Планета была как планета: диаметр – примерно такой же, как и у Земли (судя по отдаленности горизонта), сила тяжести практически не отличалась от земной, воздухом можно дышать, хотя и с трудом; кислорода здесь было значительно меньше, чем на Земле. И цвет неба на этой планете, принадлежащей миру «засыхающей» Ветви, был иным – серым, с желтоватым оттенком.

Трансгресс высадил их на вершине плоского каменного столба, каких вокруг было множество, и, лишь приглядевшись, земляне узнали в одном из ближайших останцов колонну хронобура. В этом пыльном, тусклом, грустном мире Ствол почти ничем не отличался от скал – ни формой, ни цветом, разве что был чуть повыше.

– Почему мы вышли здесь, возле Ствола, а не внутри него? – спросила Мириам. – Ведь Стас – инк хронобура и обслуживает только его.

– Ты, наверное, прослушала, что говорил Стас, – ответил Ивор. – Ствол в далеком будущем переходит в трансгресс…

– Это я как раз помню. Но не понимаю, почему трансгресс дублирует Ствол в тех Ветвях, где имеются выходы хронобура. Получается пересечение линий – трансгресса и Ствола, хотя они вместе представляют собой единую систему, пронизывающую Древо Времен.

– Я не думал об этом, – признался Ивор. – Возможно, такие пересечения существуют там, где Ствол перестает функционировать как транспортная система.

Помолчали, разглядывая необычный ландшафт. И вдруг Мириам с дрожью в груди поняла, что скалы вокруг с плоскими вершинами являются искусственными сооружениями! Башнями преимущественно круглой формы с рядами слепых черных окон.

– Боже мой! – прошептала девушка. – Да это же… город!

– Брошенный город, – уточнил Ивор меланхолически. – Мертвый. А вот там он переходит в живой город. – Молодой квистор вытянул руку.

Действительно, на горизонте, в стороне, противоположной низкому неяркому солнцу, виднелась гребенка более светлых зданий, над которыми висела туча вспыхивающих точек. Вероятно, эта туча представляла собой воздушный транспорт города.

Ивор включил антиграв и поднялся в воздух на полкилометра выше. Мириам с опозданием присоединилась к нему. Теперь они могли увидеть весь необычный «горно-городской» ландшафт и оценить масштабы городского строительства местных разумных существ.

Мертвый город тянулся полосой до горизонта, постепенно понижаясь за счет разваливающихся и обрушившихся зданий. Другой его конец утыкался в окраину живого города, как бы постепенно оживая, по мере приближения к жилым кварталам. Складывалось впечатление, что город двигался по планете как живой организм, наращивая тело со стороны «лба» и отпуская «хвост» из постепенно стареющих и начинающих разрушаться зданий.

Ивор поднялся еще выше, под струи сиреневато-сизых облаков, и убедился, что его догадка верна. Город действительно пересекал холмистую равнину, кое-где переходящую в степи и пустыни, длинной полосой шириной в два десятка километров и в самом деле напоминал живую змею с отмирающим хвостом.

– Интересные тут люди живут, – заметила Мириам, поднимаясь к Жданову. – На всю планету – один город! Не город – музей архитектуры под открытым небом. Здесь можно найти здания, построенные еще, наверное, тысячи лет назад.

– Такой город может быть и не один, но идея движения в сторону прогресса интересна. Зачем делать свалки, мусороперерабатывающие заводы, если весь мусор можно просто сбросить в бывшие жилыми кварталы. С другой стороны, эта идея отражает деградацию цивилизации. Долго она так не продержится. Либо вся планета превратится в свалку, либо численность населения сократится до демографического предела. Кстати, судя по жилой части города, – видишь, какая она маленькая? – здесь происходит второе – вырождение.

– Мы и просили Стаса высадить нас в «засыхающей» Ветви. Куда мы теперь? Познакомимся с аборигенами? Или начнем искать твоего отца?

– Не имеет смысла ни то, ни другое. Отца здесь нет.

– Откуда ты знаешь? – удивленно посмотрела на спутника Мириам.

– Я чувствую, – грустно улыбнулся Жданов.

– «Запах»? – догадалась Мириам. – Ты не чувствуешь мысленного «запаха» отца? А если он прячется где-нибудь под землей?

– Не имеет значения. Я бы услышал его мыслеголос, даже если бы отец находился на другой планете этой системы. Но его здесь нет.

