Телефонный звонок застал его в туалете.

Покачав головой, Олег Харитонович с усмешкой подумал, что приходящие таким образом извещения, как правило, приносят негативную информацию. Закончив процедуру, вернулся в комнату, включил телефон.

Интуиция оказалась права.

– Исчез Волков, – родился в трубке тихий голос Ылтыына Юри.

– Подробнее, – после паузы сказал Олег Харитонович, испытав нечто близкое к сердечному приступу; подумал: надо показаться врачу, имея в виду адепта нетрадиционной медицины. Хотя сам мог лечить свои болезни.

– Я навестил его вечером, ближе к шести. Всё было нормально. Он пригласил меня поужинать вместе. Жена была на работе.

– Короче.

– Юна пришла домой в семь. – Ылтыын помолчал. – Романа не было. Она подождала… обнаружила туфли, пальто… и позвонила мне.

Малахов посмотрел на часы: половина двенадцатого.

– Может, он в ресторане?

– Он не собирался идти в ресторан. К тому же вы не поняли: одежда на месте, часы и мобильник тоже. Его – нет.

Олег Харитонович выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Что охрана?

– Парни клянутся, что никто из дома не выходил. И ещё… – Ылтыын снова помолчал. – Исчез В-портал, который я передал Роме.

Сердце болезненно трепыхнулось вновь.

Старею, подумал координатор с досадой, нервы ни к чёрту!

– Жди, я сейчас приеду.

Переключив каналы, он снова поднёс к уху телефон:

– Кирилл, машину к подъезду.

На сборы потребовалось пять минут.

Накинув на плечи тёплую куртку, отливающую серебристым ворсом, он покинул квартиру, принадлежащую «Триэн».

В Выборг Малахов приехал, конечно же, не для отдыха. Здесь его ждали руководители северного отделения организации, контактирующие с представителями скандинавской диаспоры «Триэн», и речь шла о совместных операциях против агентуры АПГ и о планах сотрудничества на следующий год. Исчезновение Романа Волкова ломало график встреч координатора, порождая смуту в душе и неуверенность в будущем.

Экстрасенс такого уровня не должен был исчезать бесследно.

Уже в машине Малахов подумал, что Роман мог просто включить В-портал… чего опять-таки не должен был делать, ибо на кого тогда рассчитывать? Либо устройство само перенесло пассажира в иные измерения.

Тьфу, чтоб не сглазить!

Капитан Серебренников, с которым координатор прибыл в Выборг, заметил его жест.

– Что-то случилось?

– Случилось, – сказал Олег Харитонович хмуро, – к сожалению. Пропал Рома Волков.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Поехали.

Машина рванула с места.

К дому, где снимали квартиру экстрасенс с женой Юной, подъехали к двенадцати часам ночи.

Возле дома стояла шеренга уснувших автомобилей, оставленных владельцами на ночь. В одной из них сидели охранники семьи Волковых. Когда «ПежоСибирь» Малахова остановилась, из неприметной серой «Шевронивы» выбрался мужчина в чёрной куртке с капюшоном, подбежал к выходящим из «ПежоСибири» пассажирам.

– Олег Харитонович, добрый вечер. – Голос у мужчины был виноватый. – Мы никого не видели, никто не выходил, никто не интересовался.

– Продолжайте наблюдение, – сухо сказал Малахов, проходя в подъезд.

Серебренников молча последовал за ним.

Ылтыын Юря ждал координатора в квартире Волковых, вместе с заплаканной Юной.

– Успокойся, девочка, – обнял её Малахов. – Ещё ничего не произошло, да и муж твой не беспомощен, не сгинет зазря. Рассказывайте подробности, с начала.

Юна слегка приободрилась, сообщила о своём появлении дома и о том, как она искала мужа.

Ылтыын лаконично высказал своё мнение.

Олег Харитонович кивнул:

– Без сомнений, это связано с В-порталом. Либо Роман включил его…

– Нет! Он не авантюрист! – не сдержалась дочь Варсонофия, смутилась: – Извините.

– Либо портал включился самостоятельно, – закончил Олег Харитонович. – Второе предположение предпочтительней, так как телепортатор уже срабатывал спонтанно.

