С момента провала в подлунные пустоты китайского лунника «Шэнь Чжоу-20» в районе Моря Кризисов прошло полгода, но за это время в месте трагедии побывали только российские космонавты на модуле «Русь» и китайские спасатели, попытавшиеся найти остатки корабля.

Но если первым удалось выяснить причину катастрофы и даже проникнуть в дыру, куда свалился лунник, то китайцы обнаружили там лишь приличного диаметра кратер. По невероятной случайности именно в место провала и упал метеорит, уничтоживший не только свалившийся в пещеру корабль, но и кратер Мистери и все детали ландшафта в радиусе нескольких километров.

Случилось это всего два часа спустя, после того как русский корабль уже летел обратно к своей базе в западном районе Океана Бурь, и за час до падения метеорита.

Эта версия – о метеорите, возникшем из ниоткуда, озвученная сначала специалистами НАСА и подхваченная их коллегами из Европейского космического агентства, не объясняла происшедшего. Именно поэтому руководство Российского космического консорциума, имевшее совсем другие данные, особенно после того, как модуль «Русь» был обстрелян (!) над Луной таинственным НЛО, и отправило к месту падения «Шэнь Чжоу-20» исследовательскую экспедицию. А для того чтобы у неизвестных хозяев НЛО не возникло желания ещё раз повторить атаку, всему миру было заранее объявлено о готовящейся экспедиции.

Высшие должностные лица России даже предложили всем другим участникам космической гонки членство в экспедиции, что привело к нервным дискуссиям политиков Америки и Европы о целесообразности этого шага.

Результат не заставил себя ждать.

Американцы отказались участвовать в походе, несмотря на имеющиеся у них возможности: корабль «Орион» совсем недавно прибыл к Луне и готовился к посадке в Море Ясности.

Зато объявили о согласии войти в состав экспедиции японцы, недавно закончившие испытания нового космического корабля HTV-10 «Космик Субару», способного самостоятельно добраться до Луны.

Первый грузовой «Эйчтиви» стартовал ещё в две тысячи десятом году, доставив груз на международную космическую станцию, второй в две тысячи одиннадцатом, но лишь спустя пять лет Японское космическое агентство ЯНКА возвестило миру о создании межпланетного корабля. О путешествии на Марс или другие планеты Солнечной системы речь не шла, однако до Луны японцы дотянулись и мечтали о создании собственной лунной станции, подобной тем, что строили китайцы, россияне, американцы и европейцы.

«Космик Субару» стартовал с космодрома Танегасима на юге Японии ещё первого сентября. Достиг Луны пятого. А уже восьмого с согласия руководства ЯНКА японский космонавт Ори Такучи посадил свой модуль в Море Кризисов, рядом с российским модулем «Русь», который сел в этот загадочный район Луны двумя часами раньше, после долгого изучения участка поверхности Моря Кризисов, в двух километрах от потерпевшего крушение китайского лунника SZ-20.

Поскольку японский корабль имел только лунные «велосипеды», такие же, какими пользовались тайконавты, было принято решение послать к месту крушения только одного космонавта.

Русские предложили подъехать за ним к модулю и забрать исследователя, так как у них был «полноценный» вездеход с герметичной кабиной, способный перемещать по Луне экипаж численностью в шесть человек. Но японцы гордо отказались. У них были свои резоны проявлять определённую самостоятельность.

В три часа семь минут по времени Москвы вездеход русской экспедиции «Резвый» скатился по трапу из транспортного отсека на поверхность кратера Пикар. В его кабине находились двое космонавтов: бортинженер-исследователь Михаил Астахов, белобрысый и смешливый, имевший, однако, три высших образования, и космонавт-исследователь индиец Рамачан Индра, специалист в области селенологии и археологии, темноволосый, черноглазый и очень серьёзный, полная противоположность Астахову.

На борту «Руси» остались ещё трое космонавтов: командир корабля Павел Задирко, пилот Иван Злотник и учёный, специалист по контактам с внеземными цивилизациями доктор психологии Леонид Дубровский. Ему ставилась задача оценить заявление Задирко о находке подземных, точнее, подлунных сооружений, обнаруженных Михаилом Астаховым во время первой спасательной экспедиции.

