Вологда
Триада действия
Дискуссии не потребовалось. Все понимали, что Дмитрий никуда не поедет, прежде чем не найдет свою любимую женщину, поэтому Мария первая предложила объединить усилия в ее поиске и, если понадобится, освобождении.
Квартира Булавина могла вместить всех пятерых, даже если хозяину пришлось бы уступить спальню чете Ираклия и Марии, но они предложили другой вариант – провести ночь у своих знакомых в Вологде – и уехали поздно вечером, предоставив мужчинам триады возможность познакомиться поближе.
В ходе беседы выяснилось, что родились все трое в один день двадцать первого июня семьдесят восьмого года, что все не курят и спиртное употребляют редко, любят одежду, не стесняющую движений, что вкусы у всех примерно одинаковые: любимые цвета – серый, голубоватый и салатовый, любимая еда – грибной жульен, любимые писатели – Чехов, Бунин, О’Генри, любимые поэты – Есенин, Блок, Бальмонт и Эдгар По.
– Черт возьми! – выразил общее легкое потрясение Никифор. – Почему у нас так много общего?! Мы же почти как братья… разве что не внешне.
– Тебе же объясняли, – заметил Тарасов.
– Объясняли. Мария утверждает, что мы образуем какую-то триаду действия, объединенную общими целями. Но триада вовсе не означает схожесть характеров и всего прочего.
– Ты забыл, что нам говорил волхв. Мы все – реализация одной духовной организации или души. Отсюда и такое сходство.
– Как это может быть? Одна душа поделена на троих, что ли?
– Завтра спросишь у Марии.
Дмитрий с любопытством посмотрел на гостей.
– Вы знакомы с волхвом?
– До тебя нас познакомили с Егором Крутовым, кстати, бывшим спецназовцем, – сказал Тарасов. – Он старше нас всего лет на десять-двенадцать, но то, что он нам показал и продемонстрировал… – Глеб покачал головой. – Такое действительно под силу только волшебнику, волхву.
– Расскажите.
Глеб посмотрел на Никифора.
– Начнешь?
– Только сначала в душ схожу, если хозяин не возражает. Не люблю сидеть потным.
Дмитрий не возражал. Если бы не исчезновение Дианы, он вообще чувствовал бы себя комфортно.
Пока гости по очереди принимали душ, он заварил свежий чай, сварил кофе по-турецки, все трое уселись в гостиной в халатах хозяина, и Хмель поведал историю своего знакомства с Марией, а потом и с Крутовым. Затем то же самое сделал Тарасов.
– Везет же вам, – с завистью покачал головой Дмитрий. – Я всю жизнь читаю эзотерическую литературу, преподаю динамику живых систем, учу людей правильно двигаться, знаю о существовании древнеславянских боевых и философских систем типа живы, а с волхвами до сих пор незнаком.
– У тебя еще все впереди, – успокоил его Никифор. – Мы тоже ни сном ни духом, как говорится, не ждали такого поворота в судьбе.
– Вы женаты?
Никифор и Глеб переглянулись.
– Я был женат, – сказал Тарасов. – Есть дочка, Акулина, живет со мной. Недавно познакомился с…
– Моей сестрой Софьей, – хмуро улыбнулся Булавин. – Она мне все уши прожужжала про тебя. Софья – человек правильный и верный, я ее хорошо знаю, и если уж она кого полюбит…
– Ты ведь тоже не женат? – перебил его Тарасов, не желая обсуждать свои отношения с Софьей.
– С Дианой я познакомился буквально две недели назад.
– И влюбился.
– По уши!
Никифор вдруг засмеялся с неким странным облегчением.
– Кажется, даже в этом мы похожи, как братья. Я тоже недавно познакомился с женщиной, ради которой готов на все.
– Где она живет?
– В Москве, причем недалеко от моей квартиры. Правда, теперь она ждет меня…
– У тебя дома.
– Как ты догадался?
– Умный потому что. Она красивая?
– Так и я ж не урод.
Все трое засмеялись, потом Дмитрий помрачнел, посмотрел на часы. Было видно, что его постоянно гложет одна мысль, и все понимали – какая.
Глеб тоже посмотрел на часы.
– Какие у кого соображения насчет поисков Дианы?
– Никаких, – сказал Никифор. – Я не знаю всех данных, чтобы предлагать какие-то варианты. Давай, Дима, вводи нас в курс дела.
Дмитрий помолчал, прикидывая, стоит ли рассказывать собеседникам все, и начал со знакомства с Дианой на рыцарском турнире.
Через полчаса его новые знакомые и коллеги по триаде знали историю его отношений с Дианой Перфильевой и Симоном Калабриади.
– Вот скотина! – выразил свое мнение о сынке бизнесмена Никифор. – Его самого надо кислотой облить! Но какова подруга у Дианы! Компаньонша, в душу ее мать!..