– В Томске, – кивнул Ылтыын. – В прошлый раз он перенёс Рому на Луну. Может быть, и снова туда же?

– Я старый пень! – с досадой стукнул себя по колену Малахов. – Не надо было отдавать ремень Роману. У нас есть где хранить такие вещи.

– Не об этом надо думать.

– Ты прав. – Координатор помял пальцами подбородок. – Надо думать о том, куда портал перенесёт Романа с Луны.

– Ещё неизвестно, на Луне он или нет.

– Не имеет значения. Где бы он ни появился, выйдет потом всё равно на Земле. Вопрос: где конкретно?

– Там, где установлена финиш-камера телепортационной системы. В прошлый раз Рома вышел из кабины в кабинете министра. Думаю, и в этот раз будет то же самое.

Олег Харитонович прошёлся по коврику туда-обратно, тряхнул головой.

– Логично. Больше ничего в голову не приходит. Кирилл, срочно группу в Москву, к Министерству образования!

– Есть! – козырнул Серебренников, вышел в прихожую, доставая мобильник.

Олег Харитонович посмотрел на невозмутимое лицо бывшего разведчика.

– Что мы можем предпринять ещё?

Ылтыын прищурился, превратив и без того узкие глаза в щёлочки.

– Броженьем мысли угнетён, я погрузился в тёмный сон.

Координатор приподнял седую бровь.

– Читаешь наизусть Свифта?

– Выборочно.

– Не слышу предложений.

– Дайте слепому показать вам дорогу. Это про меня.

– Не помню автора.

– Брэдбери.

– Понятно. Предложений у тебя нет.

– Надо ждать.

– Это я и сам понимаю.

– Может, он действительно выйдет в Москве?

– Хотелось бы верить. – Олег Харитонович посмотрел на сжавшуюся в кресле Юну: – Завари-ка нам чайку.

Девушка вышла.

– У тебя нет ощущения, – понизил голос координатор, – что нас ждёт неудача?

– Я не экстрасенс.

– Ну, мастер персэна. И неяслухом владеешь.

Ылтыын помолчал, нехотя признался:

– Предчувствие чёрной полосы.

– Вот и у меня тоже.

Юна внесла поднос, на котором стояли чашки, чайник и вазочки с вареньем и мёдом.

Мужчины принялись сосредоточенно пить чай. Олег Харитонович закончил первым, поднялся.

– Побудь здесь пока.

– Хорошо.

– Вы его найдёте? – робко, с вымученной улыбкой проговорила Юна.

– Непременно! – пообещал координатор.

Варсонофий узнал об исчезновении Романа утром. Выслушал сбивчивую речь дочери, пожурил:

– Что же ты ещё вчера не позвонила?

– Прости, папа, не хотела будить, – виновато призналась Юна. – Да и чем ты можешь помочь? Мы ждали Рому всю ночь.

– Кто – мы?

– Алтын и я. Был ещё Олег Харитонович.

– В таком случае тебе нечего беспокоиться, – успокоил Варсонофий дочь. – Они его найдут. Либо он сам найдётся. Я подъеду к тебе через час, привезу чего-нибудь вкусненького.

– Спасибо, пап, у меня всё есть. Алтын тоже обещал принести чего-нибудь вкусного, я попросила валерьянки.

– Ты шутишь, значит, всё обойдётся, жди.

Варсонофий выключил телефон, встретил взгляд жены.

– Роман пропал.

– То есть как это пропал? – не поняла Нина Александровна.

– Дело тёмное, никто ничего толком не знает, я сейчас поеду к ним.

– Я с тобой.

– Не надо, милая, ты не поможешь, а толкаться под ногами у следователей не стоит. Лучше я направлю Юньку к тебе, пока Роман не найдётся.

– Хорошо, – согласилась Нина Александровна покорно.

Собравшись, Варсонофий позвонил водителю, спустился вниз и сел в подъехавшую «Реноладу» шоколадного цвета, принадлежащую гаражу городской администрации.

– На Южный, – бросил он бородатому водителю по имени Коля, имея в виду новый микрорайон Выборга, где жили Волковы.

