ПОЧЕМУ ВЫ ТАКИЕ РАЗНЫЕ?
Коридор вился спиралью вокруг центральной осевой трубы Посоха. Бежать по гладкому полу почти без следов пыли и мусора было легко. Но Высокий мог увидеть их через систему внутренних зеркал-экранов, и, подумав об этом, Лось свернул в первую же попавшуюся открытую дверь. Точнее, это было ответвление коридора типа трубы овального сечения.
По стенам этого коридора бегали световые зигзаги, похолодало, в воздухе запахло озоном.
Аэлита споткнулась, тихо вскрикнула.
Лось подхватил ее за талию, жалея, что нет фонаря.
– Осторожнее, милая.
– Живот…
– Что?
– Я жду маленького Сына Неба…
Он в изумлении заглянул в блеснувшие глаза любимой.
– Ты… беременна?!
Последнее слово он произнес по-русски, но Аэлита поняла:
– Да, я жду ребенка… твоего ребенка, Сын Неба… Отец сначала хотел принести меня в жертву, прилюдно, перед всем народом… но когда узнал о ребенке, стал охранять и заботиться…
– Странно. А мне он сказал, что ты умерла.
Аэлита покачала головой.
– Он понимал, что будущее Марса зависит только от Магацитлов, Сынов Неба, марсиане одряхлели и нужна свежая кровь…
– Может, и так. Только почему-то при этом решил не пускать на Марс корабли Сынов Неба, приказал их сбивать.
– Это не он, его враг Хусан, выскочка из нижнего сброда, стремящийся стать императором Марса.
– Иха мне рассказала про него.
Аэлита, сжавшаяся в объятиях Лося, подняла голову.
– Ты виделся с ней?
– Она живет в убежище возле Священного Порога, подсказала, где тебя искать. Я разговаривал с ней. – Я послала ее ждать тебя… и ты пришел! Спасибо ей!
– Да, она девушка храбрая и верная, только больно пугливая. Чуть что – в слезы.
– Ты обещал забрать меня с собой на Талцетл. Возьмешь ее тоже?
– Возьму, если она захочет.
– Захочет, я знаю.
– Моя ракета разбилась, ее подбили солдаты Хусана, но мы что-нибудь придумаем. Главное, выбраться отсюда.
Аэлита вздрогнула, крепче прижалась к его груди.
– Здесь так страшно! Все чужое! Живые машины… живые стены… голоса… второй Сын Неба с ними говорит все время… и глаза его – как олло и литха.
– Он мой бывший попутчик.
Аэлита снова вздрогнула.
– Он весь черный внутри… почему вы с ним такие разные?
– Гусев тоже был не такой, как я.
– Лекси был веселый и не страшный… а этот – жутко чужой, будто и не Сын Неба вовсе… то есть Сын Неба, конечно, но совсем другой. Он даже похож на тех трехглазых…
– На каких трехглазых?
– Они в зеркалах, как живые… смотрят на тебя… он с ними говорил.
Лось вспомнил золотые маски с третьим глазом на лбу, напоминающие фасетчатый глаз насекомого.
– Я встречал у вас изображения трехглазых… золотые маски, идолы… что это за религия?
– Культ Хао… он тоже был трехликий и трехглазый…
Лося озарило.
– Это он и построил Посох! Вернее, его соплеменники. Они прилетели на Марс еще до Магацитлов, сотни тысяч лет назад, а то и миллионы. Потом марсиане сделали их богами. Понимаешь?
Аэлита помотала головой.
– Я знаю, что Хао рассердился на императоров Марса и сбросил на главный город Соатум свой Посох…
– Значит, была какая-то война, и сказители-бояны отразили это в мифе о боге Хао. О, господи, сколько же тайн скрывает ваша история!
В стенах коридора зародились неясные шумы, потрескивания, писки, словно он стал сжиматься от холода. Лось вспомнил о своем незавидном положении:
– Надо уходить!
– Куда?
– Я знаю путь, но он длинный. Выдержишь?
Аэлита храбро выпрямилась.
– С тобой мне ничего не страшно!
– Тогда идем. – Он потянул ее за руку, устремляясь в голубоватый полумрак трубы.
Коридор закончился тупиком.
– Инк-Оператор, сударь, вы здесь? – вполголоса позвал Лось.
