Глава 14
УММ ДОЛЖЕН БЫТЬ УМНЫМ (продолжение)
Концепция эволюционных рядов, или рядов развития материи, была разработана еще в двадцать первом веке. С ее позиций Вселенная с момента Большого Взрыва постепенно усложнялась, переходя от уровня к уровню организованных систем.
Сначала возникли элементарные частицы: кварки и антикварки, нейтрино, электроны, мезоны, протоны.
Затем образовались атомы.
Из атомов сложились молекулы. Началась химическая эра развития материальных систем, которая привела к появлению органических соединений, в том числе – на конечном этапе – таких сложных, как нуклеиновые кислоты.
На вершине химической эволюции возникло новое качество сложно упорядоченной в пространстве системы, называемое жизнью.
Сначала это были простенькие коацерваты, археобактерии, напоминающие современные вирусы. Затем их усложнение привело к возникновению одноклеточных, а чуть позже (с точки зрения вечности) – многоклеточных организмов, пока не была пройдена вся иерархия уровней биологической эволюции.
В ходе эволюции появились микроорганизмы, растения и животные. На Земле их количество составило, по разным оценкам, от тридцати до ста миллионов видов. В Космосе – на несколько порядков больше, что получило подтверждение после выхода человека за пределы Солнечной системы.
Развитие мира животных привело к появлению млекопитающих и человека, формирование которого означало переход эволюции на качественно иную ступень структуризации материи. Сам человек назвал эту ступень разумом.
Все это Игнат в принципе знал, однако выслушал речь Лилии со вниманием, не перебивая девушку лишний раз.
– Все понятно? – спросила она, оценивая его смиренную позу.
– Так точно, учитель! – вытянулся Игнат.
Девушка посмотрела на него с сомнением, и он поспешно добавил:
– Знания не роскошь, учитель, а средство для околпачивания непосвященных.
– Шутишь? – распахнула она глаза.
Игнат засмеялся.
– Ты так красиво пугаешься, что мне хочется шутить и дальше. Но не буду.
– Мы дошли до человека как венца эволюции…
– Извини, перебью. Как говорил кто-то очень жизнерадостный: человек – это всего лишь промежуточное звено эволюции, необходимое для создания венца творения – рюмки коньяка и дольки лимона.
Лилия улыбнулась.
– Ты не всегда шутишь удачно.
Игнат поднял руки.
– Все понял, умолкаю. Могу также добавить, что я понял главное: экстраполяция закона развития материи показывает, что за человеком, в частности, или за разумом вообще должна последовать некая структура нового уровня, превосходящая его по организации и возможностям. То есть – УММ, если следовать твоей терминологии. Но возникает вопрос. Человек еще далеко не исчерпал всех своих потенций развития, и мы видим, что социогенез не закончился, коль мы продолжаем яростно отстаивать свои интересы вплоть до летального исхода. Значит, время УММа еще не пришло?
– А почему ты считаешь, что мы единственные претенденты на рождение УММа? – просто спросила Лилия.
Игнат озадаченно пригладил волосы.
– Ты хочешь сказать, что…
– Мультиверс, то есть наша Вселенная, гораздо больше, чем мы видим в телескопы. Она действительно многовариантна и состоит из множества так называемых доменов со своими наборами физических констант и законов, со своей мерностью пространства. До нас в ее доменах появлялись протеи, Черви Угаага, иксоиды…
– То есть негуманы.
– Так почему же УММ должен базироваться на гуманоидном виде разума? Чем негуманоиды хуже?
– Постой, постой, я понял… это же меняет всю картину происходящего! Уже иксоидов и гиперптеридов сменил УММ, имеющий совсем другие логические и психические аппараты. Так? А наш родной УММ – ангелоиды – возникнет лишь через тысячи лет.
– Ну, в общем, ты не безнадежен.
– Спасибо. Черт! Я, кажется, окончательно уяснил, что происходит!
Лилия вопросительно посмотрела на собеседника.
Игнат потер темя ладонью.
– На Ульриха Хорста вышел негуманоидный УММ, этот самый умманоид! Зачем-то ему понадобилось фрустировать деятельность Службы безопасности, что оказалось на руку мстительному Ульриху. А поскольку все закрутилось вокруг открытия и странного поведения Великой Пустоты, все дело в ней! УММ что-то делает там, в миллионе светолет от Солнца. И боится, что мы ему помешаем.
Лилия продолжала молча ждать продолжения, и он очнулся.