Утро в этот день выдалось плачущим: моросил мелкий дождик, тучи нависли над крышами домов пухлым сине-фиолетовым покрывалом, предвещая снег. Холодало с каждой минутой. Порывами дул пронзительный ветер. И прохожих на улицах было мало.

Проехали улицу Водной Заставы, Батарейную Гору, порт, дом купца Веркута, особняки на выезде из старого города, повернули налево за памятником красноармейцам, установленным ещё в тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

Внезапно по спине пробежал холодок.

– Притормози, – очнулся от дум Варсонофий.

– Да мы уже подъезжаем, – сказал Коля.

Варсонофий оглянулся.

В их ряду ехало много автомобилей, но взгляд сразу зацепился за белый свадебный лимузин, державшийся почти вплотную. Вспомнилось, что лимузин повстречался им ещё в центре города.

– Гони!

– То стой, то гони, – недовольно проворчал Коля, находившийся с утра в плохом настроении, пошутил: – Медведя увидел?

– Волка, – сквозь зубы процедил Варсонофий, доставая телефон. – Спирин, ты где?

– На месте, – отозвался командир выборгского оперативного отделения Ё-службы.

– За мной увязался белый лимузин с колечками, номер триста тридцать три. Держится как привязанный.

В отличие от водителя майор шутить не стал.

– Маршрут?

– Мы на Протасова, сворачиваем на вторую Парковую.

– Езжайте медленнее, минут через десять мы подхватим вас за мостом, у башни Финпрома.

– Хорошо. – Варсонофий снова оглянулся, ища глазами свадебное авто.

– Что случилось? – поинтересовался Коля, поглядывая в зеркало заднего обзора. – Чем вам этот катафалк не понравился?

– Держись за тем рыдваном, – указал модератор «Триэн» на ржавую «жигулёвскую» «девятку», готовую вот-вот развалиться на части.

– Надо же, на чем люди ездят, – хмыкнул Коля. – «Девятке» лет двадцать, наверно.

– Не отвлекайся.

– Да что случилось, Ипатьевич? Хочешь, мы мигом проскочим, я тут все проезды знаю.

– Не торопись, нас встретят.

Однако дождаться группы сопровождения они не успели.

«Ренолада» подъехала к светофору, двинулась по стрелке налево, собираясь развернуться на пятачке возле нового дома с аптекой на первом этаже, и в этот момент дорогу ей перекрыла красно-оранжевая поливальная машина.

Коля среагировал быстрее, чем можно было предполагать.

«Ренолада» вильнула влево, на встречную полосу, затем вправо, уклоняясь от несущегося мусоровоза, подалась ещё правее, задела крылом поливалку и выскочила передними колёсами на бордюр. Поэтому лимузин, следовавший за ней, не смог перекрыть ей выезд на тротуар, он был слишком длинный, громоздкий и неспешный.

– Гады! – выругался Коля. – Совсем обалдели!

– Гони! – выдохнул Варсонофий, убедившись в серьёзности намерений преследователей.

Машина забуксовала на скользких плитах тротуара: переднее колесо попало в выемку, а заднее уткнулось в бордюр.

Из лимузина выскочили трое мужчин в одинаковых серых плащах. Лиц их в пелене дождя разглядеть не удалось, хотя Варсонофию показалось, что это негры.

Хлопок выстрела был почти не слышен. Однако в боковом стекле образовалась дырка, окружённая сеточкой трещин.

– Твою мать! – изумился Коля.

– Давай! – отшатнулся Варсонофий, чувствуя пульсацию крови в затылке: пуля чудом не попала в голову.

«Ренолада» взревела, выскакивая на тротуар полностью, и выпущенные неизвестными киллерами пули продырявили заднюю дверцу машины.

Раздались крики: редкие прохожие старались увернуться от бешеной «Лады», вилявшей то вправо, то влево.

Разлетелось заднее стекло. Ещё две пули принял на себя багажник.

Машина вильнула в последний раз и врезалась в дерево на тротуаре.

Конец! – трезво подумал Варсонофий, судорожно пытаясь открыть заклинившуюся дверь.

– Вылезай, беги!