– Ты уверен, что правильно разобрался в ситуации? – тихо спросил Тарасов. – Именно Люся – заказчица?
– Больше некому, – хмуро ответил Дмитрий. – Она неопытна в таких делах и легко попалась на мою нехитрую удочку. Я думаю, Люся заранее все рассчитала, договорилась с Симоном о похищении и послала Диану туда, где ее ждали.
Дмитрий вскочил, сунул сжатые кулаки в карманы, походил по комнате, – гости молча следили за ним, – и сел на диван.
– Извините, я просто психую. От этого подлеца всего можно ожидать. Если Диана будет сопротивляться… а она будет сопротивляться, он ее просто… – Дмитрий замолчал.
Молчали и Никифор с Глебом. Все было понятно и без слов.
– Ладно, давайте спать, – предложил наконец Тарасов. – Сейчас мы все равно ничего не сделаем. Утро вечера мудренее. Я уверен, что Мария завтра выведет нас на гнездо Симона.
– Почему ты так уверен?
– Она не просто умная женщина, она ведунья и многое может из того, что недоступно простым смертным. Будь спокоен, завтра мы найдем твою Диану и освободим.
Дмитрий покачал головой, но возражать не стал. Ему хотелось немедленно бежать куда-то, искать любимую, добраться до Симона и бить его смертным боем, но он все же нашел силы взять себя в руки и принялся стелить гостям постели.
Тарасов оказался провидцем.
В семь часов утра их разбудила Мария и сообщила, что знает, где располагается дача Калабриади-младшего.
– Где?! – вскочил с кровати в одних плавках Дмитрий.
Мария сделала вид, что не заметила этого.
– Недалеко от Ефимьева есть осиново-березовая роща…
– Знаю, там садовые участки и пруды.
– Дача Симона стоит в лесной выемке, прямо на лугу. К счастью, никакой магической защиты она не имеет, чего я опасалась. Видимо, к похищению Дианы конунги отношения не имеют. Поэтому дополнительной помощи просить не придется.
– У кого? – поинтересовался Тарасов. – У волхвов?
– У Витязей. Волхвы практически не участвуют в военных действиях и вообще в земных делах.
– А откуда вы знаете, где стоит дача Симона?
– Мы побывали у его отца, – улыбнулся Ираклий, – и он поделился с нами информацией.
Мужчины переглянулись с недоверием, но продолжать эту тему не стали.
– А что значит – дача не имеет магической защиты? – спросил Никифор, торопливо натягивая штаны.
– То и значит, – ответил за Марию ее спутник. – К объекту, защищенному магически, невозможно подобраться незамеченным. Мало того, к нему вообще невозможно приблизиться, даже если известны его координаты. О «ведьминых полянах» и «болотных окнах» слышали?
– Так, краем уха.
– К «ведьминой поляне» ни подойти невозможно, ни выбраться с нее, а «болотное окно» само к себе притягивает.
– Все, собирайтесь, – сказала Мария, направляясь к двери. – Поедем на разведку.
– Оружие бы какое-никакое заиметь… – почесал затылок Никифор.
– Обойдемся без стрельбы! – отрезала женщина. – Все вы профессионалы рукопашного боя, спецы разведки и диверсии, вот и примените свои навыки. Жду вас в машине.
Мария вышла в сопровождении вежливо-внимательного Ираклия.
Оставшиеся посмотрели друг на друга. Дмитрий развел руками:
– Она права, мужики.
– Мой дядя – хирург – говорил: неудачная операция – половина удачного вскрытия, – пробормотал Никифор. – Не думаю, что у этого вашего Симона нет охраны с пушками. Хотите анекдот?
– Потом расскажешь, – прервал его Дмитрий. – Быстро приводим себя в порядок и едем.
Вскоре они спустились во двор, где стоял джип, но не «Бьюик-Империал», а «Шевроле-Навигатор», за рулем которого сидел Ираклий. Дмитрий нес сумку, в которой лежала его старая спецназовская форма, бинокль и нож.
– Знаете, как ехать? – спросил он. – Могу подсказать.
– Знаем. – Ираклий выжал сцепление. – Доедем.
Джип выехал со двора, повернул на набережную.
– Давай свой анекдот, – сказал Тарасов, видя волнение Дмитрия и желая его успокоить.
– А, да, – вспомнил Никифор. – Мужик стучится в двери рая. Выглядывает заспанный ангел: «Тебе чего?» Мужик: «Как чего? В рай хочу попасть!» – «А что ты в жизни сделал хорошего?» – «Да было. Иду и вижу – несколько хулиганов женщину избивают. Ну, я подошел к самому здоровому и дал ему в морду». – «Молодец, мужик, хвалю! Когда это было-то?» Мужик смотрит на часы: «Да минуты две назад».
