ЗЕМЛЯ-прим – МАРС-прим
Мыш перенес бросок по «струне» трансгресса гораздо хуже, чем его хозяин. Точнее, он просто не восстановился как интеллектуальный виртуальный объем, обладающий запасом информации. Для Тараса встряска тоже оказалась значительнее, чем он себе представлял, и очнулся молодой человек от холодной струйки озонированного воздуха: инк уника пытался доступными средствами привести его в чувство.
– Живой? – послышался хрипловатый голос Насти; она тоже пришла в себя не сразу. – Каковы ощущения?
– По мне пробежало стадо слонов, – пошутил Тарас. – Неужели путешествие по трансгрессу всегда сопровождается таким потрясением?
– Конечно, нет. Дед и отец неоднократно использовали трансгресс и никогда не жаловались. Наверное, мы попали на какой-то нештатный режим. Предупреждал же инк трансгресса, что нужный нам инвариант располагается в «наросте» – в топологической складке Древа.
– А ты уверена, что мы попали, куда надо?
– Сейчас проверим. Дай обзор! – потребовала девушка, обращаясь к инку аппарата.
Стенки «голема» растаяли. Пассажиры повисли в бескрайней черной пустоте, пронизанной лучами звезд. Невесомости не было, аппаратура «голема» поддерживала в кабине привычную для людей силу тяжести.
Тарас повернул голову и тут же отвернулся: справа сияла огненная дыра Солнца, окруженная волокнами протуберанцев.
А «внизу» – под ногами – медленно, тяжеловесно вращался серебристо-серый, испещренный тенями, ущербный шар Луны. Земля – голубовато-зеленый глобус – висела над головой.
Инк трансгресса, или, как он называл себя сам, – «дежурный императив», выполнил пожелание пользователей с похвальной точностью – высадил их возле Луны, всего в шестистах километрах от ее поверхности.
– Отлично! – обрадовалась Настя. – Мы на месте. Видишь, как все просто? Главное – не дрейфить и добиваться своего.
Тарас промолчал, сомневаясь в оценке подруги насчет «все просто». Он не был уверен, что их экспедиция закончится благополучно.
– Пройдись над Луной! – скомандовала Настя. – Пониже, километрах в пятидесяти.
«Голем» послушно пошел вниз, разогнался, выходя на низкую орбиту над поверхностью естественного спутника Земли. Стали видны трещины, разломы, горные цепи и россыпи мелких и крупных кратеров. Луна этого инварианта не была обжита людьми, как в родном мире путешественников, и производила довольно унылое впечатление.
Что-то блеснуло под лучом солнца в одном из кратеров.
– Дай увеличение!
Кратер скачком приблизился: инк включил систему дальновидения.
На склоне центральной горки кратера лежало смятое ударом металлическое яйцо с соплом, обвитым спиралью.
– Ракета! – не удержался от возгласа Тарас.
– А я что говорила? – торжествующе посмотрела на него Настя. – Мы у цели! Это именно тот инвариант, где живет инженер Лось и марсиане. Надеюсь, доказательств больше не потребуется?
– Может быть… хотя я бы все-таки слетал на Землю, проверил, есть ли на Ждановской набережной Невы мастерская Лося. Неизвестно же, где он сам сейчас. Вдруг уже умер?
– Это еще почему?
– От старости. Ведь темпы времени в наших инвариантах могут не совпадать.
– Хорошо, проверим, – легко согласилась девушка. – Я и сама хотела побывать на этой Земле, посмотреть, как здесь живут люди. Неси нас к Земле! – последняя фраза адресовалась уже инку.
«Голем» перестал описывать круг над Луной и устремился прочь, к Земле, включая режим шпуга. Ровно через двадцать две минуты он вошел в атмосферу Земли над Европой и снизил скорость.
– Нас не засекут? – пробормотал Тарас, чувствуя нарастающее волнение.
– Во-первых, мы в «антизеркале», во-вторых, во времена Лося на Земле не было систем наблюдения за пространством. Я не уверена даже, что уже существовали радары. Если ты помнишь, Толстой упоминал лишь о радиотелеграфе.
– А телескопы?
– Телескопы наверняка у тутошних землян есть, но вряд ли астрономы торчат возле них днем.
– Логично.
– Спасибо. Будем садиться. Выбирай место для посадки. – Настя решила проявить демократичность.
– Можно финишировать на набережную… – нерешительно сказал Тарас. – Хотя нет, нас могут заметить при выходе. Лучше на Неву.
– Лучше уж прямо на территорию мастерской Лося. Если он там, сразу же и познакомимся. Нет – никто и не догадается, что мы в мастерской.
Тарас помолчал.
– Согласен.
– Ну и отлично! Снижайся. Район финиша – город Петроград, там, где Нева впадает в Балтику.
«Голем» мягко провалился в атмосферу Земли, никому не видимый и никем не слышимый.
