Земля – небо
Адепты НРИ
Если приходилось лететь в командировку за рубеж, Аким Давидович Сосновский пользовался самолетами ведущих компаний мира, но внутри страны он предпочитал летать на личном реактивном самолете «Сессна» чешского производства. В пятницу четвертого августа он как раз и собирался им воспользоваться, чтобы отправиться в приуральский городок Лысьва – на охоту. Уважаемый бизнесмен и политик имел здесь собственные охотничьи угодья. Не то чтобы он был заядлым охотником, спящим в обнимку с ружьем, просто любил пострелять по движущейся живой мишени, пустить в кровь адреналин.
Вылет должен был состояться в три часа пополудни из аэропорта в Жуковском, однако задерживался. Вместе с Акимом Давидовичем собирался лететь еще один человек, представитель гильдии магов России Харитон Кобяга, изъявивший желание изучить «законы единого мироощущения» в российской глубинке, но почему-то опаздывал. Аким Давидович попытался связаться с ним по радиотелефону, но не добился успеха. Известный экстрасенс, психотерапевт и консультант ФАС не отвечал.
Прождав напрасно больше часа, Сосновский сел в самолет, способный нести десять пассажиров, двух летчиков и стюардессу и оборудованный по последнему слову техники комфорта, и велел отправляться. С ним вместе летели две молоденькие девочки из числа начинающих шоу-певиц и восемь телохранителей во главе с бессменным руководителем собственной службы безопасности Сосновского полковником Иваном Шенгеровичем Замятиным.
Раздосадованный задержкой и отсутствием собеседника, с которым надо было позарез обсудить важные концептуальные проблемы, Аким Давидович устроился в персональном кресле, подогнанном специально по его фигуре, и ослабил узел галстука стоимостью в тысячу шестьсот шестьдесят долларов. Такого галстука не было ни у одного высшего должностного лица России: он был сделан из крокодильей кожи особой выделки, и на нем был выгравирован лунный пейзаж, подчеркиваемый светящимися красками.
Впрочем, Сосновский мог себе позволить одеваться и более нестандартно, что он и делал, имея несколько компьютер-костюмов из особой ткани. Даже направляясь в Лысьву, то есть к черту на кулички, он надел такой костюм, отливающий бархатной позолотой, с помощью которого можно было через спутниковые сети выйти в Интернет или в любой компьютерный банк данных. Клавиатура для такого костюм-компьютера была не нужна, он имел встроенную диалоговую аудиосистему.
– Чай, – коротко бросил Аким Давидович стюардессе, когда самолет взлетел.
В моменты плохого настроения под руку ему старались не попадаться и отвлекать от раздумий не решались. Знали это и притихшие певички, проинструктированные Замятиным.
Красивая стюардесса принесла чай. Он был сделан по особому рецепту: полрюмки рома, полрюмки сухого вина, полрюмки водки, полрюмки текилы, полрюмки джина, сок лимона и полстакана кока-колы, – и представлял собой коктейль под названием «чай со льдом по-лонг-айлендски». Обычный чай Аким Давидович пил редко.
В принципе ему было отчего прийти в раздражение и без художеств мага, частенько позволяющего себе опаздывать на совещания и манкировать обязанностями консультанта. Только что пришло сообщение из Ярославля об уничтожении отрядом ЧК «финансово-боевой единицы», то есть группировки, похищающей людей по заказу руководителей НРИ, и это была уже третья успешная операция «чекистов», закончившаяся ликвидацией бандитов и освобождением пленников. Мало того, на сей раз были освобождены дети, предназначенные для особой цели – калибровки «живого пси-локатора», роль которого должен был сыграть один из храмов БЕСа.
Аким Давидович скрипнул зубами. Деятельность особых групп спецназа, подчиняющихся непосредственно президенту, – ЧК и «Хорс», – не только действовала на нервы, но срывала подготовку эксперимента глобального зомбирования населения России, и теневые лидеры Запада уже высказали Сосновскому свои претензии по этому поводу. За президента надо было браться всерьез, выводить из игры, пока его не прибрали к рукам вербовщики Катарсиса.
Аким Давидович отхлебнул «чаю» и снова скрипнул зубами.
Несмотря на оптимистические доклады НРИ лидерам мировой СССР, он понимал, что инициативой постепенно овладевает Катарсис, «виртуальная организация сопротивления русского пространства», и бороться с ней было все труднее и труднее. Волхвы, руководящие Катарсисом и его «боевыми силами» – Сопротивлением, начинали выходить из тысячелетнего забвения и выращивать свой порядок, отвечающий их понятиям Высшей Справедливости.
Сосновский скрипнул зубами в третий раз.
Неслышно возник у кресла Замятин.
– Слушаю, Аким Давидович.
– Садись, – кивнул на кресло рядом Вождь НРИ.
