Окрестности Синдора
29 июня, вечер

На хуторе стало шумно.

Вслед за «Ми-8» с подразделением ОПОНа прилетел ещё один – «Ка-332», доставил десять человек следователей, егерей и знатоков синдорского района, которые тут же ушли в лес искать таинственно пропавшую команду генерала Охлина.

Максиму и Пахомычу пришлось снова рассказывать прилетевшим историю своего похода за грибами, но задерживать их не стали, как не потребовали и сориентироваться на местности. Обвинений им предъявить никто не мог, так как не было никаких причин, по каким они могли бы хладнокровно завести охотников в болото или извести ещё каким-нибудь необычным способом. В «сусаниных» подобного рода могли верить только такие тупые служаки, как капитан отделения ОПОНа Посвитлый.

– Пойду в гости, – сказал Максим, когда все допросы закончились.

– К Ольге? – догадался Пахомыч, слегка воспрявший духом.

– Надо же спасибо ей сказать, что выручила нас во время визита тех пятнистых охламонов.

– Это и леснику понятно.

– Нам может понадобиться твоя помощь.

– Что надо? – с готовностью расправил плечи старик.

– Ты здесь всё кругом обходил, знаешь все грибные места, болота и урманы, а главное, знаешь, где живут лоси и прочие товарищи.

– Чего ж не знать? Я здесь почитай каждый куст обошёл.

– Прекрасно. Ты говорил, что в зимнике пропали лоси и медвежьи семьи.

– Не токо в зимнике, и за нефтепроводом тоже, версты три отсюда.

– Хорошо бы сводить нас туда, где живут другие крупные звери. Можешь указать районы, где пасутся лоси?

– Могу, конешное дело.

– Поговорю с Ольгой, и пойдём, если не возражаешь.

– С превеликим удовольствием. А кто она, ежели не секрет? Что за документ показала тому мудаку вислоплечему?

– Она федеральный агент, – веско сказал Максим, – представитель закона. А перед законом все равны, в том числе и понты.

– Кто?

– Была милиция – были менты, стала полиция – появились понты.

– А, ты в этом смысле. Хорошо бы ещё появились такие законы, перед которыми все равны, а то у нас некоторые равнее.

– Много хочешь, – покачал пальцем Максим. – Для этого надо переделать не только власть, но и всех людей. Жди, я сейчас.

У соседей Ольги не оказалось.

– Ушла полчаса назад, не сообщив куда, – развела руками хозяйка Песковых, худенькая старушка с узлом седых волос.

– Ничего, придёт, скажите ей, что заходил сосед, – попросил Максим, выходя в размышлении, что теперь делать. Самостоятельность крутой майорши из ФСБ не удивляла, но её упрямое отрицание предлагаемой помощи начинало злить.

Пойду один, решил он осуждающе, время не ждёт. Если охотники не объявятся, тут такая облава начнётся, что не только звери разбегутся, но и хуторяне.

Однако Ольга неожиданно позвонила по мобильному, и мысли Максима круто изменили направление.

– Мне сказали, что ты гуляешь, – поднёс он трубку к уху, входя в дом Пахомыча.

– Изучаю географию, – отмела девушка его попытку пошутить. – Скоро стемнеет, есть смысл бродить по лесам?

– Во-первых, стемнеет не раньше, чем через четыре часа, так что кое-какие лосиные пастбища мы бы успели проведать. Во-вторых, если у тебя есть «лягва», должен быть и ноктовизор в комплекте.

– Имеется.

– А мне он не нужен, я хорошо вижу в темноте.

– Тогда я жду тебя за горбатым мостом через речку.

– Предлагаю взять с собой Пахомыча, он все местные буераки и топи знает.

– Обойдёмся, для наших поисков он лишний.

Максим хмыкнул, отмечая безапелляционный тон девушки. Он не был согласен с такой оценкой ситуации, но делать было нечего, принимала решения в данном случае агентша ФСБ, получившая задание разобраться с возникшей проблемой. Она была при исполнении, а он приехал отдыхать, что имело решающее значение.

– Буду минут через пятнадцать.

Две минуты ушло на переодевание.

Пока он натягивал походные штаны и зашнуровывал кроссовки, в горнице появился Пахомыч.

– Ружьё брать?

– Я один пойду, – сказал Максим. – И ружьё возьму.

– Вот те раз! Ты ж говорил, моя помощь потребуется.