– Не могу, – оскалился Коля, прижимая окровавленную ладонь к лицу. – Стекло в глаза попало!

Мужчины из лимузина добежали до машины, вытягивая вперёд руки с пистолетами.

Варсонофий понял, что никакие они не негры – люди в масках!

Время словно остановилось. Рука первого киллера подняла оружие, ствол пистолета начал поворачиваться к голове пассажира…

И в это мгновение где-то близко с визгом шин затормозила машина, за ней другая, раздался топот, выстрелы, команды. Киллер, выцеливающий Варсонофия, исчез.

Сыпануло пулями по багажнику. Снова раздались крики, удары, рёв двигателя отъезжающей машины.

К «Реноладе» подбежал человек в пятнистой куртке.

Варсонофий напрягся. Но это был майор Спирин, успевший перехватить машину модератора «Триэн» совсем не там, где намечалось. Он в два рывка открыл дверцу.

– Живы?!

Варсонофий потрогал липкий от крови затылок.

– Порядок.

– У вас кровь!

– Царапина. Где они?

– Одного закрыли до нуля, второго нейтрализовали, остальные скрылись. Вам нужна охрана, я предупреждал.

Варсонофий кивнул на согнувшегося за рулём водителя.

– Ему нужна помощь.

– Костя, врача! – окликнул Спирин кого-то из подчинённых. – Вам бы тоже не мешало.

Где-то завыла сирена.

– Милиция едет, – сказал Варсонофий.

– Разберёмся.

– Забирайте… нейтрализованного и уезжайте, я сам всё объясню.

– Есть! – козырнул майор, подозвал своих. – Исчезаем.

Варсонофий посмотрел на уткнувшийся в поливальную машину лимузин. Подумал: для такого перехвата нужна очень серьёзная подготовка. Никаких случайностей, точный расчёт. Киллеры знали, кто едет в «Реноладе» с административными номерами, и гнались за ней целенаправленно.

– Михалыч!

– Да, Варсонофий Ипатьевич.

– Быстро на Качанова, к Волковым! Забери Юну.

– Слушаюсь.

Ё-группа исчезла, как по волшебству. И только через минуту к разбитой «Реноладе» подъехала милицейская машина с мигалками.

С вооружённым нападением неустановленных лиц на машину заместителя начальника департамента СМИ, кем устроился работать Варсонофий Солнышкин, приехал разбираться не только начальник выборгской милиции, но и сам мэр города. Поэтому освободился Варсонофий быстро, буквально через двадцать минут после появления мэра. Однако к дочери опоздал.

Впрочем, опоздали все: и Спирин, и водитель Михалыч.

Когда он уже садился в новый автомобиль – со старым, простреленным насквозь, остались возиться эксперты, – позвонил майор:

– Плохие известия, Варсонофий Ипатьевич.

Сердце упало, перехватило дыхание.

– Что?!

– Юны дома нет. Дверь, – Спирин помолчал, – взломана.

– Охрана, – одними губами выговорил модератор.

– Двое наших парней убиты.

– Юря?

– Алтын не успел к разбору. Мы приехали почти одновременно.

– Ждите. – Варсонофий слепо глянул на худенького белобрысого водителя. – Качанова, три.

Машина сорвалась с места, покидая место нападения.

Нина Александровна считала себя уравновешенной женщиной.

Ещё до знакомства с мужем она всё в жизни видела объективно и оценивала возникающие ситуации с разных точек зрения. Что не мешало ей при этом придерживаться своей.

С одной стороны, ей так легче было жить, потому что порой казалось, что она умней многих. С другой – сложнее, так как иногда она не понимала людей, видящих всё только в чёрном или белом цвете.

Уже будучи женой Варсонофия Солнышкина, она вдруг поняла: ему с ней удобно жить и работать, не посвящая жену в тайны отношений с другими людьми, и Нина Александровна стала подстраиваться под него, приспосабливаться, превыше всего поставив его устремления и мечты, не требуя от Варсонофия ни благодарности взамен, ни оценки своей деятельности.

Она и дочь Юну воспитала так же: на своём примере дала понять, что любовь к мужчине – главное в этой жизни. Остальное – приложение.