Полковник сел.
– Докладывай. Причины наших провалов. Почему мы прокалываемся, теряем темпы?
– Потому что концепция наших противников сильнее, – ответил Замятин. – Они привлекают к реализации своих идей умных людей, причем добровольцев, понимающих ситуацию, мы же опираемся на зомби.
Аким Давидович с удивлением посмотрел на руководителя секьюрити. Таких откровений он от него не ждал.
– Но ведь зомбированными людьми управлять легче! Стадо всегда подчинялось только кнуту и прянику.
– Ситуация изменилась. Мы командуем быдлом, но думающие люди нам неподвластны.
– Да и черт с ними! Есть разные методы управления, для того мы и создаем психотронную систему, чтобы управлять всеми, в том числе и думающими. А ты что же, сомневаешься в нашей победе?
– Мои мысли не мешают мне работать, – уклончиво ответил Замятин.
– А ты от нас не сбежишь, полковник?
– Нет.
– Почему?
– Власть. – Замятин растянул бледные губы в кривоватой улыбке. – Власть – единственный наркотик, который напрямую не приводит к физиологическим изменениям в организме человека.
– Любопытная философия. Ты надеешься на изменение масштаба власти?
– Когда вы станете президентом, я останусь начальником охраны, этого вполне достаточно.
Аким Давидович окинул взглядом одутловатое, с мелкими чертами, невыразительное лицо полковника, пожевал губами и допил «чай». Подозвал стюардессу:
– Подавайте обед. Продолжай, – кивнул он Замятину.
– Спецназ президента действует успешнее наших парней потому, что сформирован из самых классных специалистов своего дела. У нас таких нет даже в ФАС.
– А «тающие»?
– Мы так и не научились сохранять кондиции «тающих» длительное время. Спустя два-три месяца после программирования у них начинается процесс фрустрации, заканчивающийся обычно через полгода полной деградацией.
– Ты хочешь сказать, что мы не сможем создать спецкоманду соответствующего уровня?
– В принципе, можем, и я этим занимаюсь, но проще переподчинить уже созданные команды – те же ЧК и «Хорс».
– Каким образом? – заинтересовался Сосновский.
– Спецназовцы обеих групп привыкли подчиняться своим командирам, а их мы как раз и сможем закодировать. – Замятин помолчал. – Или купить.
Сосновский улыбнулся.
– А не зря я тебя из зоны вытащил, качественно мыслишь. Установил, кто командует отрядами президента?
– Пока нет, у нас нет доступа к секретным серверам президентской службы безопасности. Попросите Кобягу, он поможет.
Аким Давидович нахмурился, недовольно буркнул:
– Этот гребаный экстрасенс зарвался. Иногда мне кажется, что он или работает еще на кого-то, или готовит собственную революцию.
– Конунги такого уровня работают в основном на себя, – безразличным тоном сказал полковник. – Я думаю, их лучше не злить. Работают с нами – и то хорошо.
– С чего это ты стал его защищать?
– Я защищаю не его, а вас. Помните, как первый Директор Проекта Бессараб попытался запрограммировать с помощью «лунного света» одного из грэев? Что из этого вышло?
– Не пугай, – отмахнулся Аким Давидович, с проснувшимся вожделением глянув на голые ноги стюардессы, которая принесла ему обед. – Бессараб не рассчитал своих сил, и у него не было такой аппаратуры и таких идей, как идея использовать группы людей в качестве живых пси-усилителей и пси-радаров. – Сосновский опрокинул в рот рюмку водки и принялся за еду. – Кстати, как идет подготовка к эксперименту в Вологде?
– Настоятель БЕСа уже закончил формирование массы усилителя, доведя численность молодых и здоровых послушников до необходимого количества в сто человек, и готов к демонстрации.
– Нам придется провести эксперимент без калибровки усилителя. Ждать, пока оставшиеся на свободе охотники за живым «расходным материалом» добудут необходимое количество детей, нецелесообразно.
– Включение такого солидного эгрегора без настройки опасно.
– Для кого?
– Прежде всего для послушников храма.
– Наберем новых в случае чего. Ничего с ними не сделается. Ты лучше давай побыстрее формируй триангулы. Как продвигается дело?
– Есть определенные сдвиги. К концу августа у нас будет пять триангул и женская монада. Женский батальон Российского Легиона был расформирован, но я нашел концы и теперь собираю баб-профессионалок по всей стране.
– Молодец, так и до генерала дорастешь, – пошутил Аким Давидович, не заметив сверкнувший в глазах собеседника огонь. – Ладно, потом о делах поговорим, пригласи ко мне девочек.
Замятин освободил кресло, направляясь к щебечущим красавицам, ждущим, когда их господин обратит на них внимание, и в это время тихо зашипел воротник костюма Сосновского – это сработала система вызова абонента личной компьютерной сети. Аким Давидович сунул руку во внутренний карман пиджака, включая аудио-диалог с компьютером.