– Жду ваших указаний, – отозвался невидимый гид инженера, с помощью которого он добрался до централи.
Аэлита схватила Лося за руку:
– Кто это?!
– Не бойся, это механический страж и слуга, он невидим.
– Ты назвал его Инкомпера…
– Так его зовут.
– Странное имя…
– Ваши марсианские имена не проще. Инк-Оператор, нам срочно надо выбраться из Посоха… то есть из этого… слингера.
– К сожалению, практически все внешние мембраны слингера заблокированы. Остался один незакрытый портал, управляемый автономно.
– Проведите нас к нему.
– Мои возможности ограничены, многие рецепторные линии отключены или блокированы.
– Но ведь вы недавно подсказывали мне путь…
– На борту слингера появился императив-оператор и отключил все мои системы.
– Высокий! – пробормотал Лось. – Он все знает! Плохо дело…
– Что случилось? – затеребила его рукав Аэлита. – Мы не сможем выбраться? Он нас не выпустит?
Лось сцепил челюсти.
– Посмотрим… еще не вечер… Инк, где находится незакрытый выход?
– Аварийный сфинктер находится на верхнем уровне, в зоне вэйвлет-инициатора.
– Как туда пройти?
– В этой зоне моих рецепторов и линий контроля нет. Слингер создавался не людьми, хотя и гуманоидами, поэтому архитектура данного комплекса по восприятию отличается от человеческой.
– Что-то я не заметил особенных отличий…
– Вы двигались по аварийным и подсобным магистралям с минимизированным визингом. Основные магистрали и структурные объемы слингера довольно значительно отличаются от интерьерных решений земной инженерии.
– Что он говорит? – спросила Аэлита, не понявшая ни слова.
– Нас ждут сюрпризы, – ответил Лось. – В том числе неприятные. Э-э, Инк, а что такое гуманоид?
– Разумное существо, несущественно отличающееся от человека – гомо сапиенса. Отсюда – гуманоид, то есть похожий на человека. Разработана теория строения тела, морали, этики, логики, социологии гуманоидных цивилизаций, которая изучается специалистами Института внеземных коммуникаций.
– Хорошо, я понял. Значит, слингер создан гуманоидами с тремя глазами?
– Прямых данных не имею, по косвенным вашу догадку подтверждаю.
Лось посмотрел на терпеливо ждущую Аэлиту.
– Посох бога Хао действительно сотворили трехглазые. Интересно было бы взглянуть на них.
Аэлита содрогнулась.
– Я видела… в зеркалах… они ужасны!
– Ты просто находилась под впечатлением гибели своих соотечественников от рук Высокого.
– Кого?
– Так зовут моего попутчика. Он не Сын Неба.
– А кто?!
– То есть он Сын Неба, но… не с Земли, то есть не с Талцетла.
– Откуда же?
– Не знаю. Он Сын чужого Неба. Но довольно об этом. Попытаемся дойти до выхода из Посоха… если удастся. Устанешь – кликни, отдохнем.
– Как скажешь, мой повелитель. – Зови меня Мстиславом.
– Мси… ти… слави… у тебя очень трудное имя. Можно, я буду называть тебя Слави?
– Можно, – улыбнулся Лось, поцеловал марсианку, взял за руку. – Вперед, и будь что будет! Эй, Инк-Оператор, открой нам дверку в последний раз.
В потолке тамбура, которым закончился тоннель-труба, образовался люк, открывая вход в колодец.
Лось подсадил Аэлиту и взялся за нижнюю скобу.
Невидимый гид по имени Инк-Оператор оказался прав.
Верхние этажи колоссального сооружения, называемого им слингером, а марсианами – Посохом бога Хао, представляли собой сложные технические системы – невообразимые «заросли» странных структур, которым ни Лось, ни его спутница не могли дать определений.
Колодец привел их в шаровидную полость, затканную белыми нитями и канатами разной толщины. На вопрос Лося: что это такое? – проводник не ответил. Видимо, район его контроля кончился, либо Высокий, управляя техникой Посоха на расстоянии, перерезал последние коммуникации Инка-Оператора. Пришло время беглецам полагаться только на себя, на свой опыт, знания, интуицию и запасы душевных сил.
