8
Спешили, потому что приближалась плутонианская ночь: сутки на Плутоне равнялись шести с лишним земным суткам.
Вглядывались в туман и ледяные изваяния до рези в глазах.
За два часа преодолели всего полтора километра, консультируясь с бортовым компьютером «Калифорнии», который в аварийной по сути ситуации сохранил способность «трезво мыслить» и освободился от наложенных программой запретов на обмен информацией с «посторонними объектами».
Всё чаще из тумана доносились гулкие трески и удары, от которых содрогались гигантские ледяные фигуры – кубы, пирамиды, тетраэдры, параллелепипеды, стены, слагавшиеся в геометрически правильную вязь «кварталов и комплексов» странного города на Плутоне. Температура воздуха в пределах данной местности постепенно повышалась, отчего туман стал редеть, в нем образовывались пузырчатые прозрачные полости либо, наоборот, сгущения и струи, что затрудняло ориентацию и снижало дальность прямого видения.
Наткнулись на приличной высоты ледяной купол – не менее шестисот метров, диаметр которого также впечатлял, достигая километра. Глинич вспомнил, что такие купола располагались в основном в центрах скопления «снежинок», и предположил, что это здание «местной администрации», так сказать, своеобразный «Белый дом». Никто с ним спорить не стал, тем более что купол блистал полированными боками и был бело-полупрозрачным.
Остановились, не зная, куда лететь дальше.
– Надо передохнуть, командир, – сказал Абдулов, – глаза устали.
Денис хотел было дать команду продолжать поиски, но промолчал. Он и сам держался из последних сил, несмотря на то, что «кузнечики» избавили их от необходимости идти пешком.
– Пятиминутный привал, горячий шоколад, тоник. Глаза закрыть, расслабиться. Эй, «Калифорния», твои хозяева не откликнулись?
– Нет, – лаконично ответил компьютер шаттла.
– А радиомаяки не слышны?
– Нет.
– Я тут погляжу, – пробормотал Глинич, направляясь к стене купола, – интересно…
– Командир, – прилетел голос бортинженера, – Батя отмечает какое-то шевеление неподалёку…
– Конкретнее: что за шевеление?
– Километрах в пятнадцати на схождение возникло уплотнение в форме сердца, оно дышит…
– Михаил, ты что там пил? – хмыкнул Абдулов.
– Что ещё за сердце?
– Ну, у него такая форма – человеческое сердце, только высота около километра… и оно дышит, то есть то сокращается, то раздувается, как живое…
– Что говорит Батя?
– Ничего, мало информации.
– Ладно, наблюдай.
– Так возле вас тоже что-то происходит, столб пара крутится.
– Мы не видим.
– Может быть, это и не пар, а столб нагретого воздуха.
– Ладно, будем начеку. Феликс Эдуардович, отдыхать, я сказал!
– Да тут что-то во льду виднеется, – пробормотал Глинич, раскорячившись на ледяном боку купола на высоте двух десятков метров. – Не могу понять… похоже на человеческую фигуру.
– Где?! Покажи! – Денис, едва не поперхнувшись тоником (шлем имел специальную соску фастфуда), метнулся к планетологу.
Действительно, в глубине синевато-белой полупрозрачной глыбы льда виднелась расплывчатая белая фигура, напоминающая человека в скафандре. Денису даже показалось, что она шевельнула рукой, хотя это просто был обман зрения, порождённый бликом фонаря.
– Не может быть… – прошептал Денис.
– А вдруг? – возразил Глинич философски. – Что если американцы просто попали под водяной фонтан, под капель и не смогли выбраться, вмёрзли в лёд?
– Не может быть…
– Командир, это они! – безапелляционно заявил прилипший к ледяной горе Абдулов. – Точно, кто-то из американцев. Видите? Под локтем слева искорка оранжевая моргает. Это аварийный маячок.
Денис вгляделся и невольно воскликнул:
– Катя!
– Ну, может быть, и не она, конечно, отсюда не видно, однако стоило бы раздолбать эту стенку и вытащить американца.
– Чем ты её раздолбаешь? – поинтересовался Глинич. – Толщина льда в этом месте не менее десяти метров, никакой лазер не возьмет. Если только гранатами…
– Ага, с перспективой угрохать парня!
Гулкий треск разорвал воздух, скатился с горба купола, заставив всех замолчать.
– Миша, – позвал Денис, лихорадочно соображая, что делать. – Что у нас имеется на борту из оружия?