Тарасов усмехнулся, покосился на Дмитрия и понял, что тот анекдота не слышал.
– Мне этот анекдот еще в детстве рассказывали.
Никифор пожал плечами, но больше ничего рассказывать не стал. В молчании они выехали за город по улице Гагарина и вскоре по грунтовой дороге добрались до цели. Ефимьево представляло собой небольшой поселок городского типа длиной всего в триста метров. Свернули к садовым участкам и остановились на краю дачной зоны, за которой начиналась роща.
– Дальше пойдем пешком, – сказала Мария.
– Так прямо и пойдем? – прищурился Никифор. – Все вместе? Нас же сразу засекут! Предлагаю разделиться и к даче Симона подходить с разных сторон.
– Она проведет вас так, что никто не заметит, – сказал Ираклий. – А дальше будем действовать по обстоятельствам.
– Понятно, – сказал Никифор, хотя по его лицу было видно, что ему ничего не понятно, – значит, будем действовать по обстоятельствам.
Они нашли брешь в сетчато-проволочном заборе, отделяющем дачи от рощи, и углубились в заросли осин, постепенно сменившиеся березняком. Идти пришлось не больше полутора сотен метров. Березы поредели, и отряд оказался на красивом лугу, поросшем метельчатой травой и клевером. Дача Симона, построенная на этом месте в обход всех запретов на использование сельхозугодий, красовалась точно посреди поляны – трехэтажная, как и положено, из красного кирпича, с пирамидальной мансардой и верандой, обнесенная высоким тесовым забором.
Мария закрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, вытянула руки перед собой, ладонями к даче. Постояв так с минуту, расслабилась, оглядела спутников ставшими совсем черными глазами.
– Там сейчас человек двенадцать-тринадцать. Не могу сказать, что Симон тоже находится на даче, я его не знаю, но тут уж как повезет. Кроме охранников, вдоль забора бродят три собаки, поэтому просьба идти за мной тихо и на собак не смотреть. Нас они не тронут. Готовы?
Мужчины переглянулись.
– Вперед! – за всех ответил Дмитрий.
Отряд вышел на луг и направился к даче, поражавшей своим несоответствием данному уголку природы. Вблизи забора стало слышно басовитое собачье ворчанье. Никифор оглянулся на идущего следом Тарасова. Оба не раз сталкивались с собаками и сразу оценили угрозу: рычали так называемые травильные собаки из группы «молосов» – мастифы или бульмастифы.
Дорога к даче была проложена асфальтовая, упиравшаяся в металлические ворота. Но на территорию хозяйства можно было проникнуть и через запасной выход, который трудно было назвать калиткой, настолько он казался капитальным. Во всяком случае, калитка эта была сделана из бруса толщиной в кулак человека и запиралась мощным навесным замком и щеколдой. Вряд ли ею когда-либо пользовались, луг в этом месте подходил к забору вплотную, и никаких дорожек в нем протоптано не было.
Никифор хотел спросить, каким образом они собираются преодолевать эту преграду, и тотчас же за глухим забором дачи завыли собаки, учуяв чужаков.
Мария оглянулась. Глаза ее казались бездонными черными омутами. Никифор виновато развел руками, прижал палец к губам, прося прощения и одновременно давая знак, что больше не будет отвлекаться.
Группа остановилась у калитки.
Ираклий глянул на Марию, кивнул, как бы отвечая на ее мысленный вопрос, и зашагал вдоль забора к южной стороне дачи, скрылся за изгибом забора.
Собаки перестали выть, затем вдруг глухо заурчали и побежали туда, куда ушел Ираклий. Прошла минута, другая. Показался спутник Марии, приблизился, кивнул в ответ на ее взгляд. Затем надавил плечом на толстую пластину калитки, и та бесшумно отошла в сторону.
Дмитрий, Никифор и Глеб переглянулись. Они, конечно, догадывались о возможностях ведуньи Катарсиса, но одно дело – предполагать, другое – убедиться воочию. В голове не укладывалось, как ей удавалось открывать наглухо запертые двери.
«Десантники» протиснулись в образовавшуюся щель и гуськом направились к коттеджу, боковым зрением отмечая, как три огромных черно-белых пса рычат на забор, а двое крупногабаритных молодцов в серой униформе, с пистолетами и дубинками, пытаются их успокоить.
Тарасов понял, что Ираклий каким-то образом заставил собак отреагировать на «виртуального зверя», и они теперь чуяли за забором «живое существо».
На территории дачи были высажены двухметровые ели, клены и березы. Остальное пространство занимала луговая трава. Недалеко от коттеджа стояла беседка, в которой четверо мужчин играли в карты. Видимо, они играли здесь всю ночь: везде стояли и лежали пустые пивные и винные бутылки, валялись шампуры для шашлыков и прочий мусор. Охранял игроков еще один громила в сером. Четвертый охранник скучал у входа в дом.