На высоте пяти километров над Невой он завис, пока аппаратура искала на набережной дом, похожий по описанию на мастерскую инженера Лося. Дом нашелся, рядом с пустырем с кучами мусора и давно развалившимися халупами. «Голем» опустился ниже, и путешественники убедились, что огромный сарай с дырой в крыше, приспособленный Лосем под мастерскую, пуст.
День был не по-летнему хмур, затянутое облаками небо грозило пролиться дождем. Народу на набережной почти не было. Да и на территории мастерской, за забором, не отмечалось никакого движения. Лишь в небольшом сарайчике, прилепившемся к мастерской, где когда-то стояла ракета Лося, возился угрюмого вида бородатый мужчина.
– Его здесь нет! – прошептал Тарас, имея в виду Лося. – И ракеты нет!
– Значит, он на Марсе, – безапелляционно заявила Настя. – Предлагаю расспросить аборигена – для подтверждения, это, наверно, помощник Лося, Кузьмин или Хохлов, и полетим на Марс.
– Он нас не испугается?
– Судя по тексту повести, люди здесь привычны ко всему и не особенно удивляются чудесам науки и техники. Революция напрочь отшибла у них любознательность, главная задача – выжить.
– Положим, это спорно…
– Поспорим в другой раз. Просто ты не проходил еще социологию и теорию революций, а я проходила.
– Революции готовят мыслители, а совершают бандиты, – вспомнил Тарас чье-то изречение.
– Остроумно, – хмыкнула Настя. – Сам придумал?
Тарас порозовел.
– Нет…
– Ладно, я просто нервничаю. Садимся?
– Как будто у нас есть выбор.
– Выбор есть всегда, надо лишь уметь выбрать самый оптимальный вариант действий. Финишируй прямо в сарай, – обратилась она к инку, – сквозь дыру в крыше. Только тихо, без шума.
«Голем» беззвучно, как сухой кленовый лист, опустился в центр широкой, но неглубокой впадины, выжженной в полу сарая дюзами лосевского аппарата, между скособоченными решетчатыми фермами поддержки. С минуту его пассажиры вслушивались в завывание ветра в крыше, всматривались в просторное полутемное помещение. Потом Настя решительно села.
– Выходим!
«Мышцы» лифтовой системы «голема» – сфинктера – сократились, выдавливая содержимое наружу. Настя вылезла первой, дождалась спутника. Вместе они некоторое время настороженно осматривались, прислушиваясь к долетавшим в сарай звукам, принюхиваясь к запахам солярки, железа, масел, жженого кирпича и глины.
– «Тут природа вся валялась В страшно диком беспорядке», – процитировала поэта Настя. – Ну и бардак развел здесь товарищ Лось! Никогда не поверила бы, скажи мне кто-нибудь, что в таких условиях можно создать космический корабль! Если бы не увидела сама.
– Лось родился в России, – философски пожал плечами Тарас, – а Россия во всех инвариантах отличается творческим потенциалом народа. Ни одна страна мира не рождала столько изобретателей-самоучек и ученых-гениев.
– Это тебе дед сказал? – съязвила Настя.
Молодой человек покраснел.
– Я читал… мы проходили курс этической истории творчества…
– Все проходили. Я пошутила. Иди за мной.
– Надо сначала придать уникам видимость местной одежды.
– Ты прав, незачем заставлять аборигенов распускать слухи о появлении пришельцев.
После некоторых усилий они объяснили программаторам уников, какими хотят выглядеть, и превратились в людей без определенного места жительства, национальности и занятий. Конечно, уники не могли воспроизвести костюмы местного населения в точном соответствии с модой двадцатых годов двадцатого века, однако гости не собирались задерживаться в Петрограде долго и надеялись, что случайные свидетели их появления не обратят внимания на какие-то отличия в одежде.
Помощник Лося рабочий Хохлов, в комбинезоне и фартуке, размешивал сурик в ведерке, собираясь покрасить ворота мастерской, когда во дворе объявились двое гостей, совсем молодые, девушка и парень. Хохлов выпрямился в недоумении. Ворота были заперты изнутри, и дверь в мастерскую тоже. Подумал: может, забыл в рассеянности запереть утром? Оглядел гостей, поднял брови.
Одеты они были странно.
Девушка – в мятый серый балахон с рядами пуговиц, не мундир и не гражданский костюм, не поймешь что. На ногах у нее были белые блестящие боты. На парне красовался коричнево-зеленый плащ с карманами и бляхами, без пояса, и такие же боты. Лица у гостей были такие светлые, приятные, чистые, что казались ангельскими.
Хохлов невольно дотронулся до измазанной краской щеки, усмехнулся, попытался вытереть руки ветошью. Сурово свел брови.
– Кто такие будете? Как прошли на казенную территорию?
– Мы ищем инженера Лося, – ответила девушка; голос у нее был мелодичный, и говорила она с неуловимым акцентом.
– Мстислава Сергевича, – добавил юноша, с тем же трудноуловимым акцентом.
– Его нет, – сказал Хохлов, с любопытством разглядывая гостей. – Он улетел.