Конечно, это не означало, что она готова была покорно сносить оскорбления, пренебрежение и высокомерие. На работе – а она окончила Брянский медицинский институт и много лет проработала терапевтом в разных больницах Брянска, Орла и Москвы, – такое случалось, однако она всегда умела уходить от разборок и споров.

Варсонофий же просто не давал повода сердиться или переживать по поводу своей вечной занятости. Он никогда не злился, не психовал, не отзывался ни о ком презрительно и не ревновал жену-красавицу к врачам-коллегам. Он её любил. И этого было достаточно.

За тридцать два года совместной жизни они многое испытали, четыре раза переезжали с места на место, но ни о чём Нина Александровна не жалела. Быстро привыкала к уюту нового места жительства и старалась поддерживать тепло семейного очага всеми доступными ей средствами.

Знала она и о характере деятельности мужа, окончившего Ростовский институт социального управления и обеспечения и легко находившего работу в чиновничьих структурах тех или иных городов. Но то была работа для прикрытия основного занятия в среде иной структуры, называемой «Триэн», или «Никого над нами», где Варсонофий исполнял роль модератора. В принципе Нина Александровна не совсем понимала, что такое «контроль контента» – то, чем занимался муж, – но он объяснил, что отвечает за объективность поступающей информации и имеет право перекраивать планы «Триэн» в зависимости от важности проблемы, и она прониклась к нему уважением. Что именно он организовывал, кого отодвигал, с какими людьми встречался, что с ними планировал, Нина Александровна мужа не спрашивала. Она воспитывала дочь и считала, что её роль в этом процессе главная. Мужчина должен был защищать семью и заботиться о ней. Что Варсонофий и делал.

Когда их соседом по лестничной площадке стал Роман Волков, которого Варсонофий назвал целителем от бога и будущим координатором, она никак не связала это соседство с переменами в семейной жизни.

Потом Юна сама заговорила о Романе, целитель ей понравился, а когда он вылечил её колено, призналась, что любит его без памяти.

Нина Александровна призадумалась: не слишком ли быстро всё происходит? Но вспомнила своё знакомство с будущим мужем и успокоилась. Юна оценивала жизнь так же, как и мать – по любви.

А ещё Нина Александровна была наблюдательным человеком. Зачастую её выводы удивляли Варсонофия или ставили в тупик, особенно когда выяснялось, что она права. Так случилось, и когда они переехали в Выборг.

– Мы здесь не задержимся, – грустно сказала она, оглядев доставшуюся им квартиру.

– Почему ты так решила? – хмыкнул Варсонофий.

– Чувствую, – ответила Нина Александровна. – Ты видел, как посмотрела на нас соседка из одиннадцатой?

– Как?

– Косо.

– Да и бог с ней, пусть смотрит косо, мы ей не должны.

Разговор забылся. А вспомнила она о нём, когда Варсонофию сообщили об исчезновении Романа и муж уехал к дочери.

Нина Александровна вышла по необходимости, в хозяйственный магазин, и снова встретила соседку из одиннадцатой квартиры, одарившую её тем же косым неприятным взглядом. До сих пор они хотя и здоровались при встрече, но не разговаривали. Соседке почему-то активно не понравились новые соседи, и она этого не скрывала.

На этот раз её взгляд подействовал на Нину Александровну угнетающе.

Именно после этой встречи она и обратила внимание на отсутствие парней, всегда и всюду сопровождающих её. Муж сказал, что это муниципальная охрана, которой не надо бояться. Нина Александровна запомнила обоих, хотя приятного в ситуации, когда тебя провожают чуть ли не в туалет, было мало.

Сегодня после отъезда Варсонофия парни исчезли. А так как ещё не было случая, чтобы они хотя бы на минуту отвлеклись, в душу Нины Александровны закралась тревога. Если бы она была более опытным человеком в таких ситуациях, она тут же позвонила бы мужу, и обстоятельства изменились бы. Но она не позвонила.

Быстро прошлась по магазину, купила необходимое, заторопилась домой.