– Ай да Игнат Ромашин, ай да сукин сын! А ты просто молодчина! Давай еще свой коктейль.
Домовой, похожий на симпатичного медвежонка, принес на подносе два бокала с напитком.
Игнат жадно отпил половину бокала, расслабился.
– Теперь я хочу задать тебе несколько вопросов, не возражаешь?
– Задавай.
– Я давал тебе материал по ВП, по экзотам, всяким там «свистам» и по разборкам в Системе и на Полюсе, из-за которых вся контора стоит теперь «на ушах». Вопрос первый: что такое ВП?
Лилия сделала гримаску, собираясь ответить, но Игнат остановил ее жестом.
– А вообще начать надо с другого. Кроме Великой Пустоты астрономы открыли еще несколько необычных объектов, среди которых есть и Вторая Великая Китайская Стена и Великий Океан. Как ты думаешь, все эти экзоты могут быть результатом деятельности негуманоидного УММа?
– Конечно, могут, – ответила девушка, не задумываясь. – Хотя существуют и другие объяснения названным тобой феноменам.
Игнат откинулся на спинку кресла, и оно тотчас же принялось делать ему массаж спины. Это отвлекало, и он мысленно «цыкнул» на услужливую технику: отставить!
– Все время забываю, что ты в курсе всех астрономических открытий. Ну и чем, по-твоему, являются экзоты?
– Надеюсь, ты не будешь возражать, что одной из основных характеристик нашего местного домена, который мы называем Метавселенной, является протяженность?
– Не буду.
– Телескопы видят границу нашего домена на удалении в четырнадцать миллиардов светолет. Но поскольку те виды разумников, которых мы знаем, от протеев до гиперптеридов, так или иначе являются нашими предками, то при рождении Мультиверса могла сформироваться такая вот слоистая конфигурация физического континуума.
Перед Игнатом соткалась из света вуаль объемного изображения, представляющего объект, похожий на кочан капусты.
В каждом «капустном листочке» зажглись цифры от 1 до 6 и стрелочка с надписью «Разумогенез».
– Это всего лишь очень простая схема эволюции жизни, – сказала Лилия. – Сначала разум возник в самом раннем «пузыре» раздувшейся Метавселенной. Дед назвал его представителей протеями.
– Во втором слое родились Черви Угаага, потом иксоиды, гиперптериды, в пятом – мы, люди. А в шестом?
– Ангелоиды, естественно.
– Которые еще только должны появиться через семь тысяч лет.
– Ты сомневаешься?
– В чем?
– Что мы являемся носителями ангелоидного «ума за разумом»?
– Я хорошо помню сообщение твоего деда, что объект Криптоид, который взорвала команда Ульриха Хорста, всего лишь ускорил рождение человеческого УММа. Но зачем негуманскому УММу, если он появился раньше нашего, так себя вести? Зачем ему нейтрализовать нашу систему защиты? Сама же сказала, что УММ по крайней мере должен быть умным.
– Во-первых, логика и мораль негуман очень сильно отличается от человеческих. Это я тебе говорю как специалист. Они по-другому видят мир и по-другому реагируют на его вызовы. Если человек – существо общественное, а как система разума базируется на социальных связях, то негуманоиды сплошь индивидуалы, что сказывается на их поведении и на отношении к другим разумникам. Во-вторых, если мы не спрашиваем у муравьев, делать ли дорогу через их муравьиную кучу, то и те же гиперптериды вряд ли спросят у встретившихся на пути людей, задевают они их зоны интересов или нет. А уж УММ тем более не спросит, мешает он кому-то или нет. Мы, существа разумные, принципиально не сможем понять, чем руководствуются умманоиды. Не дано. Стадия УММ действительно являет собой переход разума в более высокое качество, которое мы никогда не сможем оценить в силу обычной трансферабельности.
– Что такое трансферабельность?
– Если говорить про эволюционную открытость…
– Не надо, объясни попроще.
– Трансферабельность в общем означает, что некоторая низкоэнтропийная форма жизни не только может использоваться как база на следующем витке эволюции, но может использоваться разными способами. Благодаря трансферабельности во Вселенной реализовалось, к примеру, не два-три химических соединения, а миллиарды. То же самое можно сказать и о жизни, и о разуме. Вот почему в нашем метагалактическом домене могли развиваться УММ разного вида.
– Понял. Ты отличный лектор! – похвалил Игнат собеседницу.
– Не издевайся, – махнула она рукой.
– Честно. Жаль только, что мы такие тупые по сравнению с УММом, если не можем принципиально представить, что его волнует и чем он занимается.
