Книга: Вне себя
Назад: Я тебе верю
Дальше: В одиннадцатом – неспокойно

Суета сует

Заявление Саблина о признаках слежки Прохора озадачило, но не напугало. Он в этом вообще ничего не понимал, несмотря на любовь к детективному жанру. В его жизни не случалось погонь, драк, скрытого наблюдения, криминальных разборок и судебных разбирательств, судьба уберегла его от этой мутной стороны Бытия, и жил он, считая, что ничего плохого с ним произойти не может.
Тем не менее слова Данияра запали в душу, и Прохор начал присматриваться, как ведут себя его сослуживцы и начальники.
Тимоха на предложение математика выпить чего-нибудь бодрящего понимающе подмигнул ему и заметил, что делать это лучше вечером в ресторане, а так как сам Тимоха был уже занят, то посоветовал заинтересовать в этом плане секретаршу шефа, Маргариту.
Прохор с облегчением вычеркнул художника из списка подозреваемых.
Начальник студии Марк Ермолаевич Рельсин вообще не стал с ним разговаривать.
– Что-то непонятно в задании? – оторвался он от созерцания видеообъёма компьютера в своём небольшом кабинете.
– Всё понятно, – пробормотал Прохор.
– Тогда идите и работайте, – сказал Рельсин, снова устремляя взор в глубины мерцающего экрана.
Прохор мысленно показал ему язык, хотел дерзко напомнить о данном обещании отпустить его в отпуск в июне, но стушевался и вышел в приёмную, где похожая на мальчишку Маргарита щебетала с ожидавшими приёма инженерами с завода. На Прохора она почти не обратила внимания, лишь кивнула в ответ на его неловкое:
– У меня всё.
А вот Прыщик, Костя Шишканов, Прохора достал.
Во-первых, он заходил в рабочий модуль Прохора четырежды, каждый раз находя смехотворную причину для этого. Во-вторых, смотрел на коллегу как-то странно, с ожиданием и непонятными сомнениями во взоре. В-третьих, вдруг попросил рассказать ему о числонавтике, которой он якобы хочет заняться.
– Я знаю, что ты увлекаешься нумерологией и всякими фокусами с цифрами, просветил бы, – попросил он.
Прохор удивился: его хобби ни для кого не было секретом, однако до этого никто не проявлял к нему особого интереса.
– Зачем это тебе? – полюбопытствовал он.
– Хочу новых ощущений, – осклабился Прыщик. – А я тебя с девушками за это познакомлю. А то вижу, ты всё один и один.
– Премного благодарен, – проворчал Прохор с неудовольствием. – Возня с цифрами дело нудное, терпения требует.
– Я, может, в этом процессе найду море удовольствия, – засмеялся Костя. – Да и что тебе стоит?
– В Инет залезь, там много инфы о нумерологии и числонавтике. Мне ликбезом некогда заниматься.
– Грубый ты, Кириллыч, как можжевеловый веник, – с сожалением сказал Прыщик. Я к тебе душевно, а ты…
– Хорошо, вечером поговорим, – вынужден был согласиться Прохор.
Прыщик ожил:
– Лады, буду ждать.
Дверь за ним закрылась.
Прохор облегчённо вздохнул, подумав, не позвонить ли Данияру в связи с приставаниями программиста. Потом решил, что ему теперь в каждом встречном-поперечном будет мерещиться Охотник, и звонить другу не стал.
До обеда он работал в прежнем «удивлённо-недоверчивом» состоянии, постепенно успокаиваясь, и даже стал подшучивать над собой, превращая визит «брата-близнеца» из одиннадцатого «измерения» в нечто вроде сна наяву. Однако тот сам напомнил о себе.
Прохор только-только собрался отдохнуть и пообедать в компании с Тимохой и Семёном Семёновичем, вторым дизайнером студии, как в голове «хрустнул обломившийся сучок» и зазвучал знакомый голос:
«Привет, не разбудил?»
