишь асимптотически приближаться.
– А они так и думают. В Узилище заперто около тысячи «душ».
– Прохоров… э-э? – посмотрел на Прохора Семёныч.
– Не только, хотя Прохоров там хватает. Владыки надеются, что, собрав формонавтов, обладающих особой энергетикой, в единое суперсущество и заставив его мыслить целенаправленно, они преодолеют Барьер между числомирами и Первомиром.
По номеру пугливо пробежалась тишина.
Валентин Дмитриевич подождал немного, оценивая эффект, какой произвели на слушателей его слова, кивнул.
– Теперь вы понимаете значение вопроса. И хотя жизнь вашего товарища, безусловно, важна, речь идёт о вещах более глобальных: на кону судьба Мироздания, ни много ни мало. Я знал многих формонавтов, и почти все они там – в Узилище. Их тоже надо спасать.
– Как? – нарушил молчание Саблин.
– Есть кое-какие идеи. Но сначала поговорим о свойствах мира-999, куда нам с вами непременно надо проникнуть. Это мир ложных идеалов, где уродство – эталон и стимул. Остальные его характеристики утраиваются по сравнению с миром простой девятки, в особенности – негативные. Эзотерический смысл эннеады – девятки кроется в обобщении полноты и совершенства. В китайской традиции она символизирует понятие «Всё». Её графическое изображение – девятилучевая звезда. Однако эннеада ассоциируется вместе с тем и с ошибками и недостатками, поскольку до совершенного числа 10 ей не хватает единицы.
Казалось бы, ну что тут страшного, всего-то единички не хватает, зато в ней собраны все цифры. Но в этом отсутствии скрыто главное несовершенство девятки, так как нехватка единицы, а по сути – Первозакона, и превращает её в анархический псевдозакон в седозволенности, отрицающий какой-либо компромисс, равноправие. К тому же девятка ещё рассматривается и как перевёрнутая шестёрка, ассоциирующаяся у древних мистиков с понятием Зла.
– Три шестёрки – число зверя, – сказал Прохор.
– Три девятки – скрытое число зверя! И мир, сформированный числом 999, полон противоречий, суеверий, нелепых ограничений и разнузданной свободы.
– Этого добра и у нас хватает, – проворчал Семёныч, – в особенности в чиновничьей среде.
– Зачем вы извещаете нас о недостатках мира трёх девяток? – неприветливо спросила Юстина. – Мы там не живём.
– Однако нам придётся туда спуститься, и я хочу предупредить вас о том, что нас там ждёт.
– Как мы туда спустимся?
– Предлагаю следующий порядок действий. Я иду в три девятки первым, у меня там есть «родич», хотя он не математик, не формонавт и даже не Дмитрий Дмитриевич Бурлюк. Затем ко мне присоединится кто-то из вас. – Валентин Дмитриевич по очереди посмотрел на Саблина и на Семёныча.
– Я! – поднял руку Саблин.
– Хорошо, вы. После этого мы готовим носителей для подселения к ним остальных, и к нам присоединятся Саблин-2 (Семёныч кивнул) и Прохор-2.
Прохор поджал губы, но промолчал.
– Для вселения в чужие мозги нужны эргионы, – напомнил Семёныч. – Они у вас есть – там, в мире трёх девяток?
– Один будет, остальные придётся либо изготавливать на месте, либо реквизировать у охранников Узилища.
– И мы вчетвером пойдём на его штурм? – бесстрастно спросил Саблин.
– Впятером! – почти с тем же бесстрастием сказала Юстина.
Взгляды всех мужчин скрестились на её лице.
– Я пойду с вами! – раздражённо добавила девушка. – Что тут непонятного?
Прохор поймал взгляд Саблина, мягко положил руку на сгиб локтя Юстины.
– У тебя нет опыта… и это опасно!
– Не более чем захват террориста. Я не нуждаюсь в советчиках! У меня есть другой опыт, опыт оперативной работы, и если потребуется чему-то научиться, я научусь.
– Джентльмены, она права, – разрядил ситуацию Валентин Дмитриевич, показав свою роскошную улыбку. – Без помощи этой смелой леди нам не обойтись. Я научу её ходить по числомирам. Итак, какое мы принимаем решение?
Ответом было четыре прямых взгляда, в которых не было сомнений. Или почти не было, если учитывать Прохора, на душе которого скребли кошки.
Назад: Сюрприз для глыбы
Дальше: Явление ещё одного Прохора народу