Когда вездеход уже стоял на холмике в десятке метров от модуля, Задирко получил сообщение, что к ним должны присоединиться и китайцы. Несмотря на десятидневное изучение места гибели своего корабля, они так и не нашли ничего, что могло бы пролить свет на тайну падения SZ-20 в глубины Луны. А может быть, не захотели докладывать общественности о своих находках, что тоже было весьма вероятно.

Во всяком случае, Задирко знал, что китайские товарищи болезненно отреагировали на решение Роскосмоса послать в Море Кризисов вторую экспедицию. Как руководителям Российского космического агентства удалось договориться с ними, уже никого не интересовало.

– Хорошо, я понял, – ответил Задирко начальнику Роскосмоса Козловскому; связь с Землёй поддерживалась через зависший над северо-восточным участком Луны спутник. – Не подерёмся. Разрешите приступить к выполнению задания?

– Разрешаю, – сказал Козловский. – Будьте внимательней. Появится НЛО – тотчас же докладывайте. Ведите съёмку кратера в непрерывном режиме. Китайцы снова требуют не приближаться к району катастрофы ближе, чем на пять километров, объявив о своих притязаниях на этот участок Моря, но их заявления юридически безосновательны. Луна пока ещё никому не принадлежит. Тем не менее ведите себя корректно.

– Они могут помешать?

– Вряд ли, хотя осложнить ситуацию могут. Их «Шэнь Чжоу» готовится сесть в вашем районе через пять-шесть часов.

– Понял, Вениамин Эдуардович, постараемся успеть осмотреться.

– С богом! – закончил Козловский, в бога не веривший, но суеверный, как и все руководители Роскосмоса.

– Поехали. – Задирко дал знак Астахову, видневшемуся на экране связи. – Ты всё слышал.

– Так точно, командир, – ответил бодро бортинженер. – Всё понятно, не первый год замужем. Ждём японца?

– Он уже выехал, вы должны его видеть.

Голова Астахова в шлеме исчезла, появилась вновь.

– Видим на юго-востоке.

– Идите навстречу, маршрут не меняйте, сначала надо осмотреть то место, где ты спускался в шахту. Рамачан, как самочувствие?

– Корошо, командир, – ответил индиец, сидевший слева от Астахова, запакованный в такой же скафандр.

Несмотря на то что в кабине «Резвого» можно было находиться в обычных лётных комбинезонах, космонавты, выполняя инструкцию по безопасности, надели скафандры «Чибис-М», имевшие ракетные ранцы.

– Мы пошли.

На втором экране было видно, как вездеход на шести сетчато-сегментных колёсах развернулся и покатился к сверкающей белой точке на серо-оловянном реголитовом поле кратера Пикар, оставляя в пористом грунте неглубокие характерные борозды.

Встреча русского вездехода и японского «велосипеда» состоялась на невысоком пологом валу кратера, в километре от места посадки «Руси» и в километре от места посадки японского «Космик Субару».

Астахов выбрался из кабины, сделал двухметровый скользящий прыжок, – в условиях слабого лунного тяготения проделать это было нетрудно, – приблизился к слезшему с «велосипеда» японцу. Они постучали друг друга перчатками по перчаткам, представились, опробовав радиосвязь.

Японца звали Синити Хоси.

– Предлагаю объехать район по кругу, – сказал Астахов по-английски. – Потом приблизимся к центру падения метеорита, где мы видели устье шахты.

– Моя хотелса ити самостоятенно, – ответил Синити Хоси на ломаном русском. – Разересите пользовасса пирибора?

– Да как скажете, – ответил Астахов, озадаченный просьбой. – Хотя это небезопасно. Здесь много ям.

– Не провалисса, – пообещал японец, взбираясь на седло «велосипеда».

Конечно, велосипедом эта машина не была, хотя и в самом деле могла двигаться с помощью особых педалей. Скорее она представляла собой очень лёгкий, собранный исключительно из углепластика, мотоцикл с достаточно мощным аккумулятором, позволявшим ей передвигаться со скоростью до тридцати километров в час и преодолевать без зарядки расстояние в тысячу километров. Родиной этих аккумуляторов как раз и являлась Япония, хотя изготавливались они по лицензии почти во всех странах мира, в том числе в Китае и в России. Точно такие же питали и двигатели «Резвого».