– Обстоятельства изменились, дядь Коль, Ольга не хочет рисковать.

– Какой же тут риск? Наоборот, она рискует, если хочет пройти через лес.

– Она сама себе хозяин, а мы с тобой ещё успеем погулять вместе, случай представится. Если что, я тебе позвоню, давай ружьё.

Пахомыч принёс двустволку отечественного производства «ТОЗ-200» и коробку патронов.

– Умеешь пользоваться?

– Обижаешь, – рассмеялся Максим. – Я даже из рогатки стрелять умею.

– Одной коробки хватит?

– Я же не на войну иду.

Вошла Евгения Евграфовна, всплеснула руками.

– Куда это вы на ночь-то глядя? Ужин вот-вот готов будет.

– Я скоро вернусь, тёть Жень. – Максим поцеловал женщину в щеку и, оставив стариков в горнице, пошел собираться в свою комнату. Привычно проверил одежду, рассовал по карманам куртки необходимые вещи и через десять минут был на мосту через речку Вис.

Ольга ждала его, затянутая в комплект «лягвы», подчёркивающий достоинства фигуры. На руке у неё красовались часы пугающе технологического вида.

– Что это? – кивнул на них Максим.

– Айком.

Максим с любопытством глянул на матовый браслет, на толстый квадратик прибора, объединявшего в себе компьютер, навигатор, коммуникатор и органайзер.

– Я такого ещё не видел.

– Только что поступили.

– Дрожь берёт от восхищения!

– Это что – шутка?

– Почти что и нет, хотя на всякий случай прошу прощения. Мне приходилось работать за рубежом, применяя такие гаджеты, поэтому я и заинтересовался. Спрошу в своей конторе, почему нам такие не выдавали. Куда направляемся?

– За нефтепровод, я выяснила местожительство семейства лосей.

– И Пахомыч советовал туда же, он хорошо знает те места. Если фотограф ищет не только медведей, но и лосей, то шанс его встретить у нас есть. Но я бы предложил другой вариант.

– Конкретнее.

– Давай сделаем небольшой крюк и посмотрим берег реки напротив вертолёта. Ты там была, но к берегу не спускалась.

– Зачем?

– Увидишь кое-что весьма загадочное.

– Какое отношение это имеет к нашим проблемам?

– Самое непосредственное. Лучше увидеть своими глазами. Возможно, зафиксированная мной аномалия имеет глобальное значение.

Ольга подозрительно вгляделась в лицо Одинцова, но он говорил серьёзно.

– Хорошо, давай посмотрим, – согласилась она.

Спустились с ветхого горбатого мостика на берег, прошли мимо другого деревянного моста, по которому ещё могли ездить машины, отшагали вдоль телефонной линии полтора километра, нырнули в лес. Ещё с километр шли вдоль узкоколейки, миновали свежеустановленный столб с табличкой, на которой были намалёваны стрела и надпись «Глубинка».

Солнце опустилось за густую щетину леса, по открытым пространствам потекли прохладные сквознячки.

Появилась речка.

Максим свернул к берегу.

– Нам же южнее, – сказала Ольга, шагавшая споро и гибко, как спортсменка.

– С той стороны наверняка установлено оцепление, а то место, которое я хочу показать, находится практически на берегу реки.

Вскоре стали слышны тупые деревянные постукивания, металлические скрипы, взрёвывание автомобильного мотора, мужские голоса, разносившиеся по лесу на многие сотни метров. Из-за этого шума не было слышно ни птичьих трелей, ни посвиста ветра в ветвях деревьев.

Максим обнаружил тропинку, бегущую вдоль берега, идти стало легче.

К вертолёту вышли через полчаса, так и не встретив ни одного человека, хотя голоса обшаривающих лес людей слышались чуть ли не со всех сторон.

Между деревьями мелькнул невдалеке сине-голубой бок вертолёта.

Впереди показалась отмель, спуск к воде, за ним каменистая осыпь, огороженная кустами. Камешки под ногами проваливались в песок, поэтому идти стало труднее.

Это было то самое место, с которого Максим утром увидел фотографа.

Однако здесь уже был установлен пост охраны: по берегу вышагивал крепкий молодой человек в камуфляже, положив руку на рукоять пистолета-пулемёта, который висел у него на ремне через плечо. Увидев спускавшуюся к воде пару, он перехватил оружие, заторопился к ним:

– Эй, сюда нельзя! Кому говорю? Поворачивайте обратно!

Максим остановился.