Лилия показала свою вспышку-улыбку.
– Это закон жизни. Возможности разума в познании природы вообще объективно ограничены, поэтому и появится УММ, которому будут подвластны высшие горизонты познания иных структур материи. Как те же муравьи и обезьяны не могут представить наши устремления, мечты и цели, так и мы вряд ли когда-нибудь представим процессы внутри УММа. Разве что, когда сами станем умманоидами.
Игнат рассмеялся.
– Неплохая перспектива. Дожить бы до этого, а? Хорошо, я все понял, и мне эта тема очень интересна. Поговорим еще о ней. Теперь возвращаемся к нашим баранам, как сказано у классика. Что такое ВП в свете твоих теоретических концепций?
– Да что угодно, – простодушно пожала плечами Лилия. – Это может быть область пространства, где начался новый фазовый переход. Именно так – с ударного инфляционного расширения родилась наша Метавселенная.
– Почему же переход этот остановился? По последним данным, ВП перестала увеличиваться в размерах.
– Возможно, мерность пространства упала ниже порога развертки многообразия Калаби-Яу. Иными словами, вакуум начал «трескаться», распадаться на «плоские» структурные поля «струн», остановившие процесс инфляции. Но с другой стороны, физическое проявление такого уровня можно ожидать и от формирования вторичного информационного поля.
– Объясни.
– Если обычная черная дыра аккумулирует в себе саму материю, накапливая массу и энергию, то информационная черная дыра…
– Накапливает информацию. Слушай, это же классная идея! Недаром через Солнечную систему мчатся к ВП очереди «свистов» – пакетов информации! То есть чей-то УММ устроил там для своих нужд информационную дыру.
– Вряд ли это просто накопитель информации. Кому нужен склад? Другое дело – компьютер.
– Компьютер? – засомневался Игнат.
– Почему тебя это удивляет? Даже для УММ будут существовать какие-то границы в расширении своего могущества. Компьютеры помогут умманоидам эти границы отодвинуть.
– Не могу представить компьютер на базе черной дыры.
– Ансамбль черных дыр вполне может исполнять функции мощного компьютера. Можно даже посчитать его характеристики. Хотя я просто фантазировала, не бери в голову. Может быть, ВП и не черная дыра вовсе, а наоборот – белая, через которую в нашу Метавселенную вливается энергия из другого домена. Почему нет?
– Почему нет? – тупо повторил Игнат, помотал головой, криво усмехнулся. – Я не успеваю за твоими гипотезами. С ума сойти, сколько можно узнать интересного от симпатичной девчонки.
– Скажи еще – от блондинки, – хмыкнула Лилия.
Игнат залпом допил коктейль.
– Есть хочу. Не устала?
– С чего? Говорить легко, трудней – думать.
– Что правда, то правда. Если с ВП мы разобрались, то вернемся к тому, с чего начали. Что такое экзоты? Вторая Великая Китайская Стена, Великий Океан.
– Может быть, это выступы.
– Какие выступы? – не понял Игнат. – Где? Точнее, в чем?
Лилия сделала жест пальцем, и схема Мироздания в форме кочана капусты пропала. На ее месте возникла другая объемная конструкция, чуть более сложная, с пересечениями слоев. Загорелись знакомые цифры от 1 до 5, а также цифры со значком «прим», от 1’ до 4’.
– Ну, и что ты тут нарисовала? – осведомился Игнат, рассмотрев необычное построение.
– Цифры от 1’ до 4’ обозначают выступы предыдущих слоев-доменов Мультиверса в соседних. В нашем пятом слое их может быть несколько. Второй слой Мультиверса – это домен Червей Угаага.
– «Твердый кристаллический вакуум», – вспомнил Игнат. – Отец рассказывал, что Мир Угаага представляет собой воздушный шарик внутри «твердого вакуума».
– Вот тебе и Вторая Великая Китайская Стена.
Игнат непонимающе уставился на Лилию.
Девушка поняла его по-своему, покачала головой.
– Я могу и ошибаться.
– Ты хочешь сказать, что цифра 2’ – Стена, обнаруженная астрономами, является выступом Метавселенной Червей Угаага?
– В нашем домене.
– А Великий Океан в таком случае…
– Выступ Метавселенной иксоидов в нашем домене, цифра 3’. Иксоиды, судя по их роботам, были моллюсками.