Японец укатил влево, к скалам горного хребта Ванслова.

– Куда это он? – осведомился Рамачан.

– Да фиг его знает, – ответил бортинженер. – Пусть развлекается, если ему нравится. Сейчас все тут будут искать следы пришельцев, ему наверняка дали такое задание. Недаром же китайцы взбесились, когда узнали о цели нашего похода. Бросили даже достраивать свою станцию, направили сюда вторую капсулу SZ. Боятся, как бы мы раньше их не подружились с лунитами.

– Никаких лунитов не было и нет, – категорически заявил Рамачан. – Это легенды.

– Кто знает, – философски заметил Астахов, который собственными глазами видел в шахте, куда провалился злосчастный китайский «Шэнь Чжоу-20», гигантские механизмы и тоннели. Разумеется, его индийский напарник ничего об этом не знал.

Астахов забрался в кабину, доложил Задирко о контакте с японцем.

– Вот олух царя небесного! – проворчал командир. – Не дай бог и он провалится в дырку, а обвинят потом нас.

– Не каждый японец доберётся до середины Моря Кризисов, – успокоил его пилот Ваня Злотник, вспомнив незабвенного Николая Васильевича Гоголя. – Провалится – вытащим.

– Твоими б устами да мёд пить. Удачи, Миша.

Вездеход устремился к чашевидному кратеру на месте шахты, в которую свалился китайский корабль. Большинство специалистов считало, что сюда действительно случайно упал рыхлый метеорит массой примерно в две тонны. И только экипаж «Руси» точно знал, что никакого метеорита не было. Тот, кто послал за ними «НЛО», чтобы сбить русский лунник ради пресечения утечки информации, взорвал и шахту со всем её содержимым. В том числе – с китайским лунником.

Ещё задолго до этого похода поверхность кратера Пикар в месте расположения второго кратера – Мистери была исследована с помощью искусственных спутников Луны. Сканировали кратер не только российские аппараты, но и спутники других стран. В настоящий момент над Луной летала дюжина спутников и станций. Однако ни одна видеосъёмка кратера не дала ощутимых результатов. Район Луны в месте трагедии казался девственно чистым, мирным и тихим. Никаких таинственных объектов на нём не возникало, и никакие «лунные НЛО» над ним не появлялись.

Правда, наметились странные ландшафтные «стрелы» – почти невидимые овражистые углубления, идущие к хребту Ванслова и к небольшому кратеру Марго в двадцати километрах от центра нового кратера. Создавалось впечатление, что здесь от удара метеорита (если он был) просели участки лунной поверхности, заметные только при определённом угле зрения. Неизвестно, заметили эти «овраги» другие наблюдатели или нет, но специалисты из Роскосмоса их вычислили. И Задирко получил ещё одно задание: проверить, куда идут «овраги» и чем заканчиваются.

Вездеход объехал чашу нового кратера.

– Ничего, – доложил Астахов. – Ни одного следа.

– Не выпускайте японца из виду.

– Он как мотанул к горам, так и сидит где-то там.

– Вы его не видите? – встревожился Задирко.

– Что-то мелькает белое на фоне серого.

– Дуйте туда! Японцы просто так ничего не делают.

– Да мы и сами собирались пройтись вдоль «оврага» к горам.

– Вот и отправляйтесь по вектору «оврага», выясните, чем занимается наш узкоглазый коллега.

– Явно что-то ищет целенаправленно.

– Значит, эти ребята тоже обнаружили «овраги».

Вездеход развернулся, резво побежал к близкому горному валу хребта Ванслова, над которым как неровные клыки апокалиптического зверя торчали скалы разной высоты.

– Видишь этого парня? – спросил Астахов, занятый вождением.

– Нет, – ответил Рамачан. – Он копался левее, потом пропал.

– Вот самурай несчастный! Хоть бы слово сказал, где он будет.

Астахов увеличил скорость.

До горной стены от кратера было около полутора километров, и «Резвый» проскочил это расстояние за четыре минуты. Однако японского космонавта на «велосипеде» здесь не оказалось. Следы его трёхколёсной машины вели куда-то в глубь скального массива, выходя точно в то место, куда вливался тот самый «овраг», который представлял особый интерес и для российских космонавтов.