Ольга вынула из кармашка малиновую книжечку с золотым тиснением, показала охраннику.

– Ну? – тупо проговорил он.

– Читать умеешь? Майор Валишева. Это мой помощник.

– Мне приказано… никого сюда… – неуверенно проговорил парень.

– Приказы здесь отдаю я! Мы осмотрим место посадки и уйдём. Где ваше руководство?

– На хуторе… может быть… капитан Посвитлый. Могу позвать командира отделения лейтенанта Богдана.

– Не надо, пусть занимается своими делами, мы займёмся своими.

– Но…

– Свободен!

Парень подтянулся, козырнул и отошёл с ошеломлённым видом, поглядывая на решительного майора ФСБ с уважением.

– Что ты хотел показать? – повернулась Ольга к Максиму.

Тот приблизился к обрыву, на котором недавно стоял фотограф, опустился на корточки, вгляделся в следы, сделал ещё один шаг.

– Посмотри. Что видишь?

Ольга внимательно осмотрела прогалину с вертолётом, кусты, высокую траву, нашла шрам в откосе длиной около десяти метров, шириной в полтора и глубиной в полметра.

– Ров?

– Это не ров. Здесь стоял фотограф, направив на тебя фотоаппарат, когда ты обходила вертолёт, я бросил в него камешек, он наклонился вперёд.

– Ну и что?

– И перед ним образовалась эта ложбинка.

Под глазами Ольги собрались морщинки.

– Ты хочешь сказать…

– Я только передаю то, что видел. Можно поинтересоваться моим здоровьем, спросить, не пил ли я, но можно и дать волю фантазии.

– Проще найти реальное объяснение.

– Попробуй, – согласился он. – Фотограф направил на тебя объектив фотоаппарата, но сфотографировать не успел. И у меня есть большое подозрение, что он хотел тебя не сфотографировать.

– А что? Заканчивай мысль.

– Эта рытвина появилась после того, как он клюнул носом и объектив фотоаппарата опустился вниз.

– То есть всё дело в фотоаппарате?

– Есть только одно разумное объяснение всему, что происходит. Рытвина в данном случае подтверждает мою идею.

– Не ходи вокруг да около, – рассердилась Ольга.

– Это не фотоаппарат и не видеокамера. Это прибор, с помощью которого фотограф, или кто он там есть на самом деле, ворует животных.

– Каким образом?

– Не знаю. Переправляет в другое измерение. Он и охотников туда отправил.

– Чушь!

– Найди реальные возражения.

– Существует хорошая формула: не умножай сущностей сверх необходимого.

– Бритва Оккама.

– Неужели этому вас в вашем ведомстве обучают?

– Я любознательный по натуре, читать люблю.

– Исчезновение охотников можно объяснить просто: угодили в болото и утонули.

– Ну да, все шестеро сразу, и вместе с ними опытный егерь.

– Мало ли какие обстоятельства возникают.

– Всякие, согласен, но не до умопомешательства группы реальных мужиков. Вспомнила Бритву Оккама, так воспользуйся ею. Бесследное утопление шестерых взрослых мужиков – это уже из области мистики.

– Семерых мужиков, если учесть пилота. А твой фотограф с аппаратом для запихивания людей в соседнее измерение не оттуда же?

– Зато эта гипотеза объясняет всё. – Максим подумал. – Кроме одного: зачем этим ребятам из соседнего измерения крупногабаритные звери? Хотя дядя Коля говорил, что исчезла и волчья стая.

– А охотники?

– Охотники могли попасться под руку случайно. Те орлы, что охраняли генерала, настроены решительно, им что-то не понравилось в поведении фотографа, они кинулись к нему бить морду, и он отправил всех.

– В болото.

– К чёрту на кулички.

Ольга покачала головой, разглядывая длинный шрам, проделанный в пласте дёрна неведомым инструментом, и на лицо её упала тень задумчивости.

– Бредятина, – сказала она с лёгким удивлением, словно разговаривая сама с собой. – Мне в голову не могло прийти…

– Что пришельцам понадобятся наши земные звери?

– Каким пришельцам? – Ольга опомнилась, досадливо поморщилась. – Опять ты за своё. Начитался дурацкой фантастики.

– Ты говоришь, как мой отец, – улыбнулся Максим. – У него всегда имелось своё мнение по любому таинственному случаю, а меня он одёргивал вот этим заявлением: начитался фантастики.

– Разве ты её не читаешь?