На лестничной площадке ей повстречался вежливый бледнолицый молодой человек. У него были зализанные волосы и бесцветные глаза. И улыбку его приятной назвать было трудно.

– Капитан Семирунный, – представился он, показывая красное удостоверение с золотыми тиснёными буквами МВД РФ. – Уголовный розыск. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Я сейчас позвоню мужу…

– Не надо никому звонить. Я задам несколько вопросов и уйду. Разрешите войти?

– Может быть, вы ошиблись? – с надеждой спросила Нина Александровна.

– Ну что вы, конечно, нет. Вы Нина Александровна Солнышкина, так?

– У меня не… не убрано…

– Не имеет значения.

– Простите, но я не могу. Задавайте вопросы здесь.

– Что вы так нервничаете? – улыбнулся молодой человек. – Мы не сделаем вам ничего плохого. Речь идёт о деятельности вашего мужа.

– Мы? – подозрительно спросила она.

– Я оговорился. – Улыбка на губах гостя увяла. – Открывайте, неудобно беседовать на лестничной площадке.

– Уходите, я вас не знаю и в дом не пущу! – упёрлась Нина Александровна. – А будете настаивать, позвоню мужу.

– Ему есть чем заниматься в данный момент, – усмехнулся мнимый капитан милиции (в этом Нина Александровна уже не сомневалась). – А поговорить с нами вам всё равно придётся. Симон!

На лестнице появился ещё один молодой человек, узколицый и почти без плеч; куртка на нём болталась, как на вешалке.

– Забери у неё ключ и телефон.

– Что вы себе позволяете?! – отступила на шаг Нина Александровна. – Я закричу!

– Начинайте, – насмешливо сказал милиционер.

Его приятель крепко взял женщину под локоть.

Совещание началось в четыре часа дня.

В Выборг прилетел Тамерлан, а вместе с ним Первый – координатор службы безопасности «Триэн», имя которого знали всего три-четыре человека в системе. Захария Салахетдинович называл его просто Первым, Олег Харитонович – Орием.

Начал Малахов, оглядев присутствующих: всего в комнате, упрятанной в глубинах старинного здания, оборудованной противоподслушивающей аппаратурой, насчитывалось семь человек. Здание стояло на окраине микрорайона Петровский, недалеко от Крепостного моста, соединявшего остров Твердыш с материком. На нём висела табличка: «Экспедиционная компания Вяйнемейнен», и на самом деле здесь располагалась указанная компания, занимавшаяся коммерческими перевозками. Но кроме этого в двухэтажном здании находился и центр Северно-Западного уезда «Триэн», о чём знали только посвящённые в его тайну люди.

Олег Харитонович был немногословен:

– Сегодня мы стали свидетелями активизации зондер-команды АПГ. Исчез Роман Волков. Похищена его жена. Совершено нападение на модератора уезда Варсонофия Солнышкина. Убита его жена. Убиты также четверо телохранителей второго выборгского звена службы охраны.

– Это полный провал, Василий, – посмотрел Тамерлан на начальника контрразведки «Триэн». – Как ты это объяснишь?

– Активизация является следствием захвата Афанасия Вьюгина планетарной службой зачистки АПГ, – негромко ответил Грибов. – Мы уже работаем с Афанасием. Сведения о местонахождении Волкова в Выборге мог выдать только он.

Все посмотрели на Первого.

Координатор службы безопасности всей сети «Триэн» в России был немолод, но и стариком назвать его было нельзя. Кто знал его лично, давно убедился в том, что он – очень сильный пси-оператор, обладающий стопроцентным балансом всех видов восприятия: эмоционального, психического, аналитического и фактического. Выбить его из колеи неприятным сообщением или неожиданной тревогой было невозможно. Он был исключительно уравновешенным человеком, мгновенно оценивающим объективную картину происшедшего.

Первый был ни высоким, ни низким, хотя сказать, что рост его средний, не поворачивался язык.

Лицо продолговатое, простое, с мощным лбом и не очень крутыми скулами, лицо скорее крестьянина, чем учёного или тем более чиновника. Твёрдые губы, неглубокие морщины, бритые впалые щёки. Достаточно широкий и плотный подбородок, шрамик на носу. И ясные, светящиеся голубизной глаза, взгляд которых воспринимался как удар света. Либо не воспринимался вообще, если Первый этого не хотел.