Прохор едва не ответил вслух: «Я не сплю», – потом сообразил, кто с ним разговаривает.
«Нет, я на работе. Начал уже сомневаться…»
«В чём?»
«В твоём существовании».
«Сплюнь через левое плечо».
«Сегодня у тебя настроение получше?»
«Я пока жив, а это уже хорошо».
«Не мог появиться вечером, когда я буду дома?»
«Я же не знал, что у вас здесь середина рабочего дня. У нас вечер. Но ты прав, если кто заметит, будут неприятности».
«Кто тебя может заметить? Ты же сидишь у меня в голове, а не рядом на стуле».
«Могут заметить по поведению».
Прохор смутился.
«Извини, я всё ещё в плену стереотипов. У меня к тебе накопились вопросы».
«У меня к тебе тоже».
«Тогда начинай ты первый».
В модуль заглянул Прыщик:
– Обедать идёшь?
– Н-нет, – отказался Прохор, не сразу выходя из процесса мысленного общения с самим собой. – Позже.
– А то пойдём, я пивка принёс живого, нефильтрованого.
– Не ждите меня, мне тут надо… мысль посетила… посчитать хочу.
– Как знаешь. – Прыщик с любопытством глянул на творение Прохора в объёме дисплея и вышел.
«Прости».
«Мне он не нравится», – заявил Прохор-11.
«Мне тоже, однако не я выбираю кадры. Что ты хотел узнать?»
«Почему ты так равнодушен к Юсте… к Устинье?»
Вопрос застал Прохора врасплох.
«С чего ты взял, что я к ней равнодушен?»
«Это видно невооружённым глазом».
«Почему это тебя волнует?»
«Она очень милая и красивая и любит тебя».
«Любит. – Прохор досадливо поморщился. – Ерунду мелешь. Во-вторых, я с ней… в общем…»
«Я знаю, но не сочувствую. В нашей числореальности тоже есть девушка Устинья, хотя здесь её назвали Юстиной, они похожи как сёстры-близнецы, не отличить».
«Ну и что?»
«Мне бы очень хотелось, чтобы ты больше уделял ей внимания. Она заслуживает большего».
«Обойдусь без идиотских советов. Мне достаточно…» – Прохор вспомнил давний разговор с Данияром. Саблин тоже не слишком стремился к семейной жизни и вдруг признался:
– Знаешь, мне как в той старой песне, главное, чтобы она (речь шла о подруге Дана Валерии) ходила голая рядом. Исключительно приятно, когда Лерка реагирует на любой мой взгляд и тянется ко мне с ответным поцелуем! Потом и остальное приносит удовольствие. Чего ещё мужику надо от женщины?
Тогда Прохор с ним согласился. Теперь же слова «брата» из одиннадцатого числомира заставили его задуматься.
«Понял тебя», – прилетела мысль «родича» с грустной ноткой, и Прохор понял, что тот свободно читает его размышления.
«Ничего ты не понял».
«Хорошо, не кипятись, закрыли тему. Ещё вопрос: не заметил наблюдения? Никто тобой не интересовался?»
«Саблин как будто заметил. Во всяком случае, ему так показалось».
«Данимир Саблин?»
«Почему Данимир? Данияр».
«Надо же, у меня здесь друг есть, Данимир Саблин, тренер по выживанию».
«Данияр здесь владелец спортклуба и чемпион России по боям без правил».
«Повезло нам с друзьями, то есть с другом. Его родовая линия не везде прослеживается рядом, в сотой реальности он вообще в тюрьме сидит. Но если твой Данияр говорит, что заметил слежку, то так оно и есть. Неужели Охотники вышли на меня здесь? Или это превентивная мера, направленная на контроль всех наших «родичей»?
«Тебе лучше знать».
В модуль заглянул Тимоха.
– Ты чего сидишь задумчивый, как несушка на яйцах? Пошли обедать.
– Почему несушка? – с трудом переключил внимание Прохор.
