Глава 11
КУДА, КУДА ВЫ УДАЛИЛИСЬ
…впервую очередь на Полюсе Недоступности, потому что обязательно должны остаться следы тех, кто инициировал самораспад «джиннов» и тех, Самых Первых, кто подготавливал планету для…
…покопаться в базах данных астрофизиков, изучающих космические экзоты, особенно последние открытия, связанные с проблемой ВП и космологических пересечений…
…кольца Сатурна уже успокоились, но и там…
…конечно же, Метадомен с иксоидами, где еще могут остаться моллюскоры, если только домен не выродился в обычный суперстринг…
…в конце концов, даже мир Червей Угаага…
…вычислить узлы, соединяющие все линии нынешних вариантов реальности и объясняющие цель…
Мысли бежали стадом призрачных мустангов, сознание разделяло их на отдельные группы и обрабатывало параллельно в десяти разных плоскостях. Поэтому компьютер Селиму не требовался, его мозг сам работал как компьютер и просил лишь одного – информации.
Голову – а вместе с ней бункер в глубинах меркурианских пород, планету, близкое солнце и всю Солнечную систему – пронзила бесплотная, неощутимая большинством людей, эфемерная молния. Умчалась в неизмеримую даль.
Очередной «свист», изобретение неведомых разумников, обитающих в центре Галактики. Если бы люди смогли его развернуть, декодировать, усвоить весь массив запакованной информации, каких высот они бы достигли?..
Другая молния, послабее, прошила пространство. Всего лишь доклад инков, обозревающих просторы Солнечной Федерации: «В Системе все спокойно!»
Селим усмехнулся.
Сигнал передавался для успокоения обывателей, склонных к панике по любому поводу, будь то эпидемия бешенства у австралийских кроликов, рождение двухголового ребенка в Индии или сбрендивший от передозировки информации инк класса Стратег. На самом деле до спокойствия в Системе было далеко, и Федеральная Служба безопасности не зря «стояла на ушах». Что-то происходило в разных уголках Солнечной системы, скрытое от глаз людских, и что-то готовилось вдали от нее, способное не только изумить и всколыхнуть общественность, но серьезно повлиять на жизнь людей, на судьбу цивилизации в целом.
Селим свернул свою сверхчувственную тонкополевую «паутину», пронизывающую ближайший космос, выпил стакан фойяра, быстро восстанавливающего энергобаланс. Несмотря на все свои экстраординарные возможности, он не в силах был «объять необъятное», вычленить из «муравьиной кучи мыслей» наиболее вредные и опасные и найти затаившихся возмутителей спокойствия. Они тоже умели скрывать намерения, целеустановки и прятаться среди людей на физическом плане.
– Нужен БОГ-оператор, – вслух проговорил Селим, имея в виду моллюскора. Именно его он и собирался искать на просторах Большого Космоса. Если бы двадцать пять лет назад можно было предвидеть нынешние события, он бы нашел способ договориться с боевым роботом иксоидов и оставить у себя его координаты. Однако тогда люди прежде всего думали о выдворении опасного чужака за пределы Системы, а не о будущих контактах, и моллюскор, потерпев поражение в битве с людьми и «джиннами», ушел. Куда? – теперь можно было только гадать.
Селим выпил второй стакан «огня», устроился в рабочем модуле и проник мыслью в операционное поле инка; у него стоял самый современный персонком класса Умник по имени Йоган.
Мысли привычно разбежались по извилистым руслам информационных «рек». Одна из них увлеклась поиском следов, которые должны были оставить «джинны» и моллюскор в Солнечной системе. Селим легко взламывал коды банков данных всех особых организаций, проникал в закрытые территории секретных материалов и терпеливо прокачивал через многослойное сознание потоки информации, за которую многие частные службы Федерации выложили бы огромные гонорары. Однако на спецслужбы Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст не работал и шпионажем не занимался.
Йоган напомнил ему о накапливающемся утомлении.
Селим очнулся, вызвал отсчет времени: он работал с инком в режиме один на один уже больше двадцати часов.
– Хорошо, устроим перерыв.
Комбайн «СС-20» сделал обед: все-таки Селим продолжал жить по человеческим стандартам и, если не нужно было тратить много энергии, с удовольствием употреблял человеческую пищу. При этом он «усовершенствовал» организм, дав ему возможность постоянно обновлять ткани, и мог трансформировать тело в широких пределах.