– Колоссально! Я считал, что добраться до миров иксоидов и гиперптеридов можно только с помощью старого «червивого» метро, а теперь выявляется, что когда-нибудь к ним прилетят наши космолеты.
– Если только домены иксоидов, протеев и Червей не исчезли, не растворились в вакуумной пене нашего Мультиверса.
– Но тогда где-то должны быть и выступы Метавселенной ГИПЕРПТЕРИДОВ. Цифра 4’. Я правильно понял?
– Возможно, мы их еще обнаружим. Хотя я не могу представить, какой должна быть Вселенная гиперптеридов. Судя по косвенным данным, они были птиценасекомыми, свободно чувствующими себя в воздушной стихии.
– Газовый шар.
– Не знаю. Газовый пузырь не дает столько вариаций материальных образований, как наш энергополевой континуум. Движение и усложнение структур должны реализоваться каким-то образом и там, иначе не возникнет жизнь, а тем более разум.
– Ладно, нет смысла ломать голову над этим вопросом. Но Иксоиды и Гиперптериды не только существовали, но и воевали. Почему? Из-за чего?
– Ты слишком многого хочешь от меня, – сморщила носик Лилия, стирая световую вуаль схемы. – Я всего лишь ксенолог, а не психосоциолог. Вполне возможно, гиперптеридов обеспокоило вторжение домена иксоидов в их Метавселенную, они начали препятствовать этому, и началась война. А может быть, они поссорились из-за какого-нибудь артефакта, оставленного еще протеями. Гадать можно долго.
– Не будем. Но тогда и Великая Пустота может оказаться выступом чьей-то Метавселенной внутри нашей.
– Может.
– А какому-то УММу это не понравилось.
– Либо этот УММ сам вылез из выступа и хочет переделать наш Мультиверс под свои потребности.
Игнат задумался, отрицательно качнул головой.
– Нет, он бы не стал тогда ограничивать рост ВП. УММ – из нашего домена, хотя и негуманский. В конце концов это скоро выяснится.
– Почему ты так уверен?
– Ульрих Хорст обмолвился при встрече с дедом Кузьмой, что его приятели-инвазеры появятся в Солнечной системе через месяц. Будем ждать и готовиться к их визиту. Но Гилберт, то есть твой дед, утверждал, что домены наших предков давно выродились. Домен Червей схлопнулся в двумерную плоскость, домен иксоидов – в черную дыру, мир гиперптеридов мог вообще растаять без следа.
– Ну и что?
– Как же мы тогда можем утверждать, что астрономы обнаружили их Метавселенные?
– Ты забываешь, что свет от них шел к нам миллиарды лет. Мы видим их, когда они еще существовали.
– Тупица! – сокрушенно стукнул себя по лбу Игнат. – Спасибо за ликбез. Итак, на чем мы остановились? Ах да. К нам упорно лезет чужой УММ. Но если он такой умный, почему взял в напарники такого урода, как Ульрих? Почему не вышел прямо на Федеральные структуры нужного уровня? На твой институт, к примеру? Почему не объяснил спокойно, что ему нужно?
– Этого я не знаю, – погрустнела Лилия.
Игнат разочарованно вздохнул, потом увидел, что спутница действительно расстроилась, и пошутил:
– Кто знает все, тот не знает ничего. Это моя бабушка всегда так говорила. Знаешь что, давай-ка… – он не закончил.
В ухе проклюнулся голос начальника группы:
«Игнат, мы готовы к контакту с Ульрихом. Где ты?»
Лилия вопросительно глянула на него.
– Тебе сообщили что-то важное?
– Почему ты так решила? – пробормотал он.
– У тебя изменился взгляд.
– Извини, мне действительно надо бежать. Вскрылись кое-какие обстоятельства…
Лилия наклонилась к нему, положила на колено ладошку.
– Не объясняй и не ходи вокруг да около. Я и так понимаю, какой завесой тайн покрыта твоя работа.
Игнат поднялся, Лилия тоже. Глаза ее стали глубокими и тревожными.
– Это опасно?
– Да нет, что ты, обычная рутинная возня.
– Это опасно, я чувствую. Может быть, я смогу помочь?
Игнат улыбнулся, поцеловал девушку в щеку. Потом еще раз, в губы, долго. Пошел к двери. Обернулся.
Она стояла, зажмурившись, не дыша, с краской на щеках, прижав к груди кулачки.
– Жди, я позвоню, как освобожусь.
– Жду, – беззвучно выговорила Лилия.
Уже садясь в куттер, он известил отделение охраны, что передает объект под их защиту.