Художник засмеялся, мелко тряся бородкой.
– Ну, точно, несушка, точнее, петух. О чём размечтался?
– Я сегодня худею, ешьте без меня, я приду позже чай пить.
– Зря, бабы любят энергичных мачо, а не тощих и голодных интеллектуалов. Ладно, как знаешь.
Тимоха скрылся.
«Научись вести себя естественно в любых ситуациях, – посоветовал Прохор-11. – У тебя на лице действительно написано, что ты о чём-то усиленно думаешь».
«Думать – это плохо?» – огрызнулся Прохор.
«Можно думать, не заявляя об этом всему миру. Охотники умеют внедряться в других людей, чего не умею я, и тогда любой твой приятель превращается в наблюдателя. Если он заметит, что ты в глубоком трансе, вся их стая немедленно соберётся вокруг тебя».
Прохор почувствовал озноб.
«Не пугай!»
«Я не пугаю, это прописные истины. Зря не пошёл обедать вместе со всеми».
«Ещё не поздно».
«Уже поздно, твоё появление будет неправильно истолковано, а я чую, что атмосфера у вас дымная».
«Какая?»
«Кто-то наблюдает за тобой, это ощущается на ментальном уровне».
«Я ничего не чувствую».
«Просто ты не в резонансе со своими экстрасенсорными возможностями, а они у тебя есть. Как и у всех наших родственничков. Что ты хотел спросить?»
«Что ты имеешь в виду под экстрасенсорными… э-э…»
«Индусы называют их сиддхами. К примеру, лагхима-сиддха – это левитация или антигравитация, мано-джаро – телепортация в отдалённую точку пространства, и так далее».
«Что-то я у себя не замечал таких способностей».
«Левитировать и прыгать с планеты на планету и я не умею, а вот гипнотизировать могу, это называется вашито-сиддхой. И ты сможешь, только потренироваться надо. Не отвлекайся».
«Ты упоминал базовый универсальный алгоритм, с помощью которого можно переходить из мира в мир».
«Я тебе его дам, но овладение потребует времени и сил».
«Я готов».
«Не льсти себе, не готов. У вас день?»
«Начало второго».
«Я появлюсь ближе к ночи, часов через семь-восемь, когда ты будешь дома в спокойной обстановке. Если, конечно, не наметил поход в ресторан или в спортзал».
«Никуда я не собираюсь, буду ждать. Ещё ты говорил про универсальный ключ перехода».
«Энергоинформационный модуль перехода – эргион. Он всего лишь помогает входить в изменённое состояние сознания».
«Я могу его сделать».
«Без навыков моделиста-конструктора это будет непросто».
«Но ведь он помогает? Значит, и мне поможет, надо соорудить».
«Попробуй, хотя для формонавта важнее овладеть локальными манипуляциями с элементами любой цифровой структуры за короткий промежуток времени, желательно за доли секунды. После чего он получает возможность использовать формологические технологии организации мышления на основе анализа смыслонесущих форм информации».
Прохор сжал виски пальцами.
«Ещё раз, помедленнее».
«Гость» в голове издал смешок.
«Чтобы стать формонавтом, тебе многое нужно постичь. В моей числореальности существует специальная школа формологии «Акиснех-8888», помогающая ученикам корректировать основные жизненно важные событийные программмы, а также расширять спектр потенциальных возможностей человека. У вас есть нечто подобное?»
«Никогда не интересовался».
«Поброди по Интернету, может, наткнёшься на сайт, это поможет тебе реально постичь формологические азы, а через них основы формонавтики».
«А ты не можешь сбросить мне твои знания напрямую?»
«Могу, но ты тогда перестанешь быть самим собой».
«Почему?»
«Потому что станешь мной, а я тобой. Тебе это надо?»
В модуле возник настырный Прыщик.
Прохор помахал ему рукой, делая вид, что не может оторваться от экрана.
– Я сейчас.
Костя исчез.
«Не думал, что это так критично».