– Это уже не смешно, – пробормотал Астахов, останавливая вездеход. Несколько раз позвал японца, но ответа не получил.

– Давай проедем в эту щель, – предложил индиец.

– Можем застрять.

– Он не мог далеко уехать. В крайнем случае пойдём пешком.

Астахов подумал, вызвал корабль, объяснил ситуацию.

– Нам только этого не хватало, – с досадой сказал Задирко. – Ищи его теперь. Самое плохое, что и бросить его мы не можем.

– Понимаю, но щель узкая, и сколько мы проедем по ней, неизвестно. Если что, придётся идти на ранцах.

– Вызывайте.

– Не отвечает самурай.

– Ладно, попробуйте проехать по следу, только, ради бога, не рискуйте.

– Не первый год… – начал Астахов свою обычную приговорку, но заканчивать не стал. – Будем на связи. Может, запросить гляделку?

– Пока не стоит, – отказался Задирко, понимая бортинженера: речь шла о спутнике. – Я попробую связаться с японским модулем, может, они сами достучатся до своего парня. Ни пуха!

Вездеход потихоньку покатился в ущелье, рассекающее стену хребта Ванслова. Ущелье было прямым, как лезвие ножа, затем повернуло влево, вправо, его дно стало подниматься. Вскоре проход сузился настолько, что вездеход стал задевать боками скалы.

– Чёрт, придётся-таки бросать машину, – сказал Астахов удручённо.

– Пойдём на ранцах?

– Не хотелось бы их активировать, это всё-таки больше спасательное оборудование, а не туристическое.

– Нельзя же бросать товарища в беде.

– Почему в беде?

– Это я просто так сказал, – сконфузился индиец.

– Вылезаем. – Астахов доложил командиру о своём решении, первым вылез из кабины вездехода.

Следы «велосипеда», чётко видимые до устья ущелья, здесь становились почти не видны. Дно расщелины стало скалистым, неровным, и слой пыли на нём был очень тонким.

Ущелье вильнуло. Его стены стали отвесными, а потом и вовсе сомкнулись над головой, превращаясь в свод пещеры. Воздуха на Луне не было, поэтому космонавты всё время вынуждены были ехать при включённом прожекторе вездехода либо включали нашлемные фонари.

– Синити, сукин сын! – позвал Астахов.

Японец не ответил.

– Что такое «сукин сын»? – осторожно спросил Рамачан, владевший русским языком в пределах разговорного диапазона.

– Раздолбай, – перевёл Астахов.

– Что такое «раздолбай»?

– Э-э… безответственный человек.

– А-а…

Луч прожектора отразился впереди от чего-то сверкнувшего как металл.

– Вот он! – воскликнул Рамачан.

Действительно, это был «велосипед» японского космонавта, стоявший посреди небольшого расширения пещеры. Самого японца видно не было, и на вызовы он по-прежнему не отвечал.

Астахов покачал прожектором из стороны в сторону, пытаясь определить размеры пещеры, продолжавшей уходить в глубины хребта Ванслова. Стены её стали гофрированными и казались искусственными.

Рамачан, вертевшийся во все стороны, тоже заметил необычную равномерность повторявшихся гофров.

– Михаил, посмотри.

– Вижу, труба.

– Такое впечатление, что проход расширяли.

– Японца всё равно не видно.

– Похоже, он знал, куда надо идти.

– Что ты хочешь сказать?

– Японцы тоже через свой спутник разглядели «овраги» и вычислили это ущелье. Ваши парни до этого не дошли. Мне кажется, взрыв шахты породил землетрясение.

– Лунотрясение.

– Ну да, лунотрясение, и породы над тоннелями просели, образовав «овраги». Один из них выходит прямо сюда.

– Значит, под нами тоннель?

– Привезём сюда интравизоры и проверим.

– Надо решить, что делать дальше.

– Конечно, идти искать японского коллегу. Вдруг он провалился и не может выбраться?

Астахов выбрался из вездехода, прошёлся по удивительно ровному полу пещеры, обшаривая лучом фонаря складки стен. Попытался вызвать космолёт, но не смог: стены пещеры экранировали радиоволны.