– Командир, ты не ушибся? – донёсся удивлённый голос бортинженера. – Сейф с оружием не в моей епархии.
– Я имею в виду дополнительные ракетные движки манёвра. Их мы не использовали, но ведь они могут расплавить лёд?
– В принципе могут, но мы же не испытывали…
– Поднимай «Амур» в режиме АС, лети сюда!
– Что?!
– Делай, как я сказал!
– Я же разобью машину…
– Не разобьёшь, Батя поможет. У нас есть шанс спасти Кэ… американцев. Они вморожены в лёд. Стартуй и…
– Командир! – перебил Дениса Абдулов. – Не нравится мне всё это! Не сдать ли нам назад? Купол трескается!
Гулкий удар сотряс туман, рождая в ледяных лабиринтах стен серию отголосков.
Ледяная стена купола треснула сразу во многих местах.
– Назад! – рявкнул Денис. – Следите за стенами! Не попадите под обвал!
– Вообще надо убираться отсюда к ядрёной бабушке! – предложил Абдулов. – Что происходит, Эдуардыч?
– Не знаю, – мрачно отозвался Глинич. – Может быть, плутонотрясение, может, сейчас начнётся извержение водяного вулкана.
– Какой, к дьяволу, вулкан! Температура минусовая!
– Вулкан не обязательно должен испускать лаву и раскалённые камни, здесь он может выбрасывать горячую воду и пар.
– Тогда это гейзер.
– Не суть важно.
– Всё равно это опасно. Командир, уходим.
– Там во льду люди! Их надо спасти!
– Как?
Ещё один громовой удар разорвал недолгую тишину. По боку ледяного купола поползла ещё одна трещина, пересекла смутно видимую белёсую фигуру в толще льда.
– Катя! – бросился на стену Денис.
Ещё удар и ещё!
Множество родившихся трещин соединились в густую сеть, скрывшую от взора глубины ледяного массива. Брызнула ледяная крошка, из стены начали вываливаться ледяные глыбы. Одна из них едва не сбила Дениса, вторая ударила в плечо Глинича, отбрасывая на десяток метров.
– Феликс Эдуардович! – крикнул Денис.
– Ничего, я в порядке, – прохрипел планетолог, – скафандр не повреждён.
– Отходим назад! Миша, ты где?
– Стартовал, на подъёме, – послышался слабый голос бортинженера. – В вашем районе наблюдается метель. Похоже, из почвы ударила струя пара, которая тут же замерзает… и ещё что-то происходит… локатор показывает изменение форм рельефа.
– Давай быстрей! Нас видишь?
– Иду по пеленгу.
– Командир! – воскликнул Абдулов. – Берегись!
Ледяной купол, обвитый струями тумана, вдруг лопнул, разлетаясь разнокалиберными глыбами, неспешно развернулся красивым «тюльпаном». А вслед за глыбами полетели и вкраплённые в ледяной массив купола камни и заиндевевшие фигуры. Две! Одна из них врезалась в пятившегося Дениса, и он инстинктивно вцепился в неё руками, ещё не понимая, зачем это делает.
Руки, ноги, ранец, шлем…
Человек в скафандре с эмблемой НАСА на плече и квадратиком американского флага!
Они закувыркались в воздухе, сталкиваясь с ледяными осколками стены купола, врезались в ближайшую стену.
Рация донесла тихий вскрик и неразборчивое бормотание.
– Катя! – заорал Денис, не обращая внимания на боль в ушибленном плече. – Катя, это я, отзовись!
Неровное дыхание, шорохи, всхлипы.
– Дэн?
– Я!
– О боже!
Человек в скафандре задвигал руками и ногами, мешая Денису взять ситуацию под контроль, нейтрализовать вращение и скольжение по льду. Летящие во все стороны глыбы то и дело толкали и били его в спину, не позволяя сориентироваться и прекратить неуправляемый полёт.
Сверху свалилась ещё одна глыба, превратилась в человека в скафандре.
– Держись, командир! – Это был Абдулов. – Сейчас я тебе помогу.
Однако «коровьи скачки» по льду удалось остановить только спустя минуту. Наконец карусель кончилась, верчение струй тумана, стен и летящих глыб льда прекратилось.
– Дэн, это ты?!
– Я, я, успокойся, всё позади.
– Мы попали под струю воды…
– Об этом потом.
– Я думала, что никогда не выберусь…
– Где твои напарники?
– Один тут, рядом со мной, – сообщил хладнокровно Глинич. – Не двигается, молчит. Другого не вижу.