– Читаю и даже люблю, особенно старых мастеров. Мне нравится высказывание одного из них: не ограничивайте детей рамками собственных знаний, ведь они родились в другое время.

– Верное рассуждение.

– Я привёл его отцу, уже не помню по какому поводу, и с тех пор он меня фантастикой не укорял.

– Предлагаю философией заняться позже, майор Одинцов, пошли искать фотографа.

– Тебя не впечатлила эта ямка? Ровная – словно фрезой вырезана.

– Есть о чём подумать, – призналась Ольга. – Если ты прав…

– То ты у меня в долгу: гуляла бы сейчас вместе с лосями, медведями и охотниками по инопланетным буеракам.

– Плюс крокодилы, львы, волки и так далее.

– Тем более.

На поляне появилась группа мужчин: двое пожилых в гражданских костюмах, капитан Посвитлый и парни в пятнистых комбинезонах. Вёл их низенький мужичок в брезентовом плаще и кепке.

Посвитлый заметил стоящих на берегу Максима и Ольгу, двинулся к ним быстрым шагом, опередив остальных.

– Что вы здесь делаете?

– Не задавайте дурацких вопросов, – отрезала Ольга. – Занимайтесь своими делами.

– У меня приказ – никого в оцепленную зону не пропускать.

– Капитан, – не выдержал Максим, – у нас тоже приказ, но на федеральном уровне. Хочешь выяснить, чей важнее?

Ольга покосилась на него, но не прокомментировала заявление спутника:

– Скажите лучше, любезный, не видели вы поблизости человека в камуфляже, с фотоаппаратом?

– Нет, не видал.

Мужичок в кепке и плаще, скорее всего местный житель, взятый проводником, подсунулся ближе:

– Я видел.

Все посмотрели на него. У капитана Посвитлого побелели губы, но запретить проводнику говорить он не мог.

– Где? – спросила Ольга.

– Да аккурат на узкоколейке, под путепроводом. Мы проезжали полчаса назад, он под мостом и стоял. Чудной такой, с фотоаппаратом, как будто заблудился, головой ворочал во все стороны.

Максим и Ольга обменялись взглядами.

– Далеко отсюда?

– Версты полторы всего, вдоль берега пройтить можно, по тропке.

– Пошли! – Ольга решительно двинулась по берегу реки в указанном направлении.

Капитан Посвитлый в сомнении посмотрел ей вслед, но возражать не решился. Хотя взгляд его Максиму очень не понравился.

Он догнал девушку.

– Кто у вас отец?

– В чём дело?

– Не генерал армии? Больно здорово разбираетесь с офицерами.

– Как умею. А отец учитель истории. Вот мама – да, инспектор уголовного розыска, полковник.

– Тогда вы в неё.

– Что это ты заговорил на «вы»?

– Перестраховываюсь на всякий случай, чтобы не получить окрик «свободен».

– Шутишь ты не всегда удачно.

– Пардон, больше не буду.

Максим хотел сказать, что жизнь без шутки скучна и уныла, но вовремя прикусил язык. На нём не лежала ответственность за правильную оценку происходящего, в то время как Ольга должна была не только сделать верные выводы, но и завершить расследование. На ошибку она просто не имела права.

Вышли к просёлочной дороге, соединявшей посёлок Сидор с хутором и бывшей колонией для преступников под названием «Глубинка».

Вечерело.

В лесу было душновато, так как вокруг располагалось много заболоченных низин, и влажность воздуха при температуре выше двадцати градусов была довольно высокой. На открытых пространствах дышалось легче. По дороге идти было проще, чем по спутанным космам травы, поэтому старались травяные завалы обходить.

Появилась узкоколейка, построенная ещё в середине прошлого века, но благополучно дожившая до нынешних времён. За путепроводом справа показались ржавые строения, похожие на кинодекорации. На самом деле это были кабины от старых списанных тепловозов, превращённые местными жителями, в основном теми же заключёнными, вышедшими на свободу, либо военнослужащими в гаражи и хозяйственные блоки. Ими давно уже никто не пользовался, особенно после закрытия колонии, но ржавые остовы ещё держались.

Кроме кабин по кустам там и здесь были разбросаны ржавые мятые бочки, отдельно лежали штабеля рассохшихся и посеревших от времени шпал.

– Здесь? – приостановилась Ольга.