– Тогда нам тут нечего делать. Вызовем трансгресс или пойдем в Ствол, побеседуем с кванком Стаса?

Ивор не ответил, глядя на толчею летательных аппаратов над «живой головой» города. Одна из бликующих точек отделилась от облака воздушного транспорта и направилась к зависшим под облаками землянам.

– Нас заметили! – обеспокоилась Мириам. – Как бы не случилось стычки. Может быть, не будем ждать неприятностей, отступим к Стволу?

– Я не чувствую агрессии, – сказал Ивор. – Возможно, кто-то просто заинтересовался нами и решил познакомиться поближе. Уйти мы всегда успеем.

– Все равно лучше приготовиться ко всем неожиданностям.

Отсверкивающая металлом точка приблизилась, превратилась в машину, состоящую из трех горбов, несущего крыла и выступающего вперед рыла с отверстием. Над рылом располагался первый горб с прозрачным фонарем, под которым обнаружились две человеческие фигуры в белых комбинезонах. Их лица также были вполне человеческими, хотя голые шишковатые черепа красивыми назвать было трудно.

Аппарат завис напротив землян. Его повелители молча разглядывали молодых людей, не делая попыток позвать их или хотя бы выразить какие-нибудь чувства.

– И долго они будут таращиться на нас? – поинтересовалась Мириам вполголоса.

Словно услышав ее реплику, пилоты аппарата посмотрели друг на друга, аппарат отвалил влево и помчался назад к городу, скрылся из виду.

– Странная реакция, – хмыкнула девушка. – Ни вопроса, ни привета. А ведь с виду – люди. Неужели такое поведение – тоже следствие «засыхания» Ветви?

– Вполне возможно, – пробормотал Ивор, прислушиваясь к голосу интуиции. – В вырождающихся мирах в первую очередь изменяется физика, потом психика населяющих Ветвь существ. Но я был не прав: скорее всего, это был патруль, наблюдающий за окрестностями Ствола. Его задача – обнаружить гостей и доложить куда следует. После этого и последует реакция.

– Тогда чего мы ждем? – рассердилась Мириам. – Вызывай трансгресс, и бежим отсюда.

– Поздно…

Что-то сверкнуло в воздухе, в километре от землян, как серебряная нить, и с неба вонзилась в одно из старых зданий города ажурная труба трансгресса.

– Правильно! – обрадовалась девушка. – Хотя мог бы вызвать его и поближе.

– Это не я вызвал.

– Не ты? Как не ты?! А кто?! – Мириам осеклась.

Ажурная колонна трансгресса выплюнула три драконовидных создания с двумя головами каждое. У них была темно-лиловая пластинчатая кожа, по две лапы, гигантские перепончатые крылья, отливающие перламутром, а вот головы оказались самыми настоящими кабинами эллипсоидальной формы с прозрачными колпаками. Внутри кабин можно было разглядеть по пилоту в неярких синеватых комбинезонах. С виду пилоты были похожи на чернокожих людей с вытянутыми вперед мощными лбами.

– Вот и гвардия местного эмиссара пожаловала, – со смешком проговорила Мириам. – С ними нам не справиться, отступаем. Вызывай трансгресс ближе.

– Не могу, – виновато развел руками Ивор. – Он занят.

– Что значит занят?! Это же не личная линия связи?

– Пусть не личная, но все равно он не отзывается… или я чего-то не понимаю.

Лицо Ивора побледнело и заблестело от пота.

Полуживые-полумеханические драконы взмахнули крыльями и устремились к землянам.

– Бежим! – выдохнула Мириам.

– Куда? – растерялся Ивор.

– К Стволу! Может быть, удастся прорваться в здание.

Молодые люди метнулись вниз, набирая скорость, понеслись к угрюмой фиолетово-серой башне хронобура. Драконы с искусственными головами ринулись за беглецами, постепенно догоняя. Когда погоня только началась, их разделяло около километра, но когда земляне домчались до Ствола, драконы оказались на полкилометра ближе, и пилоты, управляющие своими жутковатыми киборг-аппаратами, открыли по беглецам огонь из каких-то интересных орудий, аналогов которым не знали ни Ивор, ни Мириам.