«Мои знания осядут на твоих умных мозгах, и ты не только получишь доступ к новым возможностям, но и станешь думать, как я. Для сохранения «эго» тебе не нужно погружаться в чужую психику. Достаточно научиться соединять мысль, волю и желание в один импульс, превращать сознание в поток, проникающий в суть числоформы, и постичь смысл «матрёшечной» Вселенной. Без каких-либо потерь личности. Только я не уверен, что тебе это нужно».
«Что именно?»
«Становиться формонавтом. Опасное это занятие, я уже предупреждал».
«Ты же не побоялся стать им?»
«Я воспитан иначе. Для меня реальное постижение неизведанного вкуснее просиживания штанов за компьютером».
«А для меня нет?»
«Ты другой, несмотря на всё внешнее сходство. Если бы ты был порешительней и поактивней, Устя была бы с тобой».
«Она и так со мной», – помрачнел Прохор.
«Увы, когда-нибудь она хлопнет дверью и уйдёт. Нельзя же бесконечно ждать счастья от равнодушного человека».
«Отстань! – озлился Прохор. – Не твоё дело! Сам разберусь!»
«Вот таким ты мне нравишься больше, – с удовлетворением заметил Прохор-11. – А то ни рыба ни мясо, ничто тебя не волнует. Ещё есть вопросы?»
Прохор остыл.
«Целый короб».
«Потерпи до вечера».
«Один вопросик можно? – Прохор оживился. – Насколько я понял, цифры меняют базовые формы – геометрию и законы».
«Матрёшка» Вселенной реализует все возможные формы и состояния материи, в том числе законы – геометрические, физические, семантические и даже социальные. Базы от единицы до тройки формируют собственно геометрию, четвёрка – физику, от пятёрки до семёрки – социологию, психологию и этику, восьмёрка, девятка и десятка – мораль, нравственность, семантику и вообще Смысл Всего. Но это большая тема, мы ещё побеседуем, когда ты почитаешь нужные материалы».
«А мнимые числа имеют под собой физическую реальность?»
Прохор-11 рассмеялся.
«Всё-таки ты математик до мозга костей. Мнимыми числами я не увлекался, даже самому интересно, какой смысл они несут в физическом плане».
«Ты ещё упоминал древнерусские понятии Яви, Нави и…»
«Иди обедай, нам ещё о многом предстоит беседовать. И будь осторожен, Охотники не дремлют. Держись за Дана Саблина, это твой единственный гарант безопасности в мире. Была бы с тобой Устя, я бы переживал меньше».
«Надоел со своей Устей. Последний вопрос: чем ты занимаешься в своей реальности? Где работаешь?»
«В лаборатории метаматериалов, рассчитываю всякие экзотические штуки. Суперлипучки – геккоиды, к примеру, сверхтвёрдую броню, неизнашиваемую резину. Только что вернулся с космодрома в Плесецке, там испытывают ракету со специальным покрытием, поглощающим и преобразовывающим отражённый сигнал радара. Ракета становится практически невидимой. Ну, пока, до связи».
Голова опустела, будто из неё вынули батарейку. Ощущение было именно таким. Пси-облако «души» Прохора-11 покинуло сознание Прохора-2, породив импульс сожаления. Хотелось говорить с «родичем» и дальше, узнавать новое, постигать неизведанное, как он выразился, тяга к этому была заложена и в психику Прохора. Однако замечание «брата» о нём – «ни рыба ни мясо» – зацепило, разозлило, испортило настроение, и Прохор никак не мог избавиться от горечи во рту, будто съел что-то невкусное.
«Ладно, братец, – подумал он с угрозой, – разберёмся, кто из нас рыба, а кто мясо!»
Обед уже практически закончился, когда он присоединился к коллективу. Выпил чашку кофе, отвечая на колкие шуточки и балагурство коллег, надеясь, что выглядит как обычно, снова уединился в модуле, заявив, что решает пришедшую на ум задачу. В принципе это заявление было недалеко от истины.