– Идём к тебе. Миша, ты где?
– В километре от вас. Но посадить машину я не смогу, здесь сплошные стены, башни и летающие скалы. К тому же у вас там тоже появилось «сердце».
– Где?!
– Батя выдаёт изображение в виде сердца… оно пульсирует.
– Командир! – донёсся голос Глинича. – Я понял, что это такое…
– Сейчас не до гипотез! Включи фонарь, помигай, я тебя не вижу.
Впереди, чуть левее, над стеной замигал в тумане огонёк.
Денис, поддерживая Кэтрин на руках (хорошо, что сила тяжести на Плутоне так мала!), устремился к огоньку. Абдулов обогнал его, вернулся, описал круг, как бы охраняя командира и его драгоценную ношу.
Край стены, плоская поверхность – чистый каток, усеянный глыбами льда. Две фигуры на обрыве: Глинич и американец, не подающий признаков жизни. С высоты стены было видно, что на месте купола ворочается перламутровое сгущение неопределённых очертаний, исчезая где-то на большой высоте в пелене тумана.
– Командир, здесь самое удобное место для посадки, лучше не найдём. Пусть Миша попытается сесть.
– Я вас вижу!
В струях тумана проявилось серое пятно, уплотнилось, превращаясь в двойной синевато-белый плоский эллипсоид.
«Амур» завис над «катком». В его днище вспыхнула цепочка огней, обозначая люк.
– Вперёд! – бросил Денис.
Глинич и Абдулов подхватили тело американского астронавта, метнулись к люку.
Денис, обливаясь потом, двинулся следом, молясь в душе, чтобы летящие глыбы льда не повредили обшивку корабля.
– Надо… найти… Майкла… – прошептала Кэтрин, пытаясь высвободиться из объятий Дениса.
– Это невозможно! Оставаться здесь нельзя, мы все погибнем!
– Я… обязана…
– Закончится эта свистопляска, мы вернёмся, обещаю.
Вот и люк.
Глинич и американец уже исчезли в шлюзе. Абдулов отодвинулся в сторону, страхуя командира.
Вдвоём они втиснули Кэтрин в горловину люка, влезли сами.
– Подъём! – прохрипел Денис. – Слава, в рубку!
Пол шлюза ударил в ноги.
Толчки, рысканье, тонкий вой вентиляторов, вытесняющих чужой воздух из шлюза, тяжелая плита ускорения легла на грудь.
«Амур» пошёл вверх, к границе атмосферы Плутона.
Через минуту, кое-как сняв скафандры, они гурьбой ввалились в кабину управления. Денис поцеловал жену, метнулся к командирскому креслу, нацепил дугу интеркома.
– По местам! Беру управление на себя! Миша, займись американцем. Батя – общий обзор!
Компьютер послушно выдал на экраны панораму Плутона.
Сплошное море тумана с более плотными струями и тёмными провалами. Нечто вроде огромного пульсирующего сердца, полускрытого туманной пеленой, светящегося изнутри опалом.
«Амур», вздрагивая и пошатываясь, всплыл над ледяными стенами и башнями «снежинки», пробил туманный слой, поднялся над морем тумана. «Сердце» стало видно отчётливей, хотя продолжало оставаться сгустком опалесцирующей субстанции, не имеющим аналогов среди природных образований.
– Что это?! – прошептала Кэтрин по-английски, бледная, измученная, потрясённая увиденным.
– Это семя, – ответил Феликс Эдуардович Глинич, спешно настраивая исследовательский комплекс корабля. – Или зародыш, спора, генетический файл. Выбирайте, что вам нравится.
– Ты хочешь сказать, – отозвался Абдулов, включаясь в систему связи и контроля, – что на Плутоне есть жизнь?
– Теперь есть.
– Не понимаю, – беспомощно пожала плечами Кэтрин. – Что происходит?
– Это десант, десант на Плутон.
– Какой десант?!
– Солнечная система атакована носителями иной жизни. Вспомните Ирод, Окурок, теперь вот Плутон. Кто-то решил заселить нашу родную систему, и процесс начался.
– Боже мой!
Словно в ответ на восклицание Кэтрин исполинское «сердце» под кораблём, уплывающим в космос, прочь от Плутона, развернулось красивым бутоном, и оттуда высунулась кошмарная рогатая голова чудовища невиданной формы.
На Плутоне, подготовленном неизвестными силами под инкубатор, родился первый его житель…