Разряд орудия представлял собой зигзагообразную электрическую молнию, но не очень яркую, состоящую из множества вспыхивающих и гаснущих голубовато-фиолетовых звездочек. Одна из молний пролетела далеко в стороне и погасла, вторая прошла гораздо ближе, вонзилась в стену одной из башен города и превратилась в косматый вихрь ярчайшего радужного огня. Ударная волна отбросила мчавшихся беглецов в сторону и едва не вмазала их в соседнюю башню. И тотчас же инки скафандровых комплексов землян отметили всплеск радиации. Взрыв, разваливший здание, больше всего напоминал атомный, хотя и не очень большой мощности.

Мириам на лету ответила из своего «универсала», но не попала, хотя и заставила одного дракона метнуться в сторону.

Приблизилась округлая ржаво-синяя гора Ствола, испещренная узором вмятин, бугров, ниш и рытвин, словно ее глубоко изъела коррозия. Некоторые из рытвин были довольно глубокими, но не настолько, чтобы в них можно было спрятаться, и беглецы помчались вокруг Ствола, ища тоннель, окно или щель, способные их укрыть.

И в этот момент стена Ствола в сотне метров от них вдруг лопнула, разошлась лепестками розы, и из образовавшегося провала вылетели два гигантских пупырчато-шипастых «огурца» со спиралевидными хвостиками. Конечно, форма объектов была намного сложней, но общий облик создавал впечатление земного овоща, да и цвет имел соответствующий – буро-зелено-желтый, что усиливало сходство.

Мириам резко затормозила, не зная, как реагировать на появление новых препятствий, потом крикнула Ивору: «Пикируем!» – и понеслась вниз. Жданов без раздумий последовал за ней.

Драконы тоже проделали этот маневр, не обратив внимания на стометровые «огурцы», и тут произошло неожиданное. «Огурцы» окутались шубой электрического сияния и преградили драконам дорогу. А затем открыли по ним огонь пакетами голубых и синих молний!

Один дракон сразу же получил два попадания, левая его яйцевидная голова-кабина разлетелась на куски, и он, судорожно замахав крыльями, провалился вниз, исчез среди развалин зданий. Два оставшихся ответили «огурцам» стрельбой из своих атомных орудий, завязался бой, финал которого трудно было предугадать.

Ивор остановился, захваченный зрелищем сражения. Мириам тоже оглянулась, но думала она об одном – как защитить своего друга, поэтому картина боя преследователей с неведомыми друзьями оставила ее равнодушной.

– За мной, Жданов! – крикнула она, устремляясь к отверстию в стене Ствола, из которого вылетели «огурцы». – Не отставай!

Ивор очнулся и догнал девушку.

Они так и не увидели, чем закончился бой между представителями двух враждующих группировок, принадлежащих, скорее всего, разным Игрокам. Во всяком случае, сомнений насчет этого у Ивора не было. Единственное, о чем он искренне пожалел, – что не удалось познакомиться с пилотами «огурцов», вступившихся за них.

Беглецы нырнули в отверстие начинавшегося тоннеля в стене хронобура, за доли секунды преодолели весь тоннель, пронизывающий внешнюю стену здания толщиной в полсотни метров, и вылетели в гигантский сферический зал со слабо светящейся трубой хронолифта посредине. Труба казалась намного меньше «огурцов», и было непонятно, как им удалось уместиться в ней во время путешествия из Ветви в Ветвь, но анализировать тайну несоответствия масштабов было некогда. Механодраконы могли победить в бою и последовать за беглецами. Поэтому земляне решили не ждать их появления, а сразу нырнуть в «струну» хронолифта, соединявшую Ветви, и оказаться подальше от негостеприимного мира.

Дверь в лифт открылась, как только они приблизились к трубе хрономембраны. Путешественники нырнули в решетчатый короб кабины, дверь закрылась за ними; выглядел этот процесс так, будто уплотнился воздух и превратился в полупрозрачную пластину двери.

– Куда теперь? – повернулся Ивор к Мириам.

– Вниз, – прошептала девушка, потерявшая много душевных и физических сил.

Ивор обнял ее, поцеловал и проговорил вслух, обращаясь к автомату хрономембраны:

– Вниз!

Свет в кабине померк…

Стены кольцевого зала источали жар и подрагивали. Если бы не «кокосы», беглецы вряд ли смогли бы выйти из кабины хронолифта в зал. Температура здесь достигала ста сорока градусов по Цельсию.