Симона нигде видно не было. Если он и присутствовал на даче, то находился в самом коттедже.
Приблизившись к широкому, с перилами и решеткой, крыльцу, Мария остановилась. Ираклий нагнулся, поднял камешек с галечной дорожки, – они шли по траве, практически без шума, – и бросил в стенку дома. Охранник насторожился, повернул голову влево, ничего не увидел, но все же сошел с места, глядя то на окна коттеджа, то на своих приятелей, возившихся с собаками. Мария быстро поднялась по ступенькам на крыльцо. Дверь в дом открылась. Четверка «десантников» скрылась за ней, дверь закрылась.
Охранник оглянулся на дверь, ничего не заметил и снова застыл в сонном оцепенении.
Они оказались в просторном холле с мраморным полом, стенами из розового туфа и красивыми декоративными колоннами, также отделанными мрамором. Здесь же наличествовал бугай в сером. Он подозрительно глянул на открывшуюся и закрывшуюся входную дверь, двинулся к ней, положив руку на дубинку, и наткнулся на Ираклия.
Что сделал спутник Марии, остальные мужчины не поняли, но охранник вдруг согнулся пополам и тихо улегся на пол. Ираклий повернулся к остальным,
– Расходимся, – прошептал он, едва двигая губами. – Каждому по этажу, я в подвал. Мария ждет здесь. Через пятнадцать минут сбор в холле. Постарайтесь обойтись без шума. Удачи!
Никто не стал уточнять детали операции. Все трое были опытными оперативниками и знали, что надо делать в данной ситуации.
Тарасову достался первый этаж коттеджа.
Он заглянул сначала в столовую на двенадцать персон, где царил полный кавардак; здесь, очевидно, гуляли всю ночь. Затем обследовал туалет и ванную комнату, а в тупичке коридора – хозяйственную клетушку, все – пустые. Кроме этих помещений, на первом этаже располагалась еще бильярдная, в которой все еще слоями висел дым, так здесь было накурено, а также бар и гостиная. Ни одного человека в этих помещениях, сверкающих полированным металлом, стеклом, хрусталем, фарфором и мрамором, Глеб не обнаружил. Вернулся в холл.
Мария молча показала на окно.
Тарасов увидел направлявшегося к дому лохматого, с испитой рожей, парня в спортивном костюме, который до этого играл в карты. Парень бросил несколько слов охраннику и вошел в холл, где нарвался на удар Глеба и потерял сознание.
Тарасов оттащил тело в столовую, где уже лежал охранник, подумал и переоделся в его форму. В плечах рубашка жала, но охранник был крупным молодым человеком, и особых неудобств смена одежды Глебу не доставила.
Он поднялся на второй этаж, доставшийся Никифору, и едва успел увернуться от удара: Хмель не сразу распознал, что перед ним свой. Произнес беззвучное ругательство, прижал палец к губам и кивнул на одну из дверей, выходивших на лестничную площадку.
Дверей было четыре, три из них вели в спальни, четвертая в туалет, совмещенный с душем. Никифор успел проверить две спальни и туалет, и готовился к штурму оставшейся спальни, где, судя по всему, находились люди.
Дверь оказалась запертой изнутри на щеколду.
Тарасов потянул ручку двери вправо, Никифор отжал язычок щеколды, и Тарасов ворвался в комнату, где стояла огромная кровать, две тумбочки и трюмо. На кровати нежились… два голых молодых человека, представлявших собой пару «голубых». Они не успели ничего сообразить, как оказались в куда более глубоком сне.
Тарасов и Хмель замерли, прислушиваясь к звукам снаружи дома, глянули друг на друга, на лежащих без сознания «влюбленных», поморщились и выбрались из спальни.
Так как Дмитрий, которому достался верхний этаж коттеджа, до сих пор не спустился вниз, освободившиеся «десантники» решили сначала помочь ему, а потом идти в подвалы, где, очевидно, располагались сауна и бар, а также бассейн и винный погреб хозяина.
Лестница заканчивалась шестиугольным эркером с прозрачным окном на крыше, из которого небольшие коридорчики вели в три небольшие мансарды пирамидальной формы. Дверь одной из них была открыта, и на пороге расслабленно лежала рука человека. Сам человек – мужчина средних лет, могучий телом, с роскошной растительностью на груди, лежал навзничь и находился скорее всего в объятиях Морфея. От него несло перегаром за несколько шагов.
Никифор толкнул вторую дверь, и глазам гостей предстала еще одна спальня, на кровати которой располагалась еще одна парочка молодых людей. Впрочем, судя по их позам, они не спали, а были «отключены». Дмитрий успел побывать здесь и «успокоил» «молодоженов».