Лось давно перешел грань усталости и держался лишь благодаря присутствию Аэлиты. Если бы не страх потерять ее, да не самолюбие, – он думал, что давно забыл о самолюбии, однако неожиданно обнаружил сие движение духа, – он давно свалился бы. Но упорно шел вперед, почти не замечая смены интерьеров, в полубреду, повторяя про себя как молитву: свирепо и властно любить жизнь… свирепо и властно любить жизнь… К тому же эти слова уже не являлись просто словами. Аэлита ждала ребенка – е г о ребенка! И стоило жить хотя бы только из-за одного этого.
Из шаровидной «паутины» они выбрались в низкий тоннель, пронизанный бело-стеклянными волокнами и тяжами, вырастающими из пола и входящими в потолок и стены. Пробираться между ними было трудно, тем более что тяжи-волокна «дышали», то утолщались, то худели. Аэлита шарахалась от них, но шла за Лосем, закусив губу и не издав ни звука. Настолько ее вера в Сына Неба была сильнее мистических представлений марсиан о гневе древних богов при нарушении границ их владений.
По тоннелю шли долго, пока Лось не понял, что они сделали полный круг. Как и все коридоры и помещения слингера, этот волокнистый тоннель был нанизан кольцом на осевую трубу Посоха. Пришлось более внимательно присматриваться к стенам тоннеля в поисках боковых ходов или люков. Вскоре такой ход нашелся и вывел беглецов к граненому стакану тамбура.
Инк по-прежнему не отвечал, и Лось промучился больше часа, пытаясь открыть люк в колодец, ведущий на верхние этажи, пока не обнаружил на одной из граней бледно-голубую выпуклость с проступающим сквозь толщу материала контуром человеческой ладони. Правда, ладонь была четырехпалая, но смысла это обстоятельство не меняло.
Хмыкнув, Лось приложил к выпуклости свою ладонь.
Ничего не произошло.
– Не работает… кажется, мы в тупике.
Аэлита, наблюдавшая за ним, вдруг ткнула в выпуклость своей ладошкой.
Тотчас же стены тамбура озарились дрожащим зеленоватым светом, на их гранях проступил какой-то рисунок, напоминающий план некоего строения.
– Ой! – отдернула ладонь Аэлита.
Рисунок на стенах побледнел, исчез, они погасли.
– Еще раз, – попросил Лось, озадаченный проявлением загадочных механизмов Посоха. – Не бойся, это работает местная техника.
Снова зажглись стены, появилась схема.
– Да это же план Посоха! – догадался Лось. – Вот колодцы… вот коридоры… это осевая труба… централь… вот верхний конус. Нам туда! А вот мы! – Он коснулся пальцем мигающего квадратика с двумя желтыми звездочками внутри. – Мы уже недалеко от выхода, о котором говорил проводник. Только как туда попасть?
– Долго еще держать? – робко поинтересовалась марсианка. – Щекотно…
– Сейчас… я думаю. – Лось дотронулся пальцем до конуса, венчающего цилиндрическую гору Посоха, провел линию от конуса до светящегося квадратика. – Вот бы… – Он не договорил.
Проведенная им линия стала видимой, засветилась, и в то же мгновение на Лося и Аэлиту обрушилась прозрачная тяжесть, вмяла в пол, в стены, в потолок и схлынула. А они остались стоять на дрожащих ногах, не успев сообразить, что произошло, не в силах вымолвить ни слова, вскрикнуть или выдохнуть застрявший в легких воздух.
Аэлита опомнилась первой, бросилась на грудь Лосю.
– Мне страшно!
– Погоди, – хрипло выговорил он, отстраняя марсианку. – Кажется, я понял…
– Что?
– Приложи ладонь еще раз.
– Ни за что!
– Не трусь. Мы же вместе.
Тон подействовал. Аэлита замерла, прислушиваясь к тишине помещения, шевельнулась, освобождаясь из его объятий.
– Я не трушу… но боюсь!
Лось засмеялся. Она несмело улыбнулась в ответ, дотронулась ладошкой до выпуклости.
Стены осветились. Появился узор схемы.
– Я был прав! Смотри, теперь светится конус! И в нем две звездочки. Это мы. А до этого светился квадратик. Мы попали в лифт, он заработал и перенес нас в конус. Понимаешь?
– Нет…
– Потом объясню. Давай руку, выходим.