Молодые люди переглянулись.
– На Марс? – уточнил юноша.
Хохлов нахмурился и удивился.
– Об этом все газеты писали, по радио передавали, неужели не слышали?
– Не слышали, к сожалению, – покачала головой девушка, и от ее извиняющейся улыбки сомнения и тревоги Хохлова растаяли. Он даже улыбнулся в ответ, чего с ним не случалось давно.
– Вы откуда будете, товарищи?
– Мы с Земли другого ин… – начал юноша.
Девушка перебила его:
– Мы не местные, но очень хотели бы познакомиться с Мстиславом Сергевичем.
Она так и сказала – Сергевичем, а не Сергеевичем, но Хохлов не обратил на это внимания. Сожалеюще развел руками:
– Четыре дни, как он полетел, не скоро вернется.
– А что он собирался там делать? – жадно спросил молодой человек и тут же виновато глянул на спутницу. Видимо, она была старшей.
– Знамо дело – революцию, – важно сказал Хохлов, огладил бородку. – Ну, и кое-какие личные дела уладить. Жена его там осталась, Аэлита. Хочет увезти на Землю. Вот только с попутчиком ему не повезло.
Гости снова переглянулись.
– С каким попутчиком? С Гусевым?
– Алексей Иваныч не полетел, важным стал, член Петросовета по культуре и все такое прочее. Мстислав Сергеевич полетел с каким-то белогвардейцем.
– С кем?! – удивился Тарас.
– С бывшим белым офицером. Фамилию знаю – Высокий, а как звать – не знаю. – Хохлов осуждающе поджал губы. – Скрытный он человек, неприятный какой-то изнутри. Я бы на месте Мстислава Сергеевича его не взял, а он поверил.
– Почему он неприятный?
– Рожа у него больно чистая, бледная, породистая, а вот глядит тяжело, с прищуром, и улыбается как-то странно, криво, будто не уважает никого. Я белых офицеров знавал, так этот похлеще будет.
– Интересно. – Настя посмотрела на Тараса. – У тебя еще есть вопросы?
Тарас подумал, покачал головой.
– Пожалуй, нет. Лететь на Марс надо, там все выяснится.
Девушка повернулась к Хохлову.
– Извините, что мы вас побеспокоили. Жаль, что не удалось поговорить с товарищем Лосем, он показался нам очень интересным человеком. Но, может быть, мы с ним еще встретимся. Прощайте.
– Будьте любезны… – проворчал Хохлов, не зная, что сказать еще.
Гости повернулись, пошли к сараю, исчезли за дверью.
Хохлов опомнился, кинулся за ними, опрокинул ведро с краской.
– Эгей, товарищи, вы куда?! Туда нельзя!..
Он ворвался в сарай… и застыл, ошеломленный. Никого! Только странное струение воздуха в центре сарая, там, где недавно стоял аппарат Лося. Струение достигло дыры в потолке, и все успокоилось. Гости исчезли, будто их и не было вовсе.
– Мать честная!
Сомневаясь в собственной трезвости, Хохлов обошел сарай, окликая гостей, никого не нашел и, сгорбившись, побрел обратно с мыслью, что белой горячкой он раньше не страдал…
«Голем» невидимой пулей пронзил атмосферу Земли, сориентировался, включил шпуг.
Полет до Марса занял два часа.
За это время Тарас и Настя обсудили полученную информацию – больше всего обоих заинтересовал попутчик Лося, – прикинули план поиска ракеты инженера и перекусили. Настя даже вздремнула полчаса.
Затем «голем» вышел над горным районом Марса, носящим название Лизиазира, и включил следящие системы.
Еще через час они обнаружили яйцеобразную ракету Лося – внутри полуразрушенного пирамидального здания, стоящего в центре огромного и тоже полуразрушенного города. Вероятно, это была Соацера – столица Марса, о которой так много писал автор «Аэлиты».
– Садимся? – почему-то робко предложила Настя.
– Непременно! – бодро ответил Тарас, ощущая нарастающее волнение; его мечта сбывалась. – Найдем Лося, познакомимся, поможем найти Аэлиту…
– Если он захочет, – остудила его пыл спутница.
– Все равно будет здорово, – отмахнулся он. – Мне кажется, что нас ждут удивительные приключения.
– Романтик ты наш, – фыркнула Настя. – Нас ждут пауки.
Тарас не обиделся.
– Помнишь, что сказал инк трансгресса?
– Он много чего говорил.
– Он сказал, что этот инвариант является «наростом» на Ветви, его параметры искусственно подогнаны.
– Ну, и о чем это говорит?
– Кому понадобилось создавать искусственную Ветвь? Для каких целей?
Настя задумалась.
– Мало ли кому… Игроку, наверное…
– Вот именно! Что если мы выясним, какому Игроку? И зачем?
– Губы раскатал, – улыбнулась девушка снисходительно. – Хотя почему бы и нет? Попробуем. Но для начала давай найдем товарища Лося.
«Голем» пошел на посадку.