– Прошу прощения, вождь, – прошелестел голос диалог-системы, слышимый только Сосновскому. – Я не смог вовремя предупредить о моем опоздании.
– Харитон? – осведомился Аким Давидович, жестом останавливая подходивших к нему певичек. – В чем дело?
– У меня появилось более важное дело, – ответил конунг, – но я к вам вскоре присоединюсь. Хочу предупредить: президент принял решение убрать вас. Задание на разработку плана операции получили и командир «Хорса», и начальник ЧК. Чей план будет лучше, тот и получит карт-бланш на ликвидацию. Я вам потом сообщу, кто именно. А пока будьте осторожны, Вождь. В ваших руках судьба НРИ, мы хотели бы и дальше видеть в вас союзника по общему делу смены общественных систем, поэтому не делайте ошибок.
– О каких ошибках речь? – высокомерно поинтересовался Сосновский.
– Вы только что говорили со своим цербером о Катарсисе…
– Откуда вы знаете?
– Колдун я или не колдун? – Послышался смешок. – Короче, эта система вам не по зубам. Занимайтесь своим делом, Катарсис оставьте нам, иначе волхвы нанесут такой удар – костей не соберете!
– Я всегда отвечаю ударом на удар!
– Некому будет отвечать. С Катарсисом надо воевать только в идеологическом, семантическом, психосоциальном пространстве, изменяя и заменяя его идеалы и цели.
– Как это понимать?
– Вы прекрасно справляетесь с войной в идеологическом пространстве, имея такую мощную инструментальную базу, как телевидение, где главное оружие – слово, искажение истины, искажение смысла ценностей. В свое время нам удалось изменить смысл многих слов, отражающих суть славянского духовного пространства, теперь ваша очередь.
– Что-то я не припомню…
– Именно с нашей подачи предок-бог славян Род превратился в ругательное слово «урод». И таких примеров много. Главное, чтобы вы поняли свое место в структуре СССР как одно из самых важных, ключевых и перспективных. Ваше дело – подготовка средств к прямому психотронному подчинению России, к глобальному зомбированию ее населения, после которого никакой Катарсис будет нам уже не страшен. Россия поднимается вторично после культурной катастрофы девяностых годов прошлого века, и ваша организация является единственным фактором, сдерживающим этот процесс. К сожалению, Катарсису удалось решить стратегическую проблему – замедлить спад страны по всем уровням и не дать Китаю и исламскому содружеству выйти вперед, что при агрессивной сущности этих систем неминуемо привело бы к третьей мировой войне.
– Ну и что? – тупо спросил Аким Давидович, соловея от усилий постичь смысл речи собеседника.
– Еще раз повторяю – не лезьте в прямые физические разборки с оперативной службой Катарсиса – Сопротивлением, потерпите поражение. Все эти ваши спецназы – глупость, сосредоточьте усилия на храмах Братства Единой Свободы, как на важнейшей стратегической философии, противостоящей идеологии школ возрожденного Славянского Союза.
– Школы можно просто ликвидировать…
– Материальная ликвидация не означает ликвидацию идеи, школы появятся в другом месте, но вот проникнуть в их систему можно, после чего начать замещение – учителей, доктрин, идей – искаженными системами ценностей. Это делать вы умеете. Кстати, Катарсис пользуется тем же оружием, замещая наши кадры своими, из-за чего мы начинаем терять контроль за финансовыми потоками внутри России. Но мы с вами об этом еще поговорим. Просто я хотел вас предупредить о возможных последствиях ваших неосторожных шагов по созданию своих суперкоманд. Да, вот еще что: прекратите работать с бандитами, похищающими людей. По этой связи вас вычислит Сопротивление, и тогда даже я не в силах буду помочь. До встречи в Лысьве, Вождь.
Щелчок, тихая музыка. Голос компьютера:
– Абонент отключил канал связи.
– Скотина! – с чувством выговорил Аким Давидович, вытирая пот со лба.
Рядом возник Замятин.
– Что-нибудь серьезное?
– Кобяга… позволил себе давать советы, скотина! – Сосновский залпом выпил морковный сок, вытер рот салфеткой. – Конунг гребаный!.. Колдун паршивый!.. Он думает, что я буду ему подчиняться… А это не видел?! – Вождь сделал хорошо понятный жест. – Ускорь создание спецгрупп и сориентируй охотников в других городах на крупную добычу. Нам нужны большие деньги.
– Я уже сориентировал.
– Ну и прекрасно. А теперь будем отдыхать. Зови девочек.
Вождь Новой Революционной Инициативы умел быстро переключаться с исполнения архиважных дел на получение удовольствий, потребность в которых значительно возросла в последнее время.