Вывел в объём дисплея свой вертолёт.
И вдруг спонтанно набрал номер мобильного Усти:
– Привет, ты где?
– Проша? – удивилась и тут же забеспокоилась девушка, изображение которой появилось в объёме связи. – Что случилось?
– Всё нормально, – улыбнулся Прохор. – Соскучился. Как ты там устроилась?
– Ты позвонил мне… чтобы узнать… как я устроилась?!
– Да, а что тут такого?
– Ты никогда не интересовался моей жизнью!
– Прости, я конченый эгоист, – огорчился он.
– С ума сойти можно! У тебя действительно всё в порядке?
– С головой? Нет, – пошутил он, решив не извещать подругу о визите «брата-близнеца» из одиннадцатой числовой формации. – Ты долго будешь соревноваться?
– До пятого июля.
– Если мне дадут отпуск, я прилечу к тебе, не возражаешь?
Наступила пауза.
Прохор вгляделся в округлившиеся глаза Усти, полные недоверия и удивления, засмеялся.
– Язык проглотила?
– Ты… серьёзно? – с придыханием спросила девушка.
– Вполне, давно не болел за тебя, хотя сама знаешь, я не люблю этот вид спорта.
Устинья зажмурилась, потрясла головой.
Крохотный видеообъём айкома не позволял видеть все нюансы переживаний, отразившиеся на её лице, но она была действительно ошеломлена.
– Приезжай… если надумаешь.
– Жди, вечером перезвоню.
Он выключил телефон, посидел задумчиво за столом, удивляясь собственному решению, но образ Усти притягивал, волновал и радовал, и почему-то очень хотелось её обнять.
Снова объявился вездесущий Прыщик.
– Хочешь посмотреть на иконостас?
– На кого?
– Я вывел на панель девчонок, есть просто закачаешься экземпляры!
– А-а… нет, не хочу.
– Смотри, пожалеешь. Кстати, ты обещал дать лекцию по числонавтике.
Костя убежал.
Прохор ещё какое-то время изучал корпус вертолёта в растворе дисплея, созданный программой из цифр, затем решительно выключил компьютер и направился к начальнику.
У Рельсина в кабинете сидели посетители, мужчина и мальчик лет десяти.
– Чего тебе? – недовольно оторвался он от беседы.
– Извините, Марк Ермолаевич, мне нездоровится, можно уйти?
– Работу закончил?
– Можете посмотреть.
– Хорошо, если не в силах досидеть до конца рабочего дня, то иди.
– Спасибо.
– Позвони вечером.
– Безусловно. – Прохор закрыл дверь и с облегчением вздохнул.
Несмотря на любовь к либерализму, Рельсин был жёстким руководителем и редко баловал своих подчинённых.
Мимо модуля Прыщика Прохор пробрался крадучись, на цыпочках. Не хотелось объяснять ему, что случилось.
Закупив в магазине продуктов на пару дней: хлеб, кефир, молоко, сметану, яйца, овощи и фрукты – бананы, Прохор расположился дома в гостиной и приник к компьютеру, кликнув в Интернете слово «формология».
Сведений о науке в Сети оказалось не много. Ею занимались всего два коллектива энтузиастов: один в Харькове, второй в столице Дании, Копенгагене.
Харьковчане ещё в начале века издали монографию по формологии под названием: «Введение в формологию. Преобладание структур микро– и макромира», и несколько брошюр с информацией о центре исследования пси-феноменов «Апофеоз».
Датчане пошли дальше, назвав своё учение «Теорией формологического развития Вселенной», разместили в Сети расчёты и постулаты учения, но и они не опубликовали достаточного количества сведений о формологии и о своих успехах.
Из прочитанного Прохор уяснил главное.
Первое: формология объединяла миры чисел и миры форм. Причём объединяла в таком неожиданном ракурсе, о каком Прохор как математик и не догадывался.
Второе: форма объектов натурально определяла особенности состояния материи.