Лет десять назад ему пришла в голову идея вообще отказаться от привычных форм и создать себе энергополевую оболочку. Тогда он сильно обиделся на чиновников Меркурианского губернаторства, отказавших ему в просьбе занять одну из пустующих баз. Но ситуация разрешилась положительно, Хорсту выделили участок в сумеречном поясе планеты, он занялся постройкой убежища и забыл о желании стать «лучистым» существом. А потом привык жить по-человечески.
Селим полежал в ванне, наполненной горячим солевым раствором, доведя температуру раствора до ста десяти градусов по Цельсию и постепенно снизив ее до нуля.
Потренировал мышцы, заставив их «танцевать и бегать» под кожей от ударов тока.
Жесткий, ледяной, озонированный душ взбодрил.
Селим вытерся насухо, с наслаждением глотнул фойяра и снова подошел к инку, который тут же выдал ему данные, выловленные в информационном море глобальной всесолнечной Сети.
Еще через три часа Хорст закончил работу, подумав, что если бы не «живой» визит Ромашина-младшего, очень похожего на Артема и Зари-му одновременно, вряд ли он занялся бы столь бесперспективным делом, как поиск моллюскора.
Подвел итоги.
Кольца Сатурна можно было не посещать. Их вдоль и поперек избороздили космодайверы в поисках бриллиантид, а затем долгие годы утюжили планетологи и безопасники. Никаких следов присутствия «джиннов» замечено не было. Новорожденные «джиннчики» исчезли после войны с моллюскором, затерялись в пространстве, и никто о них больше не слышал.
Зато стало ясно, что имеет смысл посетить Полюс Недоступности с его уничтоженным кладбищем «джиннов». Чтобы взорвать изоляторы с находящимися внутри «скелетами» боевых роботов, надо было точно знать, что могильники метрически неустойчивы. В ином случае разрушить их не представлялось возможным. Кто-то должен был пройтись по кладбищу, убедиться в неустойчивой квазистабильности башен и «скелетов» и только потом начать подготовку к инициации «магически активных» объектов.
«Перспективно, – подумал Селим „одной десятой частью“ сознания. – Этим я и займусь в первую очередь».
Вторым пунктом плана он наметил поход в мир иксоидов, где уже бывал однажды. Разумеется, прямой ветки метро в Метавселенную иксоидов не существовало, но Селим помнил координаты домена – точное количество измерений «параллельного континуума», вплоть до тысячных долей мерности, и знал, как надо настроить «голый» ТФ-эмиттер (базовый генератор системы метро), чтобы попасть в нужную физическую реальность Мультиверса.
Обрела осмысленные очертания и идея пристальнее вглядеться в обнаруженные недавно экзоты – объекты в космосе, не находящие должного физического объяснения.
Первым таким объектом была Вторая Великая Китайская Стена. Такое необычное название объект получил вследствие того, что открыли его китайские астрономы с помощью китайского же супертелескопа «Суньятсен». А представлял он собой самую натуральную – по доступным характеристикам – стену на границе видимого метагалактического домена, то есть в четырнадцати миллиардах световых лет от Солнца.
Попыток объяснить ее существование было множество. Но Селиму нравилось одно: Вторая Великая Китайская Стена являлась видимым граничным слоем соседней Метагалактики. Возможно, именно за ней и располагался твердый мир Червей Угаага, откуда в родную вселенную и «спускались» эти удивительные создания.
Второй экзот, обнаруженный почти в противоположном направлении от Солнца и тоже очень далеко, на расстоянии в тринадцать с лишним миллиардов световых лет, назывался Великий Океан. Предполагалось, что его размеры сравнимы с радиусом Мультиверса, равным тем же тринадцати с половиной миллиардам световых лет. Астрофизики утверждали, что материалом Великого Океана является чистая вода, но проверить свои идеи они пока не могли. Корабля, способного достичь «края света», люди не имели.
Что такое Великий Океан, не знал и Хорст-старший, хотя предполагал, что это край еще одного соседнего метавселенского «пузыря», множество которых как пузырьки пены окружали вселенную человека. Было бы неплохо узнать, какие экзотические существа населяют Океан и не они ли пересекли границу домена и принялись переустраивать территорию соседей по своему разумению, сообразно своей логике.
– Посмотрим, – проворчал Селим.
Он знал, что надо делать.
Вселенная-Мультиверс рождалась как стодвадцатишестимерный континуум, измерения которого свертывались по мере его расширения и остывания в «струны», названные учеными множествами Калаби-Яу. За очень короткое время возникла самая настоящая мультипространственная «пена» с разным количеством измерений в каждом «пузырьке». Один из них дал жизнь протеям, второй – иксоидам, третий – гиперптеридам, четвертый – людям, и так далее, и так далее. Возможно даже, что эти «пузыри» пересекались и взаимопроникали друг в друга. Но главное было в другом.