– Хорошо, пройдём ещё метров двести, потом вернёмся, доложим командиру об этом штреке.

Космонавты двинулись дальше.

Связь с парой Астахов – Рамачан прервалась, когда вездеход углубился в расщелину, пробивавшую склоны хребта Ванслова в направлении на самую высокую скалу.

Сначала Задирко терпел, полагая, что опытные космонавты, понимающие цену риска, многократно выходившие в космос и путешествующие по Луне, сумеют быстро найти японца и вернуть в лоно совместных исследований кратера. Однако секунды таяли, превращаясь в минуты, натягивая нервы, прошёл час, начался другой, и командир корабля понял, что на поиски пропавших надо посылать другую команду.

– Иван, останешься за главного, – сказал он пилоту. – Мы с Леонидом Брониславовичем прогуляемся до скал.

– По инструкции командир не должен…

– К чёрту инструкции!

– Понял, – пожал плечами Ваня Злотник, спокойный как удав при любых обстоятельствах. – Если что, я подниму нашу птичку и сяду вам на голову.

– На голову не надо, лучше рядом, но будь готов ко всему. Держи машинку наготове. – Задирко имел в виду пистолет-пулемёт, которым их снабдили в центре после того, как стало известно о нападении «НЛО». – Нас уже пытались сбить, если ты помнишь, могут попытаться ещё раз.

– Ничего, отобьёмся.

– Отобьёмся, – проворчал Дубровский. – Мы прилетели сюда не для того, чтобы устраивать звёздные войны.

– Но и не для того, чтобы подставлять ж… под лунитские лазеры.

– Почему лунитские? Нас предупредили, что здесь, возможно, находится база пришельцев.

– Это ещё надо доказать.

– Всё, поехали, – прервал дискуссию экипажа Задирко.

Второго вездехода на борту «Руси» не было, поэтому предполагалось, что спасатели пойдут до хребта на ранцевых двигателях.

Оба выбрались наружу, проверили функционирование систем скафандров, поднялись над серо-серебристой равниной плоского дна кратера Пикар на слабо видимых струйках плазменного огня. Начали удаляться.

– Командир? – запросил их пилот, готовый врубить стартовые двигатели корабля.

– Всё нормально, идём штатно, жди, – отозвался Задирко.

Две серебристые капли на голубовато-зелёных хвостиках долетели до массива скал горного хребта, окунулись в чернильную тень, исчезли.

– Командир?

– Видим следы «велосипеда» и вездехода. Всё в норме.

– Там над валом очень интересная скала, – добавил Дубровский. – Прямо башня в натуре.

– Вижу, – сказал Злотник. – Отсюда она не впечатляет.

– Добраться бы до неё, посмотреть вблизи.

– Ещё успеем, – одёрнул подчинённых Задирко.

Голоса смолкли.

Пилот подождал несколько минут, чувствуя нарастающее нервное напряжение. Интуиция подсказывала, что самое интересное ещё впереди.

– Командир?

Тишина в ответ.

Злотник подождал ещё несколько минут.

Пришёл вызов с базы.

– Японец отбился от стада, – доложил Злотник. – Ничего никому не сказал, умчался к хребту и затерялся.

– Где Павел Сергеевич?

– Все за бортом, ищут японца.

На базе началась тихая паника. Оператора связи сменил начальник станции «Луна-Глоб» Кедров:

– Иван, почему Павел Сергеевич покинул борт модуля?! Что за самоуправство?!

– Мы потеряли японского велосипедиста.

– Немедленно верни Павла Сергеевича!

– Не отвечает.

Паника на станции усилилась. С пилотом связался представитель службы безопасности, потом оператор на Земле, потом сам начальник Роскосмоса:

– Чёрт побери, что у вас происходит?!

– Всё в пределах инструкции, – хладнокровно доложил Злотник. – Японский исследователь Синити Хоси отделился от основной группы и затерялся в предгорьях хребта Ванслова. Ищем!

– Сколько времени прошло?

– Почти три часа, – честно сказал пилот.

– Я вас под трибунал… – начал Козловский.

И в этот момент скала над зубчатым профилем хребта, похожая издали на косую башенку, исчезла, а на её месте вырос дымный кустик с проблеском огня.