– Значит, виноват Вьюгин? – не дождался его реплики Тамерлан.

– О вине Вьюгина говорить не приходится, – сказал Олег Харитонович. – Он – пострадавшее лицо, жертва расчёта поводырского каганата. Это скорее наша ошибка, что мы сразу после освобождения Вьюгина не перестроили свои порядки. Надо было тут же переселить Волкова и Солнышкиных.

– Мы им ответим, – тихо сказал Грибов.

– Белым террором на чёрный террор? – скептически поджал губы Захария Салахетдинович.

– Речь не идёт о терроре. Господа ксенозавры объявили нам войну? Мы ответим! Уже известно, что АПГ строит базу в Белоруссии, под Брестом. Пора её… закрыть.

– Вы бы лучше нашли тех, кто напал на Варсонофия, убил его жену и похитил Волкова с женой.

– Волкова никто не похищал.

– Это ещё надо доказать.

– Мы тщательно восстановили цепь событий. С девяностопроцентной вероятностью Волков исчез через телепортатор, который ему передал Ылтыын Юря.

– Вы пользуетесь вероятностными расчётами? – фыркнул Тамерлан.

– Остынь, Захария, – недовольно произнёс Олег Харитонович. – Какой смысл обвинять службу контрразведки в том, что произошло? Они делают всё, что могут. Давайте лучше искать выход из создавшегося положения.

Первый шевельнулся.

Собравшиеся снова повернулись к нему.

– Кто последним контактировал с Волковым? – заговорил он тихим интеллигентным голосом.

– Я, – привстал Ылтыын.

– Ваше мнение?

Ылтыын сделал паузу.

– Подозреваемый вошёл в лифт и скрылся в неизвестном направлении?

– Что? – удивился Тамерлан.

Ылтыын переждал смешки.

– Извините, я просто вспомнил один из милицейских протоколов. Уверен, Роман использовал В-портал. Но, зная его осторожность, могу предположить, что телепортатор включился самопроизвольно.

– Причины?

– Он уже включался спонтанно, в Томске, после облучения его рентгеновскими лучами. Считаю, что исследователи каким-то образом повредили устройство.

Первый повернулся к Малахову:

– Ваше мнение?

– Согласен, – тяжело сказал координатор. – Всё выяснится, когда Волков вернётся.

– Если вернётся, – качнул головой Тамерлан. – Если он появится на базе рептилоидов…

Олег Харитонович усмехнулся:

– Существует такая притча. Однажды Сократ вместе с одним богачом находились в пути, и до них дошли слухи, что в этой местности промышляет шайка разбойников. «О, горе мне, если они меня узнают!» – воскликнул богач. «О, горе им, если они меня не узнают!» – сказал Сократ.

Присутствующие переглянулись.

Первый пристально посмотрел на Малахова.

– Вы так уверены в Волкове?

– Он не воин, – снова покачал головой Тамерлан.

– Да, он ещё не воин, – согласился Олег Харитонович. – Но за себя постоять может. А когда узнает, что «шайка рептилоидных разбойников» похитила его жену…

– Надеюсь, он управляем? – поднял бровь Первый.

Малахов глянул на Ылтыына. Тот молчал.

– Я отвечаю за него.

– Главное, чтобы он объявился, – сказал Тамерлан. – Стоит ли говорить, что Волков – наша единственная надежда дать реальный отпор АПГ?

– Не единственная, – возразил Олег Харитонович. – Хотя очень существенная. Он объявится, будьте уверены. Василий Тимофеевич, ты послал группу в Министерство образования?

Грибов кинул косой взгляд на Первого.

– Мы… работаем.