Он взял Аэлиту за руку, вывел из граненого тамбура в коридор и сразу понял, что не ошибся. Коридор был другим, треугольным в сечении, и он выходил в просторный бокс в форме конуса, с рядами решетчатых колонн. А возле ближайшей колонны стоял с рассеянным видом Высокий и грыз ногти.
– Быстро вы привыкаете к экстремальным условиям, Мстислав Сергеевич, – сказал он. – Интересно было наблюдать за вашими похождениями. Однако пора и определяться. Честно говоря, вы мне надоели. Выбирайте: вы добровольно оставляете здесь вашу даму, и я вас отпускаю на волю. Или же остаетесь здесь, но уже в качестве груза «200».
– Какого груза? – не понял Лось, отстраняя Аэлиту. Высокий криво усмехнулся.
– Ах да, я все время забываю, что вы человек из прошлого. Груз «200», дорогой Мстислав Сергеевич, это гроб. Со всеми удобствами. Правда, на борту этого левиафана с удобствами не ахти, так что перспектива не из веселых. Что вы предпочитаете?
– Выпустите нас! Иначе!..
Высокий смерил фигуру Лося скептическим взглядом.
– Вы что же, в самом деле собираетесь драться? Сколько вам лет?
– Не имеет значения!
– Лет пятьдесят пять, наверное. Мне – сорок. К тому же вы скорее всего понятия не имеете о боевых системах самозащиты. Зачем вам напрягаться? Ведь по складу ума и характеру вы философ с уклоном в самосозерцание. Так? А я, между прочим, уже давно не общался с женщинами.
Лось вытащил маузер.
– Богом прошу, не становитесь у нас на дороге!
Высокий не обратил на его жест внимания, продолжая рассуждать:
– Ваша принцесса как минимум вдвое моложе. Лет через пять-десять у вас начнутся проблемы со здоровьем, особенно с потенцией. Еще через несколько лет вы начнете забывать имена, потом лица, потом застегивать ширинку… ну и так далее. А ваша подруга все это будет видеть… Неужели вы хотите такой жизни? – Высокий перестал ходить взад-вперед, хищно посмотрел на Лося. – Я сегодня не в лучшем расположении духа, Мстислав Сергеевич. Слингер не желает запускаться, понимаете ли. Но я готов предложить компромисс. Пожалуй, я отпущу вас… одного, разумеется. Живите. Долго. И счастливо, если получится. Правда, если жить на свете долго, то можно и помереть, как говорил один юморист. Но это уже другая история. Идет?
Лось поставил палец на курок маузера, чувствуя вздрагивающее в ознобе плечо Аэлиты. Этот озноб ожесточал сердце больше, чем ехидство бывшего попутчика.
– Я… выстрелю!
Высокий поднял брови.
– Вы же интеллигентный человек, Мстислав Сергеевич, вы не сможете выстрелить в другого человека без причины.
Лось потемнел. Палец сам собой вдавил курок… не до конца. Сил на последнее движение не хватило. Он действительно не мог выстрелить и убить человека, несмотря на имевшиеся основания.
– Вот видите, – усмехнулся Высокий, – не можете. История наших миров почти идентична. Интеллигенция России начала двадцатого века практически не отличается от нашей: те же благодушные велеречивые рассуждения о равенстве, братстве и свободе, те же розовые слюни о правах человека, вечные колебания, метания из крайности в крайность, игры в демократию, в поиск справедливости и одновременно тихое предательство. Как говорил известный конструктор коммунизма, создатель теории революций: «Интеллигенция не мозг нации, а задница». Ну или что-то в этом духе. И это, увы, истина. Даже лучшие представители интеллигенции – технари, такие, как вы, не способны понять, что от мечты до реализации мечты дистанция огромного размера. Ну так как, будете стрелять, Мстислав Сергеевич?
Лось сжал зубы, попытался дожать курок… и опустил маузер.
– Не будете, – кивнул Высокий. – А вот у меня нет никаких предрассудков, сомнений и колебаний насчет этого.
В руке попутчика буквально ниоткуда появился черный пистолет с гофрированным квадратным дулом. Сверкнуло. Лось почувствовал удар в грудь, его швырнуло назад. Падая, он услышал крик Аэлиты, и наступила тишина. Глаза застлала черная пелена…