Необязательно ломиться через космос напрямую, продираясь сквозь его гигантские расстояния. Достаточно знать мерность того или иного домена, который собрался посетить, настроить «суперструнный» генератор в соответствии с указанной метрикой пространства и послать себя туда по «струне». Вместе с другим генератором, разумеется, который потребуется для возвращения. Именно так и путешествовали по космическим просторам «джинны» и моллюскоры. Только им генераторы были не нужны, они сами были и генераторами движения, и энергостанциями, и операторами физических законов.
Селим почувствовал нечто вроде зависти.
Ему было далеко до такого совершенства. Хотя кое-чем из арсенала моллюскоров и «джиннов» он владел, о чем не догадывались даже спецы из Федеральной Службы безопасности.
И, наконец, осталось решить проблему интеграторов – узлов пересечений старых и новых цивилизаций, зачастую превращавшихся в арену сражений за «место под солнцем», то есть за возможность диктовать условия всему остальному миру. Одним из таких узлов постепенно становилась Солнечная система – по вине населяющих ее же людей, таких, как Ульрих Хорст. Другие узлы еще надо было искать, так как именно там Селим надеялся встретить старых знакомых – Червей Угаага. А в том, что «старая боевая гвардия» негуман может пригодиться на Земле, он не сомневался.
На сборы ушло полчаса.
Он мог бы и не облачаться в спецкостюмы человеческого производства, потому что не нуждался в особой защите от невесомости, мощных перегрузок, всплесков излучений и отсутствия воздуха или еды. Однако предстояло встречаться с людьми, и удивлять их не хотелось.
Единственное, от чего он не смог отказаться, было оружие. Ни с кем воевать Селим не собирался, но прекрасно знал, что бывают ситуации, когда оно абсолютно необходимо, поэтому лучше заранее побеспокоиться о его наличии.
В девять часов по средне-солнечному времени он закончил инструктировать домового, попрощался с Йоганом, обожавшим играть через Сеть с другими инками в разные «ходилки-стрелялки», и уединился в камере личного метро. Через несколько секунд, ушедших на кодирование-декодирование системы метро специального пользования, он вышел из кабины шестого общественного метро на Полюсе Недоступности.
Красная карточка особых полномочий давала возможность «сотруднику Федерального МЧС» получать любую помощь без объяснения причин, и Селим этим воспользовался.
Серьезного транспорта в распоряжении местных пограничников не оказалось, ему предложили четырехместный куттер «Импреза». Машина была скоростная, с большим запасом хода, и большего ему не требовалось.
Куттер взлетел с территории Нью-Брянска, под ним легла горная страна Мещерского Халистана, и Селим вдруг почувствовал волнение, будто возвращался в родные места. На Полюсе Недоступности он провел в общей сложности три года, хорошо изучил планету и ее обитателей, и возвращение в прошлое заставило забиться сердце.
Под аппаратом проплыли три каменных зубца, похожие на рукотворные пирамиды. Вспомнилось первое знакомство с одним из могильников, внутри которого был заточен кошмар былых гигантских сражений негуманоидов между собой. В памяти всплыла мысль, первой пришедшая в голову тогда: кто заключил мощнейших роботов в тюрьмы, из которых даже они не могли выбраться? Какая чудовищная сила смогла это сделать?
И не она ли, эта сила, вернулась и уничтожила остатки массивных склепов вместе со «скелетами» богоподобных существ? – пришла свежая мысль.
Куттер поднялся выше.
Селим остро всмотрелся в скалы, анализируя возросший поток поступающей отовсюду информации.
Атмосфера Полюса была взбудоражена.