– Бордель для «голубых», а не дача! – с презрением произнес сквозь зубы Хмель.
За стеной что-то упало.
Оба, не сговариваясь, метнулись к двери в третью мансарду, ворвались в комнату и увидели сцепившихся людей. Один был громадный, накачанный, скользкий от пота, бритоголовый, с татуировкой по плечам, в руке у него был пистолет. Вторым борцом оказался Дмитрий, успевший перехватить руку с оружием и не давший бритоголовому выстрелить. В комнате находился еще один мужчина, толстый, грудастый, с длинными волосами и бабьим лицом. Он сидел в углу за кроватью и тихо скулил.
Никифор прыгнул к борющимся, врезал бритоголовому по основанию черепа ребром ладони. Гигант обмяк.
– Спасибо! – выдохнул Дмитрий, хватая ртом воздух.
Глеб подошел к толстяку и сунул палец в яремную ямку, дозируя силу удара. Толстяк закатил глаза и затих.
– Здоровый, гад, оказался! – прошептал Дмитрий, массируя предплечье, на котором остались отпечатки пальцев бритоголового. – Как он меня учуял – ума не приложу! Еле успел зажать пистолет. Где Диана?
– На наших этажах пусто.
– А Симон?
– Его тоже нет.
– Значит, он внизу.
Дмитрий бросился к двери, исчез на лестнице. Глеб глянул на часы: прошло девять минут с момента их выхода. Время шло, уменьшая шансы закончить операцию тихо, а они все еще не знали, здесь ли находится подруга Булавина.
Никифор понял его мысль, толкнул кулаком в плечо и помчался вслед за Булавиным. Глеб в форме охранника спустился на первый этаж последним.
Ираклий ждал их у бассейна. У ног его лежала Диана, завернутая в простыню. Глаза ее были закрыты, под глазами темнели круги, верхняя губа была разбита и вспухла, на щеке и на шее были видны синяки и ссадины.
– Что с ней?! – тихо вскрикнул Дмитрий, бросаясь к любимой.
– Жива, – остановил его мрачный, чем-то озабоченный Ираклий. – Берите ее, будем выбираться.
Дмитрий прижался щекой к груди женщины, поцеловал ее в щеку, выпрямился, и в глазах его вспыхнул огонь ненависти.
– Где Симон?!
– Ушел, – скривил губы Ираклий, добавил, заметив, что его не поняли: – Совсем ушел. Да забирайте же ее!
Дмитрий недоверчиво посмотрел на спутника Марии, бросился в сауну, исчез за дверью.
– Они ее?.. – понизил голос Никифор, кивая на лежащую без движений Диану.
Ираклий посмотрел на него с хмурым неодобрением и не ответил.
Из сауны вышел Дмитрий с опущенной головой, сказал тусклым голосом:
– Это должен был сделать я…
– Уходим. – Ираклий направился к лестнице.
Дмитрий взял Диану на руки, зашагал следом.
Никифор и Глеб заглянули в сауну и увидели в комнате отдыха два тела. У одного была свернута шея, второй лежал, скорчившись, в луже крови и держался обеими руками за промежность. Это и был Симон Калабриади.
Капитаны переглянулись и, одновременно сплюнув, догнали ушедших вперед товарищей.
Выбраться из коттеджа удалось без особого труда. С момента появления отряда на территории дачи Симона прошло всего восемнадцать минут, игроки в карты закончили игру, но идти в дом не спешили, допивая оставшееся и закусывая остывшими шашлыками.
Собаки перестали рваться к забору, улеглись в тени редких деревьев, высунув языки.
Охранники тоже попрятались в тень с пивными банками в руках. День обещал быть очень жарким, уже с утра температура воздуха достигла двадцати восьми градусов и продолжала расти.
Отряд освобождения проследовал через всю территорию дачи быстро, но не торопливо, соблюдая все правила отступления, и все закончилось бы хорошо, если бы не эмоции Дмитрия, перехлестывающие через край. Собаки учуяли неладное, и Марии с Ираклием пришлось задержаться, чтобы отбиться от мастифов, пока остальные выбирались через калитку наружу.
Мария включила свое колдовское умение отводить глаза, Тарасов пришел на помощь Ираклию, и вдвоем они за несколько секунд уложили псов, не видевших противника, а только улавливающих запах тел. Охранники спохватились, обратив внимание на странное поведение животных, когда калитка уже захлопнулась и отрезала беглецов от преследователей.
Перебежать луг даже с Дианой на руках было делом одной минуты. Однако на этом приключения «спецгруппы» не закончились. Внезапно Мария остановилась, словно наткнулась на невидимое препятствие, и предостерегающе подняла руку.