Прохор знал об этом эффекте формы, но не представлял, что геометрия физических объектов настолько «вмешивается» в физику Мироздания.
И ещё он убедился в том, что сооружение многогранников – дело не только интересное, но и полезное. По отзывам исследователей они и в самом деле представляли собой объёмные энергоинформационные модули, структурирующие пространство и гармонизирующие все виды полевых и волновых процессов.
«Обязательно начну собирать!» – подумал он, закончив изучение полученных из Сети сведений.
Глянул на часы: шёл девятый час вечера. То есть он просидел за компьютером четыре часа и не заметил этого.
Вспомнилось обещание позвонить Усте. Он даже взялся за телефон, и в это время послышался звонок в дверь.
Размышляя, кто к нему решил зайти в гости в столь поздний час, уж не Прыщик ли? – Прохор приник к смотровому глазку.
На лестничной площадке стояли полицейские, мужчина и женщина. Мужчина – лейтенант – ещё раз нажал кнопку звонка.
– Кто? – спросил Прохор, слегка расслабляясь. В его представлении служители закона опасности не несли.
– Откройте, полиция, – сказала женщина – старший лейтенант.
Поколебавшись, Прохор открыл дверь, не снимая цепочки.
– Слушаю вас. Что-то случилось?
– На вас пришла жалоба от соседей, – сказал полицейский с квадратным, как кирпич, лицом.
– Жалоба, на меня? – изумился Прохор.
– Вы нарушаете покой и сон граждан после одиннадцати часов вечера.
– Вот ерунда какая! – засмеялся Прохор.
– И якобы у вас тут притон, – добавила женщина-полицейский, – целые компании девиц лёгкого поведения к вам приходят.
– Бред! – поморщился он. – Никогда я никого к себе не приводил.
– Докажите.
– А вот тут у нас разные точки зрения на это дело, – раздался с лестницы энергичный голос, и на лестничной площадке появился Саблин. – Этот человек – учёный, математик и ведёт себя тише воды и ниже травы. Доказывать, что он шумит, придётся вам, господа защитники закона.
В голосе Данияра прозвучала ирония.
– Покажите заявление соседей.
Полицейские переглянулись.
– Кто вы такой?
– Я его друг, хотя в данном случае это не имеет никакого значения.
– Документы имеются?
– Как и у каждого законопослушного гражданина нашей страны. А право требовать документы у законопослушного гражданина, не делающего ничего противозаконного, у вас есть? Я Данияр Саблин, владелец спортивного клуба «Чемпион». Может быть, слышали?
Женщина-полицейский направилась к лифту.
Лейтенант развёл руками, не меняя деревянного выражения лица.
– Мы должны реагировать на заявления граждан.
– Одно из двух: либо граждане возвели напраслину на хозяина квартиры с какой-то целью, либо заявления вообще не было. Я угадал?
Подъехал лифт.
Полицейские сели в кабину, лифт увёз их вниз, на первый этаж.
Саблин втолкнул Прохора в прихожую, вошёл сам.
– Что они хотели?
– Да чушь несли, будто я тут с девицами по ночам тусуюсь.
– Это я слышал. И всё?
– Этого мало?
– Тебе не показалось, что вели они себя странно?
– Не присматривался, – виновато проговорил Прохор. – Обычные полицейские.
– У них в глазах стояла ночь.
Прохор невольно улыбнулся.
– Ты заговорил как поэт.
– Я серьёзно, они изучали твою реакцию и поведение.
– Что ты хочешь сказать?
– Это были Охотники. Ну, или Контролёры, если верить твоим же рассказам о связи с Прохором из одиннадцатого мира.
– Ты думаешь, я сочиняю?
Саблин снова подтолкнул Прохора в спину.
– Пошли пить чай, и ты мне ещё раз подробно расскажешь о контактах с «братом» и о том, что происходит.
Назад: Я тебе верю
Дальше: В одиннадцатом – неспокойно