Еще в те времена, когда планету только-только открыли, мерность этого уголка пространства в Галактике отличалась от евклидовой. То есть пространство не было чисто трехмерным. Количество измерений физической плоти планеты и всего окружающего континуума было чуть выше, на два-три процента. Что естественно сказывалось на жизни Полюса. К примеру, болота на его поверхности никогда не стали бы такими огромными, если бы законы физики не подчинялись иным пространственным соотношениям. Вообще все здесь было пропитано «магическим духом» чужой жизни, пронизано «дыханием» «джиннов», и даже их исчезновение не способствовало восстановлению былой физической основы планеты и всей планетарной системы в целом. И все же Селим мог поклясться, что мерность пространства Полюса Недоступности изменилась, потеряла «хвостик» в сотые доли нормальной трехмерности. А возможно, даже упала меньше трех. И все это говорило о каком-то тайном расчете ликвидаторов кладбища. Пространственно-физическая основа мира миллион лет поддерживалась присутствием «мертвых джиннов» и давала возможность звездной системе сохранять некую материальную стабильность. Стоило «джиннов» убрать, как ткань пространства начала изменяться, таять, упрощаться, вырождаться в квазиплоскостные структуры, что вполне могло привести к исчезновению Полюса – Рачи-ки и его звезды Рада-ила.
Селим покачал головой.
Процесс только начался, и до его завершения было далеко. Но уже сейчас надо было принимать какие-то меры, чтобы остановить вырождение материи целого мира либо переселить с Полюса всех живущих людей на другие планеты.
На горизонте появился раздвоенный рог маяка гиперптеридов, переставшего работать много лет назад. Его почему-то разрушители кладбища «джиннов» пощадили.
Приблизилась черно-оранжевая плешь пустыни.
Куттер завис над гигантским кратером, оставшимся на месте могильника.
Селим сосредоточился на его восприятии.
Пахнуло «жареным». Взрыв, уничтоживший склеп со «скелетом джинна», не был ядерным. Здесь произошел «иномерный» распад вещества могильника, повлекший за собой и частичный распад окружающих его материальных структур. «Скелет» принадлежал иным физическим законам, и когда курок сброса метастабильности был спущен, материя «скелета» и его тюрьмы перешла в зыбкое состояние вибрации, превратившей все окружающее в энергию. В принципе, этот процесс даже взрывом нельзя было назвать, потому что он потряс только данный объем пространства, бесшумно испарив миллионы тонн горных пород. Они растаяли как кусок сахара в стакане с чаем, и спутники над Полюсом засекли лишь появление дырок в поверхности планеты.
Точно такой же процесс, только в неизмеримо меньших масштабах, происходил и на Луне, где «спал» первый обнаруженный людьми «джинн», и на Земле, когда он начал просыпаться.
Куттер, подчиняясь команде, помчался к Южным гранд-болотам.
Через час Селим остановил его над предгорьями хребта Мраг-Маххура, полюбовался еще одним кратером, над которым крутились машины исследователей феномена.
Его заметили.
В кабине аппарата замигал алый огонек вызова.
Селим включил рацию.
– Кто это здесь шляется? – раздался чей-то молодой басок. – Пролетайте мимо, не мешайте работать.
– Занимайтесь своими делами, любезный, – мрачно посоветовал Селим. – Я никому не мешаю.
– Что ты сказал? – озадачился обладатель баска.
Селим промолчал.
От облачка суетящихся машин оторвалась сверкающая под лучами низкого светила точка, метнулась к аппарату Хорста.
– Эй, тебе говорят, японец! Убирайся отсюда! Это закрытая зона!
Селим выждал мгновение и бросил куттер навстречу приближавшемуся синему флайту комфорт-класса «Майбах».
Если бы флайтом управлял человек, произошло бы столкновение. Но аппаратом управлял инк и сумел в последнюю долю секунды отвернуть.
– Ты чего, совсем охренел?! – выдохнул его пассажир по-русски. – Я открою огонь на поражение!
– Я тоже, – хладнокровно пообещал Селим. – Занимайся своим делом, щенок!
Его собеседник поперхнулся, замолчал.
Потом рация заговорила другим голосом:
– Борт «ноль ноль три» «Импреза», кто на драйве?
Спрашивали профессионально, инцидентом заинтересовались охранные структуры исследовательской команды, и Селим ответил в том же духе:
– «Федя» МЧС «три звезды» Баленок.
Это означало: с вами говорит полковник Федерального Министерства по чрезвычайным ситуациям Баленок.
– В коридоре, – после небольшой паузы ответили ему.
Что, в свою очередь, означало: все в порядке, вы включены в систему сопровождения.
«Майбах», круживший неподалеку, отвалил.
Селим представил лицо юного пилота, сидевшего в кабине аппарата, усмехнулся. Артем Ромашин был когда-то таким же самоуверенным и задиристым, что не помешало ему стать классным безопасником. Главное при этом – сохранять чувство меры и быть терпеливее других.