Мужчины послушно остановились, затем взяли ее в кольцо, собираясь защитить спутницу в случае появления опасности. Но задержка оказалась связанной не с угрозой нападения, а с появлением странного плоского черного прямоугольника, кувыркающегося над рощей. Впечатление было такое, будто он что-то искал, то опускаясь к вершинам деревьев, то поднимаясь выше.
Все уже встречались с подобным явлением и знали, что прямоугольник являет собой «локационную антенну» черных магов, поэтому послушно ждали, пока Мария даст сигнал к движению. Дмитрий с беспокойством посматривал на бледное лицо Дианы, все еще не пришедшей в себя, но тоже не торопил Марию, понимая, что в данном положении ничего сделать нельзя.
– Не нравится мне это, – сквозь зубы проговорил Ираклий, провожая глазами порхающий прямоугольник. – Абсолютно не представляю, как они могли засечь нас здесь.
– Это «привязанная антенна», – тихо проговорила Мария. – Конунги знают, что один из углов триады живет в Вологде, и «привязали» к городу поток внимания. Антенна настроена на биометрические параметры Булавина.
– Ты не можешь направить ее отсюда подальше?
– Пытаюсь, но полностью заблокировать поток и отсечь след не могу, не хватает сил.
– Тогда быстрее в машину и едем! Егор поймет, почему нас нет в Новгороде. Можешь связаться с ним через тям?
Мария покачала головой.
Лицо ведуньи побледнело, нос заострился, борьба с «антенной» конунгов действительно отнимала у нее очень много психических сил.
– Заедем к Дмитрию домой, и я позвоню кое-кому, чтобы нас встретили в Новгороде.
– Как знаешь. – Ираклий дал знак остальным двигаться.
Через дыру в заборе они выбрались на территорию дачной зоны, расселись в машине: Ираклий снова за рулем, рядом с ним Мария с Дианой, трое мужчин на заднем сиденье. Ираклий сразу погнал джип к Вологде, а Мария принялась колдовать над Дианой, приводя ее в чувство. Через минуту женщина очнулась, начала оглядываться, ничего не понимая, попыталась отодвинуться от Марии и только тогда заметила, что она, по сути, ни во что не одета. Прошептала:
– Это… вы?
– Успокойся, милая, – обняла ее Мария, – все уже позади. Приедем домой, примешь ванну, переоденешься и все забудешь как дурной сон. В сущности, это и был сон, уж ты мне поверь, не думай о плохом.
Она еще что-то говорила, но Диана вспомнила, где она была и что с ней случилось, прижалась к ведунье и забилась в рыданиях.
На Дмитрия было больно смотреть, но он сидел тихо, без движений, давил в себе ответные слезы, но не мог остановить, и слезы катились по его щекам, он их не вытирал и только непрерывно смотрел вперед, на волосы Дианы, пока она не почувствовала его взгляд, затихла, потом оглянулась, увидела Булавина, и по тому, как ее глаза становились все больше и больше, стало видно, что она потрясена. Потрясена не тем, что произошло, а реакцией Дмитрия. И эта его молчаливая вспышка сопереживания сказала ей больше, чем любые слова.
Он протянул к ней руки, и она потянулась к нему, сначала робко, потом кинулась на шею, стукнувшись головой о крышу джипа, снова заплакала навзрыд, но это уже были слезы облегчения, нежели стыда и боли, и ситуация разрядилась сама собой, хотя все сидящие в машине понимали, что влюбленным еще долго будут помниться минуты горя и отчаяния, унижения и страха, пережитые Дианой. А вылечить этот страх могло только время.
В доме Дмитрия Диана сразу уединилась в ванной, не впустив туда даже Дмитрия, и остальным пришлось ждать, пока она окончательно не успокоится и не переоденется. Лишь через час открылась дверь ванной комнаты, и Диана вышла с влажными волосами, не поднимая глаз, кутаясь в халат хозяина. Оставлять ее в таком состоянии одну было нельзя, но и брать с собой тоже не представлялось возможным, и Мария спросила:
– Дианочка, у тебя есть родственники или друзья в Вологде, у которых ты могла бы дождаться нашего возвращения?
– Нет, – тихо ответила женщина. – Только тетки, но у них я оставаться не хочу. Можно, я поеду с вами?
Мужчины переглянулись. Мария закусила губу. Дмитрий виновато и в то же время твердо сказал:
– Я возьму ее с собой, в Вологде ей оставаться нельзя. Мы ведь едем в Новгород?
– Не совсем, – качнула головой Мария, – в Новгородскую губернию, деревня Ладославль.
– Ну, все равно, я заскочу по пути в Барановичи и устрою Диану у моего дядьки Василия. Это не займет много времени.
Мария посмотрела на Ираклия, с которым была явно связана «ментальным полем понимания», тот улыбнулся.