– Вполне, хотя я не уверен, – сказал Максим, изучая лес по обе стороны насыпи. – Если моя мысль верна, фотографу нужны места выпаса лосей. Рельсы ему ни к чему.

– Но и проводнику сочинять о встрече с фотографом незачем. Если он видел его на дороге, значит, видел.

– Согласен, народ здесь нелукавый. Возможно, фотографу и в самом деле что-то понадобилось у дороги. Может, заметил медведя.

– Давай пройдёмся пару сотен метров вдоль узкоколейки, я справа, ты слева.

– Принимается. Связь по мобиле?

– Не кричать же во всю глотку – иди сюда! Он здесь! Мобильная связь работает и в лесу, благодаря спутникам.

– Будь осторожна.

– Ты тоже.

– Дать ружьё?

– У меня есть пистолет.

Максим перебежал рельсы на подгнивших местами шпалах, углубился в лес.

Пришла мысль, что для поисков сбежавших из колонии зэков военные не шастали по болотам, а просто перекрывали дорогу и узкоколейку замаскированными нарядами и ждали, когда измученный ползаньем по топям беглец выберется из леса на сухое место. Однако фотографа, судя по всему, не смущали болота, и выгнать его к узкоколейке могла только надобность иного плана. Какая?

Максим остановился.

Мотодрезина! Расправившись с охотниками, он вызвал облаву, и теперь ему надо было убраться отсюда, переждать какое-то время подальше от района поиска пропавших, чтобы потом вернуться и доделать начатое. А проще всего смыться из разбуженного муравейника, в который превратились окрестности хутора, можно было именно на дрезине.

Максим взобрался обратно на насыпь узкоколейки.

Ольги видно не было.

Справа, в сотне метров отсюда, за гаражами, мелькнуло что-то пёстрое.

Ёкнуло сердце: он!

Максим поднёс к глазам бинокль.

Между стеной кустарника и полуутонувшей в земле почерневшей бочкой снова мелькнуло что-то пёстрое.

Он нащупал мобильный:

– Оля, внимание!

Шуршащая тишина в ответ.

– Ольга, тревога! Отзовись!

– Я его вижу, – послышался тихий шёпот. – За гаражами бочки и штабель старых шпал, он сидит там.

– Он правее, ближе к лесу. Не шевелись, я сейчас подойду. Если увидишь, что он поднимает фотоаппарат…

– Поняла.

Максим перебежал железнодорожное полотно, метнулся вдоль него к ржавым коробкам гаражей.

Впереди вырос штабель шпал, но Ольги здесь не было.

Справа шевельнулись ветки кустов.

Максим рванул мимо штабеля, но вдруг понял, что сверху ему будет удобней держать под контролем полосу кустарника вдоль узкоколейки, и взлетел на штабель, как акробат.

Картина справа, за кустами, между полосой травы, рвом и гаражами, отпечаталась в мозгу, как фотография.

Ольга стояла по пояс в траве у крайнего куста, раздвигая ветви, чтобы посмотреть на шевелящиеся кусты слева от себя. В руке она умело держала пистолет.

Фотограф высовывался из-за ближайшей ржавой тепловозной коробки, наводя на неё фотоаппарат.

Кричать было бесполезно и поздно.

Максим вскинул двустволку к плечу и выстрелил, не целясь.

В тот же момент воздух между фотографом и Ольгой покрылся светящейся сеточкой, поплыл как раскалённое марево. Часть кустарника, вал спутанной травы и бочка, а вместе с ними и Ольга исчезли!

Ружьё было заряжено крупной дробью, а не пулей, и весь заряд гулко пробарабанил по боку тепловозной будки.

Попало и фотографу, потому что он гортанно вскрикнул, глянул на вершину штабеля и нырнул за коробку гаража, растворяясь в кустах.

Максим выстрелил ещё раз.

Ответом ему было только недолгое эхо.

Понимая, что случилось самое страшное, он спрыгнул на землю, бросился к тому месту, где стояла девушка.

От крайнего куста до коробки гаража пролегла ровная выемка шириной в два метра и глубиной в полметра, обнажившая песок и слежалый влажный грунт. Точно такая же выемка появилась у вертолёта, когда фотограф сунулся носом вперёд, опуская фотоаппарат.

Максим сжал побелевшими пальцами цевьё ружья, выдохнул сквозь стиснутые зубы и подумал, что ему теперь придётся во что бы то ни стало отыскать фотографа, чтобы оправдаться. Оправдаться даже не перед органами, а перед самим собой.