Кратер в горах Мраг-Маххура практически не отличался от других таких же, образовавшихся в местах расположения тюрем для «джиннов». Считать их следами разрушителей можно было с натяжкой. Конические воронки не давали ответа на возникающие вопросы: кто это сделал и как – и лишь подтверждали мнение экспертов, что взрывы башен имели одинаковые причины.
Селим посетил еще два кратера, прошелся над краем Тарквинианского гранд-болота, разглядывая черную кляксу диаметром в пять километров на фоне поросшей местной желтой «ряской» водно-грязевой глади, и повернул куттер в обратный путь. Надо было искать следы неизвестных диверсантов иным способом, проанализировав все данные пограничной службы о прибытии на Полюс и перемещении гостей, в которых можно было бы заподозрить «минеров».
Поскольку появилась нужда в доступе к инк-сети Полюса, Селим решил не возвращаться в Нью-Брянск, а приземлиться где-нибудь на ближайшей базе безопасников. Что он и сделал через полчаса, преодолев в общей сложности десять тысяч километров.
При посадке его попросили предъявить полномочия, пришлось снова демонстрировать удостоверение «полковника ФМЧС Баленка».
Вопросов не возникло, министерство считалось авторитетным, а его сотрудники пользовались уважением всех служб рангом не ниже УАСС.
База федералов представляла собой комплекс сооружений, защищенный силовым периметром со стороной в триста метров. Среди сооружений находилось и нужное Хорсту – десятиметровой высоты купол научно-инженерного обеспечения, имеющий инк-систему класса Полиглот. Этого Селиму было вполне достаточно для выполнения задуманного.
– Чем могу помочь? – встретил его на входе фантом инка, обслуживающего здание.
– Мне нужен доступ к Полиглоту, – сухо ответил Селим.
– Прошу прощения, вынужден посоветоваться с руководством базы. – Вежливый молодой человек исчез.
Селим огляделся.
По небольшому холлу здания неторопливо прогуливались и разговаривали двое мужчин. На рукавах их коричнево-зеленых уников красовались шевроны Федеральной службы охраны. При этом они были витсами, а не живыми людьми.
На диванчике между росшими из пола, настоящими с виду пальмами сидела девушка в белом унике и вела беседу по мобику с невидимым абонентом. Новый гость с абсолютно голой головой ее не заинтересовал, хотя она-то как раз была «настоящей» девушкой.
Холл был тих, уютен и никак не походил на приемное отделение серьезной конторы, занимающейся вопросами безопасности на территории чужой планеты. Но охранялся комплекс по последнему слову техники, и прорваться в его чрево было практически невозможно. Селим это видел. Скорее всего, даже ему это не удалось бы. Разве что «джинну» или моллюскору, подумалось ему мимолетно.
Молодой человек появился вновь.
– С вами хочет побеседовать секретарь отдела внутренних проблем.
– Без вопросов, – согласился Селим.
Молодой человек превратился в женщину строгого вида, с красивым разрезом светящихся желтых глаз.
– Матильда Кшесински, к вашим услугам, сэр.
– Срочно требуется доступ к инку, – сказал Селим.
– Полковник Виссарион Баленок?
– Совершенно верно.
– Вас нет в списке специалистов, допущенных к обслуживанию нашей структурой. – На слове «нашей» секретарь сделала ударение. – Извините.
Селим нашел наконец внутренним «локатором» рабочий модуль секретаря, оказавшегося живым человеком, и заблокировал кое-какие нейронные связи мозга женщины, отвечающие за контроль и внимание.
– Я имею доступ к системе!
Глаза мадам Кшесински затуманились.
– Да, сэр. Проходите, сэр. Оружие придется сдать.
Мужчины, прогуливающиеся по холлу, остановились рядом, одинаково – цепко – посмотрели на гостя.
– Я имею право на ношение оружия любого класса! – сказал Селим, продолжая удерживать контроль над сознанием секретаря.
– Разумеется, сэр.
Витсы-охранники продолжили кружение по залу.
Фигура женщины распалась на паутинки света, на ее месте сформировался администратор здания.
– Разрешите вас проводить, сэр.
– Сам дойду.
Молодой человек растаял в воздухе.
Селим поднялся на третий уровень здания, чувствуя на себе взгляды охранных систем, дверь в помещение отдела информационного обеспечения открылась, и он вошел.
Комната представляла собой операционный куб с пятью кокон-креслами прямого выхода на инк-обслуживание. Три кресла пустовали, в двух, накрытых «лепестками» эйдосопровождения, сидели операторы базы, поддерживающие все ее связи с внешним миром.
Селим сел в ближайшее незанятое кресло, привычно запаковался, включил канал обслуживания.