– Хорошо, продолжим совещание, – сказал Первый, сделав глоток брусничного морса. – Несмотря на кое-какие успехи в борьбе с Поводырями, я имею в виду ликвидацию зондер-команды в Подмосковье и захват программатора, случай с семьёй Варсонофия считаю неудачей. Ответственные за безопасность наших сотрудников в Выборге должны понести наказание. А нам всем надо сделать соответствующие выводы. Ликвидация строящейся под Брестом базы должна стать не просто ответом на сегодняшнее «оскорбление», а предупреждением: мы не дадим спокойно спать ни Поводырям, ни их эмиссарам. Кроме ликвидации базы нужно ускорить и нейтрализацию рептилоидно-чиновничьих структур в высших эшелонах власти. Мэра Москвы нам удалось сменить, на очереди чистка административного аппарата президента и силовых министерств. Теперь вопрос ко всем: что делали боевики зондер-команды, посланной для ликвидации Волкова, на даче родителей Олега Харитоновича? Чего ждали?

Головы повернулись к Малахову.

– Я не знаю… – начал Грибов.

– Можно только предполагать, – осторожно сказал Тамерлан.

– Что?

– Они ждали своего экстрасенса, чтобы тот помог найти Олега.

– Логично. Больше предположений нет?

– Есть, – сказал Ылтыын. – Нам… помогли.

– Кто?

– Думаю, вы догадываетесь. Союзники. По данным нашей разведки, в Галактике существует другая Ассоциация – гуманоидных цивилизаций, которая не может не знать, что творится на Земле. Её оперативный контингент должен работать и в России.

– Великая Дуга? – проговорил Грибов со слабой улыбкой.

– Что вы имеете в виду?

– О союзе цивилизаций писал в середине прошлого века ещё русский писатель-фантаст Иван Ефремов. Хотя он не знал, что первыми на Земле высадятся рептилоиды.

– Давайте обсудим эту возможность, я имею в виду гуманоидов. При этом мы должны учитывать главное: наш противник мыслит в масштабе не отдельных коллективов и стран, а в масштабе континентов и цивилизаций. Чтобы защититься от него, надо работать как минимум на его уровне, а в идеале – на порядок выше. Судя по действиям тех, кто пришёл на нашу землю с мечом, они ничего не боятся. Не боятся нападать открыто, не боятся зомбировать людей, не боятся использовать их для своих целей. Что мы можем противопоставить? Только умелую организацию и устойчивую психику своих коллег, которая не поддаётся алчным расчётам Поводырей. Да, они масштабнее нас, пока. Мы имеем силы закрыться. Пора делать следующий шаг – воевать не на нашей земле и по их правилам, а на их земле и по нашим правилам!

– У нас мало тех, кто понимает ситуацию, – угрюмо проговорил Тамерлан.

– Согласен, маловато. Атмосфера непонимания активно инициируется институтом Поводырей. Обывателям устраивают дискотеки, недели «высокой моды», конкурсы красоты, внушают мысль об их исключительности, типа: любая кухарка может управлять государством, все равны и тому подобное. Население Земли превратилось в жующее и зевающее, полупьяное, полусонное стадо, цель которого – достичь своих личных выгод. Все воюют против всех, облегчая Поводырям задачу поголовного зомбирования. Но уже всё чаще появляются те, кто видит это. Их нужно поддерживать, им нужно давать правдивую информацию, разгребая завалы лжи в СМИ. И ряды наши пополнятся. Поводырями создана система, где умным и честным нет места. Мало кто понимает, что в этой системе даже богатым не будет места. И мы должны строить свою систему, опирающуюся на всё лучшее в человеке. Такие люди, как Роман Волков, нам нужны, как никогда. Поводыри и их потомки на Земле – сорняк! Его надо выкорчёвывать! Для них человеческие ценности – семья, дети, мораль, совесть – давно утратили смысл. Нашу систему не зря назвали Ковчегом. Только она способна сохранить истинно божественное в цивилизации, и наш противник сделает всё, чтобы нас уничтожить.

– Мы понимаем, – проворчал Тамерлан.

– Вам есть что добавить?

– У меня есть, – поднял руку Ылтыын. – Меня тревожит конкретный противник Романа Волкова, с которым он схватился в Москве на квартире друга. Кто он? Вы, контрразведчики, должны отслеживать таких крутых специалистов.

Головы присутствующих повернулись к Грибову.

– Должны. – Начальник контрразведки откашлялся. – Но у нас нет пока никаких данных по этому… джентльмену.