Из глубин здания через коридоры в зал просочились гулкие громовые удары, от которых стены заколебались как живые, и душераздирающий визг, будто где-то недалеко дрались разъяренные ведьмы. Затем послышался голос автомата:

– Внимание, хроносдвиг! Длительность – сто пятьдесят тысяч лет, коррекция сверху невозможна. Горизонт в провале! Всем покинуть горизонт! ТФА заблокировать выходы мембран! Даю отсчет: одиннадцать минут до сдвига, десять минут пятьдесят восемь секунд, десять минут пятьдесят шесть секунд…

– Влипли! – констатировал Ивор с философским спокойствием. – По каким-то причинам здешний кванк Ствола ликвидируется. Что происходит, как ты думаешь?

– Возможно, мы попали в коллапсирующую Ветвь, – предположила Мириам.

– Вы совершенно правы, мисс, – раздался под шлемами «кокосов» негромкий, но отчетливый мужской голос. – К сожалению, данный домен Мультиверсума свертывается в точку, в сингулярность. Чем могу быть полезен оператору и его спутнице? Только прошу учесть, я в вашем распоряжении всего лишь в пределах десятиминутного отсчета.

– Стас? – неуверенно проговорила девушка.

– Он самый, мадемуазель.

– Что здесь у тебя происходит?

– Не у меня, милая сударыня. В данной Ветви, где я имел неосторожность выйти в реальность, эмиссар Игрока по имени Палач запустил генератор упрощения континуума. Из шестнадцати измерений, присущих этой Метавселенной, скомпактифировались уже двенадцать. Оставшиеся четыре схлопнутся в течение нескольких минут.

Мириам невольно глянула на неподвижно стоявшего рядом Ивора. Конусовидный шлем «кокоса» не позволял видеть лица молодого человека, но девушке почему-то показалось, что он принял какое-то определенное решение и обдумывает его.

– Уходим? – нерешительно сказала она. – Здесь мы явно лишние.

– Откройте мне выход во внешний мир, – ровным голосом произнес Ивор.

– Зачем?! – изумленно воскликнула Мириам. – Что ты хочешь увидеть?

– Я попробую остановить генератор.

– Ты с ума сошел!

– Стас, откройте мне ближайший внешний тамбур. Побыстрей, пожалуйста!

– Я не могу разблокировать контур защиты, произойдет взаимопересечение пространств и…

– Я требую!

Пауза.

– Как скажете, оператор. В принципе мой объект обречен. Погибну я минутой позже или минутой раньше – не имеет значения. Но предупреждаю: у вас всего десять… нет, уже девять минут.

– Я помню.

Послышался дробный цокот, из коридора выскочили два метрового роста паука, подскочили к землянам. Мириам невольно попятилась.

– Садись, – отрывисто бросил Ивор, вскакивая на ближайшего механического паука. – Конкистадоры доставят нас к зоне выхода.

Мириам повиновалась.

Пауки развернулись и помчались из зала в заполненный слоистым дымом коридор. Через минуту бешеной скачки они высадили наездников в тупике одного из боковых коридорчиков возле черной двери с надписью: «Тамбур V. Без ТФЗ не выходить!» Дверь свернулась валиком вокруг оси, ушла в бок. Ивор и Мириам ворвались в небольшое кубическое помещение, в котором тут же вспыхнул неяркий оранжевый свет. Дверь за ними закрылась. Раздался короткий рев сирены. Стена помещения лопнула, стала раздвигаться, впуская яркий голубовато-белый свет. Ивор включил антиграв и вылетел в образовавшийся проем. Мириам без слов метнулась за ним.

Они оказались в туманно-серебристой бездне, разделенной слоями на множество «книжных страниц». Эти слои корчились, вспыхивали голубым светом и таяли, исчезали, рождая судороги пространства. Сквозь дымную вуаль вверху виднелась светящаяся белая спираль – не то близкая галактика, не то светило этого мира. Внизу, в гулкой бурлящей бездне, в которой исчезало основание Ствола – здесь он имел форму многогранной белой колонны, – иногда сквозь дымную кисею проглядывала другая размытая спираль – темно-фиолетовая, угрюмая, неприятная, с угрозой глядящая на непрошеных гостей.

– Мы ничего не успеем сделать! – крикнула Мириам, не слыша своего голоса; гул, испускаемый спиралевидной бездной, стушевывал все звуки. – Возвращаемся!

Ивор не ответил. Он уже вошел в состояние пустоты и разворачивал все свои сферы экстравидения, чтобы определить местонахождение генератора свертки, о котором говорил Стас.