«Рад приветствовать вас, сударь, – появился перед глазами видеопризрак инка. – Меня зовут Зиновий. Как мне обращаться к вам?»
«Виссарион», – мысленно отозвался Селим.
«Очень приятно познакомиться. Какую проблему будем решать?»
«Уровень „четыре нуля“. Мой код доступа. – Селим приложил палец к окошку на подлокотнике кресла. – Годится?»
Разряд электричества, сползший с подушечки пальца, ослепил датчик опознавания, одновременно с этим Селим «нажал» на систему оценки инка, контур которой уже светился в поле внимания, и Зиновий принял разряд как символическое цифровое значение кода.
«Код принят. Готов к работе».
«Собери мне все данные о прибывших на Полюс косменах в период с пятого по пятнадцатое мая сего года. Плюс данные по их передвижению по планете. Отбери тех, кто зарегистрировался как турист, а также тех, кто не состоит ни в одной из присутствующих на Полюсе организаций».
«Потребуется выход на базы данных ФСБ».
«Потребуется – выйди».
«Приступаю к выполнению задания».
«Давай вместе, в режиме один на один».
«Это замедлит наш поиск».
«Не замедлит».
«Хорошо, как скажете».
На голову Селима обрушился «селевой поток» информации, грозящий затопить его сознание, разбить вдребезги, развеять на атомы, но Хорст мог оперировать и гораздо более мощными информационными реками, поэтому спокойно вошел в операционное поле инка и присоединился к его «бегу» по базам данных нужных структур всеми «этажами» своего сознания.
Работа оказалась кропотливой, причем самым трудным и времязатратным процессом было согласование потребностей с возможностями других инстанций. Будь Селим дома, он просто-напросто взломал бы пароли доступа к банкам данных и получил бы нужные сведения. Но не в своей епархии так действовать было нельзя, поднялся бы шум, а заставлять «ощетиниваться» охранные системы инконики ФСБ не хотелось.
Через два часа Селим закончил работу.
«Вы очень сильный оператор, – с уважением похвалил его Зиновий. – Второй из всех, с кем мне довелось работать».
«А кто был первый?» – осведомился неприятно озадаченный Хорст.
«Восьмого мая я работал с человеком по имени Ульрих. Случайно не знаете такого?»
Селим бросил взгляд на тыльную сторону своей ладони, на которой выступила металлическая сыпь.
«Ульрих Хорст?»
«Он назвал себя просто Ульрихом».
«Как он здесь оказался?»
«Вошел в рабочую зону, как и вы. Очень сильный оператор, не хуже вас».
«Какую проблему вы решали?»
«Он потребовал сделать привязку к местности двадцати двух изоляторов с „джиннами“. Потом просмотрел базы данных всех спецслужб».
«Что искал?»
«Сведения о контактах с негуманами и координаты всех тоннелей, прорытых Червями Угаага. Если вам это о чем-то говорит».
«Благодарю».
Селим вышел из объема связи с инком, разверстал кресло, посидел немного, сделав несколько глотков фойяра из фляги на поясе.
Ульрих не только появлялся на Полюсе, что удалось выяснить минуту назад, но был здесь, на базе, и не стал стирать память инку. Понадеялся, что никто не вспомнит о его визите. Либо вообще не думал об этом, будучи уверенным в своей безнаказанности. Но главная особенность его визита крылась в том, что он не мог проникнуть на базу федералов, не обладая экстраординарными способностями. Гипотеза о получении им бонуса от неведомых заказчиков уничтожения кладбища «джиннов» приобретала зримые очертания. И бонусом этим были некие магические, точнее, демонические возможности, позволяющие ему легко уходить от контрразведки ФСБ и даже пробираться в святая святых ее документальной базы.
Значит, это все-таки твоих рук дело, дорогой внучек? Значит, ты снова взялся за старое, не сделав выводов из прошлой жизни? Чего же ты хочешь, дружок? Заслуживая лишь полнейшего небытия и недоброй памяти? Кому и что ты хочешь доказать?
С шипением раскрылся кокон соседнего кресла, на Хорста, щурясь, глянула симпатичная девушка с модной светящейся и шевелящейся прической, помассировала ухо, улыбнулась Селиму и убежала.
Он с улыбкой посмотрел ей вслед, посочувствовал: устала небось. Потом вылез из кресла, спустился на первый этаж, попрощался с администратором.
В принципе, он был доволен визитом, потому что теперь знал, кто работает в команде Ульриха и где их искать.