– Как говорил Эйнштейн: «Есть только две бесконечные вещи – Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не совсем уверен». Однако на месте господина Булавина я поступил бы точно так же.
Дмитрий благодарно глянул на него, обнял Диану.
– Пойдем одеваться, родная.
Они вышли из гостиной в спальню.
Мария оглядела спутников.
– Больше никаких отклонений от намеченной траектории движения я не допущу. Надеюсь, ваши любимые дарини не требуют немедленного освобождения и защиты?
Никифор встретил умный, всё понимающий взгляд ведуньи и понял, что она знает о существовании Шарифы. Проворчал:
– Не требуют.
Тарасов промолчал. Он снял с себя униформу охранника и переоделся в джинсы и рубашку Дмитрия, которая была маловата ему в плечах, поэтому чувствовал себя стесненным.
Через несколько минут Дмитрий и Диана вышли из спальни, держась за руки. На Диане были джинсовые шорты, футболка и косынка (половину своего гардероба она, по сути, хранила в квартире Булавина), в руке она держала сумку с вещами. Дмитрий переодел только джинсы, испачканные во время визита на дачу Симона.
– Мы готовы.
– Ираклий, проверь, что там во дворе, – сказала Мария. – Что-то мне перестает нравиться атмосфера. Мы недопустимо долго сидим на одном месте.
Спутник Марии исчез за дверью.
– Я думал, мы еще успеем выпить кофе, – пробормотал Дмитрий.
– Я чую изменение полей внимания, – покачала головой Мария. – Конунги не оставят нас в покое, зная о существовании триады. Чем скорее мы попадем в зону непрогляда, тем больше шанс успешно выполнить миссию.
Вернулся Ираклий.
– С одной стороны все тихо, во дворе не наблюдается никакого движения, но с другой мне очень не нравится отсутствие движения по улице. Уж не перекрыли его по какой-то надобности?
– Надо проверить.
– Это уже наша забота, – вмешался Никифор. – Пошли, капитан, посмотрим, что там происходит. Эх, нам бы какие-никакие рации – горя бы не знали!
– Я с вами, – шагнул вперед Дмитрий. – Раз уж нам суждено быть триадой, надо привыкать действовать вместе.
Диана схватила его за руку, но отпустила, застыдившись своего порыва. Мария обняла ее за плечи.
– Пусть мужчины занимаются мужскими делами, а мы с тобой помолимся за них. Все будет хорошо.
Мужчины вышли.
– Я их подстрахую, – сказал Ираклий, направляясь к выходу. – Ждите сигнала и сразу спускайтесь.
Тарасов вышел из подъезда первым и ленивой походкой двинулся через двор, отмечая все детали картины.
Кроме джипа Марии и «Хонды» Булавина, во дворе его дома стояли еще несколько автомашин, все – отечественного производства, но из них лишь серая пятнадцатая «Лада» с полуспущенными стеклами вызывала подозрение, так как внутри нее неподвижно сидели трое парней. Если это была команда, ее следовало нейтрализовать в первую очередь, потому что «Лада» перекрывала выезд со двора.
Глеб равнодушно проследовал мимо и свернул в арку, выходящую на улицу, остановился за углом, поджидая остальных.
Вторым из подъезда вышел Никифор, сутулясь, как старик, и прихрамывая. Узнать его по походке и поведению было трудно, так он умело перевоплотился в пожилого инвалида. Никифор также пересек двор, но наискосок, и вошел в другую арку. К Тарасову он подошел уже с другой стороны. Шепнул быстро:
– «Ладу» видел?
– Видел.
– Сидят как пришитые и даже не курят. Это команда, капитан!
– Я тоже так подумал.
– А улица действительно пуста, ни одной колымаги. И у дома с той стороны стоит милицейский «Форд» с мигалками. Внутри четверо в форме. Ждут. Чего ждут? Приказа? Или нашего выхода?
Капитаны посмотрели друг на друга.
– Нам ждать нечего, – сказал Глеб. – Надо начинать первыми, иначе опоздаем.
– Согласен. Выйдет Дима, и начнем. Я возьму на себя «Форд», ты парней в «пятнадцатой». Дима подстрахует женщин, посадит в джип, и поедем.
– Нас могут встретить у перекрестков, улицу не зря перекрыли.
– Тогда попросим Марию отвести глаза милиции.
– Это не милиция, Никифор, это спецгруппа, поджидающая удобного момента для нападения. Не знаю, почему они медлят, может быть, не уверены в идентификации объекта, мы здесь появились всего полтора часа назад, но у нас есть прекрасный шанс опередить их и уйти. Вот идет Дима, начинаем.
– Эх, мне бы какой-никакой завалящий пистолетик! – выдохнул Никифор, выходя на улицу походкой «инвалида».
– Или пси-генератор «нокаут», – добавил Глеб, направляясь навстречу Дмитрию.
Они встретились в двадцати шагах от серой «Лады», и Тарасов сказал, улыбаясь и пожимая Булавину руку, будто до этого они не встречались:
– Берем серую «пятнадцатую» за твоей спиной. Я начну, ты поддержишь.
– Понял, – с такой же деланной улыбкой потряс ему руку Дмитрий.
Они разошлись.
Дмитрий направился к выходу со двора. Глеб к подъезду, но вдруг остановился, похлопал себя по карманам и свернул к «Ладе».
– Эй, водила, дай закурить, – попросил он водителя, подходя вплотную.
Трое седоков посмотрели на него удивленно, все молодые, здоровые, налитые силой, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы с другой стороны машины появился Дмитрий и рванул на себя дверцу «Лады». Все трое пассажиров схватились за оружие, однако нападавшие действовали быстрее.
Глеб воткнул своему противнику-водителю палец под ухо, а Дмитрий ударом в переносицу отключил своего. Оставался третий бугай, сидевший на заднем сиденье и уже наводивший на Булавина ствол пистолета, но Глеб ударом кулака разбил стекло с его стороны, заставив его отшатнуться, а Дмитрий ударом по руке выбил пистолет. Затем оба нырнули в кабину, выкручивая руки парню, а когда тот взвыл и начал кусаться, Тарасов локтем врезал ему по толстой шее.
Схватка закончилась.
– Выводи женщин! – бросил Глеб, вылезая из машины и не обращая внимания на отшатнувшихся пешеходов, скапливающихся во дворе у подъездов. – Я помогу Никифору.
Булавин молча помчался в дом, но Ираклий уже выводил Диану и Марию, и времени процесс рассаживания по машинам много не занял. Через несколько секунд джип и «Хонда» выехали со двора, оставив потерявших дар речи случайных прохожих разглядывать лежащие у серой «Лады» тела.
Тарасов подоспел к Никифору вовремя.
Капитан несколько переоценил свои силы и смог вырубить лишь двух милиционеров, водителя и лейтенанта на заднем сиденье. Сержант, вдвое больший по габаритам, чем Хмель, успел вытащить пистолет, и Никифору пришлось схватиться с ним по-борцовски, чтобы не дать выстрелить, в то время как четвертый пассажир милицейского «Форда», с погонами старшего лейтенанта, хладнокровно выцеливал его сзади, расставив ноги и держа штатный «волк» двумя руками.
Подбежавший Тарасов кинул в него с десяти метров камень, попал в шею, заставив инспектора непроизвольно сделать выстрел, – пуля попала в сержанта, – и обернуться. Но выстрелить в Глеба он не успел и, получив несколько легких тычковых ударов, дезориентировавших его, пропустил «клюв аиста», бросивший старлея на асфальт.
Никифор добил своего противника, схлопотавшего пулю в плечо от напарника, и в это время из арки вынеслись джип Ираклия и «Хонда» Булавина. Остановились рядом со скрипом тормозов. Распахнулись дверцы обеих машин. Никифор нырнул в кабину джипа, Тарасов прыгнул в «Хонду», и через несколько мгновений обе машины унеслись прочь, скрылись из виду.
И лишь спустя минуту на месте схватки, – возле «Форда» начали останавливаться люди, – появились два микроавтобуса, из которых стали выпрыгивать парни в пятнистой форме и в черных вязаных шапочках-масках, вооруженные автоматами и пистолетами-пулеметами. Беглецов к тому времени уже и след простыл.
К удивлению самих беглецов, улица хотя и оказалась перекрытой: на перекрестке стояла машина патруля ГИБДД и двое инспекторов останавливали и заворачивали машины в другую сторону, – но засада их не ждала, а «девятку» инспекции Ираклий просто сшиб бампером, так, что она врезалась в бордюр и перевернулась. Дальше начиналась набережная, и мчаться можно было с большей скоростью.
– За нами наверняка будет погоня, – сказал Никифор хладнокровно, оглядываясь и ловя глазами не отстающую «Хонду» Булавина.
– Уйдем, – не менее спокойно отозвался Ираклий, мельком глянул на сидевшую рядом с ним Марию. – Сил хватит? Или помочь?
– Хватит, – ответила ведунья, глаза ее вспыхнули мрачным огнем.
И случилось чудо!
Все светофоры, мимо которых проскакивали машины беглецов, давали им зеленый свет и тут же мгновенно сменяли свет на красный. Погоня, если она и шла где-то сзади, едва ли справлялась с этим «наведенным» препятствием.
Через полчаса бешеной гонки машины были за городом, выехали на шоссе Вологда – Череповец и увеличили скорость. Те, кто собирался задержать Булавина, а возможно, и всю триаду, – кто бы они ни были, – остались далеко позади.