Пространство домена стремительно «скатывалось» в сингулярность, теряя измерения одно за другим. Чудовищная сила расшатывала его, ломала, сжимала в «гармошку», скручивала в спираль, сворачивала координаты и физические законы, превращала объемные тела в плоские, плоскости – в линии, линии – в точки.

В тот момент, когда Ивор вышел в местный космос, количество измерений его сократилось до трех, и мир на несколько мгновений стал прозрачным. Ивор увидел дымящиеся клубки и вихри пламени – местные звезды и смерчеобразные твердые образования – планеты с дымно-пылевыми хвостами. Они на глазах распадались на каменные сгустки, вытягивались в длинные пылевые языки и сжимались в спиральные вихри.

Увидел Ивор и генератор свертки пространства: совершенно жуткая змееобразная конструкция ворочалась во мраке космоса и «глотала» его «твердь» кусок за куском – такое складывалось впечатление. Она представляла собой не материальное образование, а конгломерат чужих физических законов, управляющих процессом свертки, и Жданов понял, что на сей раз ему не удастся проникнуть волевым усилием в «мозг» генератора и перехватить управление. Для этого требовалось знание иных законов – вселенского масштаба, законов, контролирующих рост Древа Времен, а земная наука еще только нащупывала контуры этих законов.

Трехмерный объем Ветви сжался в бесконечный двухмерный лист. Небольшой участок трехмерия сохранялся лишь возле башни хронобура, но и его начала корежить и мять непреодолимая сила упрощения континуума. Ствол заколебался, как голографическая картинка. Отверстие в его стене, через которое люди выбрались в коллапсируюший мир, превратилось в сетку, в твердую заплатку, исчезло.

– Ивор! – крикнула испуганная Мириам. – Что делать?!

Молодой квистор очнулся, вызвал трансгресс. Бесшумная молния перечеркнула сминавшееся в складку пространство, рядом возникла ажурная труба, окутанная облаками мелких электрических молний. Землян подхватила мягкая невидимая рука стартовой сферы, поместила внутрь трубы.

– К друзьям! – скомандовал Ивор, перебивая скороговорку обслуживающего трансгресс автомата. – Надо знать меру!

Последнее, что он увидел, было надвижение тьмы на бесконечный двухмерный пятнистый лист, яркие пятна на котором представляли собой ставшие плоскими бывшие «звезды» и «планеты» этого обреченного мира.

Затем наступила невесомость, короткая дурнота, тела людей растворились в потоке света, и они начали падать в бездну.

Падение продолжалось долго – по внутренним ощущениям Ивора, а когда трансгресс наконец «остановился» и его пассажиры «вышли», оба почувствовали себя усталыми и разбитыми.

Они стояли на какой-то шелестящей мягкой поверхности под удивительно красивым звездным небом с незнакомыми созвездиями, окруженные шевелящейся и шепчущей стеной, состоящей из отдельных пушистых предметов или объектов разной высоты. Ивор не сразу понял, что это своеобразные деревья.

– Где мы? – послышался тихий голос Мириам.

– У друзей, – ответил он, разгерметизируя «кокос» и сворачивая шлем. – Снимай колпак, здесь можно дышать.

Мириам послушалась, но отходить от спутника не решалась, оглядываясь и прислушиваясь к шуму ветра в лесу.

– Ночь… тепло… мы случайно не на Гезем вернулись?

– Нет, это мир второго Игрока. Я снова произнес волшебные слова о «мере», и трансгресс, понявший меня буквально, перенес нас в Ветвь Меры.

– Как здорово! Значит, это царство разумных растений? Можно, я включу фонарь?

– Не надо, сейчас глаза привыкнут к темноте, и ты сможешь ориентироваться. Предлагаю перекусить и пару часов поспать. Утром начнем знакомиться с хозяевами.

– Я ничего особенного не ощущаю…

– Они вокруг и вполне понимают нас. – Ивор прошелся по заросшей травой поляне, нашел ложбинку, сел. – Иди сюда.

Мириам приблизилась, опустилась рядом.

Ивор бережно обнял девушку, заглянул в ее глаза, в которых отразились звезды, улыбнулся, вдруг почувствовав себя намного старше и опытней.

– Тебе еще не надоело бегать по чужим мирам?

– Нет, – помотала она головой, зажмурилась.

И тогда он